Письмо.

[ill-starred]

Что ж, здравствуй, это для Тебя
Еще живу, пишу я песни,
Чтобы когда-нибудь заря,
Нас разбудила, а мы вместе.

Чтобы когда-нибудь твой взгляд,
Мне подарил в любви признанье,
А я яркий хоровод наяд
Нам танцевал.
Я без сознанья.

Чтобы твой развеселый смех,
Меня поднял над облаками,
Чтоб я смогла забыть о всех,
Пленяла лишь тебе глазами.

Чтоб птицы пели только нам,
А солнце только нам светило,
Чтобы когда-нибудь луна
Твой тонкий профиль озарила.

Чтобы для нас расцвел закат
Всем полотном небесных красок,
И звезды - только нам горят,
И хоровод цветочных масок...

Чтоб улыбался для тебя
Смешной Амур
Любви пердвестник,
Лишь это чувство я храня,
Еще живу, пишу я песни.

Прекрасный, но, увы, не мой...
Как я глупа - люблю так рьяно,
Прости, что навсегда с тобой,
Прости, что так... Твоя Татьяна.

---

[Сапфир.]

Трудно, почувствовав родную душу рядом,
Плакать потом одной в тиши,
Трудно вспоминать те времена,
Когда не было еще в жизне борьбы.

Трудно заставить сердце биться,
Трудно кровь по жилам дальше гнать,
Трудно забыть и не забыться,
Трудно счастье продолжать искать...

Трудно, страшно, но привычно.
А ты, мой собеседник, не молчи.
Видишь, там мелькают лица
Людей, забывших о любви.

Мы не такие...Мы же дышим!
Живем и плачем от любви.
Наш голос лишь друг другу слышен,
Мы видим друг о друге сны...

Казалось бы, какая малость!
Казалось бы, все это можно и забрать...
Но ведь для сердца это такая радость,
Ведь для души такая благодать!..

---

[черный берег поет]

Совершенно розовый рассвет и тишь полная, Древа синие совсем, и шагов почти не слышно;
Я бы гулял с кошкой и ни о чем - совершенно ни о чем не думал. Я бы впитывал весь мир в закрытые глаза, я бы растворялся в беззвучии; а Тишина оглядывалась бы иногда на меня:
- Куда идем, милый друг?
- Все равно куда. Веди...

---

[духовная дева]

1

Отблеск. На миг-как выстрел.
Больно. От пустоты и мыслей
о пустоте, что рядом
и вокруг
И съежившись под взглядом,
Так ненавидеть их-
глаза своих подруг.

Мечты.И с головой
проваливаешься в них. Со мной
давно уж ничего не происходит.
Я-темнота, которая по снам так грустно ходит.

Я не могу писать.Рассвет. Как ненавижу
свет этой жизн, которой не увижу.
Закрыта книга.Мне смешно теперь.
Была Любовь и Боль. Теперь-холодная постель.

Ты задержись и посмотри что происходит.
Ср всеми, кто всё ищет, не находит
смешную "вещь-любовь"
Я не могу! Холодная постель,холодные глаза, пустая кровь.

2

На моих глазах стоят слезы
Но их отчего то нельзя показать
И,как мечты, унесенные болью
Как вечность,но я не могу рассказать.

Терзает боль, но я кричать невозможно
И в жалких потугах сознанье хранить
Любить оказалось уж слишком сложно
Мне остается лишь ненавидеть или забыть...

---

Глухой Скульптор

[Raisalyng]

