[Шалистка]

Удалено администратором

---

[.hero]

Автор: я.

Тот, кто когда -то читал то, что я пишу, заметит, что это - уже не то, что было. Никаких пошлых мыслей, и грубых выражений. Только правда.

Пустые слова были разбросаны по комнате в виде бисера и жемчужных камней. Каждый, кто наступал на них чувствовал неприятное покалывание внизу живота, и чувство удушья в области груди. Становилось трудно дышать, и каждый хватался за еще один вздох как за нитку к спасению. Чувство злобы распирало, а гормоны играли у обоих. Играли на нервах друг другу. Частые вздохи, и взгляды, которые они бросали друг на друга, давались им с трудом, и никто не хотел быть первым. А противное чувство так и витало в воздухе. Вот бы кто-нибудь открыл окно и, поймав это чувство за гриву, выбросил бы в окно. Как бабочку, как влетевшую птицу. Но никто: они словно неподвижные статуи, лишенные юмора, чувств и движений. Лишь мысли.
Так могло пройти несколько минут, часов, а то и дней. Они не шевелились. Кровь в венах, порой, стыла. Глаза закрывались от недостатка сна. Суставы сводило. Хотелось чихнуть, кашлянуть, громко и шумно вздохнуть, но они не двигались. Они друг друга, и мучали себя.
Они теряли день за днем, год за годом. Они могли бы полетать на воздушном шаре, попробовать рататуй, постоять под водопадом, да и просто – могли любить друг друга. Но гордость. Да, это и есть то чувство, то противное чувство, летающее по комнате. Гордость.
Ее можно было назвать болезнью 21, а то и 20 века. Болезнью времен. Наряду с эгоизмом. Наряду с раком и СПИДом. То, что не лечится. То, что нужно побороть самому. Похожее на наркоманию, но не нужны внутривенные инъекции. От гордости не получаешь кайфа, и жизнь не становится лучше. Точно – наркотик 21 века. Наряду с эгоизмом, сексом и деньгами.
Противные мурашки проступали по рукам, по шее. Из-за щелей в стенах, из-за небрежной работы строителей-их руки покрывались цыпками. Иногда ветер дул так, что невольно заставлял их поежится от холода. Но – никаких лишних движений.
Порой, их мысли сливались в одно целое. В одно, образующее огромное торнадо, сбивающее все на своем пути. Их мысли, как и их души, освобождались от тел хозяев и витали в воздухе. Кружились, и смотрели на себя сверху вниз, улыбаясь. А разум, тем не менее, оставался внутри, не отрываясь, и не давая себе свободу.
Так пройдет несколько мгновений, жизней. А потом, кто то из них скажет. Все таки скажет.
-Ты дышишь?

@темы: проза, размышления, зарисовки, миниатюры

---

Еще не придумала...

[~Eule~]

