[MunecaBrava]

Название: Серое
Автор: MunecaBrava
Жанр: стихотворение собственного сочинения
От автора: пока набросок..может что подскажете?)

 

Cтрелки назад.

Чаще дышать.
В рай или ад
Свой путь держать?

Души в пыли.
Плюшевый мир.
Сядь и плыви,
Серый кумир!

Фары в толпе.
Ключ от вершин.
Нам или мне
Свой и один?

Руки в замок:
Гол или чай?
Мир одинок
Наш невзначай...

Стрелки назад.
Серая масть,
В рай или ад
Легче попасть?..

@темы: стихи

---

В сказке ли, в небыли…

[averen]

Название: В сказке ли, в небыли...
Автор: Я, разумеется
Жанр: Песня, авторская
Примечание: Вот я и вернулся, надеюсь никто не скучал?!

В сказке ли, в небыли
Будем воспеты мы –
Всем нам нужна одна:
Злая ль, заветная ль,
Даже запретная
Наша (иль нет) жена.

Милая женщина –
Дальняя, близкая,
Яркая как звезда:
Пусть и изменчива,
Пусть и неискренна –
Наша она!.. всегда!


Снами ли вещими
Нам ли обещана,
Нам ли она дана –
Милая женщина
Пусть мы не венчаны,
Но ты-мо-я-же-на.

В сказке ли, в небыли
Будем воспеты мы –
Будет всегда нужна:
Злая ль, заветная ль,
Пусть и запретная,
Но только лишь одна.

@темы: стихи

---

Турнпес; ориджинал.

[requiem rain]

Название: Турнепс.
Автор: Insonia
Жанр: kink.
Рейтинг: R.
Предупреждение: каннибализм.
От автора: Товарищи, мне нужна критика, ибо давно ничего не писала.

Шепчи.
Здесь о нас никто не узнает. О нас в принципе знать не хотят. Оно тебе надо? Я могу заставить говорить, говорить, говорить до изнеможения всех, до хрипоты в голосе, до боли в горле. Хочешь?
Шепчи.
Здесь так прекрасно видеть тебя. Тебя в принципе видеть прекрасно. Ты ведь этого жаждал? Моего взгляда, моих рук, моих слов. Я вижу. Самое паршивое - это когда человек не оправдывает твоих ожиданий. Тебе сейчас паршиво. Я - паршивец.
Шепчи.
Здесь потрясающий, мягкий полумрак. Я обожаю прикосновение этого черного бархата к моим уставшим от яркости неоновых вывесок глазам. Прикосновение этого невесомого шелка с прозрачными рисунками, когда кирпичная стена кажется нереальной, будто она лишь иллюзия.
Шепчи.
Здесь начинается эйфория. Здесь начинается начало. Нигде больше ты не мог видеть такой страсти, такой любви к тебе. Только здесь. Это место - свято. Это место - проклято.
- Любовь к людям появилась у меня ещё в юном возрасте. Любовь не такая, о какой сейчас подумал каждый, а гораздо более... глубокая.
Я улыбаюсь своим мыслям, отрезая небольшой кусочек от отбивной. Нож неприятно скрипнул по тарелке. От этого звука ты скривился, но мне было уже не до твоего идеального лица. Воспоминания. Я делюсь ими со всеми своими любимыми.
- Однако я далеко не сразу осознал, как обстоят дела в моей голове на самом деле. Потребовалось время. Я пользовался методом проб и ошибок, если ты понимаешь, о чем я. Ведь людям в принципе довольно сложно разобраться в том, чего они хотят и что им нужно, что уж говорить о моём случае...
Впервые я увидел то, чем живу теперь сам, в одном гениальном фильме. Нет, фильм, конечно, никогда бы не выиграл «Оскар», не собрал бы большой кассы. Скажу прямо: он бездарен. Но именно благодаря ему я сделал свои первые шаги и в последствии создал себя.
Увидел я его совершенно случайно. Мой брат обычно любил дождаться полуночи, когда родители и я уже крепко спали, и включать низкопробную порнуху, тихо надрачивая и скуля себе под нос. Видимо, к тому моменту он просмотрел весь ассортимент магазина проката видеокассет, потому что на экране, вопреки моим ожиданиям, были не силиконовые сиськи бесстыдно большого размера, а обычный ужастик, как показалось мне в начале. К слову, тогда мне едва исполнилось десять лет. Кое-где до сих пор было рассыпано конфетти. Как сейчас помню проклятья матери, которая находила цветные бумажки в самых неожиданных местах... - я умолк, воспроизводя перед собой образ любящей матери, но быстро опомнился и вернулся к своему повествованию, стараясь соблюсти хронологию и ничего не перепутать, хоть это и не сложно, учитывая сколько раз я уже всё это произносил, - Однако вернемся к фильму. Поскольку мне не спалось, я решил повернуться к телевизору. Естественно, не давая понять братцу, что я не сплю. Он хоть и был тем ещё уродом, но старался меня от подобного убожества уберечь по мере своих скудных возможностей. Нет, клинически он не идиот, но, увы, по жизни его никем иным не назовешь...
В общем, с первых кадров были сплошь насилие и убийства. Ничего принципиально нового для фильма подобного жанра, но последний десяток минут перевернул всю мою жизнь, как я понял позже, много позже. Там мужчина схватил за руку юную девушку, после долгой погони по черному и сырому лесу, конечно же, и бросил на землю. Она ударилась головой то ли камень, то ли о корень дерева... Мужчина истошно завопил и упал перед ней на колени, рыдая в голос. Затем обнял её, погладил по голове и приподнял. По руке, поддерживающей её, потекла чересчур густая кровь, что в очередной раз говорило о качестве фильма. Он уткнулся в её грудь, вдохнул аромат женского тела и... Вот тогда-то нам с ним и снесло крышу. Мы оба упивались её губами, её кровью, которая была повсюду размазана из-за сбивчивых ласк его дрожащих рук... - глаза подернула мечтательная дымка – в этот раз я полностью погрузился в воспоминания, смакуя те, поистине незабываемые, кадры.
Тебе пришлось тактично кашлянуть, напоминая о своём присутствии.
- Ах, да... В общем, он трахал её тело до изнеможения. Разодрал все плечи, измял грудь свежего трупа до синяков. Это ещё постараться нужно... Потом появились титры, оборвав их поцелуй. Ну, образно говоря. На деле-то он просто впился зубами в её губы, суматошно облизывая рот. Тогда, конечно, я слез с кровати и побежал в уборную проблеваться. Мне казалось, что именно так и выглядит реальный секс. Та порнуха, естественно, постановка, а потому там и не убивают актрис, ведь столько замены не найдешь потом. Братец спросил у меня, давно ли я не сплю, когда я, бледный и с красными от слез глазами, вернулся в комнату. Он не на шутку перепугался за меня. Я сослался на то, что отравился у друга. Для моего возраста это была гениальная отмазка.
Следующий день я провел дома, сказав матери, что плохо себя чувствую. Благо, вид соответствовал, так как ночью я не сомкнул глаз. У неё не было оснований мне не доверять и поэтому она ушла вместе с отцом, поцеловав меня в лоб и оставив на холодильнике записку с подробным изложением что сколько греть и какие таблетки после еды мне нужно принять. Брат ушел следом за ними. Я же посмотрел фильм ещё раз. Затем ещё, и ещё, и ещё... Представление о жизни коренным образом изменилось. Снова возник вопрос, как же я, черт возьми, на свет-то появился при таком раскладе? Но Интернет – корень зла и моего личного счастья, помог мне во всем разобраться. Там я узнал что такое секс, некрофилия, каннибализм и, конечно, откуда всё-таки берутся дети. Сколько помню, тогда мне шел тринадцатый год. Символично, не правда ли? - я вновь улыбнулся и отправил в рот последний кусочек мяса. Затем потянулся к бокалу красного вина и чуть отпил, смакуя вкус, - Замечательный букет! Люблю третью положительную.
Ты прикрыл рот кончиками пальцев и отвел взгляд. Больше походило на кокетство нежели на отвращение. Полная тарелка и бокал перед тобой были не тронуты. Ну естественно.
- Я пошел на врача-хирурга. Меня взяли в университет с распростертыми объятиями, как многообещающего молодого человека. Преподаватели так и видели, что я принесу их заведению славу, когда закончу обучение и пойду устраиваться в клинику, ведь каждая практика или экзамен были сделаны на «отлично» и ни одна лекция не была пропущена. Я впитывал в себя информацию как губка, понимая, что всё это пригодится мне не сколько в блистательной карьере хирурга, сколько в блистательной карьере маньяка.
Вскоре я даже начал кое-где поправлять профессоров. Во мне было так много страсти и прыти, что администрация позволила мне проводить уроки у новичков. И вот тогда-то я, можно сказать, впервые влюбился. Три месяца общения и, параллельно ему, ежевечерней разработки плана первой ночи.
Вивьен была идеальна. Я помногу раз перечитывал её медицинскую карту и личное дело. Да, это существо было шедевром. Сейчас я понимаю, насколько неопытен был и как нелепо, глупо поступил с ней. Но прошлого не изменить... - я вздохнул, сделал небольшой глоток из бокала и продолжил уже скорее для себя, чем для тебя, начинающего осознавать, что происходит, - Мать на тот момент была в командировке, а брат уже переехал в общежитие колледжа. Я привел Вивьен в наш дом на тихой улочке ближе к одиннадцати вечера, после долгой прогулки по окраине города, и сразу же предложил пойти вместе принять ванну. Естественно, она согласилась. Как и согласилась раздеться на моих глазах, соблазнительно двигаясь в ритме излюбленной стриптизершами песни, которую тихонько напевала. Уловив момент, когда она отвернулась, я ударил её трубой, которую очень удачно оставил сантехник после своей работы. Вивьен упала в ванну, сломав свою потрясающую лебединую шею, а я направился в кухню за наточенным заранее ножом.
Вернувшись, я уложил её тело вдоль ванны, головой к крану. Почему-то мне это было принципиально.
Я погрузил лезвие между рёбер, медленно, с упоением наблюдая за тем, как кровь выступает на бледной коже, как острый нож скользит всё ниже, по животу, кишечнику, пока не уперся в лобковую кость. Мечта, которую я вожделел с тринадцати лет, наконец, исполняется. Меня трясло от эйфории!
Отложив на время оружие, я проник пальцами в рану на животе и раскрыл её, как сказочный цветок. Боже, как это прекрасно. Идеально. Вивьен не пила, не курила ни пассивно, ни активно, следила за своим питанием... Непередаваемые ощущения.
Я знал, что, хоть сердце и было бы столь романтичным блюдом, оно отдает терпким привкусом, что мне, к сожалению, не нравилось никогда. Бедра и зад - вот там мясо самое лучшее, это однозначно. Но до того, как начать приготовление незабываемого и долгожданного ужина, нужно избавиться от органов.
Самое сложное и долгое - это кожа. Острым, но хрупким канцелярским ножом я размеренно срезал соединительную ткань, бережно отделяя от линии мышц. Это заняло львиную долю времени.
Затем было отрезание головы... Я тогда всё напутал. Нужно было начинать даже и не с обезглавливания, а с кровопускания... Впрочем, не об этом речь.
Сердце, легкие, желудок, кишки, печень - всё это уместилось в двух железных вёдрах. Позже, я скормил содержимое бродячим собакам, которые после этого относились ко мне с любовью и уважением. Ведь что нужно собаке? Покормить, да почесать за ухом, снисходительно улыбаясь. Как и тебе, - я криво улыбнулся, посмотрев в твои глаза, - Я срезал мясо с костей и отнес на кухню, где уже была разогрета духовка. Положил морковки, турнепс, сельдерей, соль, перец и когда мясо пожарилось в течение четверти часа, влил туда пинту воды для тяжести и положил луковицы. В последующие интервалы я поливал всё жиром из деревянной ложки. Так мясо становится приятным и сочным. На гарнир же был рис и зеленый горошек. Через 2 часа всё было готово, а уже через четыре дня я съел каждый кусочек своей любви, отдав «не вкусные» части всё тем же собакам. На пятый вернулась мать, приятно удивившаяся тому, что я убрался в ванной комнате. Там до сих пор чувствовался запах хлорки... После Вивьен был...
- Заткнись.
- Любимый, что случилось?
- Это отвратительно!
- О, я и не ждал другой реакции. Всё же каннибализм...
- Да нет, ты не понял, - твои глаза игриво блеснули, - Твой рецепт. Он отвратителен.
- Что?
- С каких пор ты стал таким тугодумом? Я хочу сказать: каким нужно быть идиотом, чтобы к человеческому мясу добавить турнепс? Он плохо оттеняет естественный сладкий привкус!
Я был в шоке. Ты, мой сладкий принц, внезапно стал королем мне под стать.
- И какой же рецепт у тебя? - единственное, что возможно было из себя выдавить. Скрывать свои эмоции стоило огромного труда.
- У тебя осталось мяса?
- Да, в морозильной камере есть немного.
- Тогда развяжи меня и я покажу тебе, как надо, - с улыбкой произносишь ты, протягивая ко мне свои руки, связанные грубой веревкой на кистях.
Я хватаю узел, тяну на себя. Ты падаешь мне в ноги. Наклоняюсь ниже, приподнимая тебя за шею и целую.
- Ну что ж, мой маленький повар, идем...

@темы: проза

---

Салли. (Ориджинал).

[Imago-onnanoko]

Название: Салли.
Жанр: На полноценный рассказ по объему не тянет, скорее всего зарисовка.
Рейтинг: NC-17
Краткое описание: Он любит Салли.
Предупреждение: Смерть персонажа, убийства, кровь.

Впечатлительным, нервным и беременным не советую, а так же тем, кто только что поел

Салли


Он гладит ее мягкую кожу, слегка сжимает тонкие холодные пальцы, он дарит ей свое тепло, он существует именно для этого. Пальцами он снимает пару ледяных слезинок с ее бледных щек.
«Любовь – это всегда боль, Салли…»
Ее кровь струится по его рукам, опадая тяжелыми каплями на простыню. Это ложе их страсти, теперь оно имеет ее цвет, скоро кровь засохнет и шелк станет твердым как дерево, крепким как их чувство.
«Как ты прекрасна, Салли…»
Он медленно вспарывает ее кожу, снимает ее. Каждый лоскут, словно величайшую драгоценность, укладывает на отдельный стол. Он гладит ее освежеванное тело.
«Никто не прикоснется к тебе ближе, чем я, Салли…»
Аккуратно и мучительно медленно, словно работает с бомбой, он освобождает ее мышцы от фасций. Он отрезает от каждого мускула по ломтику и съедает его.
«Лишь я знаю твой истинный вкус, Салли…»
Вспарывая ее брюхо и раздвигая ребра, он приговаривает:
«Кто еще сумел заглянуть в тебя, Салли?»
Он снимает кожу с ее лица и накладывает ее на свое.
«Я смог посмотреть на мир твоими глазами, Салли…»
Он сбривает лоскут ее волос и вшивает его в свою кожу в области сердца
«Часть тебя всегда будет со мной, Салли…»
Он вскрывает ее средостение и опускает туда руки.
«Только я чувствую твое сердце, Салли…»
Когда он вываривает ее кости в огромном чане, запах этого варева поднимается с поверхности и заполняет просторный подвал.
«Твой аромат пропитает стены, Салли, даже твой аромат всегда будет со мной, Салли…»
Он берет чистый белый череп и опускает в сухие глазницы заплывшие красным глаза.
«Ты смотришь на меня, любимая»
Сохранить ее органы было сложно, пришлось использовать формалин, но его запах щекотал ноздри и от него слезились глаза. Он очень плотно закупорил банки, Салли не одобряет резкие запахи.
«Я все сделал правильно, ты можешь не беспокоиться, любовь моя»
Когда он складывает высушенные чистенькие кости в шкаф, локтевая кость цепляется за его рукав.
«Я никуда не ухожу, Салли, я всегда буду рядом с тобой, а ты… со мной»
Этот шкаф он смастерил специально для нее, просторный с зеркальными дверцами, чтобы она могла видеть себя, с подсветкой, потому что она боится темноты, с вырезанными цветами, потому что ей бы это понравилось.
«Я люблю тебя, Салли…»

@темы: зарисовки

---

Первая глава романа (новая редакция)

[grifis]

Название - пока нет
Автор - grifis
Бета - Молния
Жанр - ориджинал, киберпанк
Коммент: Новая версия первой главы. Дополненная, исправленная. С немного измененным сюжетом. Мне интересно знать - в какую сторону новая редакция отличается от старой (старую см ниже в записях сообщества), стало ли интересней? Сильнее ли чувствуется идея? В общем, мне интересно, какое теперь это производит впечатление.

