[Snowy december]

Название: Записка(это отрывок из произведения, но вполне имеющий свою смысловую законченность)
Автор:  Snowy december
Жанр: повесть
От автора(если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): если понравилось, могу скинуть начало, но оно очень большое.

Я зашел в метро и сразу же сел на пустое место, слава Богу, их было много. В метро редко сейчас кто ездит, все больше на велосипедах. А мне захотелось поездить на метро. Сесть на любой станции и ехать, пока не доеду до конечной. Мне было всё равно, куда ехать. Я запутался. Я не знаю, кого выбрать. Их всего двое, но они такие разные. Господи, за что мне это? Через две остановки я посмотрел по сторонам. Мы стояли. Двери были открыты. Услышав привычную фразу, я почему-то заерзал на сидении. Двери медленно закрылись, стукнувшись друг о друга. Вдруг они снова открылись и сразу же резко захлопнулись. Как будто полностью отрезая надежду на выживание. Я подумал, что, возможно, это мои последние минуты жизни. Ну вот, как всегда, в метро у меня мысли не в ту сторону направлены. Не о том думаю. Надо что – то решать, надо решать. Я уже не мог думать об этом, меня даже во сне не покидали мысли о выборе той, что я сильнее люблю. Я устал от них. От всех. От людей, от окружавшим меня близких и родных, и от тех… Что были ко мне сейчас ближе всего: Лили и Мадлен. Огонь и лёд. Амбициозность и спокойствие. Две противоположности. Вдруг поезд пошатнуло. Я очнулся от своих мыслей и осмотрелся. Со мной в одном вагоне сидели только молодая девушка и старушка. Они испуганно посмотрели друг на друга, а потом перевели взгляд на меня. Здесь явно было что-то не то, неполадки с поездом. Я удивленно пожал плечами и опять ушел в свои мысли. Тут поезд ещё раз пошатнуло, и как-то странно заскрипели колёса. Мы теперь втроем переглянулись. Через секунду выключился свет во всех вагонах. Я быстро перебежал на сидение рядом с девушкой, благо она сидела совсем недалеко и зашептал:
- Девушка, вы не знаете, что происходит?
- Нет… Мне страшно, - она вцепилась в рукав моей рубашки. Я почувствовал, как её длинные красные ногти вонзились в мою руку сквозь ткань. Что-то теплое потекло по руке. Кровь.
- Успокойтесь. Это, наверно, неполадки, - попытался я успокоить девушку. Она вся затряслась от страха. А может от холода…
Из окна потянуло зловещей мрачностью, и холод пробежал по нашей коже. В уши забирался странный нарастающий гул и ледяной голос, пробирающий до костей. Я почувствовал, что Смерть где-то рядом. И совсем не испугался её. Полное безразличие наступило в моей душе к окружающему миру.
- Вам лучше? – спросил я девушку.
- Нет, - её голос предательски задрожал, хотя она старалась сохранять спокойствие. Она готова была вот-вот расплакаться.
А поезд всё ехал и ехал, мчался в пустоту. Именно в пустоту, потому что через пять минут я понял, что я больше никогда не ступлю на землю.
Нарастающий шум всё больше давил на уши. А света всё не было. Вдруг нарастающий гул пронзил крик, человеческий крик, а через секунду я понял, что кричу уже сам. Сильный, чуть ли не переходящий в ультразвук крик, разрывающий перепонки на две части. А мгновение спустя я почувствовал дикую, непереносимую боль в теле и вспышку перед глазами…

@темы: отрывки, рассказы

---

[.петрова]

Жанр: поэзия
Автор: улыбка-в-кадр
Выпадает из прокуренных пальцев в ночь,
Поднимается с обитого илом дна,
И пытается поранить или помочь,
Настоящая, а значит, моя весна.
Облаками вплоть до Невского целый час
Прошагать, взорваться искрами фонарей,
И в последнем перелёте разбросом фраз
Ускоряться - и не звонче и не больней.

---

[El-]

автор: El-
название: без названия

это то от чего не скроешся
под одеялом, во тьме неба в окне
Проснешся объятый пламенем
Нет твой дом не горит, и ты не болен

Хватаешся за горло
Твои руки оковывают тысячи осколков
Ты боишся кричать
Еще больше совсем тишину

@темы: отрывки, стихи

---

[Daria M(oomintroll)]

Название: Записки в ППА, или Трио Алкогольного Бреда
Автор: Moomintroll
От автора: ППА- полет под алкоголем.

“- Я вот папенькино дело решил продолжить!
- Стало быть, пить будете...”

Осень 1/1

Самый большой плюс этого места- закаты. Нигде не виделп красивее. Небо похоже на сердцевину раковины. Розовый, сероватый, молочный, бежевый. Рисунок перламутра по небу облаками. А солнце- жемчужина.

-Are you agree with what we just said?

Голос с ярко выраженным ирландским акцентом возвращает меня к реальности. Казалось выспалась. Но просто теряю сознание. Непутевая голова медленно, но неотвратимо склоняется к столу. Тяжелая, будто черепушка почти до самого верха наполнена жидкостью... такой, алкогольной... и вместо глаз- свинцовые шааааарики! Боже, ну что за бред?

Жизнь идет мимо. Легко, грациозно покачиваясь на каблучках-шпильках, яркая шелковая юбка то и дело игриво приподнимается ветром...Смотрю ей вслед, любуюсь.

Признаюсь тебе, по секрету, у меня на тумбочке у кровати- красное испанское вино и шоколад. Я возвращаюсь в комнату, отпиваю прямо из бутылки. Заедаю конфеткой. Подтаскиваю стул к открытому балкону, усаживаюсь, бесстыдно кладу голые ноги на перила. Если кто-то на террасе вздумает посмотреть наверх- вполне может увидеть шаловливые кружева на моем белье.
Зябко кутаюсь в плед.

Помню вчерашний вечер.
Каблуки застревали в брусчатой мостовой, ветер срывал с плеч шаль. Я шла из шумного бара и передо мной поблескивала в тусклом лунном свете вода. Там, у самой кромки, стоит мертвый кумир. Я села рядом, прямо на ступени. Он был одинок в окружении цветов, таких же мертвых, как и он сам, а я - пьяна и от того печальна.
Ветер, алые огни, туман и музыка.
Я унесла из бара бокал с коричным коктейлем.
Я пила и слезы бежали по лицу.
Положила ладонь на холодный бок памятника. Закрыла глаза, и мне стало казаться, что там, внутри панциря из бронзы отчаянно, неровно бьется сердце кумира.
Время шло медленно, заливало лицо и от этого было трудно дышать. Оно как мед... тягучее, вязкое.
Открыла глаза, заглянула в его лицо.
Он плакал.

Пошел дождь.

Эта ночь была слишком холодной чтобы я могла в нее влюбиться. И слишком ирреальной чтобы я осталась равнодушной.

Лето 1/2
В крови медленно растворяется яд ностальгии.
Бегбедер, вино, навязчивая романтика обстановки(яхта, парус, закат...) и песенки по радио.
Чего же мне не хватает? Может, следует бросить пить и читать беллетристику?
А может, просто в самом движении этой планеты, в каждой секунде этого времени сквозит хандрой... ха-ха, как пафосно.

В лицо бьет ветер , пахнущий солью и медом, мне принесли еще бокал. Перебираюсь к краю палубы, свешиваю ноги и делаю глоток. В ушах Radiohead и их классический " Creep ".
Ненавижу себя за эти строчки, проливаю слезы и вино на платье..
Стальной океан.
Серо-голубое небо.
Прекрасный вид и закат (за моей спиной).
Сегодня мне снился странный сон. Трогательная сцена примирения с одним из бывших возлюбленных. Я, застенчивая и испуганная, он, недоверчиво-восторженный. Поцелуи, объятья, а потом совсем уж сюрреалистическое "Ты выйдешь за меня?" и мое шелестящее фатой "Да". Свадьба.. И я, по-моему, даже была счастлива в своих сахарных кринолинах.
Что значит этот сон? Что хочу замуж? Нет, не хочу. Может, по нему соскучилась или банально секса не хватает... Или, там, во сне была правильная я и правильный он. Не знаю... Но я до сих пор чувствую его запах и то, как его оранжевый свитер покалывает мою щеку. Это и есть ностальгия...
Ну да не важно, ничто ведь не вернуть и да и в реальности ничего бы и не случилось. Живу прошлым. Раскусываю виноградину и запиваю вином. На моей правой руке- следы простого карандаша, два чужих обручальных кольца и четки покойной бабушки. Оберег из буддийского храма и браслетик из монастыря на Кипре. Мне на ушко напевает Стив Тайлер о Дженни, у которой есть оружие и что нужно бежать. А я не бегу. Я пью вино и плачу.
Нужно бы похудеть.
Нужно бы сделать педикюр.
Нужно бы перестать хандрить.
Нужно бы выключить плеер и повернуться лицом к закату, но у меня на руке расцвела "беладонна" и вино еще не кончилось.... кончилось.....
А за моей спиной умирает, истекая кровью, августовское солнце, и даже прибрежные скалы окрасились в тревожные, багровые тона.
My Knife, it's sharp and chrome... ... In this room, we can't touch the floor... ... Now , kiss me ....

Где-то далеко, умирает любовь моей любви, то ли прошлой, то ли настоящей...

Я, пожалуй. сделаю татуировку в виде самой банальной бабочки.
Той, что живет всего три дня.
Той, что все эти три дня порхает.

Лето 2/2

Ящерица задумчиво повела хвостом и замерла точеной золотой брошью. Она забралась сюда, под лампу дневного света неохотно (на веранде сидели люди). Но вечер выдался странно прохладным, а лампа светила так заманчиво, что... ах, она не устояла.
С другой стороны столба стекали капли дождя и ветер срывал цветы камелий, здесь же было тепло и сухо, хоть и немного шумно. Люди ссорились.

Крики, слезы.

Слова, отбивающие ритм ненависти.

Ненависть, заставляющая кровь течь быстрее.

Убежала, оставив за собой последнее слово и за мной- роль отрицательного персонажа. Удивительно…
Не хочется думать ни о чем вообще, а тем более- о сложившейся ситуации. Даже если и не в глобальном плане, то все равно все не в мою пользу. Обгорела, порезалась о риф, и комары кусают исключительно меня. А теперь вот сижу, жалею себя и отбиваю пальцы о клавиатуру. Моя компания на вечер- стакан с коктейлем и ящерка зям-зямчик на опорном столбе.
Все-таки природа здесь сумасшедшая. Одни тараканы в палец длиной чего стоят.
Ветер доносит капли дождя до моего лица, и они стекают по лбу и губам.
Ветер доносит звуки музыки и намек о занимающихся любовью соседях.
Скоро в университет. Чуть больше недели осталось. И мне немного страшно. Что будет?

"Алкоголь слегка горчит
День прошел- и день убит.
Захудалый музыкант
На мосту
Моей жизни заиграл Пустоту..."
("Любовь Живет Три Года")

@темы: проза, размышления, зарисовки, вино, жалость к себе, хандра

---

[.hero]

Автор: .hero
Название: ***

Я решила попробовать что-то ... легкое. Полегче, чем раньше.

Жаль, что по четвергам весь мусор, накопившийся в баках, увозят. Жаль, что увозят то единственное, чем я питаюсь. Те ценности, которые не нужны другим.

