[Кипер Брагисдоттир]

Название: Перевозчик
Автор и бета: Кипер
Жанр: рассказ с элементом драмы
Дисклеймер: Имя принадлежит античной мифологии

***
- Следующий.
В ответ – тишина. Человек в тёмном балахоне с капюшоном, закрывающим лицо, прокашлялся и нетерпеливо повторил:
- Следующий!
- Ой, простите, пожалуйста. Задумался я, вот и не услышал, – вскочил на ноги высокий статный мужчина с тонкими правильными чертами лица.
- Прошу, – человек в балахоне указал рукой на нос лодки, в которой стоял.
Мужчина взошёл на борт, удобно устроился на скамье и принялся рассматривать собеседника. Тот оттолкнулся от берега длинным шестом и лодка мягко закачалась на волнах.
- Так вы, значит, тот самый Харон, перевозчик?
- Кто ж ещё? Других тут отродясь не бывало.
- А вы не могли бы капюшон снять? Очень уж интересно посмотреть, такой ли вы, как в мифах рассказывается.
- В мифах, говоришь? Разве не убедился ещё, что это правда, а не глупые басни? – Спросил ворчливо человек, но капюшон с головы стянул. – Гляди, жалко мне, что ли?
На мужчину смотрел старик с худым лицом, покрытым морщинами. Глаза были выцветшими, непонятного цвета, губы – тонкими и сжатыми. Седые волосы спадали на плечи, а борода, мужчиной ранее не замеченная, доходила до пояса.
- Нет, совсем не такой, – пассажир довольно кивнул. – Там вас монстром выставляют, а вы очень даже симпатичный дедушка.
- А ты сорока болтливая, – раздражённо заметил Харон. – Уж не удивлюсь, если тебя длинный язык сюда довёл. А ну скажи-ка, от чего помер?
- Случайно, дедуль. Шёл по улице и шальную пулю в спину получил. Там разборки какие-то были… Если б знал – другой дорогой пошёл бы. Радует только то, что ни вдовы, ни сирот после себя не оставил.
В ответ перевозчик лишь непонятно хмыкнул. Мужчина продолжил:
- А если вам слушать меня не хочется – только скажите, я замолчу.
Суровый взгляд Харона несколько потеплел:
- Да болтай на здоровье. И мне веселее будет. Вон, давеча перевозил одно, как раз перед тобой… Не то парень, не то девица – с виду и не поймёшь. Сидит, скулит аки щенок, сопли по себе развозит. Такую тоску на меня навело, что захотелось его из лодки вышвырнуть. А ты, глядишь, и настроение мне подымешь.
Мужчина, соглашаясь, улыбнулся, но тут же с озабоченным видом принялся рыться в карманах пиджака. После непродолжительных поисков протянул старику монету:
- Чуть не забыл. Это вам за перевоз. Я знаю, что обол нужно давать, но я не грек, так что…
Харон, не дослушав, злобно сплюнул в воду, но монету взял и бросил её в ржавую жестянку, стоящую на корме.
- Что-то не так? – Озаботился мужчина.
- Вообще-то монету во рту держать надобно. А обол, не обол – мне всё едино. Знаешь, сколько уже у меня добра этого за всё время накопилось? Всё суёте и суёте. А на кой ляд мне эти деньги сдались? – Было похоже, что перевозчику не терпится выговориться.
- Чтобы тратить, – пожал плечами мужчина.
- Где их тут тратить? Торговцев тут нету с товарами. Пошёл бы в трактир да на выпивку спустил – так и трактиров нет в Подземном Мире. Девку гулящую, чтоб стариковскую плоть потешила, и то негде взять. Распутниц-то хватает здесь, за день не меньше десятка перевожу, а то и поболее, да что проку от них? Одни слёзы и стенания.
Харон с силой оттолкнулся шестом от дна – и тот переломился пополам. Старик в бешенстве откинул бесполезный обломок и, усевшись на скамью, осыпал проклятиями здешних жителей:
- Да ещё и чертяки паскудные вконец обленились, хрен им в глотку! Работу свою непотребно делают, паршивцы эдакие! Ужо третий шест за неделю треснул, куда ж это годится?! Выпороть бы плетью, да так, чтоб хвосты смердящие поотвалились, да рога в черепушку вколотить. Да разве ж поможет?
Перевозчик немного помолчал и продолжил:
- Всё только мне одному надобно. И душонки эти окаянные без продыху возить, и за ленивцами проклятыми приглядывать. Вона, неделю уже большой челн починяют, а делов-то – законопатить да просмолить. Туды за один раз полдюжины окаянных помещается, а так должон по одному баловаться. Устал уж…
- А давайте… – Мужчина ухватился за промелькнувшую в голове идею. – А возьмите меня к себе помощником! Я и в лодке вас подменить могу, и шесты крепкие буду вырезать, и всё что прикажете…
Харон задумчиво посмотрел на собеседника. Было заметно, что он совсем не прочь принять это предложение. Но, мотнув головой, старик резко отказал:
- Не положено. Один я тут перевозчик испокон веков поставлен. И до скончания оных только я должон души перевозить. Другим не бывать.
Некоторое время они помолчали. Лодка плавно покачивалась на волнах Стикса и, казалось, не двигалась с места. Немного робко, словно побаиваясь Харонового гнева, мужчина заговорил снова:
- Красивая река. Только мрачновато тут…
- А ты чего хотел? – Харон насмешливо хохотнул. – Заливных лугов со цветочками да солнышка в небе? Али забыл, где находишься? Всегда так было в Подземном Мире – и всегда будет. А на том берегу ещё помрачнее, сам узришь.
- А как мы туда попадём? Лодка, считай, и не двигается.
- Ты, парнишка, не боись. Занесёт Стикс лодчонку сам, куда требуется. Не первый раз уже черти нерадивые подводили.
- А вы на котором берегу живёте?
- Я в лодке живу, – перевозчик то ли весело, то ли раздражённо хмыкнул. – Считай, всё время в ней нахожусь. А так имею и земли немало, и домишко – на том берегу, куда плывём. Землица, правда, барская, но я сам на ней господарь и дела до меня никому нет, лишь бы души исправно перевозил.
- Тоскливо как, дедушка, – мужчина даже вздрогнул. – Или всё же есть здесь какие-то развлечения?
Старик расхохотался – неожиданно даже для себя. Смеялся долго и заливисто, никак не мог остановиться. Кое-как успокоившись, он хлопнул собеседника по плечу:
- Весёлый ты парнишка… И здесь развлечения ищешь. Вот погоди, посадят тебя с другими такими же в котёл со смолой, огонь снизу разожгут – сразу веселее станет. А ещё придёт какой чертяка завалящий да возьмётся железным крюком это варево помешивать… Вот тогда и будет тебе потеха, не натешишься. Аще пить захочешь – так тебе и подадут, и сами напоят. Не водицей, правда, а той же смолой кипящей. Да мало ли каких ещё потех эти затейники хвостатые напридумали… Забавиться – это ведь не работу делать.
Вдруг перевозчик заметил страх, зарождающийся в глазах мужчины, и оборвал себя:
- Да ладно, что это я? Ты не слушай старика, сынок, мало чего натолковать могу. А ты не бойся, вот пойдёшь туда да и сам посмотришь. Может, я и напутал чего по старости.
Снова воцарилось молчание. Задумавшись, они даже не заметили, как лодка мягко ткнулась в песчаный берег. Старик посидел ещё немного и спохватился:
- Вот мы и на месте. Я бы ещё с тобой лясы поточил, уж очень ты мне нравишься. Но, не обессудь – работа ждёт. Окаянные заждались уже там. Да и тебе пора.
Мужчина больше не выглядел весёлым и жизнерадостным. Осторожно, словно ступая по битому стеклу, он вышел из лодки и начал растерянно оглядываться. Старик сочувственно взглянул на него, пошарил рукой под скамьёй, достал глиняную бутыль и протянул мужчине:
- На вот, водички испей. Хорошая водица – из Леты…
- Спасибо вам, дедушка. За всё спасибо, – он взял бутыль и сделал несколько больших глотков.
Старик наблюдал, как постепенно пустели глаза мужчины, как он поставил бутыль на землю и, слегка пошатываясь, побрёл от реки.
- Прощай, сынок…

Перевозчик Харон стоял в лодке и смотрел, как отдаляется мужская фигура – в сторону багряного зарева, так похожего на закат.

@темы: рассказы

---

[Маленькая Баба Яга]

Название: Неразлучная парочка
Автор: ТвоЙ МираЖ
Бета : Дневник
Жанр: Сказка
От автора: В общем-то это должно было быть сочинение по литературе про любую вещь, но моя левая пятка захотела написать сказочку (А вы думали почему главного героя зовут Левый? Все она...пятка! xD)

Тык)

Жили-были носки, и были они неразлучны. Всегда ходили вместе гулять, всегда спали вместе в ящике для одежды, всегда после купания вместе сохли на бельевой веревке. И Хозяин у них был общий, один на двоих. Даже ноги, на которые они одевались, были одними и теми же ногами. У одного носка была левая хозяйская нога, а у другого правая. Так их и звали: один Левый, другой Правый. Были они совершенно одинаковыми: оба были красные в белую полоску, и только у Левого был боевой шрам, маленький шовчик, полученный от полосатого кота Васьки, который считал полоски своим личным атрибутом и ни с кем не хотел делиться этой особенной символикой.

Тот день, в который произошла наша история, был совершенно обыкновенным днем и ничем не отличался от других дней недели. На небе не было ни облачка, ярко светило солнышко, а на улице было совсем тепло, почти как летом.

Распорядок дня наших героев тоже ничем особенным не отличался. Проснувшись и сходив на обязательную прогулку, Левый и Правый отправлялись принимать ванну в недавнее очень интересное приобретение Хозяина – в стиральную машину. А после купания их по отдельности несли загорать на солнышко. Так было и в этот раз.

Левый, как только отказался на бельевой веревке, стал искать глазами Правого, но его нигде не было. Левый испугался, ведь он никогда не оставался один. Правый был умнее, он всегда подсказывал Левому, что нужно делать, поэтому Правый так легко и отделался тогда от Васьки, а Левый захотел дать пинка этому задире, за что и поплатился. А сейчас некому было подсказать Левому, что делать. Он решил подождать: может что-то задержало Правого в пути? Но через несколько часов Левый высох, и его отнесли в шкаф, Правого и там не оказалось. Совсем стало грустно Левому. Стал он вспоминать, как они вместе проводили время. Стал думать, как он будет жить без Правого, что будет делать.

«Выкинут меня, ой, выкинут!» - грустно размышлял Левый. – «Ведь без Правого-то мне и пары нет. Не наденет меня больше Хозяин, постесняется он в разных носках ходить, да и у меня больше брата не будет, не сможет никто мне Правого заменить…Кончилась моя короткая жизнь, не нужен я больше!» Думал он так, думал и не заметил, как заснул. А утром проснулся и видит: лежит Правый на своем месте, спит да носом посапывает.

«Снится мне это, ей богу, снится!» - воскликнул Левый и протер глаза, но Правый не исчез, а лишь перевернулся на другой бок.

«Правый! А ну просыпайся! Зачем ты меня вчера пугал весь день? А? Зачем от меня прятался?» - радостно прокричал Левый и начал будить брата, а тот глаза уже открыл и довольно улыбается.

«Ты не поверишь, Левый, со мной такая история приключилась! Я в стиральной машине потерялся. Целый день там сидел, боялся. Там знаешь как темно? Я ведь не такой смелый, как ты. Но Хозяин меня вечером нашел, высушил и сюда принес. Без него бы я оттуда не выбрался» - ответил Правый.

«Ну и ну…» - протянул Левый. – «Вот тебе и приключение. А я так вчера за тебя боялся. Давай рассказывай, что было, только поподробнее, ничего не забудь…»

И Правый все рассказал. Так счастливо и закончилась эта история. Много еще интересного приключалось с этими носками, но всего не расскажешь, времени не хватит. Знаю только, что и по сей день они все делают вместе да остались такими же неразлучными и дружными.

@темы: проза

---

[Luis Alvaro]

Название: Ивор и философское древо
Автор: Инари
Жанр: фантастика, юмор
Это было дерево со стороны похожее на лохматый кукиш. Где-то метрах в сорока над землей трепыхался пучок, служивший ему кроной, там, судя по звукам, обосновалась стая летучих бегемотов. Впрочем, зоологию изучают на третьем курсе, и что за твари объедают редкий вид, я с чистой совестью не знал.
— Извините, а причем тут космос?
Тао Льен Льен Маллайонджи, которого я два часа старательно пытался потерять в заповеднике, удивленно хлопал круглыми темно-зелеными глазами. Мировое древо его не впечатлило. Сумерки, ползущий с реки туман и столбики мошек в коричневатом небе. Самое время сидеть на крыльце, грызть кислое яблоко и размышлять о преимуществах сельской жизни. Так нет же, нашлись дураки, которым на ночь глядя понадобилось искать «восьмое чудо галактики»! А девчонки по случаю приезда торт сварганили, с ананасами… Зло расковыривая ботинком землю, я чувствовал, что скоро насмерть истеку слюнями. Тао Льен, заложив руки за спину, прохаживался вокруг ствола, его шаги сопровождались ритмичным пощелкиванием — снова взялся за четки. Правильно, нервишки успокаивает — не видать ему своей обсерватории, как мне зачета.
Космическая кутерьма началась тремя днями раньше. Я мирно дремал на рюкзаке, в углу каюты межпланетного лайнера, наслаждаясь отсутствием соседки. Университету, как всегда, не хватило денег, и студентов отправили на практику по пятеро в двухместных номерах. Девушек оказалось чуть больше, таким образом, Сильвана заняла одну из коек, ни капли не сомневаясь в моем желании спать на полу. Кроме меня в ее обществе маялся апатичный тип с пятью серьгами в ухе и две жертвы юмора. К началу второго дня полета байки закончились и теперь бывшие анекдотчики ухохатывались, произнося на разные лады слово «фуфло». Тип не отрывался от книги, на обложке которой значилось «Зигмунд Фрейд». Уже тогда я предчувствовал : что-то будет…
Я проснулся от того, что мне на голову с мягким шелестом посыпались страницы отчета по практике.
— Ивор! Ты продрых неделю на Табо и продолжаешь в том же духе? Не смотри на меня так, еще раз обзовешь кенгуровой крысой — подложу в рюкзак креозотовый куст!
«Фуфлисты» удивленно замолчали. Хуже куста только выводок скорпионовых хомячков. Я, не оправдываясь, отряхнулся от бумаг и увидел странное существо, пролезшее вслед за Сильваной. Круглые птичьи глаза, длинные волосы торчат на затылке пучком петель, а по широкому подбородку проходит узкая недобритая полоса. И все это упаковано в ярко-малиновую хламиду, заколотую на плече брошкой — змея кусает хвост.
— Знакомьтесь! — торжественно произнесла Сильвана — Тао Льен Льен Маллайонджи, «Тот, который родился в месяц смеющихся дождей»
— Очень приятно, Ивор, «Тот, который шесть раз сдавал матстатистику».
Сильвана замахнулась на меня папкой из-под отчета, потом вежливо подтолкнула смущенного гостя к столу. «Фуфлисты» продолжили ржать, теперь вполголоса. Тип посапывал, бережно, прижимая книгу к груди. Улыбаясь, наша железная леди хлопотала над чаем, нарезала кекс и фигурно выкладывала на салфетке жукоподобные печенюшки… а меня даже не позвали! Я обиделся на неласковое обращение и отвернулся к переборке. Тао Льен маленько шепелявил, но говорил понятно. Сильвана восторженно обсуждала поэтов с непроизносимыми именами, но суть разговора сводилась к вопросу «А как на вашем языке…» Когда гость наконец откланялся (чашки через четыре), Сильвана вспомнила обо мне.
— Ивор, мы должны что-то придумать! — я нехотя перевернулся на другой бок, — Даже не знаю, я считала, что Аттундале мудрее нас, а у них такое творится…
— Ближе к делу.
Растерянность ей идет: глаза блестят, губы чуть приоткрыты, тонкие пальцы нервно постукивают по щеке, говорит полушепотом. Слушал бы и слушал…
Аттундале славились на всю галактику козьим сыром, дешевыми аккумуляторами и непролазно запутанными обычаями. Двадцать четыре касты и каждой подобает свой образ жизни, вплоть до того, кому можно рыбу есть, а кому только мясо черной свиньи в полнолуние. Тао Льен с малых лет бредил небом, ни отцовские кулаки, ни внушения священника от звездной болезни не помогли. Хотел маленький аттундале стать астрономом, да кастой не вышел — негоже подобным типам своими мозгами науку о небе пачкать. Совсем приуныл Тао Льен, но незадолго до совершеннолетия вычитал в книге, что есть способ на касту выше продвинуться. Пишешь прошение в комитет по социальной политике и там проводят обсуждение, точнее, придумывают наглецу невыполнимую миссию. Юный Тао Льен должен был принести в родной город космос. Не изображение, а сам великий и могучий антипод хаоса. Такая вот история…
Трава покрывалась росой, я смотрел, как сползаются серые с красной каймой облака, похожие на стены горящей крепости, жевал травинку и подбирал слова, которыми вежливо пошлю Тао искать другого помощника. Эх, подложит мне Сильвана креозотовый куст…
— Мир необходимо видеть целиком. Если смотреть только себе под ноги или только в небо, мудрости не обретешь.
Я поперхнулся травинкой. Мало на мою голову преподавателей, еще и аттундале приблудный распоучался! Но, обернувшись, я увидел, как Тао Льен заворожено смотрит на ствол мирового древа, изредка кивая, будто соглашается.
— Ты уже давно стоишь около воплощения космоса, но твой ум способен только отражать неприятности.
Рядом журчала вода, мимо, задев волосы, с гудением пролетел толстый радужный жук. Почему я проспал вводную лекцию?! Может быть, здесь по вечерам глючные туманы поднимаются?
— Логика должна дополняться воображением, тогда истина перестанет тебя пугать.
Со мной говорило оно... Тоже мне, фигус сапиенс! В чужой голове копаться не…
— В первый раз чувствую существо, которое может думать, но скрывает это. У второго есть четкое сложившееся мировоззрение. А ты?
Я понял, почему работники заповедника категорически отказались нам его показывать. И забор поставили. Философское дерево. Ну и ну! А Тао заслушался, неужели ему рецепт золота рассказывают?
— Зачем тебе золото? Не ищи снаружи того, что внутри. Это я о богатстве.
— Если кто-то такой умный, тогда скажи, где нам взять космос, — пробурчал я, подбираясь к Тао. Сейчас сгребу его за воротник и бегом отсюда, пока совсем не свихнулись! Аттундале хорошенько меня отпихнул и взволнованно прошепелявил:
— Космос здесь, это растение. Это растение и есть космос!
— Благодарю тебя, разумное существо. Отныне можешь носить имя Тот, который подарил своим братьям космос.
Приехали… Я оглянулся в поисках палки, которой можно было огреть буйно помешанного, но понял, что перекинуть Тао через забор не получится:
— Давай утром придем, а? Темнеет уже… Такую махину руками не выкопаешь, это уникальный объект, нас за вывоз плодов хорошо если…
— Да, да, плодов, семян, не выкопать! Оно говорит, ему нельзя причинять боль!
— Ты это Сильване расскажи, я тоже говорю, а она чуть что сразу «креозотовый куст»!
— Ты не умеешь видеть. Женщины никогда не дразнят того, кто им не интересен, они его игнорируют.
— Куст? Мне не надо куст! Ты есть ботаник, ты знаешь, что найду. Шишка? Яблоко? Он торжественно опустился на колени и ткнулся носом в самую траву. Прошло около минуты, прежде чем я понял, что он ищет падалицу, а не молится.
Темнело. На узкой полоске тортика, оставленной для меня, расползлась розочка из взбитых сливок и засыхали ананасы. А может и не засыхали... Я как-то не обращал внимания на то, что в дни дежурства Сильваны мой обед встречал меня теплым даже глубокой ночью… Кто знает, как размножаются лохматые кукиши?! Боже, пошли этому звездолюбцу хоть какой-нибудь плод!
— Твои слова мне приятны, но они не соответствуют истине, мировое древо — творение, а не творец.
Мировое древо. История. Первый курс. Первая пара. Неужели я все лекции проспал? Не все! Половину я проболтал с Сильваной, тогда она еще не знала, что такое креозотовый куст… Зачем я тут в темноте ковыряюсь? Срочно на базу! Сильвана знает, какие у мировых деревьев семена!
— Да, похоже ты безнадежен. Ленивый, слепой, глухой… Но тепло свечи еще чувствуешь.
Тао Льен обползал дерево по третьему разу. Круги становились уже и уже, но трофеев не наблюдалось. Остановить его невозможно, а может и ненужно… Я подошел ближе и устало прислонился к стволу. Кора дерева оказалась неожиданно ровной, прохладной, сыроватой наощупь. Что-то не так. Что-то знакомое. С детства.
Похоже, до утра Тао отсюда не выйдет. Здесь и заночуем, под космосом… Я усмехнулся, обтоптал траву, постелил куртку и лег.
— Правильное решение. Покой приводит мысли в порядок. Они, как споры, должны созреть. Какие у нас, грибов, семена?
Метелка кроны над моей головой медленно превращалась в шляпку, на нижней стороне которой светились россыпи голубоватых точек.