Скульптор был глух. В раннем детстве тяжелая болезнь лишила его радости слышать и быть услышанным. Скульптор не отчаялся. «Все что не делается – к лучшему» - решил он и с головой погрузился в творчество. Вскоре слава о Глухом Скульпторе разнеслась по округе. Мраморные нимфы резвились в садах знатных господ, алебастровые богини томно взирали на прохладные воды имплювия, расположившись в центре расписного атриума, словно почетные гости на пирах. Каждый, кому посчастливилось хотя бы мельком взглянуть на чудесные статуи, не мог сдержать слез восхищения, ибо мастер умел сочетать в своих работах, казалось, несочетаемое – мертвую статичность камня и грациозную легкость танца. Сам же Скульптор виновато улыбался и разводил руками, когда очередной заказчик, не скупясь на золото и похвалы, начинал превозносить его несравненный талант. Тщеславие Глухому Скульптору было неведомо.
А однажды в двери мастера постучался жрец Аполлона и, обещая щедрую плату, попросил увековечить в камне образ Солнечного Бога. Скульптор немедленно согласился.
Удовлетворенный жрец кивнул, подал ваятелю тугой кошель, набитый монетами, и убрался восвояси, бесконечно довольный сделкой. Больше года трудился непокладая рук Глухой Скульптор, пока глыба паросского мрамора не приобрела черты сильного и изящного юноши дивной красоты. Закончив работу, Скульптор отложил в сторону резец и прикрыл глаза; обессиленный и счастливый он, наконец, позволил себе отдохнуть. Но стоило смежить веки, как чьи-то крепкие пальцы сжали его плечо. Скульптор вздрогнул.
— Не бойся, — сказал гость, и голос его зазвенел в ушах Глухого Скульптора. Губы пришельца оставались неподвижны. — Я тот, чей лик ты высек в камне – и покорил мое сердце. Скажи, не похитил ли ты одну из прекрасных муз и не держишь ли ее силой в неволе? Никогда еще смертный не был столь искусен! Твое умение поистине достойно божественной награды! Проси, и я дам тебе все, что пожелаешь…
— О Лучезарный! — молча произнес изумленный Скульптор. — Я доволен жизнью, мне ничего не нужно. За свои работы я получаю достойную плату, а искусство делает меня счастливейшим из людей.
— Я слышу искренность в твоих речах, — улыбнулся Бог, — И печаль… Ты глух, Творец. Душа твоя не знает музыки и песен, она закрыта для поэм и девичьего смеха… Я могу помочь ей. Могу впустить соловьиные трели и журчанье лесного ручейка в твой мир. Ответь, желаешь ли ты этого?
Скульптор внезапно сильно побледнел.
— О Кифарет! Молю, оставь все, как есть! Я глух… такова моя доля.
— Почему? — удивился Аполлон. — Почему ты отвергаешь мои дары? Или считаешь, награда чересчур мала?
— Нет, Всемогущий, награда действительно божественна. Однако я в ней не нуждаюсь. Я привык к тишине, она стала моей верной спутницей и подругой. А разве можно предавать старых друзей? — вдохновенно говорил Скульптор. — Тишина учит находить красоту в пустоте и несовершенстве. Наблюдая за бранящимися супругами, что я вижу? Пару, разочарованную друг в друге, сломленную трудом, изменами, нищетой или чрезмерным богатством? Отнюдь. Я вижу двоих влюбленных, танцующих сложный танец, где взмахи рук, движения плеч, поворот голов – все преисполнено истинной красотой и невероятной силой духа, живущего в гармонии с телом. А если я услышу брань, слетающую с уст златокудрой красавицы; или страшные проклятия в словах юного художника – смогу ли я передать холодному граниту каплю их чистоты, безгрешной молодости и любви? Нет! Мне необходима тишина. Только тишина позволяет в перекошенном от ярости лице гладиатора рассмотреть некогда веселого и беззаботного мальчика, а в глазах рыдающей вдовы – счастливую невесту.
Красота весеннего цветка живет не в наших глазах, а музыка чужого сердца – не в ушах.
Скульптор замолчал, а Солнечный Бог задумался.
— Будь по-твоему, — наконец согласился он. — Я оставлю тебя наедине с Тишиной. Но подумай, быть может, у тебя есть тайное желание, которое я сумел бы исполнить? Я не в силах проявить неблагодарность и оставить тебя с пустыми руками!
— Ты прав, Великий, у меня есть одно желание…
— Говори!
— Я желаю, чтобы до скончания времен по утрам восходило солнце, а ночами светила луна… Это все, Лучезарный.
Аполлон рассмеялся…
— Ты мудр, Скульптор! И честен… А теперь прощай и не беспокойся, твоя воля будет исполнена…
Следующим утром по обыкновению взошло солнце. Скульптор пробудился ото сна, вышел в небольшой садик и долго любовался золотым сиянием нарождающегося дня. Мир по-прежнему был прекрасен. После обеда вернулся жрец, осмотрел статую и остался доволен. Он вручил Скульптору вторую часть платы и сказал, что через несколько дней скульптура перекочует в храм, где ей самое место. Мастер привычно кивал. Тишина была рядом, а вместе с ней и вся прелесть этого несовершенного мира.

---

Злобное

[ErikaF]

Оскал фонарей близоруких машин,
И снег хрипло дышит в узоре подошвы.
Во взгляде прохожих куски серых льдин...
Искать в них хоть что-то и страшно, и тошно.

Круги светофоров цветастой дырой.
На каждом шагу зазывают витрины.
Идти по дороге куда-то одной,
В толпе этих кукол, без всякой причины.

Несутся куда-то безумным скотом,
Их мысли смогли лишь в проблемы зарыться
Взорвать бы весь город, к чертям и с концом.
Быть может, тогда их изменятся лица?!

---

Переплетения судеб

[fi@lo4ka]

Пишу стихи уже два года. Есть публикации. Очень хотелось бы узнать ваше мнение. Спасибо.

