Покинуть клан

[talent-creative-work]

Название: Покинуть клан
Автор: мое
Бета: нет
Жанр: фэнтези
Возрастные ограничения: отсутствуют
От автора: Те, кто стоит сейчас у власти, много лет назад были молодыми. Какими они были тогда? Что сделало их такими, какими мы их знаем сейчас? (флэшбэк)

читать

Деревня гостеприимно встречала чужаков за оградой. Вилами и кольями.
Четверых пришлых это совершенно не смущало. Они ехали по дороге нарочито неторопливо, позволяя рассмотреть себя. Трое воинов, чье оружие оставалось в ножнах, в дорожных коричневых плащах, на вороте которых солнце высветило янтарные фибулы в виде короны. Четвертый, невысокий, с совершенно седыми волосами, но молодым лицом, был и вовсе безоружен. На расстоянии нескольких шагов от встревоженных жителей, он сделал своим воинам знак остановиться, спустился с седла и бестрепетно вышел вперед, под угрожающие острия.
— Что у вас случилось, добрые домиры? — низкий, бархатный голос не слишком сочетался с небольшим ростом и мягкой улыбкой седого.
— Беда у нас завелась, Желтый, — сказал старшой деревни, с подозрением разглядывая плащ светловолосого юноши, по краю капюшона которого золотилась ажурная строчка. Такой юный, неужели уже заклинатель? Да трое воинов с ним — Опора?! — Мы в столицу за помощью посылали, да покуда тихо.
Из-за куста выглянуло любопытное личико мальчика не старше десяти лет от роду.
— Правитель прислал нас разобраться с вашей бедой, — заклинатель склонил голову, держа глаза полуприкрытыми.
— Одну Опору? — деревенские постепенно опускали свое импровизированное оружие, старшой чесал в затылке. — У нас ить не волки воют, и не ведьма шалит. Вомпер невдалеке обосновался.
— Против волков прислали бы Кулак. На ведьму пришла бы Звезда. А к вампиру пойду я, — Желтый поднял взгляд на старшого, чуть прищурился, и человек, замирая от ужаса, вдруг увидел, что глаза заклинателя едва заметно светятся алым. — С сородичем всегда проще договориться.
Старшой попятился. Вампир поднял руку:
— Я Аркат, слуга Делоры, — над ладонью заклинателя солнечным зайчиком сверкнул расправивший крылья гордый орел. — Именем Золотой богини, я не причиню вам вреда.
— С этого бы и начинал, — смущенно прогудел старшой, приглашающе махая руками. — Заходите.
Заклинатель кивнул, шагнул было следом и вдруг остановился, словно упершись в стену. Глаза его расширились, вспыхнули ярче, затуманились. Медленно, очень медленно он повернул голову, будто преодолевая нешуточное сопротивление. Мальчишка порскнул из-за куста в сторону крайней избы. Вампир некоторое время смотрел ему вслед, потом сморгнул и догнал старшого.
— Рассказывайте, — попросил он. Тройка воинов молча остановилась рядом.
— Дак чего тут рассказывать-то? — вновь почесал маковку старшой. — Вомпер завелся. Начали домиры пропадать, сперва ночью, а потом, когда всполошилися да запретили по ночам дома-то покидать, то и днем. Когда совсем перестали-то по одному ходить, скотина пропадать стала.
— А почему решили, что вампир? — спросил светловолосый воин, машинально поглаживая рукоять полуторного меча.
— Дак тела-то находятся потом, — терпеливо пояснил старшой, глядя на Желтого как на ребенка, которому нужно очевидные вещи растолковывать. — Выпитые полностью.
Аркат приподнял брови.
— Его кто-нибудь видел? — поинтересовался он, смыкая кончики пальцев.
— Конечно, — ответил старшой, даже немного обидевшись, что его заподозрили в возведении напраслины. — Туман от тел отползал, это раз. Нетопырь огромный кружил над лесом, это два. Волк черный подкрадывался к корове, это три…
— А в домирском виде? — перебил светловолосый воин. Вампир подался вперед.
— Дак я к этому и подхожу! Видали и в домирском виде. Заходил в деревню ночью, глаза краснючие, на руках когти во такие, — человек смачным жестом показал длину когтей вампира аж до собственного локтя, — за спиной крылья, плащом сложенные…
— Ясно, — задумчиво кивнул заклинатель, поблескивая красноватыми глазами, и обернулся к своим воинам. — Идемте.
Четверо Желтых поблагодарили старшого, огорченного таким невниманием к захватывающему рассказу, и, оставив лошадей, пешком покинули деревню. Только вампир обернулся и бросил внимательный взгляд на крайний дом, в котором скрылся мальчишка.

