[*BooGirl*]

Название: Откровение...
автор: *boogirl*
жанр: лирика

Изнасилуй меня прямо посреди улицы,
Я не буду тебя умолять о пощаде...
Ты когда-то давно называл меня умницей,
Ну а что же теперь?
Нету слов?-
Я прощаю!!!
Изнасилуй меня, как тебе того хочется,
Я хочу на весь мир закричать в наслажденьи...
Ты еще не забыл, как была я хорошею?
Ну а что же теперь?
Ты не знаешь как верить мне???
Изнасилуй меня, когда просто захочется
Вновь почувствовать вкус моей шелковой кожи...
Ты прости, но love story никогда не закончится,
Я хочу,
чтоб меня
ты навеки запомнил!!!
Изнасилуй меня! Мое тело нуждается
В ощущеньи тебя и тепле твоих ласк...
Изнасилуй меня так,как некогда ранее
Изнасиловал
душу мою
в первый раз...(c)

@темы: накипело, стихи

---

Доброго времени суток. x)

[Полилетим]

Название: Новая, детская жизнь
Автор: *Жёлтый Кот*
Жанр: проза
Примечание: принимается всё подряд: хула, похвала, куча критики...
Главное, чтобы совсем уж без внимания не оставили. x)
Потому что мой вердикт был - фантастический бред. x)
Хочу узнать другие мнения.
Размещение: Автор в курсе, что я выкладываю здесь его зарисовку.
Тоже ждёт комментариев. x)

Новая, детская жизнь. Читать.

- Сын, признайся! Что ты сделал?
- Мам, я не могу сказать...
- Значит всё-таки есть чего бояться, раз не можешь! Так я и думала! Господи, преподобнейший! Знал бы об этом твой отец!
- Нет, мам. Я правда, правда не могу сказать!
Его глаза блестели от навернувшихся на них с новой силой слезинок.
- То есть ничего не случилось? Спасибо, всевышний! И да сделай так, чтобы этого более не повторялось никогда! Хватит этих пустых разговоров. Ты никогда ничего мне не говоришь, сколько бы я не допытывалась. Но я уверена! Не быть моему сыну плохим ребёнком!
- Нет, мама. Ты и права и не права одновременно, - сын похвале ничуть не обрадовался.
- Так, может, ты скажешь, в чём же дело?
- Не могу этого говорить...
- Ты кому-то обещал? Если ты скажешь, то тебя побьют? Неужели ты это делаешь ради друга? Да вряд ли тебя станет бить друг, если он преданный и ответственный за свои поступки человек.
- Я просто не могу...
- Ну, скажи, ведь ничего плохого не случится.
- Не случится, но сказать этого не получится.
- Почему?
- ...
- Сынок, что бы ни случилось, я всегда с тобой! Я тебе доверяю, но и ты доверяй мне! Всё будет хорошо!
Ребёнок плакал, и не мог выговорить не слова.
- Хочешь я тебе куплю мороженое? Эскимо, как ты любишь? Или банановое? Помнишь, ты говорил, что любишь фрукты? Любое! Какое только захочешь куплю. Только скажи.
- Да не спасёт твоё мороженное от неминуемого! От того, чего не ожидают даже великие экстрасенсы! Реальное понятие устоявшихся на земле законов не верно, жутко иррационально. Аудиальные ссылки на происходящее - лживы! Кинестические волны врут! Визуальные образы - и те недостоверны! Мне больше не хочется чувствовать моменты неправды! Мне надоело жить в субъективном вымысле. Я настоящий! Настоящий! Правильный и неподчиняющийся конгруэнтным эмоциям, которых даже не существует у таких, как ты. Я не хочу жать тёплую руку, зная, что она холодна изнутри! Прекрасно понимая, что кроме проводов и механизмов там ничего нет! Я ухожу!!!
Мальчик расправил жёлто-голубые крылья, потряс головой с большими, эльфийскими ушами, расправил волчий хвост, скрывавшийся до этого под старыми джинсами, и с разбегу выпорхнул в окно. Треснул кухонный электрочайник, из которого потекла фильтрованная вода. На потолке перегорели все лампочки-светильники.

***

- Не жизнь, а жесть! Как он догадался? - спросила мать, нажимая на кнопку на голове, и скидывая свой верхний слой. Отваливались руки, ноги. Исчезали очертания лица. Стирались границы шеи и женственной талии. На полу стоял чистой воды робот. Угрюмый и бесчувственный, точный и электрический, жестокий и безжалостный.

@темы: рассказы, зарисовки

---

[.петрова]

Название: Хочешь?
автор: улыбка-в-кадр
жанр: проза
[Хочешь, я перемещу тебя в пространстве, измерении и смысле существования? Хочешь летать над звёздами? Или – ходить, и звенящими золотыми монетками будут сыпаться под ноги детские неосуществлённые мечты. Ты будешь смотреть на землю свысока, мёртвыми петлями будут свиваться в твоих глазах циклоны и магнитные бури, а ты будешь ласкать их мягкими пальцами, и быть может, подаришь мне настоящий лунный камешек.
Хочешь, закрой сейчас глаза, а потом из душного и ненастоящего по устланной моими желаниями лестнице поднимись лёгкой своей походкой и выйди в Город. Пройди по широкому главному проспекту, и Город, как лучший из влюблённых художников, нарисует твой портрет лучами закатного солнца. На портрете ты будешь сидеть на каменной набережной на фоне разведённых мостов и любить, любить Город шальными своими глазами.
Хочешь просто проснуться, и на стене напротив будет играть солнце, и новорожденный день уже будет влюблён в тебя, а на кухне кто-то – ты знаешь кто – будет варить тебе кофе, и этот кто-то будет тебе дороже всех этих остальных ненужных миллионов. Ты улыбнёшься легко и сладко, и полетишь навстречу, распахнув тёплые крылья, пахнущие сигаретами и любовью, - настоящая – лучшая – самая.
/MORE]

@темы: проза, размышления, зарисовки

---

Беспокойна бессмыслица нежных «люблю»

[averen]

Название: Беспокойна бессмыслица нежных «люблю»
Автор:  averen
Жанр: лирика
Примечание автора: настроенческое четверостишие, моим ПЧ понравилось

Беспокойна бессмыслица нежных «люблю»:
В полумраке обычной полуденной дрёмы
Часто слышится мне – ты бормочешь о нём, и…
Коли выкинешь что, я тебя удавлю!

@темы: стихи

---

Постельный синдром многоточий

[averen]

Название: Постельный синдром многоточий
Автор:  averen
Жанр: лирика

Постельный синдром многоточий –
Ты был здесь, и будешь однажды:
Мой ножик иначе заточен,
Твой голос, охрипший от жажды.

Туман сигаретных пророчеств,
Вино на пастельных ромашках:
Осколки былых одиночеств,
Ошмётки «людей на отмашку»

За грубостью – кроется «Хочешь?»…
И скромность, как в «маленьких» сказках.
В глазах – долгожданное «Очень!»,
Забытое в разовых ласках.

Постельный синдром многоточий –
Я был здесь, и буду однажды:
Мой облик реально заочен,
Твой волос, изученный каждым.

@темы: стихи

---

[Фляга]

Название: Встреча двух друзей (в трёх частях)
Автор: Фляга
Бета(если есть): Это она и есть
Жанр: не определён
Возрастные ограничения: нет

Часть 1

- Привет! Как дела?
- Нормально.
- Ты, говорят, работу сменил?
- Ну да.
- И где теперь?
- У меня же всё Фконтакте написано.
- Понятно. А ты Серёгу знаешь? Который женился недавно.
- Если он у меня в друзья добавлен, значит знаю!
- Как на базу съездил?
- Что ты фигню всякую спрашиваешь?! У меня в альбоме все фотки выложены, возьми да посмотри!
- А что мне тогда спрашивать?
- Ну не знаю... Спроси: "Как настроение?"
- Как настроение?
- Я два часа назад написал в статусе: "Настроение херовое".
- Ладно, пока.
- Ты куда?
- Домой.
- Зачем.
- Анкету твою Фконтакте изучать.
- Там не всё есть...
- А чего нет?
- Я же там не напишу, что я о Серёге думаю, который у меня в друзьях.
- В личку мне напишешь...

Часть 2

- Привет! Как дела?
- Хорошо.
- А я с девушкой расстался.
- Знаю, ты семейное положение Фконтакте сменил.
- А она уже нового нашла. Встречается теперь с быком каким-то.
- Да, с быком...
- Ты-то откуда знаешь?
- Его анкету смотрел.
- Знаешь что я про это думаю?
- Да, читал твою заметку.
- Переехал недавно...
- Видел. Пархоменко 37-12.
- Да пошёл ты, мудак!!!

Часть 3

- Привет.
- Привет.
- Почему ты меня Фконтакте из друзей удалил и страничку закрыл?
- Что бы ты спрашивал у МЕНЯ:"Что нового?", а не на страничке моей смотрел.
- Но это неправильно...
- Почему?
- Мы, вроде как, друзья.
- Вот потому и удалил.
- Не понимаю...
- Когда мы встречаемся, нам поговорить не о чем, мы уже всё знаем.
- Так мы встречаемся раз в два месяца, случайно, говорим 15 минут и расходимся.
- Я тебе за эти пятнадцать минут всё рассказать успею, что у меня произошло.
- А сейчас?
- А сейчас мы эти пятнадцать минут Фконтакте обсуждаем.

@темы: зарисовки

---

Подарок Кирина

[Ticky]

Название: Подарок Кирина
Автор: Ticky
Жанр: фэнтези (хотя я очень не люблю это слово)
От автора: одно могу пообещать: эльфов, Темных Властелинов, спасений мира и супергероев не будет. Честное слово!