@темы: рассказы, проза

---

[Luis Alvaro]

Название: без названия
Автор: Инари
Стихотворение

Взметнулось пламя в чокнутых сердцах
О всем не вечном не желая слушать.
А где-то на промерзших небесах
Сшивает Бог суровой ниткой души.

Не думай, будто сам к тебе пристал -
Невидимый дизайнер в том повинен,
Что ловко по ошибке приметал
Тончайший шелк к истертой парусине.

@темы: стихи

---

[Мама, моё сердце похитил джей-рокер] Глава I-II

[Al Xandrea]

Автор: Al Xandre'a
Бета: Eva-sama
Название: Мама, моё сердце похитил джей-рокер!
Жанр: ангст, юмор, повседневность, романтика (в определении жанра не сильна ><
Направление: Гет
Статус: В процессе
Саммари: Он называет меня деткой, носит на себе как минимум два элемента одежды розового цвета, постоянно шумит и... он ест рисовую кашу! Ну как это можно есть?!!!
От автора: Впервые пишу ориджинал. Я немного переживаю, ибо я не знаю, как его оценят читатели) Мне бы очень хотелось, чтобы всем понравилось. До окончания второй главы даже плана ориджинала не было, а теперь есть, я горда собой) ^^ Идея назревала постепенно и вот, она воплотилась)
Посвящение: Я посвящаю этот ориджинал трём самым дорогим мне людям: Eva-sama - моя названная нее-чан и по совместительству бета (аплодисменты ^^), Tora (То-тян ^^) - незаменимый человечек, в крови у которого нескончаемый оптимизм и клетки вампира, хотя её эти популярные в наше время существа даже не кусали))) И Mokoto - человек, который промывал нам троим мозги про J-rock и J-pop до посинения. В итоге мы подсели на KUT-TUN-ов... горе нам! -_- (спасите меня от Танаки Коки..аааа!)

Глава 1 Нас уже не догонят и не найдут

Снова крики. Снова осуждения и упрёки. Снова мне пытаются навязать свою точку зрения. И я снова не могу возразить.
Я всегда была податливой и стеснительной девочкой. Я не любила ссориться с людьми, никогда не дралась просто так. Я любила учится. Но…

Всё моё существо не нравилось другим людям.

Заранее собранная сумка лежала в шкафу, ожидая своего часа. Когда чаша моего терпения переполнилась, сумка покинула свой дом и отправилась в путешествие. Я ушла из дома…
Куда мне идти? Мне не к кому было обратиться. Выбора, как идти в аэропорт, не было. Войдя в автобус, и оплатив билет, я направилась в самый конец салона. Не обращая ни на кого внимания, отсчитывая огни фонарей, стоящих вдоль дороги.

Аэропорт. Я впервые была здесь. Я никогда не летала в самолёте. Для меня всё было в новинку: люди, спешащие по своим делам, носильщики, бегущие с сумками, странный скрипучий голос женщины, объявляющий о посадке и отправлении. Так странно и незнакомо.

Мама всегда говорила мне, что я не аккуратна и не самостоятельна. Она утверждала, что я не смогу справится со всеми тяготами жизни. В чём-то она была права. Я постоянно путала автобусы, и уезжала непонятно куда, каким-то чудом обратно возвращаясь домой, я не очень опрятно одевалась, и за собой мало следила - то волосы растреплются, то майка из-под кофты выглянет, то шнурки развяжутся - во мне много недостатков. Мама постоянно ругала меня, что я не ношу юбки и платья, не одеваю каблуков, и, в общем, не веду себя как обычная девушка. Но мне это не нравится. Я люблю джинсы или свободные штаны, длинные кофты и футболки, кеды и кроссовки - всё, в чём мне удобно ходить. Я не люблю красится, но порой приходится, даже в восемнадцать случаются казусы на лице, бывает, что приходится из-за того, что я всю ночь просиживаю за компьютером, а наутро, вид как у побитой собаки. Печально.
Когда я пошла в школу, учёба была на первом месте. Я любила учиться. Каждое утро бежала со всех ног туда, где учительница стоит у доски с указкой, где в полной тишине светлого класса слышится тихий шорох бумаги, да скрип ручек, туда, где были такие весёлые уроки физкультуры и рисования.
Но всё это пропало со временем. Меня недолюбливали в классе. Постоянные издёвки, завуалированные оскорбления. Я долго не замечала такого отношения, предпочитая не обращать на это внимания и прощать. Даже вне школы, с соседями, было тоже самое. Моё детство пестрело яркими цветами. Его можно было разделить на несколько периодов. В какое-то время со мной дружили, я была нужна какому-то конкретному человеку, помогала ему, а в другое время он даже не взглянет на меня, не подаст руку помощи, а только наоборот отпихнёт её или плюнет. Бывало и такое.
После этого сладко-ядовитого периода стало немного легче. Я стала учиться скрывать свои чувства за маской равнодушия. Всех это устраивало, потому что я не выделялась. Не выпендривалась. Была неинтересной. Так меня оставили в покое, а если и приставали, то получали молниеносный отпор, и долго потом ещё не лезли. Вот так я и контактировала с обществом.
Как бы то ни было, но семья для меня была всегда на первом месте. Папа, мама и старшая сестра. Когда сестра уехала в другой город, центром внимания родителей стала я, и жить стало совсем невозможно. Я бы не хотела вспоминать это время, а вскоре я неожиданно решила для себя, что мне нужно уйти из этого дома. Я должна была это сделать.
Каждый день я трудилась по вечерам на работе в магазине. Получала немного, но больше я не могла заработать. Я продержалась месяца три, потом не вытерпела и, воспользовавшись отсутствием родителей, заранее собрала сумку, и положила её в шкаф.
Так вот всё и случилось. И сейчас я сижу в аэропорте и не знаю, куда мне идти. Печально. Думать совсем не хотелось. Да и о чём? Может о том, что рано или поздно меня вышвырнут отсюда или полиция найдёт и отправит к родителям. Кто знает?
Мне не понравились свои мысли, и я решила пойти развеяться. Сумку я, естественно, взяла с собой, жаль, что гитару пришлось оставить дома. С ней было бы гораздо труднее. Мозг услужливо показал пешеходный переход и певца, играющего на гитаре. Ну что за бред?
Я была настолько увлечена картинкой, подкинутой мозгом, что не заметила человека, идущего мне навстречу.
- Ай, чёрт! - человек, в которого я врезалась был довольно крепким, но то ли я неслась слишком быстро, то ли от неожиданности, но он немного наклонился вперёд и попытался удержать меня от падения.
- Простите, леди, вы не ушиблись?
Леди? Какая я ему леди? Подождите-ка…! Я взглянула на него повнимательней. Высокий молодой парень со светлыми, пшеничного цвета волосами, он был очень хорошо одет. На шее висело с десяток всяких аксессуаров, а на запястьях красовались браслеты, на среднем пальце правой руки виднелось серебряное кольцо. К сожалению, он был в очках, но я сразу почувствовала, что это очень сильный духом человек. И внутри меня всё как будто перевернулось.
- Н-нет, всё в порядке. - Он разговаривает на японском языке! Как славно, что я учила японский!
- Боже! - неожиданно воскликнул парень, - Ты… Эти белые волосы…
Он медленно снял очки, и я увидела мягкие медово-карие глаза, которые смотрели на меня с каким-то шальным восторгом.
- Э?
- Ох, прости, это было так грубо с моей стороны, пойдём в кафе, я хочу сделать тебе предложение!
И не позволив мне и слова вставить, потащил куда-то, схватив мою сумку.

Мы прибежали в большой зал, в конце которого располагалась дюжина голубых столиков, возле которых стояли плетённые стулья. Не гармонично.
- Эй! Ты куда меня тащишь, маньяк?! - Я решила перейти на японский. В том, что он знает мой язык уверенности не было.
- Я не маньяк, я хочу тебя накормить.
- Зачем?
Он повернулся, посмотрел на меня удивлённо и посадил за стол.
- Сиди здесь.
Парень подбежал к продавщице. Мне было очень интересно, как он будет делать заказ. Но тут меня ждала подстава. Мой похититель знал английский, и продавщица, похоже, тоже.
Он возвратился на место.
- Не волнуйся. Я не обижу тебя. - Его голос дрожит. Почему он так волнуется? Такое чувство, будто он зверя дикого приручить пытается.
- Что ты себе позволяешь? Хватаешь незнакомых девушек, тащишь в кафе, да ты вообще кто такой?
- Послушай, - прошептал он, - Как ты, наверное, уже поняла, я певец джей-рок группы. Меня зовут Рокудо. Я хочу увезти тебя в Токио.
- Чего?!
Это что за новости?! Какое увезти? Он издевается?! От такой наглости, я даже тяжело задышала.
- Спятил?!
- Нет. Ты та самая девушка, которая мне нужна. Белые волосы, светлые глаза, в целом красивая внешность, фигура, и тебе некуда идти.
Удар в поддых.
- Откуда ты знаешь?!
Он спокойно посмотрел мне в глаза и сказал:
- Я вижу это. Я очень хорошо разбираюсь в людях, и вижу в их глазах то, что не видят другие.
Врёт. Вон, на губах играет хитрая усмешка. Но чего он добивается?
- Ты понимаешь, что это невозможно? У меня нет загранпаспорта.
- С моими связями, это можно сделать за три дня.
- Ты шутишь?
- Отнюдь. Говорю как есть.
- Да быть этого не может.
- Доверься мне.
Он протянул мне руку. Что-то заставило меня вздрогнуть. Я понимала, что от этой сделки зависит моё будущее, моя жизнь. Этот человек может оказать кем угодно. Он сможет сделать со мной всё что захочет. В моей душе начал расти страх. Да, я хотела бы уехать в Токио, но если это ловушка, то мне лучше оставаться гнить в том месте, в котором родилась. Я не собираюсь подчиняться чужой воле.

Но эти тёплые добрые глаза…

- Откуда мне знать, что это не ловушка, что ты не продашь меня в публичный дом, не бросишь и не используешь как игрушку?
- Я отдаю тебе в залог свою душу.
Что.. О чём он?
- Соглашайся. У тебя будет всё, что ты хочешь. Я дам тебе хорошую работу, только прими моё предложение.
У меня не хватало решимости взять его руку. Я отвернулась. На миг в голове помутилось, всё закружилось. Очнулась я в его объятиях.
- Пожалуйста, соглашайся.
- Хорошо… согласна…
А потом я отключилась…

Очнулась уже в номере гостиницы. Ровно три дня я там прожила. Ко мне в комнату никто не заходил, кроме Рокудо. За два часа до вылета мы составили договор, который вступит в силу с подписями продюсера Рокудо и директора компании, в которой он работал. Если честно этот договор придал мне уверенности в том, что я, по крайней мере, не буду продана в рабство.
К моему удивлению, загранпаспорт действительно был готов. Когда я взяла его в руки, с души словно камень свалился. Если я покину этот город, то смогу забыть все эти ненужные горестные воспоминания…

- Кацураги.
- М?
- Когда мы приедем, тебе придётся побегать по салонам и магазинам.
- Зачем?
- Ну, детка, а как ты хотела? По контракту, тебе придётся работать на нашу компанию, а коллектив у нас встречает новых работников только по одёжке.
- Издеваешься?
Пока мы непринуждённо разговаривали, самолёт оторвался от земли и взлетел…


Глава 2 Щедрый джей-рокер

Голова немного закружилась. У меня было такое чувство, будто я приземлилась на землю с трёхметровой высоты, то есть больно и жёстко.
- Первый раз летала в самолёте? - раздался голос сбоку. Я повернула голову. Всё поплыло, закружилось…
- Нн…да, но не волнуйся, я в порядке. - через силу попыталась улыбнуться. Наверное, улыбка получилась измученной, потому что в следующую минуту Рокудо взял меня на руки.
- Т-Ты что творишь?! Отпусти на землю, изверг! - Чёрт! Я краснею!
- Будешь вякать, сброшу.
- Всё молчу.
Мы прошли регистрацию, утрясли все длительные дела с багажом. Правда, они не были бы столь длительными из-за сумок и чемоданов Рокудо.
У выхода из аэропорта нас ждала машина.
- Ты, конечно, прости, Кацураги, но пока что тебе придётся перекантоваться у меня. - Это ещё что за новости?
- Подожди, Рокудо, как так? А отель? - Ведь и правда, легче остановится в номере отеля, чем в квартире парня. Тем более это просто неприлично.
- Сейчас тебе лучше держаться ближе ко мне. Я боюсь, что белые волосы будут привлекать ненужное внимание, поэтому… - мы уже сидели в машине, когда он достал из сумки, которую нёс с собой, очки, шарф и кепку, - одень это.
- Ты серьёзно?
- В смысле? - его взгляд был прикован к улицам Токио. Свет красиво падал на ровную смуглую кожу. Не чета моей, в отличие от него я в бурно-гормональные годы страдала кожными проблемами.
- Тебе не кажется, что это может навлечь на тебя толпы журналистов? Совместное сожительство джей-рок певца с неизвестной девушкой привлечёт больше ненужного внимания, чем белые волосы одинокой приезжей из отеля.
Крутой поворот. Рокудо немного качнулся и перевёл взгляд на меня. Казалось, будто он растворился в атмосфере Токио, и я растворяюсь вслед за ним. А всё его чёртовы глаза!
- Плевать мне на журналистов. Мне важна ты, а не их внимание.
Почему он так легко об этом говорит? Я ведь ему никто, так почему же он говорит подобные вещи таким серьёзным тоном?
- Не зарекайся. Я тоже не подарочек, - смешок с его стороны. А что ты хотел? Покорную молодуху, которая будет слепо следовать твоим приказаниям? Не дождёшься!
- Хн… Посмотрим, я и не таких усмирял, похлеще были.
- Поживём - увидим. Если доживёшь…
- Рокудо-сама, приехали.

