Бесконечное ничего
Я уже давно пишу, но совсем недавно решилась выложить сие чтиво на сайты.
Хочется знать, стоит продолжать или нет, да и вообще понять, на что способна.
На данный момент я пишу свой первый рассказ, написано пока 1,5 части из пяти планируемых. Рассказ основан по большей части на историях из моей жизни и жизней знакомых, или просто чужих людей, а также на моей собственной фантазии.
Жанр определить не могу, уже вторая часть отличается от первой. Надеюсь, хоть кого-то привлеку. Всем удачи!
Добрый день. Сразу объясню, что вы нарвались на рассказ, написанный школьницей с 13 до 17 лет.
Думаю, это не каждого обрадует. Но предупреждаю я даже не об этом.
Предупреждаю о том, что не хочу задеть ничьи чувства, не хочу никого оскорблять. Рассказ не является оправдательным для главных героев.
Положительные персонажи отсутствуют.Совсем отсутствуют, ну а кого ненавидеть больше, тут уж на ваше усмотрение.
Большинство историй основаны на реальных событиях, значительная часть персонажей имеет реальные прототипы.Поэтому, кстати, положительных героев и нет.
Также добавлю, что ничего не пропагандирую, а если вам так показалось, то советую прочитать предложения выше.Или, если хватит сил, просто продолжить чтение.Город, где происходит основное действие, является вымышленным, поэтому и без названия
Вроде, все разъяснила, если у кого-то есть анонимные вопросы, то можно задать их сюда: ask.fm/saltflavoredfruitjelly
Всем хорошего настроения!
Часть 1
Пробуждение
Глава 1
Гости на кладбище
Ника стояла посреди россыпи могил. Перед глазами - мутно-серая плита, под ногами которой, казалось, только сегодня насыпали свежую землю. Прозрачное полотно ночи с серебристыми блестками, затянутыми обрывками облаков, накрыло кладбище, осыпав двенадцатилетнюю девочку дрожью и мурашками. Она не помнила, как оказалась здесь, не помнила, зачем. Но странная сила тянуло ее к этой могиле, намертво приковав ее ноги невидимыми цепями.
Имя. Знакомое имя.
"Но почему я знаю его?.."
В груди завыл ветер. Она ощутила боль и сожаление о смерти того человека. Как будто она не принадлежала ему, как будто случайно задела его косой. Нос почувствовал ржаво-соленый запах крови, красные капли всплыли в памяти. Это было убийство… Кому и зачем оно понадобилось?
Ника не могла вспомнить ни одного убийства близкого или хотя бы знакомого человека. Что же происходит? Что делает она посреди кладбища ночью напротив могилы, имя на которой не вяжется с ее мыслями, будто те зажили отдельно от нее?
Резкий захват. Плечо сдавило костлявыми пальцами.
Сердце подпрыгнуло, врезавшись в ребра.
Ника хотела завизжать, но страх заморозил язык. Дрожь нарастала с каждым градусом оборота, но она все же заставила себя повернуть голову.
Перед ней стоял не призрак, не вампир и не оборотень. А обычная девушка с каштановыми локонами волос. Ее тело было спрятано в черное прямое пальто длиною в пол. А глаза покрывали черные очки.
"Я едва могла видеть в такой темноте, несмотря на хорошее зрение. Зачем она надела солнцезащитные очки ночью?"
Ноги подкосились, в венах завибрировала кровь. Горло сдавило.
-Привет, Ника, - губы девушки тронула улыбка.
Она выглядела дружелюбно, но от держащей Нику руки исходил мороз, растекающийся по коже. И откуда она знает ее? Кто она и почему здоровается, как старая подруга?
-К-к-кто вы?.. - бледным от страха голосом выжала из себя девочка.
Ответа не послышалось. Но вторая рука, одетая в черную, как и пальто, перчатку, поднялась к очкам, и два пальца сдавили оправу.
Плавным движением девушка сбросила с глаз темные очки.
Глаза, обрамленные черными длинными ресницами, были плотно закрыты. Через секунду они распахнулись.
Обычные серые глаза впились в Нику. Она зажмурилась, но тут же вновь посмотрела на нее. Лицо показалось ей знакомым.
Неожиданно из правого глаза выступили слезы. Но не прозрачные, а...красные.
Кровь.
Кровь окатила глаз и алой змеей сползла по щеке.
Нику пронзило шоком, она вырвалась и попятилась к могиле. Страх глубоко вцепился в нее, и она не могла его оторвать.
-Что с глазом?! - завопила она.
-Спроси своего дружка, - пропела девушка ледяным голосом.
-Дружка?!
Дружка...дружка...дружка...
Последнее слово эхом отразилось от деревьев, оград и могил.
Ника чувствовала и слышала стук пульса, тьма завертелась вихрем в голове.
Спроси своего дружка, Ника...спроси его...
-Нет!!!
И тут раздалась тонкая, монотонная мелодия. Буря утихла, и Ника, расправив плечи, сбросила с себя страх.
На экране телефона светилось семь утра. Апрель, 2012 год.
"Сон?! Странно. Как в фильме, кошмар прервался пробуждением. И хорошо, что сон. Не знаю, почему там я была спокойна до последнего. Я бы сразу сбежала, хотя, думаю, враг бы догнал меня".
Она приложила ладонь к ледяному от пота лбу. Тучи мыслей разошлись, и яркий свет осветил детали:
Знакомое имя.
Знакомая девушка.
И "дружок", виновный в том, что из ее глаза идет кровь.
Она поняла, что не помнит ни имени, ни девушки. А о "дружке" не могло идти и речи. Она не знала, что такое друзья.
"Не то чтоб я верю в вещие сны, но прежде мне никогда не снилось нечто подобное. Слишком много вещей, казалось, я уже где-то встречала. Но где? У меня никогда никто не умирал, и никаких девушек ее наружности я не помню! А этот дружок - вообще что-то странное.
Я ничего не понимаю.
И не думаю, что пойму".
Она не верила сонникам и гаданием, считая любые чудеса совпадениями.
Зато она верила, что если не поторопится в школу, самый страшный кошмар увидит в гневе учителя.
"Но это неплохая идея. Пожалуй, я запишу этот сон куда-то, чтобы не забыть. Он может стать хорошей основой для страшного рассказа".
Собрав мысли в плотный ком, она вскочила с кровати.
-Волкова! - пронесся крик между столбами человеческих фигур.
Перед лицом Ники оказалась Карина Вишневская, рыжеволосая девочка из ее параллели.
-Привет, Карин, - отвесила Ника холодную улыбку.
-Что так сухо-то? – удивилась девочка.
Волкова приподняла бровь.
-А что, можно говорить мокро?
-Ника, не надо строить из себя грубую. Все равно ты не такая, - расчленяя каждое слово, сказала Вишневская.
-Карин, я предпочитаю сама решать, что мне делать.
Она разверулась, бросив ей в лицо темно-русые ленты волос, широким шагом подошла к окну и уселась на подоконник, хотя школьные правила такую деятельность запрещали.
"Конечно, придумать это гораздо проще, чем поставить лавочки!"
Эйфория забурлила в ней.
Подобное отталкивание людей от себя никогда не входило в ее привычное поведение. Но ей надоело. Надоело нести на себе улыбку, когда мысли твои далеко не о веселье. Надоело делиться на уроках чуть ли не всем пеналом с одноклассниками, у которых, похоже, дырки в головах, а потом загораживаться от летящих в нее ее же вещей. Надоело хорошо относиться к тем, кто ее не ценит. Надоело. Все достало. Зачем тратить время на них, когда школа – дом знаний, а не дружбы?
«Если они относятся к тебе, как к свинье, то пора бы научиться обращаться с ними по-свински».
Карина, конечно, не издевалась над ней. Но она ничуть не лучше. Сначала, в первом классе, они были не разлей вода.
«Когда видишь человека, имеющего все те качества, какие хотелось бы и тебе, возникает желание стать им. Точной копией. Спрятать свое настоящее я за маскарадом чужого тебе человека. Идеального человека».
Именно так Ника и сделала. Она скопировала ее всю: ее почерк, ее жесты, ее позы. Она просила маму покупать ей вещи, похожие на каринины, тетради, даже обложки учебников.
«Если кто-то думает, что копировать свою соседку по парте легко, тот, наверное, никогда не пробовал так сделать.
И не надо. Даже не пытайтесь кого-то копировать. Подделка ценится намного хуже оригинала. Притворяться можно сколько угодно, но быть собой все равно придется».
Но было то, что нельзя просто взять и клонировать.
Способности к учебе.
Именно они были ее мечтой на протяжении всей жизни за партой. Тратить на домашнее задание чуть больше часа, выучивая все. Садясь за уроки, думать о единственном вопросе –вопросе времени. Хватать пятерки, как мыльные пузыри в детстве. Мечта – да и только.
Но эта мечта из тех, что у кого-то сбылись при рождении, а у кого-то не сбудутся никогда. Третьего варианта быть не может.
Она проводила за уроками все свободное от школы время. Лезла в интернет, спрашивала у родителей, перечитывала по двадцать раз –лишь бы получить цыферку в клеточку на листочке. Она и получала, но, как правило, не ту, что хотела. Не «5». На нее без труда можно было рассчитывать только на русском, литературе и парочке других не особо сложных предметов, на которых важна не твоя голова, а твое присутствие.
На остальных она проскакивала только в комбинациях с цифрами «4» и «3». Комбинаций с цифрой «2», на ее счастье, пока не встречалось. Она бывала только в одиночном варианте.
Были предметы, которые вообще не было смысла учить –что учи, что не учи –результат нулевой.
Зато Карина на протяжении всех шести лет плыла по морю отличных оценок. В ее корабле работал телефон, телевизор и магнитофон, а в окружении всего этого лежала тетрадь. Тетрадь с пятерками.
Ника добегала до этого моря, ныряла в него и гребла изо всех сил. Но на середине пути ее силы слабели, и она шла ко дну.
Тем не менее, успеваемость ее была все же лучше большинства. Иногда подводило поведение, которое она старалась подточить под идеальное, что не всегда выходило.
"Но потом случилось то, после чего меня перестали волновать проблемы оценок и поведения как самые главные".
К третьему классу Вишневская была душой компании, с ней все дружили. В том возрасте, когда дружбой называешь все, что как-то связывает тебя с человеком, от слова «привет» в конце коридора до списанного домашнего задания.
Карина не раз говорила, что именно поэтому Ника и есть ее лучшая подруга – ей не нужны ее оценки, ей важна она сама. Она не видела, как подруга подражает ей. Никто не видел.
Затем спокойное течение разбилось волной о скалы.
В середине того года рыжеволосая подруга стала совсем другой. Она оттолкнула всех. Перестала заводить разговоры, гулять, делиться своей личной жизнью. Она заточила себя в невидимую клетку, никого не подпуская. Никого, включая Нику.
«Я не могла поверить, что меня игнорирует человек, которому я могла доверить все. Но самое ужасное началось потом».
Она никогда не имела авторитета в классе. Она пыталась добиться его, копируя Карину, а когда Карина отшила ее – модной одеждой, просмотрами сериалов и увлечениями, которые имеют половина девочек со всего мира.
Сначала все шло спокойно, но Ника понимала – от нее настоящей не осталось и следа. Она не знает, кто она, не знает своих увлечений, своего характера, своих привычек. Карина глубоко в нее впиталась, и хотя от подражания ей не осталось смысла, она невольно не закончила.
«Я пыталась найти себя. Пыталась ходить на разные кружки, но в результате только зря истратила время. Во-первых, в нашем городке с двадцатитысячным населением очень сложно найти место, где тебя чему-то нормально научат. Все хорошие специалисты уезжают в Москву, если, конечно, не могут здесь пригодиться Кавериным или New Generation. У нас остаются низкосортные полупрофи, которым просто надо на что-то жить. Во-вторых, я не хочу спускать жизнь и деньги на то, что мне не по душе. А еще я нигде не сладила с коллективом. Я все бросила».
А затем ее жизнь встала с ног на голову. Все началось с того, что в начале пятого класса в столовой она вылила чай на Укропинского. Нет, не пихнула случайно и не уронила стакан. Она намеренно окатила его сладкой жидкостью, чтобы тот не мешал ей есть своими оскорблениями в ее адрес. А по какому поводу? Да разве задиристому одиннадцатилетнему пятикласснику нужен повод обозвать одинокую девочку?
«Честно, не помню, как именно. То ли тупая, то ли долбанутая, то ли вообще жирная – хотя я тогда была самой худой в классе. А еще я не помню, с чего я ему так не понравилась. Возможно, это коллективное мнение. Вдруг со мной действительно что-то не так?»
Униженный и оскорбленный, он нашел способ натравить почти весь класс на Волкову. Почти – несколько равнодушных детей и Карина Вишневская, не способная резко сменить сторону, не стали в этом участвовать. Однако против почти двадцати агрессивных одноклассников они ничего не могли сделать. Ее оскорбляли без повода, ей ставили подножки, пинали, говорили, что она никому не нужна, прятали и пачкали ее вещи, смеялись над ней. Все, что она говорила, тут же злобно оспаривалось, потому что сказала это Волкова Ника, а не Укропинский или, например, Кондратова.
Но это не помешало ей второй раз опозорить первого при всех. Тогда он со своим другом набросился на нее, один сцепил сзади руки, а другой принялся дразнить ее, пока…не получил в глаз.
«Не обращай внимания? Прикольно, когда на тебя кидается весь класс. И не уйдешь. Никуда».
Больше он не смог сносить ее. Ему мало, что мальчики посчитали Нику ненормальной, а девочки невоспитанной – какая леди может позволить себе дать парню в глаз? Пришло время повесить на нее один из самых тяжелых грузов, какой только может нести на себе обычная шестиклассница из нормальной семьи и с чистой совестью.
Обвинить в преступлении.
За страшным для детей словом в первой школе не надо бежать далеко. Оно прячется прямо там, в раздевалке, в карманах, где неосторожные школьники часто оставляют деньги или телефоны.
Так вышло, что много денег в ее кошельке были частыми гостями. То на охрану, то на обеды, то на магазин после школы. Конечно, не одна она такая, но никто больше не притягивает к себе травлю и неприязнь.
Стоило возникнуть новой краже – у одной старшеклассницы на уроке физкультуры исчезли пятьсот рублей – как девочки, сговорившись, сообщили классной руководительнице, что это Ника. Они нашли для этого очень весомую, неоспоримую улику, стопроцентное доказательство вины – кажется, в этот день она подала такую же сумму буфетчице, чтобы получить пирожок и сдачу.
«Мне никто не верил! Они требовали с меня деньги. Классная наплевала. Она вряд ли им поверила, но и разбираться не стала. Налетали на меня постоянно и говорили, что я воровка. Я могла и разреветься, я должна была это сделать – но это не в моих привычках. Показать свои слабости этим сучкам и кобелям? Ни за что! Я отвечала им, отвечала довольно грубо, даже умудрилась сказать, что они валят свою вину на меня. Да, я не боялась, что меня изобьют за подворотней. Они могли разве что угрожать, но никогда это не сделают – кишка тонка. Да и я могу за это подпортить им жизнь. Точнее, мои родители. Они уже давно успешно бы добились для них проблем с директором, но я ничего не рассказывала. Говорила, что у меня все нормально, просто ни с кем в классе не общаюсь. Мое «все нормально» не выглядело убедительно, и однажды все прояснилось. По моей неосторожности.
Да, было время, когда я пыталась исправить ситуацию. Я делала все, что могла. Сначала пускала в ход остатки себя, но это не помогло. И тогда я начала примерять другие маски. То героев книг или фильмов, то моих знакомых вне школы. Но как бы я себя ни вела, что бы не делала и не говорила – бесполезно. Они продолжали меня не любить».
Она чувствовала, будто на ней висит проклятие одиночества и непонимания. Она хотела вырваться, она хотела остановиться. Она всегда говорила что-то не то, всегда. Она не могла уследить. Почему она? Почему все живут и живут, не волнуются, а она делает все возможное, чтобы что-то изменить, но в результате пролетает? Может, она психически больная? Но нет. На всех школьных осмотрах ее признавали здоровой и нормальной. В чем проблема тогда?
Она всегда следила за собой. Даже юношеские прыщи не мешали ей выглядеть аккуратно. В отличие от большинства одноклассниц, ленящихся лишний раз включить кран, Ника регулярно мыла свои темно-русые волосы, ровно лежащие атласными лентами до лопаток. Ей никогда не давали переесть вредной еды, да и с генетикой повезло, так что фигура являлась еще одним плюсом. Мало того, что худая, так еще и с пышной грудью в начале шестого класса. К этому добавлялась простая, но стильная одежда из Москвы, New Generation, а иногда и из других стран, если привозили родственники или друзья семьи. Никто из незнакомцев не понял бы, что это девочка, выигрышно смотрящаяся на фоне простых одноклассников, является изгоем.
Но Ника знала, что внешностью адекватных людей не возьмешь. Саморазвитие всегда присутствовало в ней, она не могла жить без этого. Возможно, она прочитала больше, чем все ее одноклассники. Но какой в этом толк, если единственный вопрос к ней об этом звучал как: «Ты читаешь? Ты читать умеешь?!».
«С четырех лет, вообще-то. Но с ними это не обсудишь».
Она старалась быть милой. Старалась хорошо относиться к ним. Улыбаться, делиться, помогать. Но ей пользовались. Понимая это, она чувствовала, как ей надоело. Она не хотела позволять играть ею.
В скором времени ей и не пришлось.
В начале шестого класса кто-то создал общую беседу «ВКонтакте», где они обсуждали домашнее задание, учителей и прогулы. Ника, хоть и состояла там как источник материала для списывания, не принимала активного участия. Пока ей не потребовалось узнать уроки.
На вопрос «что задали?» ей ответили, чтобы замолчала. А потом кто-то попросил удалить ее из беседы. Это не стало бы для нее тяжелой потерей, но почему? Что она такого сказала или сделала? Если бы она знала, что из беседы можно выйти и самой, она бы это сделала – но она не знала об этом. Поэтому спросила, с чего такая агрессия. На что получила вполне ясные и логичные ответы:
Ты тупая.
Ты странная.
С тобой никто не хочет общаться.
Что ты вообще делаешь в нашем классе?
Вали в школу для слабоумных.
И, конечно, оскорбления с нецензурной лексикой.
За градом обвинений аргументов не последовало. И, как бы ни старалась она их получить, натыкалась только на то, что она тупая, потому что тупая, и странная, потому что странная. Кто-то, кто был поумнее, отвечал, что странно в двенадцать лет не играть в игры «ВКонтакте» или не ругаться матом.
«Я одно время была святошей в этом отношении. Да, меня удивляло, что в четвертом классе можно спокойно материться. Одно время остро реагировала на это, но затем успокоилась. Их выбор. Мне же не хотелось. Во-первых, мне с детства объяснили, что это за слова и кто их обычно употребляет. Во-вторых, поводов не хватало.
Да, было время, когда я материлась только про себя…».
Что ж, это странно, решила Ника. Пусть считают. Она так и не узнала домашнее задание, зато узнала, какой она ужасный человек, как портит жизнь всему классу, как всем надоела, и как было бы правильно и на нее вылит чай и дать в глаз.
Глядя на записи этих людей, которых она считала нормальными, в голове ее что-то загоралось и переворачивалось. В тот вечер она поняла кое-что. Нет смысла для нее сближаться с людьми. Ей это не удастся, это просто не для нее. Верь она в бога, она сказала бы, что одному ему известно, как она старалась в себе что-то изменить, как старалась наладить отношения, сдружиться, найти хоть одного близкого человека.
Но все напрасно. Она никогда не станет своей среди людей. Похоже, ее судьба – всегда быть одной.
Возможно, ранние выводы для ее возраста, возможно, это вина коллектива. Но это был не первый случай, когда она ни с кем не сладила. Она держала себя. Долго держала. Слепила себе маску человека, который обычно нравится другим.
До середины пятого класса и речи не шло о низкой самооценке. В то время как все девочки считают себя страшными, толстыми, глупыми, Ника любила себя. Она не могла себе позволить сказать о себе негативное, пока ее ровесницы активно ныли, что хотят похудеть, параллельно кусая булочку с колбасой. Ее приучили любить себя, а все недовольства держать в себе и не ныть, а исправлять. Что нельзя исправить, с тем смириться. Так, она смирилась со своими проблемами со спортом, неумением танцевать или с излишне громким голосом. Но травля одноклассников сделала свое дело. Самооценку и любовь к себе под корень скосили унижения и насмешки. Она не замечала, как ее сознание разлагается, мешается и взрывается. Не замечала легкого безумия и сумасшедших мыслей.
«Мне до сих пор стыдно их озвучивать. Вряд ли придет время, когда я раскрою их».
Не замечала, как, желая заглушить внутреннюю боль, берет канцелярский нож и разрезает кожу. Не в области запястья, а там, где она не зацепит сосуды. Она не хотела умирать, но ей казалось, что резать себя – красиво и интересно.
«На самом деле, я только сейчас поняла, зачем это делала. Тогда все шло произвольно, без мыслей «ах, мне так больно, пойду-ка я порежусь».
Мысли о смерти незаметно подкрались и запрыгнули ей на шею чуть позднее. Но не в виде ран на венах, а в виде чувства, что ее жизнь бессмысленна. У нее ничего не получается, она не может найти себе увлечение по душе. Не может даже общаться с людьми. И ее попытки это изменить не венчаются успехом.
«В то время не знала ничего о психических расстройствах. Не знала смысла этих слов. Только прочитав о них спустя годы, поняла, что именно это со мной и происходило. Тогда я не замечала этого».
Весь мир окрасился в черно-серый. Люди смотрели на нее с презрением, и на каждом шагу мимо пробегали напоминания, что она не сможет существовать в обществе. Все, что попадалось на глаза, было ей противно. В голове вертелись сомнения – может, собрать вещи, скопить денег и уехать. Но родители?..
Никто не знал. Она несла на себе улыбку и разбрызгивала радость и гордость. Незнакомые люди не видели, что за ураган сверлит внутри нее. Она умела изобразить из себя счастливую, но переживания разъедали ее, грызли сердце, грызли легкие, кости. Она отмирала, отмирали чувства. В один момент возникло безразличие к настоящему и будущему. Именно в момент этого безразличия и произошел случай, отбивший от нее веру в людей.
Она не знала, что забыла выйти из аккаунта «ВКонтакте» на своем планшете. Игнорируя сообщения, приходящие с компьютера, Ника и подумать не могла, что мать, читая в Интернете рецепт торта или запеканки, натыкается на матерные ругательства, выскакивающие из правого нижнего угла экрана. Когда она спросила Нику, что это, та не выдержала…
И уже через неделю училась в параллельном классе. О переводе в середине года узнала вся школа, и кто-то осуждал ее, а кто-то хвалил. И то, и то не значило для нее ничего. Они врут. Они все врут.
Рано или поздно люди бросают друг друга. Нет идеального мира, нет места, где она нашла бы себя. Она существует, не неся ничего.
Она должна быть одна. Не общаться ни с кем из нового класса. Она знала этих людей и знала, что они такие же, и все, что их сдерживает – сильный классный руководитель, которая хотела с кем-то ее сдружить, но Волкова заявила, что больше не запутает себя в этих сетях.
Одиночество близко к свободе.
Спустя месяц она наконец-то открыла в себе что-то новое.
Безумие повлияло на нее, слепило в голове много образов и историй. Сидя в новогодние каникулы, пока все гуляют, дома перед телевизором или за книгами, она поняла одну вещь.
Она сочиняет.
Она действительно что-то сочиняет.
Может, это и есть ее увлечение? Увлечение, спрятанное в голове, стоящее на мыслях и опутанное фантазией? Может, это то, чем она хочет заниматься?
Она села за компьютер, открыла «Ворд» и начала писать.
Она писала в любое свободное время, изредка осовобождаясь для подпитки опытом. Она знала, о чем пишет. Целый мир внутри нее. Мир, где она не одна. Мир, где есть дружба, любовь, приключения. Пусть это будет хоть где-то, раз ей не суждено получить радости от реальности. Пусть она уйдет в себя, зато она не будет больше рыдать по ночам.
Она нашла силы. Она отпустила прошлое и оставила попытки сдружиться с кем-то. Ей это не удастся, и ей это больше не нужно. Одиночество ей не вредит, ей вредят люди. Теперь она свободна от них, она одна.
Она больше не повторит своих ошибок.
Все в прошлом.
Хочется знать, стоит продолжать или нет, да и вообще понять, на что способна.
На данный момент я пишу свой первый рассказ, написано пока 1,5 части из пяти планируемых. Рассказ основан по большей части на историях из моей жизни и жизней знакомых, или просто чужих людей, а также на моей собственной фантазии.
Жанр определить не могу, уже вторая часть отличается от первой. Надеюсь, хоть кого-то привлеку. Всем удачи!
Предупреждение!
Добрый день. Сразу объясню, что вы нарвались на рассказ, написанный школьницей с 13 до 17 лет.
Думаю, это не каждого обрадует. Но предупреждаю я даже не об этом.
Предупреждаю о том, что не хочу задеть ничьи чувства, не хочу никого оскорблять. Рассказ не является оправдательным для главных героев.
Положительные персонажи отсутствуют.Совсем отсутствуют, ну а кого ненавидеть больше, тут уж на ваше усмотрение.
Большинство историй основаны на реальных событиях, значительная часть персонажей имеет реальные прототипы.
Также добавлю, что ничего не пропагандирую, а если вам так показалось, то советую прочитать предложения выше.
Вроде, все разъяснила, если у кого-то есть анонимные вопросы, то можно задать их сюда: ask.fm/saltflavoredfruitjelly
Всем хорошего настроения!
Часть 1
Пробуждение
Глава 1
Гости на кладбище
Боюсь воспоминаний, которые, словно петля на шее, постепенно тебя убивают.
Стейс Крамер
Стейс Крамер
Ника стояла посреди россыпи могил. Перед глазами - мутно-серая плита, под ногами которой, казалось, только сегодня насыпали свежую землю. Прозрачное полотно ночи с серебристыми блестками, затянутыми обрывками облаков, накрыло кладбище, осыпав двенадцатилетнюю девочку дрожью и мурашками. Она не помнила, как оказалась здесь, не помнила, зачем. Но странная сила тянуло ее к этой могиле, намертво приковав ее ноги невидимыми цепями.
Имя. Знакомое имя.
"Но почему я знаю его?.."
В груди завыл ветер. Она ощутила боль и сожаление о смерти того человека. Как будто она не принадлежала ему, как будто случайно задела его косой. Нос почувствовал ржаво-соленый запах крови, красные капли всплыли в памяти. Это было убийство… Кому и зачем оно понадобилось?
Ника не могла вспомнить ни одного убийства близкого или хотя бы знакомого человека. Что же происходит? Что делает она посреди кладбища ночью напротив могилы, имя на которой не вяжется с ее мыслями, будто те зажили отдельно от нее?
Резкий захват. Плечо сдавило костлявыми пальцами.
Сердце подпрыгнуло, врезавшись в ребра.
Ника хотела завизжать, но страх заморозил язык. Дрожь нарастала с каждым градусом оборота, но она все же заставила себя повернуть голову.
Перед ней стоял не призрак, не вампир и не оборотень. А обычная девушка с каштановыми локонами волос. Ее тело было спрятано в черное прямое пальто длиною в пол. А глаза покрывали черные очки.
"Я едва могла видеть в такой темноте, несмотря на хорошее зрение. Зачем она надела солнцезащитные очки ночью?"
Ноги подкосились, в венах завибрировала кровь. Горло сдавило.
-Привет, Ника, - губы девушки тронула улыбка.
Она выглядела дружелюбно, но от держащей Нику руки исходил мороз, растекающийся по коже. И откуда она знает ее? Кто она и почему здоровается, как старая подруга?
-К-к-кто вы?.. - бледным от страха голосом выжала из себя девочка.
Ответа не послышалось. Но вторая рука, одетая в черную, как и пальто, перчатку, поднялась к очкам, и два пальца сдавили оправу.
Плавным движением девушка сбросила с глаз темные очки.
Глаза, обрамленные черными длинными ресницами, были плотно закрыты. Через секунду они распахнулись.
Обычные серые глаза впились в Нику. Она зажмурилась, но тут же вновь посмотрела на нее. Лицо показалось ей знакомым.
Неожиданно из правого глаза выступили слезы. Но не прозрачные, а...красные.
Кровь.
Кровь окатила глаз и алой змеей сползла по щеке.
Нику пронзило шоком, она вырвалась и попятилась к могиле. Страх глубоко вцепился в нее, и она не могла его оторвать.
-Что с глазом?! - завопила она.
-Спроси своего дружка, - пропела девушка ледяным голосом.
-Дружка?!
Дружка...дружка...дружка...
Последнее слово эхом отразилось от деревьев, оград и могил.