Я не сразу стал таким. Меня сделала таким жизнь. Все, когда–то, рано или поздно, опускаются в грязь: кто-то застревает сильнее, кто-то шагает по верху. Не грязь, а дерьмо. Кто-то по уши в дерьме.
Я был обычным офисным менеджером: следил за работой сотрудников, докладывал начальству. Собирал листы, и делал с них копии. Шесть копий: две шефу, три – заказчику, и одну оставлял себе. Мне нравилось наблюдать за акциями тех людей, которые закладывали свои единственные средства в наш банк. Трастовый фонд, монополия, вклады – я не знал значение этих слов, но числился лучшим работником. Со временем я научился красть сбережения от этих клиентов: у меня были имена, пароли, кодовые слова, и главное – доверия шефа. Кто знал.
Мне хватило на все: новый телевизор, шикарная квартира в центре, рестораны по вечерам, красивые девушки по ночам. Было все.
А потом кто-то из мальцов заложил меня шефу. Мол, «тратит все деньги клиентов». Без разборов меня выставили вон, вручив в руки лишь коробку с моими ценностями. Их не было много: две папки с характеристикой, синий пластиковый стакан, в котором я когда-то пил кофе, и фотографию в рамке, где была она. Моя мама. А потом, все происходило как в страшном сне. Все что я помню, так это жизнь до, и жизнь после. А что было тогда, когда я попал в аварию, рассматривая мамину фотографию и переходя дорогу, я не помню.

А сейчас я достаю из очередного бака на улице Грин Орест какие-то остатки от пищи. Но мне нужно не это. Мне нужны ИХ ценности. Нет, не их трастовые бумаги, доверенности о принятии попечительства, случайно выкинутые бумаги с неоплаченными счетами. Нет, мне нужно доказательство их жизни.
Синий дом на улице Грин Орест отличался от остальных, причем – заметно. Он был синим, хотя окружающие его дома были светлых и бежевых тонов. А это причуда у людей такая: они считали, что чем светлее дом – тем нежнее и спокойнее жизнь. А этому бедолаге, из синего дома, видимо, не повезло.
Я откуда-то видел этот дом: может, видел во сне, а может – в прошлой жизни, я не знаю. Я просто не помню. Запах вонючих отходов настолько завладел моими мыслями, что я даже не помню, как меня зовут.
Покопавшись в его мусоре, я не нашел чего-то более примечательным, не считая конверты, которые аккуратно были обвязаны белой шелковой лентой, которая со временем стала желтой. Да и то, они лежали на самом дне. Аккуратно достав их, я положил конверты во внутренний карман моей джинсовой куртки. Грязной и вонючей куртки, как буд-то я с головой ныряю в помойки. Нет, я просто живу в свалочной яме. Путь туда, кстати, от Грин Орест, не такой уж и длинный. Тридцать минут пешком.
Дойдя до своего гнездышка, я завалился на старый диван и достал конверты. Вытерев грязные пальцы об не менее грязную обивку, я взял первый конверт, и, вытащив оттуда лист бумаги, жадно начал читать:
«Дорогой Джеймс,
Я так долго хотела сказать тебе, но мне не следовало бы писать тебе вообще. Знаешь, когда ты уехал, все превратилось в серую сущность, люди стали серым отребьем. Хотя, они и были такими, но ты – ты был единственным светлым пятном, выделяющихся среди них. Джеймс, прошу, ответь мне.».
Подписи не было, как не было и даты. Не стояло обратного адреса, стоял только адрес получателя. Тогда, я взял следующее письмо и начал читать:
«Джеймс,
Не знаю, как скоро ты получишь это письмо, но знай – я буду ждать тебя. Я уже жду. Да, я уже сижу на крыльце нашего бунгало и жду тебя, каждый вечер и каждую ночь. Я ищу тебя глазами в темноте, я верю, что ты вернешься, прошу – ответь на мои письма».
И еще десятки писем с подобным содержанием.
«Джеймс, почему ты не пишешь?», «Джеймс, я вышла замуж», «Джеймс, у меня два ребенка», «Джеймс, я слышала, что у тебя есть сын», «Джеймс, я все еще жду тебя», «Джеймс, я лежу при смерти».
Когда я прочитал все, в моем желудке проснулся ужасный шум. Проблема была решена, когда я нашел бездомную дворняжку, уныло ползущую на передних лапах. Когда я ее доедал, ее сердце все еще билось. Я видел, я потрогал. А потом я просто безмятежно уснул. Но синий дом не давал мне покоя.
На следующее утро я решил притвориться агентом по счетам, это у меня отлично получалось, тем более – с таким то опытом работы. Я достал свой чистый костюм, который безмятежно хранился в чемодане с мылом. Да, запах был слишком приторным, зато выглядел я в нем – элегантно. Легкая небритость, расстегнутый ворот – я был с обложки модных журналов, я был с рекламок Кальвина Кляина. Я был просто Богом. Правда, от моих запястий все еще воняло мусоркой. Правильно, ведь запястья несут личный запах каждого, а я и был мусором. Я был дерьмом.
Пожилой мужчина из синего дома открыл сразу же.
-Опять агенты? Задолбали. Сколько можно? Я оплатил все что можно, а где мой сын – я не имею понятия.
Я молча раскладывал чистые листы на его кофейном столе, а он ворчал о своей серой жизни. Я делал вид, что слушал, а он продолжал жаловаться, думая – что мне это действительно интересно. Он даже не предложил мне кофе или чай, не предложил помыть руки, прежде чем приступить к делу. Он просто сел напротив меня и начал жаловаться.
-У вас есть наследники? Кроме сына? Жена? Любовница?
-Нет.
-У вас есть братья, сестры, кузины, …
Я продолжал перечислять до бесконечности, не забыв упомянуть и троюродного дядю по линии дедушки отца. На все был ответ – нет.
Вот он, мой звездный час. Я достал конверты и швырнул ему на стол. Мои чистые листы с зачеркнутыми родственниками разлетелись по гостиной.
-А, это Джеймса. Я не Джеймс. Я его отец.
Он провел меня наверх и указал на дверь. Я зашел, но старик не последовал за мной.
Все вокруг напоминало мне детство. Да, то самое детство.
-Он попал в аварию.
Я осмотрелся и взял в руки старого оловянного солдата.
-Перед этим его выгнали с работы.
Я ухмыльнулся, когда заметил за шкафом маленькую куклу Барби.
-А вообще, вы так похожи на него, - сказал старик, когда я взял в руки фотографию, - не хотите побыть моим сыном на пару часов?
Фотографию меня.
Сердце забилось так, будто я съел сердца сотни дворняг. Руки затряслись, словно в куче мусора я обнаружил труп. Труп себя.
-Нет, - сказал я.
Мне не хотелось быть сыном на пару часов, мне хотелось узнать, что за женщина писала мне, Джеймсу, странные письма. А дед лишь пожимал плечами на все мои вопросы.
-Мой сын был вне себя. Он всегда был один, и я никогда не видел его с женщиной. Но это было лет… двадцать, этак, назад.
Он захлопнул за мной дверь, а я не сказал не слова. Синий дом блистал на солнце, а ветер трепетал деревья вокруг.
Я забыл забрать конверты. Забрать то, что по праву, видимо, принадлежит мне.
Я решил вернутся, но не стучаться, а зайти в дом как хозяин. Ведь я, видимо, и есть хозяин.
Дед стоял с пистолетом в руке, направив его себе на висок.
-Даже агент отказался быть моим сыном.
Я услышал звук, оповещающий о том, что пистолет заряжен, осталось только…
-Даже выдуманная девушка не вернет моего сына, ведь он не возвращался сюда Бог знает сколько, а я писал эти письма ему. Я хотел заставить его почувствовать, что он кому–то нужен.
С его глаз хлынули слезы, а я стоял и мне совсем не хотелось двигаться. Не хотелось падать ему на плечо и плакать о том, что я – я его сын. Что я – Джеймс. Что я забыл о старике, увлекшись своей работой. Что я гавно, я мусор, я дерьмо. Я просто стоял и наблюдал. А он – наблюдал за мной.
-Мой мальчик… Он просто выбрал не ту жизнь.
-Да, он забыл о вас! Да, он настоящее дерьмо, и он никогда не вернется к вам, никогда.
Знаете, о чем я думал в этот момент? О том, что наследство будет в кармане у меня.
Я услышал выстрел и зажмурил глаза. Мне не хотелось смотреть, как мозги скатываются по стене, а на полу блестит кровь.
Я переступил через старика, и поднялся по лестнице в свою комнату. Вот, мой оловянный солдатик. Вот, моя кукла Барби.
Я сел на пол и стал гладить свою деревянную лошадку. Я не был здесь десятки лет, даже больше.

Когда приехала полиция, меня здесь уже не было. Я тратил в казино деньги отца, который оставил мне приличную сумму. Самое смешное то, что мне не было стыдно. Так подвернулся случай.
Но когда я перешагивал через мертвого старика, … его сердце все еще билось.

@темы: рассказы, проза, миниатюры

---

Мы все входили в эту дверь…

[averen]

Название: Мы все входили в эту дверь…
Автор: averen
Жанр: философская лирика

Мы все входили в эту дверь,
Не постучав. Перекрестившись.
И словно правдою упившись,
Через порог календарей
Теперь на небо смотрим, вжившись
В тончайшее сукно ролей.

И как вино в бокале смуты
Играет россыпью цветов,
Незабываемых тонов
Мы распыляем о минутах
Среди полтысячи голов,
Готовых где-то встретить утро.

И выходя через окно, и
Растворившись в паутине,
Из судеб, согбенных в рутине,
Мы колесо с тобой построим,
Как вечный памятник гордыне
И человеко–паранойе.

@темы: стихи

---

Теория Большого Паззла

[Hell Writer]

автор  Hell Writer, то есть я.
возрастных ограничений нет, особых пожеланий нет. Писалось как обычно сумбурно.