Ну, ничего себе хата! Прямо не квартира, а хоромы. Даже страшно ступать по паркету и коврам.
- И ты предлагаешь мне жить здесь?
- Нет, я приказываю, - Рокудо разулся, прошёл в гостиную, устало выдохнул, бросил куртку и сумку на диван. Вслед за ним прибежали труженики-носильщики со всеми его многочисленными вещами. Я решила скромно встать в сторонке, чтобы получше разглядеть своё «жильё». Много комнат, это я отметила сразу, а как же иначе? Множество переходов и арок. Весь интерьер был сделан в современном стиле. Наверное, поэтому всё мне казалось чужим и холодным. Неожиданно моей ноги коснулось что-то мягкое. Я вскрикнула, как оказалось зря, это была всего лишь кошка. Обычная белая кошка. Зато на крик прибежал Рокудо.
- Кацураги, всё в порядке? - немного обеспокоено проговорил он.
- Да-да, всё хорошо, я всего лишь знакомлюсь с твоей кошкой, - улыбнулась. Не выдавай своих чувств, Кацу, не смей!
Из-за спины Рокудо выглянули носильщики, поклонились и исчезли. Когда за ними захлопнулась дверь, Рокудо как-то даже расслабился. Он присел и поманил кошку пальчиком к себе. Кошка с мявком бросилась к нему и начала мурлыкать.
- Её зовут Юкки, - сказал Рокудо, - она не любит чужаков, но ты ей почему-то понравилась.
- Хех, какая неожиданность.
- Как бы я хотел, чтобы и тебя можно было также приманить пальчиком.
К-как он смеет! Я чуть не взорвалась от возмущения! Этот гад ещё и ухмыляется! Он откровенно издевается! Неожиданно он начал смеяться.
- А-ха-ха-ха! Ой! Как мило Кацураги краснеет! Ой, я не могу, аха-ха-ха-ха!
Прям заливается, узурпатор. Ну как на такого сердится?
- Иди ты…! - я развернулась и… а куда мне идти? Он снова рассмеялся, уже катаясь по полу. Неужели у меня настолько жалкий вид?
- Ну, ты кадр! - успокоив дыхание, утирая набежавшие слёзы, Рокудо встал, - Ладно, пойдём, я покажу тебе комнату, где ты будешь жить…

«… где ты будешь жить…» Да я образец вежливости! Рокудо, ты определённо спятил. В том сером городе меня определённо похитили инопланетяне и промыли мозги. И это случилось в тот день, когда я встретил её.
Это произошло случайно. Я собирался лететь в Египет. Из-за этих репетиций, фотосессий, концертов и атак журналистов я очень устал, и вот, решил устроить себе небольшой отпуск. И ошибся рейсом. Сначала я не понял, где я, а потом сообразил, что влип не по-детски, ибо место было глушью. Желание отдыхать пропало, и я взял билет на ближайший рейс до Токио, а пока я его ждал, решил осмотреться. Всё это время я думал о нотах и словах к новой песне. Фанаты (а точнее фанатки) разорвут меня на тысячи маленьких Рокудиков, если РИМК не выпустит новый альбом к весне. А это очень-очень плохо. А на носу ещё и новый клип, для которого как раз нужна светловолосая девушка.
И вот я, погружённый в собственные мысли, врезаюсь в ту самую, которая смерила меня презрительно-раздражённым взглядом.
- Ай, чёрт! - сильный голос, который не должен был сочетаться с хрупкой фигурой девушки, произнёс что-то на неизвестном мне языке. Краем глаза я заметил у её ног большую сумку. Ей, наверное, итак тяжело было носить её с собой, а тут я ещё налетел.
- Простите, леди, вы не ушиблись?
- Н-нет всё в порядке. - я видел как она внимательно меня рассматривала, однако у неё не возникло такой знакомой всем джей-рок певцам реакции с визгами и прыжками на шею. На меня это произвело сильное впечатление. И тут я заметил её волосы. Из-за плохого освещения я даже и не увидел, что они были чисто белыми. Будто её кто-то напугал до полусмерти и она поседела. Смешное сравнение, но тогда мне было не до шуток. Я нашёл девушку, идеально подходящую для клипа.
- Боже. - Всё что я тогда смог сказать. Я должен был получить её, чего бы мне это не стоило! Это желание было не столько из-за того, что на носу висело создание клипа, в этой девушке было что-то, что заставило моё сердце пропустить удар. Такого со мной ещё не бывало, хотя у меня было множество женщин. Что же заставило меня практически выкрасть Кацураги из этого города? Я этого так и не понял. И ещё долго не понимал, наивно предполагая, что она понадобится мне только для клипа.

В душе появилось неизвестное мне чувство ответственности. Я привык думать только о себе. У меня всегда был только я и больше никого. Мне понравилось тёплое чувство заботы о другом человеке. Я прекрасно понимал, чем обернётся проживание Кацураги в моей квартире, но я хотел почувствовать каково это, когда заботишься о других. Каково это приходить домой, когда тебя ждут и встречают с радостной улыбкой. Разум кричал, что этого будет очень трудно добиться. Кацураги была мне абсолютно чужим человеком со своей жизнью, принципами, мечтами, интересами. Но пусть будет пока что так. Может быть, мы подружимся. В последнее время мне стало не хватать тёплого общения, а ребята были очень далеко отсюда, и приедут только через три дня. Боже, что со мной происходит? Я стал сентиментальным придурком. Но что самое интересное, мне начинает это нравиться.


Я была готова убить его прямо на месте.
- Это что? - указывая пальцем на сероватого цвета жижу.
- Это рисовая каша, знакомьтесь, - с невозмутимым видом ответили мне. Рокудо поставил на стол свою порцию и начал готовить кофе.
- Я понимаю, что полезно, но это не вкусно! - Вау, первый день, а я уже предъявляю претензии, да я смелая девица!
- Не правда, я очень вкусно готовлю кашу, - певец поставил передо мной кружку с кофе, театрально надувая губы, - Между прочим, это основа завтрака любого уважаемого себя артиста.
- Но я же родом не из вашей шайки.
- Неправда, ты уже влипла в нашу паутину шоу-бизнеса. - улыбка а-ля тридцать два не предел.
- Засранец.
- Ха-ха-ха! Давай ешь и собирайся.
- Куда? - на лице Рокудо появилось коварство, а в глазах озорные чёртики.
- Как куда? В салон красоты.
- Нет. Нет-нет-нет-нет-нет-нет! - Но кричать было уже поздно, в рот запихали ложку с кашей. Чёрт!

- Здравствуйте, девушки! - весело прокричал Рокудо, затаскивая меня в один из самых престижных салонов красоты.
- Рокудо-сан! - около десятка работниц салона соскочили со своих мест и перенеслись в холл к певцу.
- Оу, красавицы, не все сразу, - с половиной из них Рокудо успел обняться. Наконец он закончил все эти приветствия. - Я к вам по делу. Видите эту девушку?
Он схватил меня за плечи и поставил перед собой лицом к публике. У меня возникло такое чувство, будто меня пронзил десяток пар маленьких буравчиков. Аж мороз по коже пробежал!
- Европейка…
- Неужели американка?
- Да ладно! А по виду вроде из Англии.
- Может она вообще из России?
От последней фразы девушки в ужасе закрыли глаза руками и дружно ахнули. Я закатила глаза. Опупеть. Лучше мне вообще не говорить откуда я родом.
- Я прошу прощение за то, что привела вас в замешательство и искренне извиняюсь за то, что займу у вас столько времени на себя. Заранее вам за всё благодарна. Меня зовут Шинья Кацураги, приятно познакомиться.
Странно, но вдруг обстановка разрядилась и в помещении стало намного теплее. Рокудо удивлённо посмотрел на меня из-за плеча, словно всем видом показывая: «Ну ты даёшь! Прям девица из благородного пансиона». На лицах работниц стали появляться приятные, удивлённые, робкие улыбки.
- Ну, ладно, красавица, заходи, у нас много работы, - крупная на вид женщина схватила меня за руку и потащила вглубь салона. Не успела я даже вскрикнуть, как дверь захлопнулась, и меня стали раздевать длинные сильные пальцы. Жизнь кончена.


Маски, грязи, ванночки, маникюр, педикюр, пиллинг, татуаж бровей, стрижка, макияж, и многое-многое другое… Мало того, что они меня превратили в куклу местного разлива, так ещё и надавали тысячу самых разных советов по поводу ухода за собой… и не только за собой. Нет, они серьёзно думают, что я девушка Рокудо? Бред! Но советы всё же надо запомнить - на будущее.

Я оделась. Любимые кеды привычно застучали по полу. Ткань одежды приятно облегала кожу. Что-то подсказывало мне, что со всем этим мне скоро придётся расстаться. Я берусь за круглую ручку двери, тяну на себя и вхожу в холл.

Я видела, как медленно вставал Рокудо. По его лицу медленно расползалась довольная улыбка. Он присвистнул.
- Ничего себе, ты полностью преобразилась!
Он подошёл, и начал свой осмотр.
- Офигеть! Ногти, волосы, лицо - е-е-е-е, я в тебе не ошибся, беби!
Каким громкий получился звук подзатыльника!
- Больно-больно! За что?
- Начинай избавляться от этих мажорских выходок.
- И не подумаю, - сильные руки легли на талию, прижимая к себе. Тёплое дыхание защекотало щёку.
- Пре-е-е-еле-е-е-есть!
Вот чёрт! Отталкивая от себя Рокудо, я заметила, что за нами наблюдал почти весь персонал салона.
- Я же говорила, что они пара! - услышала я шёпот в толпе и зыркнула в ту сторону. Голоса тут же стихли.
- Ты… - указывая пальцем на певца, - Ещё раз и в твой красивый карий глаз...
- Не получится, у нас контракт.
- Рррррр!
За всё моё наведение красоты заплатил Рокудо. Вуах-ха-ха-ха! А он даже не подозревал, что я оторвусь на полную катушку.
По дороге в магазин он казался спокойным, но я знала - он нервничал. После похода по магазинам мы должны были поехать в студию его группы. А я даже не знаю её название…
- Рокудо?
- М? Что? - он будто очнулся ото сна.
- Как называется твоя группа?
- РИМК.
- Почему такое название?
- Название составлено по первым буквам имён участников группы… эту фразу мне приходилось повторять каждому журналисту первое время. – пояснил он мне в ответ на недоумённый взгляд.
- Хм… Ясно. А кто у вас в группе?
- Оу, все участники РИМК, просто уникальные люди.
- Расскажешь о них?
- Да не вопрос, - он наконец-то улыбнулся. Ему больше идёт улыбка, чем угрюмое выражение лица. Всё равно мне кажется, что он странный. Эдакий экзотический зверь внезапно появившийся в доме. Мне кажется, что мы разные, но в то же время мы похожи. Наверное, в нас обоих есть некая дикость, отстранённость от окружающего мира. Это одновременно и раздражает и привлекает. Однако мы оба соблюдаем осторожность. У нас есть контракт, который сегодня следует подписать. А потом, я наверняка перестану его часто видеть. Ведь я не буду постоянно работать с ним. Мысли об этом оставляют в душе неприятный осадок.
- Приехали.
Мы вышли.
Шоппинг прошёл как и у всех нормальных людей. Один в восторге, второй чуть ли не загибается от тошноты. Во всех случаях восторженным существом является женщина, в нашем - Рокудо. Он затаскал меня по бутикам. Бесконечные переодевания блузочек, штанишек, маечек, туфелек, шарфиков и всякой прочей дребедени – показались мне сущим кошмаром. Единственное в чём мы сошлись это аксессуары. Тут наш выбор пал на напульсники, кожаные перчатки, ошейники с шипами, банданы, бусы, браслеты, кольца, подвески, чётки - всё-всё-всё, что нравится мне. Это единственное, что подняло мне настроение.
В итоге, мы сошлись на мальчишечьем варианте одежды. Никаких каблуков! Розовой одежды не было и в помине! Свободная, удобная, жутко нравящаяся мне одежда! И оба довольные, измотанные, будто после жаркой ночки, потратившие неимоверное количество денег на рокудовской карточке, сели в машину и покатили в сторону студии.

Но мы настолько сильно устали, что решили посетить студию завтра. Сил хватило только на то, чтобы прийти домой, разойтись по разным комнатам и уснуть, даже не раздеваясь. Перед тем как коснуться головой подушки и отрубиться, я подумала: «А всё же Рокудо хороший»

@темы: рассказы

---

[Аня(Мечта)]

правила читаем. пункт 2. consolo

---

Когда оживают феи. Тропа 1

[Эдуардо Элрик]

Название: Когда оживают феи
Автор: Эдуардо Элрик ( Канда Белый Лотос)
Жанр: джен, фэнтези
Персонажи: Леир (деревенский мальчишка), волк Белогрив, остальное в процессе
Рейтинг: G
Размер: миди, вероятно
Статус: в процессе
Дисклеймер: все мое
Размещение: без спросу - запрещаю
От автора/саммари: Черноглазые и Дикие никогда не должны бывать на землях друг друга. Но Леир и Белогрив нарушили этот запрет, став... друзьями? Но достоин ли Черноглазый зваться другом одного из Диких?
Потеряв родных, они остаются вдвоем в мире, с которым ни один из них не знаком. Ведь до сих они предпочитали жить в клетке.
Но Леир помнит о старой мечты Белогрива - найти настоящих фей. Только... где же искать их?

Феи

По водной глади носились золотистые росчерки солнечных фей. Но стоило потянуться и попытаться поймать выбравшихся из сновидений существ, как те юрко ныряли на дно или прятались в высоких зарослях камыша.
Белогрив сердито прорычал, ударив лапой по самому большому и, казалось, неуклюжему пятнышку, но, то снова растворилось, а в теплых лучах блеснули серебристые искры.
-Глупые феи! Вот я вас!
Подобравшись, щенок сделал несколько шагов назад и, дождавшись возвращения фей, вновь бросился к озеру, с разбегу прыгнув на них. Пятнышки испуганно заметались, пробегая по самому носу барахтавшегося в воде Белогрива, лапам, спине и макушке с таким забавным белым хохолком. Но стоило тому пошевелиться, как все феи разом исчезали, светясь проблесками стеклянного солнца с песчаного дна.
-Глупые-глупые феи! – вконец рассердившись, зарычал щенок, - Дождетесь у меня!
Поднявшись на лапы и отряхнувшись, насколько мог, Белогрив побежал к камышу, тявкая и кусая невидимых противников. Только короткие лапки то и дело путались в ряске и тине, заставляя щенка спотыкаться и с головой уходить под воду, отчего хитрые солнечные феи надрывали голоса перезвоном серебряных колокольчиков.
-Вот только попадитесь…
Крепкие стебли камыша не спешили подчиняться и пропускать излишне любопытного щенка. Белогрив попытался было разгрызть их, но те больно кололись и царапали небо, к тому же, дно под лапами оказалось непривычно мягким, а вода будто бы незаметно поднималась все выше и выше.
Вообще-то, ему не разрешалось сюда приходить. Мать всегда запрещала покидать пределы Леса, и уж тем более ходить сюда, где жили Черноглазые. Белогрив знал, что они страшные создания, которые не боятся никого и считают своей собственностью все, на что падает их взгляд. Лишь в Лес они не решаются войти, потому что его оберегает Крадущийся. Вот только… Порой Белогрив думал, что мать просто пугает его, а эти Черноглазые вовсе и не такие опасные, как, например, этот же камыш!

Жалобно взвыв, щенок резко подался назад и замотал головой, тщетно пытаясь избавиться от внезапной боли в пасти. Рядом вновь заплясали феи и Белогрив, ощерившись, стал гоняться за мерцающими и гаснущими пятнышками, кусая их, глотая воду.
-Эй, глупый, ты что, так рыбу ловишь?!
При звуках знакомого голоса, Белогрив резко остановился, напустил самый свой грозный вид, и с рыком встретился лицом к лицу с нежданным гостем, которым оказался…
-Леир?
Двуногий мальчик приветливо улыбнулся, опустившись на корточки возле кромки воды. Спутанные зеленые волосы снова были стянуты в неряшливый «хвост» на затылке, на фоне которого почти бесцветные рожки смотрелись еще нелепее. Лишь черные глаза, в которых никогда ничего не отражалось, порой пугали Белогрива. И он не мог спросить никого из старших об этом, ведь если бы они узнали, что он дружит с одним из Черноглазых…
-Как ты узнал, что я здесь? – нервно сглотнув, спросил щенок, гордо вскинул голову.
-Никак, - усмехнулся мальчик, подперев голову когтистой рукой, - Отец отправил камыша набрать. Я не думал, что встречу здесь тебя. Так что ты делаешь?
-Фей ловлю, - недовольно пробурчал Белогрив, окинув сердитым взглядом перемигивающиеся огоньки, и потопав к берегу.
Отряхнулся, забрызгав Леира, и улегся на песок, положив голову на лапы, тоскливо поглядывая на воду.
-Каких таких фей? – мальчик удивленно моргнул, с интересом уставившись на друга.
-Тех вон, что по озеру бегают.
-Да никто там не… Стой, ты про это? Да это же блики, глупышка!
-Феи, - упрямо повторил Белогрив, опустив кончик лапы в воду.
-Глупый Белогрив… ты что, никогда настоящих фей не видел? – все так же смеясь, спросил Леир, присев рядом со щенком и обняв колени руками.
Но Белогрив лишь фыркнул, отвернув морду. Нет, он видел их. Тех, что каждую весну прилетают в Лес и устраивают танцы. Порой они даже катались верхом на его матери и старших братьях, из-за чего шерсть каждого из них отливала лунной росой, а он, Белогрив, так и оставался невзрачным серым волчонком со смешным белым хохолком.
Но они, эти феи… Не были настоящими. Только не для него.
-Так не видел, да? – переспросил Леир, мягко толкнув щенка в бок.
-Видел…
-И как?
-Ненастоящие. Настоящие – эти.
-Но почему, Белогрив? Это же блики...
-Феи. Потому что… Потому что никто кроме меня не верит в них. Поэтому, феи.
-Странный ты…
Золотые огоньки замерли, перемигнувшись и растаяв в тени притихшего камыша…

Тропа 1.
Чужаки

Иссиня-черное небо затянули тучи. Ветер, бушевавший весь день, стих, и деревья мрачно возвышались в воцарившейся тишине. Где-то на горизонте время от времени загорались белесые вспышки, но отзвуки грома не долетали до лежащей у подножий холмов деревни.

Угловатый юноша, правую половину лица которого почти полностью рассекал уродливый шрам, откинул холщевую тряпицу и поднялся с лавки, прислушавшись.
-Снова этот сон… - пробормотал он, растирая виски, - Сколько уже можно… Эй, Белогрив, ты спишь?
Взгляд скользнул по стенам и скрытым темнотой очертаниям немногочисленных предметов, но, так и не найдя на чем зацепиться, переметнулся в сторону прикрытого ставнями окна.
-Снова…
Поежившись, юноша осторожно приблизился к окну и потянул задвижку, отворяя ставни и пропуская в комнату холодный ночной воздух.
Затянутое тучами небо показалось совсем близким и угрюмым, отчего юноша нервно сглотнул и, мотнув головой, тихо позвал:
-Белогрив… Ты здесь?
Ответом послужил едва слышный звон, на смену которому вновь пришла неправильная тишина.
-Эй…
-Леир! Что ты там делаешь?
Вздрогнув от неожиданности, юноша быстро обернулся, тут же выхватив взглядом темнеющий на фоне двери силуэт.
-Язык проглотил, дурень? – недовольно выдохнув, силуэт зашагал навстречу и, поравнявшись с юношей, отвесил тому подзатыльник, - Опять эту шавку в дом притащить удумал?
-Дед… - потерев ушибленное место, Леир вновь повернулся к окну, тревожно вглядываясь, - Он не собака, пойми ты, наконец! Он из Диких!
-Пф… Тоже мне, из Диких! Да от любой дворняги толку больше, чем от этого твоего Белогрива! Ни лаять не умеет, ни защищать, как следует. Вот где он сейчас шляется? На цепь же посадил! Дряное создание.
-Перестань его мучить…
Старик внезапно засмеялся, хлопнув внука по плечу.
-Это я-то мучаю? А не ты ли сам привел его в деревню? Сколько можно повторять, что мы не могли отпустить его восвояси? Ибо однажды он бы вернулся сюда с другими. Мы не можем рисковать ни скотом, ни тем более, своими детьми, это ты понимаешь?!
-Да нет никаких других! – сжав кулаки, почти выкрикнул Леир, - Один он! Я рассказывал, что случилось с его семьей!
А в следующее мгновение лицо юноши вспыхнуло жаром боли от оплеухи деда.
-А ну не поднимай на меня голос, сопляк! Твой Белогрив – хищная тварь и всегда таковой останется! Будешь вольничать – заставлю тебя саморучно избавиться от него, понял?!
Стиснув зубы, Леир опустил голову и, помедлив, кивнул.
-То-то же. И спать ложись. Я зайду, проверю. Если замечу чего, сам потом виноват будешь.
-Белогрив… - отвернувшись от окна, Леир забрался обратно на лавку и с головой накрылся холщевиной.