Ника чувствовала и слышала стук пульса, тьма завертелась вихрем в голове.
Спроси своего дружка, Ника...спроси его...
-Нет!!!
И тут раздалась тонкая, монотонная мелодия. Буря утихла, и Ника, расправив плечи, сбросила с себя страх.
На экране телефона светилось семь утра. Апрель, 2012 год.
"Сон?! Странно. Как в фильме, кошмар прервался пробуждением. И хорошо, что сон. Не знаю, почему там я была спокойна до последнего. Я бы сразу сбежала, хотя, думаю, враг бы догнал меня".
Она приложила ладонь к ледяному от пота лбу. Тучи мыслей разошлись, и яркий свет осветил детали:
Знакомое имя.
Знакомая девушка.
И "дружок", виновный в том, что из ее глаза идет кровь.
Она поняла, что не помнит ни имени, ни девушки. А о "дружке" не могло идти и речи. Она не знала, что такое друзья.
"Не то чтоб я верю в вещие сны, но прежде мне никогда не снилось нечто подобное. Слишком много вещей, казалось, я уже где-то встречала. Но где? У меня никогда никто не умирал, и никаких девушек ее наружности я не помню! А этот дружок - вообще что-то странное.
Я ничего не понимаю.
И не думаю, что пойму".
Она не верила сонникам и гаданием, считая любые чудеса совпадениями.
Зато она верила, что если не поторопится в школу, самый страшный кошмар увидит в гневе учителя.
"Но это неплохая идея. Пожалуй, я запишу этот сон куда-то, чтобы не забыть. Он может стать хорошей основой для страшного рассказа".
Собрав мысли в плотный ком, она вскочила с кровати.
Глава 2
Чужая среди чужих
Чужая среди чужих
Очень страшно, когда ты не помнишь, кто ты такая.
Парад смерти / Шествие смерти (Death Parade)
Парад смерти / Шествие смерти (Death Parade)
-Волкова! - пронесся крик между столбами человеческих фигур.
Перед лицом Ники оказалась Карина Вишневская, рыжеволосая девочка из ее параллели.
-Привет, Карин, - отвесила Ника холодную улыбку.
-Что так сухо-то? – удивилась девочка.
Волкова приподняла бровь.
-А что, можно говорить мокро?
-Ника, не надо строить из себя грубую. Все равно ты не такая, - расчленяя каждое слово, сказала Вишневская.
-Карин, я предпочитаю сама решать, что мне делать.
Она разверулась, бросив ей в лицо темно-русые ленты волос, широким шагом подошла к окну и уселась на подоконник, хотя школьные правила такую деятельность запрещали.
"Конечно, придумать это гораздо проще, чем поставить лавочки!"
Эйфория забурлила в ней.
Подобное отталкивание людей от себя никогда не входило в ее привычное поведение. Но ей надоело. Надоело нести на себе улыбку, когда мысли твои далеко не о веселье. Надоело делиться на уроках чуть ли не всем пеналом с одноклассниками, у которых, похоже, дырки в головах, а потом загораживаться от летящих в нее ее же вещей. Надоело хорошо относиться к тем, кто ее не ценит. Надоело. Все достало. Зачем тратить время на них, когда школа – дом знаний, а не дружбы?
«Если они относятся к тебе, как к свинье, то пора бы научиться обращаться с ними по-свински».
Карина, конечно, не издевалась над ней. Но она ничуть не лучше. Сначала, в первом классе, они были не разлей вода.
«Когда видишь человека, имеющего все те качества, какие хотелось бы и тебе, возникает желание стать им. Точной копией. Спрятать свое настоящее я за маскарадом чужого тебе человека. Идеального человека».
Именно так Ника и сделала. Она скопировала ее всю: ее почерк, ее жесты, ее позы. Она просила маму покупать ей вещи, похожие на каринины, тетради, даже обложки учебников.
«Если кто-то думает, что копировать свою соседку по парте легко, тот, наверное, никогда не пробовал так сделать.
И не надо. Даже не пытайтесь кого-то копировать. Подделка ценится намного хуже оригинала. Притворяться можно сколько угодно, но быть собой все равно придется».
Но было то, что нельзя просто взять и клонировать.
Способности к учебе.
Именно они были ее мечтой на протяжении всей жизни за партой. Тратить на домашнее задание чуть больше часа, выучивая все. Садясь за уроки, думать о единственном вопросе –вопросе времени. Хватать пятерки, как мыльные пузыри в детстве. Мечта – да и только.
Но эта мечта из тех, что у кого-то сбылись при рождении, а у кого-то не сбудутся никогда. Третьего варианта быть не может.
Она проводила за уроками все свободное от школы время. Лезла в интернет, спрашивала у родителей, перечитывала по двадцать раз –лишь бы получить цыферку в клеточку на листочке. Она и получала, но, как правило, не ту, что хотела. Не «5». На нее без труда можно было рассчитывать только на русском, литературе и парочке других не особо сложных предметов, на которых важна не твоя голова, а твое присутствие.
На остальных она проскакивала только в комбинациях с цифрами «4» и «3». Комбинаций с цифрой «2», на ее счастье, пока не встречалось. Она бывала только в одиночном варианте.
Были предметы, которые вообще не было смысла учить –что учи, что не учи –результат нулевой.
Зато Карина на протяжении всех шести лет плыла по морю отличных оценок. В ее корабле работал телефон, телевизор и магнитофон, а в окружении всего этого лежала тетрадь. Тетрадь с пятерками.
Ника добегала до этого моря, ныряла в него и гребла изо всех сил. Но на середине пути ее силы слабели, и она шла ко дну.
Тем не менее, успеваемость ее была все же лучше большинства. Иногда подводило поведение, которое она старалась подточить под идеальное, что не всегда выходило.
"Но потом случилось то, после чего меня перестали волновать проблемы оценок и поведения как самые главные".
К третьему классу Вишневская была душой компании, с ней все дружили. В том возрасте, когда дружбой называешь все, что как-то связывает тебя с человеком, от слова «привет» в конце коридора до списанного домашнего задания.
Карина не раз говорила, что именно поэтому Ника и есть ее лучшая подруга – ей не нужны ее оценки, ей важна она сама. Она не видела, как подруга подражает ей. Никто не видел.
Затем спокойное течение разбилось волной о скалы.
В середине того года рыжеволосая подруга стала совсем другой. Она оттолкнула всех. Перестала заводить разговоры, гулять, делиться своей личной жизнью. Она заточила себя в невидимую клетку, никого не подпуская. Никого, включая Нику.
«Я не могла поверить, что меня игнорирует человек, которому я могла доверить все. Но самое ужасное началось потом».
Она никогда не имела авторитета в классе. Она пыталась добиться его, копируя Карину, а когда Карина отшила ее – модной одеждой, просмотрами сериалов и увлечениями, которые имеют половина девочек со всего мира.
Сначала все шло спокойно, но Ника понимала – от нее настоящей не осталось и следа. Она не знает, кто она, не знает своих увлечений, своего характера, своих привычек. Карина глубоко в нее впиталась, и хотя от подражания ей не осталось смысла, она невольно не закончила.
«Я пыталась найти себя. Пыталась ходить на разные кружки, но в результате только зря истратила время. Во-первых, в нашем городке с двадцатитысячным населением очень сложно найти место, где тебя чему-то нормально научат. Все хорошие специалисты уезжают в Москву, если, конечно, не могут здесь пригодиться Кавериным или New Generation. У нас остаются низкосортные полупрофи, которым просто надо на что-то жить. Во-вторых, я не хочу спускать жизнь и деньги на то, что мне не по душе. А еще я нигде не сладила с коллективом. Я все бросила».
А затем ее жизнь встала с ног на голову. Все началось с того, что в начале пятого класса в столовой она вылила чай на Укропинского. Нет, не пихнула случайно и не уронила стакан. Она намеренно окатила его сладкой жидкостью, чтобы тот не мешал ей есть своими оскорблениями в ее адрес. А по какому поводу? Да разве задиристому одиннадцатилетнему пятикласснику нужен повод обозвать одинокую девочку?
«Честно, не помню, как именно. То ли тупая, то ли долбанутая, то ли вообще жирная – хотя я тогда была самой худой в классе. А еще я не помню, с чего я ему так не понравилась. Возможно, это коллективное мнение. Вдруг со мной действительно что-то не так?»
Униженный и оскорбленный, он нашел способ натравить почти весь класс на Волкову. Почти – несколько равнодушных детей и Карина Вишневская, не способная резко сменить сторону, не стали в этом участвовать. Однако против почти двадцати агрессивных одноклассников они ничего не могли сделать. Ее оскорбляли без повода, ей ставили подножки, пинали, говорили, что она никому не нужна, прятали и пачкали ее вещи, смеялись над ней. Все, что она говорила, тут же злобно оспаривалось, потому что сказала это Волкова Ника, а не Укропинский или, например, Кондратова.
Но это не помешало ей второй раз опозорить первого при всех. Тогда он со своим другом набросился на нее, один сцепил сзади руки, а другой принялся дразнить ее, пока…не получил в глаз.
«Не обращай внимания? Прикольно, когда на тебя кидается весь класс. И не уйдешь. Никуда».
Больше он не смог сносить ее. Ему мало, что мальчики посчитали Нику ненормальной, а девочки невоспитанной – какая леди может позволить себе дать парню в глаз? Пришло время повесить на нее один из самых тяжелых грузов, какой только может нести на себе обычная шестиклассница из нормальной семьи и с чистой совестью.
Обвинить в преступлении.
За страшным для детей словом в первой школе не надо бежать далеко. Оно прячется прямо там, в раздевалке, в карманах, где неосторожные школьники часто оставляют деньги или телефоны.
Так вышло, что много денег в ее кошельке были частыми гостями. То на охрану, то на обеды, то на магазин после школы. Конечно, не одна она такая, но никто больше не притягивает к себе травлю и неприязнь.
Стоило возникнуть новой краже – у одной старшеклассницы на уроке физкультуры исчезли пятьсот рублей – как девочки, сговорившись, сообщили классной руководительнице, что это Ника. Они нашли для этого очень весомую, неоспоримую улику, стопроцентное доказательство вины – кажется, в этот день она подала такую же сумму буфетчице, чтобы получить пирожок и сдачу.
«Мне никто не верил! Они требовали с меня деньги. Классная наплевала. Она вряд ли им поверила, но и разбираться не стала. Налетали на меня постоянно и говорили, что я воровка. Я могла и разреветься, я должна была это сделать – но это не в моих привычках. Показать свои слабости этим сучкам и кобелям? Ни за что! Я отвечала им, отвечала довольно грубо, даже умудрилась сказать, что они валят свою вину на меня. Да, я не боялась, что меня изобьют за подворотней. Они могли разве что угрожать, но никогда это не сделают – кишка тонка. Да и я могу за это подпортить им жизнь. Точнее, мои родители. Они уже давно успешно бы добились для них проблем с директором, но я ничего не рассказывала. Говорила, что у меня все нормально, просто ни с кем в классе не общаюсь. Мое «все нормально» не выглядело убедительно, и однажды все прояснилось. По моей неосторожности.
Да, было время, когда я пыталась исправить ситуацию. Я делала все, что могла. Сначала пускала в ход остатки себя, но это не помогло. И тогда я начала примерять другие маски. То героев книг или фильмов, то моих знакомых вне школы. Но как бы я себя ни вела, что бы не делала и не говорила – бесполезно. Они продолжали меня не любить».
Она чувствовала, будто на ней висит проклятие одиночества и непонимания. Она хотела вырваться, она хотела остановиться. Она всегда говорила что-то не то, всегда. Она не могла уследить. Почему она? Почему все живут и живут, не волнуются, а она делает все возможное, чтобы что-то изменить, но в результате пролетает? Может, она психически больная? Но нет. На всех школьных осмотрах ее признавали здоровой и нормальной. В чем проблема тогда?
Она всегда следила за собой. Даже юношеские прыщи не мешали ей выглядеть аккуратно. В отличие от большинства одноклассниц, ленящихся лишний раз включить кран, Ника регулярно мыла свои темно-русые волосы, ровно лежащие атласными лентами до лопаток. Ей никогда не давали переесть вредной еды, да и с генетикой повезло, так что фигура являлась еще одним плюсом. Мало того, что худая, так еще и с пышной грудью в начале шестого класса. К этому добавлялась простая, но стильная одежда из Москвы, New Generation, а иногда и из других стран, если привозили родственники или друзья семьи. Никто из незнакомцев не понял бы, что это девочка, выигрышно смотрящаяся на фоне простых одноклассников, является изгоем.
Но Ника знала, что внешностью адекватных людей не возьмешь. Саморазвитие всегда присутствовало в ней, она не могла жить без этого. Возможно, она прочитала больше, чем все ее одноклассники. Но какой в этом толк, если единственный вопрос к ней об этом звучал как: «Ты читаешь? Ты читать умеешь?!».
«С четырех лет, вообще-то. Но с ними это не обсудишь».
Она старалась быть милой. Старалась хорошо относиться к ним. Улыбаться, делиться, помогать. Но ей пользовались. Понимая это, она чувствовала, как ей надоело. Она не хотела позволять играть ею.
В скором времени ей и не пришлось.
В начале шестого класса кто-то создал общую беседу «ВКонтакте», где они обсуждали домашнее задание, учителей и прогулы. Ника, хоть и состояла там как источник материала для списывания, не принимала активного участия. Пока ей не потребовалось узнать уроки.
На вопрос «что задали?» ей ответили, чтобы замолчала. А потом кто-то попросил удалить ее из беседы. Это не стало бы для нее тяжелой потерей, но почему? Что она такого сказала или сделала? Если бы она знала, что из беседы можно выйти и самой, она бы это сделала – но она не знала об этом. Поэтому спросила, с чего такая агрессия. На что получила вполне ясные и логичные ответы:
Ты тупая.
Ты странная.
С тобой никто не хочет общаться.
Что ты вообще делаешь в нашем классе?
Вали в школу для слабоумных.
И, конечно, оскорбления с нецензурной лексикой.
За градом обвинений аргументов не последовало. И, как бы ни старалась она их получить, натыкалась только на то, что она тупая, потому что тупая, и странная, потому что странная. Кто-то, кто был поумнее, отвечал, что странно в двенадцать лет не играть в игры «ВКонтакте» или не ругаться матом.
«Я одно время была святошей в этом отношении. Да, меня удивляло, что в четвертом классе можно спокойно материться. Одно время остро реагировала на это, но затем успокоилась. Их выбор. Мне же не хотелось. Во-первых, мне с детства объяснили, что это за слова и кто их обычно употребляет. Во-вторых, поводов не хватало.
Да, было время, когда я материлась только про себя…».
Что ж, это странно, решила Ника. Пусть считают. Она так и не узнала домашнее задание, зато узнала, какой она ужасный человек, как портит жизнь всему классу, как всем надоела, и как было бы правильно и на нее вылит чай и дать в глаз.
Глядя на записи этих людей, которых она считала нормальными, в голове ее что-то загоралось и переворачивалось. В тот вечер она поняла кое-что. Нет смысла для нее сближаться с людьми. Ей это не удастся, это просто не для нее. Верь она в бога, она сказала бы, что одному ему известно, как она старалась в себе что-то изменить, как старалась наладить отношения, сдружиться, найти хоть одного близкого человека.
Но все напрасно. Она никогда не станет своей среди людей. Похоже, ее судьба – всегда быть одной.
Возможно, ранние выводы для ее возраста, возможно, это вина коллектива. Но это был не первый случай, когда она ни с кем не сладила. Она держала себя. Долго держала. Слепила себе маску человека, который обычно нравится другим.
До середины пятого класса и речи не шло о низкой самооценке. В то время как все девочки считают себя страшными, толстыми, глупыми, Ника любила себя. Она не могла себе позволить сказать о себе негативное, пока ее ровесницы активно ныли, что хотят похудеть, параллельно кусая булочку с колбасой. Ее приучили любить себя, а все недовольства держать в себе и не ныть, а исправлять. Что нельзя исправить, с тем смириться. Так, она смирилась со своими проблемами со спортом, неумением танцевать или с излишне громким голосом. Но травля одноклассников сделала свое дело. Самооценку и любовь к себе под корень скосили унижения и насмешки. Она не замечала, как ее сознание разлагается, мешается и взрывается. Не замечала легкого безумия и сумасшедших мыслей.
«Мне до сих пор стыдно их озвучивать. Вряд ли придет время, когда я раскрою их».
Не замечала, как, желая заглушить внутреннюю боль, берет канцелярский нож и разрезает кожу. Не в области запястья, а там, где она не зацепит сосуды. Она не хотела умирать, но ей казалось, что резать себя – красиво и интересно.
«На самом деле, я только сейчас поняла, зачем это делала. Тогда все шло произвольно, без мыслей «ах, мне так больно, пойду-ка я порежусь».
Мысли о смерти незаметно подкрались и запрыгнули ей на шею чуть позднее. Но не в виде ран на венах, а в виде чувства, что ее жизнь бессмысленна. У нее ничего не получается, она не может найти себе увлечение по душе. Не может даже общаться с людьми. И ее попытки это изменить не венчаются успехом.
«В то время не знала ничего о психических расстройствах. Не знала смысла этих слов. Только прочитав о них спустя годы, поняла, что именно это со мной и происходило. Тогда я не замечала этого».
Весь мир окрасился в черно-серый. Люди смотрели на нее с презрением, и на каждом шагу мимо пробегали напоминания, что она не сможет существовать в обществе. Все, что попадалось на глаза, было ей противно. В голове вертелись сомнения – может, собрать вещи, скопить денег и уехать. Но родители?..
Никто не знал. Она несла на себе улыбку и разбрызгивала радость и гордость. Незнакомые люди не видели, что за ураган сверлит внутри нее. Она умела изобразить из себя счастливую, но переживания разъедали ее, грызли сердце, грызли легкие, кости. Она отмирала, отмирали чувства. В один момент возникло безразличие к настоящему и будущему. Именно в момент этого безразличия и произошел случай, отбивший от нее веру в людей.
Она не знала, что забыла выйти из аккаунта «ВКонтакте» на своем планшете. Игнорируя сообщения, приходящие с компьютера, Ника и подумать не могла, что мать, читая в Интернете рецепт торта или запеканки, натыкается на матерные ругательства, выскакивающие из правого нижнего угла экрана. Когда она спросила Нику, что это, та не выдержала…
И уже через неделю училась в параллельном классе. О переводе в середине года узнала вся школа, и кто-то осуждал ее, а кто-то хвалил. И то, и то не значило для нее ничего. Они врут. Они все врут.
Рано или поздно люди бросают друг друга. Нет идеального мира, нет места, где она нашла бы себя. Она существует, не неся ничего.
Она должна быть одна. Не общаться ни с кем из нового класса. Она знала этих людей и знала, что они такие же, и все, что их сдерживает – сильный классный руководитель, которая хотела с кем-то ее сдружить, но Волкова заявила, что больше не запутает себя в этих сетях.
Одиночество близко к свободе.
Спустя месяц она наконец-то открыла в себе что-то новое.
Безумие повлияло на нее, слепило в голове много образов и историй. Сидя в новогодние каникулы, пока все гуляют, дома перед телевизором или за книгами, она поняла одну вещь.
Она сочиняет.
Она действительно что-то сочиняет.
Может, это и есть ее увлечение? Увлечение, спрятанное в голове, стоящее на мыслях и опутанное фантазией? Может, это то, чем она хочет заниматься?
Она села за компьютер, открыла «Ворд» и начала писать.
Она писала в любое свободное время, изредка осовобождаясь для подпитки опытом. Она знала, о чем пишет. Целый мир внутри нее. Мир, где она не одна. Мир, где есть дружба, любовь, приключения. Пусть это будет хоть где-то, раз ей не суждено получить радости от реальности. Пусть она уйдет в себя, зато она не будет больше рыдать по ночам.
Она нашла силы. Она отпустила прошлое и оставила попытки сдружиться с кем-то. Ей это не удастся, и ей это больше не нужно. Одиночество ей не вредит, ей вредят люди. Теперь она свободна от них, она одна.
Она больше не повторит своих ошибок.
Все в прошлом.
-
-
27.01.2017 в 11:32привлекаете вы к чему, кого и куда?
-
-
27.01.2017 в 20:15-
-
27.01.2017 в 20:20-
-
27.01.2017 в 20:36-
-
27.01.2017 в 20:54Железное предложение
Александрина Бобракова
Все перемены она просидела в коридоре, листая электронную книгу или журнал. А когда уроки закончились, она поспешила в раздевалку первой, чтобы вовремя взять куртку, пока мальчики не забросили ее в самое незаметное место. Пусть ей и стало все равно, они не забыли вкус самоутверждения за счет нее.
Но, уже одевшись, она поняла, что лучше бы она повесила свой рюкзак прямо перед собой. Потому что пока она натягивала куртку, он пропал.
Ей не хотелось подходить к каждому и спрашивать, кто вор, ведь нормального ответа она не дождется. Поэтому она предпочла подождать, когда все уйдут, и тогда поискать рюкзак. Не путаясь под ногами, в тихой, пустой обстановке.
Когда раздевалка опустела, оказалось, что рюкзак притаился за дверью. Пыль там собиралась годами. Хорошо, что у Ники были с собой влажные салфетки.
«Вообще, есть ли в мире нормальные мальчики, чья жизнь не ограничена компьютерами, насмешками над другими и быдловским поведением? И почему они не могут отстать от меня? Мне же на них все равно! Я разве многое прошу?»
Рюкзак блестел, и Ника направилась домой. С открытой дверью в лицо ей хлынула весна. Середина апреля, солнце, подтаявший, извалявшийся в дорожной грязи снег, набухшие почки, темные очки, распахнутый плащ, французский шарф, небрежно накинутый на шею, начищенные до блеска ботинки, плеер и наушники, настроение.
Ника наслаждалась природой. Почему люди не замечают мелочей? Почему не радуются тому, что вокруг?
«Я пришла к выводу, что люблю любую погоду. Дождь, мороз, опавшие листья, поздняя весна – радует все. Единственное исключение – это, наверное, жара. Вот что я ненавижу, так это печься на летнем гриле».
Дорога до дома стелилась через самое живописное место в городе – Верхний правый холм. Именно там она и жила, там же и училась. Конечно, это не центр города, притягивающий к себе всю Московскую область тремя известными организациями, но здесь пятнадцатиэтажное, самое высокое для них, здание, заменяют аккуратные кубики домов и мозаично расставленные коттеджи, а также два моста и река, покрытая расколотым белым панцирем льда. Но главная причина, по которой здесь после обеда собирается половина всех школьников – сквер на набережной, в котором аккуратно пристроился скейт-парк.
Ника немного умела кататься, но возможности научиться прыгать по фигурам у нее не было – в одиночку опасно, а иначе никак. Тем не менее, в скейт-парке она появлялась часто. Если бы противоположный пол волновал ее, она бы, как и все девочки, приходила сюда поглазеть на спортивных парней. Но так вышло, что ее изоляция от людей коснулась и отношений. Поэтому единственной причиной стала атмосфера этого места. Слияние реки и суши, активного отдыха и сидения на скамейке, лужайки, голубое полотно над головой – все дарило ей спокойствие, вдохновение и новые мысли.
Она уселась на толстый бетонный забор, обносящий парк, вставила наушники и включила среднюю громкость. Во-первых, не заглушить мысли, а во-вторых, никому не открыть свой музыкальный вкус.
«Для меня это все такое личное. Музыка, книги, фильмы, сериалы – все, что меня привлекает, передает меня. Я не готова оторвать это и дать в руки кому попало. Пусть никто не знает, что мне нравится. Не знает меня».
Песни через наушники вливались в мозг и сплетали в голове новые идеи для рассказов. Ветер обдавал лицо. Ника знала, что, придя домой, она включит компьютер и начнет писать. Знала, что напишет. Это будет что-то невероятное, шумное, сумасшедшее. Но, вглядевшись внутрь, она найдет боль. Боль и безысходность. Найдет кровь, найдет пули и лезвия. Найдет слезы.
«Нет, мне это не противно. Меня возбуждают эти вещи, я люблю смотреть на них. В то время как в детстве мои ровесники закрывали глаза на сценах убийств, я ставила их на повтор. Я даже смотрела криминальные передачи, а после них ложилась спать спокойно. Я и сама мечтала и мечтаю стать свидетелем подобного, отправиться искать убийцу, ввязаться во что-то опасное. Но жизнь – не фильм. Здесь в самый страшный момент мне не явится на помощь супергерой или спецагент на крутой тачке. Да и единственное опасное место у нас – Маймакса – населена наркоманами, алкоголиками и прочим шлаком, с которым я не хочу иметь никаких дел.
Поэтому эти мечты я воплощаю на бумаге. Точнее – в электронных текстах».
-
-
27.01.2017 в 20:55-Сука! Отстань от меня!
Ника не хотела отвлекаться на чужие разборки, но голос показался ей знакомым.
Она обернулась и увидела того, кто разбросал эти слова. Того, от кого она это никак не ожидала.
-Вишневская, заткнись, - прозвучал ответ.
Карина стояла в окружении троих парней и одной девушки. Сама эта сцена казалась вымышленной: обычная девчонка из первой школы и они.
«Я не могу ошибиться в них. Если ты не приезжий и не живешь в подпольной конуре, и если твой возраст от десяти до восемнадцати, ты без проблем узнаешь эту четверку.
Мне в этом отношении повезло даже больше. Я не просто знаю, как их зовут и как они выглядят. Меня с ними связывает еще несколько пунктов.
А пока позвольте представить героев нашего времени, господа.
Тот атакованный Кариной парень с синими глазами и средне-русыми волосами – Данил Лазарев. Он – главный в городе хулиган, и к четырнадцати годам успел собрать достаточно поводов отправиться в колонию. Но этого не происходит, ведь он – сын основателей New Generation. Крупного торгового центра, давшего нам статус не провинциальной деревушки, а небольшого, но развитого городка. Стоит ли говорить, что на учебу с таким положением можно наплевать? Ему завидуют почти все, но я бы не спешила делать выводы.
Блондин рядом с ним – его лучший друг детства, Андрей Каверин. Он похож скорее на принявшего эликсир молодости успешного бизнесмена, чем на школьника. Успехов за ним и впрямь достаточно. Говорят, он первый парень второго лицея – и по оценкам, и по внешности, и по деньгам. Зная его семью, ничего странного в этом нет. Странно тут, может быть, то, что он успевает вместе с остальными стать участником всех выходок Лазарева. Но, если вдуматься, это нормально для способного человека, которому, несмотря ни на какие заслуги, все же 15 лет, и он хочет, как и друзья, жить на полную катушку, пока есть время.
Единственная девушка в их компании – Регина Каверина. Младшая сводная сестра Андрея. Она, как и я, в шестом классе. Но хотелось бы мне быть такой же! Регина кажется железной куклой, и даже голос ее звучит как звон железного колокола. На ее руках – по три браслета с острыми шипами, черная кожаная куртка с такими же шипами на плечах и воротнике, и даже на обуви ее шипы – на ботинках с высокой платформой. Жуткий образ дополняют осветленные до белизны длинные растрепанные волосы, бледная кожа и знаменитые глаза. Взгляд. Ядовито-зеленый, как у бешеной кошки. Он смотрит на человека, прожигая его страхом. Ее прозвали Розой, что кажется мне идеальным вариантом. Только в детских сказках роза – безобидный нежный цветок. На деле красота лепестков обманчива и, скрывая их, можно больно уколоться о ее шипы. Да, шипы. Именно они, в сочетании с внешней привлекательностью, стали поводом для прозвища.
Андрей и Регина принадлежат лучшей в городе семье. По-моему, это признано официально, но я не уверена. Отец Андрея – глава городской администрации и лучший адвокат во всей области, а мать Регины владеет самой знаменитой частной клиникой…тоже во всей области.
И последний человек, не менее известный в этой банде – Макс Велл. Фамилия, думаю, фейковая, и не зря. Ведь, в отличие от остальных, успешными родителями он похвастаться не может. Зато связей у него немало. Но это не связи Кавериных с московской элитой, это связи в самой низкой прослойке городского населения – Маймаксе. Именно оттуда он заявился к нам и принес за собой слухи о темном прошлом и настоящем. Если верить им, он – наркоман, сбежал из дома, зарабатывает каким-то незаконным способом, а в его круг общения входят даже убийцы. При этом он дружит с элитой и встречается с Региной Кавериной, но я не вижу ничего странного в этом. Думаю, им нужна защита из его, а ему – из их мира. Все бы хорошо, да только на наркомана он не выглядит. У него пшенично-русые волосы и яркие янтарные глаза, довольно часто, как, например, сейчас, скрытые солнечными очками за пятнадцать тысяч. Не знай я, что о нем говорят, я бы решила, что он такого же статуса, как Лазарев и Каверин. Хотя то, что он маймаксонский – факт».
