DCLXVI
Название: Вальс
Автор: Элоктиан
Жанр: Фэнтези
Зала, где Король и Королева принимали своих гостей, во время бальных мероприятий, мирно дре-мала, залитая блеском лунного света, проникающего сквозь высокие узкие окна. Два трона, над которыми висело два гобелена с пунцовой розой на светло-голубом поле, естественно, пустовали. Остальные настен-ные ковры изображали всевозможные па популярных танцев. читать дальшеТо кавалер обнимал даму за талию, когда дама делала наклон назад, то вёл за собой в вихре танца. Даже на одном изображении поднимал её вверх, держа на весу, что не требовало определённой силы – дама выглядела хрупкой и лёгкой, как пушинка.
Шахматный пол, с чередующимися чёрно-белыми плитами наводил на мысль, что реши сыграть Король партию с Королевой, то слуг вполне бы хватило на живую игру. Кто знает, может такими вещами они и занимались, только нигде это не освещалось.
Волшебство тихой атмосферы нарушило не менее волшебное появление двух людей. Инквизиторы признали бы их еретиками и колдунам. Инквизиция вечна в своих взглядах и переменчива в них только в свою угоду.
Дрёма зала подернулась мерцающим туманом и посреди неё возникли они. Он был облачён в тём-ную мантию, из-за которой виднелся сбившийся воротника чёрного фрака. Оглядевшись по сторонам, чело-век весело улыбнулся и посмотрел на неё.
-Я же говорил, что никого в такой поздний час не будет. Слишком чтят спокойный сон Короля и Королевы.
-Теперь я это тоже вижу.
На ней идеально сидело чёрное шёлковое платье с широкой ситцевой юбкой, на которой переплета-лись стеблями чёрные цветы. Откинув назад длинные волосы цвета вороного крыла, с янтарными прядками, струящимися ниже плеч, она улыбнулась, как всегда, той неотразимой улыбкой, которая топила даже самые ледяные сердца. Именно её улыбка заставила его вернуться к жизни, в тот пробирающий до костей холод-ный вечер. Но сейчас стояло лето – не время вспоминать прошлогоднюю круговерть.
Пройдясь до гобеленов с розами, он скинул мантию на поручень трона в виде львиной головы, и не-вольно залюбовался мастерством ткачей, чьими руками создавались неповторимые линии изображения.
Лёгкая рука легла ему на плечо, сжав нежно миниатюрными пальчиками. Потеряв все мысли о вы-делке гобеленов, он обернулся и взял её руку в свою.
-Вам можно поцеловать ручку? – глаза лукаво заблестели.
-Да, - скромно произнесла она, пряча глаза, как одна из дворцовых дам, которых с детства приучали к этикету дворян.
Склонив голову, он осторожно коснулся губами нежной, как у ребёнка, кожи и выпрямился, опра-вив правой рукой ворот фрака. Потом, откинув все приличия, привлёк её к себе, обняв за стан, и тихо спро-сил:
-Не хотите мне подарить танец, mon ange?..
-Почему бы и нет, mon gentil? – глаза её заблестели, а ресницы затрепыхали.
-Какой же вы танец мне подарите? – внимательный взгляд в её глаза горных озёр.
-Вальс… - едва расслышал он, не смотря на то, что находился так близко к ней.
Он удобнее положил руку на талии, пропустив свои пальцы левой руки между её пальчиками, и пе-респросил:
-Танцуем?
-Да…
Он начал вести её по кругу, в пустынной зале, залитой светом луны, которая уже через несколько дней станет полной, набрав свою силу. Лёгкие движения, почти воздушные, давались им свободно и непри-нуждённо. Они кружились в прекрасном танце, ступая по белым и чёрным плитам пола, а окна наблюдали за ними, улыбаясь лучащимся светом ночного светила. И он улыбался тоже, глядя на неё, глядя, как она пре-красна. Неповторимое платье, изготовленное неизвестным гениальным портным, шлейфом кружилось за их движениями. Ещё мгновение и его сердце замирает оттого, что она сейчас может взлететь под высокий по-толок, теряющийся в тени и осветить всю залу ярче, чем луна, ярче, чем звезда, как ангел, спускающийся с небес в рождественский сочельник. Но он немного смелее обнимает её, решив ни за что не отпускать - анге-лам место в небесах, а его ангелу – рядом с собой. Их окружало таинство мистического танца, рассекая воз-дух в зале и меча по углам блеск их превосходства над остальными.