собрать Паззл

Бог сидел за столом, барабаня пальцами по толстой столешнице. Этот стол Бог сделал шесть дней назад, и он ему очень нравился. Бог скучал. Прошелся по комнате, потянулся, зевнул, сделал чаю. Все равно скучно. Ничего не попишешь. Бог вздохнул, достал с дальней полки свой Паззл. Да-да, это именно Паззл с большой буквы. Из шести миллиардов кусочков. Или около того.
Высыпал все на стол, перемешал, переворачивая кусочки мозаики вверх картинкой. Вздохнул, оглядывая огромную кучу нарезанного картона, которую предстояло превратить в единое целое.
Труднее всего было начать. Как всегда. Со столом тоже сначала было много мороки. Бог рассортировал кусочки по цветам. Черные отдельно, красные отдельно, белые в другую кучку, желтых отложил на край стола.
А на Земле были дикие времена, на Земле было мало людей и они очень плохо относились друг к другу, кучкуясь маленькими племенами
Бог начал собирать Паззл с краев, с уголков. Так ведь легче всего! Найти четыре угловых сегмента среди шести миллиардов кусочков - это вам не шутка. Но уголки встали на место, стали обрастать новыми деталями головоломки длинной в Вечный Вечер.
Ацтеки и майя развивались быстрее всех, появлялись пирамиды, огромные города, пока другие племена еще воевали дубинами..
Чай давно остыл и теперь кружка стояла на полу, чтобы не мешать. Бог почти закончил. Осталось-то всего ничего, миллиарда полтора в самом центре, но там было сложнее всего - все кусочки такие похожие..Бог разогнул уставшую спину, пошел на кухню. Когда он вернулся с горячей кружкой чая в руках, он обнаружил свою Кошку на столе. Она ворошила мозаику, выдирая целые пласты кусочков когтями и проказливо мяукала.
и вскоре после расцвета своего развития, майя исчезли по неизвестной причине, оставив после себя пустые города, заросшие растительностью. Ацтеки продержались ненамного дольше.
Бог согнал Кошку. Собрать центр, собрать центр..да как его собрать, тут все кусочки почти одинаковые! Он соединял и разъединял их почти наугад, ориентируясь по микроскопическим признакам. Когда он находил идеально совпадающие кусочки, он радовался и смеялся себе в бороду. Но, случалось, и Боги ошибаются.
у людей, кстати, были крайне сложные отношения с друг другом. Мужчины и женщины то любили друг друга, то не любили. ТО расходились, то снова встречались. И всегда искали в этом какой-то особый смысл. А бывало и так, что мужчины любили мужчин, и что женщины любили женщин. Это неправильно, все видели изъян, но придраться ни к чему не могли.
Бог почти закончил. Собрал все, даже разрушения от Кошки, хотя ему очень не хотелось снова возвращаться к проделанной работе. Посмотрел на получившуюся картинку и улыбнулся. Она была прекрасна. Очень хороший Паззл. Бог показал его жене, Паззл полежал денёк на рабочем столе Бога, а потом он был перемешан и убран в коробку. Богу было скучно.

@темы: проза, зарисовки, миниатюры

---

[civettina]

Название: Ярмарка тщеславия
Жанр: рассказ
Автор: I am
Для читателей: Уильяма Теккерея я читала. Все совпадения имен героев с реальными людьми являются случайностью.

Ира не любила приходить самой первой, и все же опять пришла раньше всех. Зашла в пустой пока еще класс, поздоровалась с учительницей. Людмила Александровна сильно изменилась с прошлой встречи: осунулась, постарела. Ира села за первую парту, не зная, с чего начинать разговор. Она с детства мучилась этой проблемой. Начинать – хоть разговор, хоть сочинение, хоть уборку – для нее было сродни подвигу. Но Людмила Александровна спасла ситуацию – задала вопрос. Потом еще один. Общение завязалось.
Через пять минут пришли две болтушки-Наташки. Обе с немыслимыми прическами на голове, в модных платьях – видимо, успели принарядиться перед встречей. Следом за ними явился Андрей Истомин – важно вошел, огляделся, прежде чем сесть, поздоровался кивком головы. Он и в школе-то был очень серьезным мальчиком: не бегал на переменах, не участвовал в классных мероприятиях – только смотрел и оценивал. Через несколько минут после Андрея пожаловали два неразлучных друга Ринатик и Максимка. Учителя были уверены, что вырастут они бандитами, а они поступили в университет на экономический и стали бизнесменами. Постепенно одиннадцатый «Б» собирался в своем родном кабинете.
Мальчики, естественно, стали хвастаться своими достижениями. Обмен визитками – как первый шаг самоутверждения: менеджер – главный менеджер, замдиректора – директор. Первая волна – у кого должность круче, кто поднялся выше по социальной лестнице. Этап второй – телефон. Среднестатистическая «раскладушка», или крутой слайдер, или простой по форме, но навороченный по содержанию. Победил Вовка Семаков – у него оказался айфон. На последнем этапе многие сошли с дистанции, а вышедшие в финал продолжали хвалиться автомобилями. «Хонда Акцепт» против «Пежо 308», семейный внедорожник против модели бизнес-класса.
Ира с тоской наблюдала, как мальчики – повзрослевшие, располневшие, полысевшие – продолжают, как в пятом классе, меряться своими игрушками. Девочкам же такое состязание было не под силу – они ушли в свою нишу. Повытаскивали фотоальбомы и принялись щебетать:
– Это мой Ванечка, тут нам годик…
– Это Анечка, первый день в детском саду…
– Это Полиночка сама кушает…
Поняв, что просто сам факт наличия ребенка – не есть показатель жизненного достижения, девочки пошли в атаку семейным отдыхом.
– Это мы в Сочи отдыхали в прошлом году…
– А мы в Турции всей семьей…
– А мы в Египте…
– А мы… – Ленка сделала эффектную паузу, – в Испании!
Восклицания, насквозь пропитанные завистью и горьким вкусом поражения. Крыть больше нечем, проигравшие убрали фотоальбомы в пакеты – как мечи в ножны.
Когда состязания закончились, все со спокойным сердцем перешли на неформальное общение. Последние новости, сплетни, слухи. Сережку Анисимова посадили. Влад Хитренко пережил инфаркт. Аленка Суздалева вышла замуж за француза и живет теперь в Ницце.
Ира поняла, что больше не может находиться в этой обстановке. Некогда любимые мальчики и девочки превратились в монстров, готовых растоптать и унизить любого, кто окажется слабее. С таким упоением они рассказывают о трагедиях и неудачах знакомых. Самый красивый мальчик во всей параллели – Виталик Найденов – спился. Сочувствие мужской половины вперемежку с торжеством и вздох облегчения у женской половины, мол, пронесло, а ведь чуть не вышла за него замуж. Отличницу Олю Парфенову с двумя детьми бросил муж. Девочки злорадно покивали: умная, а мужика не удержала. Мальчики надменно хмыкнули: кто же с умными живет?
Ира вздохнула и встала, намереваясь уйти домой. Сколько раз она себе обещала не приходить на эти встречи одноклассников, сколько раз разочаровывалась в этих людях, которые в школе были добрыми хорошими, а с возрастом стали жестокими и лживыми.
– Куда ты, Иришка? – Сашка Чикалов успел схватить ее за руку.
Пожалуй, он один не утратил теплоты во взгляде. Или это от того, что Ира всегда ему нравилась. После прошлогодней встречи он даже предложил ей поехать к нему. Ира отказалась. Не потому, что Сашка ей не нравился, а потому, что его жена с детьми отдыхала в санатории.
– Мне пора, – соврала она.
– Расскажи хоть про себя, – одна из болтушек-Наташек нацелила на Иру свой тонированный перископ – именно такой образ рождали ее новые очки. – Где ты работаешь, как у тебя семья…
– Я… – Ира набрала побольше воздуха, – не работаю.
Ненадолго в классе повисла тишина. Девочки силились разгадать тайну этой паузы: не работает – это хорошо или плохо, мужик содержит или она все же несчастная-одинокая. Мальчики в уме прикидывали, как благороднее себя подать: просто предложить денег или пообещать работу. Первыми нашлись Ринатик с Максимкой:
– Иришка, пошли к нам. Ты ведь английский хорошо знала, на олимпиады ездила – будешь переводчиком. Мы как раз с американцами работаем…
– Моему старшему нужен репетитор по английскому, – вступил Вовка Семаков. – А то в школу водим, деньги тратим – а толку нет. Лучше я тебе будут платить столько же, но чтобы Пашка заговорил нормально.
– Если хочешь, я поговорю с мужем, – перебила его Ленка. – Им нужен представитель в Москве, владеющий английским.
– Спасибо, ребята, но я… не мое все это… – виновато улыбнулась Ира. – Мне пора, извините. Я пойду…
– Ребенок маленький? – нанесла удар в спину Катя Букрина.
Ира отрицательно мотнула головой, огибая учительский стол.
– Муж ревнивый? – еще один удар, но уже от болтушки-Наташки.
– Нет у меня мужа, – бросила Ира и быстро двинулась к двери.
– Не уходи, Иришка! – крикнул с задней парты Илья Сидорчук. – Я подвезу тебя потом!
– Нет-нет, пока. Рада была увидеться!
Ира буквально выскочила в коридор – совсем как в школе, когда учительница истории, подозревая ученицу в списывании, отобрала у нее свернутый в несколько раз листок. Это была не шпаргалка, а записка с любовными стихами, посвященными тому самому красивому мальчику во всей параллели – Виталику Найденову.
– Что это, Покровская?! – недоуменно воскликнула учительница, вслух зачитывая строчки.
Тогда Ира тоже пулей вылетела из класса и побежала по коридору – прочь, на улицу, на мороз, чтобы унять бешено бьющееся сердце.
Сейчас оно не билось. Даже кровь к щекам не прилила – так опостылело это пренебрежительное отношение людей, добившихся в жизни чего-то, но не самого главного. Уже на лестнице Иру догнал Сашка, взял за плечи, развернул к себе:
– Ириш, ты обиделась? Да не обращай внимания, что ты! Они просто надутые индюки. Где им еще хвастаться машинами и мужьям, если не на встрече одноклассников?
– Я не обиделась, – улыбнулась Ира. – Мне действительно пора.
– Можно я провожу тебя? – Сашка сделал брови «домиком». – Не как в прошлый раз, просто провожу.
Ира пожала плечами. Они пошли рядом, рука к руке, но не более. Сашка рассказал ужасно смешную историю, как он поехал в Москву в командировку и перепутал поезд. Ира посмеялась от души. Она не думала, что кто-то из одноклассников еще способен вызвать у нее такие искренние эмоции.
Они с Сашкой прошли вдоль школы и остановились. Вернее, первым остановился он – увидел белый лимузин на парковке.
– Интересно, чей это? – хмыкнул Чикалов. – Истомин вроде на «додже» приехал…
От киоска с сигаретами отделился элегантный мужчина во фраке, подскочил к пассажирской дверце лимузина и открыл ее:
– Прошу вас, Ирина Алексеевна!
– Это твой? – Сашка даже рот открыл – так был удивлен.
– Не совсем мой… прокатный, – Ира почувствовала, что краснеет. – Ладно, Саш, пока… Я бы предложила тебя подвезти, но ты ведь живешь в соседнем доме.
Сашка стоял как громом пораженный, не находя слов. Ира скрылась в салоне, элегантный водитель захлопнул за ней дверцу и направился к водительскому месту. Сашка догнал его и деликатно придержал за рукав:
– Это ее лимузин?
– Сказано же: прокатный. «Бентли» в ремонте сейчас: какой-то придурок фару разбил, – водитель разговаривал не так вежливо, как выглядел. – На вот…
Он протянул Чикалову что-то, завернутое в полиэтиленовый пакет. Сашка без вопросов принял сверток и продолжал стоять, не давая водителю сесть в кресло.
– Ну что еще? – возмутился тот. – Был уговор – весь класс. Это как минимум двадцать человек, понимаешь? Так что сверх ничего не получишь.
Он оттолкнул Сашку, сел за руль и захлопнул дверцу. Лимузин мягко тронулся с места, Чикалов с тоской смотрел ему вслед, потом неспеша двинулся обратно к школе.
Одноклассники встретили его радостным гулом.
– Ну? – Илья Сидорчук самым первым подскочил к Чикалову и протянул руки к пакету.
– Куда? – небрежно отодвинул его Сашка. – Ты вообще не отработал своих денег. Было что сказано: она пойдет – всей толпой кинуться провожать, а ты? «Я тебя подвезу!» – передразнил его Чикалов. – Сотня, не больше.
Он вынул из пакета стодолларовую купюру. Илья принял ее с чувством оскорбленного достоинства. Сашка принялся раздавать деньги, сопровождая комментариями. Болтушек-Наташек премировал пятью сотнями, мальчикам дал по шесть-семь. Ринатику и Максимке отвесил тысячу на двоих, а вот Вовке столько же на одного.
– Потому что с репетитором – это он хорошо придумал, – пояснил Сашка. – Я ведь просил не повторяться с прошлым годом. А вы опять переводчицу ей предлагаете!
– В прошлый раз был референт, – возразил Ринатик.
– Не важно, – отмахнулся рукой Сашка. – Вам платят деньги, чтобы вы играли конкретные роли. Если ты на своих евроокнах заработаешь больше – нечего было приходить.
Получив гонорары, одноклассники расходились по своим делам. Девчонки обсуждали, на что потратить заработанные доллары. Мальчики молча спрятали хрустящие банкноты в бумажники. Сашка все не унимался, выговаривая то одному, то другому.
– Ладно, Чикалик, чего завелся? – Илья хлопнул его по плечу. – Она бабосы платит, чтобы ее унижали – ее проблемы. Мы свое дело сделали, к нам претензий никаких. Если мы ей не нравимся, пусть нанимает профессиональных актеров. Теперь она может себе это позволить.