Механическая музыка разрывала спертый воздух "Костела". Яркими акварельными пятнами мелькали по периметру сцены танцующие голограммы. Но сам танцпол пустовал, так как приближался рассвет. Посетителей оставалось немного, да и те уже разбрелись кто куда. Кто-то спал за барной стойкой, кто-то приходил в себя от очередной дозы модного аудионаркотика, «поклоняясь» святому унитазу, кто-то сонно тащился к выходу. С дальних диванов вип-зоны доносились слабые хрипы, стоны и пьяная брань.
Охрана совершала утренний обход с целью тактично попросить или нетактично вывести из клуба этих засидевшихся гуляк, так как приближался час уборки.
Уборщики явились точно по расписанию – без одной минуты шесть по местному времени. Подобно бегунам на старте, они разом застыли у дверей широкого, вместительного служебного лифта, выставив перед собой свои комбайны. Часы пробили шесть утра – и отряд в серых униформах ступил на огромную территорию зала и, словно по свистку орбитра, принялся наводить марафет в помещении.
Быстро.
Четко.
Технично.
Мусор послушно скрывался в их аппаратах. Уборщики были похожи на муравьев, растаскивающих свои личинки, которые остались без приюта вследствие разорения муравейника. Их быстрые шаги и не в меру энергичная работа вызывали невольное раздражение у официантов, которым периодически приходилось уворачиваться от не слишком внимательных «руководителей комбайнов». Просто последние увлекшись процессом уборки, периодически натыкались на лавирующих между столиками «старших товарищей». Официанты в клубе - рангом выше уборщиков. И для них такая наглость возмутительна. Но выражать недовольство вслух можно только тихо, не привлекая внимания администратора, и только скучковавшись у бара в секторе «3Б» на первом этаже, - по местному этикету, это был особый участок клуба, негласно объявленный местом для сплетен персонала. Наверное потому, что это была территория барменши Микки, которой безразлична «пустая болтовня», и она гарантированно не побежит доносить начальству. Бармены в «Костеле» - шестерки и шпионы, которые постоянно докладывали администратору, что творится в коллективе. И только эта женщина была не такой в силу наличия у нее природного пофигизма.
Официанты любили сплетничать. Так они «разряжались» после тяжелой ночной смены. И даже гнетущая физическая усталость не мешала как следует взгрызться в чужие души, как ребенок вгрызается в долгожданный именинный торт. Больше всего они любили жаловаться друг другу на уборщиков, которых презирали. К тому же во время собрания последние работали, а значит, находились перед глазами официантов. Шепот, который доносился от кучки сплетников – а их трудилось семь человек в смену, но на «собрания» ходили по группкам из трех-пяти человек, чтобы не привлекать внимание - напоминал мышиную возню.
- Чернь придурошная – вдруг выделился из этого шороха жеманный голос официантки Стеллы.
- Потише ты, - цикнули на нее двое мужчин, ее коллег, находившихся на «собрании» - услышат, вони не оберешься.
- Ой, да не ссыте, они за километр отсюда, к тому же, я не специально, это чип глюкнул - Стелла двумя пальцами помассировала себе горло, поправив голосовой имплантант, - Так лучше?
- Да, теперь тише.
- Ну вот я и говорю, - продолжила Стелла, - на меня сейчас один попер своей мусоровозкой, я чуть поднос не уронила. Да что там поднос, могла бы совсем без ног остаться, попади я под этот страшный агрегат.
- Новые бы пришили, - равнодушно сказала барменша Микки, которая в это время сидела за стойкой, облокотившись на нее локтями. Ее шероховатые ладони были прижаты к щекам и подпирали голову.
- Ты че дура… - официантка недовольно уставилась в ее сторону, - на фиг мне железки вместо ног?
Обращение явно не понравилась барменше. Она резко подняла голову и посмотрела на Стеллу так, словно готова была ее испепелить.
- Не смей так со мной разговаривать, а то прикрою вашу лавочку к чертям собачьим, - процедила она сквозь зубы. Нахальная официантка сразу осеклась.
- Ну прааасти, - протянула она слащаво, - солнца, я не хотела тебя обидеть. А..кстати… можно тебя спросить? – сказала Стелла, стараясь перевести тему, - Почему ты все время защищаешь этих уродов? Они же такие…мерзкие...Я считаю, ты совершаешь большую глупость, по-дружески общаясь с этими… эм….существами…Мне кажется, тебе бы..
- Душечка, - перебила барменша, которая не любила, когда ее мнение и поступки подвергают критике, тем более такой глупой,- мне плевать, что ты там считаешь. К тому же, кто бы говорил…
- Ты про что? – заинтересовались остальные двое официантов, - ну-ка, ну-ка, наша прелесть Стеллочка что-то от нас скрывает? А?
Аккуратненькие, слега пухленькие, щечки Стеллы стали медленно покрываться румянцем. Она с мольбой в глазах посмотрела на Микки.
- Не пали…пожалуйста…- прошептала она.
- Я? – наигранно удивилась барменша, - я ничего ТАКОГО и не сказал. А вот ты, дорогуша, такой реакцией сама себя и спалила. Теперь придется рассказывать все как есть.
- Да, Стеллочка, - обратился к ней один из коллег, - придется поведать, что ты там скрываешь от нас, твоих коллег, а главное, друзей? Разве ты не помнишь, что тот, кто попался на секрете, обязан рассказать его, иначе будет навсегда исключен из «собрания»?
- Cучка трансгендерная, - с ненавистью прошептала официантка, не отводя взгляда от Микки – строишь из себя мужика, а стучишь хуже бабы. Тебе никогда не накопить на член….
В этот до тошноты неприятный момент Стелла хотела побольнее уколоть барменшу.
- Мои финансы - это мои половые трудности, - с улыбкой ответила та. Микки реально забавляло ее бессильное бешенство, и она не приняла близко к сердцу слова дрожащей от ярости блондинки.
- А вот тебе, деточка, - продолжила она, не переставая улыбаться, - когда нить язычок отрежут и сделают из него заливное. Я хотел тебя сейчас реально отмазать, но раз ты позволила себе хамство в мой адрес, ничего делать не буду. Значит, мы все-таки услышим историю о твоих недавних приключениях в раздевалке для уборщиков…
- Где?!… - прошептал один официант. Казалось, он не мог поверить в вышесказанное. Находившийся рядом его коллега просто застыл в немом шоке.
- Да, да – с издевкой продолжала Микки, - вы не ослышались. Наша Стеллочка теперь предпочитает такие уголки вместо задних сидений гидрокаров папиков.
- Стелла, это правда? – осторожно заговорил второй официант.
Девушка молчала. На ее округлом личике было написано, что ей невыносимо переживать этот момент. Все последующие события она наблюдала, как в тумане.
- Ну же! Душечка! Мы ждем…, - сквозь эту виртуальную завесу донесся ядовитый голос одного из коллег, - прелесть наша, ты же знаешь правила..
Стелла закрыла глаза, признавая свое поражение. Из-под ее неестественно пышных ресниц скатился маленький хрусталик слезинки.
- Думайте что хотите, - наконец произнесла она обреченно, - но у него прекрасная кожа… он не такой, как они…он даже не похож на уборщика…У меня просто крышу сорвало…
- Ты про кого? – не понял один из коллег.
- А я, кажется, догадался, - саркастически улыбнулся второй, - Валик, - обратился он к первому, - по-моему Стеллочка, имеет в виду того, молоденького…
- Кого? - так и не врубился тот.
- Не тупи. Ты же его сто раз видел.
- Нэл, я не различаю уборщиков - с претензией на аристократический тон сказал Валик, - они для меня, как тараканы, все на одно лицо…К тому же работают в масках.
- Да, но ЭТОГО не заметить сложно. Я видел его после работы. На его коже совсем нет следов от химии, в отличие от остальных, что очень странно. К тому же, он любимчик Микки и иногда с ней тусуется здесь, когда все уходят.
- Нет у меня любимчиков, - вмешалась барменша, - Дани просто неплохой парень, к тому же всегда исполняет мои просьбы.
- Не имеет значения! – возразил Валик, - какой бы он ни был, все равно остается всего лишь уборщиком. Насекомым. И наша душечка, по ходу, заболела инсектофилией… Стеллочка, девочка моя, так что же ты пыталась сотворить с ним? Хотя, впрочем, и так ясно, - детка просто хотела, чтобы таракашечка пощекотал ее своими усиками!
Стелла, которая уже не могла сохранять равновесия, оперлась на барную стойку. Самые жестокие пытки за историю мира показались ей ласковыми поцелуями по сравнению с данной ситуацией. Ее изнутри жрали чувства дикого стыда и страха. Но официантке было стыдно не за свой поступок, а прежде всего что о ней теперь думают коллеги. Страх перед тем, что с этого момента ее считают хуже самого грязного бомжа в городе, заставил забыть даже о ненависти к Микки. Теперь ее ждут издевательства до тех пор, пока она не сломается и не уволится. По мнению официантов, лучше наестся грязи, чем общаться с уборщиками. А тем более приставать к ним. Спокойно разговаривать с ними могла только Микки, и это не осуждалось никем, потому что барменша давно уже находилась на особом положении в клубе в силу своего сильного характера. Ее авторитет признавали все. Наверное, поэтому начальство вменило в обязанности шефствовать над уборщиками.
- Ну так, - Нэл по-сутенерски провел пальцем по декольте униформы официантки, - и как оно, - трахаться с чернью? М? У малыша хоть большой?
- Я не знаю, - прохрипела Стелла, вытирая слезы, - у меня не получилось…я умоляла…долго…а потом вошла Микки и…
- То есть как, - перебил Валик, - он что, тебе не дал? Нет, вы это слышали?!! Она даже не смогла совратить низшего!!!
- Ну все, достали, - Микки по-королевски выпрямилась на своем стуле, - собрание на сегодня окончено. Можете расходиться. Хотя странно, что сегодня вы не меняетесь, наверное, на втором этаже все еще полно работы для остальных.
- Но Микки, - взмолился Нэл, - скоро они придут, и им тоже будет любопытно это услышать…
- Закончили, я сказал, - отрезала барменша, - вы посмотрите на нее, она вот-вот будет биться в истерике. На ее вопли придет админ и тогда мало не покажется. Вы хотите этого? Нет? Тогда еще раз повторяю – собрание окончено, всем спасибо.
Валик и Нэл, двусмсленно похихикивая, повернулись и направились в раздевалку. Стелла, которая все еще ощущала себя как в тумане, оставалась неподвижной. Микки усмехнулась, взяла пульт, нажала на кнопку, и в окошке аппарата, готовящего напитки, появилась рюмка водки. Она слегка отклонила голову окаменевшей официантке, взяла рюмку и влила в в рот девушки ее содержимое. Стеллу резко передернуло от острого напитка. Она тут же схватилась за горло, сильно закашлявшись.
- Ну что, жива? - спокойно, но в то же время издевательски спросила барменша.
- Зачем я все рассказала, - сквозь кашель выдавила из себя официантка, - лучше б молчала…
- Девочка моя, - родительским тоном сказала Микки, - быть изгоем, не значит не подвергаться тому же наказанию. В этом случае, издевки просто будут безмолвными, но ощутимыми, поверь мне…
- Зато не было бы так стыдно…
- Работая здесь, никогда не угадаешь, что лучше, - вздохнула барменша, - но ты теперь, поняла, что в моем присутствии не следует кидать понты? В следующий раз будешь аккуратнее в выражениях.
- Что же теперь будет? Сейчас так сложно найти другую работу…
- Как ты там сегодня говорила – «не ссы»? Ну вот и не ссы.

Стелла с надеждой посмотрела на Микки. Кашель резко прошел.

- Если обещаешь быть хорошей девочкой, смогу помочь, – издевательски улыбнулась барменша.
- Микки…я..я сделаю все, что ты пожелаешь..и даже больше..
- Вот только не надо мне намекать тут…я железки не трахаю…
- Я не железка!
- Ну станешь ей скоро…И тем более любая человеческая баба даже рядом не валялась со способностями лемурочек…наивная…
- Ну так чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты просто дала обещание, что впредь будешь хорошо себя вести…Ну?
- Обещаю…
- Ну и все. Иди давай, тебе домой пора.
- А как ты мне поможешь?
- Не твоя забота. Это в моих же интересах – не переношу травли.

Стелла с благодарностью смотрела на Микки. В этот момент эта полноватая, затянутая в узкий виниловый корсет женщина была для нее чем то вроде бога. Нет, больше, гораздо, гораздо больше, гораздо авторитетней даже высших сил, сотворивших эту планету. Она смахнула оставшиеся слезы, хлюпнула носом и только хотела было уйти, как увидела идущего сюда молодого человека. Его фигура казалась достаточно стройной, хоть на нем и было надето что-то мешковатое. Стелла прищурилась, чтоб увидеть, кто это, так как в клубе стояли вечные сумерки, и было не видно идущего. Но вот, наконец, по мере его приближения, картинка потихоньку прорисовывалась – официантка разглядела, что это достаточно привлекательный молодой человек, с острыми чертами лица, но почему-то одет…в серую форму уборщика. Она узнала идущего, и это заставило ее невольно вздрогнуть.

«Дани…боже…» - промелькнуло у нее в голове.

Да, это действительно был тот самый уборщик – причина ее недавних несчастий. И действительно, для своей вредной работы он выглядел весьма странно и неестественно. В отличие от своих изуродованных коллег, на его гладкой гипсовой коже не было ни одного следа от поражения химическим составов, которым выводят сложные пятна. Да, уборщики работают в масках, защитной форме и перчатках, но эта защита не является стопроцентной, и со временем на коже появляются характерные пятна-ожоги, постепенно превращающиеся в глубокие рубцы. И в купе с этим происходит еще шелушение отдельных участков. У Дани ничего подобного не наблюдалось, что вызывало зависть и недолюбливание его «собратьями по цеху». Но в силу того, что молодой человек не гнушался периодически быть шестеркой, выполняя за небольшую плату различные поручения, изгоем он не был. Просто вовремя «просек фишку» и научился приспосабливаться. Из более высших клубных «сословий» Дани общался только с Микки. С которой он и намеревался пообщаться, приближаясь к бару.
- Привет, шеф. - обратился уборщик к барменше, - Авгиевы конюшни чисты и ждут новой порции дерьма.
На Стеллу – ноль внимания.
Как ни в чем не бывало.
Будто не знакомы.
Будто и не было той истории в раздевалке.
В невозможности терпеть еще и унизительное безразличие уборщика, Стелла поспешила удалиться.
Тем временем Дани уселся на стул рядом с барной стойкой.
- Привет, герой-любовник, - сказала Микки, когда официантка исчезла из виду, - что уже отработал?
- Ага, - устало сказал он, - только грустно все.
- Опять подтирал после оргий нелегалов?
- Ты бы знала, как меня это достало…там еще и кровь их была…подрались, наверное…Моя бы воля, разогнал бы весь этот инопланетный мусор к чертям собачьим.
- Забудь. У меня к тебе разговор.
- Если ты по поводу долгов, - на лице Дани появилось легкое беспокойство, - то постараюсь отдать в ближайшее время. Причем все сразу.
- Да нет, я о другом. Хотя и этого тоже касается. В общем… будь другом…сгоняй за отравой,а?
- Микки…
- Швы…они меня доконают…
- Опять началось?
- Да. Боль адская. Ты же знаешь, я не могу пойти к врачу.
- То, чем ты себя колишь, вообще незаконно…
- Я за всю жизнь не накопил бы на официальную операцию. А мне надо, ты же знаешь.
- Микки, я не могу смотреть, как ты себя вгоняешь в гроб. Это же самопал.
- Дани, я пока прошу как друг…
- А я тебя как друг не хочу убивать.
- Ладно, - тон барменши стал более холодным, - пойдем с другой стороны. Если сгоняешь, - прощу два долга. Идет?
- Черт…это нечестно…это удар ниже пояса.
- Чтобы получить то, что реально нужно, все средства хороши. Ну что?
- Ладно. Если только за два долга, - вздохнул Дани, - давай финансы.
- Ну вот и славно, - улыбнулась Микки, протягивая ему карточку.