Четыре имени, от которых веяло популярностью, красотой, деньгами, загадочностью и…криминалом.
Но как они связаны с Вишневской? Что им или ей нужно? Они впервые подпустили к себе кого-то из ровесников. Но, кажется, не ради приятных бесед.
-Не смей затыкать меня, Лазарев! На себя посмотри, - сказала Карина.
Ника обернула взглядом скейт-парк и заметила, что все смотрят на эту сцену.
-Блять, вот больная, - вздохнул Данил.
Изображая усталость, он захлопнул лицо ладонью.
«Фейспалм».
-На твоем месте, дорогуша, я бы не роняла достоинство, прикрыла свой ротик и шла домой делать уроки, - прозвенел металлический, железный голос Регины Кавериной. Ее глаза налились ядом, а от шипов на кожаных браслетах отскочил солнечный отблеск.
-Сама бы шла уроки делать! На ЕГЭ «шиповедение» сдавать будешь?!
«Карина Вишневская кричала на Регину Каверину!
Наверное, никому не понять, как это удивляет. Ну что такого, ну обычная девочка орет на какую-то мажорку в шипах, бывает. Но у нас, чтобы рискнуть здоровьем, считается достаточным посмотреть на Розу не под тем углом.
Нас с Кариной больше ничего не связывает, но в этот момент мне стало страшно. Сейчас она получит шипами в челюсть!»
Вместо этого Регина крепко сжала руку Велла. Ее кости задрожали, кровь застучала в сосудах. Она сглотнула, выдохнула и снова подняла кошачьи глаза.
-Думаешь, такими психами многого добьешься? Успокойся наконец и вали, - сказал Карине Велл.
Но Карина пылала яростью, не давая страху заморозить себя.
-Не указывай мне,наркоман!
-Вишневская, на свою гнусную жизнь жалуйся подружкам, а нам наплевать, если честно, - добавил Андрей Каверин.
-Конечно, наплевать! Куда ж без этого! Да пошли вы на *уй! – Карина развернулась и, громко звеня туфлями об асфальт, скрылась за бетонной оградой.
По публике прошуршал шепот слухов.
«Ну и, объясните мне, что это было? Карина, моя бывшая подруга, спокойная, примерная девочка, выясняла отношения с самой популярной компанией и послала их на три буквы. Но еще больше меня удивляет то, что она ушла от них живой и невредимой.
Интересно, а меня она увидела? Пофигу в любом случае».
Ника нажала на кнопку «play» и снова затонула в нотах и мыслях.
Пока еще один знакомый голос не позвал ее в реальность.
-
-
27.01.2017 в 20:55-Сука! Отстань от меня!
Ника не хотела отвлекаться на чужие разборки, но голос показался ей знакомым.
Она обернулась и увидела того, кто разбросал эти слова. Того, от кого она это никак не ожидала.
-Вишневская, заткнись, - прозвучал ответ.
Карина стояла в окружении троих парней и одной девушки. Сама эта сцена казалась вымышленной: обычная девчонка из первой школы и они.
«Я не могу ошибиться в них. Если ты не приезжий и не живешь в подпольной конуре, и если твой возраст от десяти до восемнадцати, ты без проблем узнаешь эту четверку.
Мне в этом отношении повезло даже больше. Я не просто знаю, как их зовут и как они выглядят. Меня с ними связывает еще несколько пунктов.
А пока позвольте представить героев нашего времени, господа.
Тот атакованный Кариной парень с синими глазами и средне-русыми волосами – Данил Лазарев. Он – главный в городе хулиган, и к четырнадцати годам успел собрать достаточно поводов отправиться в колонию. Но этого не происходит, ведь он – сын основателей New Generation. Крупного торгового центра, давшего нам статус не провинциальной деревушки, а небольшого, но развитого городка. Стоит ли говорить, что на учебу с таким положением можно наплевать? Ему завидуют почти все, но я бы не спешила делать выводы.
Блондин рядом с ним – его лучший друг детства, Андрей Каверин. Он похож скорее на принявшего эликсир молодости успешного бизнесмена, чем на школьника. Успехов за ним и впрямь достаточно. Говорят, он первый парень второго лицея – и по оценкам, и по внешности, и по деньгам. Зная его семью, ничего странного в этом нет. Странно тут, может быть, то, что он успевает вместе с остальными стать участником всех выходок Лазарева. Но, если вдуматься, это нормально для способного человека, которому, несмотря ни на какие заслуги, все же 15 лет, и он хочет, как и друзья, жить на полную катушку, пока есть время.
Единственная девушка в их компании – Регина Каверина. Младшая сводная сестра Андрея. Она, как и я, в шестом классе. Но хотелось бы мне быть такой же! Регина кажется железной куклой, и даже голос ее звучит как звон железного колокола. На ее руках – по три браслета с острыми шипами, черная кожаная куртка с такими же шипами на плечах и воротнике, и даже на обуви ее шипы – на ботинках с высокой платформой. Жуткий образ дополняют осветленные до белизны длинные растрепанные волосы, бледная кожа и знаменитые глаза. Взгляд. Ядовито-зеленый, как у бешеной кошки. Он смотрит на человека, прожигая его страхом. Ее прозвали Розой, что кажется мне идеальным вариантом. Только в детских сказках роза – безобидный нежный цветок. На деле красота лепестков обманчива и, скрывая их, можно больно уколоться о ее шипы. Да, шипы. Именно они, в сочетании с внешней привлекательностью, стали поводом для прозвища.
Андрей и Регина принадлежат лучшей в городе семье. По-моему, это признано официально, но я не уверена. Отец Андрея – глава городской администрации и лучший адвокат во всей области, а мать Регины владеет самой знаменитой частной клиникой…тоже во всей области.
И последний человек, не менее известный в этой банде – Макс Велл. Фамилия, думаю, фейковая, и не зря. Ведь, в отличие от остальных, успешными родителями он похвастаться не может. Зато связей у него немало. Но это не связи Кавериных с московской элитой, это связи в самой низкой прослойке городского населения – Маймаксе. Именно оттуда он заявился к нам и принес за собой слухи о темном прошлом и настоящем. Если верить им, он – наркоман, сбежал из дома, зарабатывает каким-то незаконным способом, а в его круг общения входят даже убийцы. При этом он дружит с элитой и встречается с Региной Кавериной, но я не вижу ничего странного в этом. Думаю, им нужна защита из его, а ему – из их мира. Все бы хорошо, да только на наркомана он не выглядит. У него пшенично-русые волосы и яркие янтарные глаза, довольно часто, как, например, сейчас, скрытые солнечными очками за пятнадцать тысяч. Не знай я, что о нем говорят, я бы решила, что он такого же статуса, как Лазарев и Каверин. Хотя то, что он маймаксонский – факт».
Четыре имени, от которых веяло популярностью, красотой, деньгами, загадочностью и…криминалом.
Но как они связаны с Вишневской? Что им или ей нужно? Они впервые подпустили к себе кого-то из ровесников. Но, кажется, не ради приятных бесед.
-Не смей затыкать меня, Лазарев! На себя посмотри, - сказала Карина.
Ника обернула взглядом скейт-парк и заметила, что все смотрят на эту сцену.
-Блять, вот больная, - вздохнул Данил.
Изображая усталость, он захлопнул лицо ладонью.
«Фейспалм».
-На твоем месте, дорогуша, я бы не роняла достоинство, прикрыла свой ротик и шла домой делать уроки, - прозвенел металлический, железный голос Регины Кавериной. Ее глаза налились ядом, а от шипов на кожаных браслетах отскочил солнечный отблеск.
-Сама бы шла уроки делать! На ЕГЭ «шиповедение» сдавать будешь?!
«Карина Вишневская кричала на Регину Каверину!
Наверное, никому не понять, как это удивляет. Ну что такого, ну обычная девочка орет на какую-то мажорку в шипах, бывает. Но у нас, чтобы рискнуть здоровьем, считается достаточным посмотреть на Розу не под тем углом.
Нас с Кариной больше ничего не связывает, но в этот момент мне стало страшно. Сейчас она получит шипами в челюсть!»
Вместо этого Регина крепко сжала руку Велла. Ее кости задрожали, кровь застучала в сосудах. Она сглотнула, выдохнула и снова подняла кошачьи глаза.
-Думаешь, такими психами многого добьешься? Успокойся наконец и вали, - сказал Карине Велл.
Но Карина пылала яростью, не давая страху заморозить себя.
-Не указывай мне,наркоман!
-Вишневская, на свою гнусную жизнь жалуйся подружкам, а нам наплевать, если честно, - добавил Андрей Каверин.
-Конечно, наплевать! Куда ж без этого! Да пошли вы на *уй! – Карина развернулась и, громко звеня туфлями об асфальт, скрылась за бетонной оградой.
По публике прошуршал шепот слухов.
«Ну и, объясните мне, что это было? Карина, моя бывшая подруга, спокойная, примерная девочка, выясняла отношения с самой популярной компанией и послала их на три буквы. Но еще больше меня удивляет то, что она ушла от них живой и невредимой.
Интересно, а меня она увидела? Пофигу в любом случае».
Ника нажала на кнопку «play» и снова затонула в нотах и мыслях.
Пока еще один знакомый голос не позвал ее в реальность.
-
-
27.01.2017 в 20:56Вновь обернувшись в сторону скейт-парка, она не увидела никого, кому она бы понадобилась. Только чужие лица и та компания.
«Наверное, меня спутали с другой Никой».
-Волкова! – раздался тот же голос.
«А тут уже стало интереснее. Все-таки я? Или мне послышалось?».
Ника вытащила наушники и снова оглядела скейт-парк. Увидев, кто смотрит на нее, она сразу вспомнила, чей это был голос – Данила Лазарева!
Она спрыгнула с бетонного забора и взглянула на Данила. Она почти никогда не смотрит людям в глаза при разговорах. Не боится, а просто не любит. Сейчас она встретилась взглядом с ним только для того, чтобы убедиться, что это действительно он звал ее.
Лазарев в ответ кивнул головой.
-Данил, ты меня звал? – спросила Волкова.
-Да, Ник, можешь подойти? Вопрос есть.
«Наверное, о Вишневской».
Теперь уже сторонние наблюдатели обратили внимание на нее. Такая же обычная, никому не известная девочка, сдвинулась с места и спокойно приблизилась к компании.
«Да, мы знакомы с Данилом.
Я встретилась с ним, когда мне было девять. Ему – одиннадцать. Так вышло, что я оказалась в нужное время в нужном месте. Мы общались всего раз, а затем в его жизнь после года в Москве вернулся Каверин, и тогда же появились Велл и Роза. Мы больше никогда не пересекались и вообще забыли друг о друге. Жалею ли я? Может, сейчас я дружила бы с ними, и мне не приходилось бы терпеть насмешки?
Нет, не жалею. По-моему, в них нет ничего, кроме внешности и псевдо-славы. Глядя на них, я думаю, что где-то такие персонажи мне уже встречались. Такие крутые парни, которые в конце оказываются мудаками или просто пустышками. Что касается Регины, то ее обычной не назовешь, но она дружит с ними, а значит, вряд ли сильно отличается.
Правда, о Каверине я думаю иначе. Но это не дает мне повод сблизиться с ним».
-Так что, Лазарев?
Она стояла перед компанией. Мысленно она вспоминала презрительные лица одноклассников и сравнивала с ними, со спокойными и холодными. Только сейчас она заметила, что лицо Лазарева, как всегда, местами стерто до запекшейся крови.
«Опять, наверное, не поделил что-то с уголовниками!»
-Она же с тобой в одной школе? – спросил тот.
-Да.
-Вы подруги?
-Нет, Данил, мы не подруги. У меня нет друзей, - натянуто улыбнулась Ника.
-Что ж ты так?
-Да вот так, - пожала плечами девочка.
-Ладно, тогда ничего такого. Я так, узнать хотел.
-Что произошло-то? Почему она распсиховалась?
-Если б я знал! Вот поэтому и спросил.
-А, ну давай тогда, - Ника махнула ему рукой и развернулась в сторону своего дома.
«Мне надоело тут сидеть. А в особенности теперь, когда на меня все уставились».
Отдаляясь от компании, она услышала за собой шелест мятой фольги и заглушающий его шепот. Не оборачиваясь, Ника ускорила шаг, понимая, кому принадлежат те звуки.
-Регина, куда ты? – спросил Велл.
-Я хочу поговорить с ней! – прозвенела Роза.
-Тебе мало Вишневской? – удивился Каверин.
-Ну так она же не истеричка. Что она сделает?
-Каверина, стой! Ты понимаешь, где мы оказались?
-Ой, да ничего не будет!
Каверина вырвалась из цепочки друзей и зашагала к Нике. Та не хотела выдать страх, но ее сердце сжалось, стоило ей почувствовать кашель ее платформ за спиной.
И тут ее руку резко схватили.
Сердце девочки больно врезалось в ребра и издало импульс по всему телу. Шипы коснулись ее кожи, и она обернулась.
Перед ней стояла Регина Каверина.
Издалека она еще могла принять ее за человека, но сейчас, глядя в упор в ее стальное бледное лицо, она убедилась в металлической конструкции этой девушки. Перед ней стоял железный манекен, покрытый человеческой кожей. Ее глаза въелись в лицо Ники, вцепились в ее нервы. Ледяные пальцы с длинными черными ногтями крепко сжали ладонь. Белые волосы растекались по ветру. Она разомкнула рубиновые губы, вдохнула воздух и ударила железным звоном:
-Так у тебя нет друзей, да?
Почему она спросила? Захотела посмеяться?
-Нет. И что теперь? – не поняла Ника.
-Если хочешь, можешь идти к нам, - ударила Каверина.
Нику сразил этот удар.
«Зачем она сказала это? Что движет этой Железной Леди? Для чего она напрямую говорит такое той, кого она только что увидела? Я стояла в оцепенении около минуты. Она будто заковала меня в клетку, покрытую шипами: одно неверное движение – шрамы на всю жизнь. Каверина зовет меня в их банду?!»
Половина городских девочек хотели бы быть сейчас на ее месте. Но в памяти Ники всплыли слова. Слова, способные ранить, способные врать. Слова, от которых на ее руках еще остались шрамы. Регина тоже произнесла слова, пусть и закованные в железную броню. Могла ли она сказать всерьез?
Нет. Зачем она Регине, зачем она им? Разве так легко попадают в закрытую компанию? Раньше с ней прокатило бы подобное, но теперь у нее есть гордость, и она не позволит даже самой Кавериной издеваться над ней.
«Да даже если крики Карины действительно раскололи ее стальной мозг, и она не шутит. Я дала себе обещание, что никогда больше не клюну на соблазны дружбы. Кому-то дано быть с кем-то, зависеть от кого-то, угождать кому-то. Но не мне… Я пыталась, я действительно хотела дружить, мне это было нужно… Но лучше мне быть одной, держаться от людей в стороне и не создавать проблем».
Шанс, выпавший девочке-изгою. Влиться в лучшую компанию по личному приглашению.
Но хочет ли она быть с ними? Хочет ли она дружить с уголовниками, бегать от полиции, курить траву на маймаксонских трубах и под утро приходить в школу с разбитым лицом?
Ее голову заполнили мысли, что стоит покончить с этим. Она не боится Розы и ее друзей, она знает, что они ей не навредят. А значит…
-Хм, мне делать нечего? Поищи дурочку для своих шуток, Каверина.
Она вырвала руку из железных пальцев и пошла прочь, оставив железного манекена неподвижной посреди удивленных взглядов людей.
«Я отказала Регине Кавериной, причем довольно резко. Глупо ли гордиться этим? Не знаю, но зато я уверена – мое достоинство при мне».
Придя домой, она швырнула рюкзак на кровать, схватила за лапы своего плюшевого рыжего кота Ватсона и, невзирая на попытки животного вырваться, сжала в объятиях.
«Кот – мой друг на века. Большего не дано. Да, я такая, и я не буду этого стыдиться, смысл? Я не хочу ныть. Я хочу действовать в одиночку. После Регины Кавериной мне уж точно не стоит бояться одноклассников. А одиночество – моя судьба до конца дней».
Оцарапав ладонь, кот, брыкаясь, выскочил из ее объятий, и Ника осталась одна со своими мыслями. Идеи кружились в ее голове, пытаясь поднять с кровати. Но она отмахнулась от них и осталась, зажмурив глаза. Соленые, теплые и прозрачные змеи слез сползли к вискам и затерялись в волосах.
Одинокая по своей воле. И по своей вине.
-
-
27.01.2017 в 21:01Тайное собрание
Александра Черчень. Факультет интриг и пакостей. Книга первая. Три флакона авантюры
Регина подняла ладонь, секунду назад державшую Нику. Правую ладонь. Посмотрела на шипы, в насмешку над ней пускавшие ей в глаза солнечные брызги, сжала кулак и развернулась к друзьям.
-Регина, что ты натворила?! – испугался Данил.
-Я хотела позвать ее к нам, - пробила Роза.
-«Позвать к нам»? Ты меня удивляешь. Забыла, где мы находимся? – спросил раздосадованный Каверин.
-У нее все равно нет друзей, - прозвенел ответ.
-И неудивительно, если она всех так отшивает. Ты не думала, что некоторые люди намеренно хотят быть одни? – удивился Велл.
-Не похоже, что она из них. Я чувствую в ней слезы. Боль. Она так обрадовалась моему предложению, но затем…
-Хватит строить из себя телепатку! – перебил ее Лазарев.
-Сама решу! – раздался ржавый высокий звон. Кулаки мгновенно сжались и, размахнувшись, почти достигли головы Лазарева, пока за обе железные руки не ухватился Велл.
-Регина, прекрати!
-Больная, - усмехнулся Лазарев, глядя на раскаленное злобой лицо.
-Ты не лучше, раз до сих пор не уяснил, что не стоит ее провоцировать, – накрыл его Макс.
«Да, до Серого мне далеко, но я увидела боль в ее глазах», - вздыхая, подумала Каверина. Когда же Лазарев научится понимать ее?
-Замолчите все, - прошептал Каверин, - они на нас смотрят.
На четыре объекта обратилось зрение всех обитателей скейт-парка, а между ними летал шелест сплетен. И хотя Регина не обладала стопроцентным слухом, она без труда поняла, к кому эти сплетни относятся.
-Похоже, они обсуждают нас, - прошептала она, обнимая Велла.
-Что неудивительно. Лазарев, ты понимаешь, к чему я клоню?
-Понимаю. Пора собраться. А вы по дороге обдумывайте, что нам делать.
-Есть у меня одна мысль, но здесь я бы ее не озвучивал. И вообще больше здесь не оставался, - решил Макс.
Все это время Андрей Каверин старался их слушать, но мысли сбивали его. Впервые девочка смотрела на них без страха и смущений. Она даже не испугалась отказать Регине. И, что удивило его больше всего – человек с ее данными должен как минимум пользоваться спросом, а не гулять один и говорить, что у него нет друзей. А может, она тоже такая?
-Ты чего застыл, Каверин? – спросил Лазарев, накидывая рюкзак на плечи.
-Я начинаю понимать Регину. Что, если эта Ника – для нас?
-Обсудим в Нью Джи. Нам надо догнать Регину с Максом.
Освещенный новейшими лампами тайный зал New Generation, предоставленный только VIP-клиентам, распахнул свои оснащенные системой безопасности железные двери для своего будущего руководителя с разбитым носом и троих его друзей. Те уселись на обитые дорогим материалом стулья, задвинутые за глянцевый стол протяженностью в зал. Данил же остался стоять.
-Итак, Изгнои, что мы имеем? – произнес он несуществующее в русском языке слово, опираясь ободранными руками на край стола.
-По ходу, все под угрозой. Мы пали в глазах людей, позволив Вишневской так орать на нас, - произнесла Регина расплавленным голосом.
-А по-моему, ничуть. В данной ситуации мы могли ее только игнорировать, отвечать и бросаться – тупо. Поорала, попсиховала, обматерила, поняла, что нечего ловить – и свалила. Типичная модель поведения для быдло-девчонки, что с нее взять? Не стоит опускаться до ее уровня, ты же не лаешь в ответ разозленной собаке, встав на четвереньки. А уж ударить ее было бы совсем идиотизмом, - уверенно ответил ей Велл.
-Это почему же? – выпучил свои изумруды Каверина.
-Так она же баба, как бы себя ни вела.
«Велла всегда боялись, ведь всем известно, что для выходцев из Маймаксы нет морали, нет хорошего и плохого, нет преступного и нет законного. Они спокойно могут сделать с обычными людьми что угодно. А уж Макс, пользуясь связями с Кавериными, мог остаться безнаказанным – думаю, не раз оставался. Я почти уверена, что для этого он и замутил с Розой, пользуясь ее бесстрашием перед любой агрессией и вместе с тем ярким желанием отделиться».
-Расслабься, они все считают тебя маймаксонским наркоманом, ты никого бы не удивил этим. Сделай это Андрей или Данил – тогда я понимаю, еще тот повод для скандала.
-Какая нахрен разница? Впрочем, это не тема для обсуждения. Угрозу создала не Вишневская, а Волкова, потому что по последняя, в отличие от рыжей истерички – адекватная. А отказ тебе адекватным человеком как раз может навести людей на мысли о том, что не стоит так уж бояться тебя. И не только тебя. Если перестанут бояться, ты легко станешь мишенью для приколов из-за твоего, эм, стиля. И тогда ты рискуешь выдать себя, если…
-Все!- отсекла Регина. – Я знаю, что будет, если меня заденут.
Нижние веки загорелись от подступивших к глазам слез, но здесь, в присутствии Лазарева, она не смела позволить себе разрыдаться. Она заплачет позднее, дома, когда никто не будет видеть ее. Или, может быть, прижмется к Максу или Андрею, но показывать свой страх Данилу она не станет.
Зачем Макс разъяснил ей все? По дороге, ловя осуждающие взгляды синих глаз, она не понимала, что она натворила, позвав к ним его знакомую. Она не хотела приводить ее сюда и просить поставить свою подпись под их именами, как три года назад сделала сама Регина, она хотела порадовать одинокую девочку, показать ей, что жизнь может наладиться и что люди, заставившие ее, пусть и скрытно, пожаловаться им, не стоят того. Она хотела сделать человеку приятное, помочь ему, пустить в ход свое положение, свой авторитет, впервые воспользоваться им не для внушения страха, а для чего-то более ценного.
Но она забыла, как группа людей отбивает веру во все человечество. Может, и не забыла, может, думала, что полноценное, здоровое общество, какому принадлежит Ника, это не касается, но ошиблась, и своей ошибкой подвергла риску и себя, и всех дорогих ей людей.
«Она подумала, что я шучу, она увидела подвох в искреннем предложении, - рассуждала она, - наверное, в ее жизни случались подобные случаи, и она не может мне поверить, даже если хочет быть с нами. Как она похожа на него…но у него была хоть я, я, долбанная я, которая все ему испортила!»
Ей сдавило легкие, дыхание заглохло в море слез, что он заперла в себе. Неужели ей судьбой предписано разрушать, портить все, от треснувшей картины, которую она в гневе метнула в Андрея утром, до настроения и жизней?
Теперь она ограничена в общении, в словах, в поступках. Она с единственными, кто хоть немного знает ее настоящую. И даже их она подводит!
-У тебя вообще в голове что, мозги или кусок ржавого железа?! – не выдержал Лазарев. – Хотела себе подружку завести?! Ты забыла, кто ты и кто мы?!
-Лазарев, сука! - успел выбросить Макс, прежде чем в полметре от него подняли стул и швырнули в конец стола…
Данил нырнул вниз и прикрылся руками, когда тот со звоном отскочил от стеклянного покрытия и улетел к стене.
Регина захлопнула глаза ладонями, и друзья услышали всхлипы. На гладком льду столового покрытия отпечаталась прозрачная паутина.
Лазарев еще не оттаял от шока, когда Андрей с Максом бросились успокаивать Регину.
Тепло брата и любимого человека согрело ее и размягчило, успокоило. Течь слез остановилась, и она убрала ладони от лица.
Две бежево-румяные полосы поделили бледное лицо на три части.
-Я очень смешно выгляжу? – улыбнулась Регина, тыча в себя.
-Нет, ты выглядишь классно, - ответил Андрей.
Моментальное перевоплощение. Минуту назад она рыдала и метала в их друга мебель, а сейчас светится детским смехом. Каверин мог признаться, что потекшая тушь и распиленный слезами слой тонального крема делает ее то ли действительно смешной, то ли похожей на героиню фильма ужасов, но подвергать и себя риску получить стулом по голове не стал. Вместо этого, пройдя мимо Лазарева, он отвесил ему пощечину словами:
-Какой же ты иногда кретин.
-Простите, мой фюрер, - тот с насмешкой поклонился. Андрей не стал отвечать, только смерил его своими светло-карими глазами и уселся на место.
-Небось, маймаксонских уголовников с ножами в карманах так бы не стал дразнить, как тебя, - шепнул Велл Регине, усаживая на стул.
Роза кивнула.
-Так, хватит дразнить друг друга и доводить до слез, - наконец заговорил Каверин после трех минут затишья. – Надо решить, что делать. Велл, у тебя же идея была, предлагай.
-
-
27.01.2017 в 21:02-Для начала мне нужно о ней кое-что знать, и ты, Лазарев, разбираешься в этом лучше всех.
-Ладно, - Данил вздохнул. Он не стыдился своего знакомства с Волковой, возникшего куда раньше, чем его сделали лидером. Но финал их первой встречи раскрывать при Андрее, Максе и Регине ему не хотелось. – Я познакомился с ней в одиннадцать лет. Макса тогда не знал, с Региной не общался, а ты, Каверин, был в Москве. Короче, от нефиг делать. Просто шлялся по дворам и увидел спор троих парней, можно ли залезть на верхушку одного стоящего там высокого дерева. Я вклинился и поспорил, что смогу, они только рассмеялись. Но в итоге я все же залез на то дерево.
Отведя взгляд друзей, он хотел незаметно перепрыгнуть этот момент.
-Это с него ты тогда неудачно упал? – вспомнил Каверин.
В Лазарева ударил ветер.
-И как ты запомнил? Да, и если бы не Ника, остался бы там подыхать. Видишь ли, залезть я смог, а вот слезть…те стали ржать и ушли, я попытался, но что-то не рассчитал и повалился. Очнулся уже у Наташи в больнице, и она сказала, что скорую вызвала какая-то девочка, и пригласила ее войти. Тогда мы с ней немного поговорили, затем, если я правильно помню, Наташа попросила приехать ее родителей и передала им деньги. Она помогла мне. И я пообещал, что однажды помогу ей. Вот так вот, - пронес Данил на одном дыхании.
-То есть, ее родители тебя знают, да? – уточнил Велл.
-Именно. И, похоже, неплохо относятся ко мне. Но я не уверен. Я сначала не думал, что разговорюсь с ней, но в итоге она оказалась прикольной. Жаль, потом я месяц ходить не мог. И даже телефон не узнал. Впрочем, потом закрутилось все так…
Данил со вздохом глянул на Велла и Каверину, презрительно озирающих его.
-Забавно, когда лидером твоей компании является человек, задолжавший девчонке на три года, - прозвенела Регина.
-Эй, а с чего ты взяла, что я не вернул долг? – покосился на нее Данил.
-Мы бы узнали, стоило тебе нарушить условия Договора без согласия всех Изгноев. Хоть ты и лидер, это не освобождает тебя от обязанностей, - прозвучал железный ответ.
-Кажется, Договор сегодня нарушил не я, - заметил Лазарев.
-Так, хватит! Мы никогда не найдем решение, если будем отвлекаться на пустые разговоры, - этими словами Каверин залил разгоравшийся огонь новой ссоры, - так что там с идеей твоей, Макс?
-Все, что я понял – это то, что, в отличие от большинства ровесников, ей вряд ли велели не общаться с такими, как Данил. А еще то, что за ним должок, оставаться в котором три года – как минимум невежливо. Знать бы еще, помнит ли она о нем.
-Помнит, - звякнула Регина, - в жизни одинокой девочки встреча с самым известным в городе хулиганом – запоминающийся момент. А особенно в случае, если он еще и умудрился задолжать.
-В таком случае, Данил, - Велл хитро взглянул на него янтарными глазами, - почему бы не вернуть долг?..
Спустя два часа, накрытые синим весенним вечером, они вышли из толп наставленных вразброс кирпичей-домов. Каждый из них нес на своих плечах волнение, крепко привязанное обязанностями.
Наконец перед ними вырос пятнадцатиэтажный столб, крыша которого была в их полном распоряжении. Попав туда через дверь в комнате Регины, они очутились в пустом пространстве, ограниченном лишь снизу. Несмотря на то, что это место – часть владений Кавериных, они выбрали его не от желания вернуться домой пораньше. В сорока метрах над землей Лазареву и в голову не придет провоцировать новую ссору с Розой, ведь если шипами, стульями и прочими орудиями убийства его не напугать, то с жизнью он расстаться точно не хочет.
