[talent-creative-work]

Название: Клеа, Защитница Проклятых. Рассказы.
Автор: Несмешной Шут.
Жанр: фэнтэзи.
Предупреждения: вампиры, оборотни.

№6 - №8

№6

Долгое, долгое, неимоверно долгое восхождение к вершине той пирамиды, что составляют все члены Организации; тысячи ежедневных тренировок, годы напряженной работы, безграничная верность долгу, беспрекословное подчинение руководству – и в одну ночь все это летит в тартарары.
Одна ночь забрала у него прошлую жизнь, но взамен не дала ничего. Даже имени, нормального человеческого имени, которым она могла бы называть его, нет… Эта собачья кличка – Аргентум – сгорела в пламени, которым он выжег из памяти прошлое.
«Я найду тебя, Клеа…»
Да, его клятва будет нерушимой, и срок, что отмерян ему судьбой, он проведет в поисках своей единственной, той, что сгубила его…
Сколько дорог прошел он, лишенный покоя, следуя за своей мечтой? Сколько бессонных ночей провел, глядя в пляшущие языки костра и раз за разом, словно заклинание или молитву, одними губами повторяя ее имя?
«Моя вечно ускользающая мечта… Когда-нибудь я настигну тебя».
И вот настал день, когда он постучал в ворота Дома, величайшей из организаций, объединяющих тех, на кого ведется бесконечная охота во всех уголках мира.
Бывший инквизитор представился магом в изгнании и спросил, не нужны ли великому Дому опытные воины.
- Опытные, говоришь? – нехорошо ухмыльнулся псоглавый демон. – Возьму в свой десяток, если продержишься против Арчи больше пяти минут.
Охотник равнодушно пожал плечами: хотите испытать – ваше право.
… заключенный в Пирамиду плотности циклоп трепыхался ровно шесть минут, потом магу надоело.
- Как звать, парень? – уже дружелюбнее поинтересовался потом Псоглав, и инквизитор, не раздумывая долго, ответил:
- Аспен.
Да, не самое удачное прозвище, но какая разница, как его будут звать они? Главное, что когда он наконец найдет Клеа, она даст ему настоящее имя.
Охотник увидел ее в тот же день, на плацу, где новички отрабатывали азы безоружного боя: вампирша с мрачным видом стояла у края площадки и говорила что-то неодобрительное рослому антро-льву, тренировавшему бойцов.
У Аспена заколотилось сердце, когда наемница обернулась к нему.
«Узнает?! Узнает или нет?»
Но Защитнице Проклятых было не до него: отвесив подзатыльник налетевшему на нее молодому демону, она пошла к главному зданию Дома, где, как знал инквизитор еще из документов Организации, находилась резиденция Верховного Демона, Левиана.


Почти каждый день Аспен видел Клеа, но она не узнавала его. И это убивало мага.
«Почему ты меня не помнишь? Неужели та встреча для тебя совсем ничего не значила? Клеа, ты погубишь меня…»
Пытаясь быть ближе к ней, Охотник делал все, чтобы проникнуть во внутренний Круг Дома: он понимал, что придется пройти тот же долгий и тяжелый путь, что и когда-то в Организации, но это не страшило его.
«Клеа…»
Через пол года он наконец поборол свою застенчивость и отважился подойти к ней и поздороваться, еще через два месяца присел рядом в обеденном зале.
Она так и не узнала его.
Может, оно и к лучшему? Ведь когда они познакомились, он был Охотником, и она, должно быть, ненавидела его.


С того дня, как мага принял в свой десяток Псоглав, прошел год. Аспен почти решился послать Клеа букет с анонимной открыткой, но… Тот бог судьбы, что широкой кистью окрашивает нити жизни, вдруг щедрой рукой плеснул на полотно черной краски.


- Эй! Эй, Аспен, погоди!
Юноша обернулся на оклик: торопливыми шагами к нему подошел один из демонов и, виновато и просящее глядя на бывшего инквизитора, попросил:
- Понимаешь, друг, тут срочное сообщение для Верховного, а я, сам знаешь, в Главную башню не вхож… Передай, а? Я отблагодарю!
Охотник хотел было отказаться, но вспомнил, что обычно в это время Клеа бывает у Левиана с докладом, и не раздумывая больше, согласился.
Перед высокими дубовыми дверьми в кабинет начальства Аспен застыл, будто изваяние, услышав знакомый голос, доносившийся из комнаты:
- Неужели это правда, Левиан?
- Да, Клеа, да! – резко отвечал Верховный. – Он уже целый год здесь, и сегодня мне доложили, что в его доме найдены шифровки и секретные донесения моих личных разведчиков, а также подробнейшие сведения обо всех членах Совета. Он шпион! Твое безграничное доверие к нему может обойтись Дому слишком дорого. Найди его и убей. Лично. Охотник не бывает бывшим, Клеа.
«Подставили. Бежать!»
Потом – эта безумная гонка…
Его не преследовал больше никто – только она.
«Я даже не могу оправдаться!.. Одно утешение – погибну от ее рук».
Она все ближе! Вот-вот настигнет!..
- Клеа, я…
Холодные пальцы с невероятной силой сдавливают горло; нечем дышать…
«Сколько ненависти в твоих глазах! Но и сейчас ты прекрасна, Клеа».
Последние мгновенья жизни – и уже не произнести самые важные слова.
Внезапно, лишь на долю секунды, мертвая хватка Защитницы Проклятых ослабевает. Всего на краткий миг, но его хватит – должно хватить! – на один только поступок.
«Какие теплые у нее губы…»
Но яркая алая вспышка ударила по глазам и окунула в океан боли, чтобы за волосы вытащить в реальный мир.


- Тебя не смущает, что каждая наша встреча заканчивается тем, что я бью тебя по морде и ухожу в надежде никогда больше тебя не увидеть?
Темная комната без окон, залитая мерцающим красным туманом, медленно плыла перед глазами Аргентума; в ушах звенело.
- Не каждая…
- На самом деле, если считать выражение про битье морды метафорой, то каждая, – поправил Чива.
Рубин на мече затягивал в себя остатки тумана; фиолетовое свечение погасло задолго до того.
Клеа резко наклонилась над лежащим инквизитором, схватила его за отворот рубашки и встряхнула так, что ткань затрещала.
- Если твой идиотизм дошел до того, что ты с помощью иллюзий своего медальона пытался заставить меня забыть Гианфара…
- У нее нет слов, чтобы описать свою ярость, но думаю, ее перекошенное от злости лицо может навести тебя на кое-какие догадки, – любезно перевел клинок зубовный скрежет вампирши.
- Это была не иллюзия, - задушенно прохрипел Аргентум, пытаясь одновременно и не встречаться взглядом с наемницей, и полюбоваться ее лицом, пока оно так близко.
- Плевать. Что бы это ни было, ты и твой сиреневый булыжник не учли, что в моем сознании Чива сильнее!
- О да, я такой, - самодовольно подтвердил меч.
Клеа разжала пальцы, и инквизитор упал, приложившись лопатками об пол.
- Надеюсь, больше мы не увидимся, - через плечо бросила Клеа, выходя из комнаты, и с силой захлопнула дверь.

Отдышавшись, Аргентум встал, поправил то, что осталось от рубашки (надо будет залатать и носить, не снимая), и не без злорадства произнес:
- Вот видишь, я же говорил, что он сильнее. Во всяких подпространствах, по крайней мере.
Ему никто не ответил, но он и не ждал ответа.
- Как оправишься от потрясения, не забудь, что я выйграл спор, и вообще ты должен быть мне благодарен, что я нашел тебе равного противника.


