Чик! Чик!
Над самым ухом.
Чик! Чик! Чик!
Резкий металлический звук. Если закрыть глаза, от него по шее начинают носиться целые стада мурашек. Не знаю, бывает ли это у всех, или я один такой уникальный. Но это весьма неприятное чувство.
Чик! Чик! Чик!
Волосы сзади натягиваются. Едва ощутимо. Но если не повиноваться, будет больно. Я послушно откидываю голову назад.
Чик! Чик! Чик!
Открываю глаза.
Перед моими глазами верхний край зеркала и панели подвесного потолка. По потолку деловито ползает муха. Интересно, что она тут забыла? Я знаю, что слева от меня – настежь распахнутое окно. Для нее вылететь на волю – раз плюнуть. Если учесть, конечно, что мухи плюются.
А эта – нет. Сидит себе, словно жирная клякса, на белом потолке и потирает лапки. Тут же нечего есть! От запаха лака для волос, отдушек шампуней и перекиси водорода дышать нечем даже людям, а ведь наше обоняние уступает любому червю на этой планете. Ну, насчет червей, это я, конечно, загнул, но все же…
Тянут за волосы. Повинуюсь, склоняя голову к плечу.
Чик! Чик! Чик!
Терпеть не могу парикмахерские салоны. Ненавижу, когда меня тянут за волосы. На дух не переношу вони отдушек и перекиси. От мурашек, вальсирующих по моей шее, мне хочется заорать.
Но я терплю. Сжимаю подлокотники кресла, впиваясь ногтями в обивку. Хорошо, что на мне простыня, защищающая одежду, и моих действий никто не видит, а то меня вряд ли бы за это похвалили. Так что я продолжаю драть обивку и косить краем глаза на соседнее кресло.
У Бьянки всегда были роскошные волосы. С тех пор, когда я еще носил короткие штанишки, а она смела бегать по газону перед домом в одних трусиках, я восхищался ее волосами. Только отец, собрав их в ладонь и сжав кулак, мог соприкоснуться пальцами – такие они были густые. Иногда мне казалось, что с ее головы сплошным потоком льется медовая речка, как в сказке. Прикоснуться к ее волосам – это была моя первая эротическая мечта.
Наверное, ей приходилось нелегко. По утрам, собираясь в школу, я частенько слышал ее плач, когда мама заплетала ей косу или французский пучок. В школе каждый мальчишка считал своим долгом дернуть ее, да побольнее. Девчонки завидовали. Но от жвачки и клея Бьянку берегли высшие силы. А точнее – я.
Я был ее невидимым ангелом. Сомневаюсь, что она знала меня в лицо, но я всегда был рядом. Я даже дежурил возле дамского туалета, не позволяя подозрительным личностям входить туда, когда там была Бьянка. Меня ненавидели, а мне было все равно. Зато я мог сидеть в двух партах за спиной Бьянки и любоваться ее волосами, переливающимися в солнечном свете.
С возрастом, Бьянка поняла, какой силой обладает. Чуть что шло не по ее воле, она хваталась за ножницы. Иногда создавалось впечатление, что она таскала их во всех карманах – так внезапно они появлялись из пижамной куртки, маленькой черной сумочки, из высокого сапога.
Ей даже не было нужды плакать. Она хватала ту прядь, что более-менее свободно помещалась в ее руке, и заносила лезвия. Странно, но этого хватало и для родителей, и для учителей, и для друзей. Мы все желали сохранить на земле это чудо, которое, по странному стечению обстоятельств досталось этой вздорной девчонке.
Чик! Чик! Чик!
Я смотрел, как длинные локоны цвета пшеницы осыпаются на накидку, и драл обивку подлокотников.
В кусочке соседнего зеркала я видел лицо мастера. Занося ножницы над очередной прядью, женщина выглядела так, словно вгоняла себе булавки под ногти. Ее глаза были влажными.
До того, как настал этот момент, она едва ли не на коленях умоляла Бьянку одуматься. А что Бьянка? Она не изменила привычки. Просто подошла к столику с инструментами, взяла ножницы и обкромсала локон на уровне плеча. Мастер схватилась за сердце и согласилась, в надежде спасти хотя бы ту часть волос, которую Бьянка соизволит сохранить.
...
Есть желающие стать соавторами? Это - только один из многих начатых рассказов. В основном пишу в стиле детского и взрослого фэнтази. Этот рассказик кинула только потому, что у него самое проработанное начало.