Ему снились кошмары, что медленно перетекали в прошлое. Те дни, когда он еще был ребенком, когда был жив его отец, а его первым и единственным другом стал неуклюжий щенок со смешным белым хохолком на макушке. Белогрив. Из Диких…
Они не могли быть вместе. Не могли дружить. Не могли заходить на чужую территорию. Но глупый щенок постоянно нарушал эти табу, убегая из Леса и играясь в полях и на берегах, что принадлежали Черноглазым. Там они и встретились впервые.
А затем его семью убил охотник. Только Леир не представлял, кем же мог быть тот, кто осмелился войти во владения Леса… Уж точно не кто-то из Черноглазых.
И тогда, он, Леир, сделал самую большую глупость, на какую только был способен. Он привел Белогрива в деревню и показал людям. Но он же хотел как лучше, только как лучше… Как иначе его друг мог выжить? И откуда он мог знать, что они посадят его на цепь? Ведь он же только хотел как лучше… Как лучше!
Распахнув глаза, Леир сел, оглушенный колотящимся в самых висках сердцем.
В комнате было холодно из-за распахнутого окна, которое юноша так и не закрыл. Значит, дед тоже пока не возвращался.
Вот только на смену прежней тишине пришли свист и завывания пробудившегося ветра, терзавшего ветви деревьев, скрипящего ставнями и дверьми соседских домов и сараев.
Решив, что ложиться этой ночью он больше не станет, Леир поднялся на ноги и, прислушавшись, юркнул к окну, стараясь не издать при этом ни звука. Старые половицы опасно прогибались под его поступью, но, хвала всем богам, выдавать не спешили.
Замерев напоследок и убедившись, что на этот раз старик не появится, Леир осторожно выбрался в окно и с места сорвался на бег.
Холодная земля, местами заросшая травой, соприкасаясь с босыми ногами, прогоняла последние остатки сна, и, пробежав еще немного, юноша свернул за угол хлева, привалившись спиной к его стене, переводя сбившееся дыхание.
Ветер задул яростнее, хлестнув по лицу, небо вдалеке озарила блеклая вспышка, а до ушей вдруг донесся тихий звон.
-Белогрив?.. – едва слышно позвал Леир, озираясь.
Звон повторился, прозвучав четче и чуть громче.
-Прекращай дурачиться, Белогрив! Я не буду в прятки с тобой играть!
Звон больше не повторился; вместо этого поблизости хрустнула ветка, а затем, когда Леир уже собирался махнуть на все рукой и возвратиться домой, в тени, напротив него, вспыхнули два зеленовато-желтых огонька.
Юноша снова вздрогнул, пытаясь взять себя в руки. Пускай Белогрив и был его другом, но в такие моменты он начинал думать, а считает ли сам зверь его, Леира, таковым же?
-Н-не пугай меня так… - сбивчиво выдохнул он.
Волк продолжал смотреть на Леира, а затем беззвучно отступил в тень, откуда донеслось хриплое:
-Извини.
-Это ты извини. Белогрив, я… Попытался поговорить с дедом, но он ничего не хочет слышать…
Белогрив не ответил, продолжая все так же глядеть на юношу.
-Эй, я, правда, старался, слышишь? – вздохнув, Леир опустился на корточки и похлопал себя по колену, - Иди ко мне.
Зверь взглянул с укором, но послушался, покинув тень и тихо приблизившись к Леиру. Опустил глаза и пихнулся носом в протянутую ладонь, усевшись напротив юноши.
И последний снова мельком подумал, что от того щенка, которой когда-то гонялся за солнечными зайчиками, не осталось и следа. Разве что хохолок, превратившийся в пушистый загривок, белый пятном выделяющийся на фоне пепельно-серой шкуры. Поджарый и худой, с мощными лапами и криво срезанными когтями. Даже в глазах не осталось ничего, кроме немого упрека. А еще этот ошейник и волочащаяся следом цепь…
-Ты снова удрал… Дед заметил. Они же будут бить тебя, глупый! – взяв морду волка в ладони, юноша поднял ее, пытаясь поймать взгляд холодных глаз, - Ну почему ты не можешь спокойно посидеть пару ночей на привязи, как другие…
Поняв, что только что собирался сказать, Леир прикусил язык, стыдливо отводя лицо.
-Другие «кто»? – помедлив, спросил Белогрив, попятившись.
-Никто. Я… не это хотел сказать… В общем, просто посиди спокойно, ладно? И тебе будет лучше, и мне спокойнее.
-Я не твоя… собака, - глухо прорычал Белогрив, надавив лапой на звякнувшие звенья цепи.
-Не это я имел в виду! – вскинулся Леир, поднявшись и сжав кулаки, - Перестань вести себя так, будто специально нарываешься на побои! Иди сюда. Я привяжу тебя, и никто не станет тебя трогать.
Белогрив склонил голову и поджал хвост, точно не веря тому, что слышит.
-Белогрив, ко мне!
-Я не твоя собака, - вновь повторил зверь, отступая еще на несколько шагов.
-Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, - рассердился Леир, шагнув к зверю и протянув руку. И почти тут же с вскриком отдернулся, когда острые клыки сомкнулись рядом с ней, а из волчьей груди вырвался приглушенный рык.
-Б-белогрив…
-Предатель, - отпустив цепь, зверь вновь попятился и, поравнявшись с тенью, бросился в сторону дубовой рощи, черным пятном выделяющейся на вершине холма.
-Белогрив! Стой, я не хотел, стой! Белогрив!!!

***

-Где эта зверюга?! – потрясая плетью, кричал старик. Волосы его небрежно торчали во все стороны, а на лбу залегло больше привычного морщин, - Говорил я тебе, говорил, что давно пора было избавляться от этой твари! Чертов мальчишка!
Леир молча стоял в стороне, держа руки за спиной и вперив взгляд в землю. Порой он ненавидел себя за то, что никогда не решался возразить деду. Да что там говорить, он даже в глаза тому посмотреть не мог…
И каждый раз старался найти для себя и для деда оправдания. И сегодня, как ни странно, оно нашлось само.
Вся деревня поднялась на ноги куда раньше обычного этим утром. А все началось с того, что вернувшийся на рассвете Грэйлд – сын местного охотника – увидел над лесом клубы поднимающегося дыма. И прежде чем успело взойти солнце, все жители поселения высыпали из домов, поочередно взбираясь на холм, чтобы убедиться в словах молодого охотника.
Леир убеждал себя, что сегодня дед так ведет себя только из-за этого самого дыма. Ведь всех в деревне переполошило это известие.
Они жили здесь, вдали от остальных поселений, с трех сторон окруженные лесом. Что находилось на западе, Леир не знал, как, впрочем, и большинство жителей, да и не интересовало его это никогда особо. Сказано старшими «нельзя» - так к чему лезть на рожон?

-Мирт! Мирт! Там… там…
Старик, замахнувшийся было на непутевого внука, неохотно опустил плеть и воззрился на мальчонку, вцепившегося ему в руку. Ребенок дрожал и плакал, глядя на старика расширившимися глазами.
-Чего тебе, Корин? – и пусть он старался говорить резко, но вжавшийся в угол Леир отчетливо уловил тревожные нотки в голосе деда.
-Там… Там…
-Говори уже! – рявкнул Мирт, дернув рукой. Но мальчишка и не думал отпускать его, только крепче ухватившись за локоть, - Отец тебя выпорет, если не…
-Чужаки! – заревев, выкрикнул Корин, тяня старика за руку и указывая пальцем в сторону холма, - Там чужаки! Папа велел передать! Я сам видел! Страшные чужаки!
Мирт побледнел. И Леир было подумал, что тот сейчас накричит на мальчишку или сделает что похуже, но старик лишь сухо обронил:
-Отведи меня к отцу.
Мальчишка, размазывая кулачками по щекам слезы, кивнул, и потянул Мирта за руку к калитке, что-то неразборчиво выкрикивая.
Леир последовал было за ним, но стоило ему сделать шаг, как старик резко обернулся и хмуро бросил:
-Возвращайся в дом. И ни шагу оттуда, понял?
-Но, дед, я могу…
-В дом, я сказал! – рявкнул Мирт, - Даже от этого мальчишки проку больше, чем от тебя. Не смей путаться под ногами, если жизнь дорога! Пошли, Корин.
Сжав кулаки, Леир стоял и смотрел деду вслед, закусив губы, изо всех сил пытаясь удержать слезы.
Почему? Ну почему он такая тряпка, что ничего не может сделать?! И что за «чужаки»? Другие Черноглазые? Тогда почему все так переполошились? Лес за холмами… Ведь туда же убежал и…
-Белогрив… - одними губами прошептал юноша.
Мирт с Корином скрылись из виду за домом травницы, а что до остальных… Они казались слишком перепуганными, чтобы обращать на юношу внимание. И, не позволяя себе передумать, он ринулся к калитке, миновав ее и побежав вверх по тропе.
В то же самое мгновение за спиной кто-то закричал, но юноша не позволил себе обернуться.
Вскоре дорога начала подниматься круче, и юноша невольно перешел на шаг, позволяя себе перевести дыхание. И вдруг послышался еще один крик. Пронзительный, обреченный, такой, от которого сердце в груди Леира пропустило удар и бешено заколотилось.
Взгляд юноши скользнул по склонам с выгоревшей травой, песчаной траве и нескольким крышам. Остальное же скрывали ветви и стволы дубов, растущие здесь, на холмах, чуть ли ни друг на друге.
Крик повторился снова, и юноша уже решил было вернуться и узнать, что там такое происходит, как вдруг застыл, расширившимися от внезапно пробравшего до самых костей ужаса глазами, уставившись прямо перед собой.
Он был здесь не один. Осознание этого железным покрывалом опустилось на плечи, сбив дыхание, окутав холодом.
Точно повинуясь неслышимому приказу, Леир обернулся, медленно подняв глаза.
Сужающаяся тропа, петляя между высунувшихся из земли корней, терялась где-то на самой вершине.
И там, вонзая в землю когти, стояло существо, алые глаза которого обещали конец всякому, где видел их.
Полуконь-полуящер, с выступающими из взмыленной пасти клыками, длинным голым хвостом и пластинами шипов заместо гривы. А на спине его, натягивая поводья, восседал всадник, с ног до головы затянутый в черное тряпье, местами свисающее рваными лоскутами.
Зверь замотал головой, кусая удила и вдруг, точно только сейчас заметив его, замер, обратившись к Леиру. Всадник что-то прошипел, похлопал зверя по шее и тот, взвившись на дыбы, протяжно закричал, галопом сорвавшись с места.

@темы: рассказы, проза, В процессе работы

---

[DooDoo.]

Название: Морячок, Клубничное Одеяло и Капитан Хомяк: к горизонту
Автор:  Dou_Dou
Жанр: сказка
Возрастные ограничения: нет
От автора: я впервые выкладываю свою сказку и очень волнуюсь. была бы признательна, если бы вы сделали скидку на возраст перед тем, как бить. а еще там- под морем- моя же иллюстрация. надеюсь, это не запрещено?

сказка

___________________________
Однажды вечером Морячок шел по берегу моря. Это был очень вежливый Морячок, поэтому он ступал осторожно, стараясь не разбудить пляж, который наверное так устал за день. Солнце лениво закатывалось за горизонт, светить ему было уже лень. Рабочий день закончился.
-Море, а ты умеешь спать?-задумчиво спросил Морячок.
Море тихо плескалось в ответ, оно слишком устало, чтобы отвечать.
Морячок еще постоял молча, а потом сел на корточки.
-Море, а если бы я мог потрогать горизонт, что бы я почувствовал?
Море молчало, но Морячок чувствовал, что оно улыбается.
-Мне кажется, это было бы похоже на кисель, что думаешь, Море? Такой вязкий и липкий, да? Вот бы его потрогать...
Море снова не ответило.
И тогда Морячок решил доплыть до горизонта. Сам.


ГЛАВА 1
Глава, в которой Морячок знакомится с Клубничным Одеялом.


-Корыто, будешь моей лодкой?
-Сдурел что ль? Я- корыто, во мне вещи стирать надо, а не плавать.
-Ну, Корыто, ну пожалуйста, я очень хочу доплыть до горизонта!
-Сдался тебе этот горизонт, лучше бы вещи постирал.
-Но я хочу...
-Все! Тихо! Не приставай! Я- корыто, а не лодка, во мне нужно вещи стирать.
-Ну и вредное ты корыто! Разве тебе не хочется доплыть до...
-Нет, мне не хочется доплыть до горизонта! Я- корыто, а корытам не положено плавать к горизонтам.
И пошел Морячок искать себе другую лодку. Видит- лежит бревно.
-Привет, Бревно, хочешь стать моей лодкой?
-Заче-е-ем?-Бревно лениво почесало себе брюхо.
-Чтобы доплыть до горизонта.
-Заче-е-ем?
-Бревно, разве это не здорово- до САМОГО горизонта! Столько приключений, столько эмоций!
-Совсем не здорово.
-Почему?
-Да потому что моя жизнь и так полна эмоций и приключений.
-А... а где они?
-Кто?
-Эмоции и приключения?
-Вот посмотри- я лежу. Что я делаю?
-Лежишь.
-Нет, что я делаю, когда лежу?
-Чешешь брюхо?
-Нет. Я мешаю прохожим. В этом и состоит все приключение.
-Приключение?
-Ну да.
-А эмоции?
-О-о-о, с эмоциями у меня тоже все в порядке! Вот мы с тобой сейчас говорим?
-Говорим.
-Во-о-от! Видишь? Я испытываю эмоции от общения с тобой.
-А по-моему ты просто очень ленивое.
-Я- ленивое?!
-Ну да.
-А ну пошел отсюда, мерзкий мальчишка, а то ка-а-ак задавлю!
-Ой!
И Морячок побежал от злого бревна подальше.
Бежит и думает- «Неужели я так и не найду себе лодку?»
И тут видит- лежит на земле одеяло. Большоое такое, толстое, мягкое.
-Привет, Одеяло!
-Привет, Морячок.
-Ты чего тут лежишь?
-Я? Грустно мне...
-А почему тебе грустно?- Морячок сел рядом с одеялом и как можно более понимающе вылупился.
-Просто так.
-Просто так?
-Ну да.
-Так не бывает!
-Бывает, Морячок. Ох, как бывает!- Одеяло шумно вздохнуло.
-Поэтому ты тут лежишь?
-Ну да.
-А ты когда-нибудь трогало горизонт?-личико Морячка озарилось лучиком надежды.
-Я? Никогда. И я не думаю, что это возможно.
-Почему?
-Потому что на самом деле горизонта нет.
-В смысле нет? Вон же он, посмотри!
-Не все, что мы видим, на самом деле существует.
Морячок ничего не понял, кроме того, что Одеяло очень-очень умное одеяло.
-А хочешь проверить?
-Проверить что, Морячок?
-Ну, существует ли горизонт?
-Хотелось бы. Но не думаю, что кто-то сможет предъявить доказательства его существования.
-Тогда давай сплаваем туда!
-Что-о-о?!
-Давай сплаваем к горизонту!
-Это глупо.
-Нет, это не глупо! Глупо просто так вот лежать и говорить, что что-то невозможно, когда сам в этом не уверен.
Морячок аж покраснел от волнения. Никогда не доводилось ему произносить чего-нибудь столь умного.
Одеяло смерило Морячка долгим взглядом.
-Ты действительно думаешь, что возможно доплыть до горизонта?
-Да! И мы можем это сделать! Давай поплывем, Одеяло, давай поплывем к горизонту!
Одеяло замолчало. Оно задумалось.
В наступившей тишине было слышно только спокойный шум улыбающегося Моря.
-Морячок, можно тебя попросить?
-Да, Одеяло?
-Называй меня полным именем.
-Полным?-растерялся Морячок.
-Да. Отныне меня зовут Клубничное Одеяло, и я- твой корабль.
-Что?! Ты правда согласно?!
-Да. И я, как твой корабль, обещаю, что никогда не подведу тебя и останусь с тобой до последнего вздоха. Мы доплывем.
-Доплывем до горизонта!-Морячок смахнул слезу счастья от такой проникновенной речи. У него никогда еще не было корабля, а уж тем более такого преданного и умного корабля.
-Аминь!-сказало Клубничное Одеяло, почувствовавшее себя кем-то неимоверно Важным и Благородным.
Так и началось путешествие Морячка к горизонту.

@темы: рассказы, проза, В процессе работы

---

[Совсем нескромный гений]

Творческий вечер выпускницы курса (с).
отдохните от спама девочки из восьмого "А". Хе-хе. consolo

@темы: рассказы, проза

---

[Rowana]

Автор: Rowana
Название: Температура
Жанр: стихотворение

Когда температура не падает ниже тридцати восьми и семи,
Когда встаешь рано утром, и с тобой просыпается целый мир.
И кажется, можно в ладони взять его, и ты говоришь: возьми,
А я говорю, что мне и не надо уже, не стоит.
Горе мое пустое
И счастье мое пустое. Счастье во мне разливается, лихорадит:
Прогуливать лекции, ждать тебя, рисовать на полях тетради.
Задираются юбки от ветра, золотятся на солнце пряди.
Я не хочу быть с тобой: ни сегодня, ни завтра - вовсе.
Тридцать восемь и восемь.

@темы: стихи

---

[Navarre n.]