Я воскрешаю память по обрывкам
Забытых телефонов, дневников...
Я думаю о прошлом и в ошибках
Теперь уж нет друзей и нет врагов...

Всё позабылось.

Горький кофе вяжет
Несъеденную грусть в оскале дня,
Ничто теперь с тобою нас не свяжет,
Мы будем жить, как прежде, не любя...

Мы будем перелистывать страницы,
Мы будем вспоминать, но не судьба.
Когда-то были петлями на спицах...
Но распустила нас недобрая рука.

---

[-=МольКа=-]

Пишу. Иногда. Немного.

Написано год назад... после одной пары физры


Весеннее настроение

Этот день казался воистину весенним, особенно после долгого ожидания морозными вечерами. Витал в воздухе прозрачный запах подтаявшего снега, такой мягкий, свежий, который кружит голову в прозрачном оранжевом свете далекого пока что солнца. Птицы, чирикая, особенно ярко подчеркивали это странное, праздное состояние окружающего мира. Чувство возрождения, про которое нам твердят с малых лет? Нет. Просто-напросто праздность и легкость, какая-то неудержимая свобода, забытая уже «детская» непосредственность, радость ожидания чего-то светлого и лучшего. Так всегда, всю жизнь, мы чего-то ждем. Живем от лета до зимы, от зимы до лета. Каждый новый период – своеобразный, характерный запах, который никогда ни с чем не перепутаешь.
Где-то далеко слышится стук вбиваемых свай, словно биение сердца. Уши не выдувает морозный ветер, а глаза не щурятся от яркого, невыносимого отражения бледных лучей от снега. Свет медовый с оттенком чуть кисловатого апельсина.

Как звали этого молодого человека? Никто не знает, и я не знаю. Он просто… был, есть, будет. И сколько ему лет, тоже никто не знает. Чем он занимался в своей жизни? Преступник он или благодетель? Не важно.
Он шел, глядя себе под ноги и редко поднимая взор на неясные звуки. Что-то было в его мыслях. Что-то существенное, наверное, даже важное. Время от времени он останавливался и подымал голову к небу, щурился на кого-то мне неизвестного, хмурил брови и снова шел дальше. Его душа была так же грешна, как и у каждого из нас, такая же черно-белая, цветная и в крапинку. Его нельзя было назвать особенным или каким-то отличившимся. Он просто был человек. Небольшой человек. Когда он щурился, у него чуть уродливо приподнимались щеки, губы разъезжались в странной гримасе, а глаза выражали глубину и пустоту одновременно. Темно-карие глаза, более широкие возле носа, нежели с противоположной стороны, с уголками век возле переносицы, слегка прогибающимися бровями, уходящими вверх по бокам. Губы его были непроизвольно подвижны, средних размеров, довольно обыденной формы и ничем не примечательные. Только вот странно острый подбородок с двухдневной щетиной придавал своему хозяину какую-то словно элегантность и утонченность форм. Широкий и высокий лоб его был открыт под зачесанными вправо, но уже растрепавшимися волосами.

Остановил его четкий шаг легкий женский вскрик. Он остановился и оглянулся. Лес тот был негустой, но в то же время очень нестабильный, с крутыми горками, спусками, подъемами. С одного из спусков, как раз недалеко от шедшего нашего героя, скатывалась на лыжах девушка. Она мне неизвестна так же, как и молодой человек. На вид ей было наверное, лет… да, пожалуй, почти его ровесница. Разве что младше, но немного. Она неумело катилась с горки, распахнув яркие зеленые глаза и изо всех сил тормозя себя палками. Одна палка слетела с ее руки, видно было, что она уже давно едет очень неровно и успела если не потерять одну из них, то была к этому близка. В какой-то момент она с силой вставила палку в снег, уперлась в нее грудью, вскрикнула от чувства того, что теряет равновесие, и в то же время наваливается на свою наскоро сооруженную опору. Девушка выгнула спину в некоей странной фигуре, не сразу сообразив, что то и есть ее роковая ошибка. С восхищенным визгом она перевернулась на бок, да так и осталась лежать, безудержно хохоча.