Ветер хлестнул Каверину по вновь отштукатуренному лицу, и металлическая кожа слегка вздрогнула.
-Мне не легче, - прозвенела она.
-Регина, перестань говорить этим голосом, ты не в скейт-парке, - попросил Велл, - а легче не стало никому. Но появился хоть малейший шанс, что провал не случится.
-Ну а если он нас подставит, то я уже пообещал ему расправиться, - самоуверенно заявил Данил.
-Что толку будет от твоих расправ, если нас пропалят? Мало ли, что там Вишневской известно, - ответил Андрей.
Услышав опасения Каверина, Велл вспомнил, как тот два часа назад яростно пытался убедить его изменить один пункт.
-Заметь, Каверин, что это ты сорвал план своими принципами. Маймаксонским нас палить невыгодно, да и некому. А вот ее одноклассникам…
-Послушай, я что угодно сделаю, но связываться с унтерменшами не стану! – ответил блондин. – Сам подумай, что уголовник может сделать девчонке? И не договоришься же с ним.
-Я бы договорился без проблем, это ты выставляешься. Как минимум дозой можно подкупить.
-Ага, а потом они «не рассчитают» и убьют и Нику, и Данила!
-За парня я не волнуюсь, - отпилила Регина, - он нас не подведет. Клюнет ли Ника – вот в чем вопрос.
-Как ты это угадываешь? – удивился Лазарев.
-Просто вижу. Он перепугался, когда увидел нас, и засветился от счастья, когда понял, что мы просим его помочь. В нем живет страх перед нашим мнимым величием, он не станет врать нам. И готов почувствовать себя полезным.
-Ты уверена, что он не подделывает эмоции? – уточнил Велл.
-Уверена, особенно после длительного общения с вами.
-Мне бы такой талант, - вздохнул Каверин.
-Да какой там у меня талант? Я общалась со специалистами в этом деле, которым я и в ученицы не гожусь.
«Точнее, со специалистом», - подумала Регина, вглядываясь в мутно-синюю пленку.
Часом позднее, когда друзья разошлись по домам, она снова пришла сюда. Достав пачку сигарет, она зажала одну в зубах и поднесла к краю зажигалку. Изо рта клубнями повалил дым, и девушка уселась под высокий забор, обрамляющий края крыши.
-Как думаешь, план сработает? – внесла она в воздух вопрос.
Тишина ответила ей легким, теплым ветром, унесшим частицы страха, намертво приставшего к ней.
-Знаю, я не заслуживаю, но ты обещал, что всегда будешь рядом и будешь помогать. Пожалуйста, сделай так, чтобы все было нормально, чтобы никто не узнал правду. Прошу, мне очень надо!
-
-
27.01.2017 в 21:03От испуга она вздрогнула и, повернув голову, выдала:
-Ни с кем, тебе показалось.
Блондин аккуратно усмехнулся, и Регина поняла, что он ей не поверил.
-Если не хочешь говорить, то лучше отказаться от ответа, чем врать.
-Прости, я думала, ты разозлишься, если не отвечу. А ответить не могу, как не могу и рассказать. Я обещала, понимаешь?
-И с какой стати я должен разозлиться на тебя за то, что ты держишь обещания?
Андрей уселся рядом с ней и достал сигареты. Он знал, что Регина постоянно говорит с кем-то в одиночестве, старательно скрывая эту воображаемую личность. Почему она так боится рассказать о ней, что за обещание она дала? За три года он едва коснулся ее мира, старался дотянуться дальше, но она всегда делала шаг от него. И ему казалось, что иногда причиной становится страх…перед ним.
Он накинул ей на плечи вязаный плед.
-Мне стыдно. Я опять все испортила, - вздохнула Регина, выпуская изо рта сигарету.
-«Опять»? В отличие от Данила, ты впервые так промахнулась. И то, я уверен, из лучших намерений.
-Ну да, а картина? Ты свалил это на себя, а ведь это я сделала. Еще этот стол. Не уверена, что Лазарев повесит это на себя, но все равно – моя вина. И так постоянно. Самое ужасное, что я ничего не могу сделать. Ненавижу себя…
Каверина накрыла голову пледом и сжалась в клубок.
-В этом случае мы идиоты, но никак не ты. Мы же знаем, что бывает, когда ты злишься, и все равно продолжаем. Еще вопрос, кто не умеет себя сдерживать. А Данил специально тебя дразнит, это всем видно.
-Скажи мне, а он всегда был таким идиотом? – спросила она спустя паузу.
-Никогда он им не был, и теперь не является. Просто хочет казаться таким, ему так удобнее. Не поверишь, но если ты исчезнешь из его жизни, он будет очень переживать, как и за любого другого.
-Ага, конечно, - выбросила Регина, - у него вся семья десять лет назад погибла, а ему пофигу.
-А что, по-твоему, ему делать? Реветь ночами и говорить об этом на каждом шагу? Естественно, он прячет это в себе.
-Эх, я слабо верю ему. Почему-то мыли об этой ситуации не вызывают у меня жалости. Понимаю, ты был тогда рядом и помнишь это все, но я тоже теряла близких людей, я не могу хорошо к нему относиться только из-за той ситуации.
-Так это не повод. Но…хватит о нем. Мы его знаем совсем с разных сторон. Скажи мне лучше, для чего ты подошла к той девочке? Это не стеб и не допрос, мне действительно интересно.
-Я видела, что она сказала о друзьях через боль. Она хотела показать свою гордость, но в то же время незаметно высказаться нам, чтобы мы задумались. Над чем? Ну, наверное, над тем, что надо ценить друг друга. Мне стало жаль. Я знаю, что такое – быть одной. Я пережила это и никому не пожелаю, разве что последним тварям, с какими мне приходилось сталкиваться не раз. Но они-то, как правило, не одни, они находят единомышленников и объединяются в банды. По Нике же видно, что он нормальный человек. Она не заслуживает одиночество, тем более что не выглядит мишенью для стеба, но является ею – как правило, намеренно изолированные не ведут себя так. Она не раз появлялась здесь одна. Вдруг она не может ничего с этим поделать, вдруг с ней что-то не так, как и со мной? Я не хочу все время только вредить, я хочу хоть раз сделать что-то приятное и полезное для людей. Я не хотела приглашать его в команду и заставлять подписывать Договор, я хотела просто прогуляться с ней – ты же знаешь, что для других значит знакомство с нами. Отношение к ней изменилось бы, если бы ее увидели в нашей компании. Я не думала, что она меня так отошьет. Зато еще больше убедилась в том, что у нее проблемы с людьми, раз она в искреннем предложении видит подвох. Возможно, дело во мне, ведь прежде я никогда так не делала. Я даже не знаю, ошибалась ли я. Возможно, это следовало сделать, но по-другому? У кого-то бы точно получилось, но у меня, видимо, проклятая аура, я отталкиваю от себя людей и привлекаю неприятности. И теперь я могу разрушить все, что я так аккуратно и продуманно строила все эти годы. А что самое страшное – это может коснуться и вас.
-Регин, этого не случится. Никогда. Тебя боятся не только из-за шипов, тебя боятся еще и из-за нас. Но, чтобы ты успокоилась, скажу тебе, что я научился себя сдерживать, а Маймаксу это не затронет, им наплевать.
-Надеюсь…если меня раскроют, я сброшусь с этой крыши, - монотонно выдала Регина.
Каверин сказал бы ей «дура», но он уже знал, что в таком случае рискует быть сброшенным сам.
-Кто тебе позволит? Да и не случится этого. Но если случится, и если ты что-нибудь с собой сделаешь, я прыгну следом за тобой. Прям сразу. И, думаю, не только я – Макс сделает то же самое, а Данил уйдет уже за нами. И родители тоже это вряд ли переживут. Захочешь прыгнуть – ты прыгнешь, но утащишь за собой еще как минимум пять человек. Я все сказал.
Регина усомнилась, что он всерьез покончит с собой, но не стала разубеждать его. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, размышляя о том, что же с ними будет дальше, как долго продлится эта игра, и выиграют ли они ее. Раньше ей казалось, что перед ней ровная, прямая дорога, но сегодня она, не заметив, наступила в канаву. Ей казалось, что никто, кроме Изгноев, не способен отказать ей.
Есть много веществ прочнее железа, но именно его сделали символом твердости и силы. Однако, называя Регину железной, люди угадывали ее точные свойства. Железо прочное только в благоприятных условиях. По сравнению с другими металлами, оно не так уж тяжело плавится, а чтобы оно поржавело и рассыпалось, достаточно простой воды.
-
-
27.01.2017 в 21:05Игра начатая с провала
Владимир Эдуардович Казарян
Распахнув двери класса, Ника уверенной походкой прошла за свою парту, села и, как обычно, углубилась в книгу. Обтыканный людьми класс унесся за грани сознания, погрузив ее в мир, где она хотела бы остаться и жить там. Яркие, сильные герои, преодолевшие тяжелые испытания и несломленные ими. Насыщенная жизнь, полная приключений и опасностей. Есть ли она в пределах реальности? Если и есть, то не для нее. Она не способна даже наладить отношения, не то что повести за собой союзников и сражаться. И она отлично это знает.
«И не то, чтобы я страдала от этого».
Единственным «персонажем», о ком можно было бы написать книгу, она считала Регину Каверину. Ее одежда казалась ей боевым костюмом, лицо прорисованным, а дни расписаны по сценарию. Даже прозвище – Роза – дано ей будто специально для завершения образа. Окруженная лучшими парнями в городе и будучи единственной девушкой в их компании, да еще и самой младшей, живущая на перекрестке маймаксонских вписок и известности благодаря родителям, она ярко выбивалась из общей массы ровесниц. Причем скрывать этого не спешила.
И вчера эта Регина Каверина хотела заманить ее в свои сети, а затем растоптать своими платформами. Другой цели в таком предложении не было – что ожидать от девушки маймаксонского Велла, подруги первого хулигана Лазарева и сводной сестры известного своим снобизмом и высокомерием Каверина?
«Я бы сейчас валялась в грязи маймаксонской ямы, а сверху на меня падали бы их смешки. Как я себя обезопасила!
Мда, а я красава – сказала при них, что у меня нет друзей. Типа, делайте что хотите, меня никто не защитит.
Да только имейте в виду, что чуть что – и я через родителей свяжусь с Валерием и Натальей Кавериными. Так что вы не уйдете».
Она не доверилась бы даже Данилу Лазареву, о долге которого по-прежнему помнила.
«Разумеется, он влез в него чисто условно, хотел состроить из себя воспитанного парня, а то еще отругают».
Доверять нельзя никому, особенно парням. Если девушки могут только ударить, натравить или осмеять, то те способны нанести куда большие травмы – как по телу, так и по психике.
Строчки книжных слов рассекла брошенная одноклассником фраза.
-Эй, Волкова!
-Чего? – спросила она, не поднимая глаз, хотя давно потеряла нужный абзац.
-Что вы, с Кавериной знакомы?
Изначально вопрос удивил ее, и она уже подумала, что это не ей. Но затем вернулась в реальность.
-Ну как «знакомы», знаем друг друга на уровне имени и фамилии, и то через Данила.
-Какого? Лазарева, что ли? Волкова, почему ты их знаешь, но не общаешься?
Искреннее удивление одноклассника и его друзей хлестнуло ее в грудь. Действительно, почему?
Может, потому, что она не должна ни с кем дружить?
-А вы общаетесь со всеми, кого знаете? – сморщила она глаза и вновь уткнулась в книгу.
«Я не хотела вдаваться в подробности и объяснять, почему они никогда не станут моими друзьями. Отчего-то я почувствовала гордость – у нас готовы почку продать за то, чтобы Роза узнала их имена, а я…я не горю желанием с ней сближаться, даже если она сама предлагает.
Кто-то догадался, что это очередной ее стеб?
Интересно, о чем она сейчас думает? И что в ее голове вообще? На какие темы она говорит с друзьями, чем, кроме Маймаксы, увлекается? Я все же хотела бы узнать, какой она человек и почему создала себе железный образ. Только ли потому, что хочет выделиться?»
Но ни Ника, ни кто-либо другой в ее классе не знал ответа. Не знали это и во втором лицее, где Каверина появлялась почти ежедневно. Это известно лишь троим ее друзьям и, возможно, родителям. У Регины Кавериной нет подруг, так же, как и у Волковой. Она оградила себя острым забором, впустив лишь самых близких.
Подсознательно Ника провела прозрачную, тонкую параллель между ней и Розой. Девочка-изгой, сменившая класс в середине года из-за травли, и дочь Кавериных? Они природой противопоставлены друг другу, как черное и белое, как жидкости разных плотностей, что никогда не сольются.
Перед глазами еще стояли два налитых ядом изумруда, отбеленное мраморное лицо и едва тронутые улыбкой застывшие рубиновые губы, а в ушах звенел железный гул. Ее голос стоил отдельного внимания – он ставил под сомнение саму ее человеческую сущность. Ни до, ни после нее не встречались живые люди с подобным голосом. Ходили слухи, что она делала операцию на голосовые связки, но никто не мог сказать точно, потому что никто не знал, откуда она пришла и как вела себя три года назад.
Вся их компания закрыта тайнами. О них говорят, но никто не знает их настоящих, кроме их самих. Никто.
Все уроки Ника Волкова просидела с мыслями о них. Раньше они существовали вдалеке от нее, в ее круг интересов, в отличие от большинства ровесниц, не входили наблюдения за ними. Они не были для нее особенными, она считала, что им просто повезло. Повезло родиться в богатых семьях, завести связи с уголовниками и получить привлекательную внешность. Хотя внешность она не считала проблемой. В ее классе множество людей, кто мог выглядеть не хуже, если бы так же ухаживали за собой и верили в свою привлекательность.
«Если бы я пришла в школу вся в шипах, меня бы обстебали. Просто так сложилось, просто у них такая репутация».
Карины Вишневской она не увидела в школе, и никто не спросил у нее о ней. Может, Ника просто не знает всего? Вдруг это не первая их стычка?
«Меня всерьез удивило это. Карина никогда не говорила со мной о Лазареве, а Лазарев не упоминал Карину. И откуда в ней такая агрессия, такая злоба к ним? Я никогда не видела ее такой. Думаю, она скрывает что-то важное».
-
-
27.01.2017 в 21:05Появившись у порога, она вновь привлекла внимание Комарова.
-Привет, Ника, - обошел он ее.
-Давно не виделись, - ледяным голосом проговорила Ника, не поднимая на него темные большие глаза.
-Красивый шарфик, где купила? – хитро спросил он.
-Из Франции привезли, - гордо бросила девочка, держась за кромку шарфа – что он задумал? – Ты чего, Комар, решил прикупить себе такой же?
-Нет, просто посмотреть хочу! – он резко вцепился в ткань, одним махом сорвал с нее аксессуар и стрелой бросился от Ники.
-Ты дебил?! – разозлилась она и попыталась его догнать, но на ботинках с небольшим каблуком и при низких способностях к спорту ей это не удалось. Овальная точка, называемая одноклассником, отдалялась все дальше, и Ника в итоге остановилась и махнула рукой.
«Ну и что это?! Я думала, издевки закончились, как только я оторвала себя от людей. Какой ему толк красть мой шарф? Его что, мои бывшие одноклассники подговорили?!»
Шарф развивался, будто знамя. Комаров несся в сторону музыкального училища. Ника шла спокойным шагом, не в силах догнать его. Волнение не касалось ее, вед она знала, что без шарфа не останется – над ней просто издевались.
И тут из-под бетонного забора, разделяющего улицу и училище, вынырнула стройная высокая фигура, ухватила Комарова за капюшон и выдернула шарф.
-Это что, твой? Да ты по моде, чувак! – раздался плывший весь день на слуху резкий и в то же время спокойный голос…Данила Лазарева.
«Мда, сюрприз тут как тут».
Комаров брыкался, стараясь вырвать капюшон из твердой руки. Его лицо исказило страхом перед известностью и опасностью Лазарева. Тот бросил на него пылающий сним пламенем взгляд и, вздохнув, повторил вопрос.
-Твой?!
-Ее! – Комаров ткнул пальцем в подошедшую Нику, чье лицо завесили темно-русые атласные ленты.
-Украл, что ли? У девчонки? Подло, - пробил Лазарев.
-Поддерживаю, - хлестнула Ника.
Лазарев размахнулся рукой и швырнул шарф Нике. Тот проплыл по ветру и нырнул в точности ей в руки.
-А теперь пусти его, Данил. Больше он меня не тронет, верно, Комар?
-В-верно! Лазарев, отпусти меня!
Вздохнув, хулиган разжал руку, и освобожденный одноклассник поспешил скрыться за училищем.
-Вот дебил, - вздохнул Лазарев.
Но Ника и не думала благодарить его или восхищаться. Комаров прежде никогда не обижал ее и не относился к ней плохо. Просто так наброситься на нее он бы не смог, и единственное объяснение она находила в заговоре среди давних противников. Но как только нарисовался Лазарев, вчерашнее событие и случай трехлетней давности сплели ей верную догадку – это все его задумка.
-Ты не умнее. Лучше вообще не возвращать долги, чем так врать, - пронесла Волкова.
По Лазареву хлестнуло льдом. В голове всплыли железные вопли и ощущение шипов, впившихся в кожу.
-О каком вранье речь?
-Данил, если уж разыгрываешь сценку спасения, то делай все правдоподобно. Во-первых, выбери человека, в реале способного мне насолить, чтобы мне потом не пришлось усомниться в нормальном парне. Во-вторых, не надейся, что я решу, будто ты случайно там оказался и выпрыгнул. И в третьих, что-то больно «рано», не подождать ли еще три года, раз так важна репутация?
Его ноги подкосились. Сердце забарабанило в груди. Тело покрылось мурашками, в горле застрял ком. Холодный ветер окутал его и плотно сжал страхом. Почему так вышло? Неужели это конец, неужели все рухнет? Он уже представил влажные изумруды и слетевшую с рубиновых губ железную стрелу крика, за которой последует град ударов. Разочарованный взгляд Велла и произнесенные со вздохом слова: «Я знал, что Лазареву нельзя доверять!». И, конечно, вздернувшего нос Каверина, окинувшего его презрением и одним из его «любимых» слов, значение которых близко и понятно только ему.
Ника уже повернулась в сторону, чтобы, как большинство уверенных в себе и сильных девушек в фильмах, резко уйти в сопровождении ветра, метнув ему в лицо волосы. Забыв о приличиях, Данил, как и Регина вчера, вцепился в ее руку.
-Ник, подожди! Ты не понимаешь, как это важно для нас. Если ты не появишься в скей-парке, нам конец!
-Дурак. Они – твои друзья. Из-за такой мелочи они тебя не бросят. А бросят – сделаешь выводы. Цени настоящих друзей, не всем повезло встретить таковых.
Со стороны казалось, что для нее слово «дружба» не имеет ни цвета, ни звука, ни тела. Но на деле она верила в нее больше, чем большинство гуляющих в компании девочек. Верила потому, что за примером не приходилось далеко бежать – достаточно вспомнить, что Лазаревы и Каверины дружат еще со школы, и даже сейчас, после гибели первых, не утратили связь. Кто-то видел в их отношениях всего лишь выгоду, но Ника через Данила поняла, что за ними стоит нечто большее.
Но она знала – дружба не строится на обмане и на игре.
«Найти столь близких людей – счастье. Однако если не нашел, не стоит бросаться на первого попавшегося. Друзей надо выбирать так же тщательно, как мужа или жену, иначе рискуешь оказаться в канаве без рук и без ног».
Она не понимала, если ли дружба в компании Данила. Слова о ней были сказаны Лазареву лишь для успокоения. Если в дружбе их родителей она не сомневалась, то для их детей, считала она, подобные отношения необходимы. Они – элита, а элитные люди должны держаться вместе, свысока взирая на остальных. На мысли наводило и идеальное дополнение друг друга. Лазареву нужен Каверин, чтобы было, у кого списать, Велл – для окончательного титула хулигана со связями в Маймаксе, Каверина – для устрашения. То же она могла сказать и про остальных. Будь они одни, Каверина считали бы зазнавшимся ботаником, а Велла – отпетым отморозком. Про Регину она и без того думала слишком много.
-В том-то и дело, Ник, я не могу так их подвести! – продолжил Лазарев.
В синих глазах Волкова разглядела волнение, что насторожило ее.
«Не похоже, что он притворяется, но зачем я ему?»
-Подвести? Будто кого-то я волную, - швырнула Ника.
-Теперь да, нас и половину скейт-парка! Если весь город узнает, то нам крышка… - Лазарев зажмурился и отбросил от нее голову.
«Я не понимала, о чем он говорит. Неужели весь город узнает о том, что произошло три года назад, только из-за вчерашней стычки с Кариной? И потом, чего ему так бояться? Кто станет осуждать его теперь, если тогда ему было одиннадцать и он не отдавал себе отчет в действиях? Будь на его месте Каверин, меня бы ничего не удивило, ведь я знаю, что Андрей, как и его родители, очень волнуется за безупречную репутацию. Это такая репутация, когда ты лучший ученик города, капитан школьной баскетбольной команды, сын главы администрации и по внешности мало кому уступаешь, но при этом один твой друг – первый хулиган, а другой, по слухам, знаком с наркотой и зэками; несмотря на это, тебя идеализируют. Лазареву же абсолютно все равно, что о нем говорят и думают. Сколько грязи на него не лили, а он не собирается меняться».
-Забей ты, что за глупости, - попыталась успокоить его девочка.
-Нет, я не могу забить! Отойдем? Я хочу объяснить тебе кое-что.
-
-
27.01.2017 в 21:06Ника оперлась на стену, предварительно проверив, не нанесет ли та вред ее спине с помощью побелки. Сейчас они остались вдвоем, как и три года назад, только теперь их свел не несчастный случай, а собственные тайны и страхи. При этом Волкова была уверена, что Данил хочет оправдать свой обман и истекший срок долга, Лазарев же беспокоился за их замысел и возможную беду, ждущую всю его компанию и в особенности Регину.
-Так что ты хотел мне сказать? – она исподлобья взглянула на него ореховыми глазами.
Данил еще не знал, что взгляд Ники прямиком в глаза означает крайнюю заинтересованность, и не всегда в лучшем смысле. Привыкший к давящим на него изумрудам, он ничуть не испугался, хоть и для себя отметил таинственность ее глаз.
-Только обещай, что не скажешь? Видишь ли, мы не просто так вместе собрались. Нам важно сохраниться и сохранить свой авторитет, его может пошатнуть любая мелочь…
-Ну и шикарно. Не всегда же быть популярными. Иногда приходится узнавать, что такое жизнь без прекрас. Ничего, вам на пользу пойдет, - хитро улыбнулась Ника.
Ее слова ударили его в лоб. Девчонка ничего не понимала! Неужели она думает, что он и его друзья не знают, какой бывает жизнь? Да, это результат их упорной работы, но сейчас он дает побочный эффект. Если ему не удастся объяснить ей всю опасность, она тотчас же перестанет быть изгоем и превратится в первого человека, заставшего их врасплох.
«Похоже, - решил Данил, - придется вдаться в проблему серьезнее и выдать нашу ситуацию. Иначе нам всем крышка, а я подведу Изгноев».
-Подожди же! – он опустил на нее налитые жалобой глаза. – Ты настолько хочешь отомстить нам? Мы же ничего не сделали тебе. От тебя потребуется всего лишь прийти в скейт-парк и немного поговорить с нами, хоть за деньги. Если ты это не сделаешь, будет плохо нам всем. Да, репутация для нас важна, но вовсе не потому, что мы хотим быть первыми. Мы просто должны это делать, иначе…плохо будет. Ник, я не вру! Я всерьез не вру тебе. У нас так же, как и у вас, бывают проблемы, и мы стремимся их скрыть. Все усугубляется тем, что мы на виду, и один неверный шаг ломает все. Действий других это тоже касается. Вчерашняя ссора с Кариной натолкнула людей на странные мысли, а когда ты отказала Регине, все стало еще хуже, и теперь нам просто необходимо все восстановить! Если не хочешь общаться с нами, не общайся, мы ничего тебе не сделаем. Но не надо нас подводить, пожалуйста. Ты сможешь взять из Нью Джи бесплатно что угодно. И вообще попросить что захочешь.
Данил понимал, что падает в ее глазах, как башни-близнецы одиннадцать лет назад. Но что, если она клюнет? Ведь ее не возьмешь тем, чем он брал других – своим превосходством. Он не может ее даже запугнуть, потому что знает финал.
Лазарев с ужасом представил, как смеялись бы над его положением Велл и Каверина…
Смеялись бы, если бы это не касалось и их.
Тонкий луч пронзил тучи ее сознания. Ника разглядела в его словах скрытый смысл, прочла между строк страх за тайны. Так значит, дело во вчерашнем? Неужели Данил разыграл спектакль только из-за того, что она отшвырнула от себя руку Розы?
«Нормальные люди не стали бы загоняться по такой ерунде, но прямо сейчас он намекнул мне, что они что-то скрывают».
-Так значит, ты не стремился вернуть долг трехлетней давности, а хотел с помощью сцены спасения загладить вчерашний случай?
Вопрос с треском отвесил ему пощечину.
Получается, она имела в виду совсем иное? А он начал умолять ее, объяснять, и что самое страшное – раскрывать свои страхи! Как, как он мог?! Ему ничего не стоило просто извиниться, а теперь он сдал себя и своих друзей.
Данилу захотелось забраться на самый высокий дом и перешагнуть за бортик.
«Я подвел их! Подвел! Ну я дебил, как я так лоханулся?! Что я теперь скажу им? Что?!» - резали его мысли.
Совесть крепко удушила его, не отпуская.
-Ника, прости, я думал…
«А ведь это идея! Он явно сказал лишнее, и теперь до конца дня будет за это волноваться. Я нужна ему, а мне стало интересно, что у них за проблемы.
Что ж, пора и мне поиграть людьми».
-Я поняла уже, что ты думал. А теперь послушай, что я думаю. Меня ваша компания раньше не привлекала, потому что вы – обычные люди. Может, вас выделяют связи с разных сторон, но это еще не делает вас особенными. Так вот, я не знаю, что вас надоумило на страхи, что какая-то девочка-истеричка вроде Карины способна вам все сломать, но… но что-то мне подсказывает, что причина серьезна. Иначе ты бы не умолял меня прийти к вам хоть за деньги. К чему я веду? А веду я к тому, что ты сам толсто намекнул, что у вас от других какие-то секреты, и вы явно не хотите их раскрывать. И меня это заинтересовало. Я давно не отгадывала загадки. Нет, не спеши открывать рот. Я никому не расскажу об этом, но только если вы возьмете меня с собой. Да, теперь я хочу общаться с вами. Хочу узнать, что вы за люди. И нет, мне плевать, что ты скажешь. Денег мне не надо, я не проститутка. Мне нужна интрига. Я хочу проверить, на что я способна. Не стоит бояться, я не расскажу, даже если узнаю, что вы страшные убийцы. Если выдам вас, разрешаю меня убить. Так что? Если скажешь «нет», то завтра все узнают, как меня пытался обмануть и затащить к себе Лазарев. Если вам так важно сохраниться, вы уладите эту мелочь. А если скажешь «да», никто не узнает. Я даже не стану обсуждать это с Комаром. Я просто пойду с вами. Терять мне нечего.
От каждого слова эмоции внутри нее взрывались. Она ощущала, как подавляет Лазарева своим монологом. Теперь в его глазах читался страх, она даже видела, как он дрожит. Ей удалось испугать Данила Лазарева и подчинить себе. Когда она научилась этому, почему не могла сделать так с одноклассниками? Это ли новая Ника, которая опасна тем, что ей нечего терять?
Данила пробирало холодом. Страх больно стиснул его в своих лапах. Он хотел, чтобы земля под ним провалилась, чтобы он исчез с ее глаз. Но еще больше он хотел повернуть время вспять, вернуться в тот момент, когда своим длинным языком он позволил ей догадаться. Как он злился на Регину вчера, но теперь он ни слова не может ей сказать, ведь Регина не выдала ни одного лишнего слова, а он, будучи лидером, подверг их куда более страшной опасности. Его рвало на части, он не знал, что делать. Отказать ей? Но что она расскажет? Если все узнают правду, где гарантия, что они не поймут то же, что и она? А если он согласится…
Если он согласится, то они окажутся в ее сетях. Но тогда есть хотя бы возможность обмануть ее, убедить в незначительности секретов, или и вовсе доказать, что она ошибалась.
Его кололи иглы отчаяния и размышлений о предстоящем тяжелом разговоре с друзьями. В груди будто били по мячу. Ноги рвались унести его подальше от нее, но тогда она все выдаст…
Лазарев глубоко набрал воздуха и произнес:
-Да.