@темы: рассказы

---

Сент-Экзюпери был неправ

[Raisalyng]

Название: Сент-Экзюпери был неправ
Автор: Рейсэлинг
Жанр: фанфик по человечеству


Мы в ответе за тех, кого приручили.
«Маленький принц»

Говорят: трудно быть Богом. Ложь. Быть Богом очень легко. Для этого вам просто необходимо Богом родиться, все остальное уже часть вашего генофонда. Богам везет, Боги не ходят в детский садик, не просиживают штаны в школе; где помимо таких безусловно важных вещей как арифметика и биология, вас научат лепить из соленого теста маленьких уродливых человечков, - вам вообще ничему не нужно учиться. Вы и есть вместилище Абсолютного Знания. Даже если в качестве ответа на банальный вопрос «сколько будет два плюс два» вы с Абсолютной Серьезностью заявляете «сто тысяч восемнадцать» – никто не усомниться в вашем величии. Вы – Бог, вы автоматически знаете все. Каков Творец, таков и мир. Будьте спокойны. Впрочем, лгу. Обыкновенный Бог имеет полное право оказаться сущим невежей в сфере арифметической биологии, но Бог хороший прямо-таки обязан уметь вылеплять из соленого теста (или шлака, или глины, или углеводорода – тут дело вкуса) маленьких уродливых человечков. Иначе кто будет ему поклоняться? Бог создает человечество, задача человечества – заботиться о Боге.
Точно, работенка у Бога не пыльная. Сиди, попивай чаек, слушай вполуха симфонию людских молитв, изредка пугай овцепасов огненными кустами да превращай еретиков в хлорид натрия. С иными заботами доблестно справятся маленькие уродливые человечки. На то и существует бюрократический аппарат. Люди обожают самостоятельность, иллюзии и сказки. А Боги терпеть не могут ответственность.
Теперь забудьте все, что я написал выше. Забудьте о богах, забудьте о соленом тесте и подумайте о людях. Подумайте, как трудно быть обыкновенным человеком и как трудно быть человеком хорошим. Вспомните слова известного французского Лиса – «мы в ответе за тех, кого приручили». Вспомнили? Забудьте их. Лис был не прав. И вот почему…

***

Крылатые выражения, подобно своим небесным сородичам, очаровательны только издалека. Каждый, кому приходилось попасть под обстрел журавлиного клина, с жалобным курлыканьем уносящегося в теплые края, бесспорно со мной согласится. Во-первых, отмыться трудно, во-вторых признаться стыдно; в-третьих, никто ж не поверит. Так и с крылатыми выражениями. Если кто-то пустил фразу в полет, будьте уверены, в ближайшие столетия два-три отмывать последствия придется всем скопом. Люди очень легковерны. Красота правит миром, сказал однажды досточтимый мудрец. И все поверили. Поверили, будто миром правят симпатичные ангельские создания, а не карлообразные серые кардиналы, среди которых всего-навсего изредка попадаются даровитые визажисты. Косметический ремонт творит чудеса, особенно при условии, что вам не хочется ковырять глубже штукатурки. А ведь вам не хочется. Ни капельки не хочется. Куда приятнее поверить на слово. Принять чужую правду, чем увязнуть в собственных сомнениях. Как ныне модно говорить? Когнитивный диссонанс? Правильно, когнитивный диссонанс штука противная. Разрыхляет мозг. Поэтому мы верим. Верим пассивно, без всякого желания применить теорию на практике.
Верим, что миром правит красота. Нашим миром. Миром, на межвселенском конкурсе красоты способным завоевать разве что специальный приз за назойливость. Однако вернемся к крылатым выражениям. Полюбуемся ими издалека.
А именно… Начнем с Анны Семеновны. Анна Семеновна красавицей не была, но приз за назойливость отхватила бы всенепременно. Жаль, никому из жильцов нашего дома не приходило в голову подобный конкурс устраивать. Живу я в обычной панельной пятиэтажке, построенной в конце восьмидесятых годов прошлого века. В нашей пятиэтажке, естественно, нет лифта, нет мусоропровода, зато имеется чердак и подвал. О подвале я расскажу подробнее. Будучи ребенком, я страшно боялся этого подвала. Его затапливали, поджигали, какое-то время он служил приютом для флегматичных призраков погибшего Коммунизма – для тех женщин и мужчин, что в силу соцреформ, финансовых кризисов и общей моральной деградации расы на фоне попеременно успешной борьбы за капитализм лишались определенного места жительства; туда приходили умирать кошки из соседних дворов, иногда и собаки. Подвал виделся мне чем-то зловещим. Местом, откуда не возвращаются. Сейчас я начинаю соображать, что где-то был прав.
Потом жильцы дома вспомнили об Анне Семеновне, женщине постбальзаковского возраста с удивительно ассиметричными чертами лица и характером натурального серого кардинала. По чистой случайности она не была карликом (помните, я говорил о карлообразных серых кардиналах? Кабы не внушительный рост, Анна Семеновна представляла бы собой квинтэссенцию всех известных Рамплстилскинов. Ею пугали детей), Анна Семеновна была вдовой и бывшим управленцем. Деревянную дверь в подвал сменили на железную, ключи вручили Анне Семеновне. Она приняла их с гордостью, заверяя жильцов отнестись к новой должности со всей возможной ответственностью. Никто не сомневался. Анна Семеновна могла нейтрализовать атомную бомбу одним взглядом. Ее серые глаза умели плавить металл.
Эта история о ней.
И обо мне.
И Лисе, который был неправ.
С соседями Анна Семеновна предпочитала держаться на расстоянии. Я не слышал, чтобы кто-нибудь из жильцов нашего дома хотя бы единожды бывал у нее в гостях. И, признаться, откровенно радовался тому, что и для меня она не делает исключений. Я был у Анны Семеновны на особом счету. Примерно на таком счету находится злостный неплательщик налогов у районного налогового инспектора. Встречаясь на лестничной площадке, мы не здоровались, не переглядывались, не обменивались кивками и всеми мыслимыми способами старались игнорировать сам факт существования друг друга. Удавалось прекрасно. В те редкие моменты, когда нужда заставляла меня стучаться в дверь квартиры Анны Семеновны, я молча отводил взгляд в сторону, красноречиво протягивал руку и, получив вожделенный ключ, так же молча спускался вниз. Больше всего на свете после встреч с Анной Семеновной мне хотелось подышать. Подышать загазованным воздухом улицы, подвальной сыростью, отмякшей стекловатой – чем угодно, лишь бы не запахами жилища ключницы. Пахло в ее доме декоративными фиалками. Фиалок было много. Я знал, что она разводит фиалки. Все знали. Хотя какая разница. Фиалок в моем рассказе не будет.
Как вы догадались, Анна Семеновна не отличалась дружелюбием, вела замкнутый образ жизни и единственным положительным качеством, коим ее наградила природа, была повышенная соцответственность перед коллективом. Ключи от подвала Анна Семеновна берегла с упорством партизана, готового принять мученическую смерть под пытками, лишь бы не выдать тайны отряда. И не смотря на все, я испытывал к Анне Семеновне смешанную гамму чувств от неприязни до восхищения. Скольких героев я списал с нее! Но об этом она никогда не узнает. Ручаюсь.
Теперь, забыв о богах, забыв об уродливых человечках, забыв о соленом тесте и крылатых фразах, мы возвращаемся к Лису. Вспоминаем Маленького принца…

***

— Хотите чаю? — спросила Анна Семеновна.
Я не хотел. Я пришел за ключами от подвала. Мне срочно нужно было деть куда-то новенький аккумулятор.
Анна Семеновна стояла на пороге и улыбалась. Лицо ее, ранее такое суровое и жесткое, сегодня казалось излучало теплоту. Я был ошарашен. Заговори со мной по утру будильник человечьим голосом, я бы изумился меньше.
Минуты через две ко мне вернулось самообладание, я машинально провел рукой по волосам, отросшим ниже плеч и не очень-то мытым, мотнул головой, буркнул что-то вроде «мне нужны ключи, аккумулятор», а в следующий миг с ужасом осознал, что сижу в маленькой кухонке – чистой, с зеленовато-бежевыми занавесками на окне, заставленном горшками с фиалками, и уже пью из рюмки крепкий дорогой коньяк.
— У меня День Рождения, — говорила Анна Семеновна. — Вы пейте, одной мне эту бутылку не осилить. Подарок от бывшей коллеги. Знаете, у меня нечасто бывают гости. А вы так удачно заглянули. Или все-таки хотите чаю? Если хотите, я поставлю чайник. Мне недолго.
Я вновь отрицательно мотнул головой. Растерянный и сбитый с толку.
— Я вас, Александр, наверное, сильно удивила? Думаете, не знаю, как обо мне говорят соседи? Старая дева! Ошалела без мужика, застервенела вся, людей чурается, словно прокаженных. На себя бы глянула – страшная, никому не нужна. Отброс общества. Небось, в молодости в начальники метила, деньги грести хотела, ан нет, не вышло, вот и сидит у себя в хате, проклинает весь мир. Дура, с себя начинать надо. Верно?
Анна Семеновна тихонько вздохнула. Налила мне вторую рюмку коньяка.
Я не отвечал. Смутно догадывался, она не ждет моего ответа. Она пустила меня в свой дом - не в душу.
— Думаете, мне оно нравится? Вовсе нет. Не нравится. Но понимаете, Александр… Ах, не бойтесь, будут у вас ключи, будут. Просто разрешите мне чуть-чуть побеседовать. Я люблю монологи. Этот коньяк странно на меня действует. Никогда не умела пить. Уже не научусь. Так вот, Александр, понимаете… нет, сперва скажите, вы читали «Маленького Принца» Сент-Экзюпери?
— Читал, — робко сказал я.
— Помните разговор Лиса и Маленького Принца? «Мы в ответе за тех, кого приручили», говорил Лис. Лис был неправ. Мы не в ответе за тех, кого приручили. Мы в ответе за тех, кто приручил нас. — Пронзительный взгляд Анны Семеновны заставил меня поежится. – Мы в ответе за тех, кто нас приручил, — повторила она. — Яснее прочих, это понимают собаки. Вам когда-нибудь доводилось слышать истории о собаках, бросающихся на нож грабителя, спасая хозяйскую жизнь. А почему? Потому что они чувствуют ответственность. Чувствуют ответственность за человека, дававшего им пищу и кров, любящего и оберегающего их. Они в ответе за хозяев. Но приходилось ли вам слышать истории о хозяевах, жертвующих жизнями ради собак? Мне не приходилось. А, быть может, такие истории встречаются. Я не знаю. Вы понимаете, к чему я клоню? Нет? Ну, что ж… я расскажу вам. Расскажу вам, от чего меня считают злой. Потому что я действительно злая. Очень злая и безответственная. Тем и горжусь. Я всю жизнь сторонюсь людей, боясь потерять свободу и обрести ответственность. Мне хорошо одной, в одиночестве я могу быть никем не прирученной. Многие дамы моего возраста заводят кошек, а я никогда никого не заведу. Не хочу быть в ответе за того, кто меня приручил. Понимаете?
— Понимаю.
— Спасибо. Можете взять ключи. — Анна Семеновна усмехнулась, косо поглядывая на связку, лежавшую на крышке низенького холодильника. — И так всегда. Стоит подумать, что ты свободен, как непременно хозяин подаст голос. Эти ключи… кажется, они меня приручили. Не потеряйте.
Я взял протянутые ключи, поднялся со стула и ушел.
В подвале было темно и сыро.