Не доходя до кромки леса буквально несколько шагов, Желтые остановились.
— Что дальше, Аркат? — поинтересовался Риан, рыжеватый юноша с лукавым взглядом.
— Ты его чуешь? — азартно спросил Даниэль, самый юный из них, темноволосый, стройный и очень гибкий.
— Если есть кого чуять, — произнес Микаэль, старший воин Опоры, светловолосый и мрачный. — Верно, Аркат?
— Да, — вздохнул заклинатель. — Я не уверен, что нам противостоит действительно вампир, хотя старшой в это верит.
— Но ведь все сходится? — кажется, Даниэль и Риан произнесли это почти в один голос. И одновременно улыбнулись, хотя ситуация вовсе не располагала к веселью. Но они были молоды, для них задание вдали от столицы казалось отпуском — ну откуда здесь, в глуши, взяться серьезной опасности?
— Только наличие выпитых тел, — Аркат остался серьезным. — В остальном же… Вампир не станет селиться рядом с жильем других рас. Вампир не станет охотиться рядом со своим домом. Вампир не станет искать жертву днем. Вампиру не требуется кровь в таких количествах. И, наконец, вампир либо не станет убивать свою жертву, либо постарается не оставить живых свидетелей. По одному несовпадения еще ничего не значат: вампиры бывают разные. Но все вместе они настораживают.
Микаэль кивнул:
— Значит, нам противостоит либо неправильный вампир…
— Причем, судя по крыльям, вампир на пороге второго совершеннолетия или даже за ним, — вклинился Аркат.
— Либо кто-то, кто очень хочет казаться вампиром, — закончил свою мысль светловолосый.
— Но зачем? — поинтересовался рыжий.
— Страх перед вампирами силен, — пожал плечами заклинатель. — Эти домиры даже не попытались собраться всем миром и уничтожить убийцу. Терпели, терпели, а затем в город послали.
— Возможно, — согласился Микаэль. — И что будем делать?
— Я определил примерную зону поиска, — вампир помассировал кончиками пальцев переносицу. — Будем двигаться, пока я не почувствую чужака.
Воины одновременно кивнули, во взгляде Риана появилось мечтательно-восхищенное выражение — юноша по-доброму завидовал силе дара своего заклинателя, а Микаэль скомандовал:
— Даниэль, ты впереди. Аркат?
Вампир указал направление, и Опора отправилась на поиски убийцы. Даниэль скользил легко и почти танцующе, то и дело оглядываясь на товарищей. Микаэль и Риан шли чуть позади заклинателя, следя за спиной и флангами. И только Аркат двигался с полуопущенными веками, поводя головой из стороны в сторону и лишь изредка поднимая взгляд, чтобы увидеть окружение собственными глазами. Несмотря на это, под его ногами почему-то не ломались ветки и не шелестели сухие листья. Он постепенно бледнел, зато сияние его глаз, поначалу почти незаметное, становилось все более и более ярким.
Через треть рема вампир скомандовал остановку.
— Я чую сородича. И не только, — негромко сказал он, распахивая глаза. — Дальше я пойду один.
Даниэль и Риан возмущенно открыли рты, однако Микаэль успел первым:
— Если там действительно вампир, мы будем только мешать.
Аркат кивнул и продолжил:
— Если я не вернусь и не дам о себе знать через рем, возвращайтесь в столицу. Не пытайтесь мне помочь. Я, разумеется, оставлю на вас защиту, но против голоса она не спасет.
— Боишься? — с любопытством спросил Риан.
— Сородича после второго совершеннолетия? Пожалуй, что да, — одними губами улыбнулся заклинатель. — Но даже против него у меня хорошие шансы.
— Удачи! Золотая Королева с нами! — Микаэль приложил кулак к груди.
— Золотая Королева с нами, — кивнул Аркат.
Еще раз обведя воинов взглядом, он отправился дальше. Нельзя сказать, что вампир не сомневался в победе, но шансы у него, несмотря на то, что он еще не достиг и первого совершеннолетия, действительно были на редкость неплохими, даже против высшего — заклинательский дар давал Аркату преимущество над практикующими магию крови сородичами. Его больше тревожила общая неправильность ситуации. Казалось, он чего-то не учел, и это заставляло сердце биться чаще в предчувствии возможного боя с сородичем за жизнь присутствующего рядом домира.

Небольшой охотничий домик, к которому спустя десять минут вышел вампир, встревожил его еще сильнее. Сородичи в таких не жили, предпочитая скрытые землянки. Аркат остановился, еще раз прислушался к своим ощущениям, хотя и так был уверен, что не ошибается — вампир был здесь. И он был не один. К сожалению, ощущение второго было смазано, словно он спал или был без сознания, так что заклинатель не мог назвать даже расу, не говоря уже о чем-то большем.