Когда Надилля была маленькой, по Тимиазу ходила пословица: "Кирин всегда приходит неожиданно", и смысл ее был близок к фразе "беда нечаянно нагрянет…" Кирин и правда появлялся чаще всего там, где его не ждали и видеть совершенно не желали. В отличие от легендарного существа, чье имя он так гордо носил, чудаковатый музыкант не обладал мудростью и не задумывался о справедливости. Он просто приходил, – когда хотел, – и уходил, – когда все надоедало. Бард упорно следовал древней эйновской традиции, по которой на сцену нужно было пробиваться, причем в самом прямом смысле этого слова. С утра пораньше музыкант собирал свою группу – жутких тварей из самых отдаленных уголков мироздания – и тащил их через весь Тришольд в направлении первого приглянувшегося кабака.
Зная, какой погром учинит вооруженный эйн и его друзья – порождения ночной бессонницы Творца, – владельцы кабаков заранее готовились к обороне, на радость зевакам и Кирину. Но сопротивление в большинстве своем оказывалось бесполезным, потому что музыкант умел выбрать самое незащищенное место, подкрасться к нему незаметно и погрузить охрану в сон с помощью одного из магических амулетов, которыми Кирин был обвешан, словно елка – игрушками.
Итак, охрана снята, зеваки счастливы, Кирин влетает в кабак, осторожно, словно фарфоровую статуэтку, снимает со сцены молоденькую альфари со скрипкой. Опасаясь погрома, кабатчик тут же сдается, и начинается концерт.
Надо отдать Кирину должное: при всем своем легкомыслии, поет и играет он изумительно. И поэтому люд не бежит из кабака, а радостно валит в него всей толпой, чтобы послушать легендарную и неуловимую группу "Смарагд"…
Голос барда и мощь музыки заполняют зал. Эйн поет об упоении битвой, о бесконечном пути к недостижимой цели, об одиночестве победителей и печалях победы… Но в голосе его звучит такая сила, что хочется бросить все и отправиться в странствия, сражаться, рискуя жизнью… Но гореть, а не тлеть! И если придется бесславно погибнуть – не страшно! Мы живем не ради славы, не ради почета или памяти! Мы ложимся костьми под этот мир, чтобы следующие поколения смогли пройти по нам и подняться на ступеньку выше! Если будущее – это здание, то кирпичи его – наши жизни.
Немногие барды могли бы спеть об этом… Но только эйн мог находить в подобных мыслях радость, упоение и волю к жизни. Только эйн мог заставлять грустить о войне и жаждать ее одновременно.
Впрочем, вы, слыхом не слыхавшие о Тимиазе, должно быть, понятия не имеете о том, кто такие эйны, альфари и какую такую нечисть Кирин может таскать за собой, если не бродячий цирк с немытыми клоунами. Я не буду грозить вам ненаписанным талмудом "Житие Тимиазовское" и обещать в скором времени стопку статей. Я лишь скажу: альфари выглядят как люди – пока не разрежешь и внутрь не заглянешь, эйны выглядят как люди даже в разрезе – пока не посмотришь в глаза. Нечисть же на людей не похожа совершенно, и может напоминать как языческую тварь, так и порождение нетрезвого ума художника–абстракциониста. Например, в "Смарагде" замечательно играет на электролютне с двумя грифами четырехрукая нагиня.
Впрочем, история не о том, кто такие эйны и как их готовить. История даже не о том, сколько раз в году выступает Кирин и почему он так плохо ладит с жителями Тимиаза.
История – о Надилле.

Все родители прекрасно знали, что Кирин – бездельник, с которым лучше не связываться. Они заранее предупреждали влюбчивых и бестолковых дочурок, что приятная наружность, проникновенный голос и умение обхитрить врагов – далеко не те качества, которые ценятся в мужьях и отцах. Поэтому в объятия к Кирину рвались только легкомысленные искательницы приключений на мягкое место.
Но совсем иначе дело обстояло с детьми. Дети к бродячему музыканту всегда тянулись. Он умел рассказывать изумительные сказки, сочинять песни на ходу, из кусочка высохшего дерева мог за пару минут вырезать куклу, а еще он придумывал великолепные игры. Взрослые всегда впадали в панику, едва услышав имя "Кирин", и видели в эйне если не педофила, то маньяка. Им, давно отвыкшим от игр, было не понять, зачем взрослому (и достаточно успешному) мужчине проводить сутки напролет с маленькими детьми.
Поэтому Надилле, как и остальным детям, приходилось пробираться к музыканту тайком, дрожа от мысли, что родители узнают о ее маленькой тайне. Ведь она искренне любила Кирина и надеялась, когда вырастет, стать его женой. Наполнить жизнь приключениями, вырваться из скучного взрослого быта – что может быть прекраснее?
Родители тайну Надилли не узнали, просто однажды, когда рассвет приласкал древний каменный город персиковыми лучами, они заявили: "Завтра утром мы уезжаем из Тришольда. Попрощайся со своими друзьями". Со слезами на глазах выбежала девочка из дома и принялась рассказывать о грядущем отъезде. Дворовая ребятня грустила, но реветь не собиралась. Даже лучшая подруга Сай только обнимала девочку и просила не плакать.
Именно тогда маленькая и наивная Надилля осознала весь ужас своего отъезда. Завтра утром, когда солнце еще не успеет прогреть камни мостовых, они сгрузят свои вещи на повозки и отправятся искать счастья в чужих землях, а здесь, в этом уютном веселом дворике, все останется как прежде. Также будет стекаться детвора, будет играть, и веселиться, и ловить Кирина по подворотням, чтобы спел песню или рассказал историю. Также будут пугать друг друга страшилками и потом бояться каждой тени, также будут вместе сбегать в "дома с привидениями" и пробираться в чужие сады. Будут гонять голубей, лазить по деревьям и воровать яблоки… Все будет, как прежде, – только Надилли не будет. И понимание этого было так горько, что девочка возжелала сохранить хоть что–нибудь… Если не друзей, не игрушки, не любимый двор, то хотя бы героя своих грез, Кирина, с остриженными, вопреки эйновским традициям, волосами, с красочной татуировкой на левой щеке и доброй улыбкой…
Солнце стояло уже высоко, и Надилля не хотела терять время. Вытерев слезы, она сказала друзьям:
– Я хочу попрощаться с Кирином.
Детвора радостно поддержала ее, но вскоре сникла. Они встречались с музыкантом по воскресеньям в условленном месте на окраине города, среди поросших зеленью развалин. Но до выходного было еще три дня, а Надилля уезжала завтра, и где искать неуловимого эйна, никто из детей не представлял.
Осознав, что даже попрощаться с другом не удастся, девочка совсем затосковала. Чтобы ее развеселить, друзья предложили искать эйна "наугад". На каждом перекрестке они кидали монетки, определяя, куда идти. Краснокожий Чак искренне верил, что "судьба" выведет их к цели. И судьба вывела. Только неожиданным образом.
Начало темнеть, и дети разошлись. Спохватившись, Надилля бросилась домой, срезая путь через задворки. И в одной из подворотен увидела Кирина. Узнать великого музыканта и выдумщика было легко: по черной одежде, плотной, как доспех, по скрещенным за спиной скимитарам, по небрежно остриженным волосам и мерцающим даже в темноте амулетам: перстням на пальцах, медальону на груди, клипсе на левом ухе.
Надилля хотела позвать друга, но замерла… В полумраке дворика Кирина обнимала какая–то девица. И, что самое ужасное, мужчина совсем не переживал по этому поводу, улыбался и даже что–то ей отвечал. Неизвестно, решилась бы Надилля окликнуть его или нет, но Кирин заметил ее первым. Девица была оставлена в стороне, и эйн, присев на корточки рядом с девочкой, спросил:
– Что–то случилось? Ты почему здесь одна, да еще и такая грустная?
Он ласково улыбнулся. Слезы сами потекли из глаз, и Надилля, всхлипывая, произнесла:
– Родители уезжают… завтра… и меня увозят… я тебя больше никогда не увижу…
– О, да ты популярен у маленьких девочек, – съязвила девица. Кирин ничего ей не ответил, лишь одарил ледяным взглядом.
– Не грусти, – заметил он и начал рыться в карманах в поисках платка. – Там, куда ты уедешь, будет множество замечательных людей. Кто–то из них тоже умеет рассказывать сказки, кто–то – петь песни и придумывать игры. Да и видеть меня – не такая уж большая радость… Вот, возьми платок, – Кирин протянул девочке квадратик белой ткани. – Я, правда, понятия не имею, сколько он у меня в карманах провалялся, но все лучше, чем ничего. Вытри слезы и не плачь…
Надилля послушно вытерла слезы, но успокаиваться не собиралась.
– Я не хочу других замечательных людей, я тебя хочу… – пробормотала она.
Девица хихикнула, но прежде, чем она успела выдать очередной комментарий, Кирин достаточно грубо затолкал ее в ближайшей подъезд и сказал что–то совершенно непечатное.
– Я думала, – продолжала девочка, – я вырасту, и ты меня замуж возьмешь… Ты ведь такой хороший…
Музыкант опустился на ступеньки крыльца и запустил пальцы в волосы.
– Кирин! Кирин! – звала Надилля. – Когда я вырасту, ты меня замуж возьмешь?
– Ты вырасти сначала, – пробормотал мужчина.
– Ты не переживай, я вырасту и стану красавицей. Мама многое про тебя говорила, и папа тоже, но я их не слушаю. Я откажусь от дорогих платьев, буду путешествовать вместе с тобой и спать под открытым небом. Если не будет денег или еды – это неважно. Я все решила. Только скажи, что возьмешь меня замуж!
Кирин поднял взгляд и долго пристально смотрел на девочку. Потом, сняв потемневший серебряный перстень с мизинца, покрутил его в руках и протянул Надилле.
– Возьми. Храни его… или не храни… Это очень необычная вещь. Захочешь – не потеряешь. Когда вырастешь, сожми его в руке и позови меня. И я приду – сразу или спустя какое–то время, но я приду.
Тяжелый перстень лег в маленькую ладошку. Девочка сжала его крепко, впилась взглядом в печатку с неизвестным зверем и произнесла, не веря в свое счастье:
– И мы будем вместе?
– Знаешь… – музыкант слегка смутился. – Если ты передумаешь, то…
– Я не передумаю! – перебила его Надилля. – Не передумаю ни за что! Обещаю!
И, поцеловав на прощание своего "будущего мужа" в щеку, она вприпрыжку понеслась по дороге, не замечая грустного взгляда смотревшего ей вслед Кирина.
Прибежав домой, девочка спрятала кольцо под подушку и отправилась спать.
А утром с изумлением обнаружила подарок на безымянном пальце. Неожиданно зябко стало Надилле при виде диковинного зверя на печатке. Ей показалось, что существо ехидно ухмыляется, а от самого кольца веет холодом… Быстро сняв подарок, девочка сунула его в карман и бросилась помогать родителям.