***
Теперь вспомните о Богах, вспомните об уродливых человечках из соленого теста, вспомните Лиса и его ошибку. Мы в ответе за тех, кто приручил нас. Хотите ли вы такой ответственности? Хочет ли такой ответственности Бог?
Подумайте об этом.
Подумали? Можете забыть. Забудьте все. Я вам ничего не говорил.

@темы: рассказы

---

Быть может, не распят я на Голгофе...

[averen]

Название: Быть может, не распят я на Голгофе...
Автор:  averen
Жанр: лирика

Быть может, не распят я на Голгофе,
И слово не сорвал я с ваших уст,
Но в этом мутном, с поволокой кофе
Я чувствую и слышу пальцев хруст.

Я помню, как тащили, избивали
Уставшими гвоздями ваших рук
Моё живое, впрочем, уж едва ли,
Телесное вместилище для мук.

Я помню, как Вы вешали за шею,
И камни прилетали в морду мне.
И Вы сказали людям: я замшею,
Как пыль на придорожном валуне.

Вы помните? А я, конечно, помню,
Как Вы смеялись, рвали мне рукав,
И загоняли искорку в жаровню
Пустых глазищ, попутно оболгав,

Назвав меня не-ве-жо-че-ло-ве-ком,
Вы вбили в моё сердце толстый крест.
И я вишу здесь о’т веку и к ве’ку,
Ворон кормя на сто шагов окрест.

@темы: стихи

---

Смотреть на небо. Долго, долго...

[averen]

Название: Смотреть на небо. Долго, долго...
Автор:  averen
Жанр: мадригал

Смотреть на небо. Долго, долго.
И чтоб прошла по телу дрожь!
И чтобы мокрая футболка
Прилипла к телу, словно в дождь.

Смотреть на звёзды. Сладко, сладко!
Ласкать любимые уста
И взгляд очей твоих украдкой
Ловить, как искру от костра.

Смотреть на стены, фото, рамку,
На белый, снежно, потолок –
Под старым пледом, в свете лампы
Вести любовный диалог...


Нет в этом мире лучшей доли,
Чем та, что названа тобой –
Порой бессмысленной, но болью.
Но, в общем, счастьем… и судьбой.

@темы: стихи

---

[julistorm]

Название: Девушке моего любимого
Автор: ну я естессно
Бета(если есть):-
Жанр: лирика
Возрастные ограничения(если таковые необходимы на Ваш взгляд):-
От автора(если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): сугубо внутренний мир автора

Ты-холодное море в его ладонях, ты с ним вместе, но он в тебе не утонет, спорим-год пройдет-он потом не вспомнит твое имя, твой номер, твой голос, взгляд... Ну, а я-его тень, его бремя, его награда, я не просто здесь, я не просто рядом, я уже пол жизни почти ряд к ряду сторожу его, хоть он сам не рад. Я почти что ангел его, хранитель, только я со своею прытью все вершу по (небесному ли?) наитию, что мне крылья не выдадут и в залог. Ты, конечно, чаще его целуешь, но скажи-ты в правду так сильно любишь, ну как я-свою жизнь ради сна его ты погубишь, чтоб он просто спать бы спокойно смог? Чтоб он просто жил, ни о чем не зная, чтоб не нервничал, что тебя обманет, чтоб небо-только в его кармане, чтоб дышать только им одним? Чтобы тихо, мирно сидеть и видеть, что он может просто тебя обидеть, что он может возненавидеть-но останется вечно тобой любим?
Я его растила, как Кай свои розы, от ветров охраняла и от мороза, я губами со щек я его смыла слезы, я касалась медленно, не дыша. Он несется на полной-прямо в пекло, он не может быть добрым и примерным, он умеет так раскалить все нервы, что из тела просится прочь душа. Ты, конечно, им околдована, это точно, просто он такой- из чудес сколочен, с ним так жарко проходят ночи, мне ли, девочка, этого не понять. Только он всё равно исчезнет, тебе будет казаться, что это бездна, только ты потом всё равно воскреснешь и сумеешь заново всё начать.
Ну, а я останусь с ним до конца столетий, и однажды он всё поймет, заметит, он же знает сам, что лишь он в ответе-за меня, что с ним была столько лет. Ну, а я устало прижмусь губами, и снова сбудется между нами, и в милиардный раз разожжется пламя...
и собой заполнит весь белый свет.

@темы: стихи

---

[51-75]

Название: «Не одиноко ли там луне?»
Автор:  Damonistic
Жанр: ангст, романс, городское фэнтази
Рейтинг: PG-13

Всё, что от тебя осталось – образ.
Я помню, как мы вместе курили на балконе. Заполняли легкие сигаретным дымом и выдыхали его в темно-синее ночное небо. Нам необязательно было разговаривать: бывало и так, что для понимания нам хватало пары односложных предложений. Сигареты тлели, и кончиком накрашенного черным лаком ногтя ты стряхивала пепел куда-то вниз. Возможно, он попадал на растущую там сирень, а возможно – на голову кому-то неосторожному. Без понятия. Мне было безразлично.
Докурив, ты облокачивалась на железные перила балкона и откидывалась назад. Глазами в небо, да. И только тогда ты могла говорить серьезно. Я бы даже сказал – чересчур серьезно.
«Не одиноко ли там луне, как думаешь?»
«Не знаю»
«Дурак!» - и хрипло смеялась. Тогда было четко видно твои худые плечи и острые лопатки.
Я лишь склонял голову и улыбался. Не обидно, нет. Я же знаю, ты не хотела обидеть.
Ты часто задавала этот вопрос.
А сейчас остался только образ.
Вывожу на запотевшем стекле непонятные символы, машинально. А потом провожу по ним ладонью, мигом стирая всё. Подумав, снова дышу на стекло.
Щелчок и пронзительный свист – это закипел чайник. Тяжело опираясь ладонями на стол, встаю и выключаю его, глядя на валящий из носика пар.
Одноразовый стаканчик, брошенный в него пакетик чая и сколько-то грамм горячей воды – и я уже осторожно отпиваю. Отпиваю – и все же обжигаюсь.
Вкус кипятка…запах чаинок в пакетике…всё тает где-то в области восприятия. Я этого не чувствую, как не чувствую ничего другого.
Наверное, тогда не стоило делать этого, думаю я, добавляя в чай сок из дольки лимона.
А тогда было весело! Твой горячий шепот и звонкий смех…
Я помню, как ты окунала палец в миску с бычьей кровью и по карандашному наброску чертила на полу рисунок. Я лишь наблюдал, подперев подбородок ладонями, кажется, что-то спрашивал. А ты демонстрировала мне свои коленки из разреза сарафана и снова смеялась, снова чертила. Я помню тот рисунок – два круга, один в другом, и вписанная в них шестиконечная звезда.
Ты попросила меня потушить свет, и мы вместе зажигали свечи. Нам тогда было весело – мы были пьяны.
Я помню, как я сидел в кресле, а ты нараспев читала что-то по книге, сжимала в руке птичье сердце и время от времени поглядывала в зеркало напротив. Как ты раздавила то сердце и как укусила указательный палец и кровью из него написала на зеркале чьи-то имена: «Leana, Leirvag, Leamas, Leaham, Leishas, Liefar, Leissak, Leiro”. И снова пела, а я был заворожен, опьянен.
А сейчас осталась только память.
Я включаю в ванной воду и вздрагиваю, глядя в зеркало. Обычный я, чего бояться…хотя та память, что о зеркале, она до сих пор слишком яркая.
Вода слишком холодная, но мне плевать. Я набираю ее полные ладони и окунаю в них лицо. По коже проходит неприятная дрожь, но это ничего. Это бодрит. Снова и снова умываюсь, пока ресницы не начинают слипаться от воды. Только тогда я растираю лицо полотенцем.
Холод всё еще со мной, но на смену ему вот-вот придет что-то другое.
Растягиваю губы в улыбке и оценивающе провожу пальцем по щеке – щетина есть, но бриться пока неохота.
Неохота – глупое слово.
От той минуты остался лишь страх.
Тогда из зеркала вышли восемь воителей, и даже сама сущность Их была поглощена Тьмой. Было Их одеяние черным, а оружие в руках – сияющим и крепким.
Ты смеялась и по твоим губам текла кровь – а я не мог ничего сделать. Меня приковал страх, заползающий в каждый капилляр и разрывающий сердце изнутри. Страх ледяным ошейником лег на шею, и когда за ошейник кто-то дернул – остались шрамы. Я не мог шевельнуться.
Кто-то из воителей взял тебя прямо здесь – грубо, порывисто, не церемонясь. А ты лишь хохотала, стонала и извивалась, размазывая кровь по щекам и плечам.
Я хотел, было, кинуться к тебе, остановить, но один из Них поднял меч, и я замер. Меня снова сковали чужие чувства, а Они засмеялись.
Тебя закинули на плечо и пронесли в зеркало, а я так и стоял.
А сейчас остался только страх.
Я до сих пор боюсь.
Каждый день, несмело раскрывая белые крылья – я боюсь. Разя грешников и благословляя праведников – я боюсь.
Я боюсь, что ты не примешь ангела, ведь с демонами ушла.
«Не одиноко ли там луне, как думаешь?»
«Не знаю». Скорее всего - нет.
Я расправляю крылья и делаю мощный взмах, порывом поднявшегося ветра сметая свой одноразовый стаканчик с недопитым чаем вниз с балкона, в кусты сирени. Я взлетаю выше и выше, ведь моя цель – на высоте.
Скорее всего, луне не одиноко.
Я точно знаю – ты сейчас рядом с ней.