Она была очень довольна собой. Только за одно это утро ей удалось одержать целых две победы. Мысль об этом приятно грела ее самолюбие.
- Ну ладно, пойду я, - сказал уборщик, - у меня еще куча дел сегодня
- Стой. Чуть не забыл, - барменша полезла в карман брюк, извлекла оттуда сенсорную флэшку и протянула ее Дани, - правила немного поменялись. На ней – номер нового бутика и пароль.
- Опять какие-то выкрутасы, - проворчал уборщик, - почему нельзя просто зайти с главного входа? К чему такие сложности?
- Об этом спросишь на месте. Если, конечно, Рэн захочет рассказывать.
- Теперь-то все?
- Теперь все. Можешь идти.
- До завтра, шеф, - улыбнулся Дани.
Он взял флэшку, повернулся и зашагал в сторону выхода.

- И аккуратней в раздевалке, - с издевкой бросила ему в след Микки.

***
Когда Дани переоделся и вышел из клуба, солнце уже во всю властвовало над пыльным индустриальным раем. До предела узкие улочки казались еще уже по сравнению с дорогой, по которой с бешеной скоростью носился наземный транспорт. Казалось, пройдет еще несколько лет, и гладкая автострада полностью займет почти все пространство проспекта, до минимума сократив свободу действий несчастных пешеходов. Количество транспортных машин растет, им нужно все больше места. Хотя коренные жители не богатеют. Машины требуются для работоспособных инопланетян. Пусть они и являются вселенскими изгоями, зато для этой планеты приносят неоценимую пользу. Так прописано в Своде законов. Горожане должны уважать законы. Только на этой планете и в данном мегаполисе мусор приносит неоценимую пользу, и не им, простым жителям, обсуждать политику руководства.
Железобетонная долина не ведает человеческих эмоций. Все ее существование протекает в постоянном движении. Движение во всем - в лифтах многоэтажных домов-аквариумов, в многочисленных рекламных изображениях, и даже в глазах ее обитателей. Вечное, непрерывное движение. Мегаполис пульсирует, словно огромная созревшая матка, пытающаяся выкинуть засидевшийся плод. Но ее стенки сокращаются недостаточно сильно, и плод все еще остается внутри, и приходится все время тужиться, в надежде навсегда избавиться от этого нежелательного бремени. Таким состоянием, кажется, заражены и жители этого инкубатора - напряжение чувствуется в их жестах и даже мыслях. Ведь все они - добровольные заложники Порта-де-Тур, одного из самых крупных мегаполисов на планете, сильнейшей морской державы, под контролем которой находится 49% Мирового океана. Все они - счастливые жертвы этого никогда не спящего города, где не замечают чей-то единичный уход из жизни - на это просто нет времени.
И наш герой тоже почти не замечал пролетающие часы. Все расчеты происходили автоматически, как будто кто-то запрограммировал его подсознание выполнять функцию распределения времени. Эта способность прижилась в нем, как только он адаптировался в этом городе. А процесс адаптации прошел на удивление быстро. Наверное, потому что его волею случая резко окунули в атмосферу мегаполиса.
Уборщик решил сразу исполнить поручение барменши, чтобы успеть сбегать в другую точку до начала следующей работы. Он поймал такси и за несколько минут домчался до одного из пяти крупнейших пассажей в городе. Расплатившись, он вышел из транспорта и поспешил к огромному торговому улею. Ему не раз приходилось ходить сюда по поручениям различных людей, получая за это небольшое вознаграждение или списанный долг. На входе он наткнулся на улыбающуюся девушку и автоматически извинился. Глянцево-красивая девушка сразу начала говорить рекламный текст приятным голосом.
- Черт... И когда же я наконец перестану путать... - подумал уборщик и шагнул сквозь идеальную фигуру рекламной голограммы.
Поблуждав по лабиринтам Пассажа, Дани остановился рядом с одним из отделов косметики. Прочитав вывеску, он подошел к продавщице, стоящей в центре зала.
- Чем могу помочь? - ощерилась она во все 32 искусственных зуба.
Юноша вынул из кармана сенсорную флэшку, которую ему дала Микки и прочитал:
- У вас есть саундтрек к "Звездным войнам"?
- Музыкальная продукция есть в наличии в отсеке Љ 15. Можете пройти и выбрать самостоятельно, - отчеканила продавщица, и в ту же секунду за кассой открылся небольшой люк. Дани поспешил туда.
За люком оказалась совершенно темная крохотная комнатка сортирного типа. Он достал из кармана ультрафиолетовый фонарик, включил, и увидел перед собой круглое сидение с поручнями. Не успел юноша сесть туда, как неизвестно откуда взявшиеся кандалы самопроизвольно сковали руки и ноги; на голову опустился шлем. В общем, вся конструкция напоминала старую модель кресла для смертника - электрический стул. Далее все продолжало развиваться по сценарию давно забытой в этом мире казни - послышался звук, как будто кто-то дернул рубильник, и по телу Дани пробежала короткая, но острая волна разрядов, которая заставила его скорчиться от боли. Потом на мгновение все стихло. Следующая секунда - и его настигла вторая порция боли, заставившая думать, что все внутренние органы сейчас лопнут, подобно воздушным шарикам, и он сблюет ими, словно непереваренной пищей. И все прекратилось. Так же внезапно, как и началось. Разряды стихли, кандалы убрались. Дани трясло и тошнило. Он приподнялся на локтях и попытался сделать первый шаг.

"Что за черт... надо отсюда поскорее убраться...", - думал Дани, стараясь добраться до кнопки, открывающий люк.

Но к его удивлению, вместо люка была просто гладкая стенка. Да и само пространство немного изменилось - на месте тупика появился коридор. Было по-прежнему темно, но в конце коридора слабо усматривалось неоновое свечение.

"Свет в конце туннеля… рановато, конечно, но другого выхода нет", - подумал юноша и поплелся навстречу свету, шатаясь и цепляясь за стены.

Наконец, он добрался до цели. За неоновыми лампами оказалась дверь. Нажав на открывающую ее кнопку, юноша тут же ослеп от дневного света. От такой разительной перемены его глаза заслезились, и он вскрикнул.
- Явился? - услышал он мужской голос, - что, хреново? Ничего, привыкнешь
Перед ним стоял улыбающийся мужчина с перевязанной шеей. Старый, потертый комбинезон, явно больше на два размера, чем надо было бы, висел, словно ненужная тряпка на стародеревенском пугале.
- Рэн? Это ты?.. Какого черта!!! Что за фокусы? Почему не предупредили? - разозлился Дани - мало того, что я и так рискую, приходя сюда, так еще и... а... черт..., - в этот момент его по его телу прошел отголосок недавних ощущений, и юноша согнулся.
- Ну-ну, потише, мой хороший, потише, пошли, присядешь, - попечительским тоном сказал Рэн.
Он подошел к уборщику, приобнял его за талию и аккуратно усадил на стоящий рядом старенький диванчик.
- Успокойся, не говори ничего, лучше выпей, поможет, - мужчина протянул ему бутылку с розовой жидкостью
- Что это за дерьмо? Отрави меня еще до кучи... - проворчал Дани, но взял бутылку и сделал глоток.
- Это лекарство. Устраняет неприятные последствия телепортации, в общем, поднимает общий тонус организма. Так что пей, не смертельно, - по родительски мягко сказал Рэн.
Через некоторое время лекарство подействовало, и агрессия ушла сама собой. Дани наконец-то оглядел пространство, в котором он находится. Это был самый обыкновенный кабинет с белыми стенами, напоминавший стоматологический. Только он был огромен. Повсюду стояли шкафы, кресла, потертые диванчики, какая-то техника... Только вместо врачей и роботов-зубодеров здесь находился только его друг Рэн или Бродяга Рэн, как любили называть его в трущобах.
Прозвище было дано не случайно, за свою недолгую жизнь - Рэну было всего 25 - Бродяга успел побывать диггером, солдатом, подопытным, портовым рабочим, космическим экскурсоводом, официантом, шпионом сети, хакером и еще много кем, но Рэн никогда о других профессиях не рассказывал. И вот, после такого насыщенного коктейля работ, судьба привела Бродягу в трущобы продавать дешевые лекарства, нелегальный алкоголь, межгалактический мусор и другую продукцию, не вписывающуюся своим содержимым в рамки закона, но приносящую какие-то деньги ее продавцу. Он мечтал открыть свое легальное дело, но бурное прошлое все время мешало ему это сделать. Он не был в розыске. Просто он был ходячим "волчьим билетом". Службы, на которых он работал раньше, просто перекрыли ему кислород. Как в древней легенде о царе, под прикосновением которого все превращалось в золото. Подобную жизнь ему и устроили за "боевые заслуги". Рэн приходил в супермаркет, выбирал продукты, проходил на кассу, вынимал деньги - и ему отказывали в покупке. Потому что при считке личности происходила ошибка. И так в любом легальном бутике мегаполиса. И при приеме на работу. Ошибка при считке личности - фатальная ошибка для этого мира. Раз не читается, значит, не существует. А несуществующим не нужны еда и работа.
Рэн понимал, что в его тело просто вживлен чип, блокирующий эту операцию. Но, при всех своих талантах, так и не смог понять, где он находится. В службах программисты тоже не дураки, да и чтобы вычислить место имплантации, нужна специальная техника. К тому же, за годы работы, его руководители изучили, на что он способен, и поэтому программа блокирующего чипа мгновенно распознавала и пресекала все его попытки переиграть ее разработчиков. Попытки "примерить" на себя новый личностный код так же быстро распознавались и при идентификации личности генерировали всю ту же фатальную ошибку. Так что Рэн находился в положении легального изгнанника. Поэтому ему ничего не оставалось, как уйти в подполье, добыть кое-какую технику и пытаться хоть как-то заработать без личности. Хотя трущобы на то и трущобы, чтобы не подчиняться установившимся порядкам.
Но на этом беды Бродяги не заканчивались. Профессия подопытного тоже оставила свой след на теле бедняги. Вернее, в теле. Экспериментальный вирус просто разрушает его отдельные участки. Поэтому лекарства нужны были ему не только на продажу, но и чтобы самому не рассыпаться на составляющие. Хотя в области шеи в последнее время привычные средства перестали помогать. Вирус уже адаптировался к ним и продолжает отшелушивать кожу слой за слоем. Поэтому повязка с регенерирующей мазью стала обязательным аксессуаром его одежды. Но, несмотря на это, Рэн все еще пытался жить, пусть даже с неразгаданной загадкой в голове и с непрекращающейся дуэлью вируса и мази на шее. Да, ему было всего 25, но любой столкнувшийся с ним незнакомец совершенно спокойно наградил бы его сорока, а то и пятидесятилетним возрастом. И даже глаза уже давно покинуло тепло юности. Но Рэн не жаловался. Наоборот, его оптимизму можно было бы только позавидовать. И его окружение не переставало удивляться этому.
Итак, Дани пил лекарство и потихоньку начинал снова трезво мыслить. Все это время Рэн с интересом набивал что-то на своем КПК. Наконец, уборщик догадался спросить.
- Ну и что это было?
- А ты еще не понял? - Рэн поднял удивленные глаза на друга.
- Телепортация, хочешь сказать? Но ведь она незаконна! Как ты это сделал?
- Мне помогали. У одного меня нет средств на такое. К тому же, высококачественное программирование робота-продавщицы, создание и кодирование секретного отсека, а так же сборка техники стоят дорого. Извини за некоторые неудобства, но сам понимаешь, хенд-мейд, он и в кунсткамере хенд-мейд. Чтобы сделать что-то более безболезненное, нужен, как минимум, собственный заводской цех.
- Рэн, я не пойму, почему нельзя просто зайти с главного входа? Что за излищняя предосторожность?
- Предосторожность, друг мой, никогда не бывает излишней. Я дал распоряжение никого ко мне не пускать. Даже близких друзей.
-А друзья-то что тебе сделали?
- А откуда я знаю, что ко мне пришли те, за кого себя выдают?
- Но считка же…
- А вдруг будет качественный муляж, присланный полицией? Технологии не стоят на месте…А так ты только знаешь пароль, который позволяет сделать сигнал роботу, чтобы тот открыл секретный отсек.
- Ну ты даешь, - усмехнулся уборщик, - а вдруг я потеряю флэшку? А вдруг сейчас перед тобой, как ты сказал, качественный муляж, а не я? Вдруг робот глюкнет? И таких моментов, дружище, куча!
- Флешка защищена – она реагирует только на твое и мое тепло. Даже Микки не может ее прочитать. И так – для каждого посетителя. Над всем остальным я думаю. Со временем надеюсь улучшить защиту. Но пока система сбоя не давала.
- Параноик, - заключил Дани, - Смотри, не перестарайся с такими идеями. И что, вообще никого сюда не пускаешь с главного?
- Только легальную полицию. Мне не нужны лишние проблемы.
- Все с тобой понятно. Кстати, а кто тебе помогал все это сделать? - насторожился уборщик.
- Тот, кто купил мой бизнес. Я теперь на него работаю.
- Зачем? Зачем тебе работать на чужого дядю, который может все уничтожить в один момент. Да и кому нужен "черный" предприниматель?
- Да, ты прав, здесь магнатов нет. Да и просто состоятельных людей тоже. Поэтому никто в трущобах и не может купить другого. Но он, как ты понял уже, не отсюда. Он из Сердца. Больше я тебе ничего не скажу. У меня договор о не разглашении.
Сердце юноши странно екнуло. Продал? Но кому? Пусть Рэн и талантливый, но, во-первых, этого из Сердца никто не может знать, так как они принципиально не разговаривают с "несуществующими" и трущобными. Это противоречит кодексу добропорядочного гражданина, да и идентификационная программа, которая вживляется в каждого легального эмбриона после зачатия, чтобы впоследствии считать личность с человека, позволяет тому самому человеку силой мысли отключить свое внимание, превращая неугодного ему нелегала в невидимку. Так правительством велась политика за чистоту общения. Итак, сам Рэн убедить какого-нибудь состоятельного человека создать такой проект практически не мог. Значит, человек сам пришел к Рэну. Значит, он его знал, или догадывался о его существовании. А значит, он пробил его по старой базе на какой-нибудь из бывших работ хакера. А значит, у него большие возможности, раз он смог откопать засекреченного нелегала. Но остается один вопрос - зачем? Зачем какому-то влиятельному человеку опускаться до трущобной крысы? Спецслужбы сейчас готовят не менее, может даже, и более мощных профессионалов, он мог спокойно обратиться к ним... К тому же, на бизнесе Рэна много не заработаешь, да и зарегистрирован он нелегально... Почему он пришел сюда? И кто он?
- Ну так, - прервал его мысли Рэн, - так и будем пить халявное лекарство или все-таки расскажешь, зачем пришел?
- У Микки проблемы. Швы болят. Нужна отрава.
- Ха-ха, - рассмеялся хакер, - за сколько же ты теперь продался, мой честный друг? Насколько я знаю, ты не поклонник таких методов.
- Можно обойтись без подколов? - зло сказал Дани, - я не продаюсь... за пустяки.
- А все-таки?
- За два долга. Но это в последний раз.
- Ко мне приходит один нарик. Так вот, он тоже каждый раз утверждает, что больше никогда сюда не придет. Но, несмотря на это, по его пунктуальности можно сверять часы, - улыбнулся Рэн.
- Так, закончим с этим. Ты же не желаешь говорить, зачем и кому ты продался? Вот я и не собираюсь разглагольствовать о продаже себя. Так что давай просто перейдем к делу. К тому же, здоровье Микки - это исключительно ее половая трудность, так что пусть сама и решает, что ей лучше. Закончим с этим побыстрее, и я пойду. У меня еще есть кое-какие дела.
- Хорошо, как скажешь.
Рэн ткнул в свой КПК и на одном из ящичков больших шкафов, находившихся здесь, засветился красный светодиод. Предприниматель направился к этому ящичку и, вытащив небольшую пластиковую коробочку, кинул ей в Дани.
- Лови, все что есть. Но на два-три сеанса точно хватит. Там только ампулы, шприцы пусть покупает сама. Давай карточку.
Дани положил коробочку рядом с собой и достал из кармана карточку. И в этот момент дверь открылась, и в кабинет зашло пять человек в полицейской форме - четверо рядовых служителей порядка в черных доспехах и один - в мундире пристава.
- Добрый вечер, - вежливо начал человек в мундире, - не беспокойтесь, обычная проверка околосердечных районов. Вы владелец этого медицинского центра? - обратился он к Рэну.
- Нет, я управляющий. Владелец тут не появляется. Но у меня есть доверенность, так что, чем могу помочь?
- Прекрасно, - слащавым голосом продолжил пристав, - покажите, пожалуйста, документы, которые подтверждают, что это действительно медицинский центр.
Рэн вгляделся в лицо пристава. Один его глаз был очерчен тонким, едва уловимым шрамом, как будто кто-то пытался ему вырезать глаз под самый корень безупречно острым скальпелем. Рэну был знаком и этот шрам, и это лицо, и даже сладковато-приторный голос, но он не мог вспомнить откуда.
- Так, я повторяю, предъявите документы!
- Хорошо, только сначала вы докажите, что вы - настоящие служители полиции. Где ваше удостоверение?
- Что? - глаза пристава округлились, - хамство какое. Может, у вас еще и проверочный сканер есть? Или вы личность считывать умеете? Ладно, моя природная вежливость не позволяет грубить даже таким, как вы. Держите, - и он протянул ему карточку.
- Считывать еще не научился, простите, - с сарказмом сказал хакер, - но сканером уже обзавелся. А то много тут таких проверок ходит.
Удостоверение действительно оказалось настоящим, и Рэн полез за сенсорной флэшкой, на которой хранились документы.
- Да, с документами все в порядке, есть даже базы данных, полная статистика приема пациентов. И даже патенты на лекарства. Конечно, внешне все так не благопристойно выглядит...
- Но документы! Вы же проверили, они подлинны, - улыбнулся Рэн.
- Ладно, ребята, тут все чисто, - сказал человек в мундире остальным, - до свидания, приятно было...
И вдруг он упал, не успев договорить. Все произошло очень быстро, тихо и точно. Все поняли, что случилось только тогда, когда по мундиру потек вишневый ручеек крови. Охрана этой неожиданной жертвы тут же направила оружие на Рэна и Дани. Но не успели они нажать на кнопки, как в дверь стремительно ворвались люди в таких же полицейских доспехах, только серого цвета. Это была собственная полиция трущоб. Перестрелка началась очень стремительно, Дани не сразу сообразил, что произошло.
Спокойствие было взорвано. Воздух моментально наполнился сильной вибрацией и казалось, что пол кабинета – это море во время шторма. Передвигаться было крайне сложно, как плыть против течения. Даже еще не задетые пулями участники перестрелки то и дело падали на пол от этой тряски наравне с поверженными. Подкрепление к обеим сторонам приходило все больше и больше. Казалось, что на смену одному убитому появляются два, а то и три новых человека. Периодически пространство озарялось яркими вспышками от «шаровых молний» - специальных разрывных гранат.
Дани неожиданно для себя быстро сориентировался и спрятался под диван, на котором сидел. Он понимал, что это ненадежная защита, но другого выбора не было. По всему пространству кабинета летали нейронные пули, саморазрывающиеся снаряды, куски мяса…Органическая кровавая каша смешивалась с деталями техники. За оглушительной стрельбой не было даже слышно крика стрелявших и механических голосов из раций. Происходящее вокруг напоминало адский смерч, пожирающий все на своем пути. Пробираться через эту сумятицу не представлялось возможным. Нужно было выждать случай, пока какое-нибудь оружие не окажется поблизости, чтобы получить шанс хоть как-то обороняться. Он даже потерял из виду Рэна. Забившись как можно дальше от поля битвы, Дани судорожно соображал, что ему делать. Но вдруг он почувствовал чье-то горячее дыхание у себя на плече… Немного обрадовавшись, он произнес:
- Рэн, это ты? Наконец-то...
И услышал в ответ:
- Прости, дорогой, это ненадолго.
- Что ненадолго? - с опаской спросил Дани и последнее, что он увидел, было дуло бластера-молнии, направленное ему в прямо лоб...