Название: Мечты сбываются
Автор: S. Лис [n.] (Navarre n. / Alice Amerte)
Бета: Chaosmorpher
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: драма внезапно у меня драма Тт

Металлический лязг выдернул из ночного кошмара. В глаза попал солнечный свет, заставляя зажмуриться. Дафна перевернулась на другой бок.
– Вставай, солнце, – ласково сказал парень, поправил непослушную русую челку. – Уже почти десять. Мы так никогда не доедем до пляжа!
Он нежно поцеловал девушку в щеку. Задержался на миг, чтобы увидеть румянец, и удалился в ванну. Зашумела вода.
Девушка еще полежала некоторое время в мягкой постели, пытаясь вспомнить убежавший сон. Это было что-то колючее и неприятное, что-то, вызывающее чувство боли и такое ощущение, будто кто-то или что-то ее ударило. Только мелькающие перед глазами разноцветные мазки не хотели складываться в картинку. Да и не надо, ни к чему с самого утра себе портить настроение!
Но больше нежиться времени не было. Застелила постель, приятно пахнущую лавандовым кондиционером, распахнула окно, впуская пьянящий аромат цветов с заднего двора, сделала зарядку – все, как обычно. Легкий завтрак: яичница, пара тостов и горячий кофе без сахара.
– Милый! Иди есть! Все готово, – позвала Дафна, заглянув на лестничный пролет между первым и вторым этажами дома.
В зеркале на стене отразилось мускулистое тело ее возлюбленного, вытирающего полотенцем голову.
– Уже иду.
Щелкнул замок двери.
Дафна ложкой пускала солнечных зайчиков. Они весело прыгали по стенам, по голубым, как глаза Майка, шторам, по хрустальным вазам, заскакивали на плетеную спинку стула, а оттуда – на стол и ползли в чашку. Парень прикрывал ее ладонью, пока зайчик не соскользнул вниз и не растворился. Дафна лишь загадочно улыбалась.
Они обсуждали планы на вечер: вернуться пораньше, посмотреть фильм и поужинать при свечах или остаться до заката, а потом проехаться по ночному городу.
Телефонный звонок.
– Привет, – поздоровалась мама, когда Дафна сняла трубку.
– Привет.
– Как дела?
– Все хорошо, спасибо, – девушка накрутила на палец прядь волос. – А как вы там?
– Тоже ничего. Мы скучаем по тебе, когда будешь дома?
Дафна вздохнула, подумав, что родители зря волнуются за нее.
– Скоро, мам.
Пауза.
– Мы тебя любим, дорогая. Пока.
И гудки.
Майк пошел выгонять из гаража новый мотоцикл. А Дафна тем временем собирала вещи. Надела желтый сарафан, так элегенатно подчеркивающий ее фигурку. Была бы ростом повыше, могла бы стать моделью. Один раз брызнула на шею духами. Ненавязчивый запах лилии. Взяла с собой покрывало, немного еды, воды, пару чистых полотенец.
– Ну что, готова? – спросил парень, когда она вышла во двор с сумкой на плече.
Дафна вдохнула полную грудь свежего воздуха. И все так же улыбалась.
– Да. Давай скорей, не терпится уже!
Майк надел ей своей шлем, пошутил о моде и помог девушке удобней устроиться за его спиной.
Они выехали на трассу. Горячий воздух маревом висел над извивающейся лентой машин. Ветер трепал рыжую шевелюру парня. Дафна крепко держалась за любимого человека. Спортивный мотоцикл обгонял машины, маневрировал на серой полосе дороги. Слева уже виднеется пляж. Дафне поскорей хотелось ощутить теплое прикосновение волн, ощутить жгучий песок, моментально забивающийся в обувь. Ощутить холодный крем, заботливо втираемый в кожу сильными руками Майка. Она закрыла глаза, позволяя себе быть просто счастливой.
Темнота…

Аппаратура назойливо пищит в такт сердцебиению. Раз. Два. Раз. На экране однообразно изгибаются зеленые линии. Здесь все – от белых стен палаты до трубок и проводов на теле девушки – угнетает единственную посетительницу. Джейн сидит на стуле возле кровати дочери и плачет. Вот уже третий год она приходит сюда раз в месяц, берет Дафну за руку, гладит по волосам. Врачи не знают и не могут сказать, слышит ли девушка слова своей матери. Слышит ли она, что родители ее очень любят и ждут. Что им жаль, что так вышло. И что они никого не винят.
– Миссис Грейс, – обращается врач к женщине, когда та выходит из палаты.
Она, как всегда, вытирает слезы платком, улыбается и берет протянутый стакан какао.
– Все в порядке, доктор Стоун. Спасибо.
– Миссис Грейс, позавчера мы провели обследование вашей дочери.
Женщина удивленно смотрит на врача, не зная, что ей делать – кричать на него, что подаст в суд, или спрашивать, что и почему. Она делает глоток. Горячий напиток обжигает язык.
– И что? Что-то изменилось?
– Да. Обследование показало, что ее мозг активней, чем у других, находящихся в коме.
– И что это значит? Она скоро проснется? Вы это хотите сказать?
Врач облизал губы, поправил на переносице очки.
– Мы не знаем.
Женщине недоверчиво повертела головой.
– Мы не знаем, почему она не просыпается до сих пор. Есть препарат, его можно попробовать использовать, но нет гарантии, что она очнется.
– Какой препарат? Это опасно? – Джейн приближается к врачу, сыпет вопросами, не давая ему ответить. – Почему вы раньше не сказали? Это покроет страховка?
– Миссис Грейс, надо…
– А если она не очнется? Какой риск?
– Миссис Грейс!
Врач выше женщины на голову. Он сурово смотрит на нее сверху вниз, и только это заставляет ее остановиться.
– Никакого риска. Мы введем препарат и последим пару часов. Если она сможет, она придет в себя.
– Тогда чего вы ждете?
– Надо подписать кое-какие бумаги.
– Да… да, конечно.
– Пройдемте со мной, – мужчина указывает рукой направление и провожает женщину в свой кабинет.

Металлический лязг колец. Солнечный свет ударил в глаза, заставляя еще сильней зажмуриться. Дафна недовольно перевернулась на другой бок.
– Вставай, солнце. Уже почти десять, – сказал парень. Как будто она сама не знала, что уже пора вставать. – Мы так никогда не доедем до пляжа!
Парень привычно чмокнул ее в щеку, постоял, словно убеждаясь в том, что она действительно проснулась, и спрятался в ванной. Зашумела вода.
Девушка еще полежала некоторое время в смятой постели, пытаясь вспомнить убежавший сон. Это было что-то теплое и нежное, что-то, вызывающее чувство счастья и такое ощущение, что все было хорошо. И еще какое-то смутное чувство, упорно ускользающее. Как жаль, что она не смогла досмотреть сон до конца.
Но больше нежиться времени не было. Застелила постель, назойливо пахнущую лавандой, потому что стиральная машинка сломалась в самый последний момент, а полоскать Дафна не умела, да и необходимости в этом никогда не было; распахнула окно, впуская запах бурьяна, потому что все никак не находила времени высадить цветы, сделала зарядку – все, как обычно. Быстрый завтрак: яичница на остатках масла, пара чуть подгоревших тостов и горячий кофе без сахара.
– Милый! Иди есть! Все готово, – крикнула Дафна, заглянув на лестничный пролет между первым и вторым этажами дома.
В зеркале на стене отразился парень среднего телосложения, вытирающий голову ее полотенцем.
– Уже иду, – послышалось в ответ, и хлопнула дверь наверху.
Дафна пускала солнечных зайчиков. Выходило у нее это плохо, зайчики скакали туда-сюда, а когда у нее получилось совладать ложкой и медленно направлять лучик солнца к чашке Майка, он накрыл ее ладонью. Зайчик соскользнул и исчез. Дафна лишь улыбнулась, скрывая неизвестно откуда появившееся раздражение.
Они обсуждали планы на вечер. Майк хотел как можно дольше побыть на пляже, а потом, весело крича от счастья, проехаться по спящему городу. Мечтательная Дафна хотела совсем другого, романтичного и нежного, хотя бы ужина при свечах, но так, чтобы запомнилось надолго.
Телефонный звонок. Обеспокоенный голос матери.
– Привет.
– Привет.
– Как дела? – спросила мама.
– Все хорошо, спасибо, – Дафна накрутила на палец прядь волос и сильно потянула. Локон проскользнул, оставив между пальцев пару посеченных волос. – А как вы там?
– Тоже ничего. Мы скучаем по тебе, когда будешь дома?
Дафна вздохнула, про себя подумала о том, что родители слишком сильно волнуются за нее.
– Скоро, мам.
– Ну… в любом случае, ты должна знать.
– Знать что? – девушка заглянула на кухню, где Майк мыл посуду, ушла в зал.
– Ты будешь учиться в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, – холодно сообщила мама.
Дафна закрыла глаза, покачиваясь вперед-назад.
– Не буду, мама. Мы уже обсуждали это. Я буду учиться в Сан-Франциско.
Пауза.
– Мы тебя любим, дорогая. Пока.
И гудки.
Девушка еще постояла некоторое время, сжимая трубку. Подумала немного об этом и вздохнула.
– Ладно… это подождет и не должно мне портить день, – сказала она себе.
Майк пошел выгонять из гаража новый мотоцикл. А Дафна тем временем собрала вещи. Достала любимый белый сарафан и обнаружила, что у него оторвалась бретелька. Хотела зашить, но пока искала иголку с нитками, нашла в одном из ящиков комода письмо, адресованное ее парню. Это было приглашение в университет в Сиэтле. Решила, что лучше будет спросить. Надела желтый, как тюльпаны, хоть и неудобный сарафан. Брызнула духами с запахом лилии. Неуместно, но Майку нравилось. Взяла с собой покрывало, немного еды, воды, пару полотенец, еле впихнув это все в большую пляжную сумку.
– Ну что, готова? – спросил парень, когда Дафна вышла во двор с сумкой на плече.
Девушка вдохнула полную грудь свежего воздуха.
– Да. А ты ничего не хочешь мне сказать?
Она подозрительно посмотрела на парня.
– Нет, – он дернул плечами. – А что?
– Я хотела… уточнить. Мы же вместе будем учиться, так? Ничего не поменялось?
– Ты что, мне не веришь? И чего ты вообще об этом думаешь? Еще целый месяц до начала учебы. Поехали?
– Да… – она все поняла, сжала кулак. Улыбнулась. – Давай скорей, не терпится уже!
Майк надел ей шлем, сбив аккуратно уложенные волосы, отпустил несмешную шутку. Хорошо еще, что он за темным стеклом шлема не увидел обиженного лица девушки.
Они выехали на трассу. Горячий воздух маревом висел над извивающейся лентой машин. Ветер трепал рыжую шевелюру парня. Дафна крепко держалась за такого любимого человека. Спортивный мотоцикл обгонял машины, маневрировал на серой полосе дороги. Слева уже виднелся пляж. Дафне поскорей хотелось ощутить теплое прикосновение волн, ощутить жгучий песок, моментально забивающийся в обувь. Ощутить холодный крем, заботливо втираемый в кожу сильными руками Майка. Она закрыла глаза, сильней обняла парня.
– Не делай так! – прокричал он.
Девушка послушалась, положила голову ему на плечо. Смотрела, как мимо проносятся машины по встречной полосе. Когда они выехали на мост, Майк прибавил газу. Девушка зажмурилась, снова сильно его сжала. Он повернулся, прокричал, чтобы отпустила. Отвернулся. Перед ним на очень близком расстоянии легковушка. Парень резко свернул вправо, не успел выровнять мотоцикл, и они врезались в ограждение.
Она видела, как он перелетел через ограждение. Видела круговорот картинок: серая трасса, красный мотоцикл, черные шины мимо едущих машин, снова серая трасса, черные шины, трасса, шины, слетевший с головы шлем. Тело разрывала боль. В ушах шум. В глаза светило солнце, отражаясь от машин…

Где-то далеко неразборчивые голоса. Их не было слышно в визге машин, но стоило темноте опутать сознание, как голоса стали звучать сильней. Что-то неясное и нечеткое. Что-то, отдаленно знакомое. Голоса зовут, не отпускают ее в привычную темноту.
Дафна. Голоса слились в один. Она узнала маму. Дафна. Мама повторяет это одно, давно забытое слово. Дафна. К голосу добавился еле уловимый писк. Дафна. И снова писк.
Она сопротивляется. Где-то в глубине души она знает, что все, что только что было – неправда, что все уже произошло и прошедшее не вернуть.
Ее зовут. Дафна.
Но она продолжает гнаться за призраком своего счастья. Проваливается в спасательную череду, которую через миг развеет…

Металлический лязг колец по карнизу. В глаза светит солнечный свет, заставляя зажмуриться. Дафна переворачивается на другой бок.
– Вставай, солнце, – ласково будит парень, поправляя с лица девушки непослушную русую челку. – Уже почти десять. Мы так никогда не доедем до пляжа!
Парень нежно целует ее в щеку, еще раз проводит рукой по волосам и удаляется в ванну. Дафна улыбается, чувствует, как на щеках появился румянец.
Новый день и теплые волны ждут ее.

@темы: проза, миниатюры

---

Черновик.

[Tomas_Regen]

Название: Черновик
Автор: Tomas_Regen
рассказ(Вступление)
От автора: Вообще, стоит ли продолжать?
-Какие тут могут быть вопросы? - Моему терпению пришел конец, я завелся! Держитесь! - Знаешь, тут либо мир сошел с ума, либо одно из двух!
-Тише, тише, не переживай! Все на своих местах, никто никуда не сходил! -Закуривая новую сигарету(Какую по счету?!), пытается меня успокоить моя светлая половина. - Тем более у тебя есть я!
Улыбается зараза! Нет! Даже не так! Лешка просто, откравенно ржет! А ведь действительно есть над чем. Я опять обиделся на весь мир. Сам же знаю, что ничего путного из этого не выйдет, но все равно дуюсь на него, как мышь на крупу! Начальнику в ближайшее время необходимо предоставить полный, нет, полнейший отчет о моей "бурной" деятельности на просторах художественной фотографии. А ведь я даже пару раз затвором за все это время не щелкнул.
Лень - наверное мой самый главный и любимый враг! С которым бороться нет толку...точнее...лениво! Как раз разругался со своей(уже не моей) красавицей. Эх. Быстро же она нашла мне замену, ладно, рад за нее. Да и дома царство хаоса образовалось. Виной тому не лень и не я, а ремонт. Вобщем, я рад.
-Леш, ну и как с этим бороться?! -Долго не думая я тоже закуриваю. Что сказать, стадный инстинкт привыше всего! - Уехать отсюда, чтоли?
-Такое ощущение, что тебя действительно волнует вся та мелочь, о которой ты мне минут пять назад втирал!?
"Ладно, раскусил! А толку то!? Я И сам не понимаю, что со мной случилось и конечно же, дом, семья, работа, это просто отмазки. Случилось что то "большое"! С первого взгляда не поймеш! А капаться в себе я не приучин, увы. Так что посижу пока тут, в парке, на лавочке, покурю, а там будь что будет!"
-Я не знаю - Често каюсь - Но я знаю, что они должны меня волновать.
-Ох! Загадочная, русская душа! Как же ты мне надоел со своими душевными тупиками! - он тушит окурок ногой, втаптывая его в весеннюю землю - Пойдем! Горе.
Даже не пытаюсь сопротивляться, встаю и даже иду. Стоп. Куда!? А...хоть к черту на куличики, все равно разницы никакой.

@темы: отрывки, рассказы, В процессе работы, зарисовки, миниатюры, А что, если...

---

[Te-raDa]

Название: Грустная история
Автор: Te-raDa
Жанр: рассказ
От автора: чем только себя не представляла, теперь вот обрывком бумаги
_____________________

Это было давно, да я и забыла то, как принято отсчитывать время. Мы мерили его строками счастья, каплями слез и разлитым кофе. Считали падающий дождь и безмолвные дни.

Я валялась на мраморной лестнице одиноким смятым обрывком бумаги, недогоревшей черно-белой фотографией, неподписанным письмом…
И однажды ко мне подошел Он. Не прошел мимо, нет, не наступил, не откинул ногой к стене. Он поднял меня с этих холодных мраморных плит и положил в карман. У Него была теплая ладонь.

Придя к нему домой, мы начали разговор. Он переписал обрывчатые строчки моей жизни в свою тетрадь.

Тогда я еще не знала слова «судьба».

Я тогда не знала слова «любовь», но увидела её в его стихах. С тех пор я знала лишь Его любовь.

По ночам он тихо пел песни, подыгрывая себе на гитаре. Я лежала в его тетради и слушала его голос.

Он дописывал мою историю.

Я знала его лишь по записям в его тетради. Но этого было достаточно. Он был честен там, наедине со своими мыслями, в своих стихах. Я думала так и не ошиблась.

Незаметно для нас обоих я стала частью его тетради. Я помогала ему писать стихи, а он улыбался мне.

Я любила философствовать. Приходя домой из института, он слушал то, что я сочинила.

Я становилась всё более реальной. В его присутствии я ощущала себя нужной.

Половинка… Недостающая деталь… Кажется, я вполне гармонично вписалась в его сюжет.

Иногда он впадал в депрессии и не подходил к своему письменному столу днями, неделями… А я писала ему строчки, чтобы потом он прочел их.

Утешала его, слушала, если он рассказывал о себе в стихах и песнях.

Даже когда он молчал, рисуя что-то на полях карандашом, я понимала его.

Он никогда не писал стихов обо мне. Только когда я плакала в своих, он гладил меня по голове, целовал в висок и просил успокоиться. И я улыбалась ему.

Мои строчки были для него чем-то привычным, а я хотела быть в его сердце особенной.

И однажды я стала настоящей. Вполне осязаемой, живой. Но без голоса.

Я тогда была одна дома.

Я взяла в руки его тетрадь и села на подоконник дожидаться его.

Этим летним днем шел дождь. На запотевшем стекле я писала короткие строчки новых стихов, коротая время.

Ожидая вечера…

Вернувшись, он не сразу узнал меня.

Он спросил мое имя, но в ответ я лишь покачала головой.


Мы просто были. Разными, но безумно похожими. Не зная имен друг друга, не зная прошлого, мы просто писали свою жизнь.

Видишь, как я изменилась?.. Из простого клочка бумаги я превратилась во что-то вразумительное. Глупое, наивное, но более-менее вразумительное.

Я заплакала. Не знаю почему, но я сидела на полу и плакала, размазывая по лицу чернила.

Он сел рядом. Обняв меня, гладил рукой по моим волосам и успокаивал, тихо шепча что-то.

Как и год назад, я снова почувствовала тепло его рук.

Жаль, что мне отведен лишь день.

Ночью я снова исчезну, оставшись лишь чернильными слезами в его тетради.

Зато я буду чем-то вечным и неизменным.

Одиноким листочком среди тысяч страниц.


Он сказал, что пойдет сварит кофе.

Я слегка улыбнулась и поцеловала его. В единственный раз.

Когда он вернулся с чашкой в руках, в комнате было холодно и ветер вперемешку с каплями дождя, попадая в раскрытое окно, колыхал листы лежащей на подоконнике тетради.

Поставив на подоконник чашку кофе, он стал перелистывать тетрадь. На последней странице было написано несколько слов.