@темы: зарисовки

---

[seagull26]

Название: Одинокая душа
Автор: Чайка
Жанр: рассказ, миниатюра

Слабый лунный свет падал на девушку, сидящую на холодном подоконнике в одной лишь майке да штанах. Это было осенью, а может и ранней весной, кто сейчас эту погоду разберет? В сон девушку не клонило, поэтому она тянула время так, сидя на окне и размышляя. Всегда найдется, о чем подумать бессонной ночью. Грусть. Тоска. Одиночество. Всех разъедают эти болезни. А именно у этой девушки они были хроническими. В такие вечера, когда уже нет слез, когда сердце, кажется, уже не бьется, отказываясь сражаться, когда нет никого, с кем можно было бы поделиться, она сидит на прохладном окне и смотрит в никуда. Но сегодня к ней заявился гость:
- Здравствуй. Я твой ангел-хранитель. - Заявило сияющее создание с положенными крыльями и нимбом.
- Хм, а я не верю, – с такой жизнью перестаешь верить в сказки.
- Так или нет, но я хочу тебе помочь. Я видел все твои страдания и поэтому исполню одно твое желание.
- Заманчиво, а не дьявол ли ты? Душу не заберешь?
- Документов не держим. Тебе ли не все равно?
- Все равно, - подтвердила девушка. – Желание остается желанием. Я бы хотела узнать человека, с которым была в прошлой жизни, может, и в этой встретимся.
- Я отказываюсь выполнять это желание. – Тяжелым голосом отрезал ангел.
- Это почему же? Тебе моя душа не нужна? – недоверие не проходило.
- Не нужна. Я же не демон. Выбери другое.
- А может у меня другого и нет?
- Ты ещё пожалеешь…
- Я все равно хочу узнать, кто этот человек.
Ангел закрыл глаза, глубоко вдохнул и исполнил её желание:
- Искать никого не нужно – это ты сама. – Открывшиеся глаза были полны печали. Ангел потускнел и растворился тысячью слезинок, оплакивающих эту одинокую душу.

@темы: рассказы, миниатюры

---

"Бред"

[*ксюта*]

Свеча на столе.
Шум на дворе.
На щеке слеза,
А в душе пустота.
Свеча-одна,
Слеза- одна,
Внутри - темно.
Забудь ты его.
Он не нужен тебе:
Это было во сне.
Ты ему не нужна.
Оставайся одна.
Гори,как свеча,
Иль теки,как слеза,
Иль бежи,какрека,
Но оставайся одна.
Я кричу в темноту:
"Без него не смогу!"
А в ответ ничего.
Забудь ты его.
Я опять закричу,
Запрыгнув в реку.
А в ответ тишина:
"Оставайся одна."
И нож я возьму,
И опять закричу:
"Без него не смогу!"
Ответ не дожду.
Проведу по руке:
"Лечу я к тебе."
А в овет"Его нет.
Это лишь БРЕД."

@темы: стихи, размышления, зарисовки

---

[.hero]

Автор: .hero
Название: Иллюзия.

Запрыгнув под ближайший навес, я стряхнул с головы капли воды. На улице – лило как из ведра, а мне, через минут двадцать, нужно было находиться в другом месте, в другом здании, да и тем более – в другой части города. Мое пальто изрядно промокло, а на улице, как на зло, не было не одного автобуса, или такси. Город будто опустел.
Я вертел головой в поисках более удачного места, куда можно зайти, и расслабиться. Переждать дождь. Вывесок вокруг меня было много: «зайди к нам и пообедай всего на пять долларов» - гласила одна; отравиться за пять долларов мне не хотелось, поэтому я искал другие вывески. «Ресторан Джерси» - пятизвездочный ресторан, известный своими кулинарными изысками. Денег у меня не было на него, ведь я не был готов к такому дождю, и всего лишь собирался на конференцию. Интересно, а начнут они без меня?
Я посмотрел на свои промокшие часы, и увидел то, чего больше всего боялся – мои часы, которые я ели урвал за двадцать тысяч, промокли. Вот так и верь консультантам, которые тычут в тебя подделкой, уверяя, что это эксклюзив. Водонепроницаемая модель. Еще одна мозоль на вашу задницу. А вот то, что мне нужно. Вывеска была ели приметная, но на ней не было ничего вызывающего, что мне и понравилось. «Кафе «у Фреда»» гласило там, и я, прикрыв голову воротником, побежал через улицу в это кафе.
Когда я зашел внутрь, меня приятно удивила обстановка: напоминало бабушкину гостиную, и вкусно пахло корицей. Я, сняв пальто, бережно повешал его на один из крючков у входа, и прошел чуть дальше. Народу внутри почти не было, но меня привлекла сидящая девушка, которая молча курила, держа в руках чашку с кофе.
-На улице неудачная погода для прогулки, - попытался пошутить я, подсаживаясь к молодой пассии. Но она лишь смерила меня непринужденным взглядом, будто говоря: «Тебе чего здесь нужно?», и не сказала не слова.
Официантка подошла к нам и вопросительно посмотрела на меня, дав понять, что она ждет заказ. Я заказал чашку кофе, и официантка ушла. Девушка, положив сигарету в пепельницу, наклонилась и через стол шепотом сказала:
-Если ты, урод, захочешь затащить меня в постель, у тебя не хрена не получиться, понял?
Она медленно выпрямилась и откинулась на сидение своего стула, закинув ноги на стол. Меня поразило ее настроение ровно так же, как и ее блядское поведение. Нельзя сказать, что она выглядела как шлюха, скорее – она выглядела как попрошайка, или как девочка, сбежавшая с дома, искать приключения.
-Послушай, - начал я, чуть нервничая. – Я не собираюсь. Ты замерзла? Я могу дать тебе свое пальто.
Она повернулась ко мне и испытующе посмотрела мне в глаза. Так резко, что у меня начали болеть глаза. Она смотрела, а кончики ее губ заметно дернулись.
-Нет, я не замерзла. Я Хлоя.
-Я Джастин, очень приятно. – посмотрев на ее скудный заказ, который она и то, уже давно осушила, я решил добавить, - может ты хочешь чего - нибудь? Я могу тебе заказать.
-Ты что, заделался тут добродеятелем? Хватило по горло. – Она собралась было уходить, но оперившись на стол, она добавила. – Спасибо, не нужно.
Хлоя резко дернулась, и пошла к выходу. Я вполоборота наблюдал за ней, надеясь – что она не уйдет. Не хотелось сидеть одному. Не хотелось возвращаться в свой мир одиночества. Просто не хотелось. Она напоминала мне котенка: ободранного, такого, которого подняли на улице и принесли в теплый дом.
Хлоя открыла дверь, но, увидев, насколько там сильный ливень, тут же закрыла. Повернувшись ко мне, она повела бровями, указывая на мое пальто.
-Твое? Я одену?
Я кивнул, а она одела и прошла обратно за столик. Села на свой стул, и положила руки на стол. Я заметил, что руки у нее не ухожены, а ногти – не стрижены и местами вообще обломаны. Видимо, она заметила мой взгляд, и убрала руки в карманы моего пиджака. Мелочь и прочие деньги там отсутствовали, поэтому – я даже не переживал.
-Ты выглядишь, как приличный бизнесмен. Что ты здесь делаешь?
-На улице дождь, мне нужно было где – то переждать его.
-Вокруг много кафе, и тем более – ресторанов. Почему именно здесь?
-А ты почему здесь?
Хлоя опустила глаза, и вся ее бойкость куда – то ушла. Мне на минуту показалось, что на ее глазах появились слезы. Она безмятежно уставилась в окно, поправляя упавшую на лицо прядь. Ее лицо приобрело задумчивое выражение, и руки она и вовсе вытащила из карманов, обняв свои колени.
-Ты что? Я что – то не так сказал?
Официантка, которая только что принесла мой заказ, укоризненно посмотрела на меня, и подошла к Хлое.
-Детка, иди домой. – Сказала официантка, погладив девушку по голове. А та, опустила ноги со стола, и, посмотрев на меня, сказала:
-Да, Рита. Уже иду.
Она поднялась, и ушла. Вместе с моим пальто. Я знал это, я видел, и я мог ее остановить. Но мне хотелось большей встречи.
-Вы ее знаете? Часто она здесь?
Я начал обсыпать официантку Риту вопросами, не следя за вежливостью. Та, попятившись, видимо – изрядно испугалась, и указала мне на дверь.
-Дождь прошел, можете идти.
Я вышел, и дождя действительно не было. На конференцию я уже опоздал, а может – мне вовсе не хотелось туда идти. Почему то с уходом этой девушки пропало не только мое пальто, но и смысл жизни. Я отправился домой, и уснул сразу, как лег на кровать. Я не слушал автоответчик, не проверил почту, я не сделал ничего, что делал обычно. Даже забыл покормить рыбок. Я просто упал на кровать и думал о ней. Что – то меня все таки в ней привлекло: будь то ее смятая рубашка, или неряшливая прическа, а то и вовсе – обкусанные ногти. Я не знал, что тянуло к ней: какая –то неизвестность, легкость. С этими мыслями я уснул.
На следующее утро, как только я принял душ, я буквально в припрыжку оделся ,и побежал туда, к ней. Я старательно искал вывеску «У Фреда», но не нашел ничего. Ничего. Как будто на месте кафе ничего и не было, вернее – было. Какая – то бильярдная, но когда я туда зашел и спросил – мне сказали, что здесь было кафе, но сгорело двадцать лет назад. Я выбежал на улицу, и у меня кружилась голова. Мысли в голове не укладывались. Казалось, я сбредил. Спятил. Потерял себя. Мне стало страшно. Не за пальто, а за нее. Вымышленная девушка, кто она? Хлоя. Кто такая Хлоя? Какой бред.
Я несся, я оббегал эту улицу уже не первый раз, я старался найти хоть какую то зацепку. Люди смотрели на меня, как на сумасшедшего. Я пытался, пытался найти. Я ничего так не терял, и ничего не приобретал.
---
-Простите, но мне пора идти, - сказала женщина-медсестра, сидящая со мной рядом. Я огляделся. Рассказывая свою историю, я и забыл, что нахожусь за пределами разума. Точнее, в психиатрической клинике Святого Лаура.
Ко мне подошел мед брат, который собирал пациентов на обед.
-Мистер Стрэй, пора обедать. Поднимайтесь и пойдемте.
Ну, вот опять. Мои мысли прервала реальность. Я почти перенесся в свой рассказ, ведь это была правда, но никто здесь мне не верил. Меня сюда упекла сестра, после того, как я провел на той улице два с половиной месяца. Я не жалел. Не капли.
Спускаясь по лестнице, обитой ватой, что бы падающим пациентам было не больно, я теребил руками рубашку, и вдруг, подняв глаза, я увидел ее. Хлоя. Она стояла в метрах от меня, и я мог бы дотронуться до нее. Она тоже заметила меня, и улыбалась.
-Пальто. Я забыла тебе его отдать. Спрашивала тут про тебя, но ведь я не знала твоей фамилии.
Ее руки выглядели прекрасно. Я заметил это, когда она протягивала мне мое пальто, улыбаясь. Я улыбался, и из моих глаз текли слезы. Люди смотрели на меня, как на сумасшедшего. Я пытался, пытался найти, и она нашла меня сама. Я ничего так не терял, и ничего не приобретал, но все пришло само.
-Мистер Стрэй, - повторил знакомый голос толстого мед брата. – Вы собираетесь есть или нет? Мы вас ждем!
Повернувшись, я понял, что она – опять была иллюзией. Я готов был уйти, пойти и просто поесть, но запнулся. На полу лежало мое пальто. Мое старое и поношенное пальто.