Клеа взвесила в руке толстый бумажный конверт, подошла к камину и бросила бумаги в огонь, не читая.
- Там все?
- Все, что было в архивах Организации, по крайней мере.
Аргентум не отрываясь смотрел на девушку, что существенно снижало шансы на его успех в тяжком труде по штопанью рубашки.
- Да. Я как-то спросил Амулет, но… - инквизитор пожал плечами, в очередной раз уколол палец иголкой и заворожено уставился на выступившую кровь, видимо, соотнося этот факт и наличие в помещении вампира.
-Думаешь, когда он не болтается у тебя на шее, то не может узнать, где ты и что делаешь? – скептически проговорила Клеа.
- Нет, но полагаю, сейчас он больше занят обдумыванием причин поражения.
- А если догадается о нашем тайном сговоре? Ну, о твоей нечестной игре, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Чива смолк на минуту, но потом, видимо окончательно разочаровавшись в умственных способностях инквизитора, счел нужным уточнить: - О том, что ты заранее сговорился с Клеа, и она под пытками вырвала у меня согласие участвовать в этом безобразии на твоей стороне всего-то за пару томов личного дела двух престарелых упырей.
- Не догадается. Я надеюсь…
- Да, кстати. На что вы спорили? – поинтересовалась наемница скорее из вежливости, чем из желания узнать.
- На мое прошлое.