Впрочем, так ли это важно, если сейчас он перешагнет порог и увидит все сам?
Будучи полностью уверенным в том, что сородич тоже почуял его, Аркат поднялся на невысокое крыльцо, распахнул незапертую дверь и вошел в домик.
Приготовленные слова замерли у него на губах.
От печи к нему повернулась юная (или по крайней мере, выглядящая таковой) эльфийка. Прекрасная огненноволосая угасающая с восхитительными голубыми глазами нахмурила брови, глядя на незваного гостя. Это ее он посчитал спящей. А вот сородича нигде не было видно.
— Где он? — спросил Аркат, заподозрив, что высший держит девушку под контролем.
— Там, — мелодично ответила угасающая, указывая на вход в соседнюю комнату.
Заклинатель кивнул, решительно открывая вторую дверь. И попятился, нащупывая ладонью стену. Представшее его взгляду зрелище было просто невероятным. Вампир в комнате действительно был. Прикованный к стене ледяными наручниками, истощенный настолько, что уже не мог регенерировать. Даже звучным аккордом прилетевшее в спину плетение причинило куда меньшую боль, чем вид сородича. Арката бросило вперед, он тяжело упал на колени, упершись ладонями в пол. Неловко поднялся, поворачиваясь лицом к настоящему врагу.
— Я смотрю, ты давно никого не пил, кровосос, — хищно улыбнулась ему эльфийка, отставляя правую руку в сторону. — Иначе после моего заклинания не мог бы двигаться.
— Я не враг тебе, волшебница, — произнес вампир, и в его голосе прозвучали бархатные, вкрадчивые нотки.
— Не пытайся применить ко мне свой вампирский голос, — под ладонью девушки появилось голубоватое сияние, и через несколько мгновений тонкие пальчики сжались на рукояти длинного водяного кнута, тихо звучащего в ля минор. — Он на меня не действует.
— Я не враг. Я из клана Делоры. Выслушай меня, воспитанница Навала.
Угасающая шевельнула запястьем. Аркат рефлекторно подставил руку, однако конец кнута резанул по спине.
— Кровососы — ошибка богов, — эльфийка хлестнула еще раз, срывая фибулу с плаща заклинателя. — Даже если кто-то и принял вас в клан по недосмотру. Вы все должны исчезнуть!
Плащ соскользнул с плеч на пол, бело-золотистая сорочка на спине и рукаве понемногу пропитывалась кровью. Аркат поморщился, сомкнул ладони, заставляя себя забыть о боли, и сплел заклинание. Его формулы не имели видимых эффектов, как водяное оружие эльфийки, но вовсе не уступали в эффективности заклинаниям других кланов. Однако на этот раз излюбленный прием подвел его. Выпустив плетение, вампир услышал, как оно столкнулось с мощной преградой, исказилось, разорвалось и погасло.
— Заклинаааатель, — протянула угасающая со странной смесью уважения, ненависти и любопытства. — Вампир со способностями заклинателя, надо же. Не думала, что ко мне на огонек заглянет такая редкая птичка. Осваивайся, пташка, — девушка вновь направила кнут в сторону Арката. Тот отшатнулся, избегая болезненного прикосновения. Эльфийка вскинула левую руку, словно перебирая струны невидимой арфы, и посреди комнаты выросла ледяная решетка, запирающая двух вампиров в дальней от двери стороне. — Этого можно уже списывать, — подбородком указала девушка на прикованного. — Ты вовремя. Займешь его место.
Предвкушающе проведя кончиком язычка по губам, угасающая развернулась и вышла из комнаты.

Первым делом Аркат направил зов своей Опоре. И с удивлением понял, что его сигнал глушится, искажается до неузнаваемости. Убедившись, что ждать помощи неоткуда, заклинатель подошел к сородичу. Опустился рядом, отвел темные волосы с лица. Вампир был жив. Пока жив. Но его глаза уже потускнели, без помощи он больше не придет в сознание. Был лишь один способ спасти его, и пусть Желтому это не нравилось, особого выбора у него не было.
Оборвав и так едва держащийся после встречи с кнутом рукав, Аркат полоснул клыками по запястью. Магия крови могла вернуть даже с Той Стороны, однако спастись сородич мог только сам, а единственное, что мог сделать для него Аркат — дать ему такую возможность.