@темы: проза

---

Фанфик

[Rene brokS]

Автор: Rene brokS
Название: Так вот почему убили Саблезуба...!
Жанр: юмор
Описание: всё это вытекло из моей безобидной мысли:
"С недавних пор, Логан стал каким-то дёрганым, ещё более скрытным и неразговорчивым. Это сильно действовало Саблезубу на нервы. Для него нет большего удовольствия, как сойтись с братом в смертельной схватке, а тут, он их вдруг начал избегать.
В один прекрасный день, Виктор не выдержал, подстерёг брата и поставил его перед фактом:
- Росомаха, ты спятил? Ты что пацифистом стал?
- Нет, с яойщиками общался."
Пометки: Писала на скорую руку не вдаваясь в подробности и описание.
Выставлять на других сайтах можно с разрешения автора.
Персонажи: Логан Росомаха, Виктор Крид, Джина Грей, Скот Саммерс.

После выхода фильма «Росомаха», интерес к Логану и Вику возрос. Герои не могли спокойно пройтись по улице, их тут же оковывали фанаты с просьбами: показать когти, коварно улыбнуться или банально, взять автограф... Интернет был переполнен фиками, артами, фотографиями и сплетнями о героях, по радио крутили частенько саундтрек к фильму.
Создатели фильма были людьми не глупыми, и уловив такой невероятный всплеск эмоций и потребностей к их шедевру, решили снять продолжение. Стоило этому слуху попасть в мир, как началась вторая волна безумия фанатов! Они начали дежурить возле домов Логана и Виктора, пытаясь заглянуть в их окна, как можно ярче показать как они любят их .
И в один прекрасный момент братья не выдержали и решили попросить помощи у профа.
Эта мысль посетила не только их.

Гул, визг, писк фанаток и фанатов словно взрыв пронзил чуткий слух братьев ещё за 20 километров до Института Ксавье.
- Чёрт, проклятые фанатики! -рычал Виктор нажав на тормоз.
- Перед съемкой фильма нам говорили, что у нас будут фанаты, но они не говорили, что это дойдёт до размера эпидемии.- поддержал Логан.
Виктор коварно заулыбался, облизнув верхнюю губу.
- А давай им раз и навсегда покажем кто такие братья Хоулет?
- Вик, спокойно! Это же люди, мы должны пытаться наладить с ними отношения чтобы наконец-то показать им кто мы на самом деле.- пытался младший брат успокоить старшего.
- Вот я сейчас и покажу..!
- Клыкастый!- ломаным рыком крикнул Логан.- Запомни, мы мутанты лишь в кино!
- Брат…тихо!..- зрачки блондина резко расширились.
- Вик?

Спустя пять минут.
- Они когда - ни будь уйдут?
- Заткнись, а то услышат...- прошипел Виктор, крепче прижимаясь к макушке дерева.
Тем временем под ними бегали фанаты, как поисковая команда. Они обходили каждый дюйм леса в котором спрятались братья.
- Похоже они убежали.- раздавались голоса снизу.
По лбу Логана потекла капелька пота.
- ...и бросили мотоциклы?
- Ну мало ли для чего это им нужно было.- раздался женский визг.
- Мне нужно дамой! У меня появился гениальный фик!!!
- Ой и у меня!
Фанаты, как вода, стали отходить к дороге, зашумели моторы мотоциклов и, уже через три минуты стало тихо.
Логан стёр пот со лба, вытащил когти из дерева и не спеша спустился вниз.
- Вик, ты спускаешься?
- А там точно ни кого?
- Ну раз меня не разодрали, значит ни кого. Спускайся, а то прирастёшь.
- Лучше быть деревом, чем кусочками трофея сумасшедших фанатов.- прорычал амбал спрыгнув с дерева.- Мотоциклы жалко.
- Мда…Циклоп будет очень сильно огорчён...
- Ты украл мотоцикл у Циклопа?...- минутная пауза…- тогда чей мотоцикл был у меня?
Братья разом засмеялись.


Институт Ксавье.
Как на зло Ксавье не было дома. Он уехал оказывать моральную поддержку Магнего, бедняга начал снимать про себя фильм и теперь его атакуют фанаты, и антифанаты, крича разные речёвки и пытаясь всадить осиновый кол ему в сердце.
Молодые студенты разъехались по домам, на время каникул, да и сидеть в институте под ежеминутным наблюдением фанов, развивает манию преследования, чем комплекс бога или повышение самооценки.
В институте остались только Циклоп и Джина

- Логан, твою то мать! - орал Циклоп увидев братьев.- Где мои мотоциклы?
- У него...- Росомаха указал пальцем на Вика и быстренько прошёл в гостиную.
Циклоп немного замялся…
- Сабле…
- …Это ты?- изображая явно поддельное удивление- Сгинь нечистая! Ты же умер в третьем фильме! А мёртвым мотоциклы не нужны.- расплылся в улыбке Виктор и пошёл следом за братом.

- Смотрите, кто к нам пожаловал, знаменитые братья Хоулет!- воскликнула Джина. -Мммм... а что про вас пишут, вы просто секс символы молодёжи!
- Мне моя роль палача больше нравилась.- фыркнул блондин, бухнувшись на диван.
- А я хочу покой, после этого фильма, все мои тайные места стали местом всеобщего массового сбора, даже в туалет нормально не сходишь, где ни будь да сидит фанат с фотоаппаратом. ДЖИНА СПАСИ НАС!
- Боюсь я тут бессильна, всей планете мозги не промоешь...
Логан обречённо бухнулся на кресло.
- Значит нам вечно придётся бегать от них?
- А вы пробовали с ними разговаривать?
Вика передёрнуло.
- Пробовали, теперь у кого-то храниться мой клык...
- Да не так, поговорите с вашим руководством, организуйте публичное интервью, поотвечаите на вопросы, ну и за одно попросите вас не доставать.- Джина хитро захихикала.
- Это издевательство?
- Простите ребята, просто вы сидите не далеко друг от друга, точно как в Фан-фике «Противоположности» одной фанатки.
- Женщина, рыжая и мёртвая , ещё этот мёртвый очкарик…не дом, а ночь живых мертвецов.
Эти слова были последними, после них Виктора просто вышвырнули из дома. Вскоре к нему подошёл Логан, закурил сигару и посмотрел грустными глазами в даль, на небо, что переливалось разными цветами на закате.
- Надо попробовать.
- Что?
- То что Джина предложила.
- И давно?
- Что?
- Ты стал слушать сумасшедшую, мёртвую бабу? - Виктор поднялся и отряхнулся- ...впрочем у тебя всегда была слабость на рыжих.., делай всё что хочешь, а я пойду, арендую себе хранилище в каком нибудь банке, с президентской охраной и современной системой защиты, и высплюсь.- махнув на брата рукой блондин стал удаляться- поговорить с ними…хе! - бубнил он себе под нос-...равносильно, как к люциферу заглянуть на чай…
Неделю спустя. Сьёмачная площадка.
- …помнишь о чём мы с тобой договаривались? - режиссёр обсуждал с Виктором изменение в сценарии.
- Да,- раздражённо фыркнул блондин - я кричу: « теперь ты мой!»,- и бросаюсь на него, делаю пару ударов, смеюсь над его кровавыми ранами.
Виктору явно не нравились все эти изменения, да и сам фильм, что наверняка превратит его жизнь в усиленный кошмар, хотя... куда уже хуже, думал он, но сейчас не это беспокоило его.
Вчера вечером Логан должен был сходить на интервью с фанатами, по слухам всё прошло нормально и он вернулся домой, но сегодня почему-то он опаздывает на съемку, уже как на три часа.
Вчера, после интервью, Виктор звонил брату, и судя по голосу, он был уставший, но нормальный.
«Логан...»- раздался грубый мужской голос в трубке после долгих гудков.
« Братишка, смотрел твоё интервью, как ты?»
« Устал, как собака, я и не думал что это будет так сложно и тяжело».
« Ну будем надеяться что твоя жертва была не напрасна.»
«Если будет напрасна, то я подамся к мастеру оку в монахи».
«Пожалей старика, монастырь и Японию
».-смеётся
«ого!»
«Что? Представил что после визита фанатов с карт пропадёт целая страна?»
« Нет. Я тут в Интернете, нашел целый сайт о нас…помнишь Джина говорила про Фан-фик «Противоположности»?»
«Допустим».
«Я его случайно нашол…ну и не только его».
« Не вздумай читать! Всё что исходит от этой рыжей, на тебе сказывается губительно!»
«Да ладно тебе…это всего лишь рассказ, да и не её рукой написанный, так что нечего беспокоиться».
«Я тебя предупредил!»
«Ладно, ладно!»


Свет направлен, камера готова, актёры на месте.
- Логан, мы с тем очкастым биллиардным шаром, что зовется режиссёр, немного изменили этот момент.
- да, да, да!..- снова быстро и нервно ответил Логан.

- Свет.., камера.., мотор!..

Логан злобно рычал, выпустив когти, и почти кидался на Виктора. А тот, ехидно улыбаясь, изучал соперника.
- Теперь ты мой! - выкрикнул Виктор и бросился на брата.
- ЧТО???- почти истерично выкрикнул Логан и отскочил в сторону, Виктор от удивления не успел заметить куда сейчас налетит, врезался в столб.
- Проклятье! - рычал блондин потирая лоб.- Логан, твою мать, какого чёрта ты заорал! Ты должен был броситься на меня в ответ!
Росомаха сделал два шага назад.
- Но…ты крикнул: «теперь ты мой!»- Это не по…
- ..сценарий изменён, я же тебе говорил.

Логан на мгновение замер, а после ушёл к себе в трейлер, заперевшись изнутри.
- Брат, открой дверь!
- Оставь меня одного!
- Я дверь выломаю!
- Сделаешь это, и я насажу тебя на когти!
- Видимо это судьба, потому что иначе эту проклятую сцену мы не отснимем.
- Я ЖЕ СКАЗАЛ, ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!
- Какие мы нежные, - с омерзением фыркнул Виктор.
- Если бы ты знал чего я вчера начитался, ты б и не так бы себя вёл...- тихо проговорил Логан.
- Так ты из-за того фига?…тьфу ты, фика?
- Да!- голос Логана был грустный и подавленный.
- Неужели там опять кого-то из нас убили?
- Если бы…
- Обоих убили?
- Хотелось бы…
- Логан, я тебе не гадалка, что случилось?
- Это всё яойщики…
- Яойщики? Это кто?
- Фанаты…
- Уже страшно!..
- Ещё бы...
- И что там?
Щёлкнул замок и с какой-то бумажкой вышел Логан.
- А вот что...
Виктор посмотрел на рисунок, что был на листке….побледнел.
- Завтра попрошу что бы изменили сценарий…я должен в нём умереть…

@темы: проза

---

Мне кажется, мне "не стоит писать стихи"(с)...но лучше скажите мне об этом

[I, me & myself]

читайте правила

@музыка: Placebo - Running up that hill

@настроение: убили настроение...и умерло настоение...и нету настоения

@темы: отрывки, стихи, размышления

---

Одиночество поиска

[DecaDetka]

Автор я:
Прямая речь: кровь из ран

Пустота — главный герой нашего времени. Безобразная пустота, пожирающая нас изнутри. Мы притворяемся, что у нас есть цели и маяки, ориентиры в зыбком жизненном пространстве. Но что будет, когда эта игра закончится? И закончится ли она когда-нибудь?

Каждый новый день похож на предыдущий, меня не покидает ощущение, что кто-то просто включает и выключает свет в моей комнате.

В голове однообразное мелькание видеоклипов. Я могу часами просматривать френдленту в поисках мыслей, которые будут хотя бы отдаленно напоминать мои. Зачем?

В эпоху всеобщей глобализации сознания, нет ничего проще, чем найти родственную душу и разочароваться.
Мы читаем одни и те же книги, смотрим одни и те же фильмы, смеемся в одних и тех же местах.

Мир окутан проводами, тысячи устройств подают друг другу сигналы.

Но это не делает нас менее одинокими. Мы по-прежнему смотримся в пустоту.

Прямо сейчас.