№7

Номер-люкс гостиницы «Минск» распологал к роскошному безделью.
Бездействовать Клеа не любила. Отдыхать, лениться, ничего не делать – все это было неплохо и временами просто необходимо, но бездействие вызывало убийственную скуку, и что того хуже – непрошеные мысли.
О смертной жизни, о бессмысленном бессмертии, о разбитых надеждах.
О Гианфаре…
Не будь его – как бы все сложилась? Может, ей удалось бы бежать из плена, вернуться домой, выйти замуж и нарожать кучу детишек. А может, через несколько лет безысходной тоски она умерла бы вдали от родных гор, так никогда и не узнав настоящей жизни.
Что у нее есть теперь? Свобода, вечность, сила, слава. Ожидание…
А детей никогда не будет. Хотя зачем они ей? У нее есть Чива, Авенар. В конце концов, можно усыновить одного знакомого инквизитора – это будет все равно что завести ребенка или щенка.
Наемница поднялась с кресла, с сомнением посмотрела на широкую кровать, заваленную грудой разномастных подушек, стряхнула часть из них на ковер из медвежьей шкуры и легла на оставшиеся.
Корсет валялся в углу, мечи стояли у кровати, вычищенные и отполированные, Чива возлежал на широкой подушке бордового бархата и излучал чувство полного умиротворения.
- Говорят, здесь, в «Минске» неплохие винные запасы, - проинформировал он таким тоном, будто самым заветным его желанием было опуститься по крестовину в бочку «Амаретто» и там счастливо заржаветь.
- Не хочу спускаться в ресторан, а напиваться в одиночестве губительно для психики.
- Ага, того и гляди, с вещами разговаривать начнешь, - хмыкнул меч.
Вампирша дотянулась до перевязи с ножами, лежавшей на тумбочке возле кровати, вытащила самый короткий клинок и метнула его в бабочку на обоях.
- Ты варвар, - горестно резюмировал Чива.
- Я кельт. Это не одно и то же.
- В твоем случае я даже не берусь судить, что хуже.
Подобные пустые разглагольствования забавляли обоих и могли продолжаться, пока не надоедали Клеа (Чиве это априори не могло надоесть), но на этот раз их прервали.
- К нам идут заказчики, - сообщил клинок.
Рубин меча вспыхнул, прерывисто замерцал и наконец засиял неярко и ровно. Девушка прикрыла глаза и в тусклом алом свете увидела пятерых человек, направлявшихся к ее номеру.
- Ты смотри… - проговорила Клеа, усмехнувшись. – В форме, при погонах. Мною интересуется ФСБ.
- Давно пора.
Наемница скрыла иллюзией пустоты все клинки, оставив только короткий нож, серебристой рыбкой мелькавший в ее руке.
- Не заперто, – бросила она еще до того, как в дверь постучали.
Впрочем, вошедшие в любом случае не стали бы ждать приглашения.
Четверо молодцев с автоматами наперевес разбежались по углам и взяли Клеа на прицел. Один по пути в свой угол споткнулся о корсет Защитницы и почему-то густо покраснел.
Следом за отрядом вошел пожилой офицер. Он был в простом сером костюме-тройке, но военная выправка чувствовалась в старике, как чистая кровь в породистом сеттере.
Заложив руки за спину, он навис над вампиршей, которая по-прежнему вальяжно возлежала на горе подушек и с явным пренебрежением рассматривала гостей.
- Вы – Клеа?
- Думаю, если бы у вас не было в этом четкой уверенности, вы бы поинтересовались прежде, чем устраивать маски-шоу в моем номере.
- Моя фамилия Агимов. Теперь вы работаете на Федеральную службу безопасности Российской Федерации, – сообщил мужчина с той непоколебимой уверенностью, какая бывает только у старых генералов.
- То есть, возможности отказаться у меня нет? – уточнила наемница, небрежно поигрывая ножом; один из автоматчиков нервно передернул затвор.
- Именно. Задание сверхсекретное, не терпит огласки и требует безукоризненного выполнения.
Клеа снизу вверх посмотрела на офицера.
«Взяться, что ли? Все равно делать нечего».
- Что за работа?
- Пока вы не дадите официального согласия, мы не можем разглашать информацию, – непреклонно ответил Агимов.
«Упрямый старый черт… То «Теперь вы работаете на нас», то «Пока не дадите согласия»…» - уныло думала вампирша, следя взглядом за ближайшим к ней солдатом.
- Назовите сумму, – вздохнув, произнесла она.
Офицер недоуменно нахмурился и переспросил:
- Сумму? Что вы имеете ввиду?
- Мой гонорар.
- Ах да, гонорар… Мы не привыкли работать на таких условиях, но для вас было решено сделать исключение.
Агимов огласил цифру, и Защитница Проклятых едва сдержалась, чтобы не присвистнуть – плата за последнее дело была меньше раза в четыре, но ее с лихвой хватило на приобретение гоночного болида в подарок на Рождество Верховному Демону.
- Я принимаю заказ. Так что за сверхсекретное задание?
Старый военный бросил на край кровати тонкую картонную папку.
- Там все, – сказал он и протянул Клеа лист с договором. - Распишитесь здесь.
Вампирша не глядя поставила подпись, подумав мимоходом, что в случае непредвиденных последствий всегда сможет просто убить всех людей.
Агимов продолжил.
- За объектом, - выразительный взгляд на досье, - следить неотступно. Все наблюдения фиксировать. Нам известны его ближайшие планы, и в деле они есть. Вознаграждение получите после проведения операции «Игра». Мы сами вас найдем.
Офицер коротко кивнул и вышел; головорезы снялись с мест и клином промаршировали за ним.
*************************************************************
Согласно инструкции, начать слежку следовало с кинотеатра «Победа», куда объект должен был явиться на киносеанс.
- Ура! Мы идем в кино, мы идем в кино!– на разные лады распевал Чива, жизнерадостно поблескивая рубином.
К счастью для окружающих, слышать эти рулады могла только Клеа; правда, ее саму это нисколько не радовало.
Она тяжко вздохнула, поправила перевязь и толкнула двери, ведущие к кассам.
- Ах, какие залы собирал этот фильм в год премьеры! – продолжал восторгаться Чива, но хозяйка, не слушая его, искала взглядом «заказанного» человека.
Ее внимание привлек русоволосый парень в камуфляжных брюках и черной майке, стоявший возле тумбы с афишами и с интересом рассматривающий намалеванную местным живописцем рожу какого-то недомерка, который кровожадно щерился на желтую баранку, лежащую у него на ладони; приглядевшись, Клеа поняла, что это не желтая баранка, а золотое кольцо, а коротышка, судя по корявой надписи – некий Элайа Вуд в роли некого Фродо Бэггинса.
Наемница подошла ближе, якобы чтобы получше рассмотреть шедевр плакатного искусства, и, незаметно наблюдая за юношей в камуфляже, сравнивала его с фотографией в досье и с прилагающимся словесным портретом в вольной формулировке: «Алексей Гончаров (прозвище – Злой): высокий худощавый парень с короткими русыми волосами и голубыми глазами. Имеет правильные, немного угловатые черты лица. Чаще всего одет в полевую военную форму».
«Что-то я у него не вижу вещмешка с котелком, кружкой, ложкой, плащ-палаткой, ножом, спичками, солью, саперной лопаткой, комплектом ОЗК, бронежилетом и полевой радиостанцией, – с подозрением отметил Чива. – А в ориентировке написано, что он их всегда с собой носит. Смотри, подствольного гранатомета или снайперской винтовки тоже нет! Может, не он?»
Клеа пропустила это замечание мимо ушей.
«Что за кулон у него на шее?»
Камень в оголовье меча на миг вспыхнул, и Чива доложил результат проверки:
«Защитный амулет, но узкого спектра – только от прямого удара направленной магией. Как хорошо, что это не твой профиль, верно?»
Тем временем Гончаров, вдоволь налюбовавшись кольценосным недомерком, ушел к кассам; наемница не спешила следовать за ним – только проводила взглядом.
Когда объект скрылся за углом, она подошла к стоявшей в глубокой нише статуе, повернулась к холлу кинотеатра спиной и за несколько минут слегка изменила свой облик с помощью иллюзии; теперь вампирша выглядела лет на тридцать пять, волосы стали короче и посветлели, над правой бровью появился тонкий шрам; глаза из зеленых стали карими, их окружили лучики еле заметных морщинок; слева от переносицы темнела аккуратная родинка; уголки бледных губ чуть опустились.
Отдав при входе в кинозал билет, Клеа тихо порадовалась, что доставшееся ей место было на том же ряду, что и место Гончарова, и его можно было без особого труда держать в поле зрения: пересесть не удалось бы точно – такой толпы зрителей старый кинотеатр давно не принимал.
«Они называют это ретроспективой, - горестно вздохнул Чива, - а ведь всего девять лет назад это была Премьера… На которую я, кстати, не попал по _независящим_от_меня_обстоятельствам», - закончил он таким обвиняющим тоном, что Клеа должно было стать стыдно. Наверное.