Капнув кровью на губы умирающего, заклинатель прижал руку к его рту. И облегченно вздохнул, когда клыки вампира впились в его предплечье. Досчитал до пятнадцати, резко отстранился, зажимая ранку второй рукой. Сородич медленно поднял голову и облизнулся. Глаза его пылали нестерпимо алым, и в них не было разума, только жажда. Он рванулся на цепях, стремясь дотянуться до жертвы, чью кровь только что пил, но сил оказалось недостаточно, и вампир вновь обвис, яростно глядя на заклинателя.
Аркат содрогнулся. Сколько же нужно было поить вампира кровью, чтобы довести его до такого состояния? Сумеет ли он справиться с кровавым безумием такой силы? Последний вопрос был лишним, ответ на него был очевиден: вывести из кровавого безумия могли разве что рейны, но он запретил себе думать об этом.
Заклинатель опустился на пол на безопасном расстоянии, замотал предплечье обрывком рукава и посмотрел в глаза прикованному.
— Тише, тише, — очень ласково, словно говорил с испуганным животным, произнес он. — Все хорошо, я помогу.
Слова сейчас не имели совершенно никакого значения. Находящееся перед ним существо, которое язык не поворачивался назвать домиром, не понимало слов, не слушало интонации, однако самому заклинателю так было проще сосредоточиться. На мгновение перед глазами вампира всплыло совсем другое лицо — с такими же бешеными глазами, но он тряхнул головой, отгоняя незваные воспоминания. Магия крови, за исключением высших ветвей, пасовала перед вызванным ей же безумием, но Аркат не был некромантом. Он был заклинателем. И десять лет потратил на то, чтобы найти способ справиться с болезнью, убившей его брата. Видит богиня, не так он представлял себе первое испытание разработанного им заклинания, совсем не так. Конечно, следовало бы сперва проверить его в лаборатории, но жизнь решила иначе. Аркат в целом был уверен в правильности метода, но проверить его на практике случая не выдавалось. И сейчас он сидел, не позволяя себе отводить взгляда от звериных глаз, и набрасывал на безумного сородича одно плетение за другим, постепенно вытесняя жажду из разума вампира. Существо не сопротивлялось, казалось, у него и вовсе нет воли, однако малейшая ошибка в любом из плетений или в их последовательности привела бы к провалу…
Аркат очнулся, когда сородич с трудом прошипел одно-единственное слово. Заклинатель глубоко вздохнул, отмечая, как дрожат пальцы, и сфокусировался. Похоже, у него получилось. В темных глазах прикованного больше не было кровавого блеска, и хотя он все еще выглядел бледным и истощенным, он явно не собирался умирать. Вампир прикрыл глаза и вновь попытался повторить все то же слово. Желтый вздохнул еще раз:
— Молчите. Вам не стоит говорить. Я заклинатель, я все увижу сам, если Вы проводите меня.
Прикованный кивнул и закрыл глаза. Аркат коснулся пальцами виска и провалился в воспоминания сородича…

Это было бы забавно, если бы не было так страшно. Старую сказку о любви сына Ночи и дочери Леса знали, пожалуй, все вампиры. И помнили, чем все закончилось: не найдя понимания ни среди вампиров, ни среди эльфов, они не захотели расстаться и умерли в один день. Куда раньше, чем могли бы. Сказка предупреждала, сказка пугала, сказка предостерегала…
Но Морк не верил в сказки.
И когда он однажды встретил на границе владений своей Семьи раненую эльфийку, он позволил себе помочь ей. Остаться рядом. И сам не заметил, как влюбился в красавицу, так не похожую на вампирок. А она — она не возражала. Позволяла ему брать ее за руку, дарить ей цветы, ждать на прогулки под полной луной. Он пытался признаваться ей в любви, неловко, спотыкаясь на каждом слове — она лишь таинственно улыбалась, безмолвно обещая, что однажды…
А потом она захотела сменить обстановку. И он пошел за ней, готовый исполнять любое ее желание.
А потом она попросила помочь с небольшим исследованием. Очень восхищалась его силой и стойкостью, и он, счастливый, что может быть полезным, позволил. Она проверила на нем пару каких-то плетений, восхитилась вновь и попросила позволения посмотреть, как заклинания подействуют, если он применит магию крови. И он, заманив неосторожного путника, выпил немного. Совсем чуть-чуть.
А потом стало непоправимо поздно. Она дожидалась, пока жажда станет нестерпимой, и подсовывала новую жертву, не давая соскочить с крючка. Проверяемые на нем плетения становились все изощреннее и болезненнее, и ему требовалось все больше крови, чтобы оставаться в живых.
Когда он, наконец, все понял и попытался сбежать, она приковала его своими заклятьями. И все продолжилось…
Дальше было отчаяние, боль и сводящая с ума жажда.

