Название: Ненависти достоин не каждый
Автор: Alice Amerte
Бета (если есть): Chaosmorpher
Жанр: ангст, экшн, наверно)
Возрастные ограничения (если таковые необходимы на Ваш взгляд): 13+
От автора (если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): это было написано на дуэль. Обязательные пункты: основные действия на рассвете; наличие трех фраз.
читать дальшеВчера я был монахом в Храме. Одним из тех, чья жизнь была предопределена еще при рождении. Одним из тех, кто по долгу нес тяжкий груз клятв и обещаний – не просто слов, а сложного переплетения моральных и жизненных принципов с законами и уставами нашего Ордена. Был учеником и братом. Все мы – братья, слуги одной цели, одной веры и одного Бога.
Вчера я проснулся от жуткого кошмара, весь в поту. Мое сердце не знало, куда ему деться, и бешено колотилось в груди, пытаясь вырваться из плена. Мои пальцы бессмысленно блуждали в волосах, как будто это могло меня успокоить. Глазами я искал любые подтверждения того, что это наконец-то реальность, а не снова сон во сне, и что меня сейчас не утянет в черную бездну, как десятки раз до этого.
Вчера я не знал, что делать. Все вокруг суетились и бегали, толкались, сталкивались и перекрикивались. Они и я вместе с ними искали пропавшего наставника – или его тело – но так и не нашли. В его комнате были одежда и следы крови, но никакого намека на то, куда подевался сам наставник. Мы не знали, что делать и думать, только строили догадки и ждали, когда мудрецы решат, как поступить дальше.
Мы бродили по коридорам, прислушиваясь к каждому шороху. Ходили в саду, ища возможные следы в траве. Шатались туда-сюда по двору, как будто ответ мог сам собой появиться или войти в ворота и во всем сознаться. Мы были шокированы.
Пустые комнаты, тяжелый воздух, мертвая тишина в обед.
Брат Кирт предположил:
– Это убийство, точно говорю вам, убийство.
– Да… столько крови… – шепотом кто-то поддержал.
А брат Натан, сидящий напротив, не выдержал и ударил деревянной ложкой по столу, от чего подскочила вся посуда, и рассыпался рис из плошки, к которой еще не притронулись.
– Нет! Наставник жив. Он мудр. И силен. Он справится!
Мысленно с ним согласился. А иначе и быть не может. Человек, способный во всем, учивший каждого из нас, не мог так легко сдаться или погибнуть. К тому же, кто, если не наш наставник, наш брат Грисом, смог бы защитить древнюю реликвию?
За соседним столом перешептывались и подозрительно смотрели на других монахов.
– Кому могло это придти в голову?
– Кому вообще это могло понадобиться?
И слухи, слухи, слухи…
Вчера я слушал их, но не вмешивался. Кто бы чтобы ни сделал, факт есть факт, и я просто ждал дальнейшего развития событий. Вот такое было вчера утро в Храме высоко в горах, куда очень редко ступает нога путешественника. А мы тут просто живем, охотимся на зверей, спускаемся вниз, в поселение, чтобы обменять шкуры и закупить продуктов, учимся, тренируемся. Каждый день как предыдущий, в молитве и службе.
Я был одним из тех, кто только-только закончил азы и уже готов был самостоятельно что-то сделать. Вчера я был охотником. Молодым, недостаточно опытным, амбициозным и готовым бежать на край света. Я готов был даже нести вести самим Серым Братьям о том, что в Храме невесть что творится, и уже бесследно исчез брат Вараг!
Это было похоже на разворошенный муравейник. Беспорядочное мельтешение, бессмысленные действия, нарастающая паника.
Потом мы узнали, что и реликвия тоже исчезла. Была – и нет! Артефакт, хранимый в нашем Храме больше трех ста лет, пропал так, словно испарился. Никто ничего не видел и не слышал, никто ничего подозрительного не заметил. Все худшие подозрения, все тайные страхи вдруг ожили, поднялись из глубин душ и читались в глазах братьев. Словно на нас обрушился град, а мы оказались совершенно неподготовленными, не смотря на то, что готовились. Но мы не собирались сдаваться.