На четвертой минуте фильма клинок где-то в глубине души уже понимал, что все эти годы хозяйка просто берегла его от страшного нервного потрясения, не давая возможности посмотреть ни одну из частей трилогии.
- Да что это такое?! В книге не так было! – поминутно взвывал он не хуже пожарной сирены и принимался в красках описывать, как именно было в книге, комментируя по ходу дела и технические огрехи: - Почему у них Исильдур в воде не тонет? На нем же пудовые доспехи! Как можно было такого наснимать, скажите мне, а?! О ЭРУ! Что это за мальчик - мечта извращенца?!
На Клеа начали оборачиваться и злобно шикать.
Умолкнув ненадолго, Чива принимался костерить несчастную картину с удвоенным энтузиазмом:
- Где получасовая песня Фродо у костра?! Где Гаральд с остальными эльфами?! Почему Толстик Боббер не фигурирует? Где Старый Вяз, Том Бомбадил, Золотинка, Могильники? Где Жихарь, в конце-то концов?! Почему вырезали танцы хоббитов на столе?!
Единственным, кого обошла критика, оказался бомжеватой наружности мужик, что сидел в темном углу трактира и никого не трогал. Как выяснилось, это был какой-то король какой-то страны.
Настоящий взрыв грянул, когда в кадре появилась странного вида черноволосая девица и приставила королю меч к горлу.
- О Эру!! Арвен Ундомиэль, прекрасней которой не было дев среди эльфов со времен Лучиэнь Тинувиэль – эта жуткая косоглазая бабища?! – надрывно простонал Чива, и по залу стали разноситься звуки душераздирающих рыданий, которые перешли в вой, когда та самая злополучная Арвен каким-то странным бормотанием заставила разбушеваться мелкую речушку. – Глорфиндель… - невнятно прозвучало в перерыве между всхлипываниями.
Что там было дальше, меч, к счастью, так и не увидел: прихрамывая, мимо вмпирши прошел к выходу похожий на эльфа блондин, вскоре вышел Злой, а несколько минут спустя царство синематографа покинула и Клеа.
****************************************************************
За следующие две недели Клеа так часто меняла внешность, что уже начала опасаться в один прекрасный день не узнать в зеркале свое настоящее лицо.
- Зато теперь ты понимаешь, что чувствуют обычные смертные девушки, снимая макияж по вечерам, - откомментировал это Чива.
Гончарова носило по всем злачным местам Минска: от диггеровских сходок до клубов ролевого моделирования. К исходу второй недели вампирша досконально знала, как доехать до помещения Дома Серебряного Единорога; где проходят тренировки по фехтованию для членов клуба «Тинтагель»; в какой день и в котором часу у здания Филармонии «пасется» больше всего неформалов; на каких полигонах проводятся ближайшие игры; когда команды выезжают на строяк (это значит, когда игроки собираются всем кагалом и едут на место проведения игры за несколько дней, чтобы возвести необходимые постройки вроде трактира, крепости или чего-то подобного); какие мастера безбожно забивают на свои проекты, и потому ездить к ним – пустая трата времени и денег…
Единственным утешением измотанной наемнице служил тот факт, что операция «Игра» должна была положить конец ее мучениям, и тогда она очень-очень долго не будет скучать по работе и никогда больше не свяжется с Российскими спецслужбами – в этом она поклялась на мече, который и был единственным свидетелем клятвы.
- Мне не дает покоя один вопрос, - задумчиво изрек Чива, когда смертельно уставшая вампирша вернулась с тренировки по фехтованию за два дня до игры. – С чего вдруг этот Гончаров, судя по досье, «нелюдимый, скрытный, необщительный и неразговорчивый "волк-одиночка"», радует нас столь нетипичным для себя поведением? Носится по всему городу, развил бурную деятельность, готовится к… К чему он там готовится?
- К ролевке по Средиземью, - бросила Клеа, устало падая в кресло и отшвыривая в угол дюралевый меч, завернутый в чехол из старых джинсов. – Агимов прислал шифровку, написал – объект и сам за кем-то следит. И у меня очень нехорошие предчувствия на этот счет.
****************************************************************
Идея ролевых игр не привлекала Клеа совершенно: ее и так не мучило отсутствие приключений в повседневной жизни. Но одна только мысль о том, что если операция будет провалена, то она не получит за свои мытарства ни гроша, заставляла вампиршу бледнеть и судорожно проверять по памяти, все ли собрано к поездке.
Чива никак не желал смириться с тем, что Клеа не только махнула рукой на маскировку, но и решила поехать в роли наемной воительницы Темного Блока (это ж надо, такая банальщина!).
- А я все равно считаю, что тебе надо было шить платье и играть эльфийскую деву, - не унимался он.
- Еще одно слово – и я собственноручно тебя гуманизирую, - угрожающе пообещала вампирша.
- Чего-чего ты сделаешь?
- Гуманизирую. Затуплю так, чтобы тобой даже алкаш с трясущимися руками порезаться не мог.
Чива смолк, потрясенный извращенной фантазией наемницы, и не подавал признаков жизни до самого полигона.
******************************************************************
Лес встретил Клеа шумом человеческой толпы, гулом голосов и запахом бензина.
Когда-то, давным-давно, он приветсвовал путников птичьим гамом и шелестом листвы, стелил под ноги мягкие травы, утолял жажду водой поющих родников, кормил спелыми ягодами и бывало, отдавал мягкие шкурки зверей… Но спустя века на перевитую корнями землю леса пришел город, и отрывая кусок за куском, пожрал его плоть.
Может быть, раньше здесь жили оборотни, и лес принял Клеа за одного из них, узнав в ней потерянного друга? Так или иначе, Зашитница Проклятых услышала в едва различимом шепоте листьев мольбу о помощи, мольбу такую отчаянную, но почти угасшую…
«Так и до Гринписа докатиться недолго. Мало того, что прослыла защитницей упырей и вурдалаков, так скоро Верховный при тебе побоится морковку съесть», - гнусно хихикнул Чива, подслушав мысли хозяйки.
Не обращая внимания на людей, приходивших с автобусной остановки и рвущихся вглубь полигона, Клеа подошла к старой покореженной ели, росшей у самой опушки, и прижалась щекой к теплому стволу.
- Я помогу тебе, - тихо проговорила наемница, и ответом ей был внезапный порыв ветра – хвойное дыхание леса.
Найти поляну, где стал лагерем Темный блок, не составило особого труда: матерные частушки на орочьем языке служили прекрасным ориентиром. Гончаров, тоже записавшийся в наемники, поставил палатку возле большого серого шатра, служившего временной резиденцией Самому Главному Злодею Арда – Морготу, как обозвал его Чива.
С большим трудом Клеа удалось выбить себе место для стоянки неподалеку: колличество незанятого темным воинством пространства сокращалось весьма стремительно.
…
«Помнится, когда ты ночевала в лесу в последний раз, - не смолчал Чива, - то собрала шалаш из веток. И это удалось тебе определенно лучше, чем установка цивилизованной палатки».
То, чем занималась вампирша последние полчаса, с большой натяжкой можно было назвать «установкой цивилизованной палатки», куда больше подходило определение «заворачивание себя в чехол из разных частей цивилизованной палатки». Болтливый клинок не отказывал себе в удовольствии сопровождать каждый новый рывок хозяйки заботливыми советами, от которых Клеа злилась еще больше и все плотнее заматывалась в ткань. Кончилось тем, что она исхитрилась достать короткий нож и перерезать веревку, обмотавшую ее поперек груди, после чего стряхнула с себя злосчастный кокон.
Тяжело дыша, вампирша опустилась на землю и решила плюнуть на возможность ночлега не под открытым небом.
- Если я тебе помогу, пустишь меня переночевать? – раздался над головой наемницы негромкий голос. – Ато мне негде.
Клеа посмотрела вверх и встретилась взглядом с хрупкой зеленоглазой девушкой лет семнадцати.
- Если поставишь это, - вампирша замученно кивнула в сторону вороха полотнищ, колышков и веревок, - можешь жить там до конца игры.
Незнакомка обрадованно улыбнулась, позвала на помощь проходившего мимо орка, и в считанные минуты они вдвоем развернули как следует ткань, вбили куда нужно колышки, растянули как положено веревки, и палатка была установлена.
«Учись! Современный упырь должен уметь обращаться с изобретениями жалких смертных!» - наставительно изрек Чива, и Клеа пожалела, что не может переплавить его во что-нибудь практичное и немое.