Аркат едва не задохнулся от чужой оглушающей ненависти и распахнул глаза.
— Не надо, — прошептал он враз пересохшим горлом.
Сородич сверкнул глазами и безмолвно кивнул, пытаясь успокоиться. Получалось у него плохо: предательство любимой девушки жгло вампира изнутри, медленно, очень медленно становясь пеплом горечи.
— Отдыхайте, — тихо сказал заклинатель, — Вам потребуются силы.
Он поднялся на ноги, ощущая слабость, и грустно улыбнулся сам себе. Он был талантлив, просто невероятно талантлив, но резерва все время не хватало. Правитель усмехался — подожди, мол, немного, все будет, но сейчас вампир ощущал себя практически беспомощным. Он мог многое — и в то же время не мог ничего. Не маг, не воин. Заклинатель. Сильный и слабый одновременно. Не способный в одиночку почти ни на что, в сопровождении опытных воинов он становился страшным оружием. Вот только его Опора была далеко, а противопоставить Синей с ее странной защитой ему было нечего. Кто ж знал, что врагом окажется вовсе не вампир?
Дойдя до ледяной решетки, Аркат прикоснулся к ней ладонью, подержал немного, убеждаясь, что этот лед не растает от обычного тепла, потом проверил наручники — если бы Морк был свободен, у них появился бы шанс. Увы, волшебница была предусмотрительна. Оставалось только ждать, надеясь на то, что рано или поздно эльфийка допустит ошибку, на которой заклинатель сумеет сыграть. Придя к такому выводу, вампир опустился на холодный пол спиной к решетке и закрыл глаза, протягивая щупы во все стороны, чтобы изучить свою тюрьму. Он тут же ощутил сородича, но эльфийка чувствовалась с трудом — он не мог точно определить, где она находится, а все попытки мысленно выбраться из домика мгновенно пресекались странным куполом. Скрип распахнувшейся двери стал для Арката неожиданностью, однако уже через мгновение, сориентировавшись, он видел угасающую глазами светловолосого воина.
— Ты пришел за кровососом? — спросила красивая эльфийка, глядя на Микаэля.
«Она враг», — прошептал заклинатель одними губами, но командир Опоры услышал.
— Да, — ответил он, бросаясь в атаку.
Удар его полуторного меча волшебница приняла на появившийся из воздуха ледяной щит, хлестнула возникшим во второй руке водяным бичом и удивленно расширила глаза, когда воин вскинул свободную ладонь, и кнут ударился о невидимую преграду, а Микаэль шагнул вперед, сокращая расстояние. Пока эльфийка размахивалась, чтобы ударить вновь, воин протянул руку и схватил висящий на ее груди небольшой амулет. Дернул на себя, безжалостно обрывая тоненькую цепочку, и отскочил, уворачиваясь от ответного удара:
— Аркат!
«Здесь», — губы вампира шевельнулись, он с усилием сжал ладони, напряг плечи, побледнел еще сильнее, хотя казалось, что дальше некуда, сквозь опущенные ресницы просачивалось алое сияние. А угасающая замерла в неловкой позе. Медленно отпустила рукоять кнута, тут же растаявшего в воздухе, так же медленно развеяла щит. Осторожно шагая, словно лишь недавно научилась ходить, добралась до второй комнаты. Высоко подняла руки, уронила их – и решетка осыпалась холодными каплями чистой воды, как и наручники Морка. Вампир осел на пол, потирая запястья, и, кажется, еще не веря в спасение.
— Молодец, — кивнул Микаэль, глядя в спину Аркату. — Можешь ее усыпить.
Заклинатель, с трудом разомкнув пальцы, резко взмахнул рукой, и ноги эльфийки подогнулись. Вампир выдохнул, опуская голову, его руки слегка дрожали.
— Хорошо, — удовлетворенно произнес командир Опоры и позвал: — Даниэль, Риан!
Кивнув вбежавшим воинам на угасающую и Морка, он подошел к Аркату, закинул его руку себе на плечо и поднял на ноги.
— Переутомление? — без особых вопросительных интонаций уточнил он, и вампир согласно дернул головой, не открывая глаз. — На чем?
— Он, — коротким движением подбородка указал заклинатель на Морка. — Она довела. До кровавого. Безумия. Пришлось. Выводить.
— Почему не позвал нас? — Микаэль разглядывал неудачливого сородича Арката очень внимательно, решая, что с ним делать.
— Барьер. Не сумел. Пробиться. Почему вы. Пришли? — вампир говорил медленно и отрывисто, но общаться мысленно сейчас для него было еще сложнее.
— Риан почувствовал, что ты в беде. Похоже, он к тебе очень привязался, раз его барьер не остановил.