Оно стало ночным кошмаром, ужасом… Каждое утро, как ни прячь, кольцо все равно оказывалось на пальце.
Поначалу это не особенно беспокоило Надиллю, но время шло, она росла. Путешественники из Тришольда до их поселения доходили редко. Но если уж появлялись, то привозили к товарам обильную приправу из слухов. Любопытная девочка обязательно прибегала узнать, что твориться в родных краях, и время от времени робко спрашивала о Кирине.
Ответы ее не радовали. Нет, музыкант был жив, здоров и свободен. Его голос все также звучал в кабаках Тришольда, завораживая слушателей, выходки, как и прежде, порождали множество разговоров… Да вот только не казался он теперь таким замечательным и добрым. Драки, пьянства, загулы, даже слухи об убийствах.
Раз за разом повторяли взрослые, что давно пора Кирина поймать и посадить в тюрьму.
– Мало ли, какие у этих эйнов обычаи, – говорили люди. – Тимиаз уже много тысяч лет стоит, у нас своя история, свои законы. И куда власти смотрят? Если этот Кирин хочет жить с нами, пусть ведет себя соответственно!
Но власти спускали музыканту все выходки с рук. Кирин продолжал петь и будить жажду битвы. Он даже внешне не менялся… Эйны стареют медленнее, чем люди, и спокойно живут и пятьсот лет, и тысячу...
А Надилля менялась.
На ее глазах родственницы и знакомые обзаводились семьями…
Айрен нашла себе талантливого художника, и была счастлива – но недолго. У мужа наступил "творческий кризис" и день за днем женщина искала его по городу, вытаскивала из кабаков, отбирала выпивку. А он лишь жаловался на бросившую его "музу" и сетовал на быт. Айрен не могла заставить его работать, а разве может женщина в одиночестве поднять семью с двумя детьми? Время от времени Айрен приходила к ним в гости, говорила за жизнь с матерью Надилли, и разговоры эти были совсем безрадостными…
Котори вышла замуж за совершенно обычного мужчину, трудолюбивого, простого, непритязательного. Через несколько лет у них уже был собственный домик с садом, и Котори всегда носила такие замечательные платья… Муж нигде не появлялся без своей жены, и все вокруг говорили: "Какая крепкая семья… Какая замечательная пара!"
Надилля училась на чужих примерах. Ей совсем не хотелось разыскивать Кирина по всему Тришольду, вытаскивать его из объятий любовниц, лечить полученные в драках раны, плакать по ночам и ходить в старье. Ей не хотелось стыдиться мужа перед собственными детьми. Ей не хотелось скитаться по разным городам. Годы летели, и Надилля понимала, что хочет простой жизни: домик с садиком, надежный, любящий, стареющий вместе с ней муж, пускай даже немного пьяный по праздникам, дети, растущие и взрослеющие с обычной человеческой скоростью.
Между счастьем и девушкой не стояло ничего – кроме кольца. И тогда Надилля решила от него избавиться. И почему она не дослушала Кирина до конца? Почему не узнала, что делать, если передумает? Вряд ли музыкант обрадуется, если его притащат в другой конец Тимиаза, чтобы сообщить об отказе. Значит, надо просто избавиться от подарка – пока никто его не увидел.
Недолго думая, девушка отправилась к реке и, хорошенько размахнувшись, зашвырнула перстень подальше. Тихонько булькнув, кольцо пошло ко дну, на прощанье пустив круг по воде. Надилля улыбнулась, но радость ее была тревожной… Она чувствовала: так просто расстаться с подарком не удастся. Предчувствие не обмануло: на следующее утро кольцо вернулось назад.
Нахмурившись, Надилля закрыла подарок в шкатулке. Наутро крышка оказалась сломана.
Тогда девушка отправилась на рынок и предложила кольцо Сан Линю, известному мошеннику и вору. Сан радостно взял украшение, принялся рассматривать печатку, что–то тихонько бормоча на китайском, а потом неожиданно взвизгнул. Он попытался оторвать кольцо от пальцев, но оно словно прилипло, и отставало только с кусочками кожи. Пронзительно вереща, китаец бросил товар под ноги девушке и обвинил ее в попытке наслать проклятие.
Вокруг них быстро собралась толпа. Один мужчина поднял украшение, и тоже вынужден был отдирать его с кожей. Разозлившись, он схватил Надиллю за руку и надел кольцо ей на палец. И – о чудо! – оно тут же отклеилось от его ладони.
Всей толпой девушку потащили к главе города, обвиняя в колдовстве и попытке убить Сан Линя. Надилля испуганно отпиралась:
– Я не знала! Я правда не знала, что кольцо так себя поведет!
Глава Города, Николо Паулини, задумчиво набивал трубку, такую же хищно изогнутую, как и его итальянский нос. На столе перед ним положили перстень, и Надилле мерещилось, что металл стал чуть розовее, будто его окрасила впитанная кровь.
– Девочка, – спросил наконец глава Города тягучим басом, – откуда у тебя это кольцо?
Надилля рада была бы промолчать, но как иначе себя оправдать, не представляла. Едва слышно девушка пролепетала:
– От Кирина…
Наверное, не было хуже способа рассказать о своей тайне, чем на людном собрании. В небольшом городке слухи разлетелись с невероятной скоростью, и уже к вечеру не в меру ехидные сверстники пытались узнать у Надилли, чем отличается физиология эйна от человеческой.
– Да что вы к ней пристали, – заметил кто–то из мальчишек. – Откуда ей знать? Она ведь людей не любит!
Девушка плакала, спорила, убеждала, но над ней лишь насмехались. Мечта об уютном домике и любящем муже утекала песком сквозь пальцы.
Дома было не лучше. Отец грозил отречься от дочери, мать заступалась, но читала длинные лекции.
– Давайте уничтожим кольцо, – предложила Надилля.
– Ты ведь сказала, что уже выбрасывала его и запирала, – ответила мать.
Девушка не отступала:
– Может, его можно расплавить?
Всей семьей они отправились в кузницу, завернув ненавистный подарок в платок. Кольцо послушно нырнуло в расплавленный металл, но таять не собиралось. И наутро вновь было на пальце у девушки.
Желая избавиться от подарка, семья съездила к бездонной пропасти в центре Тимиаза. Но даже из бездны кольцо умудрилось вернуться назад. На рассвете оно словно обретало безграничную силу, и способно было гнуть и рвать металл, крошить камень, преодолевать огромные расстояния.
Мать чуть не лишилась пальца, решив носить перстень вместо дочери; экзорцист пытался найти и изгнать демона – безуспешно. Священник облил подарок святой водой, удивился отсутствию реакции и сказал задумчиво:
– Сделано эйнами… А эйны эти – хуже чертей! Их прародитель когда–то уничтожил самого Сатану – нашего Сатану! Родного, можно сказать, своего, хоть и падшего, но, все–таки, ангела. И вы говорите, подарил это Кирин?
– Кирин–Кирин! – кивнула мать Надилли. – Слышали о нем?
Священник чинно кивнул и задумался еще глубже.
– С Кирином этим все неясно… Если я не ошибаюсь, эйнам волосы остригают только перед казнью, а вы представляете, что нужно натворить, чтобы эти нехристи додумались, что гада казнить надо? Это же как надо было нагрешить…
Женщина посмотрела на Надиллю устало, не скрывая своих мыслей о дочери, связавшейся с неизвестным уголовником.
– Что же он мог натворить? – спросила мать.
–Да Дракон его знает… Я же не изучал их. Редко у нас эйны появляются – и слава Творцу!
– Но можно хоть как–то узнать, в чем он обвинялся? – не отставала мать Надилли.
Вздохнув, священник ответил:
– Я не очень во всем этом разбираюсь, но сбежать из–под стражи, да еще и в наш мир перебраться – это вам не девок портить. Этот Кирин явно не так прост, как кажется.
А Надилля своего "жениха" простым и не считала. С каждым годом она все лучше понимала, как влипла. Она росла, хорошела, но молодые люди говорили с ней пренебрежительно, а то и подшучивали, зная об ее "помолвке". Кирин поймал ее в ловушку, и никуда ей теперь не деться. Мать исправно собирала о своем "зяте" все слухи, какие только возможно. Кто–то обвинял музыканта в мужеложстве, кто–то – в педофилии. Надилля уже готова была поверить чему угодно. Разве добрый, любящий мужчина может сделать подобный подарок? Жить изгоем – и то лучше, чем скитаться без крыши над головой и работы по Тришольду… Лучше дожить до старости в одиночестве и унести кольцо с собой в могилу, чем оказаться в объятиях у нелюдя.