Вчера мы были охотниками, высланными в поисках следов. Они были опытными мужчинами, не один год проводившие в лесах по несколько дней, а то и недель, охотившиеся и убивавшие, следопыты, способные выследить все, что ходит по земле. А я был обузой, молодняком, на который не хотели тратить время и силы. Они – команда, неоднократно уже действовавшие вместе. Я – одиночка, а мой новый напарник и еще пара молодых охотников остались в храме, у них было другое поручение.
– Возвращайся, мы и без тебя справимся, – сказали мне старшие.
– Там ты будешь нужней, – похлопали меня по плечу, будто я сейчас нуждался в утешении.
– Мы скоро вернемся! – крикнули они, уходя.
Я молчал, смотря им в спины. Молчал, когда вернулся в Храм и понял, что это было зря.
Вчера я от злости ударил кулаком в стену. Вчера я не был нужен нигде.
Что-то звало меня обратно. Тогда я решил сделать по-своему. Впервые поступить так, как сам считаю нужным, а не по указу и не по уставу. Я пошел по следу старших охотников, следовал за ними, пока солнце не зашло. Это были еще знакомые мне места, но ночевать одному здесь было страшно. Еще страшней был только сон, преследующий меня чуть больше недели.
…мне опять снились кошмары, липкие и душащие, где реальность смешивалась с нереальностью, память тесно переплеталась с вероятным будущем, и звучали слова, то громкие, то тихие, то ли призывая, то ли отвергая, звенели и громыхали, как гром в жуткую грозу, назойливо жужжали роем где-то в глубине сознания, и чем дальше я бежал, спасаясь от звуков, тем глубже окунался в вязкую пелену, жадно поглощающею меня и давящую вспышками прошлого, образами будущего, чего-то далекого и неясного, раненного и сипящего с окровавленным ртом, чего-то, тянущего ко мне руки, а после мгла все заволакивала и развеивалась, унося с собой что-то мелкое, ничтожное и стонущее, пуская в сознание новые кошмарные видения и чужие, такие далекие, но отчетливые, то зовущие, то прогоняющие, звенящие и громыхающие голоса…
На заре я до боли сжимал кулаки, смотря на то, что осталось от места, где остановились на ночлег охотники. Смотрел на их до неузнаваемости изувеченные тела, на землю, которую словно выжгло, на так и несобранные вещи. Полумрак скрывал детали, смазывал очертания. Но я все равно видел их пустые глазницы, скорченные лица людей, умерших так быстро, что они не успели выхватить охотничьи ножи. Так и остались они, разодранные, лежать на плащах.
Что я чувствовал? Холодное прикосновение легкого ветра, каплю пота, стекающую по виску. И предательское равнодушие.
Я опустился на колени, губы шептали привычную молитву, но мысли… мне казалось, что я где-то это уже видел. Мысли крутились вокруг этого, мне почему-то было страшно, но я все равно пытался вспомнить. Пытался ухватиться за убегающий образ.
Тщетно.
Мне было стыдно, я был напуган, не способен дочитать до конца молитву за упокой души. Бессмысленно смотрел впереди себя, перед глазами – пелена воспоминаний со сна, а потом как рукой сняло. Все ускользнуло, опять. Все, кроме одного. Передо мной, на расстоянии в пару метров, тлел уголек. Там, под золой, виднелось красное свечение…
На заре я спешно пошел дальше. Хотел догнать тех, кто совершил страшное преступление.
Вскоре я нашел их. Трех людей, одетых в балахоны, и одного охотника, связанного по рукам и ногам. Они говорили, каждый – свою речь. Каждый произносил свои слова. Шепот и гром. Змеиное шипение, шипящий звук, словно стоящая за плечом смерть. Обрывистые, громкие слова, скатывающиеся с горы камни. Они звучали то громче, то тише. От них бросало в дрожь. Они пугали. Завораживали. Заставляли вслушиваться. Я знал, какое будет следующее слово. И еще одно. И еще…
Это было жертвоприношение.