— Спасибо, Ри.
Рыжий усмехнулся и кивнул, не собираясь распространяться о том, как ему удалось уговорить командира Опоры пойти на нарушение приказа заклинателя.
— Свяжи ее, — приказал Микаэль, и Даниэль стянул с пояса веревку, спутывая тонкие запястья эльфийки хитрыми узлами, развязать которые кроме него никто не мог. — Его тоже, — указал предводитель на Морка.
Аркат вздрогнул, поднимая веки.
— Мик, он жертва!
— Он убийца. Ты же не будешь отрицать, что это он выпил селян?
— Нет, но это не его вина…
— Полагаю, Правитель это учтет, — прервал возражения вампира Микаэль, жестом приказывая Даниэлю продолжать.
Морк виновато опустил голову. Аркат повторил его движение, не в силах оправдать вампира даже перед самим собой. Юность юностью — а Морк был не старше самого заклинателя — но он поступил глупо, позволив угасающей подловить себя. По губам Микаэля, прекрасно понимавшего чувства Арката, скользнула тень печальной улыбки.
— Держи, — он вложил в руку заклинателя амулет, который сорвал с эльфийки.
— Как Вы догадались? — Аркат сжал пальцы на крошечной книжке, любимом символе волшебников. Концы оборванной цепочки сиротливо покачнулись.
— Это не я догадался, — улыбнулся светловолосый воин, — а ты. Ты сказал, что она враг и показал амулет.
И тогда вампир вспомнил. Он несколько раз видел этот самый амулет в воспоминаниях Морка, эльфийка накладывала на него чары и никогда не снимала, однако Морк, не знакомый с классической магией, не придавал этому значения, и Аркат следом за ним тоже увидел — но не понял, хотя запомнил и подсознательно сделал правильные выводы. Именно эта книжечка защищала угасающую от голоса и заодно, в качестве неожиданного бонуса, искажала заклинательский дар.
— Сам идти сможешь? — уточнил предводитель Опоры, осторожно отпуская вампира.
Заклинатель кивнул. Микаэль легко поднял эльфийку на руки.
— Даниэль, дом обыскать и сжечь, все ценное бери с собой. Риан, вернешься в деревню, купишь телегу, заберешь лошадей и успокоишь жителей, мы будем ждать тебя чуть дальше, у дороги.
— Нет. Еще одно дело, — возразил Аркат. Трое воинов подняли на него вопросительные взгляды, и вампир коротко пояснил: — Черный провидец.
— Ого, — присвистнул Даниэль.
— Давно родился? — уточнил Микаэль.
— Лет десять назад.
— Необученный десятилетний черный провидец? Он в своем уме? — светлые брови предводителя Опоры поднялись, выражая крайнюю степень изумления.
— Да, — кивнул вампир. — Он еще нормален. В столицу. Срочно. Иначе мальчик погибнет.
— И хорошо, если всю деревню не погубит, — без нужды добавил Риан.
Опасность, исходящую от черных провидцев, понимали все. Дар предвидения был очень редким, и обладали им только адепты Двуликого, причем большинство провидцев использовали светлую сторону силы Фиолетового бога. Но иногда рождались те, чей дар был темным. Они обладали способностью предсказывать смерть, видеть ее, однако без специального присмотра сходили с ума в раннем детстве — детский мозг был не в силах выносить сцены смертей близких ему людей, с которых, как правило, начиналось проявление способностей. Черный провидец, самостоятельно доживший до десяти лет, должен был быть очень устойчив — и просто невероятно силен. Что же произойдет, когда вся его сила разом выплеснется наружу, если рядом не будет опытного Фиолетового — желательно, мага ночи — готового аккуратно увести тьму в сторону? Как далеко разойдется волна материализовавшихся предсказаний, уничтожая все на своем пути? Именно поэтому при малейшем подозрении на темный предсказательский дар немедленно звали мага, а обнаруженных провидцев забирали в Обитель Магии, где с ними работали лучшие адепты Инсертеццы, обращая их способности на пользу Империи, а не на погибель домиров.
И откладывать было нельзя.

В деревню отправились Риан и Аркат. Оставив рыжего договариваться о телеге и рассказывать о короткой схватке в охотничьем домике (которая, с его фантазией и склонностью к преувеличениям, имела все шансы превратиться в полноценную эпическую битву), вампир дошел до крайней избы. Осмотрел жилище, прислушался к себе, поморщился — после переутомления любое проявление дара ощущалось как тянущая боль — и решительно постучал в дверь. Сойдя с крыльца, замер рядом, ожидая хозяина.