Автор: Я, Myla Enbry
Бета: Нет
Жанр: Фантастика, причем ооочень неканонная, мистика.
От автора: по вопросам о мире обращаться в личку.
Глава 1. Тцкири.
Я проснулась от шума проезжавшего мимо поезда и поняла, что лежу около рельсов. Пришлось быстро отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под поезд. Я вытерла лицо, все в вороньих перьях. Надеюсь, я не съела бедную птицу! Я отряхиваю свои грубые штаны, плащ, надеваю спавший капюшон и опять обещаю себе проделать в нем дырки для рогов, но все бесполезно, потому что я обязательно это забуду. Смахнув последнее перышко с губ, я направляюсь вперед…
Возможно, вам покажется странным мой мир, возможно, вид этого серого неба и белых шаров солнц, затянутых паутиной или же этих индустриальных гигантов, растянувшихся по моему миру непривычен для вас, но таков Тигкоуаль, моя родина, мой грязный дом. В нем, просыпаясь от громкого гудка поезда, в окно ты видишь столбы серого дыма, устремляющиеся в небо…Впереди ровными рядами возвышаются эти полосатые, серые, квадратные и круглые трубы. Весь мой мир – длинная дорога, со шпалами и длинными рельсами, в нем есть лишь длинные пути, далекие заборы, станции, станции, станции и заводы, заводы, заводы. По дорогам идут цистерны, черные, зеленые, белые, сероватые, купе и грузовые…Поезда, поезда, поезда, бесконечные поезда. Я ненавижу ждать, пока они приедут, потому что я забуду очередное дело, которое нужно было сделать непременно сегодня. А что я должна была сделать…? Ах, да…Точно! Вырезать дырки для рогов.
Пыльные рельсы, гнилые черные шпалы, мелкая и серая от пыли травка, растущая жиденькими пучками повсюду. На самом деле, она разноцветная, на самом деле, всех цветов радуги. Впереди остановка, на которой уже толпятся Тзоки, уже белые, рядом стоят дамы в белых ситцевых платьях в горошек, куча рабочих, всю жизнь проработавших тут, в этой пыли поездов и заводов. На другой стороне спешат эльфы на остановку, обегая большие и тяжелые стены из щебня, переплетенного проволокой. Местами они закрыты тканью, такая серая и грязная ткань, иногда мне кажется, что в нашей стране белого цвета нет. Все цвета есть, только белый куда-то исчез. Может, он появляется ночью? Я никогда этого не видела, потому что ни одной ночи в своей жизни я никогда не помнила. Не знаю, на что похожи превращения…Ты просто…просто куда-то исчезаешь, растворяешься и пробуждается твое второе «Я», а на утро ты, весь в крови можешь проснуться где-то на ветке дерева, на стене из щебня, на полу завода, на берегу грязного ручья…В общем, где-то, где угодно.
С шумом и стуком колес, большой поезд подъезжает к перрону, скрипит тормозами и шипит, обдавая паром всех на остановке. Блондиночки и брюнеточки в своих ситцевых платьишках, рабочие и джентльмены, даже молодежь – все они залезают в вагоны вперемешку с тзоками. Тцкири залезает следом, садится у грязного окна и ждет стука закрывающихся дверей и толчка, когда поезд тронется с места.
-Внимание, двери закрываются! – громко объявляет радио.
Полупустой, поезд трогается с места. Стук колес, отдающийся в сиденья, все ускоряется, а поезд по фиолетовым рельсам уже скользит на другой конусоид…
Хорошо, что по утрам первые эти поезда не берут денег с нас. Проехать три-четыре станции…или пять? Я увижу и узнаю ее… «Сонное озеро». И почему ее так в народе называют? Это та лужа называется «Сонным озером»? Что еще я хотела сделать сегодня?
Тцкири задирает рукав плаща и своей кофты, на ее светло-фиолетовой коже, словно черничный йогурт, написаны корявые памятки черной ручкой аж до локтя. Тцкири смотрит на одну из них, разбирая «Придумать имя». Она вспоминает, что вот уже несколько лет она собиралась придумать имя Тзоке, которая поселилась у нее в квартире. Если более точно, то Тцкири переехала туда…
На станции, завернутые в рабочие одежды или тужурки, чаще во что-то блекло-фиолетовое, темное, по крайней мере, такого цвета была одежда рабочих, стояли разные существа, они спешили домой и затем на смену. Толпа гурьбой прошла в поезд, принеся с собой свежий воздух, который пах их телами, шлаками, дымом и отдавал уже каким-то холодным ароматом улицы. Такой запах приобретало все, что побывало на улице. Народная масса быстро заполнила собой пустоту. Интересно, а весь наш мир такой, ведь говорили же о прекрасных нагорьях…А тут сплошь болота да леса…Говорят, совсем недавно тут были и горы и большие реки…То что я вижу, грязное, зеленое, мелкое мало похоже на горные реки, скорей на ручейки. Что за горы? Ах, да…Там живут другие, дикие…а в полновесных городах – богачи…Хотела бы я пожить там хоть немного…
Потом она еще раз посмотрела на в окно, увидела в нем родные ей края, мелкую речушку, поросшую, будто тропическими, огромными деревьями и травой. Деревянные мосты, украшенные резными коваными перилами, на дамочку, которой порыв ветра снес шляпу…
Откуда-то доносились звуки резкого и пронзительного музыкального инструмента…Он напоминал саксофон…
-Нет, я ни на что не променяю свой дом! Никогда! Как бы сер и угрюм он не был, он не такой, каким кажется. Его наполнение куда прекрасней обертки! – подумала Тцкири и продолжала смотреть в окно. Уже с улыбкой.
Поезд остановился, скрипнули его колеса.
-Пирожки! Покупаем пирожки! Самая лучшая пища утром – пирожок со свежим мясом! Свежие пирожки! – кричала женщина, проходящая по вагону, тыкая пирожками в перспективных толстячков и молодежь. Кто-то шуршал карманами, доставал завалявшиеся пятачки, расплачивался, кто-то уже довольно жевал вожделенный пирожок. Женщина с пирожками уселась в угол, громко охнув и закрыв сумку с товаром, но жареный запах уже распространился по вагону, и у Тцкири заурчало в животе.
-Эй, ты! Ты…Тцкири, да? – воскликнул кто-то напротив.
-М?
-Я видел вас пару раз в доме…Вы ведь редко с кем-то общаетесь, верно?
-А, это ты, странный фаер, тебе еще усы не отрезали? Как ты умудряешься выжить?
-Хе-хе! – и он, блеснув зелеными глазами и дернув усами, поправил свои полосатые рыжие волосы, - Есть саркофаги, дорогая вещь, но даже вы не можете в них пробраться…
-Ясно.
-Что-то ты вялая…Все вы такие, Черные эльфы, ну, почему вы такие скучные? Зануды прямо!
-Не знаю, не высыпаемся, наверное… Сегодня опять чуть под колеса не попала! Это все Тигкоуаль…Это все наша природа…
-Природа тут и впрямь скучная…Пришлось ехать сюда…надоело воевать с соулами…и следить за Детьми Дождя…Мне плохо как-то тут…Не то что дома…мне не хватает солнца, восковых озер, плавучих домов…
-Я нигде не была…Не дразни. У нашего мира свои прелести…Но никто их не видит…Ты когда-нибудь видел вечерние розовые небеса? А смотрел на Зеркальное озеро издалека? Ты видел утренние луга весною, когда цветут эти…Как их там…Ну, знаешь, такие синенькие цветочки с желтыми язычками…
-Никогда, не обращал внимания…
Скрипнул поезд и Тцкири поспешила повесить сползшую сумку обратно на плечо (а она носила сумку через плечо, потому, чуть не упала, вставая) и вышла через двери на станцию. Она еще раз посмотрела на табличку: «Завод им. (кого-то там, надпись была истерта и не видна)». Ниже висело: «Сонное озеро». Она прошла немного по пыльному асфальту, пнув попавшуюся под ногу крышку от бутылки. Она как всегда шагала по улочке мимо деревянных домиков с мутными стеклами и ржавыми карнизами. Они были низенькими, наполовину были зарыты в землю. Окна первых этажей смотрели прямо на ноги идущих. Кот, серый и мохнатый, непонятно как спасающийся от ночной формы эльфов, потерся о раму окна и, потянувшись, свернулся на окне. Наверху старушка поливала цветы, потому Тцкири быстро пробежала под окнами, хоть ее плащ и был призван защищать от любых жидкостей вплоть до кислот. Тцкири открыла большую и высокую дверь магазинчика, пустого еще. Она выложила на прилавок небольшую бумажную книжечку и открыла ее. Кивнув, тетка-продавщица принесла указанные товары. Там был небольшой кусок от палки колбасы, хлеб, несколько брикетов лапши, три яйца, пара каких-то синих фруктов а так же бутылка кефира.
-Государство все же любит нас…оно богато…потому мы можем есть все это…задаром. Ну, конечно…не все…
На стол брякнуло несколько монеток и продавец принесла что-то завернутое в плотную бумагу. Тцкири вышла из помещения и достала из жирного пакета пончик в сахарной пудре. Она свернула в какой-то узкий переулок с такими же домами, перешла на еще один конусоид по старенькому деревянному мостику, закрытому сенью деревьев. Вдоль этого переулка тянулся бетонный ровчик, дождевой сток по которому бежала зеленая вода. Что-то было даже прекрасное в этой журчащей воде, по крайней мере, это успокаивало…
Мой дом неподалеку от железнодорожных путей, он старый но хорошо построенный: он уверенно стоит на своем фундаменте. Его населяют такие создания, которые всю жизнь прожили рядом с путями и работали на этих гигантах, строя все новые. Многие водили по дорогам составы с черными, как уголь, цистернами…Но только это место они могут назвать своим домом. Каждый день они с усталыми, но счастливыми лицами возвращаются домой, чтобы сидеть на кухне и пить чай под звуки пианино из похрипывающего радио…
Некогда белый, он давно посерел от пыли и времени. Его высокие стеклянные окна отмечали каждый подъезд, на каменных стенах, украшавших вход, сидели местные бездельники и лузгали семечки. Из подъезда выбежала маленькая эльфийка.
-Подумать только…Оно тоже, наверное, становится монстром? Интересно, а она не боится одна просыпаться неизвестно-где? – подумала Тцкири, с улыбкой наблюдая за этой девочкой, прыгающей по нарисованным мелом клеточкам. Под одним окном был и куст с крупными листьями, цветущий целыми кистями фиолетово-красных соцветий. Тцкири наклонила несколько веток и понюхала – она вообще-то не любила рвать цветы, отпустив ветку, она проникла в подъезд, в котором еще моргала блеклая лампочка. Наконец, поднявшись на свой третий этаж, она открыла ключом деревянную дверь и вошла в помещение, предварительно захлопнув дверь. Квартирка была не из больших – обычная однокомнатка, в одном из углов которой большой ширмой отрезалась кровать со шкафом, на полу посредине был большой матрац, на котором валялось множество бумаг. Пол же был покрыт окрашенными в грязно-кирпичный цвет досками. В комнате имелось одно, некрупное такое окошко и выход на балкончик. Необычно уютная комнатка, которую украшало большое и красивое радио…Тцкири направилась на крохотную кухонку с маленькой и плитой и столиком и даже раковинка с холодильничком были крохотными. Холодильничек этот жутко шумел и трясся, как паралитик. Внезапно, как сраженный инфарктом, он заглох. Окно тут тоже было, тоже мутное, тоже грязноватое…В сраженный холодильник девушка пихнула все, что купила, помыла сахарные руки и ушла досматривать сон, что недосмотрела утром…
Как ты чувствуешь себя после дневного сна? Тебе кажется, что весь путь до дома был лишь частью твоих грез. Чувствуешь себя свежей, долго нежишься в постели, но, наконец, встаешь…Тумана уже нет, но солнца редко выглядывают из-за туч, потому они висят в небе белыми расплывчатыми шарами. Честно? Я никогда не видела того легендарного «голубого неба, серебряного и золотого дисков солнц» как это написано в книгах, но, как говорят ученые создания, конструкторы этого мира создали небо и солнца именно такими. Но ни на одном небе вы не увидите таких переливов облаков, как в нашем, сером и унылом для большинства…Такой игры нитей и красок. Неудивительно, что ни один из художников не может передать Тигкоуальсткое небо…А, может, не успевает?
С диким гулом пронесся поезд, стуча колесами, свистя, как будто огромная ласточка пронеслась мимо, при этом всю округу затрясло, как и дом Тцкири. Холодильник–паралитик затрясся и снова начал усиленно что-то морозить.
Девушка накинула что-то из домашней одежды, прыгая по полу в поисках тапочек, она как всегда нашла их под кроватью.
Мне всегда было интересно: почему куда бы мы не клали тапочки рядом с кроватью, они все равно оказываются под диваном…или под кроватью. Наверное, это Тзоки.
Тзока затушила газ. Перед напяливающей болотного цвета футболку Тцкири возникла чашка чая и пара бутербродов с колбасой.
-Я не сильно шалила…? – спросила девушка и, хлюпая, сделала глоток чая. Она ухмыльнулась, хвостик Тцкири ходил из стороны в сторону, как у кошки: Тзоки не ответят, они вообще не говорили. Их белые силуэты висели в воздухе, даже лица их были закрыты прямоугольными масками с черными дырочками одинаковыми четырьмя для глаз и одной такой же для рта.
Перекусив, она оделась, взяла сумку, на которой было несколько старых значков. Тцкири купила их на барахолке по три медника, что-то связанное с прошлыми годами. Перекинув через плечо эту сумку и набросив на голову капюшон, Тцкири пошла к Нгау, никто его, правда, так не называл, его называли Чери за то, что его имя на местном языке переводилось как «череп».
Чери, в отличие от Тцкири, жил в районе, где были многоэтажные высокие дома. Эти серые гиганты из бетонных блоков были похожи на коробки спичек, которые положили на бок.
Погода на улице как-то быстро испортилась, как-то нахмурилось небо, и крупный летний дождик звонкими бусинками посыпал сверху. Дождь шел и вчера, потому лужицы теперь рябило от капель, кругами рассыпающихся по гладкой поверхности. На одной остановке, узнав что-то для себя, девушка встала и вышла.
Эта комнатка в поезде…Как прихожая, я не знаю как она называется, но тут всегда пахнет табаком и пивом, потому что именно тут покуривают и попивают. Здесь же и те проводницы… Тзоки…
Тцкири перевела взгляд на какую-то необычно-высокую Тзоку, она тоже намеревалась выйти на этой остановке с глухим каким-то и безвкусным названием «Заводская 11Б5».
Что такое «11Б5» не знает никто, даже рабочие. Честно? Никто даже и не интересовался. Просто если называть каждый завод чьим-то именем, то в этих сложных названиях могут запутаться не то что иммигранты – даже сами Черные эльфы! На самом деле, мы не помним своих полных имен, а иногда и вовсе преображаем их в клички, как это сделал Чери и многие другие. Мое имя – укороченное. Полная его форма была записана в удостоверении. Я почти сразу решила не издеваться над своей и без того ужасной памятью, потому пихнула паспорт в сумку. Он до сих пор должен быть где-то в ее недрах…Черт, я опять забыла придумать имя моей Тзоке!
Внешне станция «Заводская 11Б5» была совсем не похожа на «Сонное озеро»: тут не было деревьев и бурно разросшихся пучков синей узколистной травы, не вылезали из глинистых ям красные водоросли, даже деревья были как-то чахлей и ниже, хотя заводов тут стояло не больше, даже поменьше будет. Протолкнувшись сквозь толпу подобных ей, гурьбой вваливающих в открытые двери, Тцкири медленно зашагала по перрону…
Вы спросите, какое же самое лучшее время в Тигкоуале? Это когда идет дождь, когда он сыплет с неба, каплет на нос и волосы (я шла без капюшона), с рогов стекает на брови, течет с полы плаща…Прекрасное время, когда воздух весь пропитан влагой, вроде бы было и тепло, но пар беленькими тучками выходит изо рта, так свежо, дышится и глубже и легче. Город становится чище: трава и листья освобождаются от пыли и яркими фейерверками распускаются на сером небе, шум текущей и капающей воды так приятен, ни на что не похож, даже асфальт становится другим, влажным, мокро-интересным! Мне кажется, что даже духи танцуют где-то в ветках и в земле, ведь и Тзоки выползают изо всех дыр посмотреть на дождик…Много луж в углублениях неровной дороги. Все прыгают через них, коричневые лужи, глубокие, которые я и сама с разбегу перепрыгивала, иногда шлепая по кромке, при том разбрызгивая капельки воды во все стороны. Я, всегда под дождем улыбаюсь, не знаю чему, как-то хорошо становится на душе, как-то чисто, иду одна без зонта или капюшона, дергая за ветки деревьев и вызывая этим душ из крупных прохладных капель хрустальной воды. Бывают у нас дожди такие, как сейчас: крупные, тяжелые и свежие, но долгие. Бывают и грозы, короткие и буйные, с ветром, когда вырывает ветки и хлещет стенами воды по глади луж, моросящие, самые противные и холодные, радужные, когда после дождя появляется радуга где-то между двумя трубами, конечно, пыльные с мелкой водяной пылью в воздухе. Говорят, бывают еще слепые, когда идет дождь и светит солнце…Так было написано в одной книге, но сама я никогда их не видела…
Еще спешили и бежали раскрасневшиеся и потные торгаши, таща сумки, только бы успеть на поезд. Шли мамаши с детками, уплетающими леденцы, шли провожатые, шли просто жители, кто-то нес целую охапку ослепительно-белых цветов с красными прожилками и бордовыми листьями. Кажется, цветы эти назывались красной снежкой, когда-то росли где не лень, а теперь их только что в садах разводят в аграрных районах, но Тцкири помнила, что где-то видела их чахлые всходы. Мимо пронеслась с громким скрипом черная птица с белым окаймлением крыльев. Девушка, отшатнувшись от чумной птицы, пошла дальше.
Трава…Так блестит от воды, разноцветная…Трава в нашем мире раскрашена во все цвета радуги. Бывало, откроешь картинку с природой, и аж пестрит в глазах от этого разношерстия. Да…на картинках я видала и цветы, и птиц и даже диковинных животных…В жизни один только раз я видала яркое и пестрое такое поле, в аграрном районе после сильного ливня…А вот животных, кроме ворон волков да прочей городской и местной живности не бывало…А в книжке об Хаосисе бывали и вовсе странные создания, вот взять хоть людей: ни рогов тебе, ни хвостика спину почесать, даже кожа какая-то желтая…Но, может, сейчас они тоже видят меня на картинке и удивляются моим длинным ушам, волосам? Или тому, как мы можем жить, половину существования проводя в непонятно каком состоянии…
Тцкири сама для себя неожиданно быстро выбралась со станции, шагая по конусоидам, заполненным лишь редкими и пустующими цехами, которые стали не нужны вдруг. Государство считало, что привлечет большие массы населения к работе, но оно ожидало слишком многого, так что теперь эти памятники индустриалу пустуют…Хотя, как сказать. В Тигкоуале такие местечки заселяют разные создания…Тзоки иногда стайками рыскают там. Дорога, по которой шла Тцкири, проходила рядом с рельсами, пустыри, ничем не занятые, огораживали стены из щебня, проволочные заборы с колючей проволокой наверху или даже деревянные.
Воняло тухлой рыбой, помоями, чем-то еще, пронесся аромат паленой резины, топлива со станции. Но вот виляние по пустырю этому закончилось, вот и он – Заводской городок. До сюда не ходили никогда купейные поезда и электрички, машин и тракторов вовек не водилось, да и не доехали бы они по железнодорожным путям. Потому ездят разные создания разве что на велосипедах да мотоциклах. Именно за одним таким мотоциклом Тцкири и направилась к Чери.
Улицы были довольно широкими, вместо дорог автомобильных проходили железнодорожные пути товарных поездов. Дома все были как один, мне даже было поначалу сложно ориентироваться. И для чего все делать одинаковым? Чтобы спутать? Наверное, просто так проще строителям…Этих строителей мы все равно уже не спросим: они умерли много лет назад, так давно, что никто особо и не помнит кто построил их и зачем такими похожими. Если бы не то корявое граффити на стене, я бы и не отличила дома Чери от остальных…Он утверждает, что его район красивый, что надо смотреть сверху, но я никогда ничего не замечала даже с его балкона на шестом этаже…
Она перешла в пространство между конусоидами. Под ее ногой возникла ступенька, затем другая, когда она переставила ногу и каждый раз, когда Тцкири делала шаг, она наступала на фиолетовую прозрачную ступеньку, а пустая рассыпалась в воздухе. И для девушки этой не было ничего такого сверхъестественного ни в этих ступеньках, ни в конусоидах, ни даже в том, что она сейчас шла вверх ногами относительно нормального положения.
Тцкири вошла в серый и пустой подъезд, настолько сырой и грязный, что тут было холодно как-то особо, даже холодней, чем на улице. Вода заполнила тут пространство, потому девушка ступала по хлюпающим под ее ногами доскам. Она щелкнула прожженную сигаретой кнопку лифта и она загорелась еле-еле желтым огоньком. Лифт открылся.
Мне никогда не нравились эти летающие гробы. Я нажала нужную кнопку и поднялась, но пребывание в этом изрисованном и изгаженном маленьком шкафу радует меня не больше, чем купание в Сонном озере. Не знаю почему, но меня всегда охватывал необъяснимый ужас этого гробика…Но вот он звякнул, дверь открылась, как всегда…Вылезти из мрачного лифта с мелькающей и умирающей лампочкой было радостно. Рядом с дверью висела красная кнопка звонка от нужной мне квартиры. У Чери отвратительный звонок, звенит даже каким-то противным звуком. Хотя бы есть польза что даже в наушниках Чери всегда его слышит. Кто-то закопошился с замком, быстрые шаги послышались в прихожей, глухо щелкнул включатель света, с жутким и противным скрипом замок железной двери открылся. Мне всегда был противен этот звук, и совсем уж было непонятно зачем Чери нужна стальная дверь. Никогда у него это не спрашивала…
На пороге в тапочках стоял довольно высокий черный эльф с ирокезом между рогов, в один из которых было вставлено колечко. На плече его красовалась татуировка в виде вороньего черепа – символа его имени.
-Ты за моциком?
-Да…
-Опять!? Я только его починил! Во всяком случае, заходи на чай!
Через уже пять минут передо мной стояла большая колотая чашка чая, с этим коричневым напитком, ваза с вафлями. Аромат этих любимых его земляничных вафель…Они стояли на балконе, откуда открывался вид на дымящие заводы, маленькие дома и еще более маленьких людей, спешащих под дождем. Дождь крупными каплями молотил по крыше, сыпал вниз…пахло особенно свежо, мокрой землей и деревьями…
-Смотри, как красиво! – и он показал рукой на все внизу, но Тцкири не видела в этом пустыре ничего особенного…
-Как «Заза»?
-Работает… - Чери поднялся на край балкона и махнул на боковину его, стоя на боковой стене здания, он спускался вниз. Тцкири последовала за ним. Наконец, они оба оказались на конусоиде с большим гаражом. Внутри стоял старый, потрепанный и почти заржавевший с едва видной на нем потрескавшейся зеленой краской. Провода местами висели, были замотаны изолентой. На боковине его красовалась заржавевшая по краям, но еще блестящей надписью «З-34-А». Парень пнул в мотор с ноги, замкнул пару проводов, только потом вставил ключ (при этом его порядком дернуло током). С четвертого раза «Заза» завелась, плюя черными облачками дыма в воздух. Он тарахтел и трясся, как пенсионер-курильщик, больной синдромом Паркинсона. Как работал «Заза» знал только Чери, хотя, иногда создавалось ощущение, что даже он не знал, чего крутил и восстанавливал. Эльф вывел мотоцикл на улицу. Фара «Зазы» треснула и едва-едва светила, от черного выхлопного дыма Тцкири почти задыхалась.
-Вот он! А! И я хочу видеть его целым, слышишь? Я его еще Ноно обещал…
-Ладно-ладно! Будут целым твоя «Заза»…Я только до озера… - и девушка уселась на мотоцикл, напялив мотоциклетные очки.
-Что!? До Сонного? Да ты сдурела! – не успел он крикнуть ей, как «Заза» с места сорвался, ревя, как три голодных льва и закрыв по пояс Чери черным дымом.
Хорошо, что сегодня выходной, хорошо, что сегодня идет дождь, можно лететь по улицам и забрызгивать прохожих водой! Мой быстрый мотоцикл пролетел по стоящей внизу крыше многоэтажке, скользнул по маленькому конусоиду, съехал по стене пятиэтажки и рванул по рельсам в воде…
Ветер обдувал со всех сторон девушку, она летела по рельсам, наконец, подпрыгнула на «Зазе» и попала на бардюр. Забрызгивая водой и грязью прохожих, эльфочка неслась куда-то в старый район, где обожала ошиваться и пить кофе в своем любимом скверчике…
Глава 2. Камелия…Что это такое?
Мотоцикл с ревом летел по дороге, в низину, где еще был небольшой туман, несмотря на дождь. Возможно, пар из канализаций. Его плотная пелена смешивалась с дождем и серостью Тигкоуаля. Район этот, когда-то бывший большим центром отдыха, ныне пустовал, потому что его близость к Сонному озеру, населенному всяческими опасными тварями и неудачное расположение по отношению к ближайшему комбинату оставило этот район памятником попытки сделать страну не только кучей заводов, но и центром туризма и отдыха…Впрочем, молодежь, бродяги и дезертиры находили это место весьма удобным для проживания…Потому не было ничего неожиданного в том, что Тцкири напоролась на одну из здешних обитателей. Скрип тормозов, скрежет мотоцикла о землю…Эльфийка упала, откатилась от мотоцикла на несколько метров, наконец, она встала, придерживая ушибленную руку и, хромая, вернулась к мотоциклу, еще дымящемуся…Неизвестная так и стояла посреди дороги, всматриваясь вперед, держа руку у лба, как будто она что-то особенное хотела увидеть вдали. Неизвестная даже встала на носочки, чтобы лучше видеть, наконец, она перевела свои узкие глаза на упавшую Тцкири. Девушка несколько испуганно посмотрела на рогатую и воскликнула:
-Синий огонек!
-Ты что, дура!? – рыкнула Тцкири, - принеси мне йод или что-то еще!
Неизвестная тревожно вздохнула, повертелась на месте и побежала прочь. Тцкири думала, что эта темноволосая бледная узкоглазая Хоккодианочка так и смоется с места, потому плюнула и стала поднимать мотоцикл из грязи. Переругавшись всеми известными ей словами, проклиная все, что встретилось ей сегодня, начиная с тех самых вороньих перьев, Тцкири завела-таки мотоцикл и уже собралась ковылять домой, как увидела выбегающую из-за дома девчонку в шапке с двумя концами, оканчивающимися помпончиками. Она смущенно подала Тцкири бинт и йод, тут же сделав шаг назад от эльфийки.
-Спасибо…
-Зачем ты так быстро ездишь, Синий огонек!? Ведь…мог бы кто-то пострадать, даже ты?
-И ты боишься этого? А если бы я тебя сбила?
Та ничего не ответила, она отвернулась и вновь куда-то побежала, остановившись на мгновение. Наконец, она развернулась и сказала:
-Камелия… - после этого непонятного слова она убежала прочь.
-Постой! – воскликнула Тцкири, уже, было, ринулась за девушкой, но побоялась оставить мотоцикл. Девчонка шустро забежала за старый дом и исчезла из поля зрения. Тцкири руганулась еще раз.
-Камелия? Что это такое? – она почесала голову, проверила целы ли рога, убедившись в том, девушка оседлала мотоцикл и, развернувшись на жидкой грязи, поехала обратно к Нгау. Хоккодианка вернулась к месту крушения эльфийки и забрала из грязи железку с ржавой надписью «З-34-А»…
***
В тихой комнате, смотря в окно, стоял Чери, он громко ворчал на свою знакомую, мол, могла бы не гонять в такую погоду. Нгау вообще любил ворчать. Тцкири огрызнулась на него, одетая в халат знакомого, она сидела на потолке и даже не смотрела в сторону юноши…Шумела и тряслась стиральная машина, закипал серый от времени чайник. На столе в кухне уже стояли бутерброды. Играло радио, наполняя комнату похрипывающим и потрескивающим звуком музыки, напоминающей джаз. Тцкири еще раз взъерошила волосы, чтобы они лучше лежали, открыла одну из множества книг, валявшихся рядом с ней в больших количествах. Губы девушки повторяли: «Камелия, камелия, камелия…Что это?» Эльфочка швырнула книгой в сторону, та сильно ударилась о люстру, отчего лампочка в ней чуть не выпала из плафона. Нгау прошелся по стене, наконец, подошел к полке и снял книгу с нее.
-Может, тут? Сама сказала, что она из Хоккадо…
-Смотрела. Нет ничего!
-Что мы знаем о жителях Хоккадо?
-Практически ничего, Нгау, не сбивай! И…Ирибсы…
-Вот именно…Знаем только, что после того, как их выкидывают из-под купола, они становятся этими…Ну, бесхвостыми…Люцкми.
-Людьми, Нгау…
-Ну и язык у них! Ни щелчков, ни цоков! Наш, блин, и то легче!
-Да!? Скажи-ка мне свое имя полностью, дружок…
-Айингаучкило…
-Вот! То-то и оно, что не помнишь даже половину.
-И фиг с ним! Тогда надо пойти пить чай, - с этими словами он пошел на кухню, вскоре послышался тонкий звон чашек и шуршание заваркой. Вяжущий запах свежезаваренного чая распространился по комнате, мимо дома пронесся грузовой, стуча колесами по рельсам. Наконец, появился маленький тзока.
-Вот ты где! – воскликнул Нгау, - А я уже беспокоиться начал! Ты же первый тзока в моей квартире!
Дух, разумеется, ничего не ответил и подал юноше пакет с вафлями, затем исчез.
Через пять минут оба сидели над фарфоровыми чашками и вслушивались в звуки скрежета и ударов с ближайшей стройки. Прохладный воздух обдавал ноги Тцкири, потому она поджала их, наконец, сунула их в тапочки, которые лежали под столом.
Откуда у меня привычка скидывать тапочки с ног, когда я сижу за столом. Холодно, моя кожа покрывается «гусиной кожей». Нгау молча уставился в чашку, похоже, он крепко задумался, не сводя глаз с вазы с вафлями, он будто старался загипнотизировать ее. Чай в чашке Тцкири быстро кончился…
-А, может, это просто ее имя?
-Что?
-Ну, Камелия…Что бы ты спросила первым, если бы могла спросить у незнакомки?
-И вправду…Только звучит как-то не по-Хоккодиански…

@темы: рассказы

---

Семейное (18+)

[averen]

Название: Семейное
Автор:  averen
Жанр: семейная лирика =))
Примечание автора: стихотворение "на злобу дня"!

Ты снова на кухне чего-то готовишь,
А я выбиваю дерьмо всё из клавиш –
Пишу на е-мэйл иностранке Оттовиш,
Что сиськи её почему-то мне «нравиш».

Она отвечает на ломаном русском:
«Яя, помидоры, интим и селёдка»,
Я вспомнить пытаюсь чего-то на Прусском…
Ах, да «Хабэ дих либ», огурчик и водка.

Ты снова чего-то готовишь на кухне,
А я выбиваю селёдку из клавиш:
Мы, видно, наелись друг другом и тухнем
С тобою…

А ты там яичницу жаришь!