Тем временем в лагерь пришли четверо человек в длинных белых плащах, («Мастера», как пояснил наемнице меч), и подходя к каждой стоянке, требовали игроков предъявить оружие и доспехи; на некоторые после тщательного осмотра наклеивали кусочки разноцветной изоленты.
«Доставай меч и попытайся убедить мастеров, что он валинорский, тогда его могут признать артефактом!» - скороговоркой шепнул Чива, но объяснить вампирше, которая не обременяла себя чтением первоисточников, что такое «валинорский», он не успел.
- Так, девушка, что у вас? – строго спросил бородатый мужчина в белом балахоне.
Четверо его спутников выжидательно уставились на Клеа, зарывшуюся в рюкзак в поисках гуманизированного клинка.
«Давай быстро рисуй на нем руны! Вот эти!» – Чива короткими вспышками изображал в сознании хозяйки какие-то закарючки, которые она с помощью иллюзий сразу же наносила на клинок.
Когда наемница, наконец, вынырнула из рюкзака, и меч был извлечен из старых кожаных ножен, бородатый мастер впился в него взглядом и тихо присвистнул.
- Кто делал? – выдавил он после долгой паузы.
«Скажи, Варг» - просуфлировал Чива, и Клеа повторила.
- Ну что, даем артефакт? – робко спросил у главного молодой длинноволосый парень.
- Н-да, - протянул мастер, утирая со лба пот рукавом рубахи, - старик Варг свое дело знает… В общем, девушка, признаем ваш меч артефактным и, - он оглянулся по сторонам, убеждаясь, что его не услышат другие игроки, и закончил: - и противобарложным.
После этого он торжественно налепил на клинок полоску ярко-желтой изоленты, поставил галочку в планшете и едва не с поклоном удалился.
- Ну и зачем мне это было нужно? – вяло поинтересовалась наемница, вешая ножны у бедра.
«Черт его знает. Но противобарложный валинорский меч – это круто. Определенно».
Мысленно пообещав клинку при случае обменять его на хваленый валинорский противобарложный, вампирша вдруг заметила под клейкой лентой клочок бумаги, испещренный какими-то значками. Присмотревшись, она опознала в них элементы шифра, условленного ею с Агимовым.
Шифровальщики офицера уместили на огрызке полтора на два сантиметра целый доклад о планах коварного Гончарова; впрочем, главная новость была коротка и серьезна, как сердечный приступ: объект предпримет попытку организовать взрыв.
Вздохнув просебя, что теперь точно придется следить за ним всю игру в прямом смысле неотступно, Клеа дернула молнию на «двери» палатки и забралась внутрь, чтобы в относительном покое рассовать по карманам те немногие вещи, которые могли бы ей понадобиться в ближайшие трое суток.
Едва только наемница успела пристегнуть к поясу флягу с водой, как снаружи раздалось многоголосое пение рогов: Игра началась.
Выбравшись наружу, Клеа успела заметить удаляющуюся фигуру Злого, и, чертыхнувшись, поспешила за ним.
- Эй!
Защитница Проклятых обернулась на бегу и увидела девушку, которая помогала ей с палаткой.
- Удачи! – пожелала та и, перекинув через плечо роскошную косу цвета дубовой коры, скрылась среди деревьев.
«Странная она… - заметил Чива, - даже и на человека не похожа».
- Чем это? Ты ее проверил?
Не все неожиданности были Клеа по душе, тем более внезапно обнаруживающаяся нечисть неопределенного настроения.
«Не проверил, извини. Осторожно!!!»
Вопль меча заставил вампиршу выхватить оба клинка, резко отскочить в сторону и вжаться спиной в ствол ели, при этом ощутимо ударившись об него лопатками.
- Какого черта?! Тут же нет никого.
- Пока нет, но ты ступила на территорию эльфов. Ты что, даже карту полигона не удосужилась посмотреть перед игрой? Здесь начинается Ниврим - Западная граница Дориата. Никто не может проникнуть сюда против воли Мелиан или Тингола, если только сила пришедшего не больше силы Майар Мелиан!
Клеа в ярости вбросила мечи в ножны и прошипела, едва не срываясь на рычание:
- Что ты мне голову дуришь своими эльфийскими заморочками?! Пока я по твоей милости от кустов шарахаюсь, Гончаров готовит взрыв. Люди могут погибнуть – и скорее всего погибнут, если я ему не помешаю!
- Если тебя остановит патруль и хотя бы заподозрит, что по игре ты на службе Моргота, тебя сдадут мастерам за нарушение правил, и сколько времени ты на этом потеряешь, даже если уложишь Стражей на месте – одному Эру известно! – в тон ей прошипел Чива, и вампирше пришлось признать, что он прав.
- Ладно, - нехотя бросила она, - предупреждай обо всем, что сочтешь важным, но не так истерично, как в прошлый раз.
Нагнать Гончарова Клеа удалось у самого центра эльфийского лагеря.
На вершине холма возвышался старый дуб, у подножья которого раскинулся богатый бело-золотой шатер, казавшийся рядом с лесным исполином не больше обычной палатки; у входа на карауле стояли двое юношей с ростовыми щитами, в кольчугах и легких шлемах, вооруженные короткими мечами.
Мужчина долго и велеречиво приветствовал стражей, те не менее четверти часа отвечали ему столь же заковыристым приветствием, после чего пропустили внутрь.
«А как же у него с волей Мелиан или Тингола, м?» – мысленно поинтересовалась вампирша, на что клинок после некоторого раздумья ответил, что парень, видимо, наплевал на правила или хорошо замаскировался, и на самом деле все должно быть совершенно по-другому, потому что по первоисточнику Дориат дальше от Ангбанда и вообще в другой стороне. Остальное наемница плохо запомнила.
Едва она ступила на мягкий мех покрывающей холм травы, ее разум пронзило мгновение видения: могучий дуб со стоном падает наземь, ломая ветви, калеча ствол, и в тот же миг рассыпается в труху. На его месте остается только искареженный пень, и корни дерева засыхают, умирают на глазах, а вместе с ними умирает весь лес.
- Это Сердце леса! – против воли выдохнула Защитница Проклятых, отступая с холма. – Гончаров хочет заложить взрывчатку здесь, в Сердце леса…
Времени на составление хоть какого-то плана не оставалось: в любую минуту мог прогреметь взрыв, а допустить этого нельзя было ни в коем случае! Клеа наказала себе не забыть прислать Чистильщиков из Дома, чтобы стереть сцену убийства из памяти свидетелей, и, крадучись, стала подбираться к заднему пологу шатра.
Внезапно ткань изнутри вспороло лезвие ножа; в прореху, пятясь, пролез Гончаров и вывел словно чем-то одурманенную девушку в голубом платье и златотканом плаще. Озираясь, он едва не волоком утащил ее к деревьям, и вскоре они скрылись в глубине леса.
Через несколько минут из шатра послышались яростные крики, и наружу выбежали три человека в дорогих одеждах; одиного из них Клеа узнала: тот самый хромой, что был и в кинотеатре, и, как вспомнила наемница, на некоторых собраниях, которые посещал Злой. Двое других, неизвестные Защитнице мужчина и женщина, спустились с холма и стали что-то гневно, горячо и вдохновенно вещать собравшейся вокруг них толпе.
«Это Тингол и Мелиан! Наш подопечный только что каким-то непостижимым образом похитил у них из-под носа их дочь Лучиэнь, и теперь они собирают добровольцев, чтобы пуститься в погоню», - транслировал Чива, явно заинтригованный таким поворотом сюжета.
Убедившись, что все, включая стражей, поглощены речью королевы, Клеа зашла в шатер.
В воздухе ощущался слабый запах дыма сожженых трав, и она поспешила прикрыть лицо рукавом.
- Дурман – вот как он их отвлек…
«А полог распорол, чтоб точно искать бросились: на ткань-то небось все деньги собирали, а шатер теперь испорчен. Даже если дырку и зашить – парадный вид не вернешь. Наверняка сейчас в лагере не останется ни одного эльфа, и тогда Гончаров вернется, чтобы в тишине и покое установить бомбу и завести будильник в часовом механизме, если он еще этого не сделал» - по привычке мысленно добавил Чива.
Наемница осмотрелась, но ничего похожего на взрывное устройство в глаза не бросалось, как если бы Гончаров работал в спешке, пока жертвы были не в себе. Подойдя к стоящим в центре шатра двум резным тронам, Клеа заметила под одним из них небольшой металлический ящик, полускрытый свисавшей с кресла меховой накидкой.
Вампирша понятия не имела, как обезвредить фугас; самое большее, что она могла сделать – принять форму Стального оборотня и в момент взрыва закрыть ящик собственным телом, надеясь на крепость железной шкуры и ускоренную регенерацию.
Решившись, Клеа вытащила из ножен зачарованный меч и развернула его острием к себе. Закрыв глаза, она медленно выдохнула, подняла руки для размаха, и…
- Отойди оттуда.