Дверь открыла женщина, уже немолодая, хотя о старости говорить было еще рановато. Она внимательно посмотрела на нежданного гостя и постаралась приветливо улыбнуться.
— Хорошего вечера, дочь Девердары, — поздоровался заклинатель.
Фибула в виде короны вновь поддерживала на его плечах коричневый плащ с едва заметной золотистой строчкой вдоль ворота, и женщине не составило труда догадаться, кто к ней явился.
— И Вам, заклинатель, — вежливо ответила она и выразительно замолчала, не спеша приглашать гостя в дом. Впрочем, он и сам не стремился переступать порог.
— Знаете ли Вы, что Ваш сын — провидец? — мягко спросил Аркат.
Женщина, опустив глаза, неуверенно кивнула:
— Я подозревала. Иногда он говорит странные вещи, — призналась она, не зная, куда девать руки.
— Почему Вы не показали его магу?
— Они забрали бы его! — Зеленая встретилась с заклинателем взглядом. — Они забрали бы его у меня!
— А знаете ли Вы, что Ваш сын — черный провидец? — еще мягче уточнил Аркат, а его глаза едва заметно засветились. Женщина испуганно мотнула головой и отшатнулась, словно загораживая собой дверь. — Он в опасности. Он может погибнуть, если адепты Инсертеццы не научат его контролировать свой дар, — убедительно, без малейшей угрозы произнес вампир, удерживая дочь Девердары своим внимательным взглядом.
— Не отдам, — прошептала Зеленая.
— Не надо, мама. Я должен, — уже знакомый Аркату мальчик выскользнул из-за ее спины и смело взглянул в глаза заклинателю. — Я пойду с тобой. Это моя судьба.
Только дети могут верить, что судьба неизменна, и только дети, веря в это, все же могут вести себя так отважно, принимая на себя сложное решение. Вампир смотрел на мальчика сверху вниз, но в его взгляде не было превосходства взрослого над ребенком или сильного мага над слабым. Черный провидец, самостоятельно переживший пробуждение дара, уже вряд ли мог считаться ребенком и точно не мог быть слабым. Но ему тоже могло быть страшно.
— Я не обижу Вас, — негромко сказал Аркат.
Мальчик кивнул, принимая обещание заклинателя. Но в его глазах — и в его сердце — было недоверие, причину которого Желтый уже знал.
— Вы видели меня в своих предсказаниях, — заклинатель утверждал, а не спрашивал. — Поэтому Вы боитесь. Но в Ваших силах сделать так, чтобы видение никогда не стало реальностью.
— Правда? — глаза мальчика вспыхнули такой радостью, что вампир, не удержавшись, улыбнулся ему в ответ. — Этому научат меня в Обители Магии?
— Да. Адепты Двуликого научат Вас управлять своим даром.
— Мама, — юный провидец обернулся на женщину, в глазах которой стояли слезы, — я отправляюсь учиться.
— Береги себя, Эйли, — всхлипнула Зеленая, но удерживать сына не рискнула, хотя желание обнять его и оставить при себе было очень сильным. Аркат ободряюще улыбнулся женщине, сдержавшейся ради блага мальчика. Он готов был использовать свой дар, если бы она начала упорствовать, и был рад, что не пришлось этого делать.
Учтиво попрощавшись с Зеленой, вампир вместе с мальчиком, которого мать назвала Эйли, и Рианом, вполне довольным реакцией деревенских на свой рассказ, покинул деревню.

Командир Опоры обнаружился в полумиле от деревни в сторону столицы. Он стоял на краю дороги, сложив руки на груди, и наблюдал за двумя пленниками. Угасающая до сих пор спала, трогательно свернувшись калачиком на его плаще, а Морк сидел в двух шагах, прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза.
— Это он? — спросил Микаэль, оценивающе глядя на мальчика. Аркат кивнул.
— Тебя я тоже видел, — неожиданно сказал Эйли. — И ее, — указал он на эльфийку.
— Рано или поздно мы все умрем, — пожал плечами командир Опоры, передавая угасающую вместе с плащом на телегу. Подсадив мальчишку, он жестом предложил Морку присоединиться к едущим. Вампир молча залез, уселся в уголок, вновь закрывая глаза. Риан щелкнул поводьями, телега коротко скрипнула и покатилась в сторону столицы, увлекаемая невысокой пегой лошадкой.
— И ты… не боишься смерти? — продолжил распросы юный провидец, разворачиваясь к командиру Опоры.
Светловолосый усмехнулся:
— Я воин Опоры. Единственный способ победить заклинателя — ударить первым, до того, как он начнет действовать. Для этого и нужны воины — чтобы дать заклинателю возможность пережить этот самый первый и самый опасный для него удар, даже ценой своей жизни… Нет, я не боюсь смерти. Я сделал свой выбор.