@темы: стихи

---

[Фляга]

Название: Мальчик и скрипка
Автор: Фляга
Жанр: Сказка

Один мальчик, как-то раз, чуть не совершил самую страшную в мире ошибку - он чуть не отказался от своей мечты.
Это было в XVII веке. Мальчик родился в простой крестьянской семье. Он с раннего детства учился играть на скрипке, которая досталась ему от дедушки. Он так сильно любил свой инструмент, что даже с закрытыми глазами знал и чувствовал каждый миллиметр любой из четырёх струн. Но однажды, его скрипка упала на твёрдый деревянный пол? и пошла по нижней деке огромная трещина. Потеряла она свой чудесный голос. Нарушился резонанс. Стал инструмент негодным.
Естественно, что в бедной крестьянской семье, ни кто не мог купить мальчику новую скрипку. От чего тот, сильно переживал. Пробовал её починить. Замазать смолой трещину. Сделать новую деку. Но всё бесполезно. С каждой новой попыткой, инструмент всё сильнее и сильнее резал ухо. Словно когтями по стеклу.
И вот, в тот самый день, когда мальчик подумал, что лучше просто забыть всё, чем мучаться дальше, он пошел в лес. Развёл на опушке большой костёр и уже собирался бросить в него всё, что так печалило его: скрипку, смычок, тетради с нотами и камертон (который давал самую чистую ноту ля). Он уже бросил в костёр скрипку. Взял в руки первую тетрадь с нотами, замахнулся для броска. Но не успел... Мальчик увидел странного человека, который неожиданно подкрался сзади. Незнакомец был одет очень необычно, для тех мест. Мальчик подумал: «Какой чудной мужчина. У нас в деревне, таких никогда не было». А неожиданный гость сказал:
- Что ты хочешь сделать, Антонио?
- Я хочу сжечь это всё! А откуда вы знаете моё имя?
- О-о-о,- многозначительно закивал незнакомец,- я знаю имена всех людей, которые решили отказаться от своей мечты.
- А зачем мне такая мечта? - по его щекам катились слёзы,- Как я должен играть на скрипке, если она сломана?
Он уже кинул первую тетрадь в костёр. Но неожиданный гость оказался очень ловок и перехватил её в полёте.
- Я тебе помогу. И твоя мечта исполнится.
- Вы дадите мне новую скрипку?
- Нет, Антонио. Я дам тебе гораздо больше.
С тех пор, мальчика не раз видели в компании странного незнакомца. Но никто в деревне не осмеливался спросить у Антонио: что это был за мужчина и откуда он его знает. Ни кто и никогда не видел: откуда этот незнакомец приходит и куда потом пропадает.
Их видели в лесу, близ деревушки. Там новоиспечённый друг Антонио, рассказывал ему, чем клён отличается от ели, как выглядит эбеново дерево и какой формы должна быть скрипичная дека. Их видели на конюшне, где тот же мужчина остригал конский волос и показывал мальчику, как натягивается смычёк. В столярной мастерской, они делали гриф и колки для натяжки струн. Так прошёл ровно один год.
Сидя у костра, на той же поляне, где он хотел сжечь все свои тетради, новый друг показывал Антонио, как настроить скрипку. Он бил по камертону и слушал струны. Незнакомец принёс мальчику новые учебники и нотоносцы.
- Ну, я надеюсь ты всё понял?
- Наверное да.
- Эта скрипка звучит немного хуже твоей прежней. Дерево ещё не высохло. Струны не растянулись. Но это не главное. Главное - то, что теперь у тебя есть больше чем одна скрипка. У тебя есть столько скрипок, на сколько тебе хватит времени, сил и терпения.
- Большое спасибо!
- А мне пожалуй пора.
- Куда?!
- Вчера один мальчик решил отказаться от своей мечты. И вот-вот это сделает. А такое нельзя допускать. Понимаешь?
- Теперь понимаю! Никто и никогда не должен отказываться от своей мечты.
- Молодец. Я надеюсь, мы больше не увидимся. - незнакомец улыбнулся, - Сыграй мне на прощанье.
Антонио открыл свою тетрадь и заиграл любимую мелодию. Его пальцы бегали по струнам, как муравьи, а сердце переполнялось радостью. Когда он закончил, то спросил:
- Вам понравилось?
Но странно одетого мужчины уже не было. А Антонио даже не знал его имя. Имя того, кто не подарил ему ни одной скрипки, и при том, подарил все скрипки мира, которые тот только пожелает.

Спустя несколько лет, мальчик сидел во дворе своего дома и играл незамысловатую мелодию, проверяя звучание новой скрипки. Тогда он понял, что ему куда интересней делать инструменты, чем играть на них. Мимо проходил какой-то дворянин, который недавно построил роскошную усадьбу в этой деревне. Услышав звуки скрипки он остановился.
- Ты так хорошо играешь! - сказал дворянин, - Как тебя зовут, мальчик?
- Антонио, - ответил тот,- Антонио Страдивари...

Вместо послесловия.

Эту сказку я написал в начале 2008 года. Когда моя девушка попросила помочь её знакомым. Их сын учился в седьмом классе, и ему задали написать сказку. Родители были не в состоянии придумать сказку для семикласника, сам ребёнок соответственно (уж не знаю подробностей). Я конечно написал как умел, со всей прилежность. Только убедительно просил подправить её, перевести на язык их сына (им-то виднее). Тогда учительница поставила мальчику двойку. Мол, не может семикласник такое написать. А я считаю, что может (если хорошо потренируется). Да, и ещё: хотел бы я посмотреть в глаза той учительнице.

@темы: рассказы

---

[seagull26]

Название: Доза
Автор: Чайка
Жанр: миниатюра

Дальше?

- Мне нужна новая доза, - странно звучит, но это не то, о чем вы могли подумать. А что тогда?
Кому-то действительно нужна сейчас очередная доза "дури".
Кто-то подсел на сериал.
Кто-то, возможно, до такой степени обожает сладкое.
Кто-то хочет ещё раз сыграть во что-либо.
Кто-то желает наполниться любовью.
Кому-то будет достаточно ещё раз увидеть поверхность Луны, каждую ночь передающую свет на Землю.
Кто-то ищет время с дорогим человеком.
Кому-то нужна живительная капля вдохновения.
Кто-то наслаждается каждой нотой ценимой музыки.
Кто-то с жадностью читает каждую книгу.
Кто-то наслаждается комплиментами в свой адрес.
Кто-то существует только в спорах.
Кому-то необходимы ласки утреннего солнца.
Кто-то и не живет без спортивных соревнований.
Кто-то не может без адреналина в крови.
Кто-то разгадывает очередные загадки мироздания.
Кого-то убивает отсутствие чашечки бодрящего напитка.
Кто-то ждет целый год ради нескольких дней цветения вишни.
Кто-то видит себя лишь в красках новой картины.
Кто-то растворяется в страсти любимого дела.
Кто-то проживает большую часть жизни во сне.
Кто-то завершат сегодняшний день, чтобы начать завтрашний.
А что для вас есть доза?

@темы: миниатюры

---

[Зайса-чан]

Название:Два шага в Пустоту(продолжение)
Запутавшаяся в сетях
Автор: Я Black dreamer
Бета(если есть): нема
Жанр: честно не знаю
Возрастные ограничения(если таковые необходимы на Ваш взгляд): нет
От автора(если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением):
Вот решила написать продолжение своего рассказа. Вот первая часть www.diary.ru/~Polina-lina/p48470593.htm?from=la... Вторая часть начинается с того места, на котором заканчивается первая.



-Нет! Пожалуйста!-ей казалось, что она не слышит своего голоса. Она чувствовала, будто ее наполнила звенящая, переливающаяся тишина, синего, как глаза этого демона, цвета.
-Что нет?-вкрадчивый, бархатный голос Дьявола проникал в самую глубину души и перебирал невидимые ее струны.
-Отсрочку...-губы не слушались, воздух застревал в легких,- Умоляю...
-Слишком тихо, я даже не услышал, что ты сказала,-усмехнулся демон и вдруг неожиданно оказавшись совсем рядом, легко царапнул девушку по щеке, - Громче!!! Умоляй меня! Мне это нравиться!
-Я..-девушка запнулась. Щека горела и этот странный жар постепенно заполнял тело и подчинял и так затуманенный разум.
- Я не буд...-девушка собрала остатки разума и гордости, чтобы сказать нет, и взглянула в глаза Сатаны...и почти сразу поняла, что это была ее единственная и самая страшная ошибка. Эти глаза затягивали, заставляли бояться и подчиняться. От ее решимости осталось лишь воспоминание -Я умоляю, пожалуйста!!! Я сделаю все, что угодно!
-Ты хочешь заключить еще один контракт со мной?-легкая улыбка коснулась губ демона.
-Да!Да!да!
-Ну что ж. Что ты можешь мне предложить?
-Я, я...-девушка запнулась. И вправу, что она могла ему предложить сейчас? Ее жизнь и так была в руках этого демона. Что предложить? Жизнь других? Жизнь родных ей людей? Самых любимых? Никогда, ее жизнь не стоит этого. Это слишком дорогая цена...Так что же предложить? Мыслей не было, лишь какая-то глухая, пустая, тишина...
-Да ты похоже не знаешь, что ты можешь мне предложить!- засмеялся внезапно демон- Я могу тебе помочь решить эту проблему! У меня есть только твоя жизнь, Я же хочу большего! Отдай мне всю себя! Всю, вместе со своими надеждами, мечтами и желаниями!
-Но разве я и так не в твоем полном распоряжении? Разве не тебе принадлежит моя жизнь?-удивление, надежда, страх-все эти чувства захлестнули ее, заставляя надеяться и верить.
-Ты глупа! Ты думаешь, что у человека самое важное жизнь??? Ты ошибаешься. Жизнь-ничто. Намного важнее душа, ее страдания, надежды, сомнения, искушения! Твои мысли, чувства, все намного важнее жизни. Жизнь лишь короткий миг, данный пешкам, чтобы сделать всего один ход, самый важный в их жизни, но всего один! И, к сожалению, мне принадлежит только твоя жизнь, но это легко исправить! Так что? Ты согласна? Я дам тебе отсрочку взамен на тебя!
-А у меня есть другой выбор?-надежда, почти угасшая, боролась за существование, но отчаяние, глубокое, вязкое и резкое, как горькое вино, заполняло и так уже уставшую от борьбы душу.
-Нет. Если ты конечно не хочешь предложить мне жизнь, ну допустим твоего будущего мужа или ребенка...-казалось, что Сатана издевается, наслаждаясь ее страданиями и страхами,-Ну давай, рещайся быстрее, мне надоело ждать. Я просто заберу твою жизнь и уйду. Мне надоело тебя уговаривать, я не для того пришел.
Сатана легко вскинул руку и взмахнул. И вдруг девушка оказалась на крыше около самого края. Она попыталась рвануться назад, но против воли сделала шаг, потом начал заносить ногу, чтобы сделать последний, роковой шаг...
-Нет!!!! Нет!!! Не хочу!!! Я согласна!
-Ну наконец. А я то уже подумал, что никогда не услышу этих слов. Что ж скрепим новый договор.
Дьявол оказался рядом и поцеловал. Но это уже был не тот легкий, касающий поцелуй, а настоящий, полный страсти и желания. Девушка вцепилась в плечи Дьявола, не желая отпускать. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался как можно дольше, она никогда не испытывала ничего похожего. Еще, еще..Но нет, Сатана ее легко оттолкнул и чуть усмехнулся.
-Все-он опять повернулся к окну,-Помни,теперь ты принадлежишь мне. Кстати мое имя Люцифер, называй меня именно так!
И он исчез, просто исчез. Девушка медленно опустилась на пол. По щекам текли слезы. Она знала, что запуталась, попала в сложные, узорчатые сети Люцифера. Она сама обрекла себя на гибель. Зачем? Стоит ли игра свечь? Да, стоит, но от этого не становиться легче и спокойнее.
Девушка долго сидела на полу, не пытаясь подняться, но вдруг услышала звук поворачиваемого ключа в замке.
-Любимая, ты где? Что то случилось?
Да, надо бороться. У нее получиться! Она сможет найти способ разорвать эти сети...
На улице сверкнула яркая молния и грянул гром, да так,что задрожали стекла. И ей показалось, что она слышит насмешливый смех Люцифера и тихий вопрос
-Ты уверенна,что сможешь сбежать? .....А ты сама хочешь этого?

@темы: рассказы

---

[averen]

Название: К Ю.А.
Автор:  averen
Жанр: любовная лирика
Примечание автора: может показаться трудной для понимания

От привкуса чуждых губ
И боли от жизни тлена
Я часто сжигал сцену,
И строил гнилой сруб
На месте морской пены –
Печаль Карфагена
Служила мне вместо рук.

Но в вечности этих мук
Не мог расколоть эбена,
По праву отдав мены
Неверных своих слуг
За ветхие пусть стены –
Бочар Диогена
Единственный был мне друг…

Теперь же во мраке глаз
Я вижу песок арены
И муки веков тлена
В надежде на сей час,
Когда, избежав плена,
Моя Эолена,
Я снова увижу Вас.

@темы: стихи

---

[Фляга]

Название: Сказка про сбывшуюся мечту
Автор: Фляга
Жанр: Сказка для всех возрастов
От автора: Осторожно! Используется нецензурная лексика!

20ХХ год.
Евросоюз разросся на всю территорию планеты. Теперь везде единая валюта и один международный язык.
На земле, остались только огромные торговые центры (вроде "Меги") и крупномасштабные производства, которые вынесены за пределы города. Все люди зарегестрированы Фконтакте. Там они находят своих будущих супругов, с которыми потом создают семьи. Идеальный мир, который больше похож на вымирающую планету.
Посередине этого всего, стою я. Я - властелин мира. Моя мечта исполнилась. Я завоевал мир. Стою на улице, на голове корона, в одной руке скипетр, в другой жезл. Мимо ходят люди. Ходят, и думают: "Что за хрен встал посередине улицы?".
Здесь, я ничего не решаю, я только могу издавать указы. Но при скудности этого мира, какие можно издавать укакзы? Разхреначить сервер Фконтакта? Найдётся новый меценат, проспонсирующий новую социальную сеть, и куча программистов-фрилансеров, навалившись толпой, придумает новый геморрой, по другому адресу. Закрыть Мегу? Это невозможно, проще запретить дышать. А больше и нет здесь ничего...
Все счастливы до иступления. Люди со средним заработком, покупают дешёвые и практичные вещи в Икее. Люди с высоким достатком, покупают дизайнерские вещи в Икее. Люди с малым достатком - их просто нет.
Я стою во главе планеты всей. Мой оклад, позволяет мне ни в чём себе не отказывать. Мои должностные обязанности, позволяют мне вообще не приходить на работу. Моя ответственнось, позволяет мне вообще ни о чём не беспокоится. И об этом я мечтал? От меня ничего здесь не зависит. Моё лицо, даже на футболках не печатают. Нахрена я (властелин мира) вообще нужен?
Я слышу звуки Nirvana. Это звонить мой телефон. Незнакомый голос в трубке:
- Алло, это ты властелин мира?
- Ну, типо того...
- Я хочу тебя свергнуть!
- Серьёзно?
- Абсолютно! Ты должен отдать мне корону, иначе будет хуже.
- Да пожалуйста. Забирай...
Я бросаю трубку. Я бросаю корону. Вслед за ними, на землю летят скипетр и жезл.
Вот так покидаю свой трон. Именно так, я, когда-то, на него взошёл.
Пойду в Икею, заполню анкету, на вакансию сотрудника торгового зала...

Так, я в стопятидесятый раз испытал разочарование. Стоя на посту повелителя мира, я чувствовал себя как первокласник (который уже понял, что его наебали). Так, чувствует себя каждый пенсионер, когда понимает, что беззаботная старость вовсе не так беззаботна. Так почувствует себя каждый, кто добьётся заветной цели. Он задумается: а имело ли смысл? А потом задумает себе новую цель, ещё более недосягаемую, что бы снизить шанс на разочарование.

@темы: рассказы

---

Мальчик, который выжил

[Furry Imp]

Поэмка, навеянная прочтением книг о Гарри Поттере...


Пророчество, задолго до рожденья,
Ему дорогу в жизни избрало.
Оно сбылось: в ненастный день осенний
Заклятьем смерти сил лишилось зло.
Оставив жертве шрам, как знак, над бровью,
Рассыпалось и обратилось в прах –
Дитя любви, спасенное любовью,
Не смог убить Великий Черный Маг.

Он выжил, став священною иконой
Для всех, кто жил, добро в душе храня,
Познавший с детства горестей по полной,
И все же, не растративший огня
В горячем сердце, маленьком и храбром.
(Оно так часто стыло от обид,
В толк не беря, что обладает даром,
Который от всех бед его хранит).

Всего лишь Гарри. Хрупкий, бледный мальчик –
В толпе людской не сразу разглядишь.
Зигзагом шрам на лбу. Но что он значит?
Что толком по нему определишь?
Всего лишь Гарри… Круглая сиротка,
Через очки смотрящая на свет.
Есть дядя, есть кузен, родная тетка,
Но нет тепла, любви. И счастья нет.
Печальный факт: ТЫ НИКОМУ НЕ НУЖЕН.
Ты есть НИКТО и звать тебя НИКАК,
Ты должен здесь за все: за кров, за ужин,
Ты – мальчик для битья в чужих руках.

Но вот… Внезапно что-то происходит,
И серый мир меняется за час,
Раскрыта клетка! Наконец СВОБОДЕН!
И сколько любопытных, жадных глаз
Твой шрам в слепом восторге изучают,
Боясь поверить в то, что это – ТЫ,
Приветствуют и радостно встречают,
С благоговеньем разевая рты.

ВОЛШЕБНИК! НАСТОЯЩИЙ! ПО НАСЛЕДСТВУ!
Не маленький заморыш и слабак,
А юный маг, сумевший в раннем детстве
Всесильного злодея свергнуть в прах.
Ходячая легенда для народа!
И шрам на лбу – ИЗБРАННИКА печать!
Шипит родня: «В семье не без урода».
Пустяк! От счастья хочется кричать!

Теперь весь мир раскрашен пестрой краской,
И все ж, тебе дороже больше всех
Цвет Гриффиндора золотисто-красный,
Ты тут обрел и славу, и успех.
Нашел друзей – хороших, настоящих,
(Бок о бок с ними горы сокрушил!)
Жизнь забурлила здесь волной кипящей,
Уже казалось: раньше ты не жил,
А тихо чах под лестницей в чулане,
И вот воскрес, с нуля начав судьбу.

Мир волшебства! Как в сказке, на экране!
Здесь можно было приручить сову,
И заклинаньем вверх подбросить кошку,
Коротким словом погасить огонь,
Врагу поставить на бегу подножку,
Здесь гиппогриф – как будто просто конь!
Кентавры, эльфы, гоблины, драконы –
Вполне реальны, не прими за бред!
У всех свои порядки и законы,
Кому-то ты знаком, кому-то нет.