Молодой человек был очарован этой нелепой картиной, непонятным ему весельем. Он подошел к девушке, протянул ей руку, с нежностью произнес: «Чего смеешься-то, дуреха?» Слова эти были столь добрыми, несмотря на кажущуюся грубоватость, глаза его наполнились умиленьем и добротою, перестали быть глубокими и пустыми, стали же просто источником тепла. Когда он щурился, щеки его уже не приподымались так уродливо, а имели две длинные трещинки-морщинки, что так характерны людям, которые много улыбаются.
Девушка взглянула на него своими большими, наивными, обрамленными длинными ресницами глазами, на мгновенье замолчала, оглядывая молодого человека, но почти что тут же снова рассмеялась, откинувшись спиною в сугроб, несмотря на протянутую им руку. Он мог повнимательнее рассмотреть заинтересовавшую его особу. Черты лица ее были необычайно мягкими и добрыми. Негустые, несросшиеся, по-детски выгнутые бровки над прямыми глазами. Чуть кругленький, маленький курносый носик, столь же маленькие аккуратные губки и явно выделяющийся чуть округлый ромб лица. Еще что запомнилось ему ярко и необычно: длинный, развевающийся за нею во время движения шарф золотисто-коричневого цвета, связанный из толстых нитей, он ей так шел…
«Что же ты?..» - недоуменно спросил он, сам не зная, к чему относит сей вопрос.
«Весеннее настроение!» - радостно пояснила она, не представляя, что же.
«Весеннее нас…» - Он не понял. Он попытался углубить свой взор внутрь себя, дабы понять, о чем она. Прочувствовать это настроение.
«Настроение весеннее, понимаете? Это когда солнце и снег, когда звон птиц и… хорошо! Так ведь всегда, да? Всегда, когда весна. Как завороженный, загипнотизированный весною, это весеннее настроение» - и она вновь расхохоталась.
Не отвечая, он вновь подал ей руку. На этот раз она встала, надела на руки палки, изящным движением откинула волосы за спину.
Он взглянул на нее вопросительным взглядом, и она поняла его вопрос. Широко, всеобъемлюще улыбнулась ему, пожала плечами и, неопределенно махнув рукой с пожеланиями удачи, снова пустилась в путь, все так же неумело, но все так же веря в себя.

Молодой человек так и простоял на том месте, глядя ей вслед, минут пять. Он не мог отделаться от назойливого, испытующего внимания самого себя к себе же. В поисках его, этого весеннего настроения, он почувствовал лишь легкую тяжесть где-то чуть ниже и правее сердца, на уровне солнечного сплетения. Он понял, что настроение весеннее исходило из этой девушки, что оно внутри, оно может выйти когда угодно, но где оно, где? Только комок легкой тяжести все время давал о себе знать.
Он покачал головой этому чувству, обхватил ладонями свою голову, снова взглянул наверх, и вместо неба увидел он голубизну и яркость красок.
Да, решил он.

На следующий день он шел той же дорогой. Не думал он тогда о девушке и странной нелепой встрече. Думал он в этот момент о другом. Может, о смысле жизни, а может, о том, что сегодняшний вечер ему предвещает. Но непроизвольно водил глазами по горизонту, и сумел-таки заметить то, что искал. Она, та девушка, шла недалеко от него. Подходя ближе, он стал замечать, что глаза ее раскрасневшиеся и мокрые, а щеки горели. В сапожках, бархатной юбочке, она была еще более обаятельна, чем тогда, прошедшим днем, смеющаяся в снегу. Он усмехнулся про себя: «Тоже мне, весеннее настроение», - и направился вслед за удаляющейся фигуркой.

---

[ErikaF]

Ты и я.

Ты плачешь кровью, а я - ядом.
Ты молишь солнце, я - луну.
Ты провожаешь тёплым взглядом,
А мой подобен лишь огню.

Ты любишь храм, а я - могилы,
Ты пьёшь нектар, я - чью-то кровь.
На время мы про то забыли,
Теперь придётся вспомнить вновь.

Шаги.

Остывший кофе. Мягкий полумрак.
Дымок свечи и крепких сигарет.
Ты всё надеешься услышать её шаг,
Задать вопрос и получить ответ.

Шаги. Ты с трепетом их ждёшь,
Закуриваешь нервно и вздыхаешь.
Надеешься, что всё ещё вернёшь,
Надеешься и грусть тем убиваешь.

Шаги, и где вы затерялись?
Ведь время встречи уж прошло давно.
Упорно веришь ты - часы сломались,
Ты лжёшь себе, но смотришь всё в окно.

Свеча уж гаснет, а её всё нет.
Посудина окурками полна.
Уж выветрился запах сигарет.
Шаги...Ты слышишь?...
Да, это она!

---

[Raisalyng]

— Так то был настоящий ангел?
— Настоящий.
— С крыльями?
— С крыльями. Большими, белыми. Он сперва ими весь город перепугал. А потом народ привык. Ангел, понимаешь ли, был добрый, светлый. Помогал людям, исцелял недуги. Постоянно улыбался, пел песни. Мы его, честно сказать, любили, хотя чуть-чуть и побаивались. Где это видано, чтобы одним… постой… как это называется? Ага… «возложением рук» лечили менингит, ветрянку, горячку, подагру, рак? Вот и я говорю – нигде. А он лечил. Хороший был малый. Правда наивен до чертиков, сущий ребенок. Это его и сгубило…
— Сгубило? Что ж с ним стало?
— Да в тюрьму бедолагу упрятали. За…э…«медицинскую практику без лицензии»…
— Вон оно как! Хм, понятно. Ну, выпьем?
— Выпьем!