@настроение: сакс

@темы: отрывки, размышления, миниатюры

---

[Aipril]

Название: DXM - алмазный путь
Автор: Незнайка
Жанр: Воспоминания
Возрастные ограничения: до 16
От автора: я уже ни каких наркотиков не употребляю, просто тогда записывал

Лежу на диване и смотрю на свою грудь.... с правого соска, обжигая мягкую плоть стартует какая-то гадость. В окне рогатый, машет мне красной, волосатой рукой. Я вижу, что он смотрит сквозь меня. Повернув голову на 180 градусов, я обнаружила лишь стену, покрытую серыми обоями и постерами с белыми в лиловую крапинку лицами, они подмигивали мне. Слизь...Кругом эта дурно пахнущая слизь. Моё тело покрывается мягкими почками. Они роятся на мне. Скоро я за цвету, а потом дождь и ветер сорвёт с меня мягкие листочки, накрыв желтым полотном пористое сознание. По моим щекам плывут мягкими волнами солёные слёзы, я задыхаюсь от плача. В моей крови пульсируют опасные токи, вот-вот они вырвутся, сожрав и переварив мою комнату. Весь мир не знает кто я. И не узнает никогда. Стены вокруг моего дивана бьются в конвульсиях. Из меня на волю выходит мёртвые остатки утра. Сначала гликодин, потом кофе, потом хлеб. В руке нож, в глазах боль, на языке молитва о спасении плоти. Я молюсь тому рогатому за окном. Он смотрит куда-то вдаль мимо меня, мимо моих волос. Он меня не понимает и не поймёт. Он явно один из тех божков, которые не пускают меня в рай. Он мучает меня, он смотрит мимо. Он хочет мою душу. Он видит лишь стену напротив, и в изумлении открыл рот. Я смеюсь, не открывая рта. Ему бессмысленно себя предлагать. Он не хочет мои тёмно-серые глаза. Я смеюсь и плачу.
Открыв лицо, я поняла, что ещё далеко не проснулась. В компьютере играет всё также музыка, я лежу с кем-то всё в той же ванной. Этот кто-то исступленно смотрит в кафель. У него текут слёзы. Он понял, пусть не всё, но он что-то понял. Я продолжаю лежать, закрываю сначала один глаз, потом второй. Мне больно на свет. Он режет мне глаза. Вода льётся через какую-то дырку напротив. Я теку как эта вода. Интересно, вода знает, куда её несёт время? Я теку.... Я река.... А время уносило нас медленно куда-то в будущее. Времени плевать на нас, нам на него тоже всё равно, оно нас ни чему не научило. Этот парень очнулся. Он посмотрел на мою грудь, потом на глаза. Попытка сказать слово не увенчалась успехом. Мой палец коснулся его губ. Этот человек опустил глаза. В воде я увидала отражение голубых глаз. Чужие глаза расходились кругами и часто закрывались. Кап-кап-кап-кап-кап, интересно вода в туалетном бочке также хорошо слышит меня, как и я её?
Стена кзади меня больше не показывала картинок, и не шептала на ухо всякую ересь. На часах висела стена, я закрыла глаза и вновь открыла. На стене висят часы. Часы показывают ноль. Мир вокруг меня как-то не решительно менялся в сторону шизофренической нормальности. НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕт!!!!!!!!!!!!! Я готова поверить корове смотрящей на меня с пакета из-под молока, я не готова видеть эту затхлую, ненавистную вселенную! ПОЖАЛУСТА!!!!! Скажи мне, что это не конец! Он побрёл в сторону кухни. Голова наполнялась мыслями. Он принес ещё по пузырьку щастья. Противно, но лишь это спасает. Он спас меня! Я ему благодарна, мы полулегки на диван. Уже не чего боятся, будущее пока не наступит. Можно полежать, просто наслаждаясь теплом объятий друг друга. Он молчит, я не помню, как его зовут. Идут минуты. Сначала стройным маршем бьют своими сапогами мне о голову, затем всё вяло, вяло. Время остановилось.
Я не помню. Этого я тоже не помню. Потом я очнулась. Мы сидим на подоконнике, я положив голову ему на плечё молчу. Мне его так жаль. Он никогда не получит того, чего хочет. Я Нарисованный пейзаж за окном, я вселенная в кубике льда. На меня можно полюбоваться, но я не приму в свои объятия теплом морского песка, вечность бесконечной темноты, ни накроет тебя с головой. Я и сама иллюзорна. Он это знает, его тоже нет.
Мир набросился на нас с ногой силой, но мы дали ему отпор и он пошатнулся и упал вниз... туда, где ходят люди. Такие маленькие и жалкие твари. Мне Смешно на вас!!! Вас всё ровно не существует! Свет против нас, мы поставим защиту! Он закроет шторы, а я глаза. Мы видим себя изнутри, а они видят иллюзию. Они роботы! Мы держимся за руки и танцуем танец который ни как не называется, или точнее называется НИ КАК. Я его снимаю на камеру. Он смешной и глупый. На границе зрения сверкают огонька, а когда я закрываю глаза, остаётся лишь тёплая тьма и наивные голюцинации которые плавают на обратной стороне век. В комнате темно. А за ней пустота наполненная живыми лампочками, в них сгорает вольфрамовая нить их желаний. Душа переменного тока: плюс-минус-пюлс-минус..... Ещё не положенные в мавзолеи временем маленькие округлые дети Ильича. Они сами маленькие диктаторы, они несут свет, пусть и не настоящий. Маленькие вакумно - вольфрамовые Ильичи живут каждый своей жизнью. После того как догорает спираль, они уходят на помойку, где их нутро становится домом для опарышей. Их плюс – минус -души улетают в потолковый рай, где им суждено светить во веки веков. Как и нам. Мы с тобой мёртвые лампочки в раю. Мы похожи на долбанных Есениных, только повещены жопами в небо. Я не хочу чувствовать этот ПОТОЛОК ВСЕЛЕНСКОЙ КОНЕЧНОСТИ!!!!! Я ощущаю, что в мою пипочку вползает переменный ток, и начинается минус-плюс, минус-плюс... я не ощущаю того о чём говорят СВЕТ, я ощущаю инородное тело во мне и потолок надо мной, это последний потолок

@темы: зарисовки

---

Посвящение Урсуле.

[mefie toi]

Название: «Урсула»
Автор: mefie toi
Жанр: белый и вольный стих
От автора: Урсу́ла, по легенде, католическая святая, мученица.

Косы сплела свои я,
В одну веру.
Тянутся,
Тянутся дни
Реинкарнации в Венеру.
Достигла совершенства.
Шелка,
Цвета черного
Все одежды мои,
От горла до пят.
Столбцы икон,
Наблюдают пристально,
Оскорбить норовят
Чужака.
Они еще не знают, -
Что я движу солнцем,
И точу звезды,
Mои убеждения сильней кулака!
Я есть спасение,
В темной комнате,
А может,
В чьем нибудь сердце..
Пузатое облако хмурится, -
Говорит,"Oпоздала,
Плутала во времени!"
И небо заключает в объятия
Тысячу девственниц.
Обнимает каждую, -
Небо никого не обидело,
Одну меня.
Гаснет месяц пирожок,
Исчезаю,
Будто и не было вовсе,
Но уже завтра,
Луной обернусь,
И озера всей земли
Будут ловить моё отражение
Всю последующую декаду.

@темы: стихи

---

[Ensen]

Название: Лицо смерти
Автор: Ensen
Жанр: рассказ
От автора: немного философии... название, может, и не совсем подходящее, но ничего лучше пока нет. Знаю, что местами пафосно, поэтому прошу не кидаться в них кирпичами. Шишки, так и быть, принимаются.

Он старался ступать так, чтобы не нарушить торжественной тишины, обступавшей со всех сторон. Шорох одежд, постукивание обуви, призрак дыхания кощунственно разрушали ее, оставляя неисправимое чувство греха. По коже пробегал легкий морозец то ли от того, что было прохладно, то ли потому, что его душа дрожала, подобно натянутой струне. Он смотрел по сторонам широко раскрытыми глазами. Со стен на него взирали темные лики святых, выхваченные из мглы мягким пламенем свечей. Мальчик вглядывался в них, и ему казалось, что они хмурятся, сердятся на него за что-то…
Мать потянула его за руку, он сделал несколько шажочков и снова замер перед очередной фреской. Две женщины в странной одежде рыдали, стоя перед крестом, на котором был распят неимоверно худой утомленный мужчина. Кровь струилась по его рукам и ногам. Голова в обрамлении каштановых волос и бороды, в которых запутались капельки крови, склонилась на грудь. Выражение муки растеклось по тонкому лицу, невероятно одухотворенному.
Мальчик глядел в его лицо, затмившее собой все остальное.
- Кто это? – решился он нарушить молчание. Шепот взлетел к сводам, и к мальчику тут же обратились недовольные лица немногочисленных прихожан.
- Мученик, - шепотом ответила мать, глубже надвигая капюшон плаща на глаза. – Он отдал жизнь, чтобы своей кровью смыть грехи живущих.
Мальчик смотрел на фреску и его сердце замирало.
Грань жизни и смерти открылась перед ним, и на мгновение он постиг смысл жизни и суть смерти, который так тщетно веками искали философы. Жизнь и смерть… они всегда идут об руку. Они будто разные стороны одной медали. Они едины и так различны. Жить, не боясь смерти, умирать, не боясь жизни…
Еще немного, и он узнает о них все.
Но в следующий миг это озарение ушло, оставив лишь чувство легкости и просветления… и в тоже время горечи и некоторого стыда, будто он увидел то, что не предназначалось для него.
Мать потянула его к выходу, и он послушно последовал за ней, постоянно оглядываясь назад, пока лицо мученика не растворилось в темноте.

* * *

Церковь встретила его вечной сухой прохладой. Шаги громовыми раскатами раздавались под высокими сводами.
Но возмутиться в этот раз было не кому.
Он был здесь один.
Воздух звенел железом. Мелькали расплывчатые пятна лиц, увенчанных нимбами, но они его не интересовали. Он шел вперед. Он знал, что увидит то, что ищет.
Вот оно.
Краска несколько потускнела и облупилась, но лицо мученика все так же ясно виднеется. Его не изменили прошедшие годы. Святой все еще умирал, и не было этому конца. И все та же печать одухотворенности, муки и светлой грусти на лице.
Никогда он не видел, чтобы кто-то так умирал.
Никогда…
А смертей он видел много.
Были те, кто умирал ради него. Они защищали его до последней капли крови. Их жизни – в обмен на его. Честный обмен. Но в их лицах были только боль и страх. А еще горечь. Им было горько сознавать, что их жизни кончаются, что дальше будет жить кто-то другой…
Были те, кто умирал ради его идей, ради пустых лозунгов, которыми он оправдывал свою жизнь. Они умирали, и на их лицах замирал фанатический восторг и безграничная вера. Вера в его идеи. Восторг от сознания того, что их смерть не напрасна, что она – во имя великой цели. Но это лишь уродливые маски. Маски, скрывавшие сумасшествие и пустоту. В их жизни не было смысла, ничего, ради чего стоило бы жить, а тем более умереть. И они заполняли эту пустоту безвкусными кричащими фразами.
Он видел, как умирали те, кто стоял у него на пути. Они боролись отчаянно и свирепо, они знали, за что сражались. Но и они умирали с лицами, искаженными болью и ненавистью Они проклинали его в последние минуты своих жизней… они боялись. Боялись за тех, кого защищали.
А еще он убивал сам.
Мучительно, тщательно, продумано.
Он распинал, вешал, четвертовал, сжигал, кромсал… во всех языках мира не найдется слов, чтобы описать то, что он творил собственными руками. Он делал из них мучеников, твердил им, что страданиями они искупают грехи… но в их лицах все равно были лишь мука и всепоглощающая боль. Они не хотели умирать, они хотели жить дальше… Они не верили в его ложь.
Ложь… вся жизнь была ложью…
Он уходил, оставляя позади часть себя.
Лицо святого на фреске тоже было ложью…

© Ensen

@темы: рассказы

---

чувства или вроде того

[DecaDetka]

Автор: Анастасия Абрамова
бета: я
жанр: рассказ

2+2

- Прости, у меня жуткий беспорядок
- Это не страшно. Даже хорошо. Побаиваюсь людей, которые все раскладывают по полочкам. Все и всех раскладывают, вечно анализируют, наводят порядок. Ужас. - - Жуткие личности.
- Ты правда так считаешь?
- Нет, шучу. Просто не хочу, чтобы ты себя стеснялась. Я ведь иду в гости не к твоему беспорядку.
- Спасибо.

Андрей перешагивает через сумки с тетаральным реквизитом и задумчиво огрядывает стулья, на которых в кучу свалены вещи.
- Куда деть одежду?
- Брось где-нибудь. Главное запомни это место. Здесь все теряется и исчезает. Бытовая магия.
- Ты ведьма?
- Нет.
- А чем занимаешься?
- Пишу, редактирую, придумываю истории. Ничего особенного.
- Покажешь что-нибудь?
- Не сейчас. А может быть, никогда.
- Почему?
- Это слишком личное.
- А что не слишком личное?
- Ну...не знаю. Могу предложить тебе чаю.

Она подходит к полкам и начинает перебирать пачки. Так, это любимый Лешин чай, который он купил три года назад...это Анин кофе....а это, кажется, ройбуш для Никиты. Даже не знаю, что тебе предложить. Надо что-нибудь особенное, иначе будешь ощущать себя вторичным персонажем. Человеком, которому наливают чужой любимый чай.
- Ты это только что все вслух сказала, если что.
- Ты записываешь?
- Пока нет.
- Как насчет водки?
- Водка — это лучший чай.
- По рукам.

Она достает пару стаканов и вытирает подозрительные отпечатки с мутной поверхности стекла. Критически просматривает их на свет, затем наполняет водкой. Себе чуть больше.

- За встречу?
- За встречу. Самый глупый и банальный тост из всех, что мы могли придумать. Это просто прекрасно.
- Банальность может быть очень расслабляющей. В типичных ситуациях нет никаких неприятных сюрпризов. Ноль стресса. Кайф.
- О да.
- У тебя есть что-нибудь к чаю?
- Ты про из-аптеки?
- Нет, я про из-магазина.
- Нет, еды вы этом доме не бывает неделями. С тех пор, как уехала мама, мне никто не готовит.
- А как же твои друзья?
- Какие?
- Анна, Никита, Леша? Их чай, который нельзя никому пить.
- Я только что это придумала. Просто пришло в голову, когда смотрела на полупустые пачки. Мне стало грустно.
- Прости.
Минуту я подбираю слова, которые смогли бы реабилитировать меня в глазах Саши. Слво нет, и я просто наливаю ему еще выпить. И немного себе.
- Ты давно ходила в кино?
- Нет. То есть да. А вообще, зачем? У меня все сезоны сериала «Друзья» и сейчас я скачиваю «Доктор Хауз».
- Ты правда смотришь «Друзей?»
- Смотрю, а что?
- Не понимаю, что там смотреть.
- Обычную жизнь нормальных людей. Которая тем и хороша, что предсказуема, банальна и забавна. Психотерапия для тех, кто страдает от затяжных депрессий.
- Ты страдаешь от депрессий?
- Я ими наслаждаюсь.
- Если хочешь, можем посмотреть что-ибудь вместе. Не имею ничего против Доктора Хауза.
- Как это типично.
2х2 тоже можно.

Я включаю самый первый сезон Доктора Хауза, Саша сосредоточенно грызет шоколадку, глядя в экран. Шутки не кажутся такими смешными, меня начинает клонить в сон.

- Теперь тебя пора проводить до кровати.
- Это в соседней комнате, я справлюсь.
- Дверь можно захлопнуть?
- Нет, я закрою сама.

На пороге он крепко и почти дружески ее обнимает.

- Обещай, что будешь хотя бы иногда гулять.
- Хорошо.
- И время от времени есть.
- Окей.
- И звони.
Я говорила, что ты похож на моего брата?
Которого у тебя никогда не было?
Да.

На секунду мне кажется, что все в порядке.


Все части для сборки на infiction.