Глаза откроешь: магия повсюду!
Захватывает дух, поет душа!
Ты, как любой ребенок, веришь в чудо,
Вступая в эту жизнь, едва дыша,
Всему вокруг внимая и вникая,
Все учишь и пытаешься познать:
Несешься, воздух свежий рассекая –
(Не всякий может быстро снитч поймать!)
Стараешься сварить для Снейпа зелье,
Недобрый взгляд профессора ловя,
А позже умираешь от веселья,
С друзьями вместе Малфоя дразня.
Ты, как они, бесхитростный проказник.

Галопом, незаметно дни бегут.
Прекрасный сон! И жизнь – забавный праздник,
Ты нужен всем и все тебя зовут!
В гостиной гриффиндорской каждый вечер
Как счастлив ты в кругу своих друзей!..
Спустись с небес…Ты с малых лет отмечен.
Не только шрамом – МИССИЕЙ СВОЕЙ,
К которой, не спеша, тебя готовил
Седой директор, мудрый Дамблдор,
Все зная, он тебя не беспокоил,
(Что трудно предъявить ему в укор).

Ты был так мал и не умел сражаться,
(А, если честно, и не ждал беды),
Но зло – на то и ЗЛО, чтоб возрождаться,
Выискивая сложные ходы,
И разные обличья принимая
В стремленье жадном мощь приобрести,
Чтоб, давнему пророчеству внимая,
Тебя, как пыль, с лица земли смести,
Преодолев преграду к ПОЛНОЙ ВЛАСТИ –
В лице ребенка (что уже подрос),
Ты, сам того не зная, был опасен,
Ты ЖИЛ – и этим волновал всерьез.

Проснулось ЗЛО – пока еще без плоти,
Но полное решимости – УБИТЬ,
Шептало: «Ты счастливчик, Гарри Поттер,
Но власть мою тебе не победить.
Фортуна – переменчивая птица,
Вчера была, глядишь – сегодня нет.
Кто за тебя сумеет заступиться
СЕЙЧАС, ТЕПЕРЬ, спустя так много лет?
Друзья и педагоги – просто пешки,
Их махом можно скинуть всех с доски…»

Кривится ЗЛО змеиною усмешкой,
И сердце зажимается в тиски,
От страха не решаясь трепыхнуться,
В глазах темнеет, стынет в жилах кровь.
Кошмар?.. Но почему нельзя проснуться?!
И будто снова мамина любовь
Сквозь время от беды тебя спасает,
Дорогу освещая в темноте,
И недруг локти в ярости кусает,
Бессильно растворяясь в пустоте.

Опять ЖИВОЙ. Но не такой, как раньше.
Ты видел ЗЛО. Ты чувствовал его,
Ты слышал голос, полный лживой фальши,
Не понимаешь только одного:
ЧЕМ ты мешаешь злому чародею?!
Зачем в тебя вцепился Темный Лорд?
И кто придумал глупую идею
Не называть убийцу ВОЛЬДЕМОРТ?

Всех страх опутал липкой паутиной,
Но ты же помнишь взгляд тех красных глаз.
Тебе бояться тошно и противно…
К тому же страх... Кого он в жизни спас?
ЗЛО жаждет страха – всей своей натурой,
Использует, как палочку, в борьбе,
Питается, как сладкою микстурой,
Вливая злую силу в кровь себе.

Ты это как закон святой усвоил,
Из года в год испытывая страх.
Как много козней ОН тебе готовил!
Как яростно мечтал развеять в прах!
Любой колдун в своих стремленьях страшен,
А, стало быть, ты снова на краю.
Но ты взрослел, ты становился старше,
И жизнь УЧИЛСЯ защищать свою.

Восторженный ребенок канул в лету,
Ты должен САМ по жизни выбрать путь.
Чью сторону занять? Добра и света?
А может быть, навеки к злу примкнуть,
С которым связан ты давно незримо?
Проклятая, мучительная связь!
Ее влиянье непреодолимо,
Но жить с частичкой ЗЛА – какая грязь!

Реальность исчезает, меркнут лица,
От боли разрываются мозги,
Ты – как крестраж бессмертия убийцы
Вы с ним – заклято-лютые враги,
Но друг без друга дня не проживете.
ЕГО злодейства – ТВОЙ ночной кошмар,
Вновь тонешь в страхе как в водовороте,
И ненавидишь этот жуткий дар.
Он, как гипноз, тобою управляет,
Не позволяя долго отдыхать,
Как кот жестокий с мышкою играет:
Отпустит, даст сбежать и снова – хвать!

Не дремлет ЗЛО – опять ловушки строит,
Одну хитрей другой, к беде твоей.
Попал в капкан… Спасенья ждать не стоит –
На этот раз все хуже и страшней.
Сгустился мрак над кладбищем пустынным,
В глазах змеиных – море торжества,
От страха ледяного сердце стынет,
И пульс его стучит едва-едва.

Опять огнем пылает шрам над бровью –
Великий Маг приобретает плоть!
Он снова воскрешен – ТВОЕЮ КРОВЬЮ,
И ты не можешь ужас побороть,
Бессилие свое осознавая.
ОН полон сил. И с ним – ТОЛПА УБИЙЦ.
Тебе конец, ты снова возле края.
Волшебный мир, дрожи и падай ниц
Пред Лордом, Властелином Всемогущим!
И ты, герой, в отчаянье трясись!
Теперь ты видишь, кто из нас тут круче,
Смирись с судьбой и смерти поклонись!
Тринадцать лет она тебя искала!
Тринадцать лет скучала по тебе!
И вот, пора свидания настала –
Game over, мальчик. Все… Конец борьбе!

КОНЕЦ…И смех в ушах звенит всеобщий.
КОНЕЦ. Вот смерть твоя, смотри сюда!
Все завершится этой темной ночью,
Ты канешь в вечность раз и навсегда.
С родителями встретишься в могиле.
Прекрасный шанс! Ты в жизни их не знал!
Ты только слышал, как они погибли.
Ты в курсе, как отец твой умирал,
Тебя и маму грудью защищая.
Так неужели ТЫ сейчас умрешь,
Как жалкое ничтожество рыдая?!

Сама собой прошла в коленях дрожь…
Что ж, будь что будет… Если смерть – то стоя!
Тебе теперь тут нечего терять.
Толпа молчит. Вас здесь как будто двое –
ДОБРО и ЗЛО в бою сошлись опять.
Мрак озарен зелено-красной вспышкой,
И кто-то должен будет умереть.
Но КТО? Великий Маг или мальчишка?
Ночь продолжает факелом гореть…

Как выстрелы – два яростных заклятья!
И два луча встречаются в пути.
Они, по существу, родные братья –
Друг против друга не хотят идти.
Кто знал, что ваши палочки – как сестры?!
ПРИОРИ ИНКАНТАТЕМ: яркий свет!
Он слепит, бьет в глаза… Рука трясется…
И ветер валит с ног… НО СМЕРТИ НЕТ!
Зато есть лица – САМЫЕ РОДНЫЕ!
Как рад ты видеть их в столь трудный час!
Опять любовь – ЗАЩИТА!.. Чары злые
Бессильны перед ней и в этот раз.

Спасен и жив… Чего ж для счастья надо?
Ты в Хогвартсе, твои друзья с тобой!
Увы… Тому, кто смог сбежать из АДА,
Довольно сложно снова стать собой.
Молчать и делать вид, что все прекрасно,
Когда в кошмарах снится по ночам
ЕГО змеиный взгляд кроваво-красный
И жуткая улыбка палача.

Ах, если б мир волшебный содрогнулся!
Ах, если б знал, как велика беда!
Ты всем кричишь о том, что ОН ВЕРНУЛСЯ!
О том, что ОН силен, как никогда!
Ведь ты не только видел этот ужас –
Ты САМ невольно стал тому виной!
И кровь твоя ЕМУ отныне служит,
Ты для него теперь почти родной!

Ты снова видишь сны, где ты – УБИЙЦА,
Ты думаешь и чувствуешь, как ОН,
Ты знаешь все, что с ним сейчас творится,
И толком не поймешь – где явь, где сон.
Вокруг тебя стена непониманья,
Среди друзей ты страшно одинок,
Им всем твои душевные терзанья
Понять, прожить, ОСМЫСЛИТЬ – невдомек.
Ну что ж… Они тебе хотя бы ВЕРЯТ,
Чего никак не скажешь о других.
Одни считают – врешь, как сивый мерин,
Вторые полагают – просто псих.
Несправедливость больно ранит сердце:
Ты жертвой был – и ТЫ ЖЕ виноват!

Политика своя у Министерства:
Закрыть глаза на правду каждый рад!
Куда как легче – жить себе спокойно
И остальным спокойствие внушать.
Какие там сражения и войны?
Молчите! Не пытайтесь возражать!
Зла нет и быть не может. Это – сказка,
Безумного подростка лживый бред.
Кому нужна подобная огласка?
Все под контролем. Катастрофы нет.

Тебя тошнит, когда ты это слышишь,
Ты ПРАВ – и хочешь это доказать,
Сжимая зубы, под диктовку пишешь
Четыре слова: Я НЕ ДОЛЖЕН ЛГАТЬ,
Пером волшебным по листку порхая,
На коже вырезаешь этот текст.
В душе – одна лишь ненависть глухая
И яростный, отчаянный протест.

Тут все теперь не так, в родных пенатах,
Любимый Хогвартс нынче – как тюрьма:
Повсюду Министерства постулаты,
От них, неровен час, сойдешь с ума.
Вам затыкают рты немилосердно,
И кучу самой разной ерунды
В мозги вбивают грубо и усердно.

Все эти лженаучные труды
Давно бы не мешало смыть в сортире,
Но вам их преподносят как ЗАКОН!
СЕЙЧАС, когда всю власть в волшебном мире
Вот-вот, того гляди, захватит ОН!
Как будете вы все сопротивляться?!
Как сможете достойный дать отпор?!
Теперь никто не учит вас сражаться,
И прав лишен директор Дамблдор,
Единственный, кто был твоей опорой,
И не пытался этого скрывать,
За что и поплатился очень скоро,
Хоть смог, по счастью, вовремя удрать
Из цепких лап пираний министерских,
Всех тех, кто правду губит на корню…

Давно прошла пора игрушек детских –
Припомни все! (Ведь ты же был в бою!)
И научи своих друзей сражаться!
Им тоже нужен пусть один – но ШАНС!
Они с тобой. Они готовы драться!
Смотри как много ясных, ждущих глаз!
В них столько восхищенья и надежды!
Ведь ты – ГЕРОЙ! Ты видел ЗЛО живьем!
Лицом к лицу с ним сталкивался прежде,
Так расскажи как следует О НЕМ!

Настрой своих друзей на нужный тонус,
К сердцам их пылким подбери ключи:
Продемонстрируй, как создать Патронус,
И разным заклинаньям обучи,
Которые не раз тебя спасали.
Пусть каждый их усвоит назубок,
Раз всем на вас плевать – боритесь САМИ,
Сейчас ЗАЩИТА – главный ваш урок.

Из вас тут каждый жизнь на кон поставил,
Ты – ЛИДЕР, весь отряд большой – С ТОБОЙ!
Теперь ВЫ ВСЕ идете против правил,
Какое счастье – бунтовать толпой
И точно знать: друзья тебя поддержат!
Ты окрылен!... Но стоп… Закрой глаза…
Проклятый шрам знакомой болью режет:
Ты снова – В НЕМ… Ты видишь темный зал…
Бежишь стремглав, распахивая двери,
Пытаешься найти стеклянный шар…

Ты как всегда в видение поверил,
И как всегда в ловушку побежал.
Ты снова СРЕДСТВО к достиженью цели,
Но в этот раз с тобой – ТВОИ ДРУЗЬЯ!
Вас шестеро… И все вы – под прицелом!
Нет выхода! И убежать нельзя!
В душе себя ты проклинаешь злостно:
Ты сам попал и погубил друзей!
Тут не уроки – все вполне серьезно:
Вокруг полно убийц! Они сильней!

Вы перед ними дилетанты просто,
Сражаетесь, но шансов ЯВНО НЕТ!
Что за команда – горсточка подростков,
Где лидеру – всего пятнадцать лет?!
Пришла пора с реальностью столкнуться,
Из вас здесь каждый как в тиски зажат:
Огонь и дым! От взрывов стекла бьются!
Крушатся стены, потолки дрожат!
Еще чуть-чуть – и рухнет Министерство,
Останутся руины и зола!
Куда бежать?! Куда отсюда деться?!
Здесь все кишит приспешниками ЗЛА!

Твои друзья – неопытные маги,
Но помнят все, чему ты их учил,
К тому же, их сердца полны отваги,
Полны добра и страстно-горячи.
Держаться вместе – главная задача!
Пусть воет ветер, пусть грохочет гром!
Вам НАДО ВЫЖИТЬ – так или иначе,
Ведь в сказках все кончается ДОБРОМ!

Но что – добро?... Смотри – ряды редеют,
И вот уже захвачен твой отряд
Ватагой беспощадных чародеев,
Злорадством адским их глаза горят.
А ты молчишь… Как птица сердце бьется…
Ты снова на краю. Закончен путь.
Но, боже, что за счастье?! МРАКОБОРЦЫ!
(К которым ты давно мечтал примкнуть).

Служители ДОБРА – свои, РОДНЫЕ!
И твой любимый крестный тоже тут!
ОН – РЯДОМ! Страха нету и в помине!
Ты снова рвешься в бой! Ты смел и крут!
Вы победите! Ты уверен в этом!
Весь славный Орден Феникса – с тобой!
День ярче ночи, тьма слабее света!
И вы ДОЛЖНЫ осилить этот бой!

Наверное, ты радовался слишком,
И дорого за радость заплатил:
Ножом по нервам – свет зеленой вспышки,
И снова остаешься ты ОДИН.
Один…ЗАЧЕМ?! ЗА ЧТО?! И СКОЛЬКО МОЖНО
ТЕРЯТЬ, СЕРЬЕЗНО, ТОЛКОМ НЕ НАЙДЯ?!!
Невыносимо и поверить сложно…
Как будто сердце взяли у тебя
И взрывом на кусочки разорвали,
Душа, как рана, кровью залита.
(Почти отец! Хоть знал тебя едва ли…)
И все… Сплошная бездна… Пустота
Там, где недавно было столько счастья!
Кричишь и плачешь, потеряв контроль,
И снова разрываешься на части,
Не зная – почему… Какая боль!!!

Мутится разум, зрение, сознанье –
Себе ты больше не принадлежишь,
Ты полон ЗЛА, и словно в наказанье
От муки адской корчишься, дрожишь.
ОН здесь, ВНУТРИ ТЕБЯ гнездится прочно,
И ты не в силах скинуть этот груз,
Где ОН, где ТЫ – уже не знаешь точно,
Твой мозг истерзан, совершенно пуст.

Вот Дамблдор, наставник и учитель,
Лицом к тебе склонился и поник,
И хрипло шепчет ртом твоим мучитель:
«УБЕЙ МЕНЯ… УБЕЙ МЕНЯ, СТАРИК…
ТЫ ПРОИГРАЛ – ИСХОД СРАЖЕНЬЯ ЯСЕН.
РАЗ СМЕРТЬ – НИЧТО, РЕШИСЬ НА ЭТОТ ШАГ…»

Ты с ним согласен, полностью согласен,
Чем так страдать – уж лучше не дышать.
Уснуть, забыться – навсегда, навеки,
Освободиться, обрести покой,
Расслабиться, покорно смежить веки,
В забвенье погрузиться с головой.
Да, смерть – НИЧТО… В ней есть своя отрада,
Ты всех родных увидишь там опять –
Какая драгоценная награда
Для мальчика, УСТАВШЕГО ТЕРЯТЬ!

Ты вспоминаешь всех, кто сердцу близок,
(Перед глазами образы друзей),
Не понимая, что бросаешь вызов
Той твари, что в душе сидит твоей.
Агония, предвестник скорой смерти,
Захват внезапно ослабляет свой –
Огонь твоей души горяч и светел,
И ОН НЕ МОЖЕТ БОЛЬШЕ БЫТЬ ТОБОЙ,
Такой же болью адской ослепленный,
В ТВОИ святые чувства погружен,
ЛЮБОВЬ В ТЕБЕ железом раскаленным
ЕГО гнилую сущность жарко жжет,
Из тела вытравляя как заразу…

Реальность обретает яркий цвет.
Спасен от пытки ослабевший разум,
Еще дрожишь… Но муки больше нет.
Ты победил и в этой сложной схватке,
Ты выстоял. Ты был сильнее зла,
И вроде бы друзья твои в порядке,
Вот только в сердце – черная зола.

Все хорошо. Весь мир тебе поверил,
Лгуном и психом больше не зовут,
Перед тобой распахивают двери:
Опять – ГЕРОЙ! Ура! Виват! Салют!
Но что тебе все эти восхваленья?
Они не могут время задержать
И вспять поворотить в одно мгновенье,
Чтоб всех ошибок разом избежать.

Ты полностью потерян и разрушен
Сознанием вины своей большой,
Ты ею, как стеклом, изрезал душу.
Что ж… Это счастье – обладать ДУШОЙ,
Которая способна ныть от боли.
Ты – ЧЕЛОВЕК! А это – тяжкий крест.
(Так Дамблдор беседовал с тобою,
Унять стараясь злобный твой протест).

Ты чувствуешь – подумайте, удача!
Умеешь тосковать – каков успех!
Быть человеком – трудная задача,
Но почему ТЕБЕ – ТРУДНЕЕ ВСЕХ?!
Как долго будешь ты на этом месте –
Родных теряя, мир от ЗЛА спасать?!
Ты не просил такой высокой чести –
Под дудочку пророчества плясать
И делать то, о чем оно гласило –
Упорно, шаг за шагом, каждый день!
Ты – мальчик! У тебя не хватит силы!
Твой враг – коварный, опытный злодей!
А ТЫ ОБЯЗАН СТАТЬ ЕГО УБИЙЦЕЙ!
Весь мир волшебный этот подвиг ждет,
(Ведь сам от ЗЛА он не освободится!)
А стало быть, не хнычь – иди вперед!