Надеюсь, мы еще свидимся…

@темы: рассказы, проза, миниатюры

---

[Annamaly]

Название: Насквозь
Автор: Annie Tea
Жанр: стихотворение

Я мечтаю о том, чтоб меня было видно насквозь,
Чтобы мне не пришлось говорить: "Так и так, мол... вот ось
Основная тут... сталь это или стекло - да не суть,
Все равно дала трещину..." Стоило б только взглянуть -

И вы видете сами, какой здесь творится бардак:
По углам запылилась надежда, опущенный флаг
Не способен не то, что указывать правильный путь,
Им и пыль-то не вытрешь - осталось вот только свернуть

Да на мусорку вынести. Многое я выношу:
Это непонимание, эти падения... и этот шум
Голосов, от которого жутко трещит голова
И в котором бесследно теряются мысли, слова...

Я мечтаю о том, чтоб меня было видно насквозь,
Чтобы мне ни единого слова сказать не пришлось,
Но любой человек (даже если б никто не хотел),
Посмотрев бы, узнал, каково это - жить в духоте,

Чтоб меня понял каждый, кому, к счастью, не довелось...
Я мечтаю о том, чтоб меня было видно насквозь.

@темы: стихи

---

Семь шагов к пропасти.

[Vixen venoma]

Название: Семь шагов к пропасти
Автор: Manami Dita (она же Grave)
Бета (если есть): SWORN
Жанр: роман
Возрастные ограничения (если таковые необходимы на Ваш взгляд): Детям до 12 не рекомендовалось бы.
От автора (если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): Оридж в процессе. Попытка создать новый мир. Первая часть трилогии "Смертельный транс".


Глава Первая.

В таверне, которой владел Мёртвый Лао, было как всегда шумно. Зашедшие воины с радостью выпивали по несколько пинт пива, разглагольствуя о совершенных подвигах. Мёртвый Лао, прозванный так из-за окаменелой левой части тела (ходили слухи, что он нарвался на взгляд тролля перед рассветом) с радостью спаивал клиентов, собирая с них сплетни. Сплетни – именно этим и жил Лао, его крючковатый нос обожал залезть не в своё дело, покопаться там и с чистой совестью пересказать свежие новости своей жене.

В таверну вошёл странный человек, с ног до головы окутанный серой дымкой, словно туманом. Рядом с ним стоял мальчонка лет шести, одетый более, чем странно: вместо положенной мальчишкам серой хлопковой хитаны мальчик был одет в цветастое женское кимоно, волочившееся за ним по земле. Длинные блестящие чёрные волосы открывали круглое личико с глазами, взгляд которых порядком встревожил Мёртвого Лао. У ребёнка не может быть таких глаз. Это были глаза тигра, беспощадной кошки, которой убийство доставляет наслаждение.
Странная парочка села за дальний деревянный столик. Лао, поборов страх, подошёл к ним.
- Будете пить?
Человек в серой дымке молча кивнул, не глядя на хозяина таверны. Лао наклонился к мальчишке.
- А ты, парень? Ты слишком мал для пива. Я налью тебе молока.
- Настоящие мужчины не пьют молоко, - хрипловатым голосом произнёс мальчик и уставился на Лао в упор, будто пытаясь зачаровать его взглядом.
- Принеси ему пива, человек, - разнесся высокий голос из-под дымчатого капюшона.
Не рискуя спорить. Лао разлил пиво по жестяным кружкам и поставил их перед странными посетителями.
- Сколько? – спросил дымчатый незнакомец.
- Я беру не деньгами, а историями. Вы – странные парни, ребята. Никогда не видел таких, как вы, - внимательно глядя на незнакомца, произнёс Лао. Ему не удалось разглядеть лица человека, но было такое ощущение, что лицо у незнакомца находится в постоянном движении, меняет очертания каждую секунду.
- Чью историю ты хочешь выслушать? – спросил мальчик, успевший уже выпить кружку пива наполовину. Лао никогда не видел, чтобы шестилетние мальчишки так лихо обращались с алкоголем.
- Хотя бы твою, малец.
- Мастер, расскажи ему, - зыркнул на человека в серой дымке мальчишка. Тот отставил от себя кружку и медленно снял капюшон. То, что было под ним, заставило сердце Лао забиться от страха. Выражение лица незнакомца постоянно менялось, будто он смотрел через призму текущего ручья. Длинные красные волосы рассыпались по плечам. Только глаза оставались неизменными, налитые кровью, с очень длинными загнутыми ресницами.
- Асура, - тихо прошептал Лао и отступил на шаг вперёд. Незнакомец ухмыльнулся тысячами ухмылок сразу.
- Меня зовут Тора. Я – Мастер этого мальчишки.
- Насколько я знаю, асуры становятся Мастерами только в случае кровной мести, - нахмурился Лао, переводя взгляд с одного на другого. Мальчик поднял на него не по годам взрослые глаза.
- Я вызвал его.
- Но зачем это такому маленькому ребёнку, как ты?
- Тут неподалёку одну деревню сожгли, - тихо прошептал Тора, глядя своими налитыми кровью глазами прямо в водянистые глаза Лао. – Все погорели, выжил только один парнишка. Он сидит перед тобой. Тебе знакомо имя Нимир-Ра?
Лао пожевал язык, припоминая. Нимир-Ра, один из принцев Нимир-Раджа, был хитрым и жестоким воином, совершавшим набеги на окрестные деревни только ради забавы. Часто один только вид его на огромном чёрном жеребце с глазами, будто сделанными из пламени, пугал до полусмерти местных жителей. Нимир-Ра не боялся никого на этом свете. Поговаривали, что его душа была выменяна на храбрость и неуязвимость, и хранится в заброшенном храме, а кто осмелится попасть туда, никогда не возвратится назад. Имя Нимир-Ра окутывали ужасные легенды, но Лао не мог поручиться, что правда, а что вымысел.
- Слыхал я, кто он таков. Неужели опять за своё принялся? – наконец процедил сквозь зубы Лао.- Так, мальчик, говоришь, что вызвал этого асура, чтобы вершить правосудие?
Мальчик тряхнул головой в знак согласия и стукнул кружкой о деревянный стол. Асура осклабился:
- Мой ученик требует ещё пива. Оно у тебя отменное, старик.
Лао забрал у мальчика кружку и вновь наполнил её. Всё сказанное этими странными незнакомцами, не хотело укладываться в его старой голове. Даже если асура и проведёт его в заброшенной монастырь, даже если мальчишка похитит душу Нимир-Ра, сам принц сотрёт его в порошок за его отчаянные поступки. Молодость не даёт ума, и Лао с грустью ощупал свою отверделую левую руку. Если бы он не был так безрассуден, то сейчас бы был здоров.
- Сдаётся мне, то, что ты затеваешь, малец, добром не кончится, - тихо произнёс Мертвый Лао. – Лучше тебе отослать к богам своего асура да…
- Я сам знаю, что мне делать, старик, - холодно процедил мальчик и, сделав последний глоток пенящейся жидкости, со стуком поставил кружку на стол. Его Мастер поступил так же, только мелькнули под расплывчатым капюшоном кроваво-красные глаза. Лао показалось, что асура ухмылялся, обнажая заостренные зубы.
Мастер Тора извлёк из недр своего дымчатого одеяния серый увесистый мешочек и кинул его на стол старику. Внутри что-то гулко зазвенело. «Неужели золото?» - подумал пораженный хозяин таверны и хотел было возразить, но Мастер Тора вдруг очутился у него перед самым носом и тихо проговорил:
- Золото за молчание. Нам не нужно, чтобы ты трепал своим языком налево и направо. Мальчишке требуется отомстить, а мне за это полагается его чистенькая душа. Всё взаимосвязано, не так ли?
Единственный глаз Лао расширился от ужаса. Бедный мальчишка, он даже слыхом не слыхивал, что именно требуют асуры за свою помощь! Видать, этот Тора был высоким чином среди асур, раз пришёл на зов мальчишки. Пожиратель душ, вот кто он! Обычно асуры забирают что-то менее весомое, к примеру, руку или ногу. Или глаз. Или… Лао нервно сглотнул и схватился за сердце, отгоняя непрошенные воспоминания. Полноте, не стоит вспоминать прошлое. Лучше прочистить пересохшее горло отменным пивом. И забыть о странных гостях.
Которых, к слову, уже и след простил. Мёртвый Лао произнёс благодарственную молитву богам-хранителям и повесил на деревянную дверь табличку «Закрыто». По ночам в степи бродит всякое, порой настолько жуткое, что недавняя встреча с асурой покажется праздником.
- Лао, дорогуша, - звучным, как труба голосом позвала старика его жена. Дородная дама, разряженная в дешёвые шелка, стояла на верхней ступени и напряженно вглядывалась в мужа своими поросячьими глазками.
- Кто к тебе последний приходил? И почему ты так рано закрылся, ведь ещё только…
- Нечего по ночам шастать всякому сброду, - ворчливо сказал Мёртвый Лао и начал подниматься по ступеням вверх.
- Наверное, голодный? – участливо спросила старуха и масляно улыбнулась. – Я налью тебе супа, а ты расскажешь мне всё, что успел вынюхать за день.
Мёртвый Лао только раскрыл рот, чтобы рассказать о странных пришельцах, как вдруг в голове у него вновь возник образ Мастера Торы, только уже не ухмыляющегося, а гневно сверкающего очами и оскаленным ртом.
- Нечего и рассказывать, - опять буркнул хозяин таверны и скрылся в спальне.
- Тогда не получишь ужина, старый дурак! – услышал он гневный вопль жены в ответ. В животе жалобно заурчало.

Глава II.
***
Маленьким босым ногам больно идти по раскалённым пескам степи, но мальчишка упрямо идёт вперёд.
Цветастое кимоно, явно не по размеру, то и дело сползает вниз, обнажая худенькие загорелые плечи – мальчишка раздражённо одергивает одежду и упрямо идёт вперёд.
Ветер-суховей, злой и горячий, бросающий в лицо сухой песок и мелкие камни, заставляет развеваться длинные чёрные волосы в каком-то диком танце, мешать, лезть в глаза – мальчишка яростно встряхивает головой и упрямо идёт вперёд.
Его глаза горят лишь одним огнём – огнём мщения, и лишь один звук стоит в его ушах – крик матери, горящей заживо в деревянном домике, находящимся прямо на опушке леса. Треск горящих досок, густой дым, выедающий глаза, заставляющий их слезиться и запах горелого мяса, до тошноты осязаемый. Запах горелого мяса его матери.
Мастер Тора неслышной тенью скользит за своим маленьким учеником. Асуру восхищает такое упорство, к тому же он так давно не лакомился душами маленьких детей. Вернее, давно маленькие дети не призывали его, чтобы отомстить. Этот малыш в будущем мог бы стать храбрым воином, не знающим пощады. Мог бы. Кхм.
Никто не нарушает тишины, тяжелой вуалью окутавшей степь. Ни к чему это. Каждый занят своими мыслями.
Ветер становится всё порывистей, он закручивает небольшие песочные воронки на земле. Тора плотней закутался в свой плащ-тень, мальчишка же идёт, крепко зажмурив глаза. Лишь чутьё ведёт его по правильной дороге – чутьё и магия асура, которая указывает верное направление.
- Грядёт буря, - нарушает тишину своим высоким голосом Мастер Тора. Мальчик резко останавливается и с гневом смотрит на асура.
- Мы не можем медлить. Я чувствую его. Скоро он будет моей добычей.
Тора широко улыбнулся, услышав эти слова.
- Прежде чем мы настигнем его, мой маленький мститель, мы должны укрыться от песчаной бури, иначе, увязнув в песках, мы потеряем ещё больше времени.
- Хорошо, Мастер Тора, - угрюмо кивнул мальчишка. Асура удовлетворённо хмыкнул.
- Наш путь ныне лежит через Лес Самоубийц. Ты слышал что-нибудь об этом славном местечке, сынок?
Смуглая кожа парнишки побледнела. Он одёрнул себя – это не по-мужски.
- Слыхал, конечно, - нарочито грубо сказал мальчик. – Этот лес кишмя кишит призраками.
Несколько смельчаков из моей деревни пытались пройти через него. Они не вернулись.
- Конечно, не вернулись бы, - развеселился Тора. – Призраки, что царят там – души самоубийц, проклятые души. Они готовы растерзать любого смертного, вторгшегося в их владения. Остерегайся вызвать гнев этих призраков! Ступай так же, как ступаю я – след в след, вздох в вздох и не разговаривай. Даже если ты услышишь мольбы о помощи, или страшные проклятия, не отзывайся и не смей сворачивать с дороги! Иначе…мне бы не хотелось, чтобы такой яростный маленький мститель, как ты безвестно сгинул в этом лесу.
- Понял, - шумно выдохнул мальчик. Ему было очень страшно – настолько, что даже кончик вздернутого носа побелел. Больше всего на свете мальчишка боялся призраков.
Бывало, старшие братья, пользуюсь случаем, что матери не было дома, сядут в круг да начнут рассказывать страшные истории о призраках, да так, что по спине начинали бегать
холодные мурашки и сидел мальчишка ни живой, ни мёртвы и мечтал только, чтобы скорей закончили братья свои рассказы.
Больше всего его пугало, когда братья начинали рассказывать легенду о Снежной Женщине. Её всегда рассказывал всегда Минору, самый старший, а все остальные братья
сидели и внимательно слушали. Минору рассказывал низким, страшным голосом, делая многозначительные паузы, и к концу рассказа у самого младшего начиналась истерика. Старшие братья пугались слёз младшенького и успокаивали её, боясь гнева матери.

«Давным-давно в небольшой деревушке», - начинал Минору,- «в холодной северной стране жил дровосек по имени Мосаку с сыном Минокити. В одно холодное зимнее утро, когда снег был слишком глубок, чтобы рубить деревья, Мосаку и Минокити пошли на охоту. Они провели целый день в лесу, с трудом пробираясь через снег, но не поймали даже кролика. Было уже далеко за полдень, когда небо неожиданно затянули черные тучи, и, заметая их следы, повалил снег. С большим трудом им удалось добраться до хижины дровосека.
- Мы переждем бурю здесь,- сказал Мосаку, бросая ветки в очаг.
- Боюсь, что ничего другого нам не остается,- ответил сын. Мужчины сидели и грелись у веселого огня, а за окном завывал холодный ветер. За душевным разговором время текло незаметно. И было уже довольно поздно, когда Мосаку стал одолевать сон.
- Ты знаешь, сын,- сказал Мосаку. - Когда человеку столько лет, сколько мне, ему хочется внуков. Не пора ли тебе подумать о женитьбе?
Мииокити покраснел и задумчиво посмотрел на огонь. Они очень устали за этот день и вскоре уснули. Снаружи завывал снежный вихрь, и было уже за полночь, когда сильный порыв ветра внезапно распахнул дверь. Снег залетел внутрь, засыпав огонь. Стало очень холодно. Минокити проснулся, сел и вдруг увидел женщину, стоящую на пороге хижины.
- Кто здесь? - воскликнул Минокити.
Из тени выступила прекрасная женщина, одетая в белый струящийся шелк. Ее волосы были длинные и черные, а кожа настолько бледной и гладкой, что напоминала Минокити слоновую кость. Но, заглянув в ее холодные, глубокие глаза, почувствовал, как мурашки пробежали по коже. Женщина, не обращая на него никакого внимания, медленно подошла к спящему отцу. Минокити беспомощно смотрел, как она наклонилась над ним и выдохнула белое облако, обвившее старика, как привидение.
- Отец, - воскликнул Минокити, дрожа всем телом.- Отец! Но ответа не было. Женщина повернулась и направилась в его сторону.
- На помощь! - крикнул Минокити и вскочил, чтобы убежать, но женщина преградила ему путь.
Она пристально взглянула ему в глаза, и вдруг ее жесткий взгляд смягчился, а губы тронула мягкая улыбка.
- Ты молод и полон жизни,- прошептала она.- Молодость - прекрасная вещь, и поэтому я оставлю тебе жизнь. Но помни: если ты кому-нибудь расскажешь о том, что произошло сегодня ночью, ты тоже погибнешь.
Новый порыв ветра со снегом ворвался в хижину, и женщина исчезла. У Минокити подкосились ноги, он упал без сознания. Может быть, это был просто страшный сон. Но очнувшись утром. Минокити увидел дверь открытой, огонь погасшим, а лежащего рядом отца - замерзшим.
Многие односельчане пришли на похороны Мосаку. чтобы отдать последние почести ему и поддержать в несчастье его сына.
- Это была самая страшная снежная буря, которую мне только доводилось видеть, - рассказывал им Минокити, роняя слезы и печально качая головой. О таинственной женщине в белом он не сказал ни слова.

Прошел год. Прошла еще одна зима. В один из последних дней Минокити, выглянув из окна, увидел молодую женщину. Женщина искала кров на ночь, и у нее даже не было зонтика. Он пригласил ее переждать дождь. Ее звали Юки, и она держала путь в столицу. Узнав, что девушка путешествует одна, Минокити захотел ей помочь. Молодые люди пили чай и никак не могли наговориться. Они влюбились друг в друга, даже не успев понять, когда это произошло. Юки не попала в столицу. Она осталась у Минокити, и вскоре они поженились. Все было хорошо. Со временем в семье появилось пятеро здоровых детишек. Юки стала жизнерадостной и заботливой матерью, а Минокити - самым счастливым человеком. Единственное, что его серьезно беспокоило - здоровье жены. В жаркие дни она чувствовала слабость и оживлялась только с наступлением вечерней прохлады. Минокити всегда относился к ней с любовью и заботой. Однажды вечером, когда Юки вышивала, Минокити посмотрел на нее и в тысячный раз подумал: «Как же она прекрасна!»
- Юки,- сказал он, - ты совсем не изменилась за эти годы и кажешься все такой же молодой и прекрасной, как в день нашей встречи.
Взглянув на ее профиль, он внезапно вспомнил то, что случилось давным-давно. То, о чем не рассказывал никому и никогда.
- Ты знаешь, я только что понял,- сказал он,- ты мне напоминаешь кого-то, кого я уже однажды видел. Или думаю, что видел.
- Кто же это был? - спросила Юкки, оторвавшись от шитья.
- Помнишь, я рассказывал тебе о страшной метели, в которую мы попали с отцом, когда мне было двадцать лет? Именно тогда я и увидел Ее. И до сих пор я не совсем уверен, может быть, это был сон? Но...
Минокити колебался.
- Ты когда-нибудь слышала истории о Снежной Женщине?
- Ты все-таки об этом рассказал, не так ли? - резко сказала Юки и взглянула на него с усмешкой.- А ведь я предупреждала тебя, чтобы ты никому об этом не говорил.
- Что ты имеешь в виду? Юки, в чем дело? Куда ты идешь?
Юки встала и направилась к двери. Пока она шла к двери, ее кимоно становилось белым, как снег…
- Юки,- с трудом произнес Минокити,- Юки! Ты! Ты?
Да, Юки оказалась Снежной Женщиной. И теперь, когда Минокити нарушил обещание, она должна была решить, как с ним поступить. Но, к счастью, даже Снежная Женщина не могла лишить жизни человека, которого полюбила.
- Юки, не уходи!- воскликнул Минокити, бросаясь за ней.
- Почему, Минокити? Почему ты все рассказал? Я так хотела остаться с тобой навсегда!
Холодные темные глаза Юки наполнились слезами.
- Я никогда не забуду тебя, Минокити, никогда не забуду счастливых дней, которые мы прожили вместе. Заботься о себе и о наших детях. Прощай, моя любовь.
Дверь открылась, холодный ветер ворвался в комнату, и Юки бесследно исчезла. Минокити выбежал на пустую улицу.
- Юки! Юки!!!
Минокити больше никогда не видел свою жену. Но люди в этой северной стране говорили, что в холодные снежные ночи та, которую они называют Юки Онна - Снежная Женщина - до сих пор бродит по склонам гор и ищет спутника жизни, способного сохранить ее тайну.