Девушка резко обернулась: у входа стоял Гончаров. Он успел не только припрятать где-то Лучиэнь и вернуться, но еще обрядиться в бронежилет и вооружиться пистолетом, дуло которого сейчас смотрело вампирше прямо в лоб.
- Брось оружие и ляг лицом в землю, – приказал мужчина.
Защитница Проклятых завершила прерванное движение.
Ее глаза распахнулись и сразу же зажмурились до саднящей боли в веках. Лицо исказил беззвучный вопль, и судорога перевоплощения жестоко скрутила тело.
Кровь залила устилавшие землю ковры; рваные клочья кожи, выдранные в припадке нестерпимой муки, оседали на стенах шатра. Плоть плавилась и стекала по менявшим форму костям, обретала новые очертания, шипела от прикосновения раскаленного металла и рассыпалась пеплом, уступая ему место.
Наконец боль схлынула, и целое мгновение Клеа наслаждалась блаженным покоем…
Пуля с коротким звоном отскочила от плеча, и наемница с сожалением вернулась к реальности.
Прыжок – и Злой едва не превратился в кровавую кашу, но успел упасть на землю, откатиться вбок и выпустить в оборотня всю обойму.
Зверь по-собачьи встряхнулся и резким взмахом выбил пистолет из руки противника. Удар отбросил парня в сторону, Клеа приняла падающее тело на правую лапу и с силой швырнула его в землю.
Гончаров не успел даже перевести дыхание, когда стальные когти прорвали бронежилет и почти схватили кости ребер, но в последний момент вервольф передумал. Он поднял мужчину за дыры в броне и коже как за удобную ручку и перебросил поперек трона, под которым мерно тикал часовой механизм.
- Это будет справедливо, если я заверну твою бомбу в твою же шкуру? – пророкотал оборотень, склонившись над изувеченным человеком.
На разбитом лице Гончарова промелькнуло удивление, и кровавые пузыри лопались у него на губах, когда он с трудом прохрипел:
- Агимову… задай… этот… вопрос. Я здесь… чтобы ее… обезвредить.
У Клеа даже на миг не возникло мысли, что он солгал: стоя двумя ногами в могиле, врут не об этом.
- Обезвредишь – оставлю жить, - пообещала Защитница Проклятых и с треском разорвала бронежилет Злого, обнажая страшные раны на спине. – Терпи, - приказала она и полоснула клыками по запястью.
Расплавленный металл полился на живое мясо, и Гончаров закричал впервые с начала поединка.
Кровь Клеа оставалась кровью вампира во всех ипостасях, и даже теперь, причиняя ужасные муки, она могла исцелять. Если только у человека достанет сил выдержать и не лишиться рассудка от боли…
Наконец минуты пытки завершились, и мужчина с тихим стоном рухнул на колени.
Наемница осторожно убрала кресло и стала так, чтобы в случае взрыва забрать смерть на себя. Она не представляла, что станет делать, если вернутся люди, слышавшие выстрелы, и надеялась только, что инстинкт самосохранения заставит их убраться подальше от опасного места.
Гончаров не задал ни единого вопроса, и казалось, ничему не удивился.
Он стянул обрывки брони, вынул из поясной сумки инструменты и недрогнувшей рукой снял крышку ящика с миной.
Он сосредоточенно изучал взрывное устройство, осматривая переплетенные провода, хрупкие стеклянные трубки, поршни, цилиндры с серым порошком.
Секунды ожидания растянулись в вечность.
Парень смахнул со лба бисеринки холодного пота, насухо вытер измазанные в крови ладони валявшейся рядом меховой накидкой и, зажав левой рукой металлические клеммы, перерезал идущий от них провод.
Ничего не произошло.
- Надо подождать, – устало выговорил Злой и отложил кусачки. – Здесь несколько сегментов, их нужно отключать поочередно, через определенный промежуток времени.
- Тебе известен этот промежуток? – настороженно осведомилась Клеа, в ответ на что человек кивнул.
- В таком случае, просвети меня насчет Агимова, пока прохлаждаешься в безделье, - потребовала наемница явно под влиянием слившейся с ней сущности Чивы.
Гончаров тяжело вздохнул, но особого выбора у него не было.
- Агимов не одобряет политику России относительно Беларуси, считает ее слишком лояльной, - начал он. – Некие патриотические соображения давно подталкивали его спровоцировать конфликт между странами, но большинство попыток провалилось. Он боевой офицер, и на хорошем счету у руководства, поэтому долгое время на его интриги смотрели сквозь пальцы. Никто не думал, что этот выживший из ума старик осмелится на что-то действительно серьезное. Но его недооценили, – подрывник сокрушенно покачал головой, видимо, всем сердцем сожалея о такой неосмотрительности своего начальства, и продолжил: - У росийского посла есть здесь сын – тот хромой блондин, которого ты могла видеть на игре, и Агимов решил, что его убийство на территории Беларуси откроет нашему правительству глаза. В ФСБ слишком поздно узнали о планах предателя, и меня послали во что бы то ни стало помешать ему. Агимову донесли об этом, и тогда он нанял тебя. Его арестовали на выходе из гостиницы – нашли какую-то статью под него, но на тебя ничего накопать не смогли, поэтому мне просто пришлось действовать на опережение. Не думал, что в итоге ты окажешься на нашей стороне.
- Извини за раны, - виновато сказала наемница после небольшой паузы. – По моим данным, это ты заложил фугас.
- Я предполагал, что тебе поступит такая информация, но не мог представить, чем это обернется. Вероятно, такие как ты умеют работать с памятью? Иначе мир давно перестал бы считать вас выдумкой фантастов.
- Все так, - подтвердила Клеа. – Скорее всего, еще до заката над тобой поработают Чистильщики, и ты забудешь о нашей встрече.
По лицу мужчины трудно было понять, радуется он такой перспективе или сожалеет, но спрашивать волчица не собиралась.
Неожиданно во взрывном устройстве что-то сухо щелкнуло, и Злой вновь склонился над ящиком с кусачками.
Вскоре он вытащил из недр бомбы металлический стерженек, отложил его в сторону и устало провел рукой по лицу, утирая испарину и засохшие потеки крови.
- Все, она не взорвется.
В наступившей тишине грянул выстрел.
…единственное, что успела сделать Клеа – отшвырнуть Гончарова как можно дальше и закрыть собой уже разрывающийся снаряд…
И пришла милосердная тьма.
…Вампирша очнулась и не ощутила боли.
Она с усилием открыла глаза и увидела склонившуюся над ней незнакомку, ту самую, из Темного блока. Она поила Клеа своей кровью из вскрытого запястья, но наемнице казалось, что в горло льется березовый сок с ароматом сосновой хвои и вяжущим привкусом отвара дубовой коры.
- Ты спасла меня, и я помогу тебе, - улыбнувшись, произнесла девушка, и Клеа вдруг поняла, что перед ней дух леса – вот почему Чива усомнился в ее сущности. - В тебе удивительно много жизни, Защитница Проклятых.
Клеа не стала говорить, что смерти в ней гораздо больше.
Она попыталась приподняться на локтях и несказанно удивилась, когда ей это удалось. Вампирша ожидала не найти на положенном месте руку или ногу после того, как под ней сдетонировала бомба, в лучшем случае надеялась обойтись отбитым нутром, но… Она чувствовала себя наредкость замечательно, не было даже слабости, накатывающей обычно после обратного перевоплощения.
Клеа нашла взглядом непривычно молчаливого Чиву – ему слияние всегда стоило дороже, чем ей. Она взяла меч в руки и бережно погладила крестовину, в который раз благодаря судьбу за верного спутника.
- Тот юноша, который был с тобой, почти не пострадал, - донесся до наемницы затихающий голос, но рядом уже никого не было. - Он ушел, но оставил тебе письмо.
- Ты тоже уходишь? – глядя в небо, спросила Защитница.
Ответом ей был легкий смех, растворившийся в шелесте листвы.
Девушка подняла с земли сложенный вчетверо лист бумаги, развернула его и прочла:
«Люди Агимова оказались изобретательнее, чем я ожидал: они не установили на фугас самоликвидатор – они просто закрепили под ним револьверный патрон, и когда я вытащил детонатор, небольшое сотрясение спровоцировало выстрел. Я должен был предусмотреть подобное, прости. Мне очень стыдно, что гении в моей стране служат предателям.
Расследования по взрыву не будет, мир между Россией и Беларусью не нарушится. В лесах до сих пор находят мины времен Второй Мировой – пресса опишет все именно так. И вот еще что я не успел сказать тебе лично: ФСБ действительно не удалось найти законных оснований для твоего ареста, но когда попытались просто тебя устранить, из ниоткуда появился вооруженный мечом мужчина и перерезал группу захвата как беспомощных котят. В живых оставил только одного, просил при встрече передать тебе благодарность за ожидание. Назвался Гианфаром».