На амбразуру грудью – по привычке!
Рискуй и насмерть бейся – до конца!
Пусть Темный Лорд сполна ответит! ЛИЧНО!
За крестного, за маму, за отца!
Ты четко слышал голос прорицанья:
ТЫ или ОН… Другого не дано.
И кто же, право, примет по вниманье
Тот факт, что ты, как парни все, давно
Раскрыт навстречу юношеским чувствам?
Природа, не спросясь, берет свое,
Пришла пора пьянящего безумства,
Адреналин в крови фонтаном бьет,
Когда в толпе ты ловишь взгляд случайный
И робко улыбаешься в ответ,
Краснея и волнуясь чрезвычайно.
Что странного? Тебе – пятнадцать лет!
Ты весь – во власти радужных эмоций,
Твой первый поцелуй – как сладкий сон!
Ты хочешь ЖИТЬ, ЛЮБИТЬ! А не бороться!
Но где-то рядом существует ОН,
А значит, слишком рано расслабляться.

Сейчас, когда объявлена война,
Не время страстным чувствам отдаваться,
Тебе ДРУГАЯ МИССИЯ дана.
Теперь ты знаешь: враг не будет свержен,
Пока осколки злой его души
Четыре тайника украдкой держат.
Но где найти такие крестражи?
Пусть эта цель – задача Дамблдора,
Твой долг священный – в поисках помочь,
Ты – избранный вершитель приговора,
И этот шанс использовать не прочь.
Ты с трепетом наставнику внимаешь,
Ведомый им по сложному пути,
И молодостью мудрость дополняешь,
Командой вместе легче вам идти.

Опасности, препятствия, ловушки…
Дрожишь внутри, но вида не подашь,
Всем указаньям следуешь послушно,
И вот награда! Вы нашли крестраж!
(Не ведая тогда, что он – подделка).
Ту ночь ты будешь долго вспоминать:
Как вы спаслись из этой переделки
И в переделку вляпались опять…

Родная школа – словно поле боя:
Убийцы в масках…Грохот… Кровь и смерть…
А ты НЕ МОЖЕШЬ жертвовать собою
И вынужден в бездействии смотреть
На то, как погибает твой учитель.
Ты в шоке, вероломством поражен.
ОН МЕРТВ… Всех тайн единственный хранитель!
Какой большой поддержки ты лишен!

Скорбит с тобою вместе мир волшебный,
Справляет праздник враг заклятый твой:
Их было двое – ЛУЧШИХ, СОВЕРШЕННЫХ,
Один остался. ОН сейчас – КОРОЛЬ!
Свершилось! СИЛЫ ТЬМЫ теперь у власти!
И ты уже не школьник, а беглец,
Вокруг кипят нешуточные страсти,
Как будто света близится конец.
Страх… Только страх… Повсюду, в каждом доме
Умы парализует и сердца,
Он гадкому дементору подобен –
Уродливому монстру без лица.

И ты один, как прежде, лучик света,
Борьбы со злом священный талисман,
Все знают, что ТЫ ЕСТЬ на свете этом,
И дар тебе от бога свыше дан.
А ты от бед ускоренно взрослеешь –
Не мечешься. И четко сознаешь,
Что сомневаться права не имеешь –
Раз это ТЫ не сделаешь, то КТО Ж?

Наставник твой считал: тебе под силу
Закончить дело, начатое им,
А значит, прибедняться некрасиво.
Откройся до конца друзьям своим,
Которые с тобою неразлучны.
Подробно им всю правду расскажи:
О приступах, что твой рассудок мучат,
О том, что есть на свете КРЕСТРАЖИ,
В которых Темный Лорд души кусочки
Хранит надежно, чтоб не умирать.
Как выглядят они – ты знаешь точно,
Но слабо представляешь – где искать.

Искать, скрываясь – тяжкая работа,
Бежать, спасаться, в панике дрожа.
На вас давно объявлена охота,
Вы каждый миг на лезвии ножа.
Как загнанные зайцы – три подростка…
(Бежит сквозь пальцы время, как вода!)
Вы ссоритесь – порою, очень жестко,
И все же, друг без друга – никуда.
Твоим друзьям втолковывать не нужно:
Три пары рук куда сильней одной,
Такая исключительная дружба
По прочности сравнима со стеной.

Крестраж за крестражом… И сердце млеет!
Но болью шрам взрывается опять:
Великий Маг УЗНАЛ, что он слабеет,
Он в ярости… И боли не унять –
Твой мозг насквозь ЕГО пропитан злобой.
В азарте рвется сердце из груди.
На финишной прямой теперь вы оба,
Кто будет первым – тот и победит.
Все завершится там, где начиналось:
В любимой школе, среди этих стен,
Где шесть счастливых лет, как миг, промчалось,
Где ты, борясь, учился и взрослел.
Как много тут людей духовно близких,
Готовых храбро драться за тебя!

Над замком нависают тучи низко,
И воет ветер, кроны теребя.
Отныне Хогвартс – бастион в осаде,
Застывший в ожидании борьбы.
Кто сдаст тебя врагу, спасенья ради?
Кто покорится воле злой судьбы?
НИКТО… Тебя тут защищают грудью,
Не дрогнув, принимают смертный бой,
Для всех единство – главное орудье,
И стар и мал – они сейчас С ТОБОЙ.

Война ДОБРА и ЗЛА. Не так, как в сказке –
От ужаса в глазах твоих рябит,
Здесь все от крови стало ярко-красным,
Все плачут… Кто тут только не убит!
Навек запечатлелись в память лица –
Как привиденье бродишь среди них,
И слышишь голос грозного убийцы,
Сжимаешь зубы, сдерживая крик.

Раскрыты карты… Тайны больше нету.
Ты – тот же, трижды проклятый, КРЕСТРАЖ!
В тебе частичка ЗЛА гнездится где-то,
И если ты убить себя не дашь,
То ЗЛО навек останется бессмертным.
Так надо… Все давно предрешено.
Ты должен встать. И слепо, безответно
Себя подставить под УДАР ЕГО.

Спасти друзей – всех тех, кто жив остался,
Войну одним решеньем прекратить,
План Дамблдора в том и заключался,
Чтоб ты, в итоге, ДАЛ СЕБЯ УБИТЬ.
Холодной коркой льда – оцепененье.
Лежишь, боясь от ужаса вздохнуть.
Ты как окаменел в одно мгновенье,
Но сердце, как часы, стучит о грудь.
Работает, выигрывая время,
Как чувствуя, что скоро замолчит.
На плечи грузом давит это бремя,
И каждый нерв натянутый кричит:
Неужто все? КОНЕЦ?.. Как это больно –
Реально знать, что жить осталось – ЧАС!
Пойти и просто сдаться. ДОБРОВОЛЬНО.
(Борясь и выживая – СТОЛЬКО РАЗ!)

Последний путь от замка – к эшафоту.
(Тебя под невидимкой не видать),
Как ты хотел бы встретить здесь кого-то,
Чтоб испугаться, чувствам волю дать!
Там, позади – залитый кровью Хогвартс,
А впереди – Запретный черный лес…
Родные люди (лучше, чем Патронус!)
Спустились в этот час к тебе с небес.
Их голоса подобны райской песне.
Какой покой! Какая благодать!
Навстречу ЗЛУ шагая с ними вместе,
Тебе уже не страшно умирать.

Ну вот и все…Пришла пора прощаться.
Держись, сынок… Ты – сильный человек.
Родным пора обратно возвращаться,
Еще чуть-чуть – ты к ним примкнешь навек.
Еще чуть-чуть… Твой путь почти закончен.
Смотри, как счастлив весь ЕГО народ!
Неистово ликует и хохочет!
А сам Великий Маг наоборот
Тебя совсем безрадостно встречает.
Что за загадка в подвиге твоем?
Он страха твоего не замечает,
На целом свете вы теперь – ВДВОЕМ.

Счет на секунды… Сердце замирает…
«Чего ты ждешь?...Давай же, убивай…
Один раз в жизни каждый умирает,
А мне судьбой так велено… Давай…
Пока еще хватает силы духа…
Пока еще держу себя в руках…»

Все существо трясется, ноет глухо,
Дрожит, не успокоится никак.
Смертельное заклятье… Вспышка света…
Зеленая, как свежая трава…
И темнота… Тебя как будто нету,
Но мыслить продолжает голова.
И сердце продолжает часто биться.
Ты слышишь все и чувствуешь вполне.
Но как могло подобное случиться?
И где же – наяву или во сне
Ты только что увидел Дамблдора?
(Он столько очень важного сказал!)
Ты ВЫЖИЛ… Даже после приговора…
Лежишь, боишься распахнуть глаза…

А рядом ЗЛО с ума от счастья сходит,
Победу отмечая над тобой,
И до него ни капли не доходит,
Что ты сейчас КАК НИКОГДА ЖИВОЙ!
Ты больше не крестраж. Удар заклятья
Осколок ЗЛА навеки истребил,
И, сбросив этот груз с себя, как платье,
Ты снова стал СОБОЙ. Таким как был
Тогда, еще до первого удара,
Оставившего метку у брови.
Тогда ЛЮБОВЬ твоей защитой стала,
Не обошлось и нынче без ЛЮБВИ.
Всегда ЛЮБОВЬ… Нет магии сильнее
С созданья мира, испокон веков!
Теперь всю жизнь храним ты будешь ЕЮ
От злостных козней всех своих врагов.

Сейчас ты слышишь хохот их над ухом:
Кто ж думает, победой увлечен?
Тебе теперь не только смерть-старуха –
Банальный Круциатус ни по чем!
Ворота Хогвартс настежь раскрывает,
Услышав весть о гибели твоей.
От жутких криков сердце замирает –
Ты слышишь голоса своих друзей,
Себя в душе тихонько ненавидя.
(Лежишь себе как труп – и ни гу-гу!)
Зато друзья, тебя И МЕРТВЫМ ВИДЯ,
Сдаваться не намерены врагу.

И снова бой…Напрасно ЗЛО решило
Сломить ДОБРО, низвергнув вожака –
Оно, напротив, вспыхнуло, ожило,
И словно непокорная река
Сплошным потоком хлынуло на гадов,
Бесстрашно, в исступлении скорбя,
Во имя мести всем исчадьям ада –
За всех друзей, за близких…ЗА ТЕБЯ…
Уже почти без веры, без надежды,
А просто – по велению души.
Как долго это чувство их продержит?
Но ты же с ними! Рядом…ТЫ ВЕДЬ ЖИВ!

ТЫ ЖИВ…Вокруг молчанье гробовое.
ТЫ ЖИВ… Никто не может сделать шаг.
ТЫ ЖИВ… Все, замерев, стоят толпою.
ТЫ ЖИВ… На миг забыли все дышать…
Вся гамма чувств в огромном ярком зале:
Гримасы растерявшихся убийц…
Глаза друзей заволокло слезами –
Как много здесь родных, любимых лиц!

Как много ТЕХ, кому ты очень нужен!
Кто за тебя сражался до конца!
Как хорошо, что есть на свете ДРУЖБА
И верные, отважные сердца!
Себя преподнося убийце в жертву,
Любовью ты их всех от смерти спас.
СИЛЬНЕЕ, ЧЕМ ЛЮБОВЬ ЗАЩИТЫ НЕТУ!
И Силы Тьмы не действуют сейчас.

Ну вот и все… Пророчество – в зените.
Все звезды в небе правильно сошлись:
Друг перед другом молча вы стоите,
Опять дуэль, цена которой – ЖИЗНЬ.
Все так, как начерталось в книге судеб:
ТЫ или ОН – другого не дано,
На этот раз оплошностей не будет,
Свершится то, что было суждено.

В глаза вы твердо смотрите друг другу,
Все на пределе: нервы и мозги…
Вы движетесь по замкнутому кругу –
Заклятые и давние враги.
Великий Темный Лорд непобедимый
И худенький подросток, в чем душа,
(В который раз живой и невредимый).
Вы ходите – бесшумно, чуть дыша,
К последнему броску готовясь в мыслях…

Ты чувствуешь прилив незримых сил:
Твой враг слабее – ОН НЕ ЗНАЕТ ИСТИН,
Что ты давным-давно уже постиг!
ОН столько раз невольно ошибался,
Фальшивку принимая за алмаз!
ОН собственным величьем упивался,
СЕБЕ ловушки строя каждый раз.
Не верил в то, что есть ЛЮБОВЬ на свете,
Не чувствовал ЕЕ в своей крови,
Не знал, что есть дары. ДАРЫ ОТ СМЕРТИ.
Их три. И все они теперь ТВОИ!

Смеясь тебе в лицо высокомерно,
Он все еще не верит, что ты прав.
Ходьба по кругу – так же, равномерно…
На изготовке – палочки в руках…
И та, что у него – к ТЕБЕ стремится!
Два выстрела!... И палочка ЕГО
Из белых рук выпархивает птицей,
Владельца признавая своего –
К тебе проворно впрыгивая в пальцы,
Заклятье бумерангом отразив…

И все… Конец… Не стоило смеяться…
ОН умер, вряд ли что сообразив.
ОН УМЕР… И теперь уже навечно,
Без крестражей заветных – полный ноль,
Сражен СВОИМ ударом безупречным
Великой Темной Армии Король!

А ты стоишь безмолвный, потрясенный,
Сжимая обе палочки в руках.
Вокруг тебя – народ, от ЗЛА спасенный,
Теперь ему не ведом больше страх.
Ты – в эпицентре радостных событий,
Тебя хотят в объятьях задушить
И стар, и мал – и школьник, и учитель,
Все те, кто выжил… Кто ОСТАЛСЯ ЖИТЬ
В том светлом мире, добром и прекрасном,
Который подарить ты им сумел,
Весь путь преодолев – такой опасный.
Ты РАДИ НИХ был так предельно смел.

Ты ради них взвалил на плечи ношу
И нес ее – до самого конца,
Терзая душу, раздирая кожу,
Оберегал от боли ИХ сердца,
Сам, впрочем, ничего не сознавая,
Наощупь продвигался в темноте,
Срываясь вниз и всякий раз вставая –
Назло давящей черной пустоте,
Что столько раз тебя одолевала
На этом трудном жизненном пути –
Сбивала, сомневаться заставляла,
Мешая выход правильный найти.

Здесь смех и слезы слились воедино,
Возня и толкотня перед тобой,
Тебе теперь все люди – побратимы,
Ты – их кумир! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!
Конечно, почивать на лаврах сладко,
Но ты устал…Ты хочешь тишины…
Присесть бы в уголке сейчас украдкой,
Где голоса и крики не слышны,
В компании с любимыми друзьями.
Ты так по ним соскучиться успел!
В толпе огромной ищешь их глазами,
Покорно принимая свой удел –
Быть на виду и слушать эти оды.
Что ж, привыкай…Ты это заслужил –
Быть талисманом целого народа,
Героем, что злодея сокрушил.

Ты сам, похоже, веришь в это плохо,
И все еще кружится голова…
Ты жил в чулане – скромно и убого,
Не знал, что есть СВОБОДА и ПРАВА.
Донашивал старье за жирным братом,
Как Золушка работал на родню,
И вот – виток судьбы невероятный…
Как круто изменил он жизнь твою,
Рывком единым сняв с тебя ошейник
И ласточкой отправив в небеса…

Всего лишь Гарри… Маленький волшебник,
Способный на БОЛЬШИЕ ЧУДЕСА.