Искра зажглась в голове Ники. Она сжала руки в кулаки и почувствовала в них власть. Власть над ним и над его друзьями. Теперь все будет иначе, теперь ей не придется самой лепить свой мир – ее жизнь раскрасят тайны.
«Возможно, я напишу о них. А может быть, я…найду друзей? Откуда во мне эта мысль, разве я не вышвырнула ее из головы? Наверное, это потому, что я окажусь среди тех, кто умеет дружить. Я сомневалась в этом раньше, но не теперь, когда увидела волнение Данила за них. Стал бы он за чужих людей бояться? Или за тех, с кем дружит только ради статуса? Сомневаюсь.
В детстве мне стало интересно с ним. Я бы продолжила общение, не ограничь он себя теми тремя. Прошло три года, но если он не изменился, то есть шанс поговорить с интересным человеком.
Я хочу.
Я хочу этого.
Я хочу ощутить жизнь. Я хочу узнать их мир, коснуться его. Хочу понять, каково быть элитой, понять, что они скрывают, понять, зачем они это делают.
А что будет потом, когда я узнаю? Все будет зависеть от того, что именно мне раскроется. Возможно, я обрету поддержку, а возможно, навсегда разочаруюсь в людях. Но сейчас я одна, и никакой финал не пугает меня.
Я решилась».
-Так значит, согласен? Хорошо. Тогда где вы договорились встретиться? – спросила она уже более мягким голосом.
-В скейт-парке, - вздохнул Данил.
Ника взглянула на него и поняла, что он напуган. Ей стало жаль его, ведь он наверняка ощутил себя никем – провалил план и сказал лишнее, теперь чужой человек хочет раскрыть их тайны. Ей не хотелось быть причиной плохого настроения.
-Так пойдем туда. И не стоит переживать. Я не расскажу, что план провалился. Скажу, что все прошло так, как вы задумали, потому что не желаю увидеть ссору из-за меня. Но при одном условии – ты всеми возможными способами убедишь их оставить меня.
Слова успокоили его, но не дали расслабиться. Он вспомнил Договор, но не мог сказать ей, почему не должен врать друзьям. Когда правда раскроется, он не отделается легко, но если есть хоть один шанс отодвинуть беду, он не может не схватить его. Для него достаточно потрясений на сегодня.
Они вышли из убежища и направились в пункт назначения. Девочка-изгой и хулиган из популярной компании. Их сопроводили удивленные взгляды и комментарии, а Ника сделала вид, что ей привычно их слушать. Скоро они станут спутником ее жизни. Потому что сама она выбрала этот путь. Путь, конец которого ей не виден, но дорога усыпана красочными пейзажами и резкими, неожиданными поворотами.
-
-
27.01.2017 в 21:08Спрятать любой ценой
Нассим Николас Талеб
Не выполнив, а провалив план, не уговорив Нику, а поддавшись ее уговорам, Данил должен был все же нанести последний штрих – созвать друзей на место встречи. От него требовалось лишь набрать Каверина и соврать, что он задержится.
-Подожди, Ника, я сейчас, - Лазарев полез в карман за айфоном.
-Часть вашего плана? Чтобы успокоить остальных? – догадалась Волкова.
-И все-то ты знаешь, - выдохнул тот, - да, Андрей, я немного задержусь. Дело был важное. Что? Нет, начальник не опаздывает, он задерживается. Все, скоро буду, ждите.
Запихнув телефон в карман, он снова взглянул на Волкову, и его будто резануло пилой – теперь из-за своей глупости ему придется врат самым близким ему людям, причем зная, что те не переносят ложь. К кулакам хлынула энергия, ярость тянула их к Нике. Забыв о долге, тот секундно возненавидел ее, ведь именно она толкнула их к краю пропасти, а теперь по причине ее жажды приключений и загадок должны страдать все четверо.
Ему не составило бы труда избавиться от нее. Он найдет множество способов спугнуть ее и заставить больше не приближаться, но затем совесть обглодает его до костей. Ведь Ника – такой же человек, как и они. Она тоже не может быт своей среди людей, как бы ни пыталась. Она не похожа на изгоя, она кажется яркой и сильной, но лишь до той поры, пока не узнаешь ее ближе. Внутренний голос шептал Данилу, что, возможно, своей ошибкой он попал точно в цель, но звуки разума заглушали вопли стиснувших его страхов.
Данил Лазарев был не единственным, кто боялся.
Все там же, на крыше пятнадцатиэтажного дома, Андрей Каверин, Макс Велл и Регина Каверина услышали сигнал к действию. Звонок отсек струну волнения за идею, за Нику и ее согласие. Но как только Данил сообщил, что смог утянуть ту за собой, они поняли – испытания только начались.
Целый день один на один с чужим им человеком.
Вчетвером.
Близко.
Что может быть опаснее?..
«Что может быть лучше? Прежде мои разговоры с парнями ограничивались парочкой фраз или ругательств, а сейчас я минут десять болтала с Данилом, и, как ни странно, мне нравилось. Я боялась, что его мозги забиты Маймаксой и гулянками, но теперь я чувствовала, что я говорю со взрослым человеком. Он не смотрел на меня с пренебрежением, не смеялся над каждым словом и не пытается задеть меня.
Все это казалось странным. Я словно попала в другое измерение. Понимаю, что это, скорее всего, притворство, но лучше культурное притворство, чем хамская искренность».
Вздыхая, Регина зажимала свои руки в браслеты с шипами. С утра в голове мелькали мысли о том, какими – короткими или длинными, тупыми или острыми – ей воспользоваться. Поняв, что Ника не причинит ей физического вреда, та остановилась на коротких и тупых. Только для маски. Для образа. И для защиты.
С крыши она исчезла последней. По сине-голубому небу разбросались белые ошметки ваты. Белые. Уставившись на них, Роза прошептала:
-Помоги мне. Не дай мне выдать себя, не дай разрушить свою жизнь. Я держусь, как могу, но мне не по силам справиться одной.
«Главное – успокоиться, - давила она на себя, - расслабиться, не реагировать на подколы Лазарева, на взгляды людей, на шепот за спиной – ни на что. Я смогу, я должна справиться. Всего лишь несколько часов, ради нас всех. Я не подведу их».
«Может, я глупая, может, я завишу от чужого мнения и изголодалась по вниманию, но, представляя недоуменные взгляды бывших одноклассников на меня в компании элиты, я чувствовала себя уверенней. Мне давно хотелось доказать, что выпендреж за счет травли не делает их крутыми, но мне казалось, что произойдет это нескоро – может, спустя лет десять, когда на вечер встречи выпускников я принесу свой диплом из престижного вуза и покажу бывшей классной вслед за их справками об окончании ПТУ. А сейчас? Неужели они увидят всю правду чуть раньше? Если не вышло утвердиться в классе, вдруг выйдет сделать это во всем городе?»
Увидев, как Регина слетела с лестницы, Андрей понял – она снова говорила с кем-то, кого не спешит раскрывать. Страх отбелил ее кожу не хуже тонального крема, и Каверин разделял ее эмоции. За три года ему не приходилось подолгу говорить с ровесниками, что делала хранение секрета не таким сложным, но его цепляли любые проявления неприязни к тому, что стало частью его. Особенно сейчас, в середине весны…Ему постоянно приходилось скрывать, врать, недоговаривать.
«Волкова не должна ни о чем догадаться, - решил Каверин, - что бы ни случилось. Пусть хоть весь мир потянет меня за язык, но я не поддамся. При ней должно остаться мнение обо мне как об идеализированном человеке, не способным даже впустить в голову подобные мысли. Спрячь их, не дай догадаться, не дай заподозрить. Она не должна знать. Никто не должен».
«Я понимаю, что это совсем другой уровень. В определенном смысле они все чего-то достигли, и не важно, медали это или связи с убийцами. Меня же никто не знает. Плохо это или хорошо? Ведь это, возможно, последний шанс где-то прижиться, и, в отличие от всех прежних, головы друзей Данила не забиты слухами обо мне как о странноватой девочке. А значит, я начинаю все с чистого листа. А мое условие мне поможет. Если они не хотят, чтобы все их заподозрили, они не станут гнать меня».
Выходя из дома Кавериных, Велл скрыл глаза солнечными очками за пятнадцать тысяч. Простейшая деталь – цвет глаз – может случайно разоблачить его. Не говоря уже о поведении, речи, внешности. Его считают наркоманом, а слухи вокруг его прошлого скопились горами. Эти горы стали барьером на пути к нему, как и шипы для Регины. Связи с преступниками оттолкнули людей, и никто не решится испытать судьбу – хотя бы подойти. Так он думал, но вчерашний день изменил многое. И теперь они повисли на волоске, они вынуждены сами притянуть к себе одного человека, чтобы спастись от остальных.
«Маймаксонских обдурить было проще, - вспоминал Макс, - ведь они даже не догадывались, кто я. А Ника должна знать, если ей хоть немного известны Лазаревы. Даже если ей известно мало, даже если у нее разыграется фантазия – этого достаточно, чтобы все разрушить. Андрей и Регина, не говоря уже о Даниле, хотя бы раньше, хотя бы иногда общались с простыми людьми, но не я. Я понятия не имею, кто они и что им нужно. Придется состроить из себя того, кем меня считают. Постараться как могу, хотя бы сегодня».
«Да, на одних угрозах я не удержусь. Слишком достану – без сомнений пошлют, и никакое разоблачение не испугает их, ведь им поверят охотнее, чем мне. Но я не собираюсь давить на них и строить из себя главную, ведь среди них я еще не стала никем. Я должна показать себя в лучшем свете, у них должно остаться приятное впечатление. Они выделяются, они способны спорить с обществом, а значит, я могу спорить с ними. Я не стану под них подстраиваться, я покажу им уважение, но не опущу и не опущусь сама. Пусть считают, что я взрослый человек».
-Пора встретить друзей, - прозвенела Регина, переступая порог своего подъезда.
-Встретить и все исправить, - добавил Велл.
-И не выдать, - продолжил Каверин.
-Придется приложить усилия, но, надеюсь, дольше, чем на день, это не затянется. Долго мы не продержимся, - признала железная кукла, разворачивая голову в сторону Верхнего правого холма.
Она не знала, что план не удался, и что теперь все затянется дольше, намного дольше, чем на день.
«Похоже, с этого дня все будет иначе».
Если они не постараются, ничего не будет как прежде. Случится то, чего они так боялись.
«Если я постараюсь, я утру нос всем».
Им не позволено. Они не должны быть. Если правда раскроются, речи не будет не то что об «элите»…вообще о спокойной жизни.
«А вдруг меня тоже посчитают элитой?».
Расстояние между ними уменьшалось с каждым шагом, местом встречи назначили скейт-парк. Первыми там оказались Каверины и Велл. Как и всегда, на них устремились заинтересованные взгляды, но теперь в них читались вопросы. Вопросы о вчерашнем.
Затем появились Лазарев и Волкова. Ника ощутила, как около тридцати глаз повисли на ней. Она привлекла внимание одним своим появлением, и не потому, что все здесь уже слышали, что она странная, а потому, что пришла она сюда в сопровождении Лазарева…
По легким стучало возбуждением и волнением. Еще вчера она плакала из-за перехода в другой класс, а сегодня ее встречают те, кого боятся и кем восхищаются. Она считала их невероятными, как и все, и, как и все, хотела оказаться среди них. Но всем не повезло. Повезло только ей.
И ей более чем повезло – она подчинила их с помощью их секретов.
И вот – их лица столкнулись.
-
-
27.01.2017 в 21:11-Сколько же тебя пришлось ждать, Лазарев, - пробила она.
«Она так злится, что даже здороваться не стала».
Правую руку знобило от тревоги. Регина не знала, злится ли она всерьез, и потому не рискнула даже коснуться его.
Данил надулся.
-Я, знаешь ли, не просто так задержался. Помочь надо было ей, - он указал взглядом на Нику.
Друзья сделали вид, что удивлены.
«А я молчала. Я не знала, что мне делать, ведь вчера эта девочка предложила мне присоединиться к ним, но я отказала…теперь я все же пришла, но уже с Данилом.
А вдруг Регина ненавидит меня?».
-Ну привет, Ника, - упало на нее.
Волкова вздрогнула и подняла глаза на компанию. Второй раз за всю жизнь она стояла близко к ним. И, кажется, слова те принадлежали…Андрею Каверину.
«Это мне? Это правда мне? Он? Я не могла поверить, что Каверин ко мне обратился! Он же всех ставит ниже себя и поливает грязью, по крайней мере, так о нем говорили. И тут он здоровается лично со мной…»
Ника собрала по кускам свои эмоции, еле сдавила их и затолкала глубоко в себя.
-Привет. Ты откуда знаешь, кто я? – на холодном дыхании ответила Волкова.
-От Данила.
«Вот и одна улика. Разумеется, Андрей первый обратился ко мне по имени – он вполне может помнить меня, ведь они с Данилом знакомы всю жизнь, и он мог рассказать о нашей встрече еще три года назад, а вчера он снова назвал меня Никой, и это будто бы просто всплыло в его памяти. Что ж, неплохой ход».
Впиваясь глазами в не смотрящую на нее Нику, Регина нащупала руку Велла и крепко схватилась за нее. Макс понял просьбу.
-Да какая нахен разница, кто кого откуда знает? Мы, кажется, куда-то собирались, не? – отбросил тот.
«Я долго вглядывалась в черные линзы очков, пытаясь понять, что же прячется под ними. Может, в его глазах написано, что он под героином? Или какой-нибудь угонщик машин поставил ему фингал? А может…это безумие, но вдруг он вовсе не тот, кем его считают? Здесь ведь точно что-то подозрительное!»
-Куда именно вы собираетесь? – спросила Ника.
-В красный дом у водохранки, - прозвенела Регина, - заброшка, где погибла девочка.
-Погибла девочка?
-Там глубокие и широкие колодца, ко дну которых ведет винтовая лестница. Давным-давно какая-то девочка решила спуститься и провалилась, наступив на старую ступеньку.
-Так вы пойдете смотреть на труп?
«Может это и странно, но не для них. Вполне возможно, что их привлекают подобные вещи».
Регина прикрыла улыбку рукой в шипах, но тут втиснулся Каверин:
-Там же полно всякого мусора вроде наркоманов, алкашей и бомжей. Зачем нам эта Маймакса?
«Мусор…ну да конечно. В отличие от своих дружков, Андрей не признает всякий сброд и не горит желанием тусоваться с ними. Для него они вообще не люди. Даже простым смертным далеко до него, чего уж говорить о скатившехся?
Но если они для него мусор, то почему он дружит с Веллом? Кажется, я начинаю понимать».
Андрей мог сказать еще больше…намного больше, но не мог позволить себе этого. Иначе он сильно намекнул бы Нике на то, кто он такой.
-Они тебя пугают? – усмехнулся Велл.
-Просто не переношу овощей.
-Мне они не навредят, вас с Данилом тоже никто не тронет, Регина сама себя защитит. В чем ты видишь проблему?
-Эм, подождите! – вырвалось у Ники.
«Они не назвали меня, я не в безопасности. Так, это попытка спугнуть. Думают, я испугаюсь и не пойду с ними. Ха, щас!»
-Чего такого, Волкова? С нами хочешь, что ли? – понял блондин.
-Ну да. В отличие от тебя, меня алкоголики не пугают. Кстати, Макс, а почему они не могут навредить тебе?
-Так или иначе, наркоманы связаны с Маймаксой. Поэтому если навредят, их убьют или засадят.
Град слов ударил по Волковой. Она поняла, что говорит не с одноклассником, а с человеком, знающим большинство отсидевших преступников.
«Интересно, а сколько ему лет? Я бы сказала, что лет семнадцать, но и Данил с Андреем выглядели на столько же, хоть и младше. А его девушке тринадцать. Но как можно, будучи на два-три года старше меня, иметь такие связи?
А ведь, возможно, скоро и у меня такие будут».
-Смотрю, у вас там глаз за глаз. Наверное, круто иметь людей, которые готовы убить за тебя, - выплеснула Ника с легким сожалением от того, что ради нее никто бы и царапину получить не рискнул.
-Про глаз за глаз ты верно сказала, да только им на меня в целом все равно. Они это сделают не ради меня. Просто одно время помог им кое-чем…ну не убьют, но покалечат точно.
Он с легкостью выдавал слова, будто рассказывал, как провел выходные. А Нику скручивало от страха и осознания, что такое действительно происходит.
«Я не могла поверить…а может, и не стоит?»
-Так, хватит про уголовников, убийства и прочее. Сам же нас торопил. Так мы идем? – встрял Лазарев.
-Идем, - отбила Роза.
-Ника, ты с нами? – обратился хулиган к ней.
-Да.
-Данил, ты уверен? Ей небезопасно. Там же не только гопари, там и развалины, дыры. Что-то мне не очень хочется, чтобы вторая погибшая там девочка погибла из-за нас! – тонко прозвенела зеленоглазая.
«Какая хитрая забота!»
-В таком случае, Ника, постарайся не злить Регину. Иначе ты действительно можешь полететь в один из этих колодцев.
-Ладно уж, - махнула Волкова, думая, что Данил всего лишь шутит.
Ее не испугали слова об опасности красного дома, ведь и Ника, в свою очередь, не спешила все выдавать. На самом деле она не раз смотрела фотографии девочек из других классов, сделанные там. И, читая комментарии, уяснила, что это место годится скорее для фотостудии в уличном стиле. Вместо подстилки из шприцов и осколков – жухлые, сморщенные листья и бархатный слой мха, вместо объявлениях о цене героина на стенах – граффити. И дыры. Этот дом, чей каркас напоминает здание девятнадцатого века, не имеет пола и крыши. Стены переходят в подземный фундамент снизу и упираются в шапку веток сверху.
Так что запугать ее, увы, не вышло. Ника не волновалась, но не от храбрости, а от незнания. Она знала, что такое красный дом, но она не знала кое-чего куда более важного и опасного. Не знала, что в прогулке за ней, прячась в кусты, крадется смерть. И вопрос лишь в том, позовут ли ее к ней, откроют ли ей путь к Волковой. И сделать это могли только ее спутники.
Она не знала, что ее жизнь несколько последующих часов будет находиться в их руках.
-
-
27.01.2017 в 21:16Полет с высоты
Ирэн Огински
Красный дом глубоко зарылся в деревья у истоков водохранилища. Ника знала о его существовании только от собственных глаз, которые иногда видели его верхушки, торчащие из зеленого кома листьев. Ни о какой погибшей девочке она не слышала и не слишком верила, что это правда. Ведь компания, в которой она находится, делает все возможное, чтобы испугать ее и не дать ей их раскрыть.
По дороге Регина всматривалась в облака. Только на детских рисунках они всегда белые, в жизни же белая у них только спина…а живот серый.
Все считали, что любимый цвет Розы – черный. Она всегда носила черное, независимо от времени года, настроения и количества вещей с шипами. Кто-то говорил, что к нему добавляется белый – белые волосы и белая кожа. Черный и белый.
Никто, даже Андрей и Макс, не знал, что на самом деле ее любимые цвета – белый и серый.
«Я смотрю наверх и вижу тебя…ты там, ты далеко, но ты всегда со мной. Я совершаю ошибку, идя туда, ведь там слишком опасно, и одно мое неверное движение сделает меня убийцей или как минимум раскроет перед Никой. Я боюсь. Мне страшно. Помоги мне, удержи меня», - вздыхая, мысленно говорила Регина.
Компанию сопровождала тишина. Все, что они слышали – свои шаги и сердцебиение. Каждый – свое. Оно заглушало остальные.
«Я не знала, о чем мне говорить с ними, зато знала, о чем точно не надо говорить. Данил на словах выдал мне инструкцию. Регину нельзя спрашивать о ее жизни три года назад и причину, по которой она носит шипы. А еще, что самое главное – нельзя говорить ничего, что может ее хоть немного обидеть. С Андреем лучше не обсуждать причину развода его родителей и планы на будущее. А с Максом – наркоманию и…семью. А также школу».
Своими предупреждениями Лазарев указал ей на замки, но не выдал ключ. Ей предстояло самой отыскать ее, самой подбежать и открыть. Но теперь она знает, где открывать. Может ли она отойти от двери и пойти в другую сторону?
Она долго думала над тем, зачем ей все знать. Даже если правда раскроется, что она с этого получит? Рассказать всем ей не позволит совесть. А остаться…сможет ли она остаться, когда выяснит? Ника верила, что они прячутся не просто так. При своем положении они могли позволить себе многое, не получив в ответ травлю, как это было с ней. Значит ли это, что их секреты страшные во всех смыслах?
Ника решила начать разговор с простого вопроса.
-Итак, Данил, который раз вы туда идете? – дернула она лидера (не зная, впрочем, что он лидер).
-Мы с Кавериным – третий, Велл – второй, а Регина первый,- выдал он, обернувшись на Розу. На ее лице застыла железная неподвижность.
-Вокруг него ходят еще тайны, кроме погибшей девочки?
-Нет, это тебе не Маймакса.
Маймакса считалась не только опасным районом, но и проклятым. Ударение могло упасть и на первый, и на второй слог – любой вариант был верен по-своему.
-А в Маймаксе страшно?
-Нет, когда знаешь, что ничего тебе не будет.
-Но противно,- добавил Каверин.
«Хоть кому-то!»
-Тебе неприятно все это? Алкоголь, наркота, гопники…
-Да, как и любому нормальному человеку. Не считаю их за людей вообще. Овощи, сами себя вогнавшие в зависимость.
«Браво, Каверин! Что же такой идеал дружит с одним из них?
Велл не слишком похож на наркомана вблизи. Бледность и вполне умеренная худоба тут не определяющий фактор. Это не смотрится нездоровым, напротив…
Но если не наркоман, то кто? Кому и для сохранения какой такой страшной тайны нужно строить из себя именно поклонника героина? И как тогда объяснить его связи в Маймаксе?»
-Ну да, а сам курит, - скрипнула Роза.
-А ты типа нет! Если знаешь меру, не подохнешь. Да и все, даже яростные ЗОЖ-ники, курят так или иначе, только пассивно. А вот бухать пассивно не выйдет, про наркоту молчу, - швырнул в Регину блондин.
«Оправдывается же.
Но не могу отрицать, что он прав. Особенно в его случае, когда и Лазарев, и Велл, и Каверина не против затянуться сигаретами. Затыкать нос не выйдет».
Ника не верила себе. Не верила, что находит оправдание курению. Ее ужасали мысли, что подобным занимаются ее одноклассники, да и во взрослых эта привычка ее отталкивала. Но если она хочет остаться с ними и не достать до того, как раскроет все тайны, ей придется смириться не только с вредными привычками. Наверняка на ее день будет назначена не одна встреча в Маймаксе, и хотя бы раз она попытается удержать себя от соблазна глотнуть пива вслед за всеми.
«Хорошо, что Андрей меня поддержит».
Но сейчас ее удивляло не это. Ее удивляло то, что Велл на его слова совсем не отреагировал, будто они не относились к нему. Держа за руку Регину, он спокойно шел рядом с ним и даже не обернулся. Возможно, всему виной то, что Ника не видела его глаз, но мысли о том, что в этом существует подтекст, не оставляли ее.
-
-
27.01.2017 в 21:18-Например, Волкова, ты знаешь, почему пятый автобус ездит без стекла в двери? – вспомнил Каверин.
-О да, она просто обязана это знать…
Ника редко ездила на автобусах, ведь и ездить было некуда. Однако иногда к остановке у ее школы подъезжал загадочный автобус, у передней двери которого не было стекла. Убиваясь смехом, одноклассники рассказывали, будто его похитили инопланетяне. Теперь, кажется, эти инопланетяне стояли рядом с ней.
-Дай угадаю. Ваших рук дело?
-Если быть точнее, это дело его отсутствующих мозгов, - прозвенела Регина.
Но парни только рассмеялись.
-Так что же произошло?
-Короче, едем мы в нем как-то, и вдруг я вижу на этом стекле надпись: «При аварии выдернуть шнур и выдавить стекло». Ну как бы и пофигу, не раз такое встречал, но именно тогда стало интересно, неужели оно и правда держится на шнурке? Хватаю его и выдергиваю, ничего не происходит. На меня уже начинают косо смотреть. Я думаю, ну хрен с ним – и плечом выпихиваю его из рамы. И тут оно вылетает прямо на дорогу и вдребезги разбивается. На нас все смотрят, Каверина бросается на меня и, сука, толкает через ту дыру прямо на дорогу! А затем за мной выпрыгивают все остальные. Нас чуть не снесло тачками…
Ника захлебнулась в смехе, представляя, как Лазарев выпихивает стекло, оно ударяется об дорогу, и по осколкам его тела скользят колеса машин…
И тут смех остановила и отсекла вспыхнувшая в голове искра.
«Каверина бросается на меня и, сука, толкает через ту дыру прямо на дорогу!»
Может, Регина и опасна, агрессивна и несдержанна, но она все же имеет голову и не стала бы швырять своего друга на дорогу.
Погрузившись в догадки, она не увидела и не услышала, как вспыхнула Роза, как ее кулаки покрылись железом и едва не ударили по Данилу, но Макс держал одну ее руку, что позволило Лазареву отскочить. Только в это время Волкова заметила взорвавшуюся Каверину. Из мертвенно-бледного лица вынырнули обиженные красные пятна.
-Больная! Что на этот раз?! – выплюнул лидер Изгноев.
Глаза Ники метнулись от Лазарева к Веллу, а от Велла к блондину. На всех троих отражалось каменное спокойствие, смешанное с легким испугом, но никак не с удивлением. Она почувствовала себя дикой и зашуганной – одну ее поразил выброс железной девчонки.
«Сука…
...А еще, что самое главное – нельзя говорить ничего, что может ее хоть немного обидеть.
Хоть немного. Даже так».
-Ты никак не успокоишься, я не пойму? – не выдержал Велл.
-Слушай, я не могу предсказывать каждый всплеск ее колючек!
-Что ты выкручиваешься? Можешь, еще как! – добавил Каверин.
«Ну и разозлились же они! Не совсем понимаю, какого хрена. Он не сказал в ее адрес ничего обидного именно сейчас. Если бы я так бросалась на каждого, меня бы посчитали психбольной.
А ее считают опасной. Я помню, как все смеялись над моими попытками ударить обидчика! Конечно, я же не Роза…
Неприятно все это осознавать. Что ты – это ты, и тебе никогда не стать такой, как они. Возможно, я и не хуже. Возможно, я тоже могу нацепить шипы, выжечь волосы в белый, надеть зеленые линзы и отштукатурить кожу. Ничего сложного. Подобной Розой могла бы стать каждая, но над любой другой бы смеялись, надо мной так точно.
Все же, есть у людей природная склонность, умение так или иначе выглядеть, вести себя, подавать. Или нет. Как, скажем, у меня».
Лазарев отошел на другой конец ряда его компании и встал возле Ники.
-Теперь ты понимаешь, о чем я говорил?
Ника слегка улыбнулась. Она начинала понимать, но получить шипами в челюсть за положительный ответ ей не хотелось.
-Каверин, открой секрет – каково отлично учиться? – выдала она.
Девочка уже не знала, о чем с ними разговаривать. Если продолжить тему их выходок, то железный взрыв ожидается еще раз пять, ведь почти везде замешана Регина.
-На самом деле, мне это легко дается. Смотрю на одноклассников и понимаю, что мне просто повезло, - ответил Андрей.
-Согласна, - выдохнула Ника, - мне вот учеба никак.
«Повезло, еще как! И не только учеба. О твоих данных мечтает каждый».
-Мой совет – научись списывать и подглядывать, забей на то, что не надо, делай это разве что перед контрольными, и учи только нужные тебе предметы. Получишь и хороший аттестат, и сохраненное детство.
Кровь Ники закипела от удивления – Андрей Каверин советует что-то лично ей. Но откуда ему знать? Он как Карина, ему все достается без усилий.
-Да, легко тебе. Всегда получаешь, что надо. Вот тебе и всеобщее признание, и классная репутация, и таланты. Ты хоть раз прикладывал усилия, чтобы добиться чего-то?
Волкова не испугалась спросить подобное лучшего друга Данила Лазарева – он ничего с ней не сделает. К тому же она не сомневалась в правдивости своих слов.
-Все…не так легко, как ты думаешь, - опустил глаза Андрей.
«А ведь не зря им восхищаются, он милый.
Но что значило «все не так легко, как ты думаешь»? Этот ведь тоже должен что-то скрывать.
Так, что я имею? Кое-что проясняется.
Регина за что-то сильно не любит Лазарева, раз кидается на него за каждое случайное слово.
Макс ведет себя совсем не как наркоман.
А Андрей…последняя фраза, кажется, прячет за собой скрытый смысл.
Но этого мало! Я хочу знать все!».