На заре я натянул тетиву и выпустил стрелу в одного из них.
А сейчас я – убийца. У моих ног тело. Минуту назад это был опаснейший противник, бежавший на меня с кинжалом в руках, потому что я промахнулся, не попал в него стрелой. Добежал, рассек лезвием воздух, пропустил удар в шею и замертво упал.
– Альберт? – обращается ко мне другой человек.
Я все так же смотрю в лицо мертвого. Это священник, пропавший вчера – брат Вараг. Подступает тошнота.
– Ты совершил убийство, Альберт, – говорит знакомый голос.
Убийство?
И не одно. Но никогда раньше не убивал человека. Человека… никогда не поднимал руку на существо, любимое Богом. Никогда. Тем более – своего брата. Человека, учившего моих братьев, того, кто всегда был рядом.
Поднимаю глаза, голова кружится. Смотрю на приближающегося. Он медленно откидывает капюшон.
– Понимаешь? – спрашивает он, смотря мне в глаза.
Понимаю. Не в силах ответить, просто киваю. Да, понимаю. Меня бросает в холод, я теряюсь, чувствую, что земля уходит из-под ног. Отступаю назад, упираюсь в дерево.
Ничего я не понимаю, отказываюсь в это поверить.
– Присоединяйся к нам, Альберт, – говорит он.
Мой друг, друг, которого я вижу в кошмарах, которого я безрезультатно пытался найти. Он не спеша приближается. Задыхаюсь, ловлю ртом воздух. Я не верю в то, что здесь происходит. Просто не верю. Не в это хладнокровное предательство всего, ради чего мы жили!
Закрываю глаза и молю про себя Бога, чтобы это все оказалось кошмаром. Еще один ужас, плод моего воображения. Это не реально, этого не может быть!
Лук падает на землю.
– Ты нужен нам.
Холодный голос, как сталь, режет слух, режет по сердцу. Открываю глаза.
Он протягивает руку. Человек, с которым я вместе рос, вместе учился, охотился. Мы вместе прошли огонь и воду, прошли испытания, стали не просто монахами в Храме, не просто друзьями, мы были как родные братья. Обещали друг другу всегда помогать и быть вместе до самой смерти. Вместе. Он же обещал… и давал те же клятвы перед Богом, что и я…
– Пойдем, Альберт.
Нет. Не хочу. Робарт, что же ты наделал? Хочу сказать, спросить. Хочу понять, но не могу, в горле застрял ком. Я просто стою истуканом, несчастная жертва обмана, безвольный, неспособный принять решение. Преданный человек, верующий в идеалы и высшую справедливость. Что мне делать, Бог? Снова совершить убийство и остановить безумие, чтобы защитить артефакт, защитить мир? Или и дальше слепо следовать клятве не причинять вреда своим братьям?
Законы смешны, когда они противоречат себе.
– Ну же. Пойдем! Это твой шанс! Ты один из нас, Альберт. Не стоит этого отрицать. Пойдем. Ты увидишь мир истинным.
За его спиной человек в изголовье алтаря убивает связанного. Кинжал по рукоять вошел в его сердце.
– Ты тоже слаб, Робарт, – говорит убийца.
Все происходит слишком быстро. Я успеваю только оттолкнуться от дерева и схватить друга за плечи.
– Здесь нет места дружбе! – последние слова, что услышал мой брат, Робарт. Он все так же смотрит на меня. В ответ он лишь выдыхает воздух, и тонкая струйка крови стекает на подбородок.
– Смелость и глупость – плохое сочетание.
Через миг я – просто умирающий человек, не способный ненавидеть лучшего друга за сделанный им выбор. Я не в силах ненавидеть своего учителя за то зло, что поглотило его.
– На этом твой путь окончен, – тихо произнес наставник, надевая маску-артефакт.
Луч рассветного солнца отразился на реликвии.
С началом нового дня старое Зло вернулось в мир.