Из ниоткуда донеслась сладостная мелодия фортепьяно, рассеивая тишину и следом за ней плачу-щий отзвук виолончели. Он удивлённо посмотрел в сторону окон и увидел обретающих очертания музыкан-тов. Лунь светила сквозь них и инструменты, и казалось, сюда явились призраки. Белое фортепьяно, не-большой барабан неправильной формы и три виолончели – за всем находились длинноволосые мужчины. Медленное движение по клавишам, поддерживали плавные звуки струн, вплетающихся в один мотив.
-Это я их позвала, - раздался её голосок, и он повернулся к ней.
-Они играют так…
-Так чудесно, - улыбнулась она и уже под великолепную мелодию они продолжили кружиться в вальсе, поднимая в воздух серебряную пыль, переливающуюся в свете. Раз, два, три – поворот… Он смотрит в её глаза, давно пленённый ими, и не может оторваться он радости в них. Её радость – радость его сердца.
Сумрак залёг по углам и под потолком, а для них нет ничего кроме танца и сладостной мелодии, иг-рающей на струнах их душ. Кроме этого ничего для них не существует, только это время, остановившееся в данную секунду. А трепетное сердце всё не может нарадоваться подаренному мигу. Полное растворение друг в друге. Вначале увлечение, а после поглощение.
Её движения готовы поспорить с дворцовой знатью. Кто они такие? Жалкие неумелые женщины, по сравнению с ней, едва научившиеся нескольким па.
-Don't you slip away from me… - начинает тихо напевать она, уверенно следуя за моими движениями, ни ошибаясь даже на пол шага. - It's you I live for… Don't you leave no… Don't you slip away from me. I'm vul-nerable to your love…
Её слова, музыка, танец – уводят их из этого мира в мир другой, где существуют только они вдвоем, где всё так прекрасно, как и незабвенно, так светло, как и не запятнано.
А под ногами мелькают чёрно-белые квадраты пола, и словно Король с Королевой решили почтить ночью Шахматную залу чудесным танцем при сказочном сиянии луны и кажется не они, а зал кружит во-круг них.
В воздухе повисли финальные звуки дивной мелодии, и пара остановилась, отойдя друг от друга на шаг. Лучезарно улыбаясь, он глубоко поклонился, а она, сияя, сделала реверанс.
-Если вы мне подарили танец, то подарите мне ещё кое-что, - его слова в зале прозвучали громко.
-Что же? – любопытный взгляд.
-Ваш нежный поцелуй при свете нарастающей луны. Я не могу устоять перед вашими губами, - ми-молётный взгляд на губы и пристальный в глаза.
Она бесшумно подходит к нему и убирает со лба прилипшую прядь светлых волос.
-При свете луны в зале с шахматным полом – возможно, - теплые губы прикасаются к его губам, да-ря аромат её, даря вкус её, даря тепло её, и сознание плывёт от этого наслаждения… каждый раз, как в пер-вый раз.
Она прижимается к нему, перебирая пальцами ворот фрака, нехотя прекращает поцелуй.
-Je remercie, - шепчет он, облизывая губы, а в ответ лишь кокетливая улыбочка. Он переводит взгляд на музыкантов, с интересом наблюдающих за ними. – Кто они?
-Они зовут себя Apocalypses, - лунные фигуры помахали им руками. Он усмехнулся и возразил.
-Давно избитое название, у инквизиции даже особый отдел так называется. Чем хуже Apocalyptica, к примеру?
Она странно посмотрела на него и, оттолкнувшись, подошла к музыкантам. Сказала им что-то. Му-зыканты переглянулись и дружно захлопали в ладони. С улыбкой на лице она подошла к нему и сообщила:
-Знаешь, а им понравилось название.
-Правда?..
Двери распахнулись в залу и внутрь вломились стражники. Виолончель противно взвизгнула – он кинул взгляд назад, но кроме луни, пробивающейся сквозь окно, там ничего и никого не было.
-Стоять, головорезы! – крикнул толстый стражник, определенно начальник, судя по богатому мун-диру.
-Скажи, милая, почему нас всё время считают то еретиками, то бандитами?.. – он обнял её за талию, а она сомкнула руки на его шее.
-Не знаю, милый. Они просто плохо воспитаны…
Мерцание вернуло зале первоначальную дрёму, не смотря на присутствие стражи – грубым возму-тителям спокойствия. Видя в их исчезновении дьявольский промысел, многие перекрестились. Командир, скверно ругаясь, подошёл к трону и, сдёрнув с подлокотника мантию, стал придирчиво осматривать. Ничего не обнаружив, он сжал её в пудовом кулаке и прорычал:
-Будите Высшего инквизитора и скажите ему, что у меня есть вещь еретика.