@настроение: blah

@темы: проза

---

ОКНО

[Tonja]

читайте правила

@темы: проза, миниатюры

---

[~Eule~]

Название: пока не придумала =_=
Автор: ~Eule~
Бета(если есть): Ну, если это можно назвать бетой, то я
Жанр: Проза, насчет прочего не уверена...
Возрастные ограничения(если таковые необходимы на Ваш взгляд): нет.
От автора(если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): Небольшой грустный рассказ, действия которого происходят в вымышленном мною мире. Ему должна предшествовать еще парочка рассказов, которые еще не дописаны, и в которых суть мира объясняется. Моим ПЧ понравилось, даже тем, кто о мире был не осведомлен. Мне интересно ваше мнение.

справка

Там можно ходить по потолку и стенам, так что "Чудесам гравитации" не удивляйтесь. Конусоид - летающий в пространстве остров. Черные эльфы по ночам превращаются в агрессивных демонов, себя не контролирующих
***
Вороника на крыльце…
Она по ту сторону стекла,
И я бы открыл ей,
Если бы я знал, где здесь дверь… (Аквариум "Северный цвет")
***
-Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Ровно десять ступенек в лестничном пролете. Ровно восемь секунд на то, чтобы их пробежать. Я знаю, что сейчас ровно 20 лет 3 месяца и 8 дней с моего рождения, я знаю, что идет уже третий месяц, с тех пор, как я здесь. Займет ровно пять минут и пятнадцать секунд, чтобы дойти до остановки. По пути мне встретятся 4 магазина…Нет, я не зануда. Я считаю все, потому что больше мне делать нечего. Небо багрово-серое от туч, опять будет идти дождь. В этом небе висят огромные конусоиды с никому не нужными домами. Кто бы тут жил. Ровно пять ступеней в последнем пролете, ровно 20 Серебрянных и 50 медников в кошельке…
Небо плакало, асфальтно-серое, оно всегда плакало. По краям дороги с обеих сторон росли ровно пятьдесят шесть деревьев с обрезанными ветками, будто горелые спички, воткнутые в землю. Здания, напротив, были, какими-то криво-косыми, какими здания быть не должны. Они не сливались с небом и асфальтом только благодаря более светлому оттенку. На пустынной улице больше никого не было. Раннее утро отличалось серостью и холодом.
-Раз, два, три, четыре, пять…Значит, 15 ворон на площади…
К станции с неприлично-ровным черным асфальтом подошел небольшой поезд, тоже черный, наполненный тзоками. Неизвестный тут же пересчитал их и точно установил, что в вагоне их ровно 37. Он уселся на лавочку, смотря в окно полузакрытыми глазами и не обращая на черных, как уголь, созданий. Тзоки здесь существовали только в ночной форме. Окно запотело от теплого дыхания, разные глаза уставились вперед, надеясь найти хоть что-то, чего не было вчера. На темно-сером асфальте были еще более темные лужи воды, гладкие, будто кто-то специально прошелся по их глади утюгом, точно столько же на каждой улице, сколько и вчера. Точно столько же столбов, окон, указателей, остановок. Небо было такого же оттенка, что и вчера. Вагон шел с той же скоростью, и ровно в то же время, что и вчера, прибыл на станцию, на которой юноша вышел. Он сделал ровно столько шагов, сколько сделал вчера, до калитки кладбища…
Из ровных правильных клумб торчали все те же цветы, того же назойливо-мертвого изрозова-фиолетового оттенка. Тихое и спокойное, место освещал лишь принесенный приехавшим могильщиком огромный фонарь. Юноша подошел к пустому месту, размерил пространство метр на два метра и тридцать сантиметров.
На лепестки неизвестных цветов упала горсть грязи, измазавшая их. Скинув с себя куртку и достав лопату, неизвестный начал долбить тяжелую и жирную грязь, которая походила на один большой ломоть мяса, который разрезать казалось невозможным.
Скоро рубашка и футболка уже валялись где-то наверху, топча дно будущей могилы, неизвестный думал, что еще пара лопат, и она будет ровно метр глубиной. Уставший, он вылез на поверхность, передохнул.
-Ровно на пять клумб посадить цветы…Ровно ведро воды нужно вылить на каждую клумбу…Ровно три еще выкопать. И, возможно, еще одну…
Ровно в девять вечера он уехал обратно, ровно за семь секунд поднялся на третий этаж своего пустого и холодного, черного дома. Скинув одежду, он хлопнулся возле чуть теплой батареи.
-Десять сигарет. Это ровно на завтра… - сказал он, закурив одну из них. Закрыв глаза, вытерев рукой грязное и сырое лицо, он ладонью прошелся по челке, обнажив лоб. Он закрыл глаза и пустил облако серого и едкого дыма…Ровно три часа на то, чтобы просто посидеть…Ровно семь – на то, чтобы выспаться…
***
Он проснулся как раз вовремя: ровно в семь часов утра. Открыл глаза, вытянул руку, смотря на пальцы.
-Раз, два, три, четыре, пять. И на той, смею предположить, точно столько же… - Фыркнув, он поднялся с пола и глянул в зеркало прямо напротив него. Неизвестный провел по шипастой голове, попробовав пригладить свои пыльного темного иссиня-зеленого цвета волосы. Не получилось.
–Раз, два, три, четыре…Десять шагов до кухни…На столе три мухи. Раз, два, три, четыре…Десять, одиннадцать…Двадцать, нет, Двадцать одна крошка на столе, - бормотали губы. Он отрезал ровно два совершенно одинаковых куска хлеба и сделал из них бутерброды. Часы тикали пружинисто ровно с тем же назойливым постоянством, насколько помнил хозяин, ровно шестьдесят раз за минуту. Он налил до краев чашку кофе, сделав ровно три шага до плиты с чайником и за столько же вернулся. Неизвестный еще раз глянул на руку. Внезапно, он выхватил нож и ударил лезвием средний палец. Разумеется, не отрубил…Взвыв, он выбросил нож из рук на пол, спешно стащил полотенце, опрокинув кофе, замотал рану. Иглоголов прижался к стене, сполз по ней вниз, прикрыв глаза. Медленно, он распахнул веки.
-Раз, два…Пять…Шесть капель крови на полу…триста двадцать один, триста двадцать два, триста двадцать три… - стал он считать сколько секунд будет течь со стола кофе.
***
Письмо в почтовом ящике. Снова. Как всегда в пятницу пришло письмо от старшей сестры.
-Кёсо, - прочитал он, изображая девичий голос, - Когда ты приедешь? Я жду твоего письма вот уже целый год…
Скомкав его и прихлопнув ровно четыре раза, иглоголов швырнул его в угол, где валялось уже сорок восемь примерно таких же.
Он опоздал на поезд, на который обычно садился. Он замерз, пока ждал второй, выдыхая мертвенно-белые клубы пара изо рта. Он зашел в ужасно-холодный и пропахший металлически-грязным запахом вагон, в котором было ровно сорок пять тзок, и устроился у окна, уперевшись лбом в стекло. Под лапами какой-то Дитя дождя, усевшейся напротив, вертелся старый сухой листочек. Иглоголов уставился в этот листочек, думая, сколько понадобится секунд, чтобы она смела его хвостом. Но ни хвост, ни сквозняк не смогли сдвинуть чуть колышущийся листочек, будто приклеенный к тому месту, где он лежал.
Если верить градуснику, то на улице стоял ровно ноль по Цельсию. Легенькая курточка, влажная еще, не спасала от кривых и колючих лап могильного холода. Лопата, прогибаясь, почти ломалась от каждого удара по мерзлой земле. Земля хрустела, будто все ее кости ломались под натиском иглоголова. Рука ныла, а повязка испортилась окончательно, древко натерло руки до мозолей.
Добавилось еще пять могил на черном от тяжелой земли, идеально-квадратном кладбище.
-Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть! – повторял задыхающийся голос, уставший. Руки дрожали, а древко покрывали красные подтеки… Начинался дождь, быстро превратившийся в настоящий ливень. Порывистый ветер заливал грязью лицо, хлестал кнутами спину…Могилу наполняло грязной водой и жирной размокшей глиной. С трудом давалась ему каждая лопата. Сражаясь с землей, как с монстром, могильщик со всей силы вонзал ее в глинистую плоть, будто каждый раз это был последний удар, на который он способен. Волосы налипли на сырое лицо. Одежда набухла и обвисла. Выкинутая футболка, которую Кёсо стянул наконец с себя, хлопнулась на землю наверху, будто содранная кожа.
-Семьдесят девять…Восемьдесят…Восемьдесят один…Восемьдесят две лопаты, - сказал он, закончив копать, и выкинул лопату на поверхность. Иглоголов поднял голову вверх ровно на десять секунд и замер с закрытыми глазами под холодным дождем. Он прижал уши. Тучи застыли на вечно-сером небе неподвижно…Наверное, они были теми же, которые висели над этой могилой вчера. Кёсо покачнулся и, как пораженный, упал прямо в могилу, положив на грудь больные руки…
-Раз, два, три… - он снова что-то считал, - День за днем…Восемь, девять…Даже палец себе не могу отрезать…Двенадцать…Чтобы хоть что-то сделать…Пятнадцать…Не столь раздражающим…Шестнадцать…
На этой цифре он закрыл утомленные утренними пробуждениями глаза.
Он открыл их и понял, что вокруг стало темно, точно как саркофаге. Однако, холодная вода, в которой расплывались волосы, и облака, застывшие неподвижно в небе, давали понять, что он все еще там, где закрывал глаза. Вдруг, на его и без того грязное лицо упало что-то зернистое и холодное. Вскочив, Кёсо увидел могильщика-Соула, который держал в руке его же лопату с землей.
-А я уж подумал, что ты умер, Постоянно-что-то-считающий…Руки даже на груди скрестил…
Иглоголов хотел накричать, избить старика до полусмерти и закопать заживо, но ничего не стал даже говорить, молча взял свои вещи и ушел с кладбища…Ровно за сорок семь шагов.
Добираться пешком не пришлось. Темный поезд, полный ночных духов, медленно катил вперед. Кёсо уперся лбом в поручень, так как все сидячие места были заняты, закрыв глаза, он даже не хотел и не мог сейчас ничего считать, старался только не упасть на железный пол. Ничего не видно за окном, впрочем, брюнета это не волновало.
Выйдя на нужной станции, Кёсо понял, что вышел совсем не на той, которая была нужна, а на предыдущей. Он шел по пустой и полной черных и холодных луж дороге, считая шаги. С каждым его шагом на этой улице тухли две лампы, а другие две, впереди, начинали еле-еле теплиться, будто, не успев родить свет, они его убивали. Гудели гнутые провода без столбов, извивающиеся причудливыми вареными макаронинами в воздухе. Руки безвольно свисали вниз…
-Сто пятьдесят три шага, двадцать одна лампочка, сто пятьдесят четыре шага, двадцать три лампочки… - он считал уже нехотя, просто потому, что не мог не считать. Вперед вела большая лестница, одиноко торчавшая среди темного неба.
Он насчитал тридцать три ступеньки на лестнице, еще пятнадцать шагов до дома. Он поднялся домой, открыл дверь…вошел…Шлепнула вода, хрустнуло стекло под ногами. Дождь, который ударил прямо в окно, пробил его и наполнил пол, потолок, противоположную стену лужами черной блестящей воды. Мало думая об этом, Кёсо мертвым грузом упал на сырую кровать и уснул.
***
Следующий день был мукой. Руки болели, глаза – слипались, он сам будто полыхал огнем изнутри. Кёсо, перебравшись на потолок и рухнув у стены, нашел пульт, включил стоящий одиноко в углу телевизор, но в экране показался только белый шум…Глупо уставившись в него, иглоголов просидел почти весь день, пока голод не прогнал его к холодильнику, а чешущаяся голова – в ванную. Если спросить его потом, то он и не вспомнит этого дня. Ровно, как и второго, точно такого же. В окне все так же замерли тучи на неподвижном небе.
Кёсо проснулся в третьем часу ночи от грохота и скрежета. Что-то капало и чавкало. Он открыл глаза и едва успел увернуться от четырех острых лезвий, воткнувшихся в стену. Два пылающих черным огнем глаза уставились на него, звенели напоминающие сабли когти, хозяин их рычал, виляя, как кот, горящим хвостом. Из клыкастой пасти капала слюна.
«Черный…! Я – покойник!» - пронеслось в голове у брюнета. Рыкнув, эльф кинулся вперед, разнес телевизор на мелкие кусочки четырьмя ударами когтей. Создание, лязгая задними, рвануло к жертве, намереваясь растерзать ее. Иглоголов перекатился, спрыгнул на пол, выхватив лопату, он огрел Черного по морде. Тот взвыл, помотал головой и хотел сожрать наглеца…Но противник исчез из поля зрения.
Кёсо выпрыгнул в окно, как мог быстро, побежал по стене и скрылся где-то в проулке. В монолитной темноте он не разбирал пути, ощущая лишь сердцебиение, слыша удары ботинок об асфальт и свое бешеное дыхание, настолько раздражающе-ритмичное.
Он вновь стал видим, упал на колени на асфальте, задыхаясь. Ровно сто одиннадцать ударов в минуту совершало его сердце. Лампочка где-то вверху едва светила болезненным желтым светом, в котором были видны серые клубы пара. Иглоголов посмотрел вверх, увидев лишь огромный квадратный тоннель из черных домов с балконами, устремлявшийся в черное замершее небо. На щеку брюнету упала капля. Закрыв глаза, могильщик замер под дождем, считая капли, коснувшиеся его тела. Лязг вдалеке, напомнивший о ночном госте, заставил Кёсо скрыться в ближайшем подъезде. Обвив колени руками, он уснул неподалеку возле еле-теплой батареи. В грязное облупившееся окно прорезался еле-видный свет.
***
Он не пошел домой. Впервые за этот год глаза его горели жизнью, Кёсо даже не знал, хорошо это было или плохо. Он, впервые за три месяца, не пошел на работу. Он бежал, как ополоумевший, по пустой улице, не обращая внимания на утренний холод и на то, что живот его болел от голода. Он подбежал к дому за пять минут и быстро взбежал на второй этаж, задыхаясь, ударил пять раз в дверь. Ему открыла молодая Соул в ночной рубашке, несколько изумленно оглядевшая утреннего гостя.
На столе стояло ровно две кружки. Ровно десять печений в вазе, один чайник и две ложки для одной пиалы с вареньем. Кёсо сидел на небольшой табуреточке, напротив него приземлилась девушка и взяла кружку чая.
-Почему ты просто не пришел на почту?
-Потому что она еще не работает, а после работы я туда не успею точно…
-И потому ты решил завалиться в шесть часов утра к почтовому работнику без приглашения?
-А…Сейчас шесть утра…? – он поспешно достал телефон, который показывал пятнадцать минут седьмого.
-Ладно…Ничего. Пей чай. Так, что ты хотел?
-Написать письмо сестре.
-А, да, точно, она на тебя жаловалась, что ты пропал…Как же это с твоей стороны грубо, Кёсо! – она мяла небольшую салфеточку в руках. В ответ он мог только промолчать, наблюдая за тем, как ровная и гладкая салфетка превращается в непонятную массу бумаги.
-Она так ждет твоего письма…Так что, это хорошо, что ты наконец-то взялся за голову! Я принесу тебе ручку и бумагу! – она вылетела из комнаты, разминувшись с молодым соулом в проеме, который прошел на кухню и ровно за четыре шага подошел к Кёсо, протянув пушистую руку. Иглоголов пожал ее и стрельнул у кошачьего сигарету, которые он не курил уже около двух дней.
На то, чтобы написать письмо ушло не больше двадцати минут, поблагодарив девушку за гостеприимство, немного нервную и почему-то переживавшую, он вышел из проема, даже забыв посчитать ступени и пролеты. Закусив сигарету, Кёсо подумал, что стоит пойти домой. Он уже подошел к остановке, как его окликнул голос. Обернувшись, брюнет увидел того самого соула.
-Эээй! Постой! – он ухватил иглоголова за плечо и попытался отдышаться, - Держи! Ты выронил! – и мохнатая рука разжала светящийся полупрозрачный телефон. Кёсо хлопнул по карманам, поняв, что вещь действительно его, он забрал предмет и поблагодарил соула за беспокойство.
-Заходи как-нибудь…Она беспокоилась, что ты все время один.
-Угу…А можно я у тебя еще сигарету возьму? Я никак не могу заглянуть в магазин…
-Конечно, - он протянул брюнету даже две, которые тот радостно убрал себе в куртку, - Слушай…Малу слишком нерешительная…, - он тоже начал мяться, - Нууу, последние два месяца…Это она писала тебе письма.
-То есть? Сестренка…?
-Твоя сестра умерла, понимаешь? – перебил он могильщика.
Что-то сломалось. Как будто часы, которые заставляли работать организм Кёсо и постоянно тикавшие, хрустнули и разбились. Глаза его стали мутными, он медленно развернулся и пошел к станции. Соул что-то пытался крикнуть в след, что-то неразборчивое, глухим эхом отдающее внутри Кёсо. Мимо пронесся нужный иглоголову поезд, чуть не сбив его сильным порывом воздуха. Пар все так же валил изо рта, все так же желтела трава на земле, все таким же замершим было небо. Сверху посыпал мелкий, как мука, снег. Стало, казалось, еще холодней. Подъехал второй поезд, не отличимый от предыдущего.
Единственная родная душа, существованию которой он так долго не уделял внимания, исчезла навсегда. Он - тот, кто мог заметить отсутствие вороны на площади и лишнюю трещину на здании, знавший сколько шагов потребуется, чтобы дойти до дома…Он не сумел отличить почерк родной сестры от подделки…Он не смог приехать на кладбище, хотя домой вернулся позднее, чем когда либо.
Ворох несвязанных мыслей крутился в голове, ровно в час ночи он подошел к входной двери, вставил ключ в замок и ровно за три оборота открыл ее.
Он набрал почти до краев ванну еле-теплой воды и долго сидел в ней, наблюдая за мельканием лампочки…Впервые его не беспокоило сколько раз она моргнула…
Квартира полностью была восстановлена тзоками. Ни следа ночного гостя, все такое же, как было вчера, на прошлой неделе и год назад. Очередное утро рабочего дня. Часы на кухне отбивали тот же ритм…Вдруг, Кёсо вскочил с табурета, схватил его и с криком швырнул в часы. Треснув, загудев, они разлетелись на части. Куски рухнули на пол, плиту и стол…Могильщик сполз по стене, закрыл глаза, подумав, что он как раз так же сполз по противоположной стене, когда порезал палец.
Утром шел снег. Наверное, в тот же день, что и в прошлом году, но Кёсо не жил здесь тогда и потому не мог знать наверняка. Хрустя замерзшими ногами в кроссовках, иглоголов поспешил на станцию и как раз успел на нужный поезд. Он ехал не на работу.
Кладбище покрывала тонкая вуаль снега, но этой пудре не прикрыть истинного лица места: надгробия, мертвенно-лиловые цветы, покрывшиеся инеем от холода, уродливые решетки ограды. Брюнет, пряча что-то за пазухой, судорожно стал ходить по кладбищу. Ему потребовалось три часа на то, чтобы найти нужное. Каждый день он проходил мимо, он, может, даже считал количество букв в имени, замечал пятна на новехоньком камне, но никогда не мог себе представить, что это – могила, где похоронена родная ему душа. Он никогда раньше не дарил сестре цветов. Теперь он вынул из-за пазухи пышный букет, тихонько опустил его на землю. Теперь он нашел время для того, чтобы встретиться. Кёсо улегся рядом с этой могилой, кончиками пальцев обвел ровно девять раз фотографию в овальной рамке. Сегодня копать было бесполезно: кирка осталась дома.
Когда он подошел к двери в квартиру, уставший и замерзший, то услышал игравшую внутри музыку, хотя патефона там отродясь не было. Иглоголов поспешил открыть дверь и войти внутрь. Теплая и скребущая старой пластинкой, музыка продолжала играть. Посреди комнаты стояла удивленная полосатая кошачья с банкой сгущенки в руках. Конец ложки торчал из ее рта. Она брякнула ушами.
-Кто ты? Как ты сюда попала?
-Тут кто-то живет разве? Прости, я не знала. Окно было открыто.
-Тут лежат мои вещи: разве непонятно, что у такой квартиры может быть хозяин?
-Нет. Знаешь, сколько таких в этом городе? Море! И все пустые. И потом, тут так грязно…
-Не важно. Найди себе другую, - он пристально смотрел на длинный хвост девочки, пока она не махнула им, спрятав за спину. Кёсо обошел кошачью.
-Раз, два, три, четыре…
-Что ты считаешь? – она выгнула хвост знаком вопроса.
-Полоски на твоем хвосте, не мельтеши! Раз, два, три…Шесть…Двенадцать. Разве ты никогда их не считала?
-Нет, - девочка зачерпнула еще сгущенки. Ложка исчезла во рту кошачьей. Пластинка переключилась на другую песню. Иглоголов замер, отошел от нее и упал на кровать, закрыв руками глаза и громко выдохнув. Ровно две минуты в комнате была слышна лишь музыка. Даже девочка так и замерла с ложкой во рту.
-Ты начал считать, чтобы не сойти с ума, но сходишь с ума уже потому, что не можешь перестать считать…
-Пф! Так и уехал бы! – и она облизнула палец, которым смахнула каплю молока с края банки.
Обычная мысль, настолько глупо-очевидная, заставила брюнета обратить внимание на гостью. Он глянул зеленым глазом сквозь пальцы на фигурку с длинным хвостом.
-Ладно, жадина. Я пойду искать себе комнату. А ты сиди тут один! – она закрыла крышку патефона, который тут же замер, и исчезла, не оставив ни следа своего пребывания. Лампочка сразу же стала безжизненно бледной. Кёсо подошел к окну, открыл его как мог широко. Потеплело с утра. Шел дождь, как обычно.
Внезапно, он вылез из окна на стену, сбежал со здания и прыгнул на соседнее, устремлявшееся в небо. Он мчался так, будто стоило ему остановиться, как он рухнет вниз. Сжав плотно зубы, иглоголов вскарабкался на крышу, разбежавшись, прыгнул к соседнему зданию и плюхнулся на его стену. Кёсо бежал еще выше, он уцепился за какую-то трубу над ней. И тут же перевернулся, спрыгнув на еще одну крышу. Все выше и выше, туда, куда раньше и не думал. Серое и безжизненно-застывшее небо приближалось и приближалось. Наконец, могильщик забрался по какому-то шпилю вверх, зарылся в облака…Когда он вырылся из них, то увидел синее небо, такого чистого цвета, без капли серого…Кёсо выкарабкался на длинную дорожку, огражденную с одной стороны высокой стеной. Пошел по не вперед, запыхавшийся, опираясь на сооружение.
Он глазел по сторонам, пытаясь найти хоть одну живую душу, но, сколько бы не вертелся и не искал что-то высоко в небе, там была лишь бесконечная синева. Вдруг, что-то врезалось в его грудь, что-то теплое, будто жидкое, оно рассыпалось на сотни светящихся брызг, прокатившихся по рукам и груди. Они тут же улетели куда-то прочь. Брюнет опустил голову и удивленно посмотрел вперед: яркие, напоминающие огни, звезды скользили в пространстве. Эта стая осветила все вокруг, создавая звонкий звук, напоминающий колокольчики. Кёсо затаил дыхание, уставившись в огоньки, он пытался поймать хоть один, как ребенок, хватая сгустки руками. Но все они проскальзывали мимо, касались тела или даже врезались в него. Теплые, так много, что сосчитать было невозможно. Наконец, иглоголов захлопнул ладонями одного, заворошившегося внутри, совсем еще крохотного, и прижал его к груди. Кёсо уселся на край дороги, свесив в пустоту ноги, улыбаясь, он заглянул одним глазом. Огонек трепыхался в ладонях, будто сердце, теплое и живое, он хотел вырваться и улететь прочь, к другим звездам. Кёсо выпустил его, загадав, что никогда не вернется в тот город…А еще он пообещал себе больше никогда не считать, чтобы не сойти с ума…
Он пошел вперед, по дороге, в неизвестность, закурив одну из сигарет, отданных ему соулом.