Автор: Alice Amerte
Бета (если есть): Chaosmorpher
Жанр: ангст, экшн, наверно)
Возрастные ограничения (если таковые необходимы на Ваш взгляд): 13+
От автора (если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): это было написано на дуэль. Обязательные пункты: основные действия на рассвете; наличие трех фраз.
читать дальшеВчера я был монахом в Храме. Одним из тех, чья жизнь была предопределена еще при рождении. Одним из тех, кто по долгу нес тяжкий груз клятв и обещаний – не просто слов, а сложного переплетения моральных и жизненных принципов с законами и уставами нашего Ордена. Был учеником и братом. Все мы – братья, слуги одной цели, одной веры и одного Бога.
Вчера я проснулся от жуткого кошмара, весь в поту. Мое сердце не знало, куда ему деться, и бешено колотилось в груди, пытаясь вырваться из плена. Мои пальцы бессмысленно блуждали в волосах, как будто это могло меня успокоить. Глазами я искал любые подтверждения того, что это наконец-то реальность, а не снова сон во сне, и что меня сейчас не утянет в черную бездну, как десятки раз до этого.
Вчера я не знал, что делать. Все вокруг суетились и бегали, толкались, сталкивались и перекрикивались. Они и я вместе с ними искали пропавшего наставника – или его тело – но так и не нашли. В его комнате были одежда и следы крови, но никакого намека на то, куда подевался сам наставник. Мы не знали, что делать и думать, только строили догадки и ждали, когда мудрецы решат, как поступить дальше.
Мы бродили по коридорам, прислушиваясь к каждому шороху. Ходили в саду, ища возможные следы в траве. Шатались туда-сюда по двору, как будто ответ мог сам собой появиться или войти в ворота и во всем сознаться. Мы были шокированы.
Пустые комнаты, тяжелый воздух, мертвая тишина в обед.
Брат Кирт предположил:
– Это убийство, точно говорю вам, убийство.
– Да… столько крови… – шепотом кто-то поддержал.
А брат Натан, сидящий напротив, не выдержал и ударил деревянной ложкой по столу, от чего подскочила вся посуда, и рассыпался рис из плошки, к которой еще не притронулись.
– Нет! Наставник жив. Он мудр. И силен. Он справится!
Мысленно с ним согласился. А иначе и быть не может. Человек, способный во всем, учивший каждого из нас, не мог так легко сдаться или погибнуть. К тому же, кто, если не наш наставник, наш брат Грисом, смог бы защитить древнюю реликвию?
За соседним столом перешептывались и подозрительно смотрели на других монахов.
– Кому могло это придти в голову?
– Кому вообще это могло понадобиться?
И слухи, слухи, слухи…
Вчера я слушал их, но не вмешивался. Кто бы чтобы ни сделал, факт есть факт, и я просто ждал дальнейшего развития событий. Вот такое было вчера утро в Храме высоко в горах, куда очень редко ступает нога путешественника. А мы тут просто живем, охотимся на зверей, спускаемся вниз, в поселение, чтобы обменять шкуры и закупить продуктов, учимся, тренируемся. Каждый день как предыдущий, в молитве и службе.
Я был одним из тех, кто только-только закончил азы и уже готов был самостоятельно что-то сделать. Вчера я был охотником. Молодым, недостаточно опытным, амбициозным и готовым бежать на край света. Я готов был даже нести вести самим Серым Братьям о том, что в Храме невесть что творится, и уже бесследно исчез брат Вараг!
Это было похоже на разворошенный муравейник. Беспорядочное мельтешение, бессмысленные действия, нарастающая паника.
Потом мы узнали, что и реликвия тоже исчезла. Была – и нет! Артефакт, хранимый в нашем Храме больше трех ста лет, пропал так, словно испарился. Никто ничего не видел и не слышал, никто ничего подозрительного не заметил. Все худшие подозрения, все тайные страхи вдруг ожили, поднялись из глубин душ и читались в глазах братьев. Словно на нас обрушился град, а мы оказались совершенно неподготовленными, не смотря на то, что готовились. Но мы не собирались сдаваться.