@темы: рассказы, проза

---

[Серокрылый]

Название: Я вернусь
Автор: Серокрылый
Бета: Пока не видела.
Жанр: Набросок
От автора: Про пунктуацию я в курсе )

Читать, что он там такое выложил

Мне показалось, что я сказал всё, что должен был сказать. В горле, от долгих монологов пересохло, а в пачке осталась только одна сигарета. Та самая последняя сигарета, которую я планировал выкурить по дороге домой.

Читать дальше...

- Уйдёшь? – спрашивает меня Она. Короткие пальцы сжимают белую кружку, на дне которой остатки растворимого кофе. «Ёё глаза почти того же цвета, что и содержимое кружки, только немного теплее» - мысленно отмечаю я и улыбаюсь то ли Её вопросу, то ли своим мыслям.

- Придётся. – Улыбаюсь и отвожу глаза в сторону. Молчим, слушаем как тикают часы за стеной. Смотрим, она на меня я – на кухонную плиту. Ждём.

- Дать тебе на сигареты? – первой, как это часто бывало, начинает говорить Она. Её голос немного дрожит.

Скрипя зубами, резко перевожу взгляд на неё. Стараюсь дать Ей понять уже по одним моим глазам всю нелепость предложения. Ну откуда? Откуда у неё могут быть деньги? Она даже за квартиру заплатить не может, а всё туда же – в благотворительность. И знает, ведь, что их у меня достаточно, а уж тем более понимает, что у неё я ничего не возьму.

- Нет, не надо… - улыбаюсь, тепло и благодарно. Знала бы она меня чуть получше – поняла бы что вру. Я всегда ей врал, вру и буду врать - просто потому что не заслуживает она правды, ни моей ни своей. Точнее, может и заслуживает, но не хочет. Не нужна она ей. Не нужна…

- Тогда, давай провожу?.. – с надеждой в голосе спрашивает Она.

Еле удерживаю в груди смешок, вместо этого – кашляю в кулак и нервно поправляю воротник футболки.

- Ты же знаешь, что не можешь выйти из этой квартиры. О чём ты?..

Она прижимается подбородком к своим коленям и обхватывает их руками, смотри на меня из-под тонких бровей. Смотрит со смешной такой укоризной.

- Да, знаю… просто... – сглатывает, прижимается щекой к коленке. – Просто иногда мне хочется быть ещё ближе к тебе. Дотронуться до тебя, понимаешь?..

Достаю сигарету из пачки, прикуриваю её от спичек лежавших рядом на белом, кое-где потрескавшемся столе. Затем резко встаю и развернувшись спиной к своей собеседнице иду по направлению к старой деревянной двери ведущей на лестничную площадку. Иду в темноте, почти на ощупь. Не боюсь, но не хочу оборачиваться. Внезапно передо мной, загородив входную дверь, возникает Она. Выглядит ещё бледнее и испуганней. Пальцы мои сжимаются в кулаки.

- Отойди. – Прошу её ровным, спокойным голосом.

- Нет. – Отрезает она и смотрит прямо мне в глаза. Так непонятно, неописуемо больно сверлит меня глазами. Будто ударить хочет, но не решается. Словно думает, что сможет остановить. Надеется, дура…

Протягиваю руку, пытаюсь пальцами коснуться её щеки. Чувствую, кожей, лёгких холод, отчётливо вижу её улыбку. Грустную, почти отчаянную улыбку. Она медленно растворяется в тусклом, желтоватом свете, висящей на проводе под потолком лампочки. Почти как сигаретный дым, расползается на небольшие, тонкие облачка, которые с каждой секундой становятся всё меньше и меньше. Пока, наконец, не исчезают вовсе.

Я выключаю свет и выхожу наружу. Оказавшись в колючей темноте подъезда, несколько минут стою, прислонившись спиной к двери. Докуриваю сигарету и затем тушу окурок о стену. С губ, какого-то чёрта, само собой срываются те слова, что зажимал в себе. Те, что сдерживал изо всех сил весь вечер… Я вернусь.

@темы: зарисовки

---

[.hero]

Название: Джейн.
Автор:  .hero
Жанр:-



Я пускал слюни, а на меня смотрели как на ребенка. Им было все равно, что я сделал, они кормили меня с ложки пюре и говорили, что кушать нужно. А я сидел, и улыбался им глупой детской улыбкой. Я хотел сказать многое, но многое сказать не мог. Я вообще ничего сказать не мог.


19 ноября.
Я старательно уговаривал Джейн поехать со мной. Но в данную минуту ее увлекал только работающий телевизор и банка колы в ее руках. Она делала равномерные глотки, повторяя мне в течение времени только одну фразу:
-Сэм, я не могу.
-Джейн, солнышко! Ты же знаешь, как поступление в колледж важно для меня! Я просто хочу, что бы ты находилась со мной рядом тогда, когда я буду сдавать экзамены. Ну, пожалуйста, Джейн…
Моих сраных сил уже не хватало, нервов – тоже. А ее лицо просто светилось от безмятежности. Да, лица и от безмятежности начинают светиться, но тогда человек похож на умственно отсталого.
-Сэм, я не могу.. – сказала она, спустя минуту, как я попросил ее вновь.
Ее длинные пальцы обжимали банку с газировкой так, как обжимали мой член, когда мы занимались сексом. Она прикасалась губами к банке, облизывая края. Все это напоминало мне одну картину. И вы догадываетесь, какую.
Я пошел наверх, в свою комнату, собирать чемоданы. Я не хотел прогнить в этой дыре, но не хотел сгнить в колледже без Джейн. Такой как она, казалось, нет негде. И никогда не будет. Когда - то она была очень милой, но со временем стала лентяйкой и занудой. Но, не смотря на все, я любил ее. Джейн. Ее волосы раньше пахли цитрусовыми, а теперь – пахнут табачным дымом. Ее кожа была ухоженной и гладкой, а теперь она приобрела желтый оттенок. Ее глаза были лучистыми и яркими, а теперь они стали тусклыми. Джейн. Но я все равно любил ее, несмотря на то, что со временем она становилась усохшим скелетом.
-Сэм, не обижайся. Я понимаю, что для тебя это важно, но я хочу остаться здесь.
Ну вот, она сделала мне одолжение и оторвала задницу от дивана. Лучше бы она там и дальше сидела, потому что, зайдя в мою комнату, Джейн скорчила недовольное лицо. Но это недовольное лицо я полюбил, поэтому я подошел и обнял ее.
-Все будет хорошо, Джейн. Я понимаю.

24 ноября.
Я только сел в машину, как заметил краем глаза слезы, навернувшиеся на глаза матери. Джейн не пришла даже меня проводить, зато здесь были все люди, кто мне дорог: мама, отец, Сара – сестра, Том – мы с ним учились с первого класса, и он заметно приударял за моей младшей сестрой, Поль и Сэт – ребята, которые помогали мне с лабораторными и контрольными в школе. Здесь были все, кроме нее.
Машина начала движение, и я, махнув рукой, пустился в свое первое путешествие. Но я не мог не попрощаться с Джейн. Я должен был сказать ей хотя бы: «Пока». Может, это будет последнее, что я ей скажу, кто знал. Я не был суеверным, но я решил заехать к Джейн, тем более – я все равно проезжал бы мимо ее дома.
Прибыв на место, я вылез с машины и огляделся. В доме кто-то был, но машина родителей отсутствовала. Захлопнув дверцу машины, я направился в дом через сад, дабы сделать Джейн сюрприз. Миновав калитку, я услышал обрывок разговора. Голос был не Джейн. Он был мужской.
-Что? Да, я понимаю, но я даю тебе последний шанс. Мне надоело принимать такую расплату.
Я не мог понять, о чем речь, поэтому, зайдя в дом, я поспешил пройти на голос, но не увидел никого, кроме Джейн, которая стояла, прислонившись к входной двери. Она заметила мою машину, и, заметно дергалась, ожидая меня.
-Что здесь происходит?
Она повернулась, и я не узнал Джейн совсем. Ее лицо было искаженно так, будто я смотрел на нее через разбитое зеркало. Ее губы почернели, ее глаза покрывала мутная пелена больше, чем когда - либо. Она пошатнулась, но я успел ее поймать.
-Кокаин. Он принес мне кокаин.
Я все понял, как никогда, по ее разорванным чулкам, и отсутствию трусиков под юбкой. Бережно положив ее на диван, я подошел было к телефону, что бы набрать 911, но она крепко схватила меня за штаны, приложив, видимо, все силы, которые у нее оставались.
-Не надо, он меня убьет.
Она несла какой-то бред. Джейн, моя милая Джейн.
Джейн, я встретил тебя еще девчонкой. Ты сидела на берегу моря, вытянув ножки, и строила песочный замок. Я помню твои длинные косы, и твои первые слезы. Я сломал твой замок, а ты заплакала только потому, что там, якобы, жили человечки.
Потом мы встречались не раз на том же пляже, где ты учила строить меня замки. Со временем мы начали ходить в одну школу. Посещали одни и те же занятия.
А теперь, посмотри на себя. Ты уже не построишь замок, никогда.
Закрыв глаза, Джейн положила голову на подушку, и я услышал тихое сопение. Посидев с ней еще немного, я встал и тихо вышел, прикрыв за собой дверь.
Я никуда не поехал. Я не мог оставить ее одну.

25 ноября.
Я проснулся в своей машине, припаркованной недалеко от дома Джейн, и прямиком поехал к ее особняку. Свет не горел, но машина родителей стояла.
Я залез по плющу, по лестнице – в ее окно. Джейн лежала на своей кровати, и смотрела наши старые фотографии: вот мы лежим на песке и вместе с друзьями смеемся; вот фотография, где мы едим одну большую порцию мороженного, которое я выиграл для Джейн; а вот мы, танцуем на выпускном балу.
Не соображая, что я делаю, я машинально схватил ее за руки, и выволок через окно из дома. Джейн даже не сопротивлялась: либо она приняла дозу, либо ей было действительно все равно.
Я затолкал ее в свою машину, но она даже не издала звук, когда я, случайно, стукнул ее коленкой, запихивая на переднее сидение.
Я просто сел в машину, завел ее, и поехал.
Я не знаю, сколько мы проехали, но она не издала не звука. Я посматривал на Джейн, и мне казалось, что она спит с открытыми глазами. Но в машине стало очень холодно.
-Джейн? Джейн, ты меня слышишь?
Она не отвечала, и смотрела куда - то вдаль, куда – то, мимо оконного стекла, мимо деревьев, мимо мира. Она видела то, что не вижу я, раз смотрела так... отчужденно.
Когда я выехал на прямую дорогу, я опустил руль, и схватил ее за лицо.
-Джейн? Джейн! Черт возьми, Джейн!!
Я тряс ее, до тех пор, пока ее голова не упала ей на грудь. Она не чувствовала моих рук, моего тепла, не слышала моего голоса.
И я не чувствовал ничего. На миг я забыл, что еду в машине. На миг…

N декабря.
Я понял, что сейчас декабрь, только по наличию наряженной елки в моей палате. Мама и папа сидели рядом, сестра стояла у дальней стены, и нервно перелистывала какой-то журнал.
Я пускал слюни, а на меня смотрели как на ребенка. Им было все равно, что я сделал, они кормили меня с ложки пюре и говорили, что кушать нужно. А я сидел, и улыбался им глупой детской улыбкой. Я хотел сказать многое, но многое сказать не мог. Я вообще ничего сказать не мог.
Но тут я вспомнил то, что заставило мой язык пошевелиться.
-Дш… Дш… Дшуэи.. н.
Сестра уронила журнал, а мать, убрав ложку от моего рта, посмотрела на отца.
-Джейн? Ты сказал, Джейн?
Сестра поспешно подбежала к отцу, и шепнула ему:
-Доктор же сказал, что у него будет амнезия!
Недовольный отец пододвинулся ко мне еще ближе, чуть затмив маму. Обе: мама и Сара плакали. А я как глупый маленький котенок исподлобья смотрел на них, не соображая ровным счетом ничего. Мои ноги – затекли, а может – и вовсе отсутствовали. Мои руки не шевелились, а изо рта капали слюни вперемешку с пюре.
Они гладили меня по голове, как будто ничего не произошло. Как будто – я ничего не сказал. Вопрос для них был закрыт, а я … А я не смог сказать большего.