— Ясно, — протянул мальчишка и повернул голову к Аркату: — Что для тебя заклинательский талант?
— Понимание. Умение слышать домиров и понимать их желания и помыслы, — ответил вампир.
— Сила, — добавил Риан, оборачиваясь с облучка. — Невероятная сила, от которой очень сложно защититься.
— Власть. Способность управлять мыслями и поступками окружающих, — с едва заметной горечью закончил Микаэль.
— Это дар или проклятье? — не унимался Эйли.
— Это дар, — неохотно сказал предводитель Опоры. — Редкий и очень ценный дар. Один заклинатель подчас может сделать больше сотни хороших воинов.
— Это дар, — поддержал его рыжий. — Дар обращать силу врагов против них самих и всегда знать, что беспокоит друзей.
— Это дар, — согласился с ними Аркат. — Дар сочувствовать и сопереживать. Возможность понимать не только друзей, но и врагов. Но многие знания таят в себе многие печали.
Мальчишка опустил голову и прошептал:
— Хорошо тебе.
— Способность к предвидению тоже не проклятье, — покачал головой заклинатель. — Вы видите самые страшные ошибки домиров, которые могут привести к их гибели, и знаете, как можно их избежать.
Эйли встретился взглядом с вампиром и заговорил. Сперва медленно и нерешительно, а потом — все более уверенно, увлекаясь. И его голос звучал совсем иначе — взрослее, и говорил он не так, как говорят дети, а так, как мог бы говорить годы и годы спустя. Так, словно мальчик разом прибавил лет тридцать.
— Я вижу большой зал. Когда-то, наверное, он был очень красив, но сейчас лежит в развалинах. Колонны обвалились и плющ затянул их, скрывая узоры на их выпуклых боках. Статуи, которые когда-то были прекрасны, расколоты, камни разбросаны по всему залу. Солнечный свет пробивается через дыру в потолке, освещая останки былого величия. Я — это я. Но я другой. Старше. Сильнее. Опытнее. И я знаю, что здесь должно произойти, я готов к этому. Я одет очень просто, за исключением одной детали. Пояс. На мне роскошный пояс, украшенный темными аметистами. Я знаю, что ни за что не отдам его. Никому. Никогда. Я пришел сюда, чтобы встретиться с тобой. Ты совсем такой же, как сейчас, это я сильно повзрослел. На твоих волосах золотится венец, и ты куда сильнее меня. Я знаю это. Вот только ты пришел один, как и обещал. А я привел своих домиров, и у них есть шанс убить тебя раньше, чем ты осознаешь, что тебя атакуют. Это ведь единственная возможность уничтожить заклинателя, верно? Я пытаюсь опередить судьбу, нанести удар раньше, чем это сделает она, однако терплю поражение. Твои глаза вспыхивают красным, и мои домиры разворачиваются ко мне. В отличие от тебя, мне есть чем защищаться, и я ставлю щит, не давая вражеским — да, уже вражеским — заклинаниям добраться до меня. Твоя воля гонит домиров вперед, и тогда я выкладываю свой последний козырь. Угасающий. Эльф, владеющий собой так хорошо, что даже твои способности не помогут тебе засечь его. У него есть только один выстрел, но он не промахнется, ведь он ненавидит тебя больше всего на свете. А ты уже не ждешь нападения. Когда стрела входит в горло, твои глаза изумленно распахиваются, вспыхивают еще ярче, эльф удовлетворенно улыбается и падает замертво. А потом и я чувствую, как мое сердце навсегда замирает.
Мальчик умолк, спрятал лицо в ладонях. Потом тихо добавил:
— Ни один из нас не переживет этой встречи. Я стану причиной твоей гибели, но ты отомстишь за свою смерть. Я не хочу, чтобы так случилось.
Аркат кивнул. В отличие от остальных, глядящих на юного провидца с ужасом, он остался спокоен.
— Я видел это в Ваших мыслях. Не так подробно, правда. Вы очень хорошо все описали. И Вы совершенно зря боитесь. Сами же сказали, что Вы в тот момент куда старше. У Вас еще есть время научиться управлять своим даром и поступить иначе. Судьбу можно изменить, и только Ваши способности могут сделать это. Гордитесь ими. Развивайте их. И предотвратите такое будущее.
Эйли улыбнулся заклинателю, совершенно не придав значения тому факту, что вампир, произнося эту речь, прикрыл глаза, а его пальцы с усилием скользнули сверху вниз по виску. Все же использование заклинательского дара после переутомления вызывало сильную головную боль.