@темы: проза

---

[grifis]

Автор - grifis (Marise)
Жанр - стихотворение


***
Ключ на старт - до предела, восторг
Преломляет лучи реальности
Взгляд весенней прохлады висок
Рассекает, толкает на крайности.

Новый снимок пред вами - и взгляд
Принимает оттенок пошлости,
Крепость виски, астральный закат, -
Треснул тонкий хрусталь осторожности.

Кожа рвется как хлопок вразрез
С увереньем в перинной нежности,
Ты так ждал иллюзорных чудес,
А попался в капкан неизбежности.

Кровь артерий - глубинная сласть,
Долбит пульс обнаженных органов,
Истеричным подонком власть
Разъедает рассудок подданных.

И финальных конвульсий муть -
До предела, на взорванной скорости...
Я сожрал твою нежную грудь,
Я сожрал твою душу полностью.

@темы: стихи

---

[Ensen]

Название: нет
Автор: Ensen
Жанр: стихотворение

"Что видишь ты в танцующем пламени?
Что шепчет тебе песня огня?
Скажи, чужак без роду и племени,
Зачем же ты смущаешь меня?"

"Твой милый лик в огне мне привиделся,
Шепнул костер мне имя твое,
И как бы я теперь не противился,
Ты сердце отбираешь мое".

"Зачем лишаешь меня ты покоя?
Зачем ты про любовь говоришь?
Ведь знаешь, что если буду с тобою,
Души своей ты не сохранишь".

"Любовь, когда она пылка, сердечна,
Нежна, достойна платы любой,
Но лишь бы она была бесконечна…
Ради нее рискну я душой!"

@темы: стихи

---

[seagull26]

Название: нет
Автор: Чайка
Жанр: хокку (или что-то типо того)

Дорогу темную в ночи
Освещает мне луна.
И ты.

@темы: миниатюры

---

[Suus Amor*]

Читайте правила

@темы: отрывки, рассказы, проза, размышления

---

[/элла/]

название: о той самой
жанр: стихотворение
автор:раманаускайте кристина

Плевала я на ваши клятвы,

На все признания в любви.

Теперь и думать я забуду

О той, что жжёт всё изнутри.

Она меня, поверь, достала,

Стучала в дверь, рвалась в окно.

И не поверишь, я впустила,

На час другой в свой уголок.

Она устроилась хозяйкой,

Указом стала для меня

Была не доброй, милой нянькой

Тираном стала. Всё взяла

Под чуткий, наглый свой контроль,

Влезала душу, лезла в сердце,

Пыталась затуманить ум.

И мне пришлось невольно сдаться,

Пойти у ней на поводу.

 

Глаза светились, сердце билось,

Раз в сто сильней, чем до неё.

И в этой странной эйфории

Я провела примерно год.

 

А ей вдруг это надоело,

Ей захотелось новых лиц

Она взяла, всё отобрала.

Вальяжно комнату пройдя,

Мне на прощанье улыбнулась

И с очень гордым, важным видом

На встречу новую пошла.

 

Теперь смотрите в дальний угол,

Сидит разбитое корыто,

Всё плачет, ноет, ждёт назад,

Ту, что вошла сюда нежданно

Ну, года полтора назад.

Она уже тот день успела,

Отметить чёрным на стене.

И больше не за что не впустит

Ту, что мерещится во сне.

@темы: стихи

---

Вторая глава романа. Продолжение.

[grifis]

В общем, на данный момент пока написаны две главы, которые подлежать серьезной доработки. Мне опять же необходим свежий взгляд на только что родившееся вещи. Начинающий я пока аффтар. Многое могу не учесть.