Но могила Надилле пока не грозила. Едва ей исполнилось семнадцать, как в ее жизни появился мужчина… Его звали Джамаль, и он признался девушке в любви при первой же встрече.
– Я слышал о тебе раньше, и о твоей "помолвке", но я и представить не мог, что ты такая красивая…
Надилля расцвела. Она впервые слышала подобные слова от мужчины. А Джамаль и не думал останавливаться на достигнутом. День за днем он восхищался скромностью и покорностью девушки, ее волосами цвета горького шоколада и длинными глазами цвета корицы. Время шло, пара решила пожениться. Но церковь, к всеобщему изумлению, отказалась проводить венчание.
– Она обещала выйти замуж, пусть и за эйна–уголовника, а теперь хочет нарушить обещание, – заявил священник, высоко поднимая палец. – А если этот эйн явится за ней? Сколько будет крови и смертей, вы представляете?
Люди замечательно представляли. Поэтому Джамаль сразу отмел предложение венчаться в другом городе. Вместо этого он сказал своей девушке:
– Я даю тебе год. За этот год ты должна избавиться от кольца или вернуть его Кирину. И тогда я женюсь на тебе.
Слезы, уговоры, стенания – ничто не помогало. Собрав вещи, девушка в одиночестве отправилась искать мудреца, который смог бы ей помочь. Она обошла всех известных магов, но те лишь пожимали плечами, да говорили, что очень уж заклинание сложное.
Она использовала все способы, какие только приходили в голову. Однажды девушка незаметно подкинула подарок в чей–то гроб, в другой раз подговорила кого–то изобразить покупку кольца…
Но неизвестная магия оказывалась сильнее всех ухищрений. Надилля засыпала под открытым небом, проводила сутки в пути… По ночам она мерзла, по утрам доставала из складок одежды запутавшихся насекомых. Ночь в придорожном трактире казалась девушке раем. "И я хотела так жить?" – ужасалась она, глядя в зеркало на свои потрескавшиеся губы, спутанные волосы, грязную одежду. Ноги в мозолях, руки в занозах… Теперь ей вовсе не казалось, что с милым рай и в шалаше…
Наконец, после долгих скитаний и поисков, по чужим подсказкам Надилля нашла легендарного Мерлина. Но великий маг не пожелал с ней разговаривать: он смерил девушку недовольным взглядом и буркнул: "Ты и сама все знаешь". Захлопнул дверь перед ее носом и на стук больше не отзывался.
А год тем временем подходил к концу. Надилле пришлось отправиться домой, попутно пытаясь выкинуть кольцо. Каждое утро она встречала в слезах, обнаружив подарок на пальце. Джамаль не женится на ней, а значит, больше никогда она не обретет счастья. Ей останется две дороги: к эйну или в могилу…
Поэтому в одно прекрасное утро девушка сжала кольцо в ладони и позвала Кирина. И тот явился вечером к ее костру. Едва заметив музыканта, Надилля вскочила и закричала:
– Ты мне всю жизнь испортил! Из–за тебя я не могу выйти замуж, надо мной насмехаются горожане, меня третируют родители! Да будь ты проклят!
Кирин поглядел на нее безразлично, чуть наклонив голову набок. Надилля с изумлением поняла, что они почти одного роста.
– Хочешь вернуть мне кольцо и обещание? – спросил он.
– Да! Хочу! – воскликнула девушка. Ей было нечего терять.
Эйн улыбнулся и протянул ладонь:
– Так возвращай.
Девушка попыталась отдать кольцо, но оно словно приклеилось к пальцам. Когда Надилля пыталась его отлепить, следом отрывались кусочки кожи. Боль обожгла ладони, руки быстро покрылись кровью. Она пыталась выбросить подарок, но он впивался в пальцы и не желал ее покидать. Наконец, обхватив кольцо подолом платья, девушка сумела оторвать его – и бросила наземь.
Она глянула напоследок в глаза усмехающемуся Кирину, схватила свои вещи и бросилась бежать.
Раны со временем зажили, Джамаль взял ее в жены. А Надилле до конца дней в каждом невысоком черноволосом путнике мерещился Кирин, и она понять уже не могла, ждет его или боится встретить…

Может, она отнеслась бы иначе к этой истории, если бы услышала разговор, который вели Мерлин и эйн:
– Ну как, избавил девушку от лишних сомнений?
– Да, испугал напоследок… Теперь, даже если муж будет с ней груб, она никогда не подумает: "А что, если…"
Мерлин усмехнулся и подлил в стакан настойки.
– Женщины – существа ветреные, – заметил великий волшебник. – Приласкал бы ее – она бы и оттаяла. Она ведь искала сказку. И продолжает ее искать.
Музыкант вздохнул, покачал головой.
– Я никому не навязываю своих решений. Это ее жизнь, и она сама выбирает свой путь. А я лишь бродяга, которого она как-то очаровала в детстве. Только и всего…

@темы: рассказы

---

Утреннее, кофейное…

[averen]

Название: Утреннее, кофейное…
Автор:  averen
Жанр: лирика
Примечание автора: 2008-2009 г.г.

Я бы выпил стакан, в придорожном, горячего кофе –
То, что с сахаром, и на зубах… понемногу хрустит…
Я всё думал: песок там, а может… \случайно на вдохе \...
В моём сердце расколотый и измельчённый гранит.

Но не важно – опять вот вставать и идти на работу…
\Утешает лишь мысль, что я здесь… не такой вот один \...
Я запутался в мыслях – пора выдать разуму квоту
На бессмысленность строк на бумаге портретных морщин.

В двадцать лет ни житья… \ кто-то скажет, что жалуюсь снова \...
Нет, не жалуюсь – просто… потерян остаточный смысл:
В моей жизни, как впрочем, и в тех, где обычно сурово
Верховодит судьба ржавым привкусом сломанных грызл –

Ни покоя, ни счастья, ни просто уютного дома…
\Всё в мечтах, о которых, обычно, усердно молчим \...
Но зато в этом мире всё так безутешно знакомо,
Что шагнул бы в реальность другую под знаком «Интим».

Я бы выпил стакан, в придорожном, горячего кофе –
То, что с сахаром, и на зубах… понемногу хрустит…
Я всё думал: песок там, а может… \случайно на вдохе \...
Я ведь кофе не пью! Да пропал уж совсем аппетит.

@темы: стихи

---

Сомнение,а там конец ...

[Menora]

Стоит ли отдать свою душу?
Много соблазнов... Возможно я струшу...
Снова меня страдать он заставит,
Сложно, но все-таки нужно представить...
Стою на дороге. Распутье. Круг Ада.
Жутко боюсь, но может так надо?
Бьется огонь в сумраке снов,
Стекает вода... Всадник готов...
С ним отправляю просьбу свою,
Прошу лишь забыть, о том, что люблю...
Ангел-хранитель стоит в стороне,
Слеза оставляет след на щеке,
Капля за каплей, текут без конца...
Может мне стоит вернуться назад?
Нет не хочу! Сомненьям нет места,
Пожалуй дождусь из Ада известья.
Минуты идут, наступают часы
Время жестоко стирает огни...
Света здесь нет и пламя погасло,
Больно, но все ж не настолько ужасно...
Мысли сбегают, одна в тишине,
Всадник мелькнул и скрылся во тьме...
Скрежет метала, покинутый кров,
Смертные гинут во власти веков.
Скрытая меять не оставит следа,
А слезы текут. Все нет им конца...
Стукот копыт донесся извне,
Странный посланник, вернулся ко мне.
- Делай, что хочешь... - вешает созданье,
Трудно далось это признанье...
- Демона мне! - требую я,
Ангел печально взглянул на меня...
- Что ж, выбор твой, в нем ты вольна,
Но душу оставь во власти огня!
Скинув кольчугу, оставшись в рубахе,
Тело моей замерло на плахе...
- Боли не будет, - шепот донесся,
- Только на этом жизнь оборвется...
- Что?! Не хочу... - Но поздно уже...
Душу невинную взяли извне...
Может вам будет это урок...
Прошу не просить ничего у богов.
Силы всевышние слишком жестки,
Не так понимают... Желанья просты...
Тепло испарилось из этого тела,
Девушку жаль... Она не хотела...
Люди безумны, играют в любовь,
Чужие сознанья буйствуют вновь...

@темы: стихи

---

Gael

[дорогой Эсме]

Название: Gael (Гаэль)
Автор:  Светиэль
Жанр: ироническая проза с примесью толкиенизма