Водохранилище переливалось солнечными бликами. Закутанный в серый плед красный дом становился все ближе, и вот они оказались на краю дороги. Предстояло пробраться сквозь джунгли оголенных веток. Только сейчас Ника поняла, что ее вид ничуть не соответствует их миссии – плащ, черные зауженные брюки и ботинки, не говоря уже о задуманно украденном шарфе. Сначала она смутилась, но потом заметила платформы Регины и проглядывающий через расстегнутую куртку пиджак Андрея. Волнение отпало.
Хищные железные крючки и заточившие концы ветки тянулись к ее штанам, желая уцепить хоть ниточку, и Волкова почувствовала себя в лазерном лабиринте. Она шла последней, чтобы никто не видел ее извороты и не смеялся, как то часто случалось в школе на уроке физкультуры.
Наконец они раздвинули проволочную завесу и увидели цель во всей красе.
Дом напоминал красный облезший средневековый замок, чьи башни сожгли драконы. Выбитые овальные окна, кирпичные узоры, пятна мха в щелях. И прямоугольная дыра в стене, где, кажется, когда-то была дверь.
Лазарев зашел первым, и сквозь кирпичи свистнуло эхо:
-Идите, все нормально!
-
-
27.01.2017 в 21:18Хотя и изнутри здание напоминало Нике замок, она знала, что обрадует компанию другое сравнение:
-Похож на второй лицей.
-Так они одного года постройки. Здесь тоже была какая-то фабрика, как и изначально в лицее. А во время войны его разбомбили, вот и остались одни развалины, - рассказал Андрей.
-Надеюсь, бомб тут еще не осталось?
-Здесь побывало столько народу, что очень вряд ли. Они бы уже давно взорвались.
-Блин, Каверин, что ж нашу школку такая судьба не настигла? – вздохнул Лазарев, поднимая с земли кирпич и швыряя в обгоревшее стекло.
То со звоном прыснуло на листья.
-Может, нам подойти ближе и посмотреть, остался ли труп в той дыре? – Ника указала на кратер.
Андрею с Данилом идея сразу понравилась, но за спиной ее раздался хруст и сопроводивший его трепет железа:
-Идите без меня! – выбросила Регина, выпучив глаза и пряча руки за спину.
Велл подбежал к ней и что-то шепнул на ухо, но та отрезала:
-Не будет он!
-Да что с тобой?! – удивилась Ника.
-Ничего…просто давайте я постою. У меня, кажется, голова кружится, я не хочу туда свалиться.
-Или других свалить, - пропел Лазарев.
Велл гневно обернулся к нему. Наверняка глаза его пылали не бледнее глаз Регины, но никто этого не видел.
-Вот, смотри! Не пойду, - топнула Регина.
Дрожь разошлась по телу, она тяжело дышала, и Нике казалось, что она слышит ее сердцебиение. Зрачки расширялись с каждой секундой, блики в них тряслись от страха. Добитая ознобом, она была совсем не похожа на ту Розу что знала Ника.
Тут она зажмурилась, резко развернулась и, сверкнув белыми волосами, скрылась за кирпичной стеной.
-Сейчас верну! – решил Велл. – Нет, Каверин, - остановил он его рукой, когда увидел, что друг направился к выходу, - лучше объясни все Лазареву, я сам.
И он метнулся следом за Кавериной, оставив за собой всплеск листьев.
Ника стояла, прибитая ногами к земле. Что произошло? Почему она сбежала? Почему и чего она испугалась?
«Похоже, у нее проблемы посерьезнее неприязни к Лазареву».
-Не буду толкать нравоучения, ты и сам все давно знаешь, - сказал Андрей Данилу, - знаешь, но не делаешь.
«Что он знает?..»
Встретив перед собой засохшее дерево, Регина со всей силы воткнула в него шипы.
-Почему? Почему?! – избивала она кору. – Почему я?!
С ресниц на щеки спустились капли слез. Она стиснула веки и обхватила дерево руками.
-Что же мне делать? – послышался шорох веток, Каверина сцепила руки в кулак и оскалила шипы. – Кто здесь?
Из зарослей выбрался Макс. На этот раз он держал темные очки в руках, и Регина вцепилась взглядом в блеск его янтарных глаз. Он не стал спрашивать, в порядке ли она – это было написано на ее лице, разделенном слезами.
-Что они говорят? – всхлипнула Каверина.
-Не знаю, я сразу за тобой пошел. Послушай, это трудно, но…тебе лучше вернуться. Я видел ее удивление, она может о чем-то догадаться.
-Но что, если Лазарев опять начнет? Я же не удержусь! – она посмотрела на ладони. – Я точно выдам себя и, возможно, стану убийцей.
-Не начнет! – Велл сжал ее руку. – Ты знаешь, он меня побаивается. К тому же Каверин остался там, уж его-то он слушает.
-Слушал бы – вообще меня не трогал.
-Он – Лазарев, Регина. И это все объясняет. Они – эгоисты, им наплевать на других. Он даже не хочет понимать, что это не смешно! Не обращай внимания. Никогда. Не позволяй ему портить тебе настроение и жизнь, не позволяй ему выдать тебя, кто он вообще такой. Не тебе же в тюрьме сидеть и улицы мести, так что перестань воспринимать его.
Регина подтерла слезы и расплылась в улыбке. Что бы она делала без него?
Тем временем вопросы переполняли Волкову и рвались наружу. Она стояла в центре движения, но не могла пошевелиться. Как будто она смотрела интригующий фильм, и это всего за час общения! Роза казалась ей непробиваемой бесчувственной железной куклой, но сейчас она, как и Ника раньше, убежала за дверь, с разницей лишь в том, что за Региной кто-то бросился, а Волкова стояла одна, прислонившись к стене, и плакала.
Неужели Макс нужен Регине не для связей в Маймаксе?
Заглушив внешний мир мыслями, она не слышала, как Каверин и Лазарев обсуждали Регину. Прежде она считала их крепкой компанией, но теперь ясно, что Данил ведет себя не лучше ее одноклассников, а Каверина – не лучше ее прежней. Реагирует на любое замечание с его стороны и бросается, не понимая, что заводит его.
Вскоре двое сбежавших вернулись. Ника не знала, что за минуту до появления Регина тщательно затерла полосы от слез белым тональным кремом.
-Еще подобное – и тебе конец, - прошелся Велл по Лазареву.
«Я просто охреневаю от их дружбы, честно!
И что он сделает? Натравит на него уголовников? А он в курсе, чем ему это грозит?»
-Никакого трупа не вижу, - сообщила Ника, вглядевшись в заваленный листьями, гнилыми досками, ржавым металлом и мусором кратер.
«Потому что это байка».
-Ну, если разо… - начал Лазарев, но конец фразы отрубил подзатыльник. – Каверин!
-Тебе. Что. Было. Сказано? – он впился в него глазами, задавливая отдельно каждым словом, как тяжелыми кирпичами.
«Как можно столько сраться? Ну как? Как?!
Простите, я просто в бешенстве! Я пытаюсь затушить огонь, все эмоции, что сейчас разорвут меня и обожгут их всех искрами, но это невозможно!
Все вокруг меня горит, я не могу сохранять спокойствие. Да даже мои дноклассники столько не ссорятся, сколько эти. Дружная компания? Ха! В очередной раз понимаю, что все это лажа. Если бы они знали о моих планах, они вряд ли вели себя так, но сейчас показывают мне свое лицо. Круто, что.
Но…
Стойте! Но Лазарев же знает, а, если приглядеться, весь срач из-за него.
Кажется, я делаю неправильные выводы. Он специально себя таким показывает, чтобы прогнать меня, чтобы я подумала, будто он не лучше тех придурков-парней, которых я ненавижу, и не хотела с ним общаться. Не получится, Лазарев. Я все равно останусь, мне не привыкать находиться в обезьяннике. Тебе следует запастись терпением, потому что я добиваюсь, чего хочу, и просто так в грязь меня не втоптать».
Ника с шелестом уселась на грязно-желтую жухлую подстилку и свесила ноги. Нос вдохнул свежий и влажный запах весны и мха, солнце отбросило на нее бледно-оранжевую пленку.
Она пыталась казаться невозмутимой.
«Столько интриг меня никогда еще не окружало. За один день вопросов скопилось больше, чем за всю жизнь.
Наверное, мне придется привыкнуть к ним. Я сама затеяла эту игру. Игру с людьми. И сейчас я чувствую мерзкую, подлую радость от того, какого положения эти люди и как легко я схватила их в руки».
-Может, наверх? – предложила Регина, глядя на крышу, которая когда-то служила полом второго этажа.
-Да легко! – решил Велл. – Кто первый?
Когда Ника развернулась, на земле оставался только Данил.
-Мне ведь тоже можно залезть? – решила та.
-Если не боишься убиться, то пожалуйста. Но я бы не советовал. Регине и то с трудом далось, а ведь она намного выше тебя и к тому же не впервые куда-то лезет. Тебе роста не хватит.
Но Ника отшвырнула его предупреждение, думая, что это очередной способ спугнуть ее. Она встала на ноги, сбросила пальто, чтобы не мешалось, дала в руки Лазареву вместе со школьным рюкзаком и осталась в одной бледно-розовой кофте.
Ботинок мягко ступил на облезлый красный кирпич, рука ухватилась за твердо вросшую в камень ветку. У нее получалось, она поднималась все выше и выше, ей оставался последний рывок, когда нога резко соскочила с выступа, и…
Она думала, что когда падаешь с высоты, вся жизнь пролетает перед глазами.
Но она не почувствовала ничего. Ни страха смерти, ни ее приближения, ни легкой тревоги. Она камнем повалилась вниз, чувствуя шорох собственного тела, видя, как пейзаж перед глазами сливается в цветную кашу и растекается по стене. Полет вниз, казалось, длился вечно.
Шлеп.
Хруст.
Она лежала на мягком бархатном ковре из влажной почвы, прошлогодней бледно-желтой травы и, как и по всей подстилке здания – листьев. Голова упала последней – она приподняла ее перед тем, как соприкоснуться с землей.
Ничего не сломано. Боли она не чувствовала, только правая нога скользнула по надломанному кирпичу. Она смотрела в плетенное ветками деревьев небо и улыбалась, забыв о времени и находящихся рядом людях.
Она выжила. Упала и выжила.
Последние полгода ее жизни текли по тихой, прозрачной реке без конца и края, но теперь они со всплеском и стуком камней вписались в скалу.
В душе взорвался яркий, красочный салют, от которого остался легкий запах гари.
-Ника! – вылились на нее голоса. Тут она вспомнила, что она не одна здесь, но и это принесло ей радость – похоже, она их напугала. Пусть и своей неосторожностью, но напугала тех, кто пугает весь город от пятнадцати и младше. Кажется, это начало. Это начало новой жизни, полной поднятий и падений.
«Так все и начиналось. Так я радовалась любой мелочи, которая отличалась от всего, что я переживала раньше. Мне казалось, что с ними я заживу весело и прекрасно, что не будет больше той тихой и одинокой Ники.
В двенадцать лет я со всех ног бежала от спокойной жизни. Но моей ошибкой стало то, что я не знала, куда бегу. В моих руках не было карты, а вели меня едва знакомые люди. Я бежала, лишь бы бежать. Лишь бы распрощаться с прошлым. И совсем не думая о возможном будущем.
Хотя даже если бы я задумалась, я никогда бы не представила, что стану той, кем стала».
-
-
27.01.2017 в 21:23Обратная сторона правды
Джордж Сэвил Галифакс
Джордж Сэвил Галифакс
Она захотела крикнуть им: «Со мной все в порядке!». Но ни один звук не вырвался из ее груди. Легкие провалились и осели на позвоночнике, язык влетел в горло. Чтобы подать сигнал, Ника подняла дрожащий кулак вверх и указала в небо большим пальцем.
-Ты в порядке? – спросил Каверин, спрыгнув со второго этажа.
Ника подняла на него глаза, и все ее мысли, все чувства разом хлынули на него.
Она уставилась на него и не могла оторваться.
«Он действительно такой…такой классный! И, в отличие от остальных, ни на кого не бросается, не реагирует по-идиотски и не угрожает. В минуту я нашла оправдание всему хвастовству, которое ему приписывают, ведь есть, чем хвастаться.
Я почувствовала себя особенной, когда он спросил, как я. Кто знает, вдруг я единственная девчонка, кроме Регины, за кого он волнуется?»
-Да-а-в, все х-...-о-...-оршо, - бледно и размыто проговорила Ника спустя несколько минут, когда голос к ней вернулся.
-А я только перестал бояться, и тут такое, - признался Лазарев.
-И чего же ты боялся?
Взгляды друзей сфокусировались на Даниле.
-Это небезопасное место. И лучше нам уйти, - вздохнул он и отвернулся.
«Что с ним произошло? Ему как будто стало стыдно, но я знала, что стыдно ему не бывает – иначе он не вел бы так себя с Региной.
Боится за меня? А какой в этом смысл? Вот я сижу на земле живой и невредимой, он должен радоваться.
Все, я въехала. Ему неудобно перед друзьями. Я-то бросилась и дотащила его, а он даже не может отплатить мне, потому что я цела. Сломай я ногу, он бы закинул меня на плечи и потащил в клинику Кавериных. И выглядел бы смелым и сильным в глазах этих троих.
Но нет, у него не вышло. И, думаю, ему это припомнят».
-Вы идите, если хотите. Мне здесь нравится, я останусь, - прозвенело с крыши.
-Да блин, вы двое как всегда, «особенные»! – Данил иронично поклонился Розе и Веллу.
-А кто ты нам, чтобы приказывать? – не понял Макс. – Хотим и остаемся, никакую ответственность ты за нас не несешь.
«Что-то уж больно красиво он говорит…для маймаксонского».
-Ну как хочешь, Велл! За тебя же волнуюсь. Не очень хорошо будет, если тебя найдут под утро в одной из этих дыр.
«На что он намекает? Веллу не впервые ползать по заброшкам. Он каждый день выживает, встречаясь с зэками, покупая у них наркоту, гоняя на полуразбитых угнанных машинах, удирая от полиции, вступая в драки с пьяными убийцами. Что с ним произойдет тут?
Или это как-то связано с тем, что он остается с Региной? Это вполне возможно, раз она так реагирует на любое оскорбление в свою сторону. Но способна ли она столкнуть человека вниз, убить его? Это похоже на сказку или материал из программы по РенТВ, но не на реальную историю. В сериалах и аниме встречаются сильные, «стальные», как она, героини, не способные контролировать свои силы и крушащие все кругом, но Регина, несмотря на сходство с боевым роботом – человек. Она не может быть настолько опасна».
-Не волнуйся, мозги у меня есть, - спокойно спустил на него Макс, и они с Кавериной скрылись за обшарпанным красным потолком.
Ника поняла, что сидит на пропитанной дождями и талым снегом земле, и если она не поторопится встать, ее зад превратится в мокрое место. Она поднялась на ноги и, на ее счастье, проблем ей это не доставило. От удара с затвердевшим грунтом позвоночник получил легкие ушибы, но это с трудом можно было назвать болью. Местами на кофте оставались мазки грязи и травы, легко скрываемые плащом. Ей уже показалось, что обошлось без повреждений, когда Лазарев ткнул пальцем в ее правую ногу и выдал:
-Твои джинсы, Ник!
Волкова взглянула на свои брюки и увидела, что штанина расползлась по внешнему шву и под тупым углом свернула вовнутрь. Расклешенная черная ткань повисла на икре, словно оборванные крылья летучей мыши.
-Черт! – вылетело из нее.
Но она не принялась паниковать и плакать, наоборот, ее саму удивило внутреннее спокойствие. Неужели еще год назад из нее выбили все страхи? Она находится в нескольких километрах от дома в разрушенном здании с едва знакомой компанией, где один наркоман, другой опасный хулиган, третья опутана колючей проволокой, едва не погибла несколько минут назад, штанина разодрана…а она как будто сидит в своей комнате. За героев фильмах в волнительных моментах она и то переживала сильнее! Где страх, где инстинкт самосохранения, где человеческие эмоции, где естественная реакция? Или она настолько влилась в их компанию за час, что тоже утратила нормальное восприятие мира?
-
-
27.01.2017 в 21:28«Может, это хорошо? Будет не так страшно. Я знаю себя и доверяю себе. Я не тупая и не натворю чего-то такого, за что придется дорого расплатиться. Я не полезу грабить банк, не стану напиваться в говно или колоться героином, а вот ощутить вкус опасной жизни мне не помешает. В пределах разумного».
-Что у вас там стряслось? – звякнуло с крыши.
-Да вот, - Ника выставила вперед обвисшие уши порванной ткани.
-Е*ать ты лох, - вырвалось у Макса.
-Что поделать, это с каждым могло случиться. Ты вот, Велл, наверняка попадал еще в более странные ситуации.
-«Странные»? Забей, это норма. Поверь, когда тебя ловят менты – это реальный пиз*ец.
-А еще больший – когда они в полночь подходят к тачке и вместо того, чтобы наорать и загрести, спрашивают, какого хрена стоим на местах для инвалидов, - добавила Регина.
-Что?! – лицо Ники исказила усмешливая улыбка. – Ну и приключения!
-Это что, когда мы на нашей машине погнали за пиццей? – вспомнил Каверин.
-Блин, да вы – целый сериал, народ! Рассказывайте мне об этом почаще, - вырвала Ника.
«А мне нравится. Погнать в полночь на машине главы администрации за какой-нибудь пиццей Маргаритой без прав, еще и при том, что каждому полицейскому известно, как они выглядят – весело.
Похоже, они не унылые и таких историй у них хоть отбавляй».
Волкова взяла у Данила свой рюкзак и залезла в кошелек.
-Мне не хватит на ателье, - вздохнула она, - вечером скажу родителям, что неудачно упала, а пока в юбке похожу.
-Замолчи ты, - перебил ее Лазарев, - мы тебя сюда затащили и соблазнили залезть, а значит, платить сама ты не будешь. Тем более в ателье, деньги с которого идут моей семье на карман. Это уж на сто процентов должно быть бесплатно. Как и новые джинсы.
Лазарев прошелся словами по всему ее телу. Он заплатит за ремонт ее брюк и купит новые? На что это похоже?..
«На подкуп, это очевидно. Ну какой ему смысл покупать мне джинсы и платить за ремонт? Доброго мальчика он из себя не состроит. Он даже к сестре лучшего друга не проявляет уважение, что уж говорить обо мне. Зато выставиться порядочным ему плюсом».
-То есть, ты подаришь мне джинсы? Странно, - отвесила Волкова.
-Да ну, мне не проблема.
«Они используют меня, я использую их. Выгодно».
-Кхм-кхм, мы куда-то собирались, не? – вспомнил блондин.
Ника, Данил и Андрей через дебри растительности и обломков выбрались на дорогу вдоль водохранилища. Макс с Региной, как и планировали, остались там. Девочка-изгой уже поняла, что та пара существует отдельно от остальных, и, вероятно, в компании находится только из-за Андрея.
Через наляпанные на небо сплетения веток протиснулись блики солнца. Каверина и Велл поочередно затянулись сигаретами, стоя на полуразрушенной крыше.
-Как спокойно без них, ты не замечаешь? Не надо ничего бояться и ни от кого прятаться. Только я и ты. Одни в этом мире, - мягко проговорила Регина.
-К сожалению, мы не одни, и среди людей часто приходится играть не свои роли, вздохнул Велл, отворачиваясь от солнца.
-Хорошо тебе. Ты можешь быть собой хотя бы в Маймаксе, а я – нигде. Только когда я одна или с тобой.
-«Быть собой»? Маймакса – всего лишь отвод глаз. Да, иногда весело, но быдлогулянки не для меня. И все, что меня там окружает, мне противно. Здесь я согласен с Андреем, пусть и не так радикально отношусь к этой теме. Они – овощи, слабые люди, и не слишком приятно, когда тебя приравнивают к ним, даже если я сам для себя это выбрал. Им далеко до профессиональных, гениальных преступников.
-Образ Розы в этом плане лучше, но он дает сбой. Вот и сегодня – я уверена, Ника уже догадывается, что со мной что-то не то. И завтра она может рассказать об этом всему своему классу. Мне остается надеяться лишь на то, что ей не поверят, но вдруг…
Регина уселась на кирпичи и принялась сдирать со своих рук острые кожаные оковы, и вскоре те освободили тонкие запястья.
-Люблю глухие заброшки, здесь почти никого не бывает. Жаль, здесь нельзя навсегда поселиться. Слушай, а может, мы сбежим отсюда и будем жить вдвоем? Тебе не составит труда обмануть, а я всегда буду лишней здесь. Я не могу быть с людьми, я опасна для них всех, кроме тебя.
Но Макс в ответ только вздохнул. Он не впервые слышал предложение сбежать. Оно поступало почти каждую неделю.
-Убегай от проблем сколько угодно, от себя не убежишь. Существовать в одиночку у нас не выйдет, пойми. Ты не в сказке, ты не можешь уйти в лес и поселиться в домике у болота. Тебе все равно придется бороться с этим.
-Но… - Регина взглянула на свои руки. – Я не могу себя контролировать, ты знаешь. Таких, как я, изолируют намеренно, но я не хочу потерять тебя. Не хочу снова лишиться любимого человека.
-Почему ты думаешь, что от тебя отвернутся родители, если ты расскажешь?
-А ты сам как будто так не думаешь. Слышу, что ты говоришь о Даниле…небось, про Андрея так же.
-Ты меня иногда поменьше слушай. И будь уверена – ничего про него не говорю, потому что давно не замечал с его стороны того, что мне рассказывали. Да, я вижу в нем другие вещи, но они никак не связаны с Кавериными, и осуждать за них не имею права. И не думаю я, что они так поступят. Когда изначально узнаешь человека с хорошей стороны, можешь закрыть глаза на некоторые всплывшие внезапно недостатки.
-Если бы ты был так уверен, ты бы сам им давно рассказал. Или как минимум подговорил Андрея с Данилом. Сомневаешься же, это заметно.
-Ты никогда не станешь сильнее, если сложные вещи за тебя будут делать другие…
-
-
27.01.2017 в 21:29Ограненный стеклянный куб, покрытый серебряной решеткой и ежесекундно проглатывающий поток людей, идущих за покупками и едой, вот уже десять лет заманивает всю Московскую область. Но только местным известно, что слава к нему пришла далеко не из-за величия. Торговый центр зародился там, куда редко ступит нога порядочного человека – в Маймаксе.
Пока одним мрачным декабрьским вечером то здание не окуталось серо-коричневой пеной с красными проседями. Пена устремилась вверх, отхаркивая языки пламени, а дом под ее тяжестью повалился на колени и рассыпался на осколки. Когда приехали пожарные, он еще дышал дымом. А вот люди – уже нет.
«Насколько мне известно, в тот день отмечалось важное событие, и народу было особенно много. Туда пригласили всю семью Данила, только он в силу возраста не смог там оказаться. Таким образом, дата рождения спасла ему жизнь.
Его по факту воспитывали Каверины, которым сейчас и принадлежит торговый центр. Правда, всего лишь до совершеннолетия Данила. Как при таком раскладе он вырос полной противоположностью Андрея, меня можно даже не спрашивать».
Ника стояла между Лазаревым и Кавериным и постоянно оборачивалась на них, не в силах в это поверить. В ее копилке уже лежало несколько недоуменных взглядов одношкольников. Она в смятении представляла, что произойдет, когда она войдет с парнями в здание, посещение которого ежедневно входит в список ее знакомых.
Что бы ни произошло дальше, она понимала, что как раньше уже не будет.
«Но значит ли это, что мы сблизимся? Нет, теперь я еще больше убеждаюсь, что я – отдельно, общество – отдельно, а они – часть этого общества, пусть и возвысили себя над ним. Макс и Регина мне точно не друзья. Регина какая-то бешеная, реагирует кулаками на любое колкое слово. Про Макса промолчу – он старался состроить из себя приличного, но не поспоришь с тем, что он из Маймаксы. Достаточно зайти на сайт «Скотобаза» и посмотреть его скрытые фотографии «ВКонтакте» - от них буквально несет запахом перегара и металла тюремной решетки. И потом, они даже в компании изолируют себя, держатся только вдвоем. А Андрей с Данилом знакомы всю жизнь, им и не нужны новые друзья. Данил слишком наглый, пусть и старается меня задобрить. С Региной он ведет себя, как последняя тварь, к коим я отношу своих бывших одноклассников. Те тоже смеялись над чужими слабостями. А сдружиться с Андреем я даже не надеюсь. Он слишком идеален для простых смертных и слишком хорошо об этом знает. Пусть пока его негативные качества не проявились, я не удивлена – он в своей компании, с чего бы ему хвастаться, перед кем? Со мной он вел себя нормально только из уважения к Данилу, который привел меня. Сейчас мы шли по улицам, и когда на него кто-то оборачивался, он обдавал его таким взглядом, как будто мимо него прошлось дерьмо на ножках. Я бы тоже не избежала подобного взгляда, не будь я знакома с Данилом…и не помоги я ему тогда.
Я должна завершить начатое. Узнать, понять, возможно, написать об этом. Но не заходить дальше. Я должна быть осторожна, не раскрывать им свои слабости, не выдавать свои интересы, иначе это обернется против меня.
Я все узнаю и останусь одна, как и жила в последнее время. Спокойное одиночество, продуктивная жизнь.
Около пяти месяцев я жила отдельно ото всех. Ходила в школу и сидела дома, гуляла, часто гуляла – но одна. Гуляла одна, без сопровождения, средств защиты в сумке и засевшего на шее чувства беспокойства. Не боялась потерять близких людей или свою жизнь, не боялась, что завтрашний день может не настать.
Даже не думала, что когда-либо стану бояться».
От торгового центра их отделяла полоса дороги. Красный человечек запретил переходить ее, но, не увидев машин по бокам, Лазарев сорвался с места и в секунду пронесся по проезжей части.
-Эй, вы! – отозвался Лазарев, еще не запрыгнув на тротуар. – Гоните сюда!
Его крик почти долетел до друзей и врезался в неожиданно вынырнувший из-за поворота автомобиль. Разорванные и измятые слова ударили по лицу Андрея.
Он оледенел.
Ника тоже. От недоумения.
Машина со скрипом скользнула по асфальту дугой. Водитель распахнул дверь и заорал:
-Ты че вытворяешь, тебе жить надоело?!
-А ты что несешься, как бешеный? Ну, давай, расскажи, с какой скоростью ты ехал и на каком основании отчитываешь такого же нарушителя, - втоптал в него Каверин.
Завидев гордо поднявшего голову блондина, водитель извинился, захлопнул дверь и тихо поехал дальше. Желание спорить отпало, когда он понял, что имеет дело с сыном главы администрации.
Данил ступил на тротуар, оперся руками на колени и выдохнул из себя пар.
-Наверное, взрослые, знающие тебя в лицо, боятся тебе не угодить, - заметила Ника, обращаясь к Каверину, - а то еще стукнешь.
Она решила не равняться на них. Данил уже договорился с ней, что расскажет своему другу об истинной миссии Ники. А значит, тот испугается и по возможности не станет злить ее.
-Я не жид, чтобы стучать. А вот ты, Лазарев, - он перевел взгляд на смеющегося друга, - можешь иногда включать мозги?!
«Я извиняюсь за свою слабую эрудицию, но что такое «жид»?
Это их особый жаргон или одно из давно известных слов, которые я никогда не встречала в силу минимальных контактов с ровесниками?»
Спустя несколько минут она уже стояла перед зеркалом масс-маркета, рассматривая обтягивающие ноги джинсы.
-По-моему, неплохо смотрится, - решил Данил.
«Он такой забавный. Сам выбирает мне, что примерить. Держит меня за дурочку, надеется, будто я не понимаю, что он пытается продвинуть свой будущий бизнес».
Джинсы, которые примерила Ника, относились к исчезающему виду – на них не было потертостей, дыр и страз.
-Да, неплохо. Подойдут к чему угодно.
-Так берем? – подмигнул своим синим глазом – под цвет джинсов – Лазарев.
Девочка уже готова была согласиться, но ее язык остановили мысли. Только сейчас она поняла, что попала в ситуацию, в которой никогда не оказывался никто, кто ставил себя выше ее. Сам Данил Лазарев дарит ей одежду из New Generation.