@темы: стихи, размышления

---

РОВЕСНИКИ

[Furry Imp]

Автор: Elen Genesse
Жанр: Драма/Ангст
Размер: макси
Статус: в работе


1

Лёгкий, тёплый ветерок гонит по земле багряные и жёлтые листья. С самого утра светит солнце – ласково, ненавязчиво оно окрашивает кроны деревьев, и от этого они выглядят ещё ярче и нарядней. Раннее в нынешнем году выдалось бабье лето, неожиданное – после бесконечно долгого ненастья погода наконец-то наладилась; занудная изморось сменилась чистым, по-сентябрьски серым небом…Я всегда любила эту золотую пору именно за её ясное, блаженное умиротворение, когда в воздухе витают невидимые паутинки, сорванные слабым ветром, когда солнце, появляясь иногда на востоке, терпеливо светит до самого своего заката и не печёт, а лишь слегка касается кожи.
Падают, падают листья, подобно золотому дождю…Унылая пора, очей очарованье…Время задумчивой грусти по чему-то безвозвратно ушедшему. Ещё немного – и совсем исчезнет эта волшебная красота осени. Всё исчезает… Ничто не вечно под луной. И жизнь сама не вечна. С некоторых пор меня слишком часто стали преследовать подобные мысли: жизнь – смерть, любовь – ненависть, счастье – горе. БЕДА… Никакой радости не приносит мне ощущение свободы, а ведь ещё недавно я так мечтала её обрести.
И вот уже позади традиционный выпускной бал, давно прозвенел последний звонок, сданы вступительные экзамены в вуз. Вот уже я и студентка. Когда-то мне не терпелось поскорее повзрослеть – встать на свой, СОБСТВЕННЫЙ путь и идти по нему решительным маршем, напролом – к цели. Молодым везде у нас дорога! Почему же теперь, когда жизнь, по сути, только начинается, в моей душе вдруг поселилось ощущение безысходности всего земного и материального? Почему меньше всего мысли мои сейчас заняты предстоящей учёбой в университете?...Всё не так вокруг меня… И эта мягкая, тёплая осень с её очарованием листопада, и это щедрое солнце, абсолютно неуместное в такой тяжёлый день.
Мне почему-то казалось, что сегодня непременно должен был пойти дождь. Как в то утро, когда мы хоронили Виталика… Господи, иногда мне не в шутку думается, что над нашим посёлком нависло какое-то дьявольское проклятье, и все мы уже давно обречены. Как те подростки с улицы Вязов. Я ещё не успела прийти в себя после смерти Виталика, не успела до конца поверить в то, что его нет. Тем более что мёртвым я его не видела. И никто из ребят не видел, потому что гроб открыть нам не дали из чисто эстетических соображений. Сказали: труп очень изуродован. ТРУП… Это так они назвали Виталика. Моего пылкого Ромео, моего первого парня, который, я уверена, сохранил в своём сердце любовь ко мне до последнего вздоха. Может быть, это я виновата в его гибели? Может, если бы я не бросила его тогда, всё обернулось бы иначе? Хотя… Чем бы я, собственно, могла ему помочь? Он ведь не покончил с собой, в отличие от Вадима… ЕГО УБИЛИ… А меня просто не было с ним рядом. И теперь поздно рвать на себе волосы. Но всё-таки мне до сих пор кажется, что Виталик просто уехал куда-то далеко-далеко. Так проще думать, так легче на душе и не настолько совестно. И это даже хорошо, что я его не видела мёртвым. Представляю, как тяжело, наверное, стоять возле гроба близкого человека и СМОТРЕТЬ на него… А ведь именно это мне и предстоит сейчас делать впервые. СТОЯТЬ И СМОТРЕТЬ. И опять пытаться осознать, что это – правда. Горькая, страшная правда, которую отторгает разум и неприемлет сердце.
Вчера у меня не было времени отдаваться скорби. Вчера от нас с Кириллом зависело слишком многое, и все мы должны были держаться. Мы обязаны были вести себя по-взрослому. Не знаю, что бы я делала без поддержки Кирилла! Это многочасовое турне вымотало меня до предела: оформление документов в ЗАГСе, бюро ритуальных услуг с выбором гроба и венков, леонежское кладбище с выбором места… Никогда в жизни я ещё не соприкасалась с подобными вещами, никогда, можно сказать, СОБСТВЕННОРУЧНО не хоронила друзей. И вот теперь, когда все формальности позади, когда остаётся только стоять и ждать, именно теперь в душе возникает звенящая пустота, порождённая ужасом случившейся трагедии. Такое бодрое, ясное солнце…Такой изумительно красивый день… А мы стоим у подъезда и ждём…Под ногами шуршат еловые ветки – их так много, что невозможно на них не наступать, тем более, что нас всех тоже слишком много. Рядом со мной – ребята. Они все здесь. Все, кроме моего Кирилла – он уехал в морг с Николаем Васильевичем. Отец Вадима сегодня впервые осмелился оставить жену без своей опеки – в предыдущие два дня он от неё практически не отходил, поэтому мы и занимались организацией похорон.
Ещё нет двенадцати, а во дворе уже собралась толпа народа. Кого тут только нет! Соседи со всех домов поблизости, вездесущие бабульки, любопытная детвора разного возраста. И конечно же МЫ…Сюда, кажется, стеклась вся молодёжь Бахчи и Звёздного Городка вместе взятых. От изобилия всевозможных цветов рябит в глазах: гвоздики, ромашки, пионы, астры, хризантемы…Даже розы. Это у Маринки Фадеевой. Вот она стоит напротив меня в окружении пацанов и жадно, нервно курит, поглядывая на угол дома. На ней тонкий чёрный плащ, а в светлых волосах – чёрная заколка. Её можно принять за вдову, и я уверена – она себя ею и считает. Я впервые вижу Маринку не накрашенной – бытует мнение, что она даже на ночь спать ложится в макияже. Правда, раньше Маринка красилась в основном для Канарейки, а сегодня ей нечего волноваться. Он всё равно не оценит.
У Анжелки Алексеевой букет из белых хризантем. Тоже смотрится неплохо, как, впрочем, и сама Анжелка. Её даже горе красит, и в чёрном брючном костюмчике она выглядит натуральной фотомоделью. Ещё одна безутешная вдова – первая Вадькина учительница на любовном фронте. Она, наверное, тоже не решилась сегодня воспользоваться косметикой, от того и нацепила предусмотрительно тёмные очки. Им обеим – Маринке и Анжелке ещё повезло… Их не было со мной позавчера ТАМ…Представляю, что бы с ними стало, если бы они увидели ТУ страшную картину. До сих пор она стоит перед моими глазами ночным кошмаром. И всё-таки, даже несмотря на это, отчаянно не хочется верить, что ЕГО нет. Всё, что происходит вокруг – дурацкое, досадное недоразумение. Скоро мы во всём разберёмся, всё утрясётся, всё выяснится…Или же я просто проснусь.
Нетерпеливо смотрит на часы Миша Раскопин. Один из лучших друзей Вадима, наш педантичный борец за правду и справедливость. Канарейка всегда очень ценил его. Может быть, стоило тогда первым отправить в палату Мишку? Он бы нашёл к Вадьке нужный подход, всё-таки они с первого класса дружили.
Или Шурик Чернов…Скромный, застенчивый молчун. Вот кто, пожалуй, сумел бы оказать благотворное влияние на Вадима. А мы не справились. Мы допустили какую-то оплошность. И в результате – такая безграничная трагедия.
Толстощёкий увалень-добряк Борька Зайцев. Юра Борисов, полная его противоположность…Даже сейчас все они инстинктивно держатся вместе, словно стараются сохранить свою тусовку, которой, как таковой, уже нет. Звёздновцы тоже образовали свой кружок. Вот Костик Сергиенко, Ромка Медзуновский (интересно, захватил ли он сегодня с собой свой любимый тетрис?) Славка Беркович, Севка Пономарёв – блаженный наш тихоня. Он до сих пор в шоке от того, что случилось, и из всех ребят он один плачет, не стесняясь этой слабости. Ему можно. Все знают, что он – не от мира сего. К тому же рядом с ним нет сейчас Кирилла, а без него Севка – что ребёнок без матери. Кирилл, Кирилл! Мне ты тоже сейчас очень нужен! Один твой вид успокаивает меня и придаёт мне уверенность! Как же долго тебя уже нет…
Ладони мои горячие и мокрые, я не знаю, куда деть жёлтые гвоздики, зажатые в руке. Скорее бы всё началось и скорее бы всё закончилось, это ожидание сводит с ума! И, похоже, не меня одну. Люди шепчутся вокруг, обсуждают свои насущные дела…Конечно, для них это всего лишь очередное шоу, какое-никакое развлечение в рутине жизни. Посмотрят, повздыхают и разойдутся по домам. А мы? Что же будем делать ВСЕ МЫ, в одночасье потеряв свою душу, свой центральный генератор идей, свой главный стержень, благодаря которому все мы были вместе?!
Уверена, не меня одну занимают сейчас такие мысли. Лица моих друзей – растерянные, подавленные, потемневшие, говорят сами за себя. Они все, подобно Севке Пономарёву, как дети, потерявшиеся в дремучем лесу без родителей. Слепые котята…Матросы, лишившиеся капитана и не знающие, куда и как дальше править корабль…Только теперь все осознают, как много значил для нас этот удивительный парень. Несносный, циничный, избалованный вниманием разгильдяй! Все мы знаем и помним Вадима только таким. Только таким помнят его и ребята – те, кто не ходил в палату вместе с нами и не видел того, что видели мы – я, Кирилл и Сева. Может быть, Канарейка и не хотел, чтобы его видели? Может, именно наш визит в больницу в тот злополучный день и подтолкнул его к суициду?
Ах, Вадька-Вадька…О чём же ты думал, совершая такой отчаянный шаг? Неужели ни на миг перед твоими глазами не встал образ матери? Я помню Светлану Сергеевну нежной, утончённой феей с лицом тургеневской девушки. Увидев её впервые два года назад, я, помнится, не поверила, что такая хрупкая, юная женщина может быть матерью троих взрослых детей. Теперь я смело дам ей её годы и даже прибавлю лишний десяток сверху. Сгорбленной, ссутулившейся старушкой стоит она под козырьком подъезда, а Варя с Никитой с обеих сторон обнимают её за плечи. Они, как могут, успокаивают маму, что-то шепчут ей тихо, но, одурманенная сильной дозой успокоительного, тётя Света, похоже, не соображает, что вокруг неё творится. Она молчит – вот уже третьи сутки. Молчит! Видишь ли ты её оттуда? Знаешь ли, что она фактически помутилась рассудком, узнав о твоей смерти?! Как же можно было две недели морочить ей нервы неизвестностью, потом чудом уцелеть, вернуться живым с того света и, подарив родителям на короткий срок надежду, снова повергнуть их в пучину безысходного горя? Зачем ты это сделал?! Ты же любил свою маму! И отца тоже любил, несмотря на то, что между вами было в последнее время.
Я не замечаю, что мысленно разговариваю с Канарейкой как с живым, представляя, что он стоит здесь, среди нас. Это в очередной раз подтверждает печальный диагноз моего сознания: Я ЕЩЁ НЕ ВЕРЮ, ЧТО ВАДЬКИ БОЛЬШЕ НЕТ! Я на полном серьёзе жду его объяснений и даже вижу его насмешливые синие глаза, слышу весёлый мелодичный голос…Мы спорим как в старые добрые времена, мы до хрипоты отстаиваем каждый свою позицию и мне доставляет бесконечное удовольствие общение с Канарейкой. Неужели мы никогда больше не будем разговаривать? Я НЕ ВЕРЮ…Так же, как и в смерть Виталика…НЕ ХОЧУ И НЕ ЖЕЛАЮ ВЕРИТЬ…Нечестно и несправедливо – почему они? Именно ОНИ, мои милые, дорогие мальчишки…Совершенно разные, но бесконечно родные и близкие моему сердцу ребята. Закадычные друзья с одинаковой линией жизни. Раньше я не считала себя суеверной, да и Вадим с Виталиком всегда со смехом вспоминали о старой гадалке, предсказавшей им раннюю смерть чуть ли не в один день. Конечно, она ошиблась. Но только немножко – всего на месяц. Судьба?.. Неужели она действительно есть где-то там, свыше? Ведёт нас, правит нами, решает – кто будет жить долго и счастливо, а кто умрёт. Да ещё и способы для этого разные выбирает. Одного руками каких-то подонков выкидывает из окна…Другого заставляет вскрыть себе вены, никому ничего не объяснив. А что же в таком случае уготовано для всех нас, оставшихся на этом свете? Что должны делать мы? До конца дней своих ломать головы над тем, что произошло? Искать виноватых? Запоздало сожалеть о том, что нельзя перевести назад часовые стрелки? Вернуться обратно в август, стать внимательнее, чутче, разглядеть то, чего не замечалось раньше, уловить надвигающуюся катастрофу и по возможности её предотвратить…
Сейчас мне кажется, что мы могли бы их спасти. Могли бы, несмотря на наш возраст. Нам всем по семнадцать лет, но разве это важно? Главное: вместе мы были СИЛОЙ. Сплочённой, дружной командой, внутри которой часто кипели самые разнообразные страсти. Здесь возникали и решались споры и конфликты, строились и распадались отношения, здесь умели и любили весело проводить досуг. Прекрасно понимая, что после окончания школы каждый пойдёт своей дорогой, мы, тем не менее, сразу же после выпускного поклялись по мере возможности поддерживать отношения и ни в коем случае не терять друг друга из вида. Я отчётливо и ясно помню эту клятву на берегу леонежского пруда. Не так уж давно это было – меньше трёх месяцев назад. Подумать только, как мало времени прошло, а сколько утекло с тех пор воды! И как сильно мы изменились! Всё те же мальчишки и девчонки по сути, а на самом деле – сильно повзрослевшие люди на пороге новой серьёзной жизни, впервые столкнувшиеся с НАСТОЯЩЕЙ бедой и силою обстоятельств вынужденные снять розовые очки. В этой, новой жизни всё оказалось другим. Закончились детские игры, и само детство закончилось вместе с уходом наших друзей.
Мои мальчишки!.. Отстранённо прислушиваюсь я к себе и пытаюсь, мучительно пытаюсь выудить из своей памяти ТО славное, счастливое время, оставшееся за гранью нынешней катастрофы. До боли зажмуриваюсь и мысленно возвращаюсь в тот промозглый, ветреный ноябрь. Словно по волшебству мир меняется вокруг меня и вот уже Я – не нынешняя выпускница Аксинья Кондрашова, а та пятнадцатилетняя девочка Ксюша, волею всё той же насмешницы-судьбы в очередной раз выдернутая из привычной среды обитания. Это теперь, спустя почти два года, мелкими и пустяковыми кажутся былые проблемы: адаптация на новом месте, чужая школа, ужасные условия существования между железной дорогой и аэродромом в маленьком, богом забытом посёлке на отшибе Подмосковья. Тяжело быть дочкой военного – кочевать из города в город по всей стране, менять друзей, ютиться в съёмных, наспех приведённых в божеский вид квартирах. И кто только сказал, что перемены – это здорово? Лично я так устала от бесконечных перемен, что к пятнадцати годам успела возненавидеть их не только всей душой, но и каждой клеточкой своего молодого, физически здорового тела. И что в этом удивительного?
Родины, как таковой, у меня не было, хотя официально ею вполне можно считать Владимир – город, где я появилась на свет, но которого по существу абсолютно не помню. А вот сознательное мышление застигло меня уже в Ярославле, и некоторое время я справедливо принимала его за свой родной город. Там я ходила сначала в ясли, потом в сад, там пошла в первый класс. Там же, соответственно, обзавелась и первыми друзьями. Именно друзьями, а не подружками, потому что всю свою жизнь я дружила исключительно с мальчишками. И не только дружила, но и верховодила ими, в каждой игре осознанно выбирая себе главную роль. И кто бы осмелился спорить с такой странной девчонкой! Да и девчонкой ли вообще? И зимой, и летом – в штанах, стрижка короткая…Ни дать, ни взять – Ксанка из «Неуловимых мстителей» и даже, казалось бы, имя совпадает. Но чёрта с два согласилась бы я ею быть! Мне нравился Данька, и эта роль всегда было моей любимой. Потом был гардемарин Алёша Корсак, Петя Васечкин, Сережа Сыроежкин, Коля Герасимов. Всех не перечислишь! Я отчаянно завидовала мальчишкам, на долю которых и в фильмах, и в жизни выпадали самые интересные приключения, и кляла судьбу за то, что она создала меня девчонкой – существом слабого, вечно ноющего пола, поэтому и дала самой себе обещание никогда не отращивать волосы и не носить юбок.
«Ненормальная» - скажет какой-нибудь скептик. Да, сейчас мне это тоже кажется не вполне нормальным явлением, и своей дочери я бы категорически запретила вести себя по-пацански. Но мне не запрещали: папа полностью доверял воспитание единственной дочери маме, а мама, в свою очередь, не находила в моих играх ничего плохого и полностью доверяла мне. Нет, это вовсе не означает, что родители мною не занимались – я была запланированным, долгожданным ребёнком двух вполне зрелых, самореализованных людей – умных, образованных и интеллектуально развитых. Даже удивительно, как они нашли друг друга в таком огромном мире? У них был одинаковый взгляд на жизнь, одинаковые интересы и увлечения, оба любили книги и театры – словом, всё, что имеет отношение к культуре и искусству. Оба, по странному совпадению, на мою беду, являлись поклонниками Михаила Шолохова, и моё редкое имя – их высшая дань его творчеству. Уму непостижимая нелепость! Не Ксения, не Оксана, а АКСИНЬЯ! Даже под страхом смерти я бы, наверное, никогда не призналась друзьям в том, как меня зовут по документам, достаточно было того, что все знали меня как Ксюшу. Сперва в Ярославле, а потом и в Твери, куда мы вслед за папой перебрались, когда мне было десять лет.
Новые друзья, новая школа…Тогда я ещё умела быстро осваиваться в чужих условиях. Сказывалась детская непосредственность и всё тот же бойкий, мальчишеский характер. Там у меня тоже были друзья – и опять ребята. С ними я так же гоняла на велосипедах, дралась на самодельных шпагах, метала ножички и лазила по деревьям. Беспечное время! При всём моём желании долго длиться оно не могло. Ближе к тринадцати годам в организме у меня начались необратимые изменения – дремавшие до поры женские гормоны как-то незаметно проснулись и сразу же, бесцеремонно выбили из головы всю былую дурь. Не мудрено! Когда под футболкой на груди начинают топорщиться два крохотных бугорка, а фигура, теряя ребяческую угловатость, приобретает мягкие округлости, очень трудно строить из себя Дартаньяна. Тем более что и друзья – твои старые товарищи по войнушкам, вдруг перестают относиться к тебе как к своему в доску парню и смотрят по-другому. Любопытными делаются их глаза, ищущими, непонятными, и сама уже начинаешь теряться от таких выразительных взглядов…Смущаешься, краснеешь, но в душе неосознанно хочешь нравиться, поэтому и делаешь для этого всё, что только можно: отращиваешь волосы, одеваешь модные вещи, потихоньку подкрашиваешь глаза и ногти…И где они, былые детские принципы? И куда же девается твёрдая уверенность в том, что женщины – слабый, ноющий пол? О, нет! Впервые поймав на себе жадный, волнующий взгляд симпатичного одноклассника, наоборот чувствуешь себя самой сильной! Это та же игра, только правила в ней другие, зато верховодить можно так же как в детстве – все мальчишки снова у твоих ног, и ты решаешь сама, кто из них достоин твоего внимания.
Незабываемая Тверь! С ней навсегда у меня связаны впечатления первых девичьих переживаний: первые поцелуи, гуляния допоздна, школьные дискотеки. За пять лет я крепко привязалась к этому городу и жалко мне было покидать его – в очередной раз срываться с насиженного места и ехать неизвестно куда. Отец как мог успокаивал меня и маму, уверял, что это – наше последнее мытарство. Нам выделяли двухкомнатную квартиру в Подмосковье. Наконец-то свою собственную, отдельную квартиру, которой мы толком не имели и о которой долго и страстно мечтали долгих пятнадцать лет! Мечта сбылась…Но всё оказалось гораздо хуже, чем я могла себе вообразить.
Это, так называемое, «Подмосковье» на самом деле представляло собой натуральную трущобу – грязную, мрачную, безликую, с одинаковыми, словно клонированными пятиэтажками. Никакого разнообразия, ничего интересного – всё уныло, примитивно и скучно, даже полюбоваться не на что! Впервые оказавшись в Бахчиванджи, я, помнится, с ужасом подумала: неужели такой же серой будет тут и моя жизнь?! Неужели до скончания века мне суждено прозябать в этой жуткой дыре?! И какое же будущее ждёт меня, если я вовремя не сумею вырваться из плена этих панельных «хрущоб» и мусорных контейнеров?!
Однако и это, как выяснилось, были ещё цветочки. Первоначальное моё отчаяние ближе к ночи переросло в тихую паранойю. В пяти минутах ходьбы от нашего дома пролегала железная дорога, вблизи самого посёлка располагался военный аэродром. Таким образом, справа в окна нашей квартиры врывался грохот поездов, а слева – беспрерывное гудение взлетающих и садящихся на посадку самолётов. Судите сами, каким кромешным адом обернулась для меня первая ночь на новом месте! Я ворочалась с боку на бок, прятала голову под подушку – всё тщетно. Монотонное, словно пчелиное жужжание проникало даже сквозь такую толщину, раздражая и без того напряжённые нервы. Я ненавидела и проклинала всех на свете: Министерство Обороны во главе с самим министром, заставившего нас кочевать с места на место, родителей, безропотно согласившихся получить именно ЭТУ квартиру именно в ЭТОМ чудовищном посёлке, который на данный момент являлся предметом САМОЙ сильной моей ненависти. Разумеется, Тверь тоже не была похожа на Париж, но там, по крайней мере, всё было СВОИМ. Родным! И потому – самым лучшим. Шумели там только дети и машины. Там было где разгуляться. А главное, там остались все мои друзья – мои славные, дорогие мальчишки, без которых немыслимым казалось существование. Представляю, какой трагедией стал для них и мой переезд! Я, конечно же, обещала друзьям не забывать их никогда, писать им подробные письма о своей новой жизни, они, в свою очередь, заверяли меня в том же…Но разве подобное общение могло считаться полноценным?! Вот и выходило, что всех друзей своих я лишалась, как лишалась вообще всего, что мне было близко и дорого.
Жизнь вошла в чёрную полосу невезения с первого же дня после новоселья. Невыспавшаяся, злая отправилась я утром в чужую школу. Не успела выйти из дома – сразу же вся продрогла на холодном ноябрьском ветру, начала икать и стучать зубами. Дорогу до школы я не знала, но мимо меня гурьбой шагали местные дети с ранцами и сумками – мне ничего не оставалось делать, как слиться с общим потоком и течь со всеми вместе. Рядом раздавался смех, слышалась оживлённая болтовня –дети тут словно не в школу, а в цирк торопились. Счастливые! Им-то не надо привыкать к новизне, и это захолустье для них, наверное, маленьким раем земным кажется. А я? Сколько же времени должно ещё пройти прежде, чем я смогу спокойно воспринимать окружающую меня грязную, холодную безликость?! Почему у себя в Твери я никогда так не замерзала?! Скорее всего, это нервное… Ведь впереди – новая школа, новые учителя, новые одноклассники…Не слишком ли для начала?..