Вообще-то его звали Сашей. По паспорту. У нас же все, за исключением меня, величали его Гаэлем, - мне нравилось перекручивать квэнтовсое имя Серого, вместо «Гаэля» произнося «Гэль» (gael переводится как «бледнолицый», а gell – как «весельчак»). Серый обижался, и бубнил в том плане, что, мол, его жизнь слишком сложна, дабы видеть в ней ещё и что-то весёлое… К слову сказать – прозвище «Серый» тоже было моей придумкой: в день нашей знакомства он заявил о себе, как сумеречный эльф; далее всё, впрочем, неоднократно менялось, и в итоге осталось одно лишь прозвище. Пользуясь лексиконом всё того же Гэля… ох, простите, Гаэля;, могу лишь развести руками, заметив: и то хлеб.
Серый относился к тому странному племени людей, коим катастрофически не хватает предписанных суткам 24-х часов, и они с радостью накинули бы к ним ещё пять-шесть. Сколько я помню этого человека, у него всегда была куча дел, ещё больше задумок и очень мало времени. Поначалу такой быстрый темп жизни меня пугал, и я только издалека наблюдала за время от времени мелькавшим в моём поле зрения человеком, - словно был риск того, что этот бешенный вихрь подхватит и меня, закружив и уже не вернув обратно на бренную землю…
А потом мы как-то неожиданно с ним подружились. Не знаю, как именно: просто подружились, и всё. Мне нравилось, как он пел под гитару, ему нравились мои стихи, которые я иногда всё же решалась читать, и когда зашёл разговор о том, почему он не поёт своих песен, а лишь перепевает известных менестрелей, и почему я до сих пор не освоила гитару, и не вклинилась в когорту вышеозначенных товарищей, - мы неожиданно договорились до того, что решили делать группу. Тоесть, это Серый делал группу, а я была для них текстовиком. Поэтом-песенником, если вам угодно. И – дело пошло.
Не то, чтобы мы делали какие-то особые успехи. Группа собиралась медленно и с трудом, мы всё никак не могли определиться с общей концепцией, да что там, - мы даже название толком придумать не могли. К тому же – Серый постоянно был занят чем-то ещё, он то помогал каким-то своим друзьям на их концертах, то сдавал на права (безуспешно, причём оба раза), то участвовал в турнирах, а то и вовсе срывался и уезжал куда-нибудь в соседнюю область на очередную «игрушку». Последнее доводило меня едва ли не до тихого бешенства: возвращался обратно мой «весельчак», как правило, весь в синяках, осунувшийся ликом, с кругами под светлыми очами, но – абсолютно счастливый. Возвращался – и заваливался спать. Дня на два-три. Потом появлялся (как правило, под вечер), жалуясь на «болящие косточки» и «козлов-мастеров». Говорить с ним об искусстве в такие дни было совершенно невозможно. А время шло.
К середине осени (а предприятие наше стартовало ещё в конце весны) только то и было, что шесть моих текстов да три более-менее сработанные песни. Я изо всех сил боролась с желанием плюнуть на всё, и, освоив наконец гитару, взяться за собственное творчество, а Серый… Серый мечтал о мотоцикле. Дни напролёт. И бесполезно было убеждать его, что покупка будет немного «не по сезону», что ему пора взяться за голову и закончить свой многострадальный 4-й курс университета, что вся наша группа через день - другой разойдётся по швам… Всё это было бесполезно. Гэль (вот уж действительно) объездил все магазины города, пересмотрев все, какие только можно было, модели, и ныне копил на «Харлей», подрабатывая продавцом-консультантом в супермаркете. К слову, эта его подработка была отдельной темой для шуток: вообще-то вотчиной Серого был отдел компакт- и видеодисков, но он так близко граничил с отделом мягких игрушек, что Сумеречного эльфа Гаэля довольно часто можно было встретить именно там, меланхолично рассматривающего всяческих умилительных мишек, зайчиков и прочая.
К зиме у нас в городе наметился очередной рыцарский турнир. Я даже была удостоена личного приглашения на сие действо, к чему, впрочем, отнеслась неоднозначно: с одной стороны было интересно, но с другой… не люблю я это – когда драка. Пусть и по законам рыцарской чести… Как назло, мои опасения оправдались: уже под самый конец Серый сцепился с неким не в меру агрессивным субьектом врукопашную (правила боя им обоим были уже до лампочки) и… И – два сломанных пальца на левой руке. Не так уж страшно, но играть на гитаре ему было заказано по меньшей мере на месяц. Мне оставалось только вздыхать и сочувственно поджимать губы. Для себя я решила, что ни мне, ни Гэлю менестрелями не быть. И к чёрту. К Морготу…
Когда даже к Новому Году в городе не выпал снег, все начали понемногу хандрить. Я писала грустные эссе, выставляя их в своём блоге ради двух-трёх вяленьких комментов, друзья всё больше сидели дома, надвигалась сессия, и всеобщее мнение на том лишь и сходилось, что «пора чесаться». Пора, кто ж спорит. Вот только – как?
«А меня вообще из универа выгнать могут…», - как то, сидя за чашкой остывшего чая на моей кухне, заявил Серый. Тон его к тому моменту был меланхоличным и каким-то прямо до ужаса спокойным. Мне потребовалось секунд пять, чтобы до конца осмыслить услышанное и закономерно ужаснуться:
«Как?! На четвёртом курсе?! Серый… Гэль… ты что?..».
В общем и целом – он сгущал краски. Никуда и ниоткуда его не выгнали, разве что заставили долго и нудно сдавать и пересдавать загранные для меня точные науки (он учился в техническом вузе). Дело было в другом: с того дня словно бы сдвинулся в обратную сторону какой-то незримый маятник, и мы начали отдаляться друг от друга, всё дальше, и дальше и дальше… Я этому не препятствовала: зачем? Гаэль делал вид, что ничего не происходит…
Прошла зима. Потом – весна, лето, осень… Мой (вернее, когда-то «мой») Сумеречный Эльф устроился работать по специальности, я перешла на второй курс, и тоже начала понемногу подрабатывать. Наша группа таки разбрелась, - странно, но меня почему-то тешит тот факт, что «Харлей», послуживший, фактически, причиной нашего распада, Серый себе так и не купил (почему-то). Я научилась играть на гитаре, - хоть голоса как не было, так и нет; к счастью, моих немногочисленных слушателей это не слишком тревожит. Гэль… Гаэль музыкально возмужал, и таки сподобился написать собственные композиции, - не суть блистающие «высоким слогом», но и это уже кое-то. В последний раз, я, впрочем, видела его распевающим во всё горло (что у него не отнять – так это голос) легендарное творение Крыса «Земля вращается вокруг своей оси»: «Я тот, о ком меня предупреждал когда-то ПАПА!!!!!».
Но… я смотрю сейчас на пришедшее минуту назад СМС, и пытаюсь разобраться со своими чувствами. С одной стороны – возвращаться к пройденному не хочется. Но с другой…
«Meldis («подруга»), вечер добрый! Гэль (видишь, видишь???) был дураком и он кается. Давай делать музыку вместе? Уже и группа есть… М?)».
Что ж. Маятник имеет свойство возобновлять движение в обратную сторону. А у меня совсем нет голоса, да и музыка моя… далека от оригинальности, скажем так. И может… но… хотя… так опять же… или… ?
Как ни грустно это говорить, эльда Тьелле либо ничему не научилась за восемнадцать лет своей жизни, либо совершенно неисправимый романтик. Но это неважно сейчас, неважно. И я отправляю СМС, набрав всего два слова:
«Хорошо, Саша».

@темы: рассказы, проза, миниатюры

---

Память

[51-75]

Название: Memoria
Автор:  Damonistic
Жанр: технофэнтези, мемуар, ангст, чуть-чуть романс
Рейтинг: R
Предупреждение: слэш есть
Размещение: с разрешения

То первое, чем мне запомнилась Миа Тиаре – взгляд. Тяжелый и высокомерный, взгляд человека, которого жизнь кидала и не раз, а он поднимался. Но как, как в таком возрасте может быть подобный взгляд?..
Второе – это, разумеется, медальон. Он висел на тонкой цепочке на шее Мии и на нем были выгравированы герб в форме феникса и одно слово – «Vergin». Слово мигом расставляло все на свои места – Верджин являлись довольно знаменитым родом.
Третье, что я запомнил – это внешность. Смуглая кожа и серые глаза, вьющиеся черные волосы, коротко остриженные. Еще подростковое телосложение и черная мантия – знак принадлежности к черным магам.
А четвертым был голос.
- Хан, третий из белых убийц? – голос был низким, чуть хрипловатым, но все равно приятным.
- Он самый, - кивнул я.
- Для тебя будет задание.

***

Именно с того момента начались странные дни. Я ночевал в корпусе Ордена, ел и занимался вместе со всеми, слушая голоса товарищей. Они никогда не рассказывали подробностей со своих заданий, и я был благодарен им за это. Мы болтали о бытовых мелочах и смеялись. Да, именно те моменты я ценил больше всего – ведь в них я смеялся. Выйдя за пределы белоснежных корпусов Ордена, я не мог расслабиться, поэтому… Поэтому каждое задание я думал только об одном – вернуться домой, к этому смеху. К этим искренним улыбкам, которые были как луч солнца в окружающей меня кромешной тьме, залитой кровью.
Вечерами мы приходили к старику Дымовичу, живущему в уютном домике неподалеку от Ордена – и слушали его истории. Сказки, легенды или же воспоминания – было все равно. Старик раз за разом натапливал печь и угощал нас теплым чаем. Он знал, кто не нему приходит, знал нашу репутацию в Ордене – и тем не менее к чаю ни разу не примешался вкус яда.
Но кроме этой жизни появилась и другая.
Одетый в форму гвардии, где я служил вне Ордена, я садился на своего коня и рано утром выезжал в поместье той девушки из рода Верджин, носящей фамилию Тиаре. Я выслушивал сотни формальностей от охраны, а потом шел в ее кабинет, стараясь не производить лишнего шума. Девушка улыбалась мне, а я улыбался ей – и с такой же улыбкой принимал заказ. Я не перечил, потому как уже испытал на себе всю ту боль, что могут причинить её заклинания.
Да и оплата была неплохой.

***

Впрочем, протестовать хотелось. Миа посылала меня убивать лидеров революционных организаций, настроенных против Темного Визиря – Альсорена. Причем просила, чтобы это был не яд или якобы несчастный случай, а именно убийство, предполагающее кровь. Разумеется, крови я не боялся, да и заказы в духе «выдрать у него ребро и вставить ему же в глаз» были для меня не в новинку, но… Что-то внутри, какая-то часть меня – протестовала.
«Заказы» попадались абсолютно разные – от миловидных девушек Империи до темных эльфов Фьюристали. Я не втирался никому из них в доверие – нельзя было «светиться» - я просто приходил и убивал. Днем же моя напарница Юлиана, третья из черных убийц, вручала мне газету с новым некрологом.
Главной целью Мии было запугать революционеров, задавить их повстанческое движение еще в зародыше. Будучи столь юной, она, тем не менее, являлась главнокомандующим одного из полков Альсорена, и потому делала все для укрепления как своих, так и его позиций.
Когда я возвращался с отчетом, Миа поила меня вином и давала весьма неплохие кушанья. Она могла сесть со мной за стол, а могла уйти; могла молча смотреть куда-то за мою голову, а могла и делиться своими размышлениями. Каждый разя присматривался к ней все лучше, и мне чудилась некая искра, горящая в этом хрупком теле. Не по годам зрелые рассуждения, не по годам высокий статус, не по годам большой опыт. Миа была мне интересна – и еще как. Однако чем-то она и пугала. Были моменты, когда даже я, убийца, не обделенный физической силой и ловкостью, начинал ее бояться. Хватало одного лишь взгляда – и тело прошивало мелкой дрожью.
Разумеется, я молчал об этом.

***

Как девушку…как женщину, я Мию не рассматривал. Меня интересовала ее личность, но никак не ее тело.
Личная жизнь у людей нашего Ордена была явлением редким: оно пугало, но его и оберегали. Ведь быть рядом с человеком, руки которого в крови и который может убить, который может вдруг исчезнуть и не вернуться… почти подвиг, как мы справедливо считали. К тому же у нас всех были профессиональные заморочки по поводу безопасности – пройти по городу, скажем, я не боялся, а вот обычная кружка выпивки могла вызвать приступ паранойи.
Бывало, конечно, что парочки складывались из людей Ордена. Мои друзья – Александро и Виттория – были довольно ярким тому примером. Сам я вниманием не был обделен, но подобное не являлось моим смыслом жизни.
Влечение – возможно, а вот любви не было. И когда это влечение обретало острые формы, мою жизнь разнообразили ночные посиделки в тавернах со всеми вытекающими. Потому я мог знать, что у Селины упругая грудь, а у того же Александро – удивительно мягкие губы.
Впрочем, дальше этих посиделок ничего не шло и оставалось только между нами.

