[talent-creative-work]

Название - "Критик. Писатель. Человек."
Автор - maximus80
Жанр - проза

В ложе номер пять Он сидел в тот вечер один. Среди трех пустых красных кресел, обитых бархатом. Свет театральной люстры отражался в позолоте ручек, нежно обнимающих ткань. Мужчина лет пятидесяти с коротко стрижеными седыми волосами и усталыми потухшими глазами. Небрежно, и словно нехотя, он посмотрел в битком набитый зал. Тут и там раздавались приветственные возгласы, дамы в вечерних платьях нежно целовали кавалеров в щечку и потихоньку занимали свои места.
Снова из глубины появилось это чувство. Бессильной злобы и раздражения. Казалось, что театр, предстоящая опера, написанная молодым, и как шептались в кулуарах, подающим надежды композитором, волнение публики и… работа вызывают жуткий приступ человеконенавистничества, глухой злобы. Его работа.
Критика, что появится завтра из-под его пера во всех газетах Лондона, будет уничижительной, язвительной, небрежно вальяжной. Он и не постарается скрыть свое мнение. И публика, привыкшая к встряске и грязи, прочтет это с удовольствием, проглотит и на закуску потребует еще. Он оправдает их ожидание, как всегда.
Удовлетворение голода, пища для ума – это то, чем он научился манипулировать с легкостью циркового фокусника. Пара фраз, спокойных как небо в ясный день, и потом удар, молния и гром, остро отточенные фразы, словно бритва, искромсают все надежды юноши в прах, подорвут его уверенность (разумеется, его статья не истина в последней инстанции, и Критик прекрасно это осознавал) в завтрашнем дне. Пройдет время и Композитор забудет язвительность фраз, его произведения зазвучат в знаменитых оперных театрах мира и так далее… но сегодня будет иначе.
Увертюра. Нежно волшебная, проникновенная музыка. Скрипки, начавшие неуверенно, постепенно набирали силу. Он, качнув седой головой, вслушивался в эти чарующие звуки. Ему нравилась, нестерпимо нравилась эта музыка. В уголках глазах заблестели две слезинки, небрежно убитые через мгновение пальцами.
Первый акт. Публика, заколдованная действием, боялась вздохнуть, чтобы не улетучился аромат музыкальной магии, боялась моргнуть, чтобы не пропустить ни единого жеста, взгляда со сцены. Критик, отодвинувший стул подальше, чтобы не было видно его лица в отблеске софитов, наслаждался оперой. Увлеченный седовласый мальчишка.
Антракт. Он достал кожаную папку с прикрепленным позолоченным пером и начал писать. Легко писать. Грязью чернил вымарывая бумагу. Язвительные и острые слова. В глубине души он знал, что эти фразы не более чем его собственное бессилие. Бессилие перед историей, о которой забыли почти все. Но не Он.
Двадцать лет назад Критик писал книги. Великолепные эмоциональные книги – о жизни, о любви, о времени. Популярность словно приклеилась к его пальцам, к разуму, и Он наслаждался ею сполна. Балы. Приемы у Мэра. Деньги. Женщины. Весь мир.
Первая, третья, пятая книга. И все. Вдохновение, словно огонек костра, погасло. Не было идей, не было легкости. Стали поговаривать что он «исписался», его стиль стал скучным и однообразным. Злые языки, доселе молчавшие придавленные триумфом, стали свободными и откровенно развязными. Ушли друзья, слава, деньги… и девушка, которую Он боготворил, испарилась в вечерней осенне-зябкой дымке. Одиночество длилось пять лет. Пять долгих лет. Каждый день одиночества превращался в капельку яда, стекавшую с сосуд под названием Душа. И, наполненный до краев, он стал изливаться сейчас.
Второй акт. Мужчина удобнее устроился в кресле, отложив готовый материал в сторону. Месть готова, теперь можно позволить насладиться сердцу, живому сердцу простого обиженного человека.