---

УХОДЯ, УХОДИ...

[Fallen @ngel]

*Я давно пишу стихи и рассказы и вот случайно нашла Ваше сообщество. Надеюсь, Вы примите меня к себе. Япредставляю Вашему вниманию свой новый рассказ. Очень хочу услышать Ваше мнение!*

Мы снова станем просто грешными,
Мы будем верить в чудеса.
Пройдем мы мимо просто встречными.
И пусть поймут нас небеса.

На улице шёл дождь, холодный, сильный безжалостный ливень, который, смешиваясь со слезами на моих глазах, стирал остатки туши на ресницах. Ветер трепал мои волосы - типичная погода для осени. Но я не обращала на погоду внимания, лишь только застегнув плащ, продолжала шлёпать промокшими ногами по бесконечным лужам, уже в который раз набирая выученный до автоматизма номер из 11 цифр. В ответ лишь слышался бесстрастный голос оператора: «С вызываемым абонентом нет связи, надеемся на ваше понимание»...
Когда-нибудь приходит предел всему: терпению, спокойствию, лжи и даже любви. Но тогда почему до сих пор я люблю его? Люблю, не смотря на его отношение ко мне, но при этом понимаю, что так больше продолжаться не может! Я устала от его лжи, её в наших отношениях было очень много… Но почему тогда я с радостью готова принять любое его оправдание и поверить в это? Я запуталась, а помочь мне не кому, теперь я одна со своими мыслями и переживаниями, из которых не могу найти выход.
Что мне делать: оставить всё как есть – смирится с его многочисленными «подругами», отключенным телефоном, жалкими оправданиями и встречаться с ним лишь тогда, когда он найдёт для меня время или навсегда разорвать эту связь с прошлым, быть свободной, забыть обо всём, что когда-то было между нами и уйти красиво, пока это ещё не поздно сделать?
Я подхожу к его дому, в окнах горит свет. Нажимаю кнопку звонка…
- Привет, я не ждал тебя. – Он явно не доволен моим визитом.
- Что случилось, я не могу найти тебя уже третьи сутки. Твой телефон не отвечает и дома тебя нет… Где ты был?
- По-твоему я должен отчитываться перед всеми?
- Я для тебя стала «всеми»?
- Может, пройдёшь, мы же не будем разговаривать на пороге? Я не хочу, что бы мои отношения стали достоянием соседей!
- Про какие отношения ты говоришь?
- Конечно же, про наши с тобой. – Он сделал попытку поцеловать меня.
Я, отступив назад, увернулась от его губ.
- Никаких отношений больше нет! Прощай! Всего тебе хорошего и большое спасибо за всё, что когда-то было между нами! – Я развернулась и неспешно пошла вниз по лестнице сквозь этажи, слышала его голос с просьбами вернуться и выслушать его, но решение завязать с прошлым было окончательным и назад дороги больше не было…
Всю эту ночь я не могла уснуть, мысли и поднявшаяся температура не давали окунуться в царство снов и забыть переживания сегодняшнего дня, да и телефон, на дисплее которого постоянно высвечивался выученный до автоматизма номер из 11 цифр… Я так и не узнала, что он хотел сказать мне в ту ночь, а утром я проснулась совершенно другая, с чувством свободы и облегчения, ведь уходя нужно уходить…

@настроение: Грусть...

---

[ErikaF]

Закат.

Красный закат, ты опять в небесах.
Твои алые блики сгорают в глазах.
Дай мне крови своей, этот мрачный дурман!
Лишь вдыхая тебя,ощущаю что пьян.

Мне не нужен тот мрак, что идёт за тобой!
Мне не нужен рассвет с его хрупкой росой!
Дай мне крови своей, о, кровавый закат,
Пламенеющих маков простой аромат!

Жаркий привкус огня у меня на губах.
Пылкий взор неотрывно скользит в небесах.
Утоли мою жажду, багряный факир!
Только этот глоток мне подарит весь мир!

---

When Love and Death Embrace...

[Kurihara]

Прекрасных милых глаз голубизна
И тонких пальцев легкая прохлада.
Я выпью боль свою, мон шер, до дна.
Не утешай меня, прошу, не надо.

Не гладь по волосам. И слез не лей
Вместе со мной. Они, увы, бессильны.
От боли стану я, быть может, злей.
А может быть, печальней и невинней.

Я не хочу, чтоб ты, мой милый друг,
Себя сковал мне данным обещаньем.
О, подними глаза, взгляни вокруг!
На мир, Творцом с таким создАнный тщаньем.