-Это неправильно. Скажи, с чего такое внимание? Думаешь, я наивная дурочка, поверившая в людей? Ошибаешься. Ты пытаешься меня задобрить, думаешь, что так я откажусь от своей идеи, забуду о ней и начну спокойно с вами общаться. Но не выйдет. Я никогда не буду спокойно общаться ни с вами, ни с кем-либо еще. Для меня любые контакты с людьми – напряг, и я здесь не для того, чтобы завести с вами дружбу и доказать одноклассниками свою крутость. Забавно, что когда я сюда шла, у меня были такие мысли, но я только убедилась в их неправильности. Я здесь для того, чтобы узнать вас и понять секреты вашего превосходства. Что вы такое делаете, чтобы быть таковыми. Вы что-то скрываете, и я хочу узнать, что. Ведь дело не в вашем положении. Москва рядом, тут ест загородные дома у множества олигархов, второй лицей переполнен их детишками, но самыми популярными все равно остаетесь вы. Наверняка такими рождаются, но вдруг есть что-то еще? Нет, не пытайся мне объяснить. Разрушишь мне всю интригу. Я хочу обо всем догадаться сама. Ты понимаешь, что я делаю? Я ставлю под угрозу ваше мирное существование, преследую вас, слежу за каждым вашим шагом, делаю выводы. Тебе это известно и станет известно Андрею, вы можете хотя бы предугадать, что вызовет у меня подозрения. А Макс с Региной вовсе не понимают, что за ними следят, и по какой-то странной причине ты не будешь им это говорить. У тебя есть все основания ненавидеть меня за это, а ты выпрашиваешь для меня новые джинсы и бесплатно сдаешь в ремонт старые. Разве это нормально? Мне нечего терять. Поэтому я не откажусь от своей идеи. Я всегда добиваюсь того, что хочу. Не стоит выкидывать деньги на ветер и быть со мной вежливым, это не даст результата.
На Даниле не осталось живого места – слова Волковой добили его камнями.
Перед ним стояла незнакомая ему темно-русая девочка в фирменных джинсах. Чужое, непонятное ему существо. Неужели это она не растерялась, вызвала скорую, сообразив при этом, что звонить надо в больницу Кавериных, неужели с ней они шутили из-за этого происшествия, будто он просто упал в лужу в новом костюме, неужели ее он хотел увидеть снова, но не смог? Что с ней стало?
«Что общество способно сделать с человеком? – подумал Лазарев. – А ведь если бы не наш план, с нами было бы то же самое».
-
-
27.01.2017 в 21:33-Нравится, - улыбнулась Ника.
Глаза Лазарева расширились от такого легкого, уверенного ответа. Но будь рядом Регина, она бы сразу поняла, что внутри Нику щекотало иглами.
«Какая же я дура! Что я натворила, что?!
Я была одна, но была свободна. За каким-то хреном мне это надоело, и я решила понаблюдать за людьми. Думала, что поймала их, но не тут-то было. Как мне могло повезти с людьми? Даже здесь они меня обошли!
И это, кажется, обойдется мне дорого.
Даже если все еще верить, будто он меня пугает, это все равно не успокоит. Во-первых, я почти впервые видела его серьезным – за исключением нашего разговора перед встречей с Максом, Андреем и Региной. Во-вторых, он прав при любом раскладе. Напомните мне, кто они. Лазарев и Каверина, не говоря уже о Велле, большую часть времени проводят в Маймаксе. Каверину они противны, но это не делает его лучше. Ему вообще все противны, кроме его друзей и, думаю, родителей. Уверена, он притворялся передо мной ради Данила. Не могли же эти слухи о высокомерии и наглости взяться из ниоткуда!
Дура, глупая, наивная и маленькая девочка, решившая сыграть героиню.
Я действительно могу распрощаться с прежней жизнью…»
-Или ты дофига сильная и бесстрашная, или просто безумная – других вариантов для тебя нет, - признался Лазарев, - а второй наиболее вероятен.
-Сказал человек, чей приятель дружит с зэками, - усмехнулась Ника.
«Конечно, Данил, я веду себя спокойно. Если я разревусь и скажу, что мне страшно, я не сделаю лучше ни себе, ни вам. Попробую сделать вид, что меня это не пугает, и, возможно, рано или поздно я поверю, что это так».
-Макс? Хах, Ник, не сравнивай. Он давно обосновался в Маймаксе и стал там своим, а ты совершенно чужая.
-Как и везде. Думаешь, это меня пугает? Что бы ни произошло, мне нечего терять. Я готова к любым проблемам. А вовремя остановиться я сумею.
Волкова спрессовала волнение под слоем мнимой гордости. Никто не должен знать, что творится у нее на душе – по больному месту легко ударить. Но она не знала, что волнуется не одна она. Лазарев боялся не меньше, ведь его оплошность, его язык перевернул и их жизнь. Им и самим придется привыкнуть к новым условиям, а если с Никой что-то случится, вина ляжет на него.
«Я думала, что остановлюсь, что выйду из их компании, как из захватывающей компьютерной игры. Тут я недалеко ушла от школьников, которые впервые вкалывают в себя героин и думают, будто бросят в любой момент.
Конечно, Изгнои – не наркотик. Но они вызывают ту еще зависимость.
Ты садишься на чужие судьбы и уже не можешь их отпустить».
-
-
27.01.2017 в 21:34Проклятие одиночества
Дитя чудовища (Bakemono no ko)
Данил все же подарил Нике джинсы – загладил вину за запугивание. Ремонт старых он тоже организовал, и они вдвоем отправились в кафе, где, как предупредил Лазарев, их ждал Андрей.
Завидев блондина, Ника сжала губы, которые принялись расплываться в улыбке. Пока что этот «звездный мальчик» оставался единственной ее надеждой. Как известно, плохие компании тянут на дно, и Каверин был единственным, кто мог показаться здесь лишним. Многих удивляло, что его друзья еще не сидят в тюрьме и не состоят на учете по алкоголизму, но Волковой это не казалось странным – Андрей не дал бы им скатиться.
«А деньги его папаши не дали бы их посадить».
Значит, и ей не даст. Впрочем, она и не планировала – она всего лишь сторонний наблюдатель.
-Где ты бродил, боюсь спросить? – начал Данил.
-Где приходилось. А вы, я смотрю, удачно закупились, - он указал на пакет с джинсами, - непривычно видеть тебя в роли ухажера.
Данил знал, что «где приходилось» означает Тайный Зал – Нике необязательно знать о его наличии, ведь она все еще была обычной местной девочкой, никак в тот момент не связанной с New Generation.
В тот момент.
Но, как бы удачно Андрей ни выкрутился, последняя фраза нажала на точку кипения.
-Ты-то что?! Какой из меня ухажер, блин…
-Да успокойся, просто похоже очень. Будь готов к подобным вопросам. К тебе это тоже относится, Ника.
-На меня всем будет глубоко насрать, даже если я прогуляюсь с Бредом Питтом, - призналась та.
Андрея немного удивило ее поведение, хоть он и понимал ее причину – минимальное знакомство с Данилом делает Волкову уверенней ее ровесниц по отношению к ним.
И это была единственная девочка, которая с первых минут не отбросила на них ни тени страха. Или…презрения. Он почувствовал себя обычным человеком, как и люди, раскиданные по кафе. Никто не смотрел на них, никто не знал, где они гуляют и какой доход у их родителей. Они просто жили и занимались тем, чем с радостью не стали бы. Андрей же с детства привык к наблюдению и вниманию. Сначала один, теперь с компанией. Ему казалось, что назад пути нет, и такое отношение будет с ними до тех пор, пока они не исчезнут из этого города.
Похоже, Ника разбивает этот миф. Но хорошо ли это для них?
Пятый этаж New Generation содержал в себе «ресторанный дворик» с отделами популярных кафе. А поскольку все они когда-то давно, более десяти лет назад,платили за аренду Ангелине Лазаревой, ее сын пользовался этим, чтобы бесплатно насладиться фастфудом.
Как только Данил, Андрей и Ника попали в поле зрения посетителей, элитный столик с диванами вместо стульев опустел.
«Понятно, что уступили они не мне, а им, но теперь я среди них. Люди смотрели на меня. Люди думали о том, кто я. Люди запомнили меня.
Так ли я права в том, что всем будет на меня насрать?»
В ярких патейках удивленных взглядов она не сразу разглядела два знакомых ей глаза – своего одноклассника Смирнова. Кроме класса их с Никой не связывало ничего, но он общался со многими мальчиками, а значит, не мог думать о ней хорошо. Сейчас она прошлась мимо него, а по бокам шли Каверин и Лазарев.
Ника ничего не сказала ему, только подмигнула.
«Когда я увидела его лицо, я ощутила такую эйфорию, будто мне под вену загнали героин вперемешку с коксом! У него отпала челюсть и раздулись шары. О да, кайф наблюдать за этим
Разумеется, это глупо и смешно, ведь эти двое – не многого добившиеся звезды, а такие же парни, но человеческая глупость делала меня чуть-чуть счастливее.
Я была бы еще счастливее, если бы не знала, что я в полном дерьме. Я пыталась успокоиться, внушить себе, что это очередная интрижка Данила, но сама не верила в эти внушения. Тогда я утешала себя тем, что для меня нет ничего проще, чем остаться в полном одиночестве – этот ярлык тащился за мной двенадцать лет. Но и это не слишком помогало. Не помогало ничего, я уселась на мягкий диванчик, как на скамью подсудимых.
Напротив меня сидел Каверин. Никогда не приняла бы его за простого восьмиклассника, хотя, конечно, и на студента он пока слабо смахивал – если только закончившего школу экстерном».
Андрей был из тех, в ком даже незнакомец угадает местную звезду. И внешность, и одежда, и поведение – все говорило о том, что здесь его знает каждая собака. Ни одного лишнего движения, слова – ничего, что могло сдвинуть его с тропы идеала. Он дружил с хулиганом, но не состоял на учете, он отлично учился, но его нельзя было назвать «зубрилой», он нравился учителям, но у учеников вызывал только зависть и неприязнь на ее почве, у него было много дел, но без его участия не проходило ни одного происшествия, связанного с его друзьями. Он был везде. Не было ситуации, где его не могли поставить в пример. Имея удобное социальное положение, он и не подумывал держаться за него – он хотел пойти в успешную жизнь сам, без помощи отца или New Generation.
«Я довольно много слышала об Андрее Каверине, и, что бы ни говорили о его хвастовстве, я его уважаю за его упорство, трудолюбие и умение распределять свою жизнь. Я читала его «Твиттер», наблюдала за ним, и могу сказать, что если в нем и есть гордость – она абсолютно оправдана, потому что более разумного подхода к своему настоящему и будущему я не встречала ни у кого, не говоря уже об умении точно выразить свои мысли. Он очень образованный для своих лет, при этом его отношение к себе стало бы примером для многих, кто себя недооценивает и самобичуется – как, например, когда худая девочка считает себя толстой. У него абсолютно адекватная самооценка, соответствующая его достижениям. Рожденный способным, он не стал выбрасывать это в помойку, он развил и применил все, что у него есть, от мозгов до спортивных навыков. Он не побоялся, что над ним посмеются из-за хорошей учебы, нормального отношения учителей и неприязни к пьяным впискам и наркотикам, и в результате это стало частью его имиджа, это доказало, что успех все еще в моде.
Разумеется, как сын главы горадминистрации, он не раз натыкался на язвительные комментарии о том, что не будь папаши, он бы жил как все, но все это говорят от зависти. Пусть у него и много денег, но это отличный пример того, как их использовать. Он тратит их не на мелочи, а на то, что ему всерьез нужно, и таким образом не рискует повиснуть на шее у родителей в тридцать лет, хотя мог бы сидеть дома и ковырять в носу перед телеком, находясь в таких-то условиях.
Конечно, он тоже имеет недостатки, и я не всегда и не во всем с ним согласна, но в целом я бы хотела максимально приблизиться к образу жизни, который он сам построил для себя».
-
-
27.01.2017 в 21:35Пока Данил уговаривал подчиненных его матери выделить им бесплатной еды, его друг решил заняться новой знакомой.
-Ника, - позвал он ее, когда она уткнулась в электронную книгу.
Волкова приподняла глаза и слегка улыбнулась, хотя внутри взорвался вулкан эмоций.
-Что ты читаешь?
-«Я, мои друзья и героин».
Двенадцатилетняя школьница не переставала удивлять его – большинство в ее возрасте гордо написало «не читаю» с веселым смайлом в строке «Любимые книги» на странице «ВКонтакте». Она же читала то, что и ему местами казалось страшным.
-Если честно, не ожидал от тебя такого. Довольно жесткая вещь, но полезная. Нравится?
-Да. А ты тоже читал? – просияла Волкова. Она впервые встречала человека, спросившего ее про книги. Прежде она ни с кем не обсуждала чтение, и не потому, что им не увлекались ее одноклассники – просто они не читали то, что читала она.
-Да, год назад, в оригинале.
«Почему-то меня не удивило такое дополнение. Андрей Каверин не был бы Андреем Кавериным, если бы не подчеркнул свою образованность этой фразой.
Да, этим он любит похвастаться. Но на его месте я бы сказала точно так же».
-Насколько же хорошо надо знать иностранный язык, чтобы читать на нем книгу, почти полностью написанную на наркоманском сленге. В оригинале ведь подобного, я уверена, еще больше. Хотя чему я удивляюсь, собственно? Ты это ты. Меня больше волнует, каково читать подобное и знать, о чем читаешь. Я ведь чисто из интереса, меня пока эта тема, к счастью, не коснулась. А вот тебя…
-Поверь, все, что я чувствовал – это как раз таки гордость за то, что я в это не влип. Мне ведь и на самом деле куда проще остальных, с такими-то маймаксонскими связями.
«Он говорил абсолютно спокойно, как будто его лучший друг не появлялся в Маймаксе почти ежедневно, а сестра не встречалась с наркоманом. Ау, Андрей, ты уже в это влип! Точнее, те, кто тебе дорог. Почему ты просто гордишься тем, что с тобой этого не случилось, почему не думаешь о них?!»
-Тебя не волнует, что у твоих друзей не такая сильная воля, и они уже на грани?
Каверин от удивления убрал руку из-под головы и откинулся назад. Первая его мысль была о том, как ответить ей, никого не выдав. Ни себя, ни их…
Но затем его полоснула догадка, что этот вопрос через Нику передала ему его совесть.
-Волнует, но не думаю, что обстоятельства дадут им настолько скатиться.
-Но Макс ведь уже начал, Регина постоянно где-то около.
«Она болезненно худая. И бледная. И голос у нее больно неестественный. Глаза будто покрыты стеклянной пленкой. Что, если за слоями браслетов скрывается что-то, что лучше не иметь девушке ее положения?»
-Началось, - вздохнул Андрей, - Макс не игловой. Да, он знаком с этим, но сможет вовремя остановиться и не опустить себя. Про Регину молчу, она не идиотка же.
-Почему ты так в них уверен? Неужели не понял, что сначала они все думают, что остановятся?
-По указанной тобой же причине. Она – моя сестра, и с героинщиком встречаться не будет. Он в курсе.
«Авторитет тот еще. Думает, что способен так повлиять на других людей. А на самом-то деле, Максу с Региной класть на его мнение. Им ничего не помешает сбежать в нужный момент.
А жаль…».
-Меня куда больше волнует в этом отношении Данил, - признался Андрей, увидев, что его друг пока не торопится возвращаться назад, - вот уж кто не умеет вовремя останавливаться.
-Наверное, то, что он постоянно ходит избитый, относится туда же, - вспомнила Ника.
В голове Каверина что-то прозвенело. Язык заплелся, сознание остановилось на ее последних словах.
Он не знал, как ответить ей. Но, в отличие от Регины, опыт в утаивании за его плечами был огромный, и в очередной раз обернуть ситуацию в свою сторону и сторону всей компании ему не составило труда. Каверина никогда не беспокоило поведение Лазарева, ведь он четко понимал, что делает. Однако тот факт, что Данил в последнее время увлекся, не отрицал даже Велл – тот самый Велл, который и сам, должно быть, на слуху у каждого участкового. Если бы не положение, будущий владелец торгового центра давно бы отправился в колонию, после которой ему не светит никакой New Generation.
Упрекнуть в излишней тревоге Андрея не могла ни Ника, ни кто-либо другой из его знакомых. Каждый признавал, что тоже боялся бы потерять человека.
-Кстати, Ника, а почему ты все время одна? – неожиданно спросил блондин.
Волкову впервые спрашивали об этом – всем остальным, казалось ей, было и так понятно – и кто! Один из самых популярных парней города, который уж точно должен знать, как не стать изгоем.
-Мне это нравится, - ответила девочка, - общение и дружба не для меня, лучше уж так.
Она почти убедила себя в этом, ведь жизнь в одиночестве была куда приятнее жизни в слезах, а третья, казалось ей, для нее закрыта.
Глаза защипало от подступивших к ресницам слез. Только не это! Она не может разрыдаться при Каверине! Он должен думать, что она ответила ему абсолютно честно. Такие, как он, не жалуют людей ее положения, они считают их полными неудачниками.
«А ведь я действительно неудачница, хоть и не в привычном смысле. В мире столько людей, но такая странная, не способная нормально общаться – я одна! И я ничего не могу с этим делать. Мама говорит, что я всегда была особенной, но если эта особенность приносит только слезы, лучше уж быть обычной, но довольной жизнью».
-Если тебе это нравится, то почему ты чуть ли ни плачешь? – окатил ее Каверин.
Ника почувствовала, как горячая слеза накрыла левое веко и сползла по щеке. Почему?! Почему она совсем не умеет сдерживать эмоции?
Она могла бы встать и сбежать, но представила, как Смирнов уже завтра расскажет об этом всей параллели, и не спасет ни каменное лицо, ни молчание – в нее вновь будут тыкать пальцами и кричать матом.
«Ну хорошо, скажу ему. Он ведь далеко не глупый, вдруг мои слова дойдут до него и дадут понять, что некоторые вещи не зависят от самого человека?»
-Потому что неприятно это понимать – что у тебя никогда не будет того, что будет у других. Это ведь навсегда со мной. Это не исправишь. Мне двенадцать лет, а сегодня я впервые с кем-то погуляла, кроме родственников. Пройдет время, и все мои ровесницы начнут вовсю влюбляться и встречаться, а я – нет, потому что даже познакомиться ни с кем не смогу, не говоря уже о близости. Они будут компаниями ездить в другие города, ночевать друг у друга, делать фотографии, а я просижу дома. У меня не останется ярких воспоминаний о школе. Затем они вырастут, и в универе у них появится еще больше друзей, потом – семья. А у меня не будет. Никогда. Потому что я никого не полюблю и не выйду замуж. И детей, соответственно, не заведу, да и какая из меня мать, чему я научу их? Для меня и нет другого пути, кроме как быть одной, но это не значит, что я не хочу это изменить. Просто я не могу. Я буду смотреть на них и завидовать им, всегда. Хотя, возможно, со временем я смирюсь с этим так же, как смирилась и со своим положением.
Каверин уставился на нее. И долго всматривался, будто на ней были написаны слова, которые она только что произнесла. Она верила им. Она считала их правдой, пусть и жестокой, неприятной ей.
И ему.
На вид – нормальная девочка. Никаких диагнозов не обнаружила бы и мать Регины, что говорить об ее одноклассниках? И, что еще он заметил – она не ставит себя ниже их. Она ставит себя дальше, но на тот же уровень, а может и выше.
Она явно не от мира сего…
-Данил Александрович, вы хотите что-то еще? – обратилась продавщица к Лазареву, пододвигая ему заполненный до краев поднос.
-Нет, - ответил тот в пустоту.
-Тогда чего же вы ждете?
-Ничего.
-Почему бы тогда вам не отнести еду вашим друзьям?
Данил, глядя на центральный столик, за которым его друг внимательно выслушивал покрасневшую от слез девочку, ответил спустя минуту:
-Там я буду мешать гораздо больше, чем здесь.
-И что же ты будешь делать, Ника? – выслушав ее, спросил парень.
Если бы ее лицо не покрылось розовым от рыданий, он бы увидел, как оно пылает от стыда. Волкова знала, что на нее уже уставились, ведь она выплакала с ресниц всю тушь, пока длился ее монолог. Годами в ней копились эмоции, но не было никого, на кого он могла бы их выплеснуть. И вот, этим человеком стал Андрей Каверин!
«Я просто идиот по жизни. Единственное, что меня утешает – хуже не будет от, если меня посчитает тупой не только вся параллель, но еще и полгорода. Изменится только место моих прогулок. Наверное, теперь я буду чаще бродить у водохранилища, где всегда пусто, и сидеть в красном доме, чем в скейт-парке».
-Я уже много чего переделала, но это дало мне только нервы. Я смирилась, это единственный выход для меня. Я не буду опускать руки, я продолжу жить, учиться, работать над собой – но в другом направлении. Я хочу достичь успеха, и тогда я смогу быть счастливой даже без людей. Если мне все удастся, я поселюсь в большом загородном доме где-нибудь в Северной Европе и буду выходить в свет только по работе.
Ника закрыла глаза и представила это. Вот она, взрослая, многого добившаяся, отдыхает в гамаке у своего дома, стоящего на холме где-нибудь в лесу. На нее падает рыжевато-желтая тень заката, нос чувствует запах травы, елевых игл, листьев и свежей, влажной почвы после дождя. Уши заткнуты наушниками, и ее не волнуют никакие проблемы, ведь все проблемы идут от людей, а нужда пересекаться с ними уже в прошлом, как и страхи и боль, которые они оставляли в ней после себя.
Счастье.
-
-
27.01.2017 в 21:35Его сердце сжалось при виде покрасневших и стеклянных от слез глаз. Она права, она совсем не такая, как ее ровесницы. Если ему и встречались девочки-плаксы, плакали они из-за проблем с родителями или несчастной любви. Были среди них и те, кто не ладил с одноклассниками, но всех объединяло то, что винили они окружение. Ника же видела проблемы только в себе.
Услышав его слова о том, что в одиночестве она сойдет с ума, она вернулась на полгода назад.
Соль в слезах разъела лицо.
В груди болит. Руки трясутся.
Канцелярский нож. Кожа.
Нажим. Несильный. Она не собиралась убиваться, она и сама не знала, что собиралась делать…
-Сойду с ума? – На ней была только футболка. Она выставила вперед тыльной стороной левую руку. Вдали от вен, от кисти до локтя стояли тонкие белые рельсы шрамов. – Не замечал? Вот что бывает, когда сходишь с ума. Только вот что интересно – тогда я была не одна. Меня окружали одноклассники. Окружали и кидали в лицо гадости. Каждый раз, когда видели меня. Нет, я не планировала совершать самоубийство: как видишь, глубоких ран я не наделала и вены не зацепила. Я даже о боли не думала, как это понимают мейнстримные суицидницы в эмо-пабликах. Все было на подсознательном уровне. Я в самом деле поехала, но понимаю это только теперь, когда со мной все в порядке. В порядке, потому что я оставила людей. Теперь понял? Мне не нужны новые раны, так что извините. И наплевать, что об этом думают звездочки вроде тебя. Ты не знаешь, как я пыталась что-то изменить.
Перед ним сидел человек, которого затравили до безумия.
Больше она не верит в людей.
Он смотрел на шрамы. Сделать с собой такое из-за каких-то одноклассников, казалось бы, глупо. Как они могут до такого довести?
Но Андрей знал, как.
…Каверин, что я тебе сделал?!
…Почему ты такой злой?!
…Ненавижу тебя, ненавижу! Сдохни, Каверин!!!
Знает ли об этом Ника? Может, она рассказывает ему это специально, чтобы разбудить совесть?
Но даже если не знает, осуждать ее он не имеет право. Она такая из-за ему подобных. А теперь он говорит с ней, пытается переубедить и понять, как будто сам никогда не совершал подобного.
-Как правило, травят слабых. Но ты же никакая не слабая! Да, ты странно говоришь и ставишь себя непонятно куда, но разве ты считаешь это своим недостатком?
-Нет. Это просто большая проблема, но она не говорит о том, что я хуже других. У каждого свои тараканы. Прост остальные могут это спрятать, а я нет. Ты наверняка тоже что-то прячешь, - проехалась она по нему ножом.
«Знала бы ты, что, - решил Каверин, - вскочила бы и сбежала».
Тем временем Данил Лазарев устал ждать. Ника больше не плакала, Андрей молчал, и появление подноса с едой пришлось к месту.
-Это на троих?! – удивилась Ника, посмотрев на набор сладостей, фастфуда, суши и напитков.
-Да. Если Регина и Макс свалили, то это надолго, - объяснил Лазарев.
Нику удивило, что Данил взял для нее шоколадный трюфельный торт. Надо же, он помнил, что это ее любимый, хотя прошло уже три года! Пусть все досталось ему бесплатно, он, по сути, все купил за нее. Волкова поняла, что стала первым человеком не из его круга общения, с кем он проделал подобное. Грусть отнесло за стены здания. Она почувствовала себя самой счастливой. Но показать ему свое восхищение не могла – при его виде в голове вертелись слова о том, что она «влипла по-крупному». Пугал он ее или говориk правду, та щедрость – всего лишь обязанность для него.
-Ты ведь можешь все это брать в неограниченном количестве, так? Небось, каждый день пользуешься такой возможностью?
-Не каждый, но очень часто, - признался Лазарев.
«Мне довольно сложно представить, чтобы я обедала роллами или пиццей почти ежедневно».
-Наверное, сам ты ни разу в жизни не готовил, даже помидоры не резал, - постаралась она его поддеть.
-А ты типа готовила!
-Ну да.
-В двенадцать лет?!
-Тебя это удивляет? Тебе надо побольше общаться с другими людьми.
-Не надо, - отрезал Данил.
-Почему? – удивилась Ника. Он мог бы передружиться со всем городом, и ей казалось странным упускать такую возможность.
-Просто не надо, - добавил Каверин.
-Понятно, - вздохнула Волкова.
Спустя полчаса они в высоты крыши здания смотрели на город. Он казался цветным макетом, из которого стрелой торчал пятнадцатиэтажный дом – самый высокий в городе. Дома наклеены друг на друга, будто фигурные картонные коробки. На три части их поделили овраги и мосты: Верхний правый холм, сам город и Маймакса.
-Скажи честно, ты считаешь глупым при нашем положении ограничивать себя в общении? – решился спросить Данил.
-Ничуть, - улыбнулась она, - просто я не стала бы так делать. Но вам от этого плохо не будет, потому что все связи условны. Человек существует в обществе, он часть этого общества, но он одинок. Как бы ни было весело с друзьями, ты сам по себе. Возможно, в силу разума, но мы не способны привязаться к людям настолько, чтобы они стали смыслом нашей жизни. Те, кто так делают – безвольные, не ценящие себя тряпки. Потому что даже те, кто кажется тебе самым близким, могут оставить тебя в любой момент. Никто не вечен. Так было и со мной, и наверняка будет с вами.
-
-
27.01.2017 в 21:37Последнее место спасения
— Этого мы объяснить не можем, потому как у нас полная паника!
В некотором царстве
-А ну повтори! – Андрей вытаращил на Лазарева глаза, когда тот закончил рассказывать правду об их удавшемся плане. – Она нас подозревает? И хочет все выяснить, так? Ну классно! – он врезал кулак в стену Тайного Зала.
Хотя основной причиной провала стал Данил, блондин не мог отрицать и свою вину. Если бы он не предложил заменить уголовника на одноклассника, возможно, идея бы сработала.
-Тебе не о чем волноваться. Ей, как и остальным, и в голову не приходит правда насчет тебя. Для большинства это всего лишь прошлое, а внешний вид не выдает. Она посчитала тебя таким же идеалом, каким ты всегда и казался. Даже твое, эм, сравнение возле дороги, вряд ли навело ее на те мысли. Нужно связать слишком много логических цепочек, чтобы о чем-то догадаться, - постарался разъяснить Лазарев.
Каверин и не сомневался. В отличие от Макса и Регины, он имел богатый опыт – пятнадцать лет жизни. Сколько людей прошло мимо него за это время, но никто и подумать не мог, что к нему относится нечто подобное.
-Насчет себя не боюсь, та фраза – вообще не доказательство. Излишняя осторожность наводит такие же подозрения, как и полное ее отсутствие. Меня остальные парят. Макс – хрен с ним, еще может как-то выкрутиться, а вот Регину выдаст одно неверное движение, пусть много кто и понимает, что Роза – не самый уравновешенный фрукт. И ладно, если бы она на тебя просто бросалась, а то сбежала, Велл ее успокаивал. Только бы Волкова не поняла, что она разрыдалась, я же знаю ее!
Каверин прокрутил перед глазами сегодняшний день. Огненная пуля прострелила ему голову. Даже Данил способен сдерживаться, когда надо. Он знал, что Ника к ним не прогуляться пришла, но не отказался от своего главного развлечения.
-Лазарев, - блондин сщурил глаза, - а не хочешь ли ты, чтобы она все узнала?
Спроси такое Велл, Данил бы не шелохнулся, но подозрение от Андрея сдавили его в обиде.
-Да ты с ума сошел?!
-Думаешь, я не понимаю, как тебе надоела вся эта игра с секретами? – вздохнул его друг.
-Надоела, не представляешь, как! Но ты подумай, что будет, если кто-то узнает хотя бы про твою сестренку-шизофреничку. – прежде чем продолжить, Лазарев получил удар кулаком в челюсть и выплюнул кровь. – Ладно, скажу мягко – про Регину. Сразу же догадаются, что не одна она что-то скрывает, а если на Велла падут подозрения, то можно смело забираться на крышу вашего дома и шагать за бортик. Тебе тоже ничего хорошего не будет.