Нестройным шагом стражники покинули залу. Медленно гремя сапогами по чёрно-белым плитам, царапая отполированный пол, он вышел самым последним – на миг оглянулся, пробормотав проклятье, и запер дверь.
Зала, где Король и Королева принимали своих гостей, во время бальных мероприятий, вновь мирно дремала, залитая блеском лунного света, проникающего сквозь высокие узкие окна.
2008-12-16
Автор: Элоктиан
Жанр: Фэнтези
Зала, где Король и Королева принимали своих гостей, во время бальных мероприятий, мирно дре-мала, залитая блеском лунного света, проникающего сквозь высокие узкие окна. Два трона, над которыми висело два гобелена с пунцовой розой на светло-голубом поле, естественно, пустовали. Остальные настен-ные ковры изображали всевозможные па популярных танцев. читать дальшеТо кавалер обнимал даму за талию, когда дама делала наклон назад, то вёл за собой в вихре танца. Даже на одном изображении поднимал её вверх, держа на весу, что не требовало определённой силы – дама выглядела хрупкой и лёгкой, как пушинка.
Шахматный пол, с чередующимися чёрно-белыми плитами наводил на мысль, что реши сыграть Король партию с Королевой, то слуг вполне бы хватило на живую игру. Кто знает, может такими вещами они и занимались, только нигде это не освещалось.
Волшебство тихой атмосферы нарушило не менее волшебное появление двух людей. Инквизиторы признали бы их еретиками и колдунам. Инквизиция вечна в своих взглядах и переменчива в них только в свою угоду.
Дрёма зала подернулась мерцающим туманом и посреди неё возникли они. Он был облачён в тём-ную мантию, из-за которой виднелся сбившийся воротника чёрного фрака. Оглядевшись по сторонам, чело-век весело улыбнулся и посмотрел на неё.
-Я же говорил, что никого в такой поздний час не будет. Слишком чтят спокойный сон Короля и Королевы.
-Теперь я это тоже вижу.
На ней идеально сидело чёрное шёлковое платье с широкой ситцевой юбкой, на которой переплета-лись стеблями чёрные цветы. Откинув назад длинные волосы цвета вороного крыла, с янтарными прядками, струящимися ниже плеч, она улыбнулась, как всегда, той неотразимой улыбкой, которая топила даже самые ледяные сердца. Именно её улыбка заставила его вернуться к жизни, в тот пробирающий до костей холод-ный вечер. Но сейчас стояло лето – не время вспоминать прошлогоднюю круговерть.
Пройдясь до гобеленов с розами, он скинул мантию на поручень трона в виде львиной головы, и не-вольно залюбовался мастерством ткачей, чьими руками создавались неповторимые линии изображения.
Лёгкая рука легла ему на плечо, сжав нежно миниатюрными пальчиками. Потеряв все мысли о вы-делке гобеленов, он обернулся и взял её руку в свою.
-Вам можно поцеловать ручку? – глаза лукаво заблестели.
-Да, - скромно произнесла она, пряча глаза, как одна из дворцовых дам, которых с детства приучали к этикету дворян.
Склонив голову, он осторожно коснулся губами нежной, как у ребёнка, кожи и выпрямился, опра-вив правой рукой ворот фрака. Потом, откинув все приличия, привлёк её к себе, обняв за стан, и тихо спро-сил:
-Не хотите мне подарить танец, mon ange?..
-Почему бы и нет, mon gentil? – глаза её заблестели, а ресницы затрепыхали.
-Какой же вы танец мне подарите? – внимательный взгляд в её глаза горных озёр.
-Вальс… - едва расслышал он, не смотря на то, что находился так близко к ней.
Он удобнее положил руку на талии, пропустив свои пальцы левой руки между её пальчиками, и пе-респросил:
-Танцуем?
-Да…
Он начал вести её по кругу, в пустынной зале, залитой светом луны, которая уже через несколько дней станет полной, набрав свою силу. Лёгкие движения, почти воздушные, давались им свободно и непри-нуждённо. Они кружились в прекрасном танце, ступая по белым и чёрным плитам пола, а окна наблюдали за ними, улыбаясь лучащимся светом ночного светила. И он улыбался тоже, глядя на неё, глядя, как она пре-красна. Неповторимое платье, изготовленное неизвестным гениальным портным, шлейфом кружилось за их движениями. Ещё мгновение и его сердце замирает оттого, что она сейчас может взлететь под высокий по-толок, теряющийся в тени и осветить всю залу ярче, чем луна, ярче, чем звезда, как ангел, спускающийся с небес в рождественский сочельник. Но он немного смелее обнимает её, решив ни за что не отпускать - анге-лам место в небесах, а его ангелу – рядом с собой. Их окружало таинство мистического танца, рассекая воз-дух в зале и меча по углам блеск их превосходства над остальными.