***
Реальные исторические факты и мифы, элементы культуры и государственный строй планеты Морена очень похожи на элементы различных культур и строя планеты Земля. Почему они похожи, не доказано до сих пор. Может, не обошлось и без вмешательства тех же землян, которые возможно когда-то обосновались здесь, спасаясь от очередного катаклизма. А может, это просто планета-сестра. Правда, гораздо меньше чем Земля.
Морена - морская планета. Ее участки суши омывает Мировой океан. Материки ее напоминают разбросанные пазлы - детали вроде сходятся, но соединить их вместе не получается. Отсюда и название - Морена, планета, материки которой напоминают это природное явление.
Целая планета - это единое государство, единый организм. Каждый материк - отдельный мегаполис. Это единственная планета в Галактике, в которой мэр столицы является одновременно властелином мира. В каждом городе свой государственный строй. Но по законам планеты, строй для столицы выбирается путем голосования представителей глав мегаполисов. Потому что столицей должен быть безупречный город, за который будет не стыдно перед Межгалактическим Советом. Столица - это самый удобно расположенный и старейший город. Это как раз Порт-де-тур, контролирующий, как уже было сказано ранее, 49% Мирового океана.
Самым оптимальным строем для него была выбрана конституционная монархия.
Формальный верхний слой - Король и его половина. Пара, участвующая во всех важных государственных мероприятиях, межгалактических переговорах, формально контролирующая армию. Половина короля может быть как женщиной, так и мужчиной. У королевских особ - свобода выбора пола своего партнера, но установлена строгая моногамия. Королевская особа, вступающая в брак, должна быть девственна, и из предоставленных кандидатов выбрать спутника или спутницу, с кем она собирается жить до конца жизни. Пол - любой, партнер - один. Проблема с наследниками решается очень легко - если пара получается однополая, чтобы завести ребенка партнеры прибегают либо к суррогату, либо к искусственному оплодотворению. Измена считается незаконной, и подвергает изменившего казни, тому, кому изменили - департации. Король должен показывать образец верности. Это отвечает главным семейной пропаганде города - не важно, с кем ты живешь, важно, как ты к нему относишься. В какой-то степени даже немного спасает от перенаселения черни.
Далее идет слой аристократии - это члены Палаты управления и их родственники. Палата управления - действующее правительство в городе. Принимает законы, непосредственно и напрямую контролирует межгалактические переговоры, полицию, армию, финансовое положение и т.д. Руководит Управляющий, который выбирается путем голосования Палаты, формальным одобрением короля и окончательным утверждением глав городов планеты.
Аристократия может свободно выбирать себе спутника жизни. Здесь уже выбора пола нет, только гетеросексуальное направление. Зато и к изменам тоже свободнее отношение. Но все равно, открыто афишировать не стоит. В этих слоях очень дорожат своей репутацией. Партнеров аристократы могут выбирать себе и из плебейской среды, но жениться могут только после тщательного медицинского обследования выбранного человека. Гомосексуализм и лесбиянство считаются проявлением грязи и плебейства. Потому что аристократы - избранная прослойка, и должна заниматься политикой и крупными делами и размножаться. Их наследники так же получают звание аристократа и либо продолжают дело родителей в Палате управления, либо занимаются собственным крупным бизнесом.
Плебеи - простые жители Порта-де-тур. Легальные специалисты, обслуживающий персонал, рабочие. Здесь нет ограничений на ориентацию и связи. Однако властями ведется социальная пропаганда прочных браков.
Чернь - жители трущоб. В каждом мегаполисе есть свои трущобы. В Порте-де-Тур они расположены вокруг "сердца", то есть центра города. Так как центр все время разрастается, территория официальных "околосердечных" районов становится все меньше и меньше, поэтому постепенно участки трущоб заметны и в "сердце", но власти тщательно борятся с этим явлением, создают им невыносимые условия для жизни. Зачисток лишний раз не проводят, чтобы не растрачивать по пустякам силы полиции. В трущобах есть своя, неофициальная полиция, которая старается не входить в конфликт с официальной и служить для сохранения порядка в трущобах. Также собирает небольшие налоги с жителей за свои услуги.
Жители трущоб - люди, по каким-то причинам не ужившиеся среди плебеев. Это профессиональные нищие, банкроты и богема. Власти города не допускают живых выступлений и вообще зарабатывания денег с помощью творчества, так как это не приносит материальной пользы. Исключение составляют журналисты. Живые музыкальные, поэтические и художественные направления жителей города заменены голограммами и робототехникой. Чернь зарабатывает на жизнь мелкой грязной работой, работой на вредных предприятиях, продажей органов и будучи подопытными в кунсткамере. Запретов в личной жизни не предусмотрено.
Главная достопримечательность города - Кунсткамера. Это огромный научно-исследовательский центр, музей и заповедник для редких животных. Это двигатель всего города. Здесь разрабатываются новейшие технологии времени. Здесь производятся корма для инопланетян, покупаются органы людей и проводятся различные исследования для улучшения жизни в городе. Каждый турист, попавший в Порт-де-Тур, считает своей святой обязанностью попасть туда на экскурсию. Здесь можно почерпнуть столько информации - начиная от истории города и заканчивая наблюдением за подопытными. Иногда даже проводятся распродажи органов для нищих.
Планета Морена - гостеприимная планета. В Межгалактическом совете она давно занимает нишу планеты благотворительности. Преступность существует везде. И только на Морене неопасным преступникам дают второй шанс. Специальная служба отбирает самых дееспособных и нацеленных на путь исправления инопланетян, оценивают, что они могут сделать для планеты. Ведь некоторые из инопланетян выполняют определенную работу гораздо лучше, чем люди. И поэтому планеты, где определенные субъекты считаются мусором, переправляют их на Морену для новой жизни. А на Морене всячески контролируют их поведение, и в случае малейшего проступка тут же ликвидируют. Это очень взаимовыгодное сотрудничество - планеты избавляются от изгоев, города Морены получают новых хороших работников.
В Порте-де-тур установлена четкая система распределения обязанностей. Да, ничего не идеально, но правительство тщательно страхует себя от глобальных переворотов, создавая людям и инопланетянам комфортные условия для жизни. Аристократия не презирает плебеев, ее долг относиться с уважением ко всем слоям общества.
***
Король сидел в кресле в личной комнате и нервно курил. Жена опять не могла забеременеть. Это было крайне неприятно для его самолюбия. Все попытки врачей убедить его в ее бесплодии и настоятельные рекомендации прибегнуть к искусственному оплодотворению с поразительным постоянством отклонялись. Ребенок из пробирки окончательно бы дискредитировал его как мужчину. На самом деле он понимал, что врачи лгут - бесплодна не жена, бесплодно его тело. И это угнетало его еще больше. Он чувствовал себя насекомым, загнанным в спичечный коробок, который лапками пытается сделать невозможное - раздвинуть картонный плен, освободить себя от темного, узкого места, где пахнет не нектаром, а серой.
В последнее время было все против него - открытие больницы, где он случайно задумался и пропустил предложение в аудиоподсказке, а суфлер не сразу сообразил и продолжал вещать дальше, поломка правительственной машины, неожиданный сердечный приступ на собрании Палаты, частые насмешки жены над его мужской несостоятельностью. В общем, жизнь издевалась над ним с каждым днем все больше и больше.
Но факт того, что он даже не в состоянии сотворить собственного наследника, угнетал его больше остальных. Он в тайне ото всех сидел на различных стимуляторах, занимался йогой, но и это не приносило результатов. День за днем он терял авторитет в глазах Палаты, народа, Галактики....
- Если так пойдет, то Управляющий примет закон об импичменте. От него можно ожидать все что угодно... И пропишет мне работать портовым.. - эта мысль уже неоднократно посещала его голову, - а может, оно и к лучшему.... К черту все...в порт...в кунсткамеру... куда угодно..
Он закрыл глаза, глубоко втянул в себя воздух, уже крепко пропитанный ароматическими сигаретами.
- Нет, я не гомо, чтобы растить ребенка в пробирке... я выбрал женщину, я специально выбрал женщину...поэтому смогу, я смогу - успокаивал он себя, - быть гомо грязно и непростительно. Я не как мой отец, я мужчина. Все эти развлечения - для плебеев, я должен быть выше этого. Пусть законы дают право выбора, биологически это неправильно. Так что раз я пошел по дороге мужчины, я должен быть им...И сегодня ночью я докажу, что не плебей...
Звонок телефона прервал его мысли. Король нажал на кнопку, и перед ним появился голографический экранчик с физиономией робота-секретаря:
- Сударь Камаэль Баадэ просит аудиенции.
- Пропусти, - равнодушно сказал монарх.
Двери раздвинулись, и в комнату вошел приятный мужчина лет тридцати в расшитом кимоно. Его выбеленные волосы были собраны в пучок, глаза подведены соответственно стилю.
- С днем цветения сакуры вас, ваш величество, - радостно объявил он.
- Ками...- не поворачиваясь к нему сказал король, - давно тебя не было. Что случилось? Ты же не зашел просто меня поздравить, верно?
- Еще я должен проверить ваше самочувствие, я же все-таки еще остаюсь вашим лечащим врачом, правда?
- Самочувствие...какое, в кунсткамеру, самочувствие... Лучше бы я не женился на женщине. Если бы только знать раньше...
- Двор уважает вас за твердость убеждений. И если выбрали этот путь, значит, он и есть единственно правильный для вас. Приступим к осмотру. Повернитесь! - скомандовал Ками, и бесцеремонно развернул кресло так, что желтоватое лицо короля оказалось на уровне его глаз, - неважно выглядите. Дайте мне руку. Так...пульс в норме. Расстегните рубашку, я просканирую состояние вашего организма.
- Прям как в старые добрые времена...Помнишь? - и король пристально посмотрел в яркую синеву линз, что закрывали глаза доктора.
- Ваше величество, нас могут прослушивать.
- Здесь личная комната, запрещено законом. Чтобы поставить прослушку здесь, даже управляющий должен набрать определенное количество голосов на заседании. Да я понимаю, что он сам строчит законы, но до этой комнаты он никогда не доберется - со злорадством в голосе протараторил монарх, - ладно, делай, что считаешь нужным, - и он с силой рванул на себе шелковую рубашку так, что пуговицы небрежно брошенной милостыней полетели на пол.
Камаэль вынул из кармана кимоно небольшой приборчик с проводками и присоединил проводки к груди короля.
- Ну что я могу сказать, - вздохнул врач, - в последнее время вы стали слишком много курить. Легкие могут не выдержать. И да...по поводу вашей проблемы...Я бы посоветовал Вам прекратить принимать стимуляторы...Не удивляйтесь откуда я знаю, я просто апгрейдил сканер. Теперь он выводит еще и полный список посторонних химических веществ, содержащийся у вас в организме. Так что я настоятельно рекомендую...
- Рекомендую, - злобно передразнил его король, - все вы только и можете что, рекомендовать! А в результате что? Посмотри, в кого я превратился! У меня морщины, у меня мешки под глазами, у меня выпадают волосы! Мне тридцать три года!!! Мне всего лишь тридцать три!!! А я уже пользуюсь омолаживающими средствами! Нервы ни к черту, я устал просыпаться от кошмаров...черт..все только и могут, что рекомендовать, а помочь никто не может. Я даже не могу банально трахнуть свою сучку!!! Проще застрелиться, чем каждый раз выслушивать от этой жалкой плебейки оскорбления... Ками, помоги мне... - заговорил он умоляющим тоном, и его руки с силой сжали запястья доктора - Помоги мне опять, как ты сделал это раньше!...прошу тебя! Иначе мне просто незачем жить! Я умру... я просто задохнусь здесь, в этой газовой камере!!! Ками!!!
- Ваше величество, - сдержанно сказал Камаэль, освобождаясь от его рук, - ваше величество, вы же знаете, сейчас такое невозможно. Это слишком дорого для меня, а управляющий ни за что не выделит вам огромную сумму денег! Тем более финансовое положение города сейчас не блещет. Так что придется успокоиться и надеяться на лучшее. Ваше величество, я прошу вас, успокойтесь! - он схватил монарха за плечи и слегка тряхнул его, - тише, тише... У вас просто депрессия из-за повышенного давления. Лучше примите лекарство и ложитесь спать. На вечернем собрании в Палате необходимо быть в форме. Ну?
- Ты прав... как всегда прав, - вздохнул правитель, - как же я устал от всего этого...
Он встал с кресла и подошел к журнальному столику и нажал на кнопку на пульте. Ящик выдвинулся, и король, достав оттуда маленькую капсулу, проглотил ее.
- Вот и прекрасно, - мягко сказал доктор, - а мне нужно идти.
- Вечно ты убегаешь, когда нужен.
- Я прошу прощения, но дела. Надо контролировать работу отдела, а то на днях плебеи опять печень сожгли в прямом смысле этого слова. Да и вообще...
- Ладно, Ками, иди. Надеюсь, скоро увидимся.
- Конечно, я обязательно зайду, - доктор слегка поклонился.
- С днем цветения сакуры! - горько улыбнулся король.
***
Камаэль Бааде ехал в своем гидрокаре в лабораторию. Перед ним мелькали различные рекламные плакаты, диссонансом их яркому праздничному глянцу выступал сизый, пасмурный оттенок неба. Дождь приближался апокалиптически неотвратимо. Он уже несколько раз за утро прощупывал территорию, но никак не решался спуститься полностью. А теперь, ближе к вечеру, его мокрая светлость все-таки должны соизволить доставить неудовольствие своим присутствием. По-крайней мере небо уже смелее возвещало о его нисхождении.
"Черт, как мне надоели его истерики. Раньше он таким не был, - думал доктор, - инфантильное чмо...аж противно.."
Наконец, машина приблизилась к Кунсткамере. Это было огромное здание, снаружи похожее на католический храм, а изнутри напоминавшее щупальцы осьминога своими извилистыми лабиринтами. Камаэль вышел из гидрокара, поставил его на сигнализацию.
Войдя в Кунсткамеру, он зашел в лифт и добрался до нужного этажа. Пройдя автоматический фейс-контроль, он свернул в лабораторию своего отдела, который напоминал огромный муравейник. Здесь выращивали органы, ставили опыты и разрабатывали новые легальные лекарства. Название у него было "отдел развития и новых технологий". Камаэль возглавил его всего год назад, но уже сумел расширить его деятельность. Убедившись, что ничего криминального не произошло, мужчина вышел из лаборатории и направился в свой кабинет. Зайдя в кабинет, он нажал на какую-то кнопку и за столом появился его голографический двойник. Качество было настолько идеальным, что невооруженным глазом было не отличить оригинал и подделку.
Камаэль улыбнулся двойнику:
- Работай хорошо и не шали!
- Вы ко мне? - деловито осведомился двойник
- Так, с аудионастройками вроде все в порядке. Главное, чтобы слова не перепутал. Включу-ка я еще систему условных сигналов на случай форс-мажора. Позориться мне ни к чему. Так, распознавание своих тоже вроде работает. Будем надеяться, что не подведет, на жестком диске записана вся необходимая информация. Правильно считывай ее, малыш, и ни о чем не беспокойся. Я скоро вернусь, - помахал он на прощанье голограмме.
Он подошел к одной из стен кабинета и приложил ладонь. Взявшийся ниоткуда электронный голос сказал: "Считка завершена. Доступ разрешен". Стенка поехала, словно раздвижная дверь, и за ней открылся небольшой коридор, освещенный ультрафиолетовыми лампами. Камаэль зашагал по этому коридору до единственной освещенной двери и ввел код на своем КПК. Дверь открылась. Доктор вошел в эту комнату. Обстановка была бесхитростная - кровать, операционный стол, щкаф и два лабораторных аппарата. Окон не было, и тем самым помещение напоминало мини-бомбоубежище. На кровати лежало какое-то тело, к которому были присоеденены датчики от аппаратов. На краю кровати сидел мужчина в потрепанном комбинезоне и гладил тело по руке.
- Рэн, - произнес Камаэль, - ты тут засиделся. Может, все-таки вернешься в свой центр?
Мужчина обернулся и жалобно посмотрел на доктора.
- Может, ему еще понадобиться помощь, - сказал он
- Ты отпустил крыс?
- Да, они выполнили свою работу, я расплатился по полной. Но все-таки. Он уже два дня в себя не приходит. Может, мы что-то неправильно сделали?
- Рэн, ты же умный человек, ты должен понимать, что процесс ремонта очень трудный и дорогой. Терпения, мой друг, он придет в себя, я уверен. Но тебе все-таки лучше будет уйти. Все-таки ты убил его и за это он тебе спасибо не скажет.
- Да, но, вы...
- Он видел своего убийцу, и его гнев неизбежен. Так что возвращайся лучше к работе, следи за восстановлением своего центра. Денег, я, надеюсь, хватает? А я постараюсь убедить его в твоей невиновности. Я же обещал. Я всегда выполняю свои обещания. Или ты сомневаешься в Персональном Докторе Короля?
- Нет, конечно же нет, - вздохнул Рэн, встал с кровати и поплелся к выходу.
- Дорогу помнишь? - с ровным ехидством спросил Камаэль.
- Да, не беспокойтесь.
Когда дверь за Рэном закрылась, Камаэль подошел к висящему над кроватью зеркалу, распустил пучок, достал из кармана тональный крем и нанес его на лицо, придавая своей и так смуглой коже кофейный оттенок. В полумраке комнаты его синие линзы приобретали еще более насыщенный оттенок. Вдруг тело, лежащее на кровати, зашевелилось и издало короткий стон. Камаэль усмехнулся и произнес, посмотрев на тело:
- С возвращением, Дани!
Дани (а на кровати лежал именно он), перевернулся с живота на спину и попытался открыть глаза. Ему все еще было трудно дышать, даже с помощью кислорода, который поступал через датчики. Он чувствовал себя в некотором роде рыбой, которую выкинули на сушу и, издеваясь, обливают водой, не отпуская при этом в море.
Когда он все-таки смог разомкнуть веки, почувствовал легкое жжение в области глаз и обильное слезоотделение. Камаэль, увидев это, подошел к шкафчику, достал оттуда мазь и вату и, присев на край кровати, стал смазывать ей глаза юноши.
- Ничего, не плачь, сейчас пройдет, - прошептал доктор.
Глаза Дани потихоньку перестали слезиться, и он, наконец, мог полноценно смотреть на мир. Первым делом он оглядел обшарпанный потолок, стены и, наконец, посмотрел в лицо доктору. Выражение лица юноши изменилось, приобрело оттенок злости:
- Ты... - прохрипел Дани, - откуда ты...
- Тсс, тише, - Камаэль поднес свой палец к его губам, - тебе вредно разговаривать, ты еще не отошел от ремонта.
- Я ничего не помню, - Дани снова уставился в потолок, - где я? Почему ты здесь? Что вообще, черт возьми, тут происходит...
- Твоя центральная нервная система восстановлена, так что память скоро полностью вернется. И вернется не с самыми лучшими воспоминаниями. Так что наслаждайся пока моментом блаженного неведения. Твой ремонт прошел успешно, правда вылетел мне в серьезную единичку. Так что, с борделями и казино придется на какое-то время распрощаться. Даже не представляю, что делать, - наигранным тоном сказал доктор.
- Бордели - это не стерильно, придурок, а еще врач, - огрызнулся Дани.
- Я бы тебе посоветовал быть сдержаннее в выражениях. Я не просто врач, а руководитель отдела развития Кунсткамеры между прочим, так что могу спокойно отправить тебя на опыты. Тем более официально ты чернь, безработный, твои нелегальные халтурки не в счет. К тому же, ты не появлялся на них уже целую неделю. Так что и с халтурками тоже обломчик вышел. Остается только один путь...в лабораторию!
- Сволочь, - сквозь зубы процедил Дани, - ты не сможешь этого сделать...
- Ты хотел сказать - не будешь? Да, выражение "не будешь" сюда куда уместней. Да ты прав, дорогой, не буду. Пока. Хотя я сто раз предлагал тебе другой путь...не помнишь?
- Я никогда не приму твои подачки. Я не собираюсь жить по вашим законам. Они уничтожают личность! Они отняли у меня самого дорогого человека в моей жизни!
- Бред пятнадцатилетнего подростка. Никак не разговор мужчины. Острый максимализм до добра не доводил никого, - твердо сказал Камаэль и поднялся с кровати - тебе вредно волноваться. Отдыхай и не пытайся сбежать. Все равно не получится.
И с этими словами Камаэль поднялся, положил мазь около кровати, стукнул по КПК и вышел за дверь.
Дани перевернулся на бок. Было такое ощущение, что его конечности - вата, а голова не привязана к телу. Ему было трудно управлять собой. Голова немного болела и легкая тошнота каждые несколько секунд подступала к горлу. Он не был с похмелья, он просто был только что отремонтирован, то есть возвращен к жизни. Возвращен к жизни. И кем? Камаэлем Бааде. Тем, кого он ненавидел. И тем, кого он обязан будет слушаться. Опять. История повторяется. Он уже был его пациентом. Но на этот раз Дани решил не допускать прошлых ошибок.

@темы: отрывки, проза