2

Директриса была на месте – её высокий, визгливый голос проникал даже сквозь обитую тёмно-коричневым дерматином толстую дверь, и я услышала его, даже не приблизившись ещё к порогу. От возникшей было во мне решимости и следа не осталось, а ноги почему-то стали ватными…
- Даже не смей со мной спорить, Павлецкий! Не смей! Что у вас за привычка такая – с педагогами постоянно пререкаться?!
- Я не пререкаюсь, Маргарита Ивановна, но я правда урока не срывал…
- Не оправдывайся! Ты снова его покрываешь! Да ты знаешь хоть, что за такие вещи из школы исключают?! Господи, как я устала! Вы оба уже в печёнках у меня сидите – и ты, и Канаренко твой! Где он сейчас? Почему с тобой не пришёл? Испугался?
- Нет, он не пришёл просто. Рано ещё, до уроков пятнадцать минут…
- Вот уж не выдумывай, что его нет! Вы всегда вместе ходите, как сиамские близнецы! И уроки всегда вместе срываете!
- Неправда, Маргарита Ивановна…
- Всё! Иди! И без Канаренко не возвращайся!...И запомни, Павлецкий, терпение моё скоро лопнет. Слышишь?
- Слышу, Маргарита Ивановна. Можно идти уже?
- Иди, я же сказала.
Подумать только, какие страсти! Быть свидетелем подобных словесных поединков между директором и учеником мне прежде не приходилось. Предыдущий мой директор, Борис Георгиевич, кричать, по-моему, вообще не умел – разговаривал по-дворянски степенно, тщательно выбирая выражения. За это его все уважали, в том числе – и ваша покорная слуга. Ну действительно, какой пример подаёт директор своим ученикам, проявляя подобную несдержанность? Непедагогично как-то…Нервы – нервами, но всему же есть предел, и если на детей так орать, то все они рано или поздно станут психами….Хорошая школа, ничего не скажешь…Я просто в восторге…
Б-бах!. Что-то с космической скоростью пронеслось перед глазами и с оглушающей силой стукнуло в лоб. Я даже не успела сообразить, что это – дверь, возле которой я очутилась, похоже, машинально, увлечённая жарким спором внутри кабинета. Даже дерматин не смягчил удара!
- О-и-и…- Из глаз брызнули слёзы. Я выронила пакет с тетрадями, обеими руками схватилась за голову.
- Ой! – Почти мне в унисон откликнулся несчастный Павлецкий, поспешно кидаясь поднимать пакет. – Извини, я нечаянно!.. Я тебя не увидел…Извини…
- Ничего…Всё нормально…- Простонала я сквозь зубы. Испуганное бормотание парня доносилось до слуха неотчётливо из-за навязчивого звона в ушах, а самой говорить вовсе не хотелось – я боялась, что вместо слов утешения разражусь отборным матом. Потому что на самом деле всё было как раз НЕНОРМАЛЬНО!!! Всё, начиная с переезда в этот дурацкий посёлок и заканчивая слезами, текущими из глаз. Сейчас, конечно же, тушь размажется, нос покраснеет, а на лбу, несомненно, выскочит большущая шишка, и первый свой учебный день в новой школе мне придётся выглядеть пугалом! Для меня это было равносильно внезапному ожирению…
- Очень больно, да? – Голос Павлецкого, полный всепоглощающего сострадания и вины, стал чуть ближе. Я с удивлением обнаружила его присутствие рядом и наконец-то рискнула открыть глаза. Склонившееся надо мной лицо было очень симпатичным и с первого взгляда подкупало своей честностью. Оно понравилось мне настолько, что в голове моей сама собой взметнулась паническая мысль: «У меня вся краска потекла! Я сейчас на клоуна похожа! Вот позор-то, господи, вот позор! Он сейчас со смеху помрёт, глядя на мою физиономию! Вырядилась, дура…Впечатление хотела произвести…Первый день в школе, как же…Вот тебе и пожалуйста…Произвела…»
Павлецкий, между тем, помирать со смеху даже не собирался, напротив, в добрых карих глазах его по-прежнему читалось искреннее участие. Он, казалось, сам готов был заплакать, только бы искупить свой грех. И мне совсем неожиданно стало жаль этого парня. В конце концов, после той моральной взбучки, которую мне пришлось услышать только что, он сам чувствовал себя не многим лучше.
- Ничего. – Повторила я мягче, пытаясь выдавить из себя хотя бы жалкое подобие улыбки. – Сейчас пройдёт…
- Может, что-нибудь холодное приложить? – Предложил Павлецкий на полном серьёзе.
- Что, например? Транспортир? – Боль слегка приутихла, и я даже решила поиронизировать, дабы разрядить обстановку. У меня это получилось – парень улыбнулся всё ещё напряжённо, но очень тепло и открыто.
- Почему транспортир?
- А что ещё? Думаешь, у меня на такие вот непредвиденные случаи медных пятаков полные карманы?
- А…Ну да, верно…Ну, тогда может и так всё нормально будет?
Ему до безумия хотелось, чтобы всё было нормально, и я не смогла его разочаровать – приложив все усилия, скорчила убедительную гримасу.
- Может и будет.
Вот и напряжения – как не бывало. Парень понял, что прощён окончательно и, с облегчением вздохнув, вручил мне мой пакет.
- Держи.
- Спасибо.
- Да, кстати, а кто ты такая? Почему я тебя впервые вижу?
- Потому что сегодня я здесь как раз впервые.
- Новенькая? – Мгновенно просёк парень. – А откуда?
- Из Твери.
- Круто. А класс какой?
- Не знаю. Сейчас вот иду к директору, чтобы узнать.
- Да нет, я имею в виду, класс какой по счёту?
- Десятый.
- У-ау! – Он чему-то необыкновенно обрадовался, даже на месте в восторге подскочил. – В нашем полку прибыло! А в какой ты дом въехала?
- В десятый «А». Улица Беляева.
- Да улица у нас тут одна на весь городок. А десятый «А», кстати, в моей стороне. Здорово! И давно переехали?
- Позавчера.
- Никого ещё тут не знаешь?
- Да нет, не успела ещё познакомиться.
- Ну, тогда я первый твой знакомый. Меня Виталик зовут. А тебя?
- Ксения. – Как всегда в таких случаях, я осознанно исправила своё настоящее редкое имя на более удобное и, по моему мнению, более благозвучное. Это с годами вошло в привычку.
- Очень приятно. Добро пожаловать на Бахчу!
Как я и полагала, местные ребята своё захолустье обожали. Мне всё больше и больше нравился этот общительный парень. Он как будто почувствовал моё страстное желание поскорее освоиться в новой школе и изо всех потянулся мне навстречу. Настроение моё значительно улучшилось, и даже лоб почти перестал болеть. Вместе с благодарностью во мне проснулось и непонятное сострадание, едва лишь вспомнился истеричный фальцет Маргариты Ивановны.
- Злая у вас директриса? – Полюбопытствовала я у Виталика. Тот пожал плечами:
- Нет, почему?.. Нормальная. Ты иди, кстати, к ней сейчас. Узнай, в какой класс тебя определили, а я тут подожду на всякий случай.
Виталик улыбнулся мне ободряюще, и я, уже почти не волнуясь, вошла в кабинет. Странно, но все директорские кабинеты в школах почему-то ничем особенным друг от друга не отличаются. Та же стерильная чистота, почти такой же белый тюль на окнах, тяжёлые шторы – только здесь зелёные, а у Бориса Георгиевича, кажется, были бордовые. У самого окна – полированный дубовый стол, за которым восседала Маргарита Ивановна собственной персоной. От изумления я даже поздороваться в первую минуту позабыла! Кто бы мог подумать, что тот высокий, нежный голосок, который я слышала, стоя в коридоре, принадлежит тучной, грузной женщине лет пятидесяти пяти, с грубыми, резкими чертами лица!
Мне вдруг стало так смешно, что я с трудом сдержалась, чтобы этого не показать. Маргарита Ивановна оторвалась от своих бумажных дел, посмотрела на меня вполне приветливо:
- Доброе утро.
- Здрасьте. – Запоздало поздоровалась я и почти совсем уверенно шагнула к столу. – Я – Аксинья Кондрашова.
- А-а…- Перебив меня на полуслове, директриса расплылась в ласковой, почти материнской улыбке. – Знаю, знаю, Ксюшенька. Пришла, значит?
Идиотский вопрос в устах образованного человека! Можно подумать, что я могла взять – и не прийти! Но она и в самом деле душка. Правда, с этими очаровательными усиками над губой больше похожа на доброго дяденьку, но это не суть важно. Чем же так рассердил её милейший и компанейский Виталик Павлецкий? Обязательно поинтересуюсь.
- Ты у нас зачислена в десятый «Б». – Сообщила между тем Маргарита Ивановна. – Посмотри по расписанию в раздевалке, какой у них сейчас урок. Найдёшь раздевалку или тебя проводить?
Я представила квадратную, мужеподобную директрису в качестве своего проводника и снова едва не рассмеялась. Гид у меня, к счастью, уже был – с ним я не боялась заблудиться в новой школе.
- Спасибо, я сама найду. – Ответила я, и Маргарита Ивановна с теплотой в своём трепетном голосочке пожелала мне успехов в учёбе. Честное слово, она просто прелесть! Её и разозлить-то, наверное, крайне сложно.
Виталик терпеливо ждал меня, устроившись на карнизе огромного, во всю стену окна напротив кабинета директора. Когда я подошла, он резво вскочил, едва не приплясывая от волнения:
- Ну что, какой?!
- Десятый «Б».
- И-йес!!! – Ещё выразительней и восторженней взвыл мой новый знакомый и в порыве ликования, не удержавшись, обнял меня за плечи. – Вперёд, одноклассница! На физкультуру! Сейчас звонок прозвенит, а нам ещё форму одевать!
Он быстро зашагал по коридору, и я заторопилась следом.
- Подожди, мне же ещё учебники надо получить!
- На следующей перемене получишь, сейчас они тебе всё равно не понадобятся.
- А директриса у вас и правда добрая!
- Я же говорил!
- А чего это она на тебя тогда так орала?
- Да ну на фиг! Ерунда! Ей Канарейка житья не даёт, а я всегда крайним оказываюсь!
- Какая канарейка?
- Не какая, а какой! Тебе ещё предстоит с ним познакомиться.
- А что он натворил?
- Да так, я же говорю – ерунда. Стулья в кабинете географии клеем вымазал.
- Да ты что?! – Больше всего меня поразил беспечный тон Виталика. Как буднично он говорил о том, из-за чего у нас в школе давно бы уже светопреставление началось!
- Зачем он это сделал?
- Чтобы меня не спросили. Я вчера выучить не успел.
Весёленькая школа…Скучать мне тут видно не придётся. Не удивительно, почему добрейшая директриса так визгливо кричала сейчас на Виталика. Подобного хулиганства и наш флегматичный Борис Георгиевич не смог бы спокойно стерпеть.
- А ты что, ему помогал? Чего она тебя ругает?
- Я? Не помогал. Ещё чего не хватало. – Павлецкий весьма охотно отвечал на мои расспросы. – Он вообще до урока это, по-моему, сделал, когда класс пустой был. Я его и сам не видел, честное слово.
- Так с чего вообще тогда известно, что это он?
Виталик чуть сбавил шаг, глянул на меня сверху вниз как на неразумное дитя, которому нужно разжёвывать самые элементарные вещи.
- В НАШЕЙ школе никто, кроме Канарейки на такое варварство в принципе не способен.
Мы дошли до раздевалки. Их, естественно, было тут две – для ребят и для девчонок. Межу дверьми мы и остановились. Виталику, видно, не хотелось так быстро со мной расставаться – если было бы возможно, он, пожалуй, вошёл в раздевалку вместе со мной и официально представил всем своим одноклассницам. Нет, вы только подумайте, что за славный мальчик! Мне, конечно, к вниманию ребят не привыкать, но там, в старой школе, я воспринимала это вполне естественно и без особого волнения. Сейчас же, наверное, просто сказалась перемена обстановки, иначе я бы не поддалась так легко этой, внезапно нахлынувшей растерянности.
- Ладно, всё нормально. – Виталик как будто угадал моё внутреннее напряжение, ободряюще мне улыбнулся – прямо как там, возле директорского кабинета. – Девчонки у нас нормальные, без закидонсов. Ты с ними подружишься. Давай, иди, в зале встретимся.
Маленькая, тесная раздевалка была забита битком. Рассевшиеся по скамейкам девчонки давно уже переоделись в спортивные костюмы, однако в зал выходить вовсе не торопились: одни увлечённо списывали домашнюю работу, положив тетрадки на колени, другие поправляли макияж, а третьи просто щебетали о мальчиках, о тряпках и обо всём на свете. Девчонки как девчонки. Как везде. Определённо, без закидонсов. Но я опять не вписывалась в их компанию. Когда я вошла, все глаза, как по команде, уставились на меня. В них было всё, что только можно себе представить: любопытство, зависть, ожидание чего-то интересного…Я постаралась сразу же произвести впечатление уверенной в себе и общительной девчонки.
- Привет! – Это предназначалось и для всех и для каждой в отдельности.
- Привет. – Так же спокойно и вовсе не враждебно ответила за себя и за всех подруг высокая светловолосая девчонка в салатовом спортивном костюме. – Ты к нам?
- К вам. Я новенькая.
- Ну заходи, новенькая, не стесняйся. Форму-то принесла?
- Нет.
- Ну всё равно заходи. Сейчас Паша заявится, выгонит всех, а я остаться хочу.
Разумеется, я почти ничего не поняла из всего того, что сказала мне блондинка, но ёё непринуждённость по отношению ко мне искренне обрадовала – могло быть и хуже! Я бросила пакет с тетрадями в общую кучу сумок и уселась на одну из расставленных у стены скамеек. Маленькая, полненькая девчонка с рыжим от веснушек лицом приветливо посмотрела на меня печальными серо-зелёными глазами.
- Как тебя зовут? – Спросила она почему-то шёпотом
- Ксюша. – Отозвалась я с готовностью.
- А меня – Яна. Ты откуда к нам приехала?
- Из Твери.
- Ой, издалека…
Продолжить диалог в том же духе нам не удалось – в этот момент оглушительно затрещал звонок. Первый мой звонок в этой школе…Девчонки засуетились: тетради быстро убрались в сумки, помады и пудреницы – в косметички. Яна подскочила с места и пулей вылетела из раздевалки. Остальные, к моему удивлению, даже и не думали выходить, хотя стояли в полной боевой готовности.
- Короче так, девчонки. – Торопливо распорядилась блондинка в салатовом костюме. – Сейчас Паша заглянет, вы все выходите и выключаете за собой свет. Не выдавайте меня!
О том, кто такой Паша, я узнала минуты через две, когда дверь отворилась,
и в раздевалку действительно заглянул жутко интересный брюнет лет тридцати, одетый по-спортивному.
- Ну, долго мне ещё вас ждать, девчонки? Специально что ли ждёте, когда я вас выгоню? – Возмущённо накинулся он на нас, но его никто не испугался.
- Уже идём, Павел Владимирович. – Ласково проворковала девчонка с короткой огненно-рыжей стрижкой.
- Павел Владимирович, а можно мне остаться? У меня месячные начались. – Подала голос другая шутница.
Раздались смешки...Физкультурник было смутился, однако опомнился довольно быстро – видно, давно привык к такому отношению, - и уже совсем строго скомандовал:
- Выходите все, там разберёмся. Давайте, давайте, уже пять минут как урок идёт.
Нестройной гурьбой девчонки потянулись к выходу. И только лишь та, светловолосая, забилась в дальний угол, сделавшись почти невидимой. Кто-то услужливо щёлкнул выключателем, а Паша, должно быть, так торопился начать занятия, что даже не проверил раздевалку после того, как все мы вышли. Девчонке повезло, хотя я лично так и не поняла, для чего ей на самом деле понадобилась это добровольное заключение в пустой раздевалке на добрых сорок минут.