***

В Орден нельзя было попасть просто так.
Чаще всего наши ряды пополнялись за счет наследственности; иначе – за счет случайных свидетелей выполнения заказа. По желанию люди приходили редко, ведь для того, чтобы добровольно убивать – нужно еще и иметь определенный склад психики. Однако если человек вдруг изъявлял желание присоединиться, он расспрашивал о нас в тавернах. И благодаря нашим информаторам не он нас находил – что было бы печально – а мы его.
Нет, несомненно, все жители столицы видели белые корпуса Ордена, прячущиеся за белым же стенами. Они являлись закрытой территорией, отмеченной, как один из филиалов боевых гильдий. Людям активно пудрили мозги на тему того, что Орден – место проживания и тренировки элитных бойцов Империи, и они верили. Кто не верил, тот мог и проверить – контроль на входе был жестким, но не делающим проход для мирных жителей невозможным. Те, кто заходили, могли увидеть жилые и тренировочные корпуса и столовую. Ничего интересного.
Я отвлекся.
Однажды во время затишья со стороны Мии меня попросили встретить одного новобранца. Дело было не новым, но все же непривычным – не так часто меня гоняли на столь мелочные задания.
Новобранца звали Ирбис Стальген, ему было всего лишь восемнадцать лет. Проживал он в рабочем районе столицы, и едва за моими окнами посветлело – я направился туда.
У Стальгена был весьма опрятный домик с садом, за которым явно неплохо ухаживали. За домом виднелись еще какие-то помещения, и одно из них явно предполагало собой конюшню. Хорошо устроились.
Я постучал в дверь, и мне открыл сам Ирбис – юный и симпатичный брюнет. Что меня удивило сразу, так это его кисти – кисти человека, непривычного к труду, естественному для жителей этого района.
- Гвардия? – удивился он, кланяясь.
- Именно, - улыбнулся я. – Дома есть кто?
- Нет… Мать ушла на рынок, а отец с утра до ночи на пашне, - ясные карие глаза лихорадочно шарили по мне, словно пытаясь понять, что забыл офицер гвардии в доме простых рабочих.
- Орден, - коротко сказал я.
В глазах что-то изменилось, словно передвинулся показатель счетчика. Он еще раз оглядел меня и отодвинулся от дверного проема, давая мне войти.
- Вы из белых убийц, да? – спросил юноша, едва дверь захлопнулась. Он явно намекал на цвет гвардейского мундира.
- Мальчик, даже у стен есть уши, - устало ответил я. – Но да, я из белых убийц.
Как повелось в Ордене, его участники делились на две категории – черных и белых. «Белыми» убийцами звали тех, кому можно было доверить задания повышенной сложности…или жестокости. Своеобразная элита.
Между нами воцарилось молчание. Ирбис ждал моих слов, а я неспешно собирался с мыслями.
- Итак, зачем же тебе понадобилась работа в подобном заведении?
Секунда – и между нами словно протянулась невидимая нить, установившая связь. А потом дрожащий, но уверенный голос ответил:
- Я иду к мечте.

***

Вечерами я прокручивал в мозгу сцену этой встречи. Она вселяла в меня смутные сомнения и требовала к себе внимания. Впрочем, не настолько, чтобы думать об этом круглосуточно. Бывало, что идя всей компанией к Дымовичу, мы с Александро отставали, и тогда он переплетал свои пальцы с моими. Я целовал этим мягкие, очень податливые губы, отвечавшие мне со всей нежностью, но меня все равно не отпускали мысли. И тогда Александро замечал это и спрашивал: «Давай никуда не пойдем?»
И мы сидели в беседке, а его голова покоилась у меня на плече. Мы смотрели в сгущающуюся темноту и кружащиеся около леса синие огоньки. Иногда к беседке подходил единорог, и я гладил его по шелковистой белой шерсти. Мы могли расслабиться…а потом я рассказывал. Александро был единственным, кому я доверял настолько – видимо, сказывалось то, что мы прошли огонь и воду, и не разу не предали.
Он слушал и добавлял что-то свое, а потом мы просто смотрела на поднимающийся от знакомого домика дым.

***

Совпало так, что Миа Тиаре уехала именно в тот промежуток времени, когда к нам присоединился Ирбис Стальген. Задания от нее прекратились, и мне не оставалось ничего, кроме как наблюдать за ним. Разумеется, юноше дали псевдоним, как и всем в Ордене, но я звал его только по этому имени и ничего не мог с собой поделать – видимо, потому и заработал репутацию «доброго наставника».
Но Ирбис действительно видел во мне наставника. Обращался за помощью и советами, прибегал в свободное время – привязался, одним словом. И в то же время было видно, что он немало меня уважает и прекрасно осознает дистанцию между безранговым новичком и третьим белым убийцей.
На все его просьбы я отвечал с готовностью, да и поболтать было приятно. Не то, что бы он был особенным… я любил общаться с молодежью и детьми. Хотя да, конкретно к нему я испытывал привязанность, хоть и не того рода, что к Александро.
Просто странное ощущение, что в стену моей жизни наконец вставили кирпичик, которого все это время недоставало.

***

Да, меня все время преследовало чувство, что чего-то не хватает. Словно рядом со мной должен, просто обязан находиться какой-то определенный человек – а его не было. Изредка куда-то в подкорку мозга просачивались образы, вроде изящного детского силуэта, но потом они исчезали. Растворялись.
А затем пришел Ирбис, и он словно заменил тот образ. Стал его живым почти-воплощением. Не тем самым, но все равно подходящим.
Поэтому…я часто улыбался ему. Я относился к Ирбису как к младшему брату – и как-то неосознанно ввел в нашу компанию и взял под защиту. Мы все вместе ходили к Дымовичу и слушали истории, млея за чашками чая. Глаза Ирбиса загорались от этих историй, словно он был ребенком.
Ребенком, ищущим путь к мечте.

***

В день, когда нам доверили совместное задание, лил дождь. Литры воды обрушивались на столицу, а мы сидели у окна и ждали, когда же нас выгонят под эти самые литры. В коридоре явственно чувствовался запах дождя, а в некоторые комнаты залетали его капли через незакрытые окна.
Убийцы первых рангов собрались в одной комнате – сейчас они были похожи на голодных волков. Мрачные взгляды, сверлящие Ирбиса рядом со мной и черная с белой униформы – должно быть, он чувствовал себя пешкой на шахматной доске. Пешкой под прицелом гораздо более мощных и значимых фигур.
Одна лишь Юлиана, моя напарница, не придавала присутствию Стальгена особого значения – давно привыкла видеть его рядом со мной.
Разумеется, первые и вторые были абсолютно нормальными людьми, не избалованными высокомерием (за исключением второго белого). Я легко мог понять их повышенное внимание к Ирбису – всем было интересно, за какие такие заслуги убийц с настолько разным рангом поставили в пару.
Я сомневался, что это из-за нашего общения. Нет, у Ирбиса были какие-то свои дела с главой Ордена, и в эти дела не хотел вникать даже я. Тем не менее, он по-прежнему не имел чина, и этим заданием намеревался его заполучить.
Глава вышел из своего кабинета и кивнул нам со Стальгеном – мы синхронно поднялись и, поклонившись, вышли. Тихий голос окликнул меня, и я попросил Ирбиса идти вперед, так как задержусь. А потом, зайдя в комнату неподалеку от кабинета, где по-прежнему сидели первые, я отдался прикосновениям и ласкам моего любовника. Именно он звал меня. Мокрые от дождя руки проводили по моей спине и зарывались в волосы, а затем там же – в пустой крошечной комнатке, рядом с полуоткрытым окном, - их обладатель взял меня. Лихорадочные поцелуи, сбивчивый ритм и слова-обещания, что обязательно вернусь – мне казалось, что Александро чем-то до смерти перепуган. Перепуган за меня. Словно знает, что со мной должно случиться что-то неладное, но ничего не поделаешь. Как…матери, посылающие сыновей на войну.
Я впервые видел его таким, но по-прежнему принимал.
Там же, оставив на горячей еще коже прощальный поцелуй, я поспешно застегнулся и махнул ему рукой, а затем ушел, не оборачиваясь.
Волна чувств, и в первую очередь чувства страха, настигла меня только в тот момент, когда я захлопнул дверь. И тогда я смутно начал понимать.
Однако обратно пути уже не было.

***

Наш путь лежал в город примерно в полудне пути от столицы. Все, что требовалось – убрать монахов, живущих у какого-то там озера. Задание, которое мог бы осилить и сам Ирбис.
Едя на лошадях по размытой дороге и ежась от холода, мы молчали. Именно сейчас я не собирался разговаривать с Ирбисом – слишком странные эмоции накатывали на меня.
Несомненно, где-то в Ордене готовился заговор. И, скорее всего, этим заданием нас со Стальгеном намеревались… убрать, задержать, отвлечь?.. Противиться мы не имели права – за невыполнение задания его исполнителя убирали. Белые ли убийцы или Феникс – не важно, однако живым он оставался недолго.
Да, все мы не понаслышке знали о Фениксе – Condenado vivir por el nombre. Асассин-легенда; титул, передававшийся по засекреченным критериям; и имя, что на устах у всех ныне живущих.
Так вот.
Другое дело, если заговор – дело рук самого Ирбиса. При этой мысли меня почему-то пробирали дрожь… хотя поводов не доверять моему юному другу пока не был. Он просто был…странным. Не таким.
Миновав какое-то количество километров, мы въехали в Гиралов лес, в недрах которого находилась пещера одного из последних минотавров, по легендам, хранящая в себе несметные богатства. Конечно, желающих попасть туда было много, но ни один пока что не вернулся живым.
За лесом должен был быть небольшой городок с королевской резиденцией. Еще один – прямо в лесу, не считая деревушки пришельцев с северных островов.
В лесу нам пришлось спешиться, и дальше мы пошли пешком, ведя лошадей в поводу.

***

Собственно, не прошло и получаса, как мы поехали обратно. Тела были фотографированы и зарыты рядом с подобием монастыря, где они раньше жили. Позже мне сказали, что убитые были не просто монахами, а падшими ангелами, но роли этой особо не сыграло.
Я не отказался бы увидеть просто ангела, но, как говорят предания из уст Дымовича, эти прекрасные существа покинули нас уже давно, и с тех пор не появлялись ни в одном, даже самом отдаленном уголке мира.
Ирбис был мрачен, а я говорил ему какие-то слова поддержки. В ответ я услышал лишь одно: «Я сам выбрал эту судьбу». Несомненно, меня радовало то, что юноша сам осознавал это, но все равно было как-то не по себе.
Путь к мечте – вот, как Ирбис характеризовал все свои поступки. Он часто говорил об этом, но вот что за мечта – не уточнял. Интерес внутри меня этим только распалялся, однако не настолько, чтобы донимать Стальгена расспросами.
Я не такой. И он не такой. И Миа Тиаре… возможно, тоже.