В нем сотни девушек. И все милы.
Они все ждут, когда ты им поверишь.
В тени секвой иль под покровом мглы
Все тайны сердца своего доверишь.

Ты словно роза алая, мой свет,
Подле меня завянешь, утешая.
А ты так юн. Тебе так мало лет.
Молчи! Молчи! Не ты… Здесь я решаю.

Я не позволю здесь остаться и на миг
Тому, кого люблю, кого желаю.
Мой мальчик, грех мой тяжек и велик.
И незачем смотреть, как я страдаю.

Прощай, любовь... Звезда моя… Прощай.
Я сохраню в душе твой образ нежный.
Забудь меня. Что смотришь?! Обещай!
Забудь глупца, что вечной жил надеждой.

(Kyoufu)

---

[[я больна]]

Перестань кусать мои губы, они и так уже давно съедены.
Ты всё равно не заставишь меня сдаться и закричать от наслаждения. Я-то знаю,
что ты всего лишь жалкий плагиат картины Пикассо.
С тех пор, как мы вместе курили обои в подъезде прошло много секунд, пора разойтись врагами.
И не надо угрожать мне каблуками....я давно научилась их пропускать мимо себя. Твои слёзы
так же не помогут. Слишком мало воды на миллиметр огня.
Знаешь, а апатия не такое уж и плохое чувство..По крайней мере в ней ты сможешь захлебнуться.

@музыка: Velvet Acid Christ - Phucking Phreak

@настроение: WTF

---

Халиф

[Raisalyng]

У старого рыбака совсем не осталось денег. Когда в деревню пришел сборщик податей, старик вынес из дома последнюю ценную вещь – измятую масляную лампу, покрытую толстым слоем копоти и пыли. Подумав, что несчастный издевается над ним, сборщик податей велел стражникам сковать наглеца цепями и отвести во дворец Халифа. Халиф обожал разрешать трудные споры и редко чурался общения с простыми людьми, получая от встреч с ними истинное удовольствие сродни тому, что испытывает ученый, открывая ранее неизвестный вид насекомого.
Вскоре старик очутился во дворце, чье пышное убранство ослепляло невероятной пестротой красок. На высоком троне в дальнем конце зала восседал Халиф, облаченный в парчовые одежды, вышитые золотой нитью и рубинами цвета голубиной крови. Халиф был уже не молод, но еще и не стар. Лицо его выражало скуку, которую, казалось, ничто в мире не способно развеять.
Сборщик податей, поприветствовав владыку, рассказал ему историю бедняка, отказавшегося платить налоги. Халиф выслушал обвинения, тяжело вздохнул и жестом велел старику говорить. Но старик ничего не сказал, со всем соглашаясь. Тогда Халиф снова обратился к своему слуге.
— Этот человек, — продолжал сборщик. — Уже который месяц насмехается над Вами! В прошлый раз он расплатился рыбой. До того мелкой и костлявой, что ее отказалась бы есть и голодная кошка! Но я простил его. А сегодня… сегодня он всучил мне вот это!
Мытарь вытащил из-за пазухи помятую лампу и высоко поднял над головой, дабы каждый из присутствующих сумел ее рассмотреть.
— Мой слуга не лжет? — обратился Халиф к старику. — В твоем доме действительно не нашлось вещи ценнее этой старой лампы?
— Да, — отвечал тот дрожащим, тихим голосом. — Но Вы, мой повелитель, не знаете всей ее ценности. В лампе заключен могущественный джинн…
— Джинн? — переспросил Халиф.
— Верно, мой господин…
— Исполняющий любые желания?
— Да, мой господин.
Внезапно правитель громко рассмеялся. Смех его тут же подхватил каждый из находящихся в зале. Не смеялся один испуганный старец.
— Ты издеваешься, седобородый обманщик? Неужели ты думаешь, что я поверю словам оборванца, утверждающего, что он владеет таким бесценным сокровищем? Если эта лампа и впрямь волшебная, почему ты не попросил у джинна хотя бы новую одежду вместо этих жалких лохмотьев? Почему ты не пожелал стать богачом, или… халифом?
— О, владыка! — говорил старик. — Мне ничего не нужно! Я одинок. Мои жена и дети умерли. Я успел получить от жизни все, мне причитающиеся, больше мне нечего желать.
Халиф нахмурил брови.
— Нечего желать? Почему же ты не велел джинну оживить твою семью? Или подобное ему не под силу?
— Может, и под силу. Я не знаю. Моя семья мертва, так распорядилась судьба, и я не в праве перечить ей.
— Все-таки ты обманываешь меня. Коли джинн не исполнил ни единого твоего желания, откуда ты знаешь, что он находится в этой лампе?
— Почему не единого? Я попросил джинна починить мою лодку, и он ее починил…
Халиф снова рассмеялся.
— Глупец! — крикнул он. — Не будь я мудрым и справедливым владыкой, пожалуй, я бы приказал отрубить тебе голову. Однако я поступлю иначе. Лампу ты отдашь мне, а сам можешь убираться восвояси. Только помни, если выяснится, что ты обманул меня: мои стражники отыщут тебя и публично казнят. Теперь ступай прочь! Уведите его!
Старец поблагодарил халифа от всего сердца, затем дворцовая охрана выпроводила его на улицу.