-Про меня не узнают, - отрубил Каверин.
Данил смог только усмехнуться: если уж кто-то увидит в Велле того, кем он является и от кого бежит, этот гений без труда раскроет и Андрея. Но тот никогда не поверит в это, думая, что пятнадцать лет спокойствия дает гарантию на всю жизнь.
Вопрос излишней самоуверенности давно не тревожил Лазарева. Есть те, кто ниже Каверина, и те, кто на одном уровне с ним. Третьего не дано. И хулигану, живущему в свое удовольствие, хоть он и знал его так, как не знал больше никто, оставалось лишь радоваться нахождению во второй категории.
Сейчас его волновала другая задача.
-Надо думать, как нам от нее избавиться, чтобы при этом наши Ромео и Джульетта не поняли, что произошло.
Внутри Андрея что-то треснуло. Та часть его, что полчаса назад говорила с Никой и слушала ее. Будто так и было всегда, будто с ними обоими все в порядке, будто она – не изгой, а он – не Изгной.
Неужели Лазарев хочет от этого отказаться?
-Я что-то не понял. Поиграл и бросил, да? Ничего, что ты дал ей обещание?
-Она угрожает нам, мы не можем просто взять и оставить ее. Рано или поздно она что-нибудь да поймет, как ни старайся. Не будь наивным. Не всегда приходится следовать морали, чтобы сделать по-хорошему.
Каверин понимал, что Лазарев посмеется над его словами о том, что он не прав. Но это не значило, что он его не послушает.
-Не всегда, но не теперь. Слишком подло играться с человеком, который, напоминаю, однажды очень помог тебе!
Размазанный снимок веток, травы и земли, затем – чернота. Несколько минут в пустоте. Когда до него донеслись женские голоса и он открыл глаза, первой, кого он увидел, была именно она – Ника Волкова. Покрытое мокрой пленкой лицо, искромсанные ветром ленты волос, съехавшая влево челка. Она расчлененно, тяжело дышала.
-Это была совсем не та Ника. За три года человек может сильно измениться, кому, как ни тебе, это знать. Это какой-то асоциальный, ненавидящий весь мир зверек с кучей недокомплексов. Вроде и не тупая, плохо про себя не думает, но приписывает себе какие-то несуществующие особенности и отделяет себя от других.
Слова свалились на плечи Каверина железным стыдом. Если Данил прав, если девчонка изменилась, то по чьей же вине?
-Думаешь, эта Ника не помогла бы тебе?
На раздумья у Данила ушло три минуты, но он так и не пришел к правильному выводу. Каверин не стерпел.
-Все из-за таких, как я. Мне надоело это! Я не хочу больше делать людям говно и не хочу кого-то в этом поддерживать. Поэтому давай решать!
В голове Ники жили черно-белые картинки жизни. Она раскрашивала их своими фантазиями, а часть мяла и выкидывала.
Сегодняшний день стал первым цветным за много лет. Она пока не знала, к чему это приведет и что ей делать, стоит ли и дальше отталкивать людей, закрываться от них. Может, дело всего лишь в коллективе, а она не безнадежна?
Проматывая кадры, увиденные ею, она бросалась от берега к берегу, от решения к решению. Сколько ни подавляй в себя простые человеческие слабости, а отрицать, что обсуждение книг, друзей и Маймаксы с Андреем Кавериным сделало ее на грамм счастливее, не вышло.
Ее разорвало на две части, и одна шептала ей: «Ника, это твой шанс завести друзей и зажить интересно, пользуйся им!»
А вторая ограждала от эмоций, напоминая: «Ты что, забыла, сколько слез тебе доставили люди? Все они сначала милые, а потом показывают себя настоящих! Не ведись, не наступай на те же грабли! Лучше одумайся и прекрати это как можно скорее, пока ты действительно не «влипла»».
Вздыхая, она пыталась стряхнуть с себя страхи и собраться – как поступить? Отпустить прошлое и попробовать снова? А вдруг все закончится так же, как и ранше? Но если она упустит шанс, не пожалеет ли она?
За нее всегда решали. Природа решила, что она не сможет нормально общаться, одноклассники решили, что она тупая, Данил Лазарев решил, что он перед ней в долгу…сама она принимала решения, только выбирая, какой урок сделать первым. И даже теперь выбор ей не принадлежал: она должна была пойти с ними, иначе проблемы были бы у них, а не у нее.
Но сейчас проблемы все же у них. Из-за нее. Она догадалась, что они что-то скрывают, и уже начала замечать детали, никак не сливающиеся с их привычными образами. Это был ее выбор, и она решила: она не пожалеет.
«Я хотя бы попытаюсь, ведь когда дается такой шанс, глупо им не воспользоваться. Мне и выбирать не из чего: я – девочка-изгой, я не стану еще большим изгоем, если они предадут меня, а вот общение с этой компанией поднимет меня, возможно, даже выше обычного человека. Хуже некуда, я просто в очередной раз выйду в контакт с людьми, но уже на новом уровне. И этим подведу черту: если удастся сблизиться с этими четырьмя друзьями, я пошлю одноклассников и окончательно вольюсь в их компанию. А если что-то пойдет не так, если они поступят со мной подло, то я просто окончательно разочаруюсь в человечестве, и больше никогда ни с кем не стану общаться.
Меня не пугают слова Лазарева. Странно, но успокаивает меня Андрей – он с ними, но остается лидером среди школьников. Неужели я не справлюсь? Данил плохо знает меня. Я не слабая, и никакая Маймакса не сделает меня посетительницей притонов».
-
-
27.01.2017 в 21:44Хотя Велл и Каверина считали, что Лазарев не способен думать, он все же думал – на него взвалилась всеобщая тревога. От того, что Андрей знал, легче ему не становилось.
Наоборот, перед ним встала и вторая задача – в попытках достичь цели не лишиться лучшего друга. Он мог только смеяться над его мечтами стать лучше, над попытками сделать людям что-то приятное и избавиться от ярлыка, к которому его намертво приковали в школе, а также над пустыми надеждами, что даже при долгом общении ему удастся скрыть свою тайну от Ники. Но Каверин не терпит неудач или уверенности в неудачах. За четырнадцать лет дружбы Данил узнал, что в нем лучше не сомневаться.
Был один шанс решить сразу две проблемы: отдалить Нику от Регины, Макса и его самого, но не отдалить от Андрея. Идея прострелила ему голову: Маймакса.
Еще в девяностые на нее наглухо прибили ярлык притона – наркотиками торговали только там, и там же случалось больше всего краж, убийств и изнасилований. Большая часть ее скелета состояла из дерева. Кирпичные же дома почти опустели – настолько, что квартиры с выломанными дверями стали приютами для бездомных, а подвалы превратились в алко-нарко магазины. Маймакса сама походила на ребенка наркомана. Она начала загнивать еще с рождения. Ее начали строить за три года до распада СССР, и потому в период кризиса оставшиеся, недостроенные дома сколотили из досок. Дешевый район обрел популярность у бедных людей, среди которых часто числились алкоголики и наркоманы. Это привело к тому, что адекватная часть или тоже увлеклась, или уехала.
В начале двадцать первого века Маймакса сделала попытку оказаться в более высоком обществе. За руку ее вел Алекс Лазарев – когда-то хулиган, затем – уголовник, и только потом – основатель New Generation. Пока в один прекрасный день, а именно – двенадцатого декабря 2002 года – не рухнули все трое. И Маймакса, и Алекс, и New Generation.
Эту дату – 12.12.02 – теперь знает каждый, и каждый помнит, что с того дня пошел новый отсчет для Маймаксы. Никто не хотел селиться в месте, где погибло множество людей, и на память от которого остались ошметки здания, будто упавшего с высоты и разбитого вдребезги. Ручьем жители соседних домов стекались в центр и окраины города. Маймакса вновь привлекла внимание исключительно уголовников. Оставшиеся, временем окрашенные в серый деревянные дома, и белые пятна кирпичных, наполовину пустых. Развалины. Невнимание со стороны полиции. Отдаленность от города.
С тех пор Маймакса осталась наедине с низшей прослойкой, а название заменяло сразу три слова: алкоголь, наркотики, судимость. Да, именно. В Маймаксе нет рок-н-ролла. А секс – только в виде изнасилований.
Ее пытались снова вытянуть, но ни один проект не держался. Много контрактов на строительство проломилось. Те же, что выжили, лишь оттянули последний час: или случались несчастья, или рабочие отказывались продолжать работу. Маймакса – живое кладбище. Здесь последний вздох сделали десятки людей. На память о 12-12-2 остался широкий блин облысевшей, разбитой земли. На нем пытались вырастить цветы, но те не проросли. Говорят, мертвые забрали их.
Но отбитых, прогнивших людей не волновала трагичность того места. Они – единственные, кто остался и захватил то место. Навсегда.
«Во всяком случае, до лета 2015».
Смерть часто заглядывала туда. Настоящее нельзя было сравнить с тоннами работы в декабре 2002, но и сейчас то место оставалось ее источником. Намного больше, чем больницы. Вредные привычки сгрызали людей, и те сгорали изнутри от героина. Разбивали головы в пьяных драках. Их тела пахли не трупом. А перегаром. И статистика смерти от подобных привычек здесь куда выше других подмосковных городов.
Говорят, это месть. Это месть погибших за пьянки на их могилах. За притоны в их гробах.
Этот район уже мертв.
По ночам здесь иногда слышны крики.
«Думаю, это жители кричат. Извиваются в ломках или трут раны от разбитой об их руки бутылки пива. Но считается, что издают их из тихих мест».
Сын Алекса Лазарева вспоминал, как, несмотря на неприятные ассоциации, им удавалось развлекаться там. Порой даже начинающих наркоманов тошнило от их поведения, что уж говорить о Волковой! У двенадцатилетней девочки, мало общающейся с ровесниками, моральные чувства точно развиты – она не стерпит, она никогда не будет хорошего мнения о людях, творящих подобное.
Был в этом один серьезный минус: договориться с Веллом, не объясняя причины. Неожиданное появление его вместе с Волковой не могло не вызвать у любителя веществ подозрений, которые тут же сметут Данила, будто цунами. Ведь он даже не знает, что план провалился. И не должен знать, иначе следом за цунами на него польются упреки, смешанные с фамилией Лазарев. И это – забывая о Регине. Если о догадках Ники узнает и беловолосая, на сей раз Данил точно останется без кожи на лице.
Без ссор им не удавалось договориться и о простых вещах, но был тот, кому удавалось. Тот, кого уважают они оба.
Андрей.
-Маймакса? Ты серьезно? – выплеснул блондин наутро, когда его родители уже уехали.
-Меня они не послушают, да и без палева не выйдет! Тебя же они оба побаиваются, к тому же кто, как не ты, умеет скрывать самое важное? – Похвала – лучший способ расшевелить его.
Данил приготовился, что ему придется вытерпеть долгий спор на тему того, можно ли называть маймаксонских людьми. Он вспомнил все любимые слова Каверина на этот счет и его доводы, прокрутил, как ответить и убедить, но, и к счастью, и к сожалению, долго уговаривать друга не пришлось.
-Ладно уж! В конце концов, прежний план провалился из-за меня (Данил начал вспоминать сегодняшнее число: надо отметить день, когда Андрей признал свою ошибку!). Может, Маймакса и действительно поможет, и она должна знать, почему там не стоит находиться. Только есть одна проблема – затаскивать ее туда сразу же не слишком эффективно, испугается. Придется ждать как минимум неделю, так что надо быть осторожнее.
-Мне не в чем, это скорее относится к вам троим, - напомнил Данил, - особенно в середине апреля.
Ника ждала приглашения в Маймаксу уже на следующий день, ведь Данил изо всех сил попытается доказать ей, что у нее проблемы, а лучшего места для поиска неприятностей не найти. Но приглашения не последовало ни завтра, ни послезавтра.
Зато, как она и думала, ее школьная жизнь изменилась. Она воспользовалась советом Каверина и заметила, как учиться стало легче – больше не приходилось расстраиваться из-за четверки вместо пятерки, а пятерок не убавилось. Ее волновало лишь то, учится ли так же Регина. Конечно, с таким братом у нее не должно возникнуть проблем со сложными предметами, но вдруг есть еще секреты?
-
-
27.01.2017 в 21:44Смирнов. Конечно, он обо всем рассказал некоторым друзьям, а затем новость покатилась по классу и вернулась к Нике. Она вдохнула воздух и постаралась со спокойным видом, не поднимая глаз, пройти к своей третьей парте и усесться за книгу. Но когда через ряды прошлись новые джинсы известной фирмы, стало ясно, что о спокойном чтении придется забыть.
Ее ни о чем не спросили. Просто смотрели. Взгляды становились все тяжелее, они давили ей на голову и прессовали мозг. Волкова не выдержала, взяла книгу и вышла из класса, оставив на парте только школьные принадлежности.
«Я не хотела с ними говорить, а мысль, что я опять оттолкнула их, даже не куснула меня. Раньше я боялась, что упускаю шанс нормально поболтать, но теперь они не волновали меня».
Спокойствие увлажняло ей душу, пока над ее головой не пронеслась рыжая шевелюра.
Нику кольнуло. Она вспомнила ее стеклянные от слез и истерик слова, которыми она пыталась порезать тех, с кем она вчера гуляла. Карина пылала ненавистью, как пылал огонь ее волос, она материла их и кричала на весь сквер, не думая о том, что к ней приковано внимание людей. Но на Карину никто не смотрел, когда она шла по коридору. Хоть она и выделялась медным цветом, ее, видимо, мало кто запомнил. Разумеется, сложно представить скромную, отдаленную ото всех, вечно молчащую девочку кричащей на Велла и Розу. Вряд ли кто-то мог и подумать, что она знакома с такими.
-Карина! – позвала Ника.
Саму Волкову удивило, что за время общения с компанией она даже не вспомнила о Карине. Ее потянуло к ней любопытством, теперь ей захотелось узнать, что за событие стало толчком к новым знакомствам самой Ники.
-А? – Вишневская обернулась. Волкова смотрела в ее серо-голубые глаза, что стало верным признаком интереса. Раньше Ника избегала контакта с лицом, и только теперь, впервые за полгода, рассмотрела ее. Фарфоровая кожа с брызгами веснушек на носу, отброшенная со лба волнистая челка, короткий нос, прозрачные красные губы. Она не была красавицей по принятым стандартам, но от нее исходила мягкость и тепло, о нее хотелось погреться, как о настоящий костер.
Но костер этот только казался теплым.
-Отойдем, надо поговорить, - дернула ее Ника каменным голосом.
Вишневская не возразила. Они выбрали угол под школьной лестницей, где никто не услышал бы их.
-Ты знаешь, что я спрошу, - начала Волкова.
-Да, знаю. Что с этими четырьмя? Но я не могу рассказать тебе, извини. Никому не могу. Даже Каверин, Каверина и Велл не знают.
На Нику рухнул кипяток.
-То есть, вы только с Данилом поссорились? Что случилось, почему не можешь?
Хотя она, разумеется, понимала, что Карина не ответит. Та отвернулась, встряхнув волосами, а затем из-за угла ответила:
-Не могу и все! Но я все знаю. Знаю, что вчера ты гуляла с ними.
Ника ждала бомбежку. Она видела волны злобы, которыми Вишневская окатывала компанию. А если вина только на Лазареве, то, выходит, остальные просто попали под горячую руку.
Она ощутила себя предателем, пусть и не являлась ничьей подругой – ни Карины, ни Данила.
-Однажды я помогла Данилу. Плюс у нас немного знакомы родители. Мы встретились по взаимовыгодному делу, да и только.
Ника не соврала. Она всего лишь не договорила. И Карина уловила это.
-Но в итоге тебе понравилось, - поставила она точку.
Волкова не хотела никого хвалить, а уж тем более без того расхваленных
-Знаешь, меня считают странной. Но по сравнению с ними я абсолютно нормальный человек. Разве что Андрей чуть адекватнее, но чему тут удивляться? Надо соответствовать образу.
На ее удивление, Карина не бросила на нее злостный взгляд, из ее рта не полетели ругательства. Она спокойно, плавно ответила:
-Ну вот вы и нашли друг друга. Мне что? Это твоя жизнь, и с ними тебе будет лучше, чем в обществе нашей школы. Если ты думаешь, что они начнут так же стебать тебя, ты ошибаешься. Они тебя поймут, и ты их, думаю, тоже – хотя сначала ты можешь испугаться. Начни жить спокойно, без идиотов вроде моих одноклассников, забудь их. Наслаждайся тем, что ты наконец-то получила.
Девочка ощутила, как ее веки поднимаются вверх, расширяя глаза. Два дня назад эта девчонка материла тех, с кем сегодня советует ей общаться!
«Что бы это значило? Она казалась искренней, но это так легко подделать! Могла ли она всерьез желать мне добра? Или хотела впихнуть в плохую компанию? Но у нее не было причин делать мне зло. Или это месть за связи с ними? Но тогда кто кого предал, если это она оттолкнула меня еще три года назад! Всех оттолкнула…»
Похоже, Карина уже не хотела быть лучшей подругой Ники, и потому решила передать эту эстафету элитной компании. Что, если она специально устроила тот скандал в скейт-парке?
Волкова уже не верила никому и ничему.
Подвох мог прятаться где угодно.
Если уж та компания и Карина от нее что-то скрывают.
Но почему бы не ответить откровением на откровение?
-То есть, ты не думаешь снова начинать дружить со мной, да?
Карина выдохнула слова.
-У меня не выйдет дружбы ни с кем. Не спрашивай, почему я так решила. Я с трудом заставила себя пойти с тобой, просто потому, что не хотела становиться причиной, по которой ты не взяла бы шанс оказаться со своими людьми. Я не должна была ничего тебе рассказывать, и впредь не намерена это обсуждать. Со мной все в порядке, ты должна забыть обо мне. И еще, не пытайся узнать это у Данила. Я не хочу, чтобы меня обсуждали в тех кругах. Извини, я не хотела отдаляться от тебя. Правда, я сожалею. Мне пришлось. И если Андрей, Макс и Регина станут твоими друзьями, ты поймешь, что иногда приходится поступать плохо, чтобы было хорошо.
Эти слова глубоко впитались в Нику и осели на дне. На протяжении последующих трех лет они всегда будут где-то рядом, а в нужные моменты всплывут, напоминая, что и зачем она делает.
«Поступать плохо, чтобы было хорошо.
Тогда я и не задумывалась, что это может стать чуть ли ни моим девизом».
-
-
27.01.2017 в 21:44Каждый из четверых. Как правило, они были парами – Лазарев и Каверин, Велл и Каверина, Каверина и Каверин…в одиночку как-то пришел один Андрей. Это было 20 апреля. Тогда это была всего лишь цифра, ничего не значащая для нее.
Они пошли в New Generation. Каждый день они проводили или там, или шатались по городу – ни о какой Маймаксе не шло и речи.
Тогда они встретили в кафе Лазарева, которого блондин не видел с утра, потому что он прогулял в школу. Проснулся, решил, что не хочет туда – и не пошел. Если Каверину еще были близки подобные решения, то Нике это казалось невероятным. Ника Волкова, двенадцать лет, шестой класс. Тогда она звалась простой девочкой, и от ровесников ее отличали только проблемы с коллективом.
«Проблемы! Ха.
Даже смешно, что за «проблемы» были у меня в том возрасте и как я по ним загонялась. Знала бы я, что это не проблемы вовсе».
Когда прогульщик увидел друга и девчонку, на его лице расплылась хитрая улыбка. Стоило им приблизиться к центральному столику, как тот сверкнул:
-С праздником, Андрей! – Наигранная радость с усмешкой.
-С каким таким праздником? – не поняла Волкова. – У тебя День рождения?
«Этот момент надолго впечатался в мою память, несмотря на свою незначительность. Вперемешку с моим свойством пусть и тайно, но смеяться над несмешными вещами, я часто искажалась в улыбке, вспоминая его. Вспоминая свой вопрос, их уворот от ответа и мою уверенность в то, что они говорят правду. И это при том, что подвох я искала в каждом слове.
Если бы тогда я залезла в Интернет, я бы сразу поняла, что здесь не так. Во всяком случае, начала бы догадываться. Но они ловко обыграли ситуацию, сказав, что Каверин просто победил на областной олимпиаде. Весной. Ага.
О том, что они в секунду разработали план, который отвлек меня от первой догадки, я узнала совсем скоро. А могла бы и раньше, если бы чуть лучше разбиралась в истории, а точнее – в отдельных ее составляющих. День рождения Андрея в январе. Но ошиблась я всего лишь наполовину».
Постепенно Велла и Каверину начала тревожить задержка Волковой. Когда они узнали, что Данил с Андреем встречают ее после школы, они обрушили на них возмущенный гром. Мысль, что девчонка привяжется к ним, грызла обоих. Но в ответ они получили утверждение от Лазарева, что Нику настораживает их молчание, поэтому на следующий день они лично встретили ее и, как ни странно, не почувствовали неловкости в общении с ней.
Но страх почувствовали. И свой, и Никин. Но свой страх чувствуется всегда сильнее, больнее и острее. Как они тогда завидовали Андрею с Данилом, им куда легче! Впрочем, на легкую жизнь им не приходилось рассчитывать.
«Я боялась остаться наедине с этой парочкой. Они оба неизвестно что могли со мной сделать. Но, находясь рядом с ними, я не ощущала себя жертвой. Не знай я, кто они, меня не смутило бы ничего, кроме шипов Кавериной».
На ее вопрос, как же они познакомились, Макс и Регина хором выдали: Маймакса.
С каждым днем Маймакса становилась все ближе. Ника ждала ее, она знала, что скоро они встретятся. Неизвестно, сколько бы продлилось ожидание, если бы Андрей продолжал тянуть. Он понимал, что его предложение поехать в Маймаксу с Никой воспримется с удивлением, и думал, как решить проблему, чтобы его сестра и ее парень ничего не поняли. Но все разрешилось после одного разговора в Тайном Зале двух видов хулиганов: мажорного и маймаксонского.
-Что-то ты совсем не думаешь, Лазарев, - вздохнул Велл, уставившись в стекло стакана с водой. – Если продолжит таскаться с нами, это плохо закончится.
Хотя Велл говорил утвердительно, он всего лишь предполагал. Лазарев же знал, что это действительно так.
-Но, согласись, просто отшить ее было бы свинством. Она мне помогла однажды.
-Лазарев, ты так забавно смотришься, когда цитируешь Каверина, говоря о каком-то свинстве и долге. Будто бы знаешь значение этих понятий. Никто не собирается ее отшивать, но от нее надо избавиться. Потому что…ты знаешь о последствиях.
Велл снова опустил янтарные глаза на стакан, словно мог разглядеть в нем ответ на мучивший его вопрос – что дальше?
-Кстати о Каверине, он, в отличие от Вашего сиятельства, не планирует избавляться от нее.
-Каверин может себе это позволить. Мы с Региной – нет. Так что пускай он продолжает с ней общаться, и к тебе это тоже относится. Но никак ни к нам, это было бы слишком рискованно.
Данила удивила уверенность Макса в первых его словах.
-То есть, ты тоже рассчитываешь, что Андрей сможет все скрыть?
Велл насмешливо улыбнулся.
-Да, я доверяю ему, как бы странно это ни звучало по отношению к Каверину. Подводить – не в их привычках, а вот выставлять себя в выгодном свете – вполне. Он не выдаст нас и вряд ли выдаст себя.
-«Вряд ли»? Макс, ты понимаешь…
-Да, я понимаю! – оборвал его Велл. – Не вижу в этом трагедии. Она нормально это воспримет, того и гляди заинтересуется.
Лазарева пробило удивление. Даже он, лучший друг Андрея Каверина, никак не мог ровно уложить в голову всю правду о нем. А Велл с уверенностью заявляет, что Нику не возмутят подобные вещи.
-С чего ты взял, объясни? Даже мне до сих пор иногда странно это осознавать, Регине, и тебе, кстати. А она прям такая особенная, матом не ругается, школу не прогуливает, не пьет и не курит – и ее это не заденет?
«Это» постоянно вставало барьером между ним и Кавериным. Каждый день «это» тащилось за ним, не давая расслабиться. Один из самых близких ему людей и «это» всегда были рядом, но Данил так и не принял «это».
-Ты сам ответил на свой вопрос. Всем, что ты назвал, занимается каждый второй, этим уже никого не заинтересуешь. А вот нечто противоположное точно потянет ее за собой. К тому же не забывай, кем она меня видит. Для нее я – наркоман и преступник, но она ничуть не испугалась. Мы обсуждали с ней уголовников, и я не услышал ни одного осуждающего вздоха, напротив, она требовала больше и больше, хотя вряд ли это одобряла. Как я понимаю, ее не волнует аморальность разговора.
-Такое чувство, что она собирается узнать все уже завтра, - вздохнул Лазарев и поймал себя на мысли, что чувство не очень-то и обманчиво.
-Просто объясняю, что ничего ужасного не случится, если она узнает. Ты ведь понимаешь, что все может сломаться в любую секунду, куда больше меня. Но лучше, если она ничего не поймет, ведь так очень легко выйти на нас двоих. – Велл сделал паузу. – Ну так что, какие идеи? Что нам с ней сделать, чтобы она не стала больше общаться с нами?
Лазарев решил, что ему предоставился удобный случай.
-Может, в Маймаксу затащим? После нее не останется приятных впечатлений.
Он ждал, что Макс загорится хорошей идеей. Но не тут-то было! Неизвестно, была ли ее вина в том, что ее предложил Лазарев, но Велл сильно усомнился, что она окажется не провальной.
-Вы с Региной и трезвыми-то не можете сдержаться, а уж пьяные и обкуренные натворите дел, что не только Каверин – все спалятся.
Но его обрубил вопрос:
-У тебя есть еще варианты, Велл?..
Поспорить с тем, что ответ отрицательный, он не мог. Просто прогнать ее не выйдет, вмешать уголовников другим способом – тоже, а репутацией ее не спугнешь. Избить ее или подставить никому не пришло в головы, они даже не впустили бы туда подобные мысли.
-В общем, так, Лазарев. Ты непробиваемый, об этом я уже знаю. Сколько ни говори не цепляться к Регине, ты не реагируешь. Меня это не удивляет. Но хоть теперь ты понимаешь, что произойдет, если ты ляпнешь лишнего? – поставил вопрос Макс.
-Ты, конечно, извини, но я не могу прочесть ее шизанутые мысли и понять, когда ей придет в голову убить меня!
Данил выглядел смешным в попытках выкрутиться, ведь все остальные это прекрасно понимали.
-Скажем так, - Макс плавно поднялся из-за стола, - ее реакцию ты предугадать можешь, но со мной такие штучки не прокатят. Я тебя предупреждал, и давно, что мне ничего не стоит испортить тебе жизнь. А если учесть, что ты портишь ее другим, меня совесть не потревожит. Ты понял меня, Данил Лазарев? – в его глазах блеснул огонь. Он приближался все ближе, и с каждым шагом Данил чувствовал, как уменьшается в сравнении с угрозой. Огонь, что выпаривал синий лед в его глазах. Противостояние двух явлений.
-Какая же ты тварь, Велл, - выплюнул Лазарев. Хотя тот прекрасно знал, что навеять страх ему удалось, Данил все же старался разрушить предположения своим видом.
Макса его слова не разозлили – только рассмешили. Проживи он чуть дольше, он бы однажды задумался, что Лазарев имел на них право, только тогда не знал об этом.
-Это кто еще тварь. Не я использую слабости человека, не я играю с этим. Тебе досталось все задаром. Да, много кто скажет, что я больной, но я-то знаю, что тебя не волнует 12-12-2. – Он не врал. – И почему-то ты думаешь, что тебе и дальше все и всегда будет сходить с рук.
Фирменные слова – это то, что давно выучил Данил, и не только в отношении Макса. Он отлично знал, что о нем думает его ближайшее окружение. Но и у него было свое мнение.
-Да ты просто завидуешь, оттого и так подчеркиваешь слово «Лазарев». Тебя-то самого никто не любит, всем наплевать! – он хотел разорвать Макса словами. – Все, на что ты опираешься – это привязанность к тебе тринадцатилетней шизофренички, остальным на тебя насрать! Всем – и родителям, и каким-то там родственникам, половина из которых не знает о твоем существовании, мнимым друзьям-уголовникам, которыми ты так удачно прикрываешься! Есть ли хоть один человек, который будет искренне плакать на твоих похоронах? Сомневаюсь!
Когда на следующий день на вопрос Ники о разбитом глазе и вновь кровоточащем носе он ответил «Маймакса», он подумал, что, добавь он «Велл», она бы приняла это всего лишь за дополнение.
А не за полуложь.