Когда в их небольшую деревню приходила зима, и с неба начинал падать снег, ровным покрывалом укутывая землю, мальчик не мог найти в себе смелость подойти к стеклу, тронутому инеем и заглянуть на улицу. Ему казалось, что среди этого белого великолепия он обязательно увидит женскую фигуру, завёрнутую в белый шелк, которая будет подходить всё ближе и ближе, выманивая его из тёплого дома… А когда он выйдет на улицу, она выдохнет на него облачко белого пара и он умрёт от холода. Старшие братья только смеялись над его помыслами.
Да только сейчас они – зола и пепел. Зола и пепел.

***
За спиной со свистом схлестнулись ветки – напоминание о том, что назад дороги нет.
По пути в Лес Самоубийц они встретили только одну сердобольную старушку, одетую в потёртое бледно-зелёное кимоно с вышитыми на нём узорами райским птиц. Узнав, что они идут Лесом Самоубийц, старушка заохала, всплеснула сухонькими руками и, жалостливо глядя на мальчика, дала ему в дорогу несколько пирожков с вишней и один странный предмет – по форме он напоминал монету, но с дыркой посередине, а по краям дырки шли странные символы и иероглифы. Старушка строго-настрого указала не вступать в разговор с призраками (тоже самое говорил ему и Мастер Тора), а если будет совсем худо – бросить странную монетку от себя и произнести странные слова: «От меня долой, в злато вон». Мальчик спрятал монету в складки кимоно и, поблагодарив старушку, отправился догонять Мастера Тору, широко шагавшего вдали.

Тьма, шорох листьев и веток, неясный шёпот да тоскливо мерцающие звёзды на тёмном небе – вот что видел мальчишка, как звереныш, крадущийся за Мастером Торой. След в след, вздох в вздох, - как учил его асура. И хотя сердце грозится уйти в пятки от каждого
всхлипа или вздоха, раздающегося позади, мальчишка упрямо шагает к цели.
Вздрогнул – за складки кимоно зацепилась костлявая ветка-рука. Асура, шагающий впереди, замер, обернулся. Даже ему, привычному к зрелищу смерти демону, холодит кровь открывающаяся взору картина – будто весь Лес восстал против путников.
Куда ни взгляни – сонмы душ, сомкнули свои ряды, скалят беззубые рты и дразнят пустыми глазницами. Тянут руки к мальчишке, а тот ни жив ни мёртв от страха, только глядит на Мастера умоляющими глазами. А призраки всё слетаются и слетаются, точно стервятники на пир.
Вот мальчишка слышит треск досок, удушливый кашель и женский крик: «Инори! Инори!» И голоса старших братьев, так же зовущих его по имени. Мальчишка хочет ответить, но помнит старушкин наказ – нельзя, нельзя разговаривать с мертвецами!
А тут картины ещё и хуже - справа от мальчугана появляются обгоревшие фигурки детей, личики искажены ненавистью и злобой. «Почему именно ты выжил?» - доносится шипящий шёпот, и чёрные закопчённые ручонки дергают за складки кимоно, опрокидывая мальчишку на землю. Пропадает из виду озабоченный тысячеликий асура, всё белым бело от бестелесных призраков.
Среди сонма голосов, вскрикивающих, пришептывающих, подпевающих, доносится новый голос, нежный, будто колокольчики звенят.
- Инори?
Мальчишка крепко-накрепко зажмуривается и считает про себя до десяти, приговаривая, что всё это не по-настоящему, не взаправду.
- А я настоящая? – кто-то совсем рядом с ним берёт его холодной рукой за подбородок, и, вопреки своей воли, мальчик открывает глаза.
Близко-близко к нему стоит прекрасная девушка, с белой как слоновая кость кожей. Её длинные чёрные волосы подобны шелкам, спускаются до пояса. Её глаза смотрят нежно и внимательно. Вдруг кажется мальчишке, что девушка эта не такая добрая, как видится. Что глаза у неё чёрные и бездонные, как пропасть, а дыхание – будто сам холод вселился в эту девушку. И тогда кричит мальчишка, во весь голос:
- И ты, ты ненастоящая!!!
Девушка смеётся, неестественно широко раскрывая рот, в котором белеют несколько рядов острых зубов, и в унисон ей хохочут другие духи – радуются, что добыча сама попала к ним в сети.
Близнецы, сросшиеся в талии, волочат по земле огромные железные ножницы – скорый знак его погибели. Вот-вот щелкнут ножницы и отсекут ему прядь волос, после чего он уже не жилец на этой земле. И вдруг дрожащие пальцы нащупывают прямо возле сердца
золотую монетку, согретую теплом его тела. Размахивается мальчишка и бросает монетку
от себя, да приговаривает: «От меня долой, в злато вон!»
Тут же закрутился вместо этой монетки вихрь снежно-белый, всё пожрав в себя - завывающих и улюлюкающих призраков, страшных близнецов и Снежную Женщину. На прощание изрыгнули призраки страшное проклятие, но мальчишка, осмелев, крикнул им: «К чёрту!», и вихрь пропал, только опять вместо него монетка золотая в землю упала и лежит, а странных иероглифов на ней стало вдвое больше.
Понял мальчик, что монетка эта на самом деле Пожиратель Призраков, победно улыбнулся и спрятал её в складки кимоно.


- Ну и натерпелся ты страху, малец, - потрепал его по волосам Мастер Тора. – Если бы не эта монетка, быть тебе одним из покойников в этом Лесу.
- Меня оставила в живых месть, - тихо сказал мальчик.- Только благодаря своей мести я живу и иду вперёд.
- Что же ты будешь делать, когда совершишь свою месть?- ухмыльнулся асура.
- Найду себе новую месть, - отчеканил мальчишка и зашагал вперёд, продираясь сквозь колючие ветки кустарников.
Озадаченный асура постоял немного и двинулся за ним. «У этого мальчишки кишка тонка перехитрить такого опытного демона, как я»,- размышлял Мастер Тора, сверля взглядом тонкую прямую спину мальчишки.
«Посмотрим, чья возьмёт».
Впереди пробивался свет занимавшегося дня. Ещё на шаг ближе к цели. Каждый к своей.

Глава III.
Его назвали Инори, Молитвой, потому что мать, еле выносившая его в чреве, ежедневно молилась богам за жизнь ребёнка. Божественное дитя - так называла его мама, когда они оставались одни.
Казалось, имя сгорело там, в пожаре, вместе с его семьёй. Молитва не помогла ни матери, ни братьям выжить, и мальчик с горечью решил, что Инори сгорел в том пламени. Вместо Инори теперь шагает по извилистым тропам другой мальчик, не тот любопытный паренёк с лисьими глазами и открытой улыбкой. У теперешнего мальчика был твёрдый ясный ум и цель.
Лишь тихий голос, слышащийся пареньку в нервном потрескивании костра, голос, который был неуловимо похож на голос его матери, шептал его имя, заставляя задремавшего мальчонку просыпаться в холодном поту. Кто сказал, что шестилетние мальчики не могут по-взрослому бояться?
***

После того, как путешественники вышли из мрачных глубин Леса Самоубийц, извилистая тропинка, уходившая вдаль, за горизонт, была пустынной. Ни одна живая душа не попадалась им. Мальчишка даже подумал, что призраки не отпустили их, забрав в мир мёртвых. Но горящие красным пламенем глаза асуры успокаивали его и давали надежду – просто так бы асура не дал бы затащить себя в подземный мир.
Светило яркое полуденное солнце, делая травы и деревья, растущие по обе стороны тропы, ещё ярче, ещё зеленей. Тишину то и дело нарушал навязчивый стрекот кузнечиков, а где-то вдали лилась переливчатая песнь какой-то одинокой, невидимой птицы.
Асура ступал неслышно, будто не касаясь земли. Даже складки его странного плаща, похожего на чёрный дым не колыхал ветер. Мальчик разглядывал неестественно прямую спину демона - по поверхности дыма то и дело вихрями мелькали неясные образы и лица людей. Неужели это те, кто когда-то призвал его?
- Твой плащ, Мастер. Из чего он сделан? – не выдержал любопытный Инори.
Асура усмехнулся, не поворачиваясь лицом к ученику.
- Когда-нибудь, в своё время, я расскажу тебе, из чего сделан этот плащ. Пока же я не считаю нужным рассказывать это. Всему своё время, малыш.
Страшные догадки Инори подтвердились. Он знал, какой ему уготован конец, но хотел, чтобы весь народ Нимир-Раджи помнил его за свершенный им подвиг. Когда-нибудь и его лицо мелькнет в разверстом крике на складках этого плаща.
- Куда мы держим путь, Мастер? – хмуро спросил мальчик.
- Думаю, мы пройдём через деревню Тихомицу, затем вниз, по Священным болотам. Слыхал, там водятся мои дальние родственники?... Минуем Священные болота и пройдём секретным ходом в сам Храм – от Болот там от силы сотня миль наберется.
- Как ты собираешься пройти от Болот к Храму, ведь они находятся в разных сторонах от реки Атама?- недоверчиво хмыкнул Инори.
- Места надо знать, мой мальчик, - загадочно сказал Мастер Тора и махнул рукой.- Достаточно болтовни, вперёд!
***
Стройный высокий юноша с горящими зелёными глазами по-кошачьи грациозно скользил по зеркальному тронному залу дворца Нимир-Раджи. Его длинные чёрные волосы были забраны в высокий хвост, а военная форма, сделанная из кожи дракона, была отшлифована так, что ослепляла глаза. В руках, обагренных кровью, юноша держал холщовый мешок, через который на зеркальный пол капала алая кровь.
На серебряном троне, отделанном бриллиантами и сапфирами сидел сам правитель Нимир-Раджа: чёрные с проседью волосы аккуратно заплетены в косу, серебряный венец с шестигранным сапфиром, выполненным в форме звезды, украшает величественную голову. Строгие, но правильные черты лица, идеально гладкая кожа – создавалось впечатление, что правителю было совсем немного лет. Но близкие и придворные знали, что истинный возраст Нимир-Раджа не стоит произносить вслух – можно впасть в немилость императору. Кажущийся вечно молодым правитель Нимир-Раджа вёл свой род от одного очень хитрого и могущественного дракона, чьи алчность и жажда власти заставили его основать небольшое королевство, которое так и носило его имя – Раджента.
В Нимир-Радже текло немало драконьей крови, чтобы оставаться вечно прекрасным, но вот у троих его отроков священная кровь была только у одного, любимейшего сына – Нимир-Ра. Двое других, Клото и Изам, конечно, были столь миловидны, как и Нимир-Ра, но Клото был непроходимо туп, а Изам чудовищно ленив. Нимир-Ра брал верх над братьями и в области ума, и был отважен и смел, единственный и главный его порок был в том, что младший сын правителя Радженты был неимоверно жесток. Жажда убийства затмевала его прекрасные глаза, и, вооружившись новейшими изобретениями военных учёных, он сражался с себе немилостивыми. Сколько невинных душ уложило дуло его серебряного пистолета!...Отец был горд им, братья завидовали, страна ненавидела.
Нимир-Ра лишь забавлялся с судьбой, ничуть не боясь мести оставшихся в живых жителей.
- Что это у тебя в мешке, сын мой? – пророкотал правитель-дракон, пристально глядя стальными ясными глазами на принца.
- Моё величайшее достижение, отец! – звонко крикнул Нимир-Ра, – Сегодня утром я дал приказ моей коннице истребить деревню Аменодзама. Мы покарали всех неугодных мне мерзавцев, а в конце своего блистательного вояжа я набрёл на самый настоящий холм сидов!
- Сидов? – поднял бровь Изам. – Братишка, сиды давно все переселились с Радженты в другие королевства.
- Ложь, идиот, - холодно бросил брату Нимир-Ра. – Вот, доказательство!
И он быстрым движением сорвал мешок и выкинул руку вверх, зажимая в пальцах чудовищный предмет. Им была отрезанная голова златокудрого сида; его трехцветные глаза были раскрыты в немом ужасе. Император улыбнулся.
- Храбрый поступок, сын мой. Сиды ужасно вероломны, тебе повезло, что они не зачаровали тебя и не превратили в хорька.
- Хорек Нимир-Ра, вот было бы забавно! – расхохотался Клото, гладя белоснежного тигра, лежащего прямо у его ног.
- Они бы не посмели зачаровать принца крови! – гневно воскликнул Нимир-Ра, - Тем более, никакая магия не действует на драконов!
- Вот именно, на драконов, - лениво заметил Нимир-Раджа,- А ты полудракон, и если ты не обуздаешь свой бешеный норов, ты станешь мёртвым полудраконом.
- Я осторожен, отец, - прошептал Нимир-Ра, – Мои стальные пули не знают промаха, моя броня надежна, как шкура дракона.
- Опасайся черной магии, сын мой. Лишь она способна погубить такого славного воина, как ты, - тихо прошептал император.
Изам ухмыльнулся, расчесывая свои дивные золотые локоны жемчужным гребнем, а ручной тигр Клото негромко рыкнул в подтверждение этих слов.
- Никто не осмелится зачаровать наследника крови, - повторил Нимир-Ра и круто развернулся на каблуках. Он вихрем промчался через весь дворец и выбежал в сад, где нес свои хрустальные воды чистейший ручей. Принц упал на колени перед ним и вгляделся в своё отражение – чуть раскосые зелёные глаза (точь-в-точь как у кошки), изящный прямой нос, тонкие губы. Нимир-Ра провёл окровавленной рукой по щеке, и в зеркале воды тут же появилось отражение красной полосы на матово-белой коже принца. Ярко-зеленые глаза вспыхнули светом, человечий зрачок поменялся на вертикальный, и наследный принц Радженты взмахнул аспидно-чёрными крыльями по воде, уничтожая своё отражение. Далеко в недрах дворца отражался эхом его смех – дикий, сумасшедший, убийственный.
***
Хрупкая фигурка молодой женщины, облаченной в серые лохмотья, металась под проливным дождём. Она пыталась достучаться до своих соседей, докричаться до их сердец.
- Богиня Цуку послала мне предостережение! Чёрный Дракон несёт нам смерть! Чёрный Дракон – наша погибель!
Но никто из крестьян даже не выглянул в окно в ответ на эти душераздирающие вопли. Только старуха Нонно, мать продавщицы цветов Куюми, неодобрительно прошипела сквозь почерневшие от старости зубы:
- Ишь, старается… Таких, как она, в моё время кидали в костёр вместо поленьев! Весело было наблюдать, как обугливается и лопается в пламени ведьмовская кожа! – и она мстительно захихикала, уткнувшись в бронзовую морщинистую руку. Куюми лишь поджала губы и поплотней задёрнула занавески.
Но деревенская бесноватая всё никак не успокаивалась. Один из раздраженных соседей в порыве ярости выбежал на крыльцо и, подняв с земли камень, бросил его прямо в лицо горе-предсказательнице. Раздался глухой стук и девушка, всхлипнув, стала пытаться остановить кровь, побежавшую из небольшой ранки на лбу.
- П-прошу вас, уходите! Быть беде! – сквозь слёзы молила она подходивших к ней людей, но лица их были злы и жестоки, и вот уже не один камень летит в несчастную, сбивая её с ног.
- Кликуша! Это из-за тебя, мерзавка, Юкими утонул прошлым летом! – шипела почтенная вдова Мацури. Её и без того узкие глаза превратились в змеиные щелочки.
- Бей её, бей ведьму!- бушевала разгневанная толпа и бросала камни, пинала ногами несчастную девушку, которая лежала, обхватив голову руками, и только слабо вскрикивала от очередного удара.
- Хватит! – вдруг раздался скрипучий голос, и откуда-то из темноты маленькой сараюшки вышла сгорбленная старуха, укутанная в длинный цветастый платок. Её черные глаза гневно сверкали.
- Старая Мэй! – удивленно ахнула Куюми. Толпа ошарашено расступилась. Старуха, переваливаясь как утка, подошла к окровавленной, мокрой девушке, сжавшейся в комочек.
- Эй, Тэн! – не обращая внимания на осклабившихся крестьян, проскрипела Старая Мэй. – Сколько раз говорено, не распыляйся ты на этих свиней. Богиня Цуку дала тебе этот Дар не для того, чтобы кучка вонючих деревенщин пинали тебя ногами.
Она подала девушке свою сморщенную лапку.
Тэн с дрожью взяла поданную ей руку и неуклюже поднялась с земли. Пугливо озираясь по сторонам, будто ожидая очередной камень, она пошла к сараюшке вслед за шаркающей Старой Мэй, ворчащей под нос про неотесанных чурбанов и милость Богов.
- Развелось тут…Племя ведьм! – плюнула Старуха Нонно, и, погрозив клюкой невидимым ведьмам, прихрамывающей походкой поплелась обратно в дом.

Глава IV.

Солнце ещё не поднялось над кронами деревьев, как путники дошли до тихой, милой деревеньки Тихомицу. Если бы заинтересовавшийся путешественник захотел бы отыскать это место на карте, его бы ждала большая неудача – деревня была так мала, что её не было и смысла заносить на пергамент.
По ухоженным дорожкам прохаживались куры, псы мирно сидели в своих будках и лишь сверкали печальными глазами на двух путников. Мальчишка наклонился к будке с особо грустным псом и бросил ему кость – пусть хоть эта малость принесет ему толику счастья. Асура недовольно зыркнул горящим глазом и остановился возле маленького неприметного домика.
- Ты как хочешь, а я голоден, - холодно произнёс Мастер Тора и громко постучался в деревянную дверь. Внутри послышались шаркающие шаги, щелкнула задвижка и на порог вышла одна из самых старых женщин, которых видел Инори в своей короткой жизни. Кожа её, желтая, как пергамент, сильно обтягивала череп; глубоко ввалившиеся водянисто-голубые глаза создавали впечатление, что старуха слепа.
- Госпожа, не накормите ли вы двух усталых путников? – обратился к ней асура и сбросил капюшон с лица, открывая абсолютно лысую голову с острыми шипами на черепе. Старуха обнажила в улыбке гниловатые зубы.
- Не каждый день ко мне наведываются демоны. Заходите, коль пришли.
Асура вновь накинул капюшон на и скрылся внутри дома. Мальчишка, чуть помедлив, последовал его примеру и окунулся в темноту.