Вечером Халиф заперся в своей роскошной спальне. Он долго изучал лампу со всех сторон, прежде чем решиться потереть медный бок…
Стоило пальцам Халифа оторваться от шероховатой поверхности, как комната наполнилась густым, лиловым дымом, и раздался властный голос.
— Ты освободил меня, смертный, — говорил Джинн. — Отныне я твой раб, и останусь таковым, пока не будет исполнено три твоих желания.
Онемевший от ужаса и неожиданности Халиф чуть было не упал в обморок, но быстро взял себя в руки и призадумался. Что может пожелать человек, имеющий все и чуточку больше? Трудная задача…
— Я хочу, — наконец сказал он. — Хочу быть самым сильным, самым удачливым, самым богатым, самым красивым, мудрым и великим человеком в мире!
— Исполнено! — громко произнес Джинн и хлопнул в ладоши.
В следующее мгновение Халиф осознал, что находится в безжизненной пустыне. Красноватое солнце висело высоко над головой, желтый песок обжигал ступни через подошвы сандалий. В горле Халифа немедленно пересохло, а тело покрылось едким потом. Ни поблизости, ни вдалеке не было видно ни деревца, ни травинки. Сплошная бескрайняя пустыня.
— Где я?! — отчаянно крикнул Халиф. — Я не просил этого! Что ты наделал!
— Не просил? — удивился Джинн. — Ну, как же. Ты захотел быть самым сильным, самым удачливым, самым богатым, самым красивым, самым мудрым и великим человеком в мире. Я исполнил твое желание и создал этот мир. Владей им. Здесь ты будешь самым сильным, удачливым, богатым, красивым, мудрым и великим, потому что в этом мире других людей, кроме тебя, нет.
И внезапно Джинн начал пропадать, растворяясь в горячем воздухе.
— Постой! — завопил Халиф. — У меня ведь осталось еще два желания!
— О чем ты, смертный? Твое первое желание содержало целых шесть! Но считай, что три из них были моим личным подарком. Прощай!
И Джинн исчез, оставив Халифа в полном одиночестве.

---

[Альре Сноу]

Мне снятся - крылья. Неизбежный бред,
Пронзающий виденья каждой ночи.
Когда лечу - и даже не на свет,
А просто - вдаль, от бездны одиночеств.
Меня не оставляют те мечты,
Где ветер бьеь в лицо так упоенно,
Где нет понятия "предельной высоты",
А небо - и безбрежно, и бездонно...
Я знаю бесполезность этих снов.
Я знаю: крылья на земле - нелепость.
Я знаю - кто летает высоко,
Тому и падать - разбиваясь вдребезг.
Мне снятся крылья... А к чему они?
Ведь все равно же - в небо не подняться...
Но - так упрямо сквозь бесчисленные дни -
Мне снятся крылья. Может, пригодятся:

---

Написано на реальных событиях...

[Menora]

* * *

Я ощущаю губ твоих дыханье,
Как сложно жить... Срывается признанье...
Люблю тебя, возможно только я...
Ты отвернулся, снова стой одна...
Слеза стекает по щеке холодной,
Попытка полюбить была бесплодной,
Могу кричать часами обо всем...
Надеюсь это был ужасный сон...

@музыка: "Fleur"_"Все вышло из-под контроля"

@темы: признание в любви

---

[Загадочная Тайна Любви]

######################################
Но вот раньше я не знала
Кто ты,где ты,чем живёшь.
Из-за любви раньше я страдала,
Но тем страданьям грош.
Та любовь была безмолвной,тихой
Как ручеёк спокойный...
Её конец как смерть-безликий,
Она ушла,да так прискрбно.
А твоя любовь-вулкан бушующий,
Трещит её огонь.
И гроб не стоит пустующий-
Вместе песню мы поём.
Ты теперь король моей души,
Хранитель сердца моего.
Я Тебя прошу:Сбереги!
Оно ведь для Тебя одного!
Тут близится и повести конец,
И здесь захлопнулся ларец,
В нём слышен только стук-
Стук наших двух сердец!

################################

Жила она
И он жив был...
Будто сказка началась
Здесь люд про смерть забыл.
Здесь такая кутерьма
Здесь он...она...
Всё так прекрасно.
Светел день,
Солнце крАсно
Ты просто верь...
Она ждала,
А он пришёл...
Она любила
Ион влюблён...
Она смотрела,
Он взор отвёл...
Не свята она,
А он не грешён...
Она-орлица,
Он-орёл...
Кто-то скажет:небылица!
Я скажу:любовь!