Из ниоткуда донеслась сладостная мелодия фортепьяно, рассеивая тишину и следом за ней плачу-щий отзвук виолончели. Он удивлённо посмотрел в сторону окон и увидел обретающих очертания музыкан-тов. Лунь светила сквозь них и инструменты, и казалось, сюда явились призраки. Белое фортепьяно, не-большой барабан неправильной формы и три виолончели – за всем находились длинноволосые мужчины. Медленное движение по клавишам, поддерживали плавные звуки струн, вплетающихся в один мотив.
-Это я их позвала, - раздался её голосок, и он повернулся к ней.
-Они играют так…
-Так чудесно, - улыбнулась она и уже под великолепную мелодию они продолжили кружиться в вальсе, поднимая в воздух серебряную пыль, переливающуюся в свете. Раз, два, три – поворот… Он смотрит в её глаза, давно пленённый ими, и не может оторваться он радости в них. Её радость – радость его сердца.
Сумрак залёг по углам и под потолком, а для них нет ничего кроме танца и сладостной мелодии, иг-рающей на струнах их душ. Кроме этого ничего для них не существует, только это время, остановившееся в данную секунду. А трепетное сердце всё не может нарадоваться подаренному мигу. Полное растворение друг в друге. Вначале увлечение, а после поглощение.
Её движения готовы поспорить с дворцовой знатью. Кто они такие? Жалкие неумелые женщины, по сравнению с ней, едва научившиеся нескольким па.
-Don't you slip away from me… - начинает тихо напевать она, уверенно следуя за моими движениями, ни ошибаясь даже на пол шага. - It's you I live for… Don't you leave no… Don't you slip away from me. I'm vul-nerable to your love…
Её слова, музыка, танец – уводят их из этого мира в мир другой, где существуют только они вдвоем, где всё так прекрасно, как и незабвенно, так светло, как и не запятнано.
А под ногами мелькают чёрно-белые квадраты пола, и словно Король с Королевой решили почтить ночью Шахматную залу чудесным танцем при сказочном сиянии луны и кажется не они, а зал кружит во-круг них.
В воздухе повисли финальные звуки дивной мелодии, и пара остановилась, отойдя друг от друга на шаг. Лучезарно улыбаясь, он глубоко поклонился, а она, сияя, сделала реверанс.
-Если вы мне подарили танец, то подарите мне ещё кое-что, - его слова в зале прозвучали громко.
-Что же? – любопытный взгляд.
-Ваш нежный поцелуй при свете нарастающей луны. Я не могу устоять перед вашими губами, - ми-молётный взгляд на губы и пристальный в глаза.
Она бесшумно подходит к нему и убирает со лба прилипшую прядь светлых волос.
-При свете луны в зале с шахматным полом – возможно, - теплые губы прикасаются к его губам, да-ря аромат её, даря вкус её, даря тепло её, и сознание плывёт от этого наслаждения… каждый раз, как в пер-вый раз.
Она прижимается к нему, перебирая пальцами ворот фрака, нехотя прекращает поцелуй.
-Je remercie, - шепчет он, облизывая губы, а в ответ лишь кокетливая улыбочка. Он переводит взгляд на музыкантов, с интересом наблюдающих за ними. – Кто они?
-Они зовут себя Apocalypses, - лунные фигуры помахали им руками. Он усмехнулся и возразил.
-Давно избитое название, у инквизиции даже особый отдел так называется. Чем хуже Apocalyptica, к примеру?
Она странно посмотрела на него и, оттолкнувшись, подошла к музыкантам. Сказала им что-то. Му-зыканты переглянулись и дружно захлопали в ладони. С улыбкой на лице она подошла к нему и сообщила:
-Знаешь, а им понравилось название.
-Правда?..
Двери распахнулись в залу и внутрь вломились стражники. Виолончель противно взвизгнула – он кинул взгляд назад, но кроме луни, пробивающейся сквозь окно, там ничего и никого не было.
-Стоять, головорезы! – крикнул толстый стражник, определенно начальник, судя по богатому мун-диру.
-Скажи, милая, почему нас всё время считают то еретиками, то бандитами?.. – он обнял её за талию, а она сомкнула руки на его шее.