***

Столица умирала. Обсыхая под лучами солнца – умирала. Над ней словно нависла черная аура, и казалось, будто дыхание смерти уже щекочет наши ноздри. И надвигалась, неотвратимо. Чувствуя ее, кони прижимали уши к голове и замедляли шаг.
Из-за своих мыслей мы не сразу заметили дым. Дым, поднимавшийся в сизые облака. Дым от пожара.
Мы спрыгнули с лошадей и побежали – к белым корпусам, утопавшим в огненных сполохах. Никто из горожан не кидался на помощь – они лишь образовывали плотное кольцо из зевак, подобное каменной стене вокруг Ордена. Никто не тушил обитель убийц, да и не стали бы. Горожане верили в обитель элитных бойцов королевской армии, но страх, страх перед ними был ярче.
Я слышал, как в ворота Ордена ломятся с той стороны, я пытался помочь их открыть. Я был словно безумен, и в то же время слишком трезв. Я кричал Ирбису, чтобы он помог, и только потом обнаружил, что тот потерял сознание. Я метался. Во имя королевской гвардии призывал на помощь, и даже под страхом наказания мой статус не помог.
Дым застилал сознание, а слезы – глаза.
Окруженный каменной стеной, изолированный от внешнего мира, Орден сгорал на глазах.

***

Им казалось, что мои раны смертельны. Они посчитали, что внезапно подошедшая девушка из рода Верджин похоронит мое тело.
Они ошибались. Голодные волки, черно-белые фигуры на шахматной доске. Предатели, что пошли против Ордена и сгубили его. Не весь – ведь он существовал не только в столице Империи – но один из главных филиалов.
Она – первые Ордена, исключая меня с Юлианой.
Миа Тиаре, увидевшая пожар еще с высоты, взяла на себя ответственность похоронить меня, тем самым спася. Она лично смыла с меня всю копоть и дала новую одежду.
А потом, перед тем, как перейти к обсуждению создавшегося положения, передала мне слова некоего юноши, что открыл ворота, едва пожар кончился: «Я иду к мечте».
Последнее, что запомнилось мне в Мие Тиаре, носящей медальон Верджин – моя ей признательность.

@темы: рассказы, проза

---

Творческое...

[Anaitel]

триста километров до мечты
и мы идем, сбивая ноги в кровь.
мы верим. а вокруг — осколки пустоты
и черная слепая ночь нам тихо шепчет вновь и вновь.
мы боги для нее, ее творцы,
мы пришем ей пробелами сценарий,
ее слепую жизнь, ее цепные сны —
цепь наших откровенных ожиданий.
и мы теребим пальцами канон,
стараемся создать оригинальность,
но вечных штампов тонкий перебор
сбивает и сминает всю тональность.
ах если бы по белому писать,
нашли бы краски и нашли бы тени,
ах если б новым миром рисовать
на чистом полотне карандашами
цветную жизнь и тихо ликовать:
"смотрите! мы создали это сами"
ах если бы, тогда бы мы цвели,
не думая о том, что мы лишь мыши,
не думая, что, чтоб не спрыгнуть с крыши,
нам нужно оставаться на мели...

@темы: стихи

---

[[...against the wind...]]

Название: про них.
Автор:~folle~
Бета(если есть):
Жанр:философия
Возрастные ограничения(если таковые необходимы на Ваш взгляд):
От автора(если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением):раз уж пошла такая пьянка. знаю, что это далеко не ново.но не всё же не поленитьесь.


сделайте для меня одну простую вещь.
подойдите к зеркалу. внимательно посмотрите на себя, незадумываясь, сделайте первое, что придёт в голову, посмотрите на сделанное и скажите честно не похожа ли девчонка в отражении на ту старшеклассницу или на Дженифер Энистон.
и не врите. я знаю, что похожа.
так почему же мы как улитки прячем себя в своей скорлупе, разрисованной под каких-то людей...зачем?
мы боимся показать миру своё истинное лицо. да, конечно, ведь трава зеленее у соседей в саду.
а мы все такие кошмарные, тем более что тому вот крутому парню нравятся такие, как та клёвая девчонка. и поэтому я пойду схожу в солярий или обмажусь йодом, а потом ещё и зайду куплю себе два тюбика тонального крема, потом спущусь в переход куплю себе ремень, да такой, что бы заветные две буквы были написаны, как можно ярче, там же куплю очки, да по-круче, потому что нынче модно рассказывать как круто ты нажрался вчера, а без очков рассказывать не солидно, надо же прятать пробивающееся из под тонального крема синяки под глазами, прийду домой и начну читать Оксану Робски, или поищу в интернете краткое содержание или же и вовсе комментарии, и на следущий день начну говорить о том, как вчера зачиталась интерснейшей книгой, блеснёшь зазубренной фразой и будешь купаться в лучах славы.
а потом вдруг прийдёт человек, который сможет разглядеть что-нибудь под этими слоями, что-нибудь беззащитное и нуждающееся в поддержке, человека, который спрятался под эту скорлупу...и может там окажеться кто-нибудь ещё живой. увидит тебя, раскроет. и ты почитаешь таки Оксану Рбски от начала и до конца, а может и дойдёшь до чего-нибудь более достойного.
если только автозагар не въелся в кожу, в душу, в мысли. и если ты не простой прожигатель жизни, голова котрого забита деньгами папочки, дабы при случайных столкновениях предательски не издавала пустой звук. потому что за пластмасовой грудью нет ни копейки, ни копейки того, что человеку истинне нужно в этой и без того испорченной жизни.
но тебе-то всё равно. ты не понимаешь ничего, да ты просто не знаешь, потому что твоя лелеянная задница никогда не ощущала на себе неприятностей. тебе всё досталось не за что. а ведь есть люди, которые встают до зари и работаютработаютработают, потому что у них есть о ком заботиться, за кого отвечать. а ты толком-то и о себе позаботиться не можешь, ты даже за себя не отвечаешь. у тебя есть папа и капитал. и ты счастлив и жизнь удалась. ещё чуть-чуть и прямо в рай...но скажи, нужно ли, нужно ли всё это, если ты не знал в своей жизни ничего кроме секса? нужно ли...? для чего ты живёшь? что бы тратить состояния? а как же простые человеческие чувства?
да, конечно, вы долго можете рассказывать мне пр своих преданных друзей и любовь всей жизни. но вы врёте. я вижу.
посмотрите в зеркало.

---

[L-godess]

Название:Сентиментальная трилогия...Созревшая внутри.
Автор:L-godess
Бета(если есть)
Жанр: Лирика, философия
Возрастные ограничения - нет
От автора. Рожденное внутри от сердца к сердцу скажет...

Часть 1.Ностальгия
Ностальгия – это когда звук - тот самый звук…
Мелодия – та самая мелодия…
Запах- тот самый запах, случайно принесенный весенним ветром…
Ностальгия - это шаги, которые так похожи…. И все же не те…
Это те самые улице, но они уже другие…
Ностальгия – чьи - то глаза, в которых ищешь и порой находишь, такое знакомое и близкое выражение…
Ностальгия это закупоренный пузырек чувств, эмоций картинок, звуков, запахов, событий, ПЕРЕЖИВАНИЙ…пузырек, открыв который почувствуешь еле уловимый аромат прошедшего. Томящий, сжимающий на мгновение сердце и заполняющий душу отблесками зашедшего солнца.
Ностальгия- это мостки, по которым хочется разбежаться и с головой нырнуть в прохладу и нежность, того что уже не вернется.
Ностальгия – это память сердца…
А память всегда грустит…



Часть 2. Дождь, который я люблю…
Дождь.
Идет на улице, первый весенний дождь. Пахнет жизнью.
Жизнь просыпается внутри. Размачивается, начинает движение по капиллярам. Капля за каплей. Дождь увлекает за собой.
Я как большая серебряная рыба плыву не в море, а в серо-голубой дымке дождя.
Влажным, чуть терпким воздухом легче дышать.
Медленный вдох, глубокий, полной грудью и дождь уже внутри. Неторопливый выдох и внутри Чистота…
Вместе с жизнью просыпаются чувства. Они заливают, заполняют собой внутренней пространство.
Выплескиваются… порой в рассеянном взгляде, в случайной улыбке, в отрешенном и чуть грустном выражении лица.
А дождь все говорит и говорит мне своим прохладным ШШшепотом… что все хорошо, что все чему нужно уйти проходит. Что все что осталось, на своем месте. Что жизнь идет, так же размеренно и просто, как иду сейчас я.
В лужах отражается хмурое весеннее небо, оно еще прячется в свои свинцовы покрывала, как человек, который не хочет просыпаться ранним утром. Ворочиится, хмурится.
Но знает что вот - вот начнется новый день.
Журчит вода под ногами.
Идет дождь.
Я иду по ним. Я иду с ним…


Часть 3.Прощение.
Прощение - дар, который дан каждому, но владеют им не многие.
Кто-то забывает его в пыльном уголке сердца. Порой в самом темном и дальнем, так что уже не найти.
Кто-то бережно прячет его в сундук и вынимает только по большим праздникам. Сундук открывается такими ключами, как Долг, Необходимость, Сомнение.
Иногда прощение становится расхожим товаром, который меняю на мелкий и не очень услуги. Стараясь заплатить меньше, а купить больше.
Иногда прощение раздаю направо и налево, всегда и всем подряд, и оно теряет свою ценность.
Ходит по рукам и его просто не замечают.
Порой прощение становится мольбой, тайной надеждой на облегчение, последним шансом начала новой жизни.
Чаще всего прощение- это нежный и уязвимый росток, пробивающийся сквозь руины и пепел в нашей душе. Руины воздушных замков и разочарований. Руины доверия и надежды. Руины жизни…
И все покрывающий пепел боли…
Но если ростку удается пробиться, если он поднимается навстречу солнцу – Все меняется …
Боль сменяет облегчение. Гнев – понимание. Тоску – тихая грусть.
Стальные возведенные вокруг сердца стены - зеленая, трепещущая на ветру изгородь…
И в сердце, которое было занято, заполнено под завязку серой тоскливой тьмой, вдруг неожиданно помещается голубой прозрачный кусочек неба, тепло солнца и улыбок близких людей. Ненавязчиво, с широко открытыми глазами ребенка, входит Жизнь и радость …


- Прости.
- Прощаю.
Сердцу легче.
И груз с души исчез, долой.
Не давит больше мне на плечи,
Ни огорчение, ни боль.

