Автор: MeDeGre ( Пушистик Серый).
Жанр: Сказка.
Рейтинг: G.
От автора: Самая обыкновенная сказка. Маленькая, банальная, прославляющая духовные ценности людей... И звёзд.
More))
Ох уж эти сказочки! Ох уж эти сказочники!
(м/ф «Падал прошлогодний снег»).
(м/ф «Падал прошлогодний снег»).
Звездочёт поспешно сворачивает пожелтевшие небесные карты и с почти хрустальным звоном раскладывает по ящикам инструменты: транспортиры и бинокли, секстанты и квадранты, астролябии и трикветры, а Альхена смотрит на отца с тёплой насмешкой - так обычно родители смотрят на маленьких непутёвых детей, а не дети на родителей. Девчонка точно знает: отцу для того, чтобы отлавливать и считать звёзды, не нужно ничего, кроме большого, "главного", телескопа. Господь каждому дал особенный дар: кто-то пишет стихи так, что сердце у читателя замирает, лишь только коснувшись написанных строк, кто-то останавливает время неземным голосом, а кто-то умеет воспроизводить на полотне поистине немыслимые вещи. Но этому Звездочёту достался особенный подарок: он умеет запечатлевать в памяти увиденные звёзды точнее, чем кто-либо другой. Ему достаточно одного взгляда - и звезда навсегда с ним, "поймана", срисована с небосклона на суховатую и тёплую оболочку его сердца, как на пергамент. А все эти железки, уверена Альхена, только радуют его глаз в то время, когда он не смотрит в окуляр телескопа.
Звездочёт, наконец, освобождает достаточно места, и девчонка ставит на стол блюдо с ещё горячим ежевичным пирогом.
- Мы его вдвоём не съедим, - Звездочёт, как и всегда, уверен в своих предположениях больше, чем во всемирных фактах.
- Не страшно, - небрежно бросает Альхена, отрезая себе кусок побольше и привычно взбираясь на подоконник. - Поделимся с твоими звёздами. Среди них ведь есть сладкоежки, правда?
Звездочёт смотрит на свою дочь с грустью, понятной одним только звёздам.
Альхена - полузвезда. И вы можете смеяться сколько угодно, люди. Только не забывайте, что говорит вам это лучший Звездочёт из когда-либо существовавших.
Звездочёт, который посмел влюбиться в Звезду.
Не острые лучи воинственной Беллатрикс, не жеманное голубое свечение Веги, не обжигающее алое пламя Бетельгейзе, а тёплое серебристое свечение Гаммы Близнецов привлекло внимание юного тогда ещё Звездочёта. В мае маленькая седая звезда, называемая Альхеной, сияла особенно ярко. И любопытный Звездочёт, будь проклят тот день, когда он впервые коснулся рукой циркуля, нацелил линзу своего телескопа прямо на Альхену. А ведь если вы бывали в наших местах, то вы наверняка слышали присказку про то, что люди любят смотреть на звёзды, потому что звёзды любят смотреть на людей. Что ещё тут нужно добавить? Альхена, серебряное небесное наваждение, влюбилась в юного Звездочёта, а тот, в свою очередь, любовался ею, не отрывая глаза от окуляра.
Злополучного окуляра, который ему всегда советовали закрывать.
Но Звездочёт, несмотря на весь свой ум, был чертовски упрямым - так уж водится среди гениев. Мартовской ночью, когда Альхена заметно потускнела, он, как и всегда, не закупорил окуляр, а на следующее утро, солнечное и ослепительно-свежее, на его столе, прямо под линзой телескопа, лежала запелёнутая в жемчужно-белый лён девочка - маленькая, любопытная и белая-белая. А ещё по-отцовски упрямая, как выяснилось потом.
- Подкидыш, - морщился начальник городской стражи, когда Звездочёт выходил с крошечной полузвездой на утреннюю прогулку. - Тебе, недотёпа, подкинули больного ребёнка. Сдай его в приют, бес подери. На кой чёрт он тебе сдался?
- Это девочка, - только и отвечал звездочёт, глупо-глупо улыбаясь.
И молча любовался своим небесным подарком, у которого были не по-детски мудрые чёрные глаза, бледная в любое время года кожа и маленькие-маленькие уши.
Звездочёт любуется своей земной Альхеной и по сей день, шестнадцать лет спустя. Ах, право, полузвезда, которой нечего делать на скучной Земле. И пусть смеются те, кто никогда не говорил со звёздами. Да разве может быть у дочери смертной женщины такая белая кожа, которая даже в кромешной темноте будто светится? Нет. Да разве может обыкновенная девушка так заразительно и искристо смеяться? Нет, если только она не смеётся в унисон со звёздами. И разве бывает так, что у отца, который обладает иссиня-чёрными волосами, рождается дочь, так похожая на него, но с волосами цвета дождя и осенних песен? Нет, не бывает. Если только её мать - не звезда.
- Тебе больно оттого, что ты никогда не сможешь быть с ней?
Альхена жуёт свой ежевичный пирог, сидя на подоконнике, и круглые чёрные глаза внимательно вглядываются в лицо Звездочёта, на котором уже едва заметно набросала свой эскиз печальная художница-старость. За шестнадцать лет в чёрных кудрях отца появились стальные струнки, а в голосе - стальные нотки, но от этого он не стал менее родным и менее любимым.
- Сначала прожуй, а потом говори.
- Чёрта с два.
Звездочёт смеётся, сдвинув густые брови, и гасит медово-жёлтые фонари, чтобы не мешать звёздному свету проливаться в темноту комнаты.
- Когда-нибудь, - тихо говорит он, беря кусок пирога и присаживаясь на подоконник напротив Альхены, - когда-нибудь люди станут такими же далёкими друг от друга, как и звёзды. С каждым новым поколением родство истончается, как слишком сильно натянутая нить, а любовь истощается. Оглянись - её ведь уже почти нет вокруг нас.
Альхена оглядывается, будто пытаясь высмотреть во тьме комнаты притаившуюся любовь.
- Посмотри лучше туда, - Звездочёт с улыбкой смотрит в небесную даль, где заманчиво и бесшумно мерцают звёзды. - Я хочу, чтоб ты всегда помнила одно: не расстояние нас делает близкими. А любовь. Альхена, - он бросает взгляд на белую, уже порядочно потускневшую, но ещё живую звезду, - она ведь всегда с нами, хоть она сейчас и не в этой комнате, а совсем по другую сторону окна. Она живёт тобой. В тебе. Как и я. И когда я тоже буду далеко-далеко, дальше, чем ты можешь себе представить, помни, что на самом деле я всегда рядом с тобой.
Тишина, нарушаемая только глубоким дыханием Звездочёта, повисает в полутёмной комнате.
- Всевышние, - с улыбкой нарушает тишину Альхена, - сколько пафоса. Ешь лучше пирог, а то остынет. Я ведь от любви его пекла, не от голода...
Звездочёт и его дочь сидят на широком подоконнике, поджав ноги и распахнув окно навстречу тёплой июльской ночи, и глядят на звёзды.
А звёзды, затаив дыхание, смотрят на человека-чудака и маленькую полузвезду.