Вчера мы были охотниками, высланными в поисках следов. Они были опытными мужчинами, не один год проводившие в лесах по несколько дней, а то и недель, охотившиеся и убивавшие, следопыты, способные выследить все, что ходит по земле. А я был обузой, молодняком, на который не хотели тратить время и силы. Они – команда, неоднократно уже действовавшие вместе. Я – одиночка, а мой новый напарник и еще пара молодых охотников остались в храме, у них было другое поручение.
– Возвращайся, мы и без тебя справимся, – сказали мне старшие.
– Там ты будешь нужней, – похлопали меня по плечу, будто я сейчас нуждался в утешении.
– Мы скоро вернемся! – крикнули они, уходя.
Я молчал, смотря им в спины. Молчал, когда вернулся в Храм и понял, что это было зря.
Вчера я от злости ударил кулаком в стену. Вчера я не был нужен нигде.
Что-то звало меня обратно. Тогда я решил сделать по-своему. Впервые поступить так, как сам считаю нужным, а не по указу и не по уставу. Я пошел по следу старших охотников, следовал за ними, пока солнце не зашло. Это были еще знакомые мне места, но ночевать одному здесь было страшно. Еще страшней был только сон, преследующий меня чуть больше недели.
…мне опять снились кошмары, липкие и душащие, где реальность смешивалась с нереальностью, память тесно переплеталась с вероятным будущем, и звучали слова, то громкие, то тихие, то ли призывая, то ли отвергая, звенели и громыхали, как гром в жуткую грозу, назойливо жужжали роем где-то в глубине сознания, и чем дальше я бежал, спасаясь от звуков, тем глубже окунался в вязкую пелену, жадно поглощающею меня и давящую вспышками прошлого, образами будущего, чего-то далекого и неясного, раненного и сипящего с окровавленным ртом, чего-то, тянущего ко мне руки, а после мгла все заволакивала и развеивалась, унося с собой что-то мелкое, ничтожное и стонущее, пуская в сознание новые кошмарные видения и чужие, такие далекие, но отчетливые, то зовущие, то прогоняющие, звенящие и громыхающие голоса…
На заре я до боли сжимал кулаки, смотря на то, что осталось от места, где остановились на ночлег охотники. Смотрел на их до неузнаваемости изувеченные тела, на землю, которую словно выжгло, на так и несобранные вещи. Полумрак скрывал детали, смазывал очертания. Но я все равно видел их пустые глазницы, скорченные лица людей, умерших так быстро, что они не успели выхватить охотничьи ножи. Так и остались они, разодранные, лежать на плащах.
Что я чувствовал? Холодное прикосновение легкого ветра, каплю пота, стекающую по виску. И предательское равнодушие.
Я опустился на колени, губы шептали привычную молитву, но мысли… мне казалось, что я где-то это уже видел. Мысли крутились вокруг этого, мне почему-то было страшно, но я все равно пытался вспомнить. Пытался ухватиться за убегающий образ.
Тщетно.
Мне было стыдно, я был напуган, не способен дочитать до конца молитву за упокой души. Бессмысленно смотрел впереди себя, перед глазами – пелена воспоминаний со сна, а потом как рукой сняло. Все ускользнуло, опять. Все, кроме одного. Передо мной, на расстоянии в пару метров, тлел уголек. Там, под золой, виднелось красное свечение…
На заре я спешно пошел дальше. Хотел догнать тех, кто совершил страшное преступление.
Вскоре я нашел их. Трех людей, одетых в балахоны, и одного охотника, связанного по рукам и ногам. Они говорили, каждый – свою речь. Каждый произносил свои слова. Шепот и гром. Змеиное шипение, шипящий звук, словно стоящая за плечом смерть. Обрывистые, громкие слова, скатывающиеся с горы камни. Они звучали то громче, то тише. От них бросало в дрожь. Они пугали. Завораживали. Заставляли вслушиваться. Я знал, какое будет следующее слово. И еще одно. И еще…
Это было жертвоприношение.