@темы: рассказы, проза, миниатюры

---

[.hero]

Название: Другая История.
Автор: .hero
Жанр: -

Процессия двигалась медленно, и растягивалась на три квартала. Я и не знал, что моего дедушку любило, и знало столько много человек. Вернее, настолько много человек.
Мой дедушка был самым лучшим для меня. Заменял мне отца, заменял мне мать, сестру и брата. Заменял друзей. Дедушка знал очень много. Я до сих пор помню, как он учил играть меня в шашки, как рассказывал интересные истории, и учил всему, что умел сам.
Помню как сейчас. Мы сидели на траве в саду, дедушка строил скворечник. Мимо меня проползали букашки, которым я отрывал головы.
-А ведь таракан может прожить 8 дней без головы.
Меня этот факт поразил настолько, что я пошел отлавливать тараканов. В нашем доме их не было, зато в доме вдовы Лизы Штос их было много. Я, не откладывая этот эксперимент, пошел и добыл таракана у нее прямо у крыльца. Пришел домой, оторвал ему голову и бросил в баночку. И действительно, таракан жил еще восемь дней.
Я часто проверял то, что говорил мне дедушка. Он был кладезем знаний, он был ходячим фолиантом.
Когда я плакал, то дед говорил мне: «Вырастешь, полетишь в космос, а там поплакать не получится. Нет силы притяжения, что бы слезы падали вниз».
Когда я измерял свой рост каждое утро, прислоняясь к двери, и намечая черточками метки, дед говорил мне: «Во сне рост увеличивается на восемь миллиметров, зато в течение дня он восстанавливается. Все из-за хрящей».
Каждый день я узнавал что-то интересное. Так длилось около двадцати пяти лет. А теперь – у меня нет деда. И столько людей идут здесь, плачут, и чтят его память.
Мне стало интересно, безумно интересно, за что эти люди помнят моего деда.
-Он был гениальным художником. Когда моей картине не хватало блеска, он, как по взмаху волшебной палочки, дополнял картину одним двумя мазками, и она сияла.
-Он был отличным врачом. Он определил что у меня воспаление лимфоузлов только взглянув на меня, чем опередил мою болезнь, которая только начала развиваться.
-Ваш дед? Боже, я люблю его еще с тех времен, как он помог мне с путешествием в Африку. Твой дед – просто золото!
Да, мой дед был таким. Он не был не художником, не был не врачом, а тем более – не путешественником. Мой дед чинил старые часы, и это было делом его жизни. «Он не оставил вам ничего», - сказал мне нотариус, после похорон,- «Только его старые часы».
«Вы ошибаетесь. Он оставил мне знания» - отвечал я, а нотариус только усмехнулся.
Дома, подолгу рассматривая часы, я вспоминал, что говорил дед: «Время. Время – это песок, да, это песок. Он утекает. Не нужно быть врачом, не нужно быть учителем, пойди по моим стопам, и тебе откроется мир. Ты сможешь сделать то, что никогда никто не сделал бы. Сможешь вернуть, что потерял».
Я встал, и пошел в мастерскую деда. Там была огромная куча часов, которые тикали. Тикали. Тикали. Это было похоже на шизофрению, я мог бы сойти с ума, если бы потерял самообладание хотя бы на минуту. Я раскрыл часы, и остановил колесико. И вмиг наступила тишина. И часы перестали тикать. И время – остановилось.
«…тебе откроется мир».
Я улыбнулся, и перевел часы на несколько кругов назад. Не знаю, сколько их было.
«…сделать то, что никогда никто не сделал бы».
Я завел часы, и закрыл крышку.
«…вернуть, что потерял».
Вот, мне двенадцать лет, и я сижу с дедом на поляне в саду.
-А ведь таракан может прожить восемь дней без головы.
Я ухмыльнулся, и зажмурился, посмотрев на солнце. Дедушка подал мне гвозди и молоток. А я встал, и пошел к дому Лизы Штос. Лишний раз убедиться, что дед был прав.

@темы: проза, миниатюры

---

[COBESTb]

Название: За калиновым мостом.
Автор: Совесть
Жанр: фантастика (фэнтези)
От автора: небольшой отрывок с самого начала рассказа...на мой взгляд слишком похоже на некоторые "славянские фэнтази", потому думаю, стоит ли продолжать....

Мягкие лапы волка ступали по лунной дороге.

Мягкие лапы волка ступали по лунной дороге. Острые уголки звёзд слегка кололи подушечки. Тьма дышала ему в спину. Уже много лет волк путешествовал по вселенной. Он уже не помнил, зачем ушёл с родных мест и то, как туда вернуться. Он просто шел и шел, надеясь когда-нибудь встретить свою судьбу. Тьма, повсюду следующая за ним, прекрасно знала, что свою судьбу волк уже встретил, и эта судьба обрекла его на вечную жизнь под звездами и ещё на вечные поиски неизвестного.
Марьяна задумчиво шагала по млечному пути, подыскивая посланца. Конечно, она могла воспользоваться помощью любого мужчины, которому стоило лишь увидеть её, но тогда бы все узнали, что она, Марьяна, великая ведьма, а по совместительству известнейшая Баба-Яга, на самом деле не такая уж злобная и страшная, и, к слову сказать, вовсе не старуха, а красивая молодая женщина. А этого никак нельзя было допускать, так как Марьяна помнила, почему она сочинила все эти сказки о себе. В незапамятные времена для людей, но всё еще не далёкие для нее, каждый знал, кто она такая и спешил воспользоваться её помощью. Марьяна помогала всем и каждому, пока она не стала понимать, что люди вконец обнаглели и бегают к ней с любой мелочью. Поэтому Марьяне пришлось навести на людей морок и кардинально поменять их мнение о себе. Хотя, как позже оказалось, она так и не доработала, ведь в сказках всё равно промелькивали её добрые дела, взять ту же помощь богатырям. Но это её уже не интересовало.
Волк подходил к одному из множества млечных путей и вдруг увидел очертания человека. Волк отшатнулся и оскалился, на холке посыпанной звёздной пылью, поднялась серебристая шерсть. Очень давно он не видел в этой забытом всеми богами месте никого, не считая тьмы, к которой уже успел привыкнуть, поэтому волк заранее решил опасаться человека.
Марьяна, наконец, увидела того, кого искала. Волк, которого она прокляла много лет, а точнее много тысячелетий назад, правда уже не помнила за что, шёл ей на встречу. Вдруг волк остановился и, отшатнувшись, оскалился. «Не признал»- грустно подумала она. – «Ну что ж, сама виновата. Не надо было ему память стирать» Марьяна вздохнула и ускорила шаг.
Волк увидел, что человек увеличил темп движения и приготовился к драке. Но тут в нос ударил до боли знакомый запах. Он не знал, что заставило его расслабиться, не мог вспомнить, откуда знает этот запах, не мог узнать подошедшую женщину.
Волк как вкопанный стоял на месте и смотрел на Марьяну. Баба-Яга наклонилась и потрепала волка по холке. Тот даже не дернулся.
- Ну, здравствуй, Серый Волк, последний сын племени Северного леса! – поприветствовала его Марьяна. – Ах, да ты же нечего не помнишь. Придётся тебе помочь вспомнить.
Марьяна наклонилась и заглянула в серые как сталь глаза волка. Волку показалось, что он проваливается в какой-то туман, но он всё вспомнил…
Ведьме так же пришлось расколдовать его и, к сожалению, вспомнить, за что он был заколдован, но это уже тоже не имело значения. Теперь посреди звёзд стояли уже две человеческие фигуры. Мужчины, только что бывшего волком, и женщины, Марьяны. Мужчина смотрел на Бабу-Ягу холодными серыми глазами.
- Что значит последний? – спросил он после долгого молчания. - Что случилось?
- Просто племён уже нет. Наступила новая эра. Люди этой эры далеки от природы. Они больше не могут, как вы менять облик, превращаясь в то животное, которое было привязано к вам с рождения. Правда, у них ещё сохранились некоторые повадки, но это уже не то. Так что ты последний…
- Последний… - повторил Волк шёпотом, не веря этому слову. – Сколько же я пробыл здесь?
Марьяна покачала головой:
- Долго, очень долго. За это время мир уже изменился. Мы поделили его на два. Люди теперь живут отдельно от нас. Только самые верные людям и надеющиеся на возвращение тех времён остались в том мире, остальные же поселились за Калиновым мостом.
- Вы не боитесь, что вас найдут? – удивился Волк – Ведь за Калинов мост может пройти каждый!
- Ты ошибаешься, не каждый, а лишь верящий, а таких уже не осталось…
Волк вновь задумался, опустив голову. Седые волосы закрыли лицо. Марьяна молча наблюдала за ним, с горечью очередной раз, вспоминая, за что околдовала его, заставив забыть о себе всё, даже то, что он мог стать человеком и волком по собственному желанию.
- Так зачем ты меня нашла и заставила всё вспомнить? – Волк поднял голову. В его глазах виднелась вековая грусть.
- Я хочу попросить тебя выполнить одно моё поручение.
- Я согласен.
- Но ведь я ещё не сказала, что от тебя требуется!
- Мне это не важно. Я на всё согласен.
- Почему?
- А что мне остаётся? Я навеки проклят и всеми забыт. Всё чем я когда-либо дорожил, исчезло бесследно. Мне осталось только служить тебе, виновнице моей участи. – Сказал Волк и вновь опустил голову.
- Не смей мне дерзить! – Марьяна была в шоке. Как он смел её винить! Но самое обидное было то, что Волк был прав.
- Ты не сказала своё поручение, – напомнил Серый Волк.
- Ах да! Ты станешь хранителем одной особы. Она крайне важна. Именно она по приданию должна вернуть Старый мир.
- Хорошо. – Волк кивнул. – Когда я могу приступать?
- Прямо сейчас. Хотя, постой. – Марьяна провела рукой там, где пряталась тьма. Тьма, поняв, что её рассекретили, попыталась смыться, но это у неё не вышло и ей пришлось расплыться по руке ведьмы.- Похоже, вы поладили. Поэтому Тьма будет тебя сопровождать. Ведь она была везде и всё знает.
Баба-Яга поднесла руку с Тьмой к виску Волка и та послушно перетекла в его голову. Волк почувствовал, как что-то холодное и склизкое проникло в голову и заняло часть её. Тьма обосновалась и хихикнула.
- Теперь ты можешь идти. Тьма всюду будет с тобою, как раньше. Удачи тебе, Серый Волк!
Сознание Волка помутилось, в глазах блеснул белый свет, в котором исщезла ведьма.

@темы: отрывки, рассказы