№8

Примечания.
1. Раз в сто лет Чива превращается в человека; на этот раз – под новый год.
2. В тексте использованы редактированные предложения из произведения Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин Колец» в переводе В. Муравьева и А. Кистяковского, книга V, глава І.
3. Также предполагается, что гл. героиня ранее с другими персонажами не встречалась.

- Сладкую вату! Нет – лимонный леденец! Или апельсиновый? Нет – лучше пирог с черникой! Нет – пиво!!!
Рыжеволосый юноша вихрем носился от лотка к лотку, пожирая пламенеющим взглядом разложенные товары. Его спутница с мрачным и совсем не праздничным видом стояла поодаль, скрестив руки на груди, и безучастно следила за метаниями парня.
- Нет, все-таки вату! Нет-нет-нет – пиво!
Тяжелая рука легла на его плечо и буквально пригвоздила к месту.
- Пропаганда алкоголя в этих рассказах запрещена. Так что жуй вату.
Чива тяжко вздохнул и пустил в ход последнее средство: вскинул на вампиршу большие, сияющие влажные глаза цвета рубина, полные мольбы и щенячьей нежности.
- Нет. – Клеа была непреклонна. – Либо вата – либо ничего.
- А леденец? – всхлипнул парень.
- Ну ладно, леденец тоже можно.
И вот, когда в обмен на монету продавец протянул по-детски счастливому Чиве невесомое сладкое облако, его вдруг перехватила рыжая лисья лапа.
Ошалевший от такой наглости юноша резко обернулся к вору.
Взгляды противников схлестнулись, подобно клинкам, и почти выбили искры; антро-лисица угрожающе показала клыки, но бывший меч ей не уступил и ощерился не хуже акулы:
- Это моя вата!
- Фигушки!
Глаза Чивы опасно сверкнули.
- Сразимся?
Девушка-лиса зло прищурилась и…
- Вииииииилл! Он хочет забрать мою вату!!!!
Клеа с легким сочувствием посмотрела в сторону белого антро-мыша, который молча наблюдал за этой сценой, прислонившись к стене.
- Я куплю тебе другую, - буркнул он, смутно догадываясь, что так просто все это не закончится.
- У продавца больше нету! – жалобно проскулила лисица, отведя лапку с лакомством в сторону, чтобы Чива не смог до него добраться.
Но она явно не догадывалась, с кем имеет дело: парень змеей поднырнул под ее локтем, извернулся и выхватил зажатую в кулачке палочку с вожделенной сладостью:
- Ага!
Он высоко поднял руку и с нескрываемым злорадством ухмылялся, пока рассерженная лисица вилась вокруг него и пыталась в прыжке дотянуться до ваты.
- Марэ, пойдем, поищем другую лавку, – примирительно предложил Вилл, отходя от стены и протягивая девушке руку.
- Нет уж! Я проучу эту рыжую долговязую стропилу! - разъяренно прорычала в ответ антро.
- Чего-о? Это я-то стропила? Да ты посмотри на себя, мелкий облезлый воротник на шубу!
Еще доля секунды – и они бы точно сцепились, но…
Чива перехватил взгляд, исполненный такого страдания, что от него растаяло бы сердце даже у окаменевшего тролля – в двух шагах от спорщиков стояла хрупкая черноволосая девушка с алыми глазами, и с тоской смотрела на опустевший прилавок, где не было больше воздушной розовой ваты.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? – негромко проговорил парень, косясь на лисицу; та кивнула, и Чива протянул ребенку палочку с изрядно потрепанным «облаком».
- Вот, держи.
Клеа усмехнулась и подошла ближе.
- Как тебя зовут? – спросила она.
- Рэола, - немного оробевшим голосом ответила девушка и неуверенно улыбнулась.
- Я Клеа, это мой… мой друг – Чива. – запнувшись на миг, закончила вампирша. Ну, в самом деле, не представлять же его «мой меч»?
- Клеа? – в недоумении уставился на нее мыш. – Та самая – Клеа Защитница Проклятых?
- В точку! – хлопнул его по плечу Чива, радостно скалясь во все имеющиеся зубы. – Великая и ужасная, и не менее прекрасная…
- Умолкни, – привычно оборвала эту оду вампирша. – Если не забыл, мы опаздываем.
- Точно! – парень досадливо хлопнул себя по лбу, - так чего мы ждем? Пойдем, нечего тут торчать.
Он схватил Клеа за рукав и утащил в сторону, прямо противоположную той, в которую им было нужно; вырваться из его цепких пальцев наемнице удалось где-то в районе городского парка.
- Это что было, а?
- Ты разве не почувствовала? Та девчонка – Рэола – у нее две души, причем вторая далеко не так приятна в общении, как первая, – тревога в голосе Чивы была неподдельной, от напускного веселья не осталось и следа. – Я за тебя в ответе!
- Я знаю, - еле слышно ответила вампирша и отвела глаза. – Гианфар сказал…
- Да причем здесь Гианфар?! Неужели ты думаешь, что если бы я не дал ему клятву оберегать тебя, пока он не вернется, то захотел бы выбрать другого владельца? Разве Авенар…
Пламенную речь оскорбленного юноши прервал стон, донесшийся… сверху:
- Снимите меня отсю-у-уда!
Клеа инстинктивно отскочила в сторону и выхватила меч; Чива заслонил девушку собой и вытащил из-за голенища сапога кинжал. Бывший клинок задрал голову и аж присвистнул: высоко в кроне дерева, страстно обвивая ветку руками, ногами, и кажется, хвостом, висело какое-то человекоподобное существо.
- Тебя как туда занесло, болезный?
- Так я… уснул, – виновато и одновременно недоуменно ответили сверху.
- Ну что, будем снимать этого кота? – поинтересовалась наемница, опираясь о плечо своего долговязого спутника. – Учти, Чива, я туда не полезу.
- Да зачем? Гляди – все просто!
Парень подошел к дубу, окинул его оценивающим взглядом рубиновых глаз и, найдя нужную точку, щелкнул по ней пальцем.
Дерево затряслось так, словно его пытался свалить десяток великанов, и примерзший к ветке человек перезрелым желудем рухнул на руки Чиве. Тот поставил беднягу на землю и стряхнул с его плеч снег.
Щелкая зубами от холода, спасенный выговорил:
– Спасибо, ребята. Вам куда? Может, проводить?
- Не стоит – тебе бы сейчас согреться, так что иди домой, – произнесла Клеа, - мы сами доберемся.

- Ну что, далеко нам еще? – через каждые десять метров спрашивал Чива, оборачиваясь к вампирше, которая брела позади.
- Может, угомонишься?
- Нет! Я в человеческом обличье один день в сто лет, неужели мне нельзя…
- Вспомни, чем это закончилось в прошлый раз, и подумай хорошенько, так ли оно тебе надо, - холодно бросила наемница. – Что, если сейчас они захотят повторить попытку?
- Клеа…
- Идем – замок Верховного близко.