##############################

Упала шаль моя на плечи
Затихла музыка,погасли свечи...
Поцелуй наш бесконечен.
СЕГОДНЯ первая встреча.
Ты так ласков,нежен...
В твоих глазах горит огонь,
В моих-бушует тоже.
Для меня нет Тебя дороже,
Всё как будто сон.
Так долго этого ждала,
Так долго сердце берегла.
Я Тебе судьбою отдана,
И вот сегодня я Твоя!!!
Тебе себя навеки я дарю...
Как же я Тебя Люблю!!!

---

[Загадочная Тайна Любви]

А Ты мне нужен,
Безумно нужен!
Бегу по лужам,
Хотя и стужа.
В душЕ всегда мы рядом,
Наяву как будто врозь.
И вот минутным взглядом
Сердечные оковы сбрось!!!
Ещё немного,
Совсем немного,
Назло всем вьюгам,
Назло морозу
Добьюсь простого
Душевного юга,
Пускай в дожди и грозы,
Но я с Тобою буду!!!
З.Ы.Пускай душа одинока,
Пускай сердце молчит-
Это всего лишь дорога.
Она к Тебе бежит.
Моему самому Любимому!!!!

---

Иван Дурак (сказка)

[Raisalyng]

Старик не узнал в богато одетом юноше своего сына.
Когда в дверь избы постучались, он так резко спрыгнул с печи и бросился отворять, что едва не убился насмерть, боком зацепившись за сучковатый деревянный стол, и чуть не задавил толстую полосатую кошку, дремавшую у порога. Отцовское сердце знало - это вернулся из долгого странствия любимый сын – Иван по прозвищу Дурак. Однако, распахнув дверь, старик увидел вовсе не розовощекого, крепкого мальчика в льняной рубахе, а бледного юношу, закутанного в шелка и соболиный мех, худого, с темными кругами под глазами.
— Иван! Ты ли это? — воскликнул старик, не решаясь броситься в объятья.
— Я батюшка, — скупо улыбнувшись, проговорил Иван.
— Да что с тобой такое случилось? Ты побледнел, исхудал. И откуда взялась эта одежда?
Сын неловко и как-то стыдливо осмотрел себя и снова улыбнулся.
— Помнишь, отец, два года назад я покинул отчий дом и отправился в странствия на поиски удачи? Мне повезло. Теперь я царевич.
Отец ахнул, всплеснул руками.
— Не может быть, — тихо проговорил он.
— Может! Я победил Крылатого Змея, спас царевну и женился на ней, за что царь даровал мне полцарства. Я богат… Но, я смотрю, ты не рад за меня?
Старик действительно не выглядел обрадованным. Лицо его мертвенно побелело, седая борода встопорщилась, а в мутных глазах появились слезы.
— Дурак ты, Ванька! — всхлипывая, сказал старик. — Дурак! Что ты наделал!? Обидел Ягенку, а ведь обещал жениться! Ну да ладно, она девка пригожая, найдет себе мужа поумнее…
При упоминании златокосой Ягенки Иван смущенно потупил взор. Он успел о ней совсем позабыть…
— Почему, отец? Почему я дурак?
— Потому что дурак! И ничего с этим не поделать. Не слушал я честных людей, говоривших мне, что мало ума в твоей голове. Не слушал, а сдается напрасно. Вон, они-то правы оказались, и ты теперь царевич…
— Разве это плохо? Неужто ты думаешь, что став царем, я перестану заботиться о тебе?
— Конечно, не перестанешь. Только это будешь уже не ты. На кой мне царская помощь, когда мне нужна сыновья любовь?
— Отец…
— С сегодняшнего дня не отец я тебе. Не бывает отца у царя-батюшки…
Произнеся эти слова, старик упал на колени и молитвенно сложил руки на груди.
— Прости, царевич! А коли угодно вели казнить меня, немощного старца! Но я не в силах смолчать пред тобой… Когда-то был ты мне сыном, а ныне стал отцом целому народу… Так помни, когда рождается царь, умирает человек. Сын мой умер, и я буду оплакивать его до конца своих дней…
— Неблагодарный, глупый старик! Я привез тебе дорогие подарки, а ты отрекся от меня! — крикнул Иван и выбежал на улицу, на прощание громко хлопнув дверью.
А отец поднялся с колен, обхватил голову дрожащими руками и долго-долго рыдал. Он знал, что пока на свете останутся дураки, становящиеся царями и цари, остающиеся дураками, не переведутся на свете Крылатые Змеи и отцы, теряющие сыновей.