В доме было пыльно и грязно, из углов недобро глядели нарисованными глазами изображения Цуку, лунной богини. На потолке вилась кружевом серовато-жемчужная паутина. Старуха привела их на кухню, где единственным предметом освещения был желтый огарок свечи.
- Накормлю, чем Бог послал, уж не обессудьте, - старуха закопошилась, выставляя глубокие миски и бренча ложками. На плите кипятилось какое-то малопривлекательное варево, то и дело озаряя кухню всполохами зеленоватого цвета.
- Держи, малец, - плеснула белесую жидкость в миску старуха. Еда невкусно пахла и разъедала ноздри своим резким запахом, но Инори не из чего было выбирать и он, зажмурив глаза, зачерпнул её ложкой и залпом проглотил. На вкус жижа была ещё хуже, чем на вид.
Асура ел, не подавая виду, что ему отвратительно. Мальчик позавидовал его выдержке.
Старуха села возле Торы и вперилась в него слепым взглядом.
- Не каждый день к нам демоны заходят, - снова протянула она, изучающе разглядывая асуру, – какого гоблина зелёного вас сюда занесло?
- Мстить мальцу помогаю, - с аппетитом доедая смердящую жижу, ответил Мастер Тора, – у вас потрясающие кулинарные способности!
С этим Инори не согласился. Кулинарные способности у этой старухи были как и у помойной крысы. То есть никакие.
- А не маловат ли ты для мести, дитятко? – саркастично расхохоталась старая ведьма, разглядывая мальчишку.
- Для смерти не важен твой возраст, - процедил сквозь зубы Инори и сжался в уголке лавки как ощетинившийся ёж.
- Полноте, полноте, мальчик, - вдруг стала серьёзной старуха, – не на меня ты должен ненависть свою растрачивать. Близится день битвы с драконом, вот там-то тебе твоя ненависть и пригодится.
Инори угрюмо кивнул, с тоской глядя в окно – там занимался солнечный день, ветер едва колыхал тяжелые кроны деревьев. Больше всего на свете ему хотелось скинуть с плеч неимоверно тяжелый груз, тянущий его на дно, и выбежать на улицу, вдоволь насладиться летним солнцем и бездонно-голубым небом.

Вдруг лежавшая в дальнем углу старая куча тряпья встрепенулась и зашевелилась. У Инори волосы дыбом встали от страха. Заметив это, старуха хрипло рассмеялась:
- Эй, Тэн, выходи, не пугай мальца. Он чуть от страху в штаны не наложил, вот потеха!
Из серой кучи одежды выбралась на свет тоненькая, хрупкая девушка. Длинные вьющиеся волосы обрамляли её бледное лицо, черты его Инори никак не мог разглядеть – слишком неверный свет был от полуугасшего огарка. Казалось ему только, что из полутьмы взирают на него влажные испуганные глаза олененка – глаза его матери, осознающей, что она гибнет.
- Меня зовут Тэн, - прошептала девушка. Инори несмело ей улыбнулся. На душе вдруг стало очень хорошо

@темы: проза, Семь шагов к пропасти

---

Глотая жизнь

[.северный]

Название: Глотая жизнь
Имя автора: Kastana
Жанр: ангст
Предупреждение: ненормативная лексика, текст небечен. Намек на слеш.
От автора: Здесь нет художественности. Небольшая зарисовка впервые со своими персонажами.

А на руках осколки льда,
и тают медленно они.
А жизнь - игра, а жизнь - вода.
И тает, как кусочки льда.

Фирс смял лист, перепачканный разводами от акварели, и, прицелясь, бросил его в пластмассовую корзину для мусора, стоявшую недалеко от его рабочего стола. Раздраженно посмотрев на настольную лампу, он прикусил нижнюю губу и задумался.
Нервозность особенно едко одолевала его последние пять дней. Длинные пальцы светлых рук, сжимая карандаш, победно выводили линии и штрихи на белой поверхности до тех пор, пока не случался какой-либо недочет в виде неровности, скоса, испачканности и прочих легко поправимых недостатков. Баланс уравновешенности резко пошатывался, разлетался, и Фирс комкал рисунок и отправлял его в корзину для мусора, словно баскетбольный мяч в кольцо. Руки начинали ощутимо подрагивать, возникало желание что-нибудь порвать, разбить, испортить, сорваться на ком-нибудь, недоставало чувства удовлетворения, утешения, покоя.
Фирс сделал глубокий вдох и выключил настольную лампу. Не вставая со стула, одним лишь небрежным вытягиванием руки он открыл не зашторенное окно и постарался вновь взять себя в руки, успокаиваясь под слабым напором ночного ветра и запаха. Сразу же пришла мысль о недавно приобретенной привычке, и Фирс, порывшись в карманах домашних трико, достал полупустую пачку сигарет.
Оранжево-красный огонек своим ореолом осветил красивое и уставшее лицо Фирса. В его черных глазах на миг отразился язычок пламени и тут же погас.
Фирс жил на последнем этаже девятиэтажного дома, поэтому, сидя на стуле и положив ноги на сабвуфер, находящийся у него под столом, он не мог увидеть в окне ничего, кроме черного неба.
Мыслей не было - был только приятно колющий легкие сигаретный дым, прохладный ветер и чернота напротив, смотревшая на него с печальной скорбью. Фирс чувствовал, что скоро эта темнота и неизвестность проглотят его с такой же жадностью и упоением, с которой он сейчас сам глотал никотин.
Напряженную тишину рассекла громкая вибрация телефона, лежавшего на столе.
Фирс дотянулся до мобильника, нажал кнопку приема и, зажав устройство между ухом и плечом, молча обратил взгляд к небу. С того конца тут же послышалась негромкая музыка, переливающаяся линия разных голосов, и только спустя несколько долгих секунд заговорили именно с ним:
- Фирс, я сейчас заеду к тебе. Ты спать не собираешься еще?
Фирс, сделав последнюю, глубокую затяжку, выбросил окурок в окно, невольно вспомнив бросок бумажного «мяча» в корзину.
- Чего молчишь? – спокойно поинтересовался Эштон. – Я заеду?
- Валяй.
- Ликер будешь? – уже теплее спросил знакомый голос. – Какой обычно?
- Буду.
И, нажав на сброс, отрезав чужую реальность и звуки от себя, Фирс почувствовал внезапный укол одиночества.
Лениво поднявшись со стула, он потянулся, подложил под оконную раму затертую старую книжку, чтобы окно не закрывалось, и шаркающими шагами прошел на кухню, где и бездумно просидел всё то время до приезда Эштона.
- Выглядишь, как минимум, хреново, - поприветствовал его прибывший парень с рыже-коричневыми волосами.
- Ага.
Эштон, прикрыв за собой дверь, тихо выругался:
- Черт ногу сломит. Зачем свет везде выключать?
- Не нравится – иди на хуй, я не держу, - беззлобно отозвался Фирс, проходя в спальню.
Гость беспрепятственно прошел следом за ним и, остановившись у окна, стал рассматривать хозяина квартиры. Фирс был невысок ростом, с темными коричневыми волосами, небрежно растрепанными, словно от ветра, глаза юноши были карие, почти черные, длинные ресницы придавали мальчишке женственный шарм, а большой рот, делавший его светлое лицо немного нелепым, снова был занят сигаретой. Под глазами на отчетливо белой коже виднелись темные круги, особо выделялись скулы, а челка разной длины отчасти скрывала бесконечную усталость в глазах.
- Фирс… Бросай, а? – с проникновенной жалостью обратился к нему Эштон. Положив теплую руку на синеватую в темноте щеку, он большим пальцем с нежностью провел по гладкой коже.
Фирс только прикрыл глаза и не ответил, но попыток отстраниться не предпринял, оставаясь стоять рядом и позволяя заботливой руке касаться себя.
- Ты же на глазах умираешь… Посмотри на себя, одни кости.
- Приехал лечить меня своими лекциями? – довольно грубо ответил Фирс и в знак своего недовольства отошел от Эштона к другой стороне стола, той, что дальняя от окна. – Ликер привез?
- Да.
- Давай.
Эштон с минуту стоял молча, а потом сказал:
- Я собрал деньги на твоё лечение, Фирс. Давай займемся этим? Тебе ведь не всё равно на свою жизнь. И я знаю, что эту дрянь ты сам стараешься не принимать.
- Да что ты знаешь! – разозлился Фирс и с силой ударил кулаком по столу.
Стеклянные банки с кистями и карандашами неприятно звякнули.
- Ты же пытаешься держаться, - настаивал на своем Эштон, игнорируя заведенность собеседника.- Сколько ты уже не употреблял это?
Фирс зло молчал, агрессивно настроенным зверем глядя гостю в глаза. Ему не нравилось то, что Эштон снова поднял тему его проклятой зависимости от наркотических препаратов, снова старался вклиниться в его жизнь, говорил какие-то странные вещи, словно всё так легко и просто!
- Фирс, - мягко позвал Эштон. – Я не вру. Ты же знаешь, насколько современные наркологи продвинули свою медицину. И ты ведь сам этого хочешь…
- Ты меня не знаешь настолько хорошо, чтобы судить чего я хочу, а чего – нет, – Фирс развел руками и посмотрел на мусорную корзину.
В голове поднялись картинки всех убитых им рисунков, чертежей. Выглядывающие бумажные трупы с печальным укором смотрели на него из своей общей могилы. Они белели на фоне черного пакета, тихо шелестели своими помятыми краями, как крылышками, шелестел от этого пакет; Рисунки медленно раскрывали свои края, медленно воскресали из корзины, шелестя: «Не убивай нас больше, Фирс-с-с. Фирс-с-с. …рс-с-с».
- Фирс! – Эштон схватил парня за плечо и резким движением развернул к себе. – Какого черта?!
- Они… они отомстят мне... – голос Фирса был испуганным, взволнованным. – Мне надо срочно сжечь эту корзину…
- Да не дергайся ты, - с низким шипением попросил Эштон, перекрывая попытки хозяина квартиры отыскать в кармане зажигалку. – Они не тронут. Я ведь тут.
В черных глазах на миг промелькнуло узнавание, затем облегчение.
- Не уходи только, - тихо произнес Фирс и успокоился.
- Не уйду. – Эштон обнял легкое и худощавое тело, с мимолетными мыслями отмечая, что раньше Фирс был более мягким.
Уткнувшись в плечо гостю, Фирс прикрыл глаза и прислушался: трупы в мусорном ведре больше не разговаривали с ним, пакет не шелестел.
Эштон пах успокоением и удовлетворением, он пах приятной ночью и уютом. В один миг вся злость на него прошла, оставив на своем месте странное чувство колющейся нежности. Эштон всегда был рядом: когда, больно, когда трудно, когда горько, когда приятно, когда интересно. Эштон всегда был его опорой. Только он мог так обнять… Обнять так, чтобы вмиг весь мир осветился пусть ломаным, но светом.
- Сколько ты собрал денег, Эш?.. – робко и тихо спросил Фирс.
- Тебе хватит.
Мыслей не было - был о только мнимое спокойствие, прохладный ветер и чернота в окне, смотревшая на него с печальной скорбью. Фирс чувствовал, что скоро эта темнота и неизвестность проглотят его с такой же жадностью и упоением, с которой он сейчас сам глотал оставшуюся жизнь.

@темы: зарисовки

---

Поэты и драконы

[suslik-n]

удалено по просьбе автора

---

[Rowana]

Название: Без названия
Автор: Rowana
Жанр: стихотворение
От автора: не самый приятный с эмоциональной точки зрения текст, осторожно.

Начинаешь день со слов: "Просыпайся, моя малютка".
Растила мамино солнышко, а вырастила ублюдка.
Лучше в петлю, как соседка Людка,
С которой лежали в одной родильной,
Сутками пачкали кровью и потом койки,
Ревели до колик,
Хотели уйти и, конечно, не уходили,
Пеленали свою усталость,
День ото дня становились счастливее,
Но так и не стали,
Ели котлеты из ливера:
Свиного, куриного, человечьего,
Называли жизнь небольшим недугом,
Не грустили, прощаясь, не вспоминали друг друга.

Я не спрашиваю о том, кому становится легче
От того, что ты себе врешь, каждый день ерунду долдонишь,
От того, как ты по ночам расцарапываешь ладони,
Помнишь, как лежала в роддоме,
Как до того в поту зачинала бремя,
Как любила пьяного юношу с марта и до апреля
И не видела никогда после,
Как приходила домой поздно,
Как училась в школе, ходила в сад, в колыбели сопела чутко,
Как слышала по утрам: "Просыпайся, моя малютка".

Лучше, поверь, в петлю.
Я любила, буду любить, люблю
Маленького человека, похожего на меня,
С такими же носом, такими же оттопыренными ушами,
Которого каждый хочет лелеять, растить, менять,
Которому мама не разрешает
Делать, что хочется, плакать и быть собой.
Мамино солнышко, мамина радость, мамина боль.

Говори, о чем хочешь:
О том, как вместо сердца бьется в груди набат,
Как по ночам сквозняки седые волосы теребят,
Как растила мамино солнышко, а вырастила себя.
"Засыпай, мой милый, спокойной ночи."

@темы: стихи

---

Вдвоем...

[Tomas_Regen]

Название: Вдвоем
Автор: Tomas_Regen
Жанр: рассказ
От автора: Просто лирический отрывок, который никогда не будет закончен.

Вдвоем

-Давай мыслить объективно! - Говорю я, не скрывая улыбки - Ты веришь в чудеса?!
Сам же знаю, что верит, сидит, улыбаеться, а лицо, как у маленькой девочки, которую впервый раз привели в цирк.
-Очень-очень - отвечает Бони, уткнувшись носом в кофейную гущу и сосредоточенно всматриваясь в её причудливые формы - Смотри! На что похоже?
-На принца, что на белом кадилаке -отшучиваюсь, за что и получаю "щелбан"
- Дурак ты! Ох какой дурак! Самый-Самый настоящий! Мне же кроме тебя никто не нужен!
-Спорить, как я понимаю, без смысла?
-Ага, а то в лучшем случае-поколечу! -Улыбается(Господи! Как же я люблю ее улыбку!) - Не боишься!?
-Тебя?! Не в коем разе! - Хотя стоило! Ну, если честно - Ты у меня хорошая!
Чайник на плите тихо посвистывал, а за окном занимался рассвет.Но мы вдвоем! Именно, что не нас двое, а мы в двоем! Снова! как многие года назад...Не я и она...А мы! Да гори все огнем! Гори огнем время! У нас впереди целая вечность!
-Уже так поздно! - Взгляд Бони застыл на оконной раме. - Смотри! Солнышко встает!
-Да... Наверное пора домой.
-Пора - Соглашается со мной Бони - Только свари еще кофе. У тебя так хорошо получается! Оторваться невозможно! А потом пойдем! Ладно, Клайд?
-Конечно, душа моя.
Да гори все огнем!

@темы: отрывки, рассказы, В процессе работы, зарисовки, миниатюры, А что, если...

---

[Кипер Брагисдоттир]

Здравствуйте. Очень хотелось бы получить от Вас конструктивную (и, главное, непредвзятую) критику.

Название: Путь.
Автор: Кипер.
Бета: Кипер.
Жанр: драма, миниатюра.

Свинцовые тучи застилают небо. Рваными клочьями висят низко-низко, кажется, подними руку – и сможешь к ним прикоснуться. Незримым грузом они давят на плечи, непонятным маревом туманят сознание…
Когда я в последний раз видел солнце? Какое оно – солнце? Я не помню…

Они умерли. Все.
Умирали, как и жили – по-разному. Одни угасали быстро и легко, другие – долго и в страшных мучениях. Город не изменился, мир оставался прежним. Только смерть полными охапками собирала души, скошенные неведомым поветрием. Я не замечал этого. Мне было всё равно.
Мне никогда не забыть того, как умерла она – моя звезда, моя любимая…
Я заболел первым. Сознание обволокла горячая серая пелена, лишь изредка прерываемая яркими вспышками острой боли во всём теле. В редкие мгновения просветления я всегда чувствовал её. Она сидела рядом, держала мои руки в ласковых ладонях, рассказывала что-то, чего я не слышал. Но она была.
Потом мне стало лучше. Сначала я открыл глаза. Потом, через какое-то время, смог шевелиться. Ещё позже я сел. В один из следующих дней встал на ноги и сделал несколько неуверенных шагов. Она радовалась за меня, но вечером того же дня слегла сама.
Теперь уже я всё время находился рядом с ней. Как мог, старался облегчить её страдания. С болью в душе осознавал, что это мне не удаётся. Всё равно продолжал делать что-то. И надеялся… о, как я надеялся!
Она пришла в себя через две недели, после особенно сильного судорожного приступа. Улыбнулась, попросила, чтобы я прилёг рядом. А потом гладила меня по лицу и говорила, говорила… О том, что любит меня. О том, что всё наладится и мы будем жить, как и раньше. Даже лучше, потому что через полгода у нас родится ребёночек. Наш сын.
Потом я уснул – впервые за эти две недели. Когда проснулся – она по-прежнему обнимала меня, только уже не гладила и не говорила. Я высвободился из объятий и укрыл её потеплее, ведь она была так холодна…
Я решил уйти. Меня больше ничего не держало в этом доме, в этом городе, в этом мире. Побросал в рюкзак кое-какие вещи, взял ружьё, поцеловал любимую. В прихожей остановился у зеркала – посмотреть на своё отображение в нём. Фиолетовые глаза ярко сияли на измождённом, покрытом седой щетиной, лице. Несколько секунд я всматривался в это знакомое и одновременно чужое лицо. Что-то в нём было не так, но что? Впрочем, это совсем не важно…
На улице не было ни одной живой души. Солнца и неба также не было – только эти свинцовые лохмотья.

И вот я иду. Не знаю, куда, и сколько времени – тоже не знаю. Неделю, месяц, год? Но это уже так неважно… Значение имеет только путь, расстилающийся передо мной. Будет ли он длинным? Мне всё равно. Главное лишь то, что, дойдя до конца, я встречусь с моими любимыми – женой и сыном.

@темы: миниатюры