-Не знаю, милый. Они просто плохо воспитаны…
Мерцание вернуло зале первоначальную дрёму, не смотря на присутствие стражи – грубым возму-тителям спокойствия. Видя в их исчезновении дьявольский промысел, многие перекрестились. Командир, скверно ругаясь, подошёл к трону и, сдёрнув с подлокотника мантию, стал придирчиво осматривать. Ничего не обнаружив, он сжал её в пудовом кулаке и прорычал:
-Будите Высшего инквизитора и скажите ему, что у меня есть вещь еретика.
Нестройным шагом стражники покинули залу. Медленно гремя сапогами по чёрно-белым плитам, царапая отполированный пол, он вышел самым последним – на миг оглянулся, пробормотав проклятье, и запер дверь.
Зала, где Король и Королева принимали своих гостей, во время бальных мероприятий, вновь мирно дремала, залитая блеском лунного света, проникающего сквозь высокие узкие окна.
2008-12-16
@темы: рассказы
-
-
20.11.2010 в 10:02висело два гобелена— скорей уж висели два гобелена - так верней; употребление с множественным числом существительных.
Остальные настен-ные ковры изображали всевозможные па популярных танцев— гобелен - это не ковер. Говорю вам как работник легпрома с дипломом. Можете посылать меня, но это просто смешная ошибка, как, например, телегу спутать с каретой.
то не требовало определённой силы – дама выглядела хрупкой и лёгкой, как пушинка— не могу понять, при чем тут это "определенной". Не требовало усилий- и фраза становится изящнее.
Шахматный пол, с чередующимися чёрно-белыми плитами— зпт не нужна.
что реши сыграть Король партию с Королевой, то слуг вполне бы хватило на живую игру.— копошится вопрос: кто замещал бы вакантные должности короля и королевы у противников?
признали бы их еретиками и колдунам— недовычитка.
Инквизиция вечна в своих взглядах и переменчива в них— высокопарный штиль я бы разбавил. меняет их- и фраза не выглядела бы белой вороной, которую еще и трудно прочесть.
в свою угоду.- нет. себе в угоду, это все равно, что раки зимуют где - нехорошая перестановка, которая не добавляет новизны (если нет специально подготовленной почвы), а только портит впечатление.
Дрёма зала- а почему не залы- ведь только что вы употребляли в женском роде!
Дрёма зала подернулась мерцающим туманом и посреди неё возникли они. - поскольку зал у нас мужского рода, то только посреди дремы. Это фактически где?
Он был облачён в тём-ную мантию, из-за которой виднелся сбившийся воротника чёрного фрака. - я вижу сбившийся
языка, ой, простите, воротника. Предлог. Из-за - это из-за чего-то, стоящего отдельно. Из-за дерева, из-за спины. Из-за свитера не может выглянуть ворот, так как он выглядывает из-под свитера.стоп-стоп, у фрака как такового воротника нет. у фрачного пиджака на линии горловины рубашка, находящаяся непосредственно под фраком. у фрака лацканы, шитые шелком, свободно лежат на груди и не могут выглядывать, а тем более - сбиться. это как?
Откинув назад длинные волосы цвета вороного крыла, - вороного цвета может быть лошадь. волосы вороного - это конская грива.
вороново крыло- это глубокий черный цвет.
автор, подскажите, как дойти до критики, если тут столько корректорской работы? это чтоб вы не путали то, что я говорю об ошибках, с мнением о тексте.
Откинув назад длинные волосы цвета вороного крыла, с янтарными прядками -лишняя зпт.
больше читать не буду; когда идет абзац описания внешности королевы вплоть до прядок и расположения цветов печатного узора на ситце... при том, что короля описали крайне небрежно... начинает отчетливо пахнуть Машей.
-
-
20.11.2010 в 13:55А по существу, проза ,как по мне, является не простым способом передачи чувств...Поэзия более изящна и лаконична,на мой взгляд.Не смотря на это, вам все же удалось увлечь читателя ( меня ),хотя я не являюсь поклонницей данного жанра литературы.Все приходит с опытом.
Порадовало и то,что вы позволили себе упомянуть в отрывке одну не мало известную группу...
-
-
20.11.2010 в 14:14-
-
20.11.2010 в 14:26понимаю...творчество вообще очень тонкий процесс, у всех свои "инструменты".
-
-
20.11.2010 в 17:37Ожёгов: Зал и (устар.) зала.
Ушаков: Зала, зал
Даль: Зала (разг.). То же, что зал.
Спасибо за указанные ошибки, приму к сведению и исправлю.
Арафэль
Так сложилось, что песня "Faraway" Apocalyptica навеяла атмосферу. Поэтому решил, что будет уместно добавить подобные образы.