Автор: мэтью. ну, мэтт.
Жанр: рассказ
Возрастные ограничения: нет
Читать
Свободен лишь тот, кто утратил все, ради чего стоит жить.
Э. Ремарк
Э. Ремарк
В воздухе витает запах предзакатного луга: медовая сладостность розового клевера, пряный дух мятлика и ромашек, острая свежесть ковыля.
Открываю глаза и вижу море красок: тут и там проглядывают из-под листвы ослепляюще белые, малиновые, янтарные, бирюзовые пятна. А там, ближе к горизонту, виднеется бескрайнее пшеничное поле, цвета полуденного солнца, волнующееся на ветру, мерцающее, шепчущее… А через поле прямо к садящемуся солнцу лежит железная дорога.
Я жду свой поезд. Осталось минут десять.
Я прошел войну только ради одной моей мечты: встретить ее снова. Я любил ее так сильно, как не любил еще никого. Она была лучом в моей жизни, смеющаяся, светящаяся, ускользающая, хрупкая, изящная. Я жил мыслью о ней. Еще до начала этого ада мы с ней мечтали: поедем в Италию, в Тоскану, где будем пить сверкающие, ароматные вина, есть крупные виноградины с упругой кожицей, скрывающей под собой пьянящую, ароматную мякоть, и сок будет стекать у нее по шее; а потом во Францию, чтобы целоваться на рассвете на самом высоком этаже Эйфелевой башни, прогуливаться по садам Версаля, читая «Маленького Принца» в оригинале; а затем проехаться на поезде по Великобритании, гоняться друг за другом на душистых вересковых пустошах, поплавать в свежем прохладном озере с неведомыми существами, скрывающимися на глубине, поискать там Лох-Несское чудовище, которое она хотела увидеть с детства… Мечтали быть свободными. И были крепко уверены, что с окончанием войны эта свобода придет.
Солнце скрылось наполовину. Поезд будет уже скоро.
Родителей ни я, ни она не имеем. Мои погибли в войне, её давно развелись и имеют собственные семьи. Мы подходили друг другу, как две половинки расколотой вазы. Мы любили одну и ту же музыку, читали одни и те же книги: случалось, у нее была бессонница, и я звонил ей и читал Теннисона.
Беги в лугах, где летний зной,
Рекою бесконечной,
Но там, родной, ты не со мной,
Навечно так навечно.
Рекою бесконечной,
Но там, родной, ты не со мной,
Навечно так навечно.
Она любила Теннисона почти так же сильно, как я любил ее. Перед уходом на войну, я сделал ей предложение. Она согласилась.
Слышу гудок поезда. Осталось совсем чуть-чуть.
По возвращении из фронта, я сразу зашел к ней домой. Она снимала светлую квартирку и жила там вместе с хозяйкой, полноватой и добродушной рыжей женщиной, потерявшей в войне мужа, любившей меня как собственного сына. Она открыла мне дверь.
- А где?.. – начал я, оборвавшись на полуслове, увидев женщину. Она была одета в черное платье до самой земли, под ее глазами лежали мешки, нос был красным, будто она плакала несколько часов.
- Невеста твоя гуляла по улицам, когда началась бомбардировка, - прошептала она, смаргивая слезы. Я слушал ее рассказ о том, что девушка просто не успела скрыться, находясь в центре площади. Я не плакал, нет. Я просто стоял, обняв женщину, пытаясь осознать, что её больше нет.
Я смеюсь и запрокидываю голову. Первый вагон уже видно.
Только после ее смерти, похорон и букета белых роз на ее могиле я понял, что свободен.
Раньше я не был свободен. Даже живя с ней, я не был бы свободен. Мы зависели друг от друга, от нашей любви, от каждого нашего слова, вздоха. Мы не могли по-другому. Тысяча канатных торсов связывала нас, но никто не хотел что-либо менять. Мы не осознавали, что держались друг за друга, как утопающие за соломинку.
А теперь я свободен. Абсолютно и полностью.
Солнце село. Поезд уже рядом. Пора начать путешествие.
Шагаю на рельсы, улыбаясь.