Снаружи – заброшенный домик паркового сторожа, а внутри…
Здесь вполне могла разместиться армия небольшой страны, причем не только разместиться, но и с успехом провести маневры.
Вдоль стен стояли столики, между которыми неприметными тенями сновала прислуга; пол, украшенный великолепной зеркальной мозаикой, отражал огромную хрустальную люстру, что висела под потолком и освещала зал, где кружили в вальсе пары – дамы в воздушных платьях, изящные, легкие, грациозные; кавалеры – высокие, стройные, статные.
В центре возвышался резной трон, украшенный пластинами из золота и слоновой кости, а на нем, с легкой тоской в глубине матово-черных глаз, восседал Верховный Демон Дома.
Едва Клеа и Чива преступили порог, как музыка стихла, танцующие замерли в поклоне, и сам Верховный поднялся навстречу гостям.
- Дом рад приветствовать Клеа, Защитницу Проклятых, и ее спутника на торжестве в честь нового года.
Клеа чуть склонила голову в ответ.
- Для нас честь присутствовать здесь, Левиан, Верховный Демон Дома.
- Надо переговорить, - шепнул тот, легко касаясь губами руки вампирши.
Затем он небрежным жестом позволил присутствующим продолжать прерванный танец и повел Клеа к ее столику, еле слышно говоря:
- В прошлый раз только случайность позволила избежать беды, но сейчас…
- Тебе не о чем беспокоиться, - прервала его наемница, усаживаясь за стол и кивком отсылая девчонку-прислужницу; та неловко повернулась, уронила с подноса вилку и нож, тут же бросилась их поднимать, задев при этом плечо Защитницы Проклятых, вконец растерялась, пробормотала извинения и поспешила убраться прочь.
- Позволь нам отдохнуть, Левиан. Хотя бы раз в сто лет. – Произнес Чива, устало взглянув на главу Дома.
Тот вздохнул, еще раз поклонился Клеа и исчез.
- До полуночи полчаса, скоро начнется самое интересное, – многообещающе улыбнулся юноша, встряхнув растрепанной рыжей шевелюрой, и заговорчески подмигнул вампирше. – Не кисни! Выпей кровушки, - он протянул ей меню и перегнулся через стол, чтобы заглянуть в него самому. – Какую группу ты предпочитаешь? Первую отрицательную, кажется? С несворачиваемостью? Эй, принести госпоже бокал «Нью-Орлеанского заката»!
Вдруг Чива замер, так и зависнув над столом, и Клеа обернулась, проследив его взгляд.
За ее спиной стоял вампир с длинными – ниже плеч – снежно-белыми волосами; в его серо-голубых глазах, казалось, давно угасла жажда жизни.
В тот миг, когда девушка обернулась, он упал на колени и склонил перед ней голову, не в силах вынести взгляд той, которой был предан все восемь веков своей второй жизни, и с которой расстался семьсот лет назад.
- Авенар…
- Клеа, Защитница Проклятых, - быстро, словно опасаясь, что его перебьют и не дадут договорить, начал тот, - прошу, прими мою клятву. Присягаю верно служить моей госпоже, клянусь по слову ее молвить и молчать, исполнять и пресекать, являться и ходить – в годину изобилия или нужды, мира или войны, в радостный или же смертный час, отныне и навечно, ежели госпожа моя не отрешит меня от клятвы, или смерть меня от нее не избавит, или же не рухнет мироздание. Так говорю я, Авенар де Варда.
«Что он наделал? Что он наделал?! Знает ли он…» - пронеслась отчаянная мысль.
- Слушаю и принимаю клятву я, Клеа, Защитница Проклятых, и не забуду клятвы твоей, – все же прозвучало в ответ. – Поднимись с колен.
И только тогда беловолосый вампир смог посмотреть девушке в глаза.
- Я не мог иначе, прости.
- Знаю, что не мог, - ответила она, - Авенар, ты понимаешь, на что обрек себя?
- Я не отступлюсь! - с жаром вскинулся было он, но сразу же осекся под взглядом госпожи. – Не отступлюсь…
- Да ладно тебе, она же не против, – хлопнул его по плечу Чива и пробурчал себе под нос: - а вот если ты издохнешь раньше срока из-за этой клятвы, она обидится.

Наверное, им о многом нужно было рассказать друг другу, еще о большем – промолчать, но видно, не в этот Новый Год.

- Как ты посмел приблизиться к ней? – полный праведного гнева рев сотряс зал и заставил особо нервных нелюдей судорожно повскакивать со своих мест. – Да кто ты такой, чтобы сидеть рядом с Клеа?!
Авенар едва успел увернуться от лезвия кинжала, просвистевшего у самого горла.
- Я, Аргентум, вызываю тебя на поединок, ничтожный вампир! – выкрикнул владелец клинка и отскочил назад, готовый в любой момент отразить атаку.
Авенар медленно поднялся из-за стола и недоуменно взглянул на наемницу.
Та вздохнула, мимо воли проверяя, как выходят мечи из ножен:
- Это старая история. Я, правда, надеялась, что он меня не найдет…
- Клеа, скажи мне, - возмущенно вставил Чива, - почему никто не принимает МЕНЯ за твоего кавалера? Я что, недостаточно хорош?
Он выпрямился во весь свой немалый рост, уперся кулаками в тощие бока, сдул с лица непокорный рыжий вихор и гневно сверкнул глазами.
То, что произошло в следующую секунду, навсегда осталось в памяти наемницы одним из самых жутких кошмаров: за спиной Чивы из пустоты возникла рука с занесенным для удара ножом, лезвие с хрустом, разрывая плоть и дробя кости, прошло сквозь тело и вышло наружу из грудной клетки.
Время словно замерло, и Клеа успела подхватить оседающего на землю друга; жизнь уходила из его тела вместе с кровью, что пульсирующими толчками выбивалась из раны, выступала на губах, обагряла руки Защитницы…
- А это и впрямь неприятно – железо в груди, – закашлявшись, выговорил парень.
Он попытался улыбнуться, но не сумел; остекленевший взор рубиновых глаз остановился на лице вампирши…
Она не заметила, как подошел Авенар, не слышала, что говорил Верховный, не видела, как четверо рослых оборотней приволокли и бросили к ногам Левиана связанную девушку со знаком Охотницы на черном одеянии.
Из забытья наемницу вывел смех. Безумный, полный радости и сумасшедшего счастья смех обреченного человека, что положил жизнь для своего дела.
- Я убила его! Убила!!! И ты так же несчастна, как мой отец! Как сотни тех, у кого ты отобрала друзей! Ты, Защитница Проклятых, проклята теперь!
Смех…смех… смех…
- А я отомщена, - продолжала Охотница, - но как же мне было тяжело… подчинить волю антро – легко, но это зверье почти неуправляемо! Лиса отвлеклась на девчонку – и связь оборвалась, рысь умудрился уснуть в засаде – и контролировать его я уже не могла. Зато бывший Инквизитор справился со своей ролью идеально – его и гипнотизировать не пришлось – одного намека на твою связь с Авенаром хватило, чтобы довести его до бешенства!
- Уведите ее, - бросил Верховный, и оборотни унесли хохочущую девушку прочь.
Тишина в огромном зале не нарушалась ничем…
Но не долго.
- Браво. Я тобой горжусь, Клеа – спектакль был сыгран идеально. – Блеснул из-за плеча рубин в рукояти клинка.
- Попросить тебя или умолкнешь сам? – усмехнулась наемница.
С легким хлопком окровавленный труп исчез, вампирша поднялась на ноги и отряхнула руки.
- Как? – только и смог вымолвить Авенар.
- Хм, вообще-то, это профессиональный секрет, но тебе, так уж и быть, расскажем, - пообещал меч.
- Мы с самого начала знали, что Чиву попытаются убить, еще на ярмарке, когда встретили Вилла и Марэ. Был еще кто-то лишний, и эта болтливая железка знала об этом – он ведь может ощущать присутствие, тем более настолько агрессивно настроенного существа. Потом появилась Рэола, и Чива благоразумно увел меня подальше. В остальном рассказ Охотницы совпадает с тем, о чем мы догадывались, но… Она рассчитывала, что Чива вернется в свою истинную форму в полночь...
- Ага, как карета Золушки, - скептически фыркнул меч.
- .. а он висел в ножнах у меня за спиной уже тогда, когда мы сели за стол.
- Но… - опешил Левиан.
- Иллюзия, – пояснила Клеа. – С того самого момента, как пришел Авенар.
- Объясни, зачем? Ведь ты могла рассказать обо всем мне, и тогда…
- Тогда наша юная знакомая скрылась бы, Верховный. А мне, честно говоря, она уже порядком надоела.
Наемница потянулась поправить перевязь, вскользь задела плечо и замерла.
«Что за…»
На ремне не хватало серебряной пряжки.
«Маленькая паршивка», - без особой злости подумала вампирша, вспоминая хитровато-лукавое лицо нерасторопной прислужницы.