---

Номер первый.

[Порнокопытный]

Автор: Выложивший.
Бета: Midzu-Rogue Синоптик
Цель: атмосфера.
От автора: Я вас внимательно слушаю.

Коротко, лирично.
Цель - атмосфера.
Написано по заданному образу.

Резали траву. Весна и сорняки надо вырывать. Сначала срезать, потом перелопатить. Выбрать корешки и перелопатить еще раз.
После этого можно что-то делать с землей.
Кто-то - от нечего делать или же из жалости к погибающей красоте - выбрал из кучи срезанной травы полевые цветы.
Букет получился гигантский.
Я дотрагиваюсь кончиками пальцев до светящихся сочно-желтых лепестков. Свет. Такой теплый неслепящий свет.
За спиной скрипнет дверь, и ты увидишь меня. Тебе сегодня лучше, свежий воздух хорошо на тебя действует, но даже не глядя на тебя, я знаю, как ты сейчас бледна.
Трудно быть врачом при страдающей девушке.
Ты подойдешь ко мне и, думая, что я погрузившись в себя, не замечу твоего легкого прикосновения, несмело дотрагиваешься до моих волос.
Я знаю - сейчас они бесконечно красивы. Яркая, живая рыжина, солнечный свет без солнца. Ты как-то сказала об этом.
Они сияют, когда я умиротворен и спокоен. Значит - очень редко.
Закрывая глаза я чуть откидываюсь назад, прислоняя голову к твоему животу, позволяя тебе спокойно на меня посмотреть, прикоснуться к лицу, не видя моих глаз. Они слишком темны для твоих светлых, золотистых зеркал, нисколько не помутневших от долгой болезни. Я позволю тебе наслаждаться тишиной и моим полусном, без обычного моего настороженного наблюдения за твоим состоянием. Тебя это мучает не меньше чем боль, которую приносит твоя болезнь.
Сейчас я встану и обниму тебя. Почувствую твое ровное, светлое тепло, твое спокойствие с которым ты умираешь - уже.
Я почувствую твое смирение, и постараюсь его разделить. Для тебя.

Это все цветы.

@темы: миниатюры

---

Шёпот

[averen]

Название: Шёпот
Автор:  averen
Жанр: экспериментальная лирика

...читается шёпотом...

В этой комнате как-то странно,
В этой комнате очень страшно.
За окном, как на поле бранном
Застилает метель вальяжно

Всех упавших, пропавших – сгинув,
Не дошедших до самой сути.
И невольно тела покинув,
Продолжающих долгий путь, и…

Что-то сердце сегодня щемит,
Что-то души сегодня судит
И невольно вползают в щели
В двери, окна такие люди.

И становится очень страшно:
«Что Вам нужно? Чего Вам нужно?!»
Но не это сегодня важно.
Важно то, что сегодня вьюжно.

За окном и в квартире вечность
Застилает и звуки глушит
И пустыми глазами встречно
На меня смотрят чьи-то души…

…И становится очень тяжко,
И сбежать от всего я вправе…
Но мне шепчет метель протяжно:
«…этим миром ты должен! править…»

@темы: стихи

---

Пусть этот день и не последний…

[averen]

Название: Пусть этот день и не последний...
Автор:  averen
Жанр: лирика

Пусть этот день и не последний
Среди других, похожих дней,
Но тем, наверно, и трудней
Его встречать в твоей передней.

И провожать числом огней
В домах чернеюще–соседних,
И слушать: то ли чьи-то бредни,
А то ли скрип чужих дверей.

Пусть этот час и не последний
Среди часов других ночей,
Но тем, наверно, и ловчей
О нём слагать назавтра сплетни

В домах таких же трепачей
Где водку пил ещё намедни.
И чтобы по утру в передней
Слезу стирать с твоих очей.

@темы: стихи

---

Отцу

[averen]

Название: Отцу
Автор:  averen
Жанр: лирика


Ты тяжёлой своей рукой
Правишь то, что не нужно править,
И всегда мне твердишь: «Игра ведь…,
Отыграем! Потом покой»

Ты упрям, всех упрямей зол,
Ты бездушен порой, но честен.
И взывая к тебе, без лести,
Я скажу: «Ты упрям, как вол».

Я скажу: «Ты вернее всех!».
И ты выше нелепой ссоры,
Но прости за печать позора,
Что поставил, себе во грех.

Ты прости за не-мой успех,
За немного охрипший голос,
За слова, поседевший волос,
За нелепый, недетский смех:

Ты скрываешь в своём огне
Не желание всё разрушить –
Уважая чужие души,
Ты скрываешь любовь ко мне.

@темы: стихи

---

[solitaryspot.]

Название: "За ширмой"
Жанр: миниатюра

Мацухито Тору был просто великолепен вчера, не правда ли?- спрашивает у меня менеджер отдела рекламы, Как-там-его-зовут. Лифт с легким свистом несется вниз. Конец рабочей недели. Я смотрю на маленький циферблат, где сменяются красные цифры. Я думаю, куда надо переставить черточку, чтобы 32 превратить в 31, в 30, 29, 28,27….
Молчу до 7 этажа. Повернувшись в пол-оборота к менеджеру-любителю бейсбола, обладателю платочка в горошек в петлице, вежливо отвечаю:
М-м?...
Поспешно пересекая холл, переполненный людьми из-за грозы, проталкиваюсь на улицу.
Льет как из ведра, зонтик я забыл дома. Коллеги толпятся у обочины, ловят такси и поспешно пропадают в стене дождя. Торопятся к женам, барам Синдзюку и Гинзы, к детям, хостесс, караоке-салонам и холодным бейсбольным площадкам…
Мне же спешить некуда.
Струи дождя змеятся по лицу, карманы пальто наполняются влагой…я иду по набережной, балансируя на бордюре. После 60 часов переговоров, форматирования, пальпирования, подмазывания рельсов, света копировальных машин в лицо, кислого кофе на западный манер…я чувствую себя черствым
Кафе на берегу реки, чьи обманутые теплой погодой владельцы выставили летные зонты, пустуют.
Молнии сверкают где-то высоко, у маленьких красных точек на крышах небоскребов, отражаясь в синеватых лужах.
Спускаюсь в подземку. В длиннющем вестибюле линии Сейбу-Акихабара вижу сценку.
Классический сарариман, со стандартным набором черное пальто – галстук – портфель - стеклянный пятничный взгляд. («Да-да, со спины от тебя не отличить, Кенжи!»). Комплект с бонусом – девочкой лет 10 с рюкзаком за плечами и плюшевой совой в руке. Школьница косится на отца хитрыми глазами и скачет до потолка, как будто пытаясь достать свисающие галогенные лампы.
За спиной у них вход в маленький транс-магазин. Видно, девочку разрисовали люминесцентной краской, и она пытается «проявить» рисунок.
Ее отец недоуменно смотрит на потолок…
Оказавшись в вагоне метро, прислоняюсь плечом к холодному липкому поручню, сижу и думаю.
Что скрывается под газетой у господина напротив? Может быть, толстый ньюфаундленд по кличке Моси? Обои в беленький цветочек? Цепкая хватка финансового дилера? Страсть коллекционера удочек?
Объект размышлений, показавшись из-за газеты, демонстрирует красные от недосыпания глаза…
Я всегда хотел стать психологом, мне нравится строить догадки о людях, поэтому я – глава отдела программного обеспечения…От усталости не хватает даже сарказма.
Ладно, пускай…как то раз мне в руки попался туристический гид по Японии – Lonely Planet. Там лаконичным языком цифр и схем было показана схема жизни среднестатистического служащего – «работа – плоды многомиллионной индустрии развлечений». Тяжелая работа вызывает желание хорошо развлекаться, правда?!
Вот и сидишь напротив хромированного патинко, который, попискивая, выдает тебе шарики, и медитируешь. Думаешь, куда деть выигранный пенал в мультяшных креветках?

Квартира встречает меня сквозняком и оглушительным стуком ролет. По привычке включаю телевизор, который раскрашивает белые стены неоновой подсветкой.
Сидя на подоконнике, поглощаю вчерашний кимчи-рамэн, наблюдаю свой персональный участок Токийского неба…
Звонок мобильного разбивает тишину на осколки.
«Мистер Кенжи Миура? Доктор Фишер, клиника «Санни Хиллс». Ваша мать проходила лечебный курс…»

***
Передо мною глянцевая пластиковая поверхность молочно-белого цвета. Старичок, нависший надо мной, старательно протирает ее тряпкой, бормоча при этом какую-то чушь.
Справа от меня телевизор, подвешенный в углу забегаловки. Спортивный комментатор надрываясь вещает о выпадах польских фехтовальщиков.
В правом виске застряла рапира.
Рассматриваю, как лед в виски играет гранями на лице старика.
Тот оборачивается к полкам – налить еще, и, глядя на настенные часы в форме зеленого мандарина, вздыхает:
-Черт те что! Третий раз за неделю останавливаются! Какое ж тут 01:00?!Кенжи-кун, вы разбираетесь в технике?
У меня в голове проносится вихрь мыслей.
Вялая «Откуда он знает что меня Кенжи зовут?» получает ответ сразу - в виде бейджика, отзеркаленого молочной столешницей.
Не нагруженная смыслом «Зеленый мандарин…» уносится прочь.
И еще одна… «Она скончалась в 02:37 по местному времени. Примите мои соболезнования».
Замираю на секунду.
Холодное виски растекается из опрокинутого стакана. Старик становится на трехногую табуретку, чтобы снять часы. Ставит на 19:53.
В голове гулко трещит секундная стрелка.
19:53…02:37…здесь она будет жить еще 6 часов 44 минуты.

@темы: проза, миниатюры

---

Катится блюдце, разбиться не может...

[averen]

Название: Катится блюдце, разбиться не может...
Автор:  averen
Жанр: лирика

Катится блюдце, разбиться не может:
Жизнь моя – серые дни.
Небо в цветастых костюмах вельмож и…
В городе блекнут огни.

Ну, и по новой, – салют, фейерверки
В небе устало–ночном.
Всюду снуют работяги и клерки.
В городе, будто ручном,

Крутится, вертится жизнь каруселью:
Радость, и смех,… и печаль
Время от времени дарит веселью
Пару монеток на чай.

Всюду улыбки, влюблённые пары
(Любят ли этих огни?)…
Ну а пока я поддам с дури жару –
Выйду в окно: «Догони!»

@темы: стихи

---

Последний оплот пал

[averen]

Название: Последний оплот пал
Автор:  averen
Жанр: философская лирика

Последний оплот пал:
Не будет ни плена, ни тлена,
Не будет прекрасной Елены –
Гомер для стихов мал.
Он будет потом зарезан,
А Шли’ман оценит трезво:
Копать здесь теперь бесполезно.

Последний судьбы шквал:
Не будут ни Гитлер, ни Ленин,
Ни Сталин в моё поколенье
С портретов смотреть в зал.
И я, не рождённый греком,
Искать буду век от века
В себе не того человека.

@темы: стихи

---

Ненужных слов не стану говорить

[averen]

Название: Ненужных слов не стану говорить
Автор:  averen
Жанр: лирика

Ненужных слов не стану говорить,
Не стану лицемерить и злословить,
Ведь наша жизнь от тайны к тайне нить –
Вдруг оборвётся на последнем слове!

Вдруг не дано тебя душой понять,
Умом осмыслить и простить обиды,
А лишь дано всадить по рукоять
Кинжалы правды, с воплем: «Вот и квиты!»

Вдруг эта правда будет, как и ложь
Бессмысленным осколком очертаний
Других людей, и чувств. И, может, дрожь
Пробьёт от мысли «…что же стало с нами…»

Ненужных слов не стану говорить –
Я промолчу… и ты замолкнешь тоже:
Вся наша жизнь - от тайны к тайне нить;
Ступень от неизвестности до дрожи.

@темы: стихи

---

[весна в кедах]

Название: Потерянное лето.
Автор: [весна в кедах]
Жанр: миниатюра.
Бета: сама себе бета.

...Я смотрю на серое небо. Когда-то оно было голубое. Когда заводы были только в проекте.
-А ты не знаешь, можно ли вернуть своё прошлое?
-Нет, лучше этого не делать. Это же глупо. Жизнь - не плёнка, которую можно перемотать назад. К счастью, - я улыбаюсь.
-Или к сожалению.
-Просто ты, наверное, ещё не понимаешь. Лучше создавай будущее. Не жми на паузу слишком часто и не задерживайся на стоп кадрах слишком долго.
-Да всё я понимаю! Не учи меня.
Она спрыгнула с качелей, взяла меня за руку и потянула за собой.
Я шла за ней, изредка оглядываясь назад, на качели, стоящие среди железок. Эти железки были когда-то детской площадкой. Новой и яркой. А на красно-желтых лавочках всегда сидели родители, присматривающие за детьми.
Сейчас там пусто. На серой лавочке сидит черно-белый кот. Ещё недавно рядом с ним сидела я.
А сейчас я босыми ногами скольжу по льду.
Кажется, это река.
Когда-то эта река была чистой. В ней было много рыбы, и вода была чистой и прозрачной. А по берегам её росли огромные ивы. А пять лет назад на берегу реки построили завод. Рыбы больше нет. А вон та большая труба - она для того, чтобы сливать все жидкие отходы производства в реку. Это гораздо более быстрая утилизация.
Но сейчас река покрыта льдом. И этой жуткой сине-зелёной воды не видно.
Иногда лёд трескается под ногами. Под моими - за мою спутницу беспокоится не стоит.
Кстати, о ней.
Когда-то она была рыжеволосой маленькой непоседой с веснушками на щеках и очаровательной улыбкой. С добрыми зелёными глазами. У неё были длинные кудрявые волосы и красивые платья. Сейчас... Она почти такая же. Только вот улыбка исчезла, и глаза кажутся серыми. Но я то знаю, на самом деле они - зелёные.
-Куда мы идём? - спрашиваю я у неё.
-Откуда мне знать. Да и не всё равно ли?
-Ну, вообще-то нет.
-Я устала.
Я подхватываю её на руки. Лед под нами трескается, и я чувствую ледяную воду ногами. Через секунду я не чувствую уже ничего.
Ещё через секунду мы оказались по ту сторону зимы. Под ногами была трава, над головой - голубое небо. Кажется, был июнь. Или июль.

...Я сижу на сине-зелёной лавочке рядом с бело-черным котом.
По детской площадке носились ребятишки. На лавочках сидели болтливые мамаши и ещё более болтливые бабушки. Иногда попадались дедушки, играющие в шахматы.
Она спрыгнула с качелей, поправила юбочку и подбежала ко мне.
Она улыбалась. И глаза у неё были зелёные.
-Я всё поняла. Всё-всё.
-Если прячешь свои мечты в вечной зиме подо льдом...
-Попрыгай на нём как следует, и ныряй в мечты.
-А лучше вообще не прячь их.
-И не отказывайся от помощи. Иногда лёд бывает очень толстый - в одиночку такой не проломишь.
Я улыбаюсь. Она улыбается.
-Ну, мне пора. Всегда помни это. Ни за что не забывай, - я улыбаюсь и встаю с лавочки. Целую её в щёку и лохмачу рыжие волосы. - Вот только плакать не нужно. Я же всегда буду с тобой.

...Я иду в свой серый мир. Мой спутник - бело-черный кот, сидит у меня на руках и мурлычет.
Когда-то я была такой же, как она. Такой же маленькой Весной.
Но я потеряла свои мечты под снегом. Я нажимала на паузу слишком часто, потому что просто не знала, что делать. И слишком часто перематывала свою жизнь назад. И каждый раз делала только хуже.
Я иду в свой серый мир, чтобы растопить снег и отыскать свои мечты. Чтобы выбросить все страхи и сомнения в реку.
Чтобы превратить зиму в весну.
Это зеленоглазое создание очень мне помогло. Я поняла всё с первого взгляда на неё.
Весна не умерла. Я просто потеряла её в снежных бурях своей души.
Мечты не исчезли - просто спрятались по снегом.

...Прислушивайтесь к своим советам.
И всегда помогайте девочкам, которые потеряли своё лето.

@темы: рассказы, миниатюры