На заре я натянул тетиву и выпустил стрелу в одного из них.
А сейчас я – убийца. У моих ног тело. Минуту назад это был опаснейший противник, бежавший на меня с кинжалом в руках, потому что я промахнулся, не попал в него стрелой. Добежал, рассек лезвием воздух, пропустил удар в шею и замертво упал.
– Альберт? – обращается ко мне другой человек.
Я все так же смотрю в лицо мертвого. Это священник, пропавший вчера – брат Вараг. Подступает тошнота.
– Ты совершил убийство, Альберт, – говорит знакомый голос.
Убийство?
И не одно. Но никогда раньше не убивал человека. Человека… никогда не поднимал руку на существо, любимое Богом. Никогда. Тем более – своего брата. Человека, учившего моих братьев, того, кто всегда был рядом.
Поднимаю глаза, голова кружится. Смотрю на приближающегося. Он медленно откидывает капюшон.
– Понимаешь? – спрашивает он, смотря мне в глаза.
Понимаю. Не в силах ответить, просто киваю. Да, понимаю. Меня бросает в холод, я теряюсь, чувствую, что земля уходит из-под ног. Отступаю назад, упираюсь в дерево.
Ничего я не понимаю, отказываюсь в это поверить.
– Присоединяйся к нам, Альберт, – говорит он.
Мой друг, друг, которого я вижу в кошмарах, которого я безрезультатно пытался найти. Он не спеша приближается. Задыхаюсь, ловлю ртом воздух. Я не верю в то, что здесь происходит. Просто не верю. Не в это хладнокровное предательство всего, ради чего мы жили!
Закрываю глаза и молю про себя Бога, чтобы это все оказалось кошмаром. Еще один ужас, плод моего воображения. Это не реально, этого не может быть!
Лук падает на землю.
– Ты нужен нам.
Холодный голос, как сталь, режет слух, режет по сердцу. Открываю глаза.
Он протягивает руку. Человек, с которым я вместе рос, вместе учился, охотился. Мы вместе прошли огонь и воду, прошли испытания, стали не просто монахами в Храме, не просто друзьями, мы были как родные братья. Обещали друг другу всегда помогать и быть вместе до самой смерти. Вместе. Он же обещал… и давал те же клятвы перед Богом, что и я…
– Пойдем, Альберт.
Нет. Не хочу. Робарт, что же ты наделал? Хочу сказать, спросить. Хочу понять, но не могу, в горле застрял ком. Я просто стою истуканом, несчастная жертва обмана, безвольный, неспособный принять решение. Преданный человек, верующий в идеалы и высшую справедливость. Что мне делать, Бог? Снова совершить убийство и остановить безумие, чтобы защитить артефакт, защитить мир? Или и дальше слепо следовать клятве не причинять вреда своим братьям?
Законы смешны, когда они противоречат себе.
– Ну же. Пойдем! Это твой шанс! Ты один из нас, Альберт. Не стоит этого отрицать. Пойдем. Ты увидишь мир истинным.
За его спиной человек в изголовье алтаря убивает связанного. Кинжал по рукоять вошел в его сердце.
– Ты тоже слаб, Робарт, – говорит убийца.
Все происходит слишком быстро. Я успеваю только оттолкнуться от дерева и схватить друга за плечи.
– Здесь нет места дружбе! – последние слова, что услышал мой брат, Робарт. Он все так же смотрит на меня. В ответ он лишь выдыхает воздух, и тонкая струйка крови стекает на подбородок.
– Смелость и глупость – плохое сочетание.
Через миг я – просто умирающий человек, не способный ненавидеть лучшего друга за сделанный им выбор. Я не в силах ненавидеть своего учителя за то зло, что поглотило его.
– На этом твой путь окончен, – тихо произнес наставник, надевая маску-артефакт.
Луч рассветного солнца отразился на реликвии.
С началом нового дня старое Зло вернулось в мир.