- Прости.
- Прощаю.
Отпускаю.
Свой путь найду я в круге дней.
Себя саму освобождаю
От вязкой горечи моей.

- Прости.
- Прощаю.
Нет обиды.
Нет сожаления и зла.
И в прошлое ушло, забыто.
О чем жалела, чем жила.

Прощаю.
И благословляю.
Сам дар прощения во век.
Пока могу простить
Я знаю,
Что я жива,
Что человек.

Прощая других, не забывайте простить себя…

---

[Jager]

Название: Картинки. Двое.
Автор: Jager
Бета(если есть): Отсутствует
Жанр: Не знаю... я бы, наверное, так и назвал: картинки :-)
Возрастные ограничения: ни каких ограничений
От автора: К сожалению, те кто читали мои рассказики, могли, в силу теплых чувств питаемых ими ко мне, дать не совсем объективные оценки. Выложить «картинки» здесь, на мой взгляд, - единственный способ узнать объективное мнение о удачности/неудачности результатов приложенных мною усилий.



Знакомство

 

Их взгляды встретились. Голубые глаза смотрят в карие. Во взгляде напротив видят они тот же интерес, который читается и в них самих. Только ли интерес? А может что-то большее?

Он смотрит в Ее глаза, Она не отводит взгляда.

Он смотрит в Ее глаза и видит в них себя.

Что произошло секунду назад: столкнулись ли они на перемене в узких шумных школьных коридорах, отогнал ли Он от нее злую дворовую собаку, поставившую себе целью, если не искусать, то хотя бы облаять каждого прохожего, возможно девочка подошла к нему поинтересоваться, почему Он сидит один, такой грустный. А может вовсе и не было причины? Но разве это теперь важно?

Она смотрит в Его глаза, и находит в них ответы на все свои вопросы.

Она смотрит в Его глаза и видит в них новые загадки, Его загадки.

Еще секунду назад они были чужими, не более чем случайными прохожими друг для друга. Но взгляды встретились. Через глаза проникли в души. Нашли в чужой душе свою. Родными стали.

Порвется контакт глаз, но единение душ уже произошло. Оно нерушимо.

Вместе

Первая неделя сентября, поздний вечер, двое сидят на скамейке, над ними одинокий фонарь безрезультатно пытается справиться с надвигающейся темнотой ночи. От его желтого дрожащего света тьма кажется гуще и непроницаемее. Вокруг темно и мокро, недавно прошел дождь. Нервный ветерок треплет кроны деревьев. Листья шуршат, шушукаются друг с дружкой, они любят такую погоду. Прохладно. Девочка глубже кутается в свою тоненькую курточку. Прижимается к мальчику, а он обнимает ее за плечи, очень нежно.

- Тебе хорошо со мной?

После паузы, заполненной звуками, шорохами осенней ночи, тихий шепот:

- Очень.

Мальчик посмотрел на свою девочку, залюбовался. В тусклом свете фонаря он видет ее лицо, ее прекрасные, завораживающие глаза, Она смотрит на него. Он замечает что девочка дрожит:

- Замерзла?

- Немножко.

Значит пора идти по домам, к мамам и папам. Пора расстаться, что бы снова начать ждать встречи.

- Пойдем домой?

- Пойдем.

Вскоре, в темноте, куда не пробивается свет, затихают шаги. Одинокий фонарь освещает пустую скамейку. Тишина… И только листья все так же шелестят, радуясь ночи.

Дом

 

Над темными вершинами гор садилось солнце. Долина, луга, лес у подножья, мирно пасущееся стадо, дом на берегу и водная гладь спокойно текущей реки окрасились во все оттенки красного. Еще минута и только тонкая алая полоса, обрисовывающая силуэт горного хребта, да отблески на облаках, будут напоминать наблюдателю, что только что закончился очередной день, и пришла ночь. А с нею новая надежда.

Он лежал в высокой траве, колышущейся каждый раз когда случайный порыв ветра тревожил в своем движении засыпающий мир. Пахло лесом и травой. Какое счастье вот так валяться, отдыхая от тяжелого дня. Все кажется простым, и думается что жизнь вечна.

Рядом с ним лежит Она.

На темнеющем небе появляются первые звезды, где то стрекочет кузнечик. А он сегодня признался в любви. Интересно, что из этого выйдет.

Они лежат молча, все уже сказано. Да и не нужно слов тем кто любит. Они чувствуют друг друга.

В Доме зажглись огни, в гостиной у потрескивающего огня, большого каменного камина, собрались друзья и родственники. Они беседуют, обсуждают день прошедший, строят планы на будущее и любуются огнем. В комнате тепло, а за окнами холодная ночь. Среди собравшихся царит атмосфера дружбы и взаимной заботы. Добродушные спокойные шутки, не обидная критика, искренние похвалы, вера друг в друга. Любой человек, которому посчастливилось провести хотя бы один вечер в кругу этих удивительных людей, понимает: счастье в покое, любви, заботе. Только люди похожие на живущих в этом доме могут научить своих детей любоваться звездами, только такие люди могут научить своих детей любить и отвечать на любовь.

Ночь… На могие километры вокруг непроглядная темнота и ночной холод, и только светящиеся окна гостеприимного дома манят путников, обещая тепло, уют и, возможно, новых друзей.

Звезды

 

Солнце уходит за горизонт. Пылающая полоса заката отделяющая темнеющее небо от черной земли, становиться все тоньше. И вот последний луч солнца гаснет. Ночь накрывает мир. На темно-синем небе загораются ночные светила — звезды. Их свет вечен и прекрасен. Из поколения в поколение люди любуются ночным небом и каждый человек видит на нем что то свое: свои сказки, свои мечты, свою любовь.

Звезды наблюдали рождение человечества, они стали свидетелями людского величия и его необычайной низости, видели войны, в ходе которых истреблялись миллионы людей, видели геройства и самопожертвования, видели безвольных правителей и борющихся за Свободу рабов… Любовь и предательства, надежды и разочарования – вся наша жизнь, для них лишь суета рода человеческого, мимолетная и бессмысленная. Станут они и свидетелями смерти последнего человека. Жизнь и смерть человечества для звезд - ничто. Под их равнодушными холодными взорами множество рас появилось и бесследно исчезло. Мы лишь одна из них, но пока мы есть, звезды дарят нам свой свет. Они дарили его нашим предкам, они дарят его нам, наши дети будут любоваться звездами, так же как мы любуемся ими сейчас. Вечные и неизменные небесные светила связывают настоящее с прошлым и будущим.

Они стоят держась за руки. Им хорошо друг с другом. Любовь, нежная привязанность — чувство связавшее двух подростков. Это чувство может быть бесконечным, словно свет звезд, и подобно ему не гаснуть, не рассеиваться и не слабеть, даже прорвавшись через толщу пространства и времени.

Ее взгляд устремлен к небу. Восхищенно, затаив дыхание, она любуется звездами и луной. Он смотрит только на Нее. Ее лицо, освещенное тусклым призрачным светом, в своем совершенстве, кажется выточенным великим мастером. Но лицо — лишь оправа, обрамляющая глаза. Большие, широко открытые, наполненные жизнью и мыслью, они подобны Ее душе. Весь безграничный космос со всем множеством звезд и планет, отразился в них. Мальчик смотрит на нее, Он любуется. Для Него весь мир заключен в Ее взгляде.

Он хочет прикоснуться к Ней, Он хочет почувствовать любовь. Ее губы влекут Его.

Сердце бьется быстро-быстро. Он решился на дерзкий вопрос. Он боится: вдруг Она обидеться и уйдет. Но тем не менее ...

Голос дрожит, шепот срывается:

- Можно я тебя поцелую?

Она отвечает не сразу. Ответ звучит так же как и Его вопрос: робко и не решительно:

- Можно

@темы: миниатюры

---

Я забыл твоё имя…

[averen]

Название: Я забыл твоё имя…
Автор:  averen
Жанр: лирика
ПРимечание автора: из цикла "Перевёрнутый мир"

Я не знаю когда, почему и откуда
Появилось то чувство, что всё не иначе
Как слепая игра то ли странной удачи,
То ли просто «такого обычного чуда».

Я не знаю, когда мир сменил свои лица:
Я тебя потерял, как в тупой передаче,
Где теряют друг друга, но, верно, задачей
Был не поиск, а шансы «чуть-чуть засветиться»

Я забыл твоё имя… и, верно, однажды,
Потеряв и себя, я других позабуду,
Но поверив в удачу и, может быть, в чудо
Я не сдохну, а выживу смертью отважных.


В этом мире читается имя иначе:
По слогам, по ступеням морщинок на лицах…
И я чаще читаю, что всё повторится –
Снова мир перевёрнутый, но неудачно.

@темы: стихи

---

[seagull26]

Название: К вопросу о классификации
Автор: Чайка
Жанр: миниатюра, зарисовка
От автора: как можно классифицировать людей?

дальше?

На что похожи наши чувства? Как можно представить их неуправляемый поток? Как вообразить капельки переживаний, в которых отражается радуга эмоций? Для этого отлично подойдет река. А, в связи с этим, всех людей можно разделить на три группы.
Первая – это, конечно же, рыбы, непосредственно живущие в воде. Для них слишком много воды не бывает, рыбам только просторнее от расширившегося пространства. Но они не могут без неё, при высыхании реки погибает и все её обитатели. Существуют и редкие исключения, такие как летучие рыбы, не ограничивающиеся водными просторами, и обитатели засушливых мест, которые прячутся в плотную слизистую оболочку до следующего сезона дождей. Сюда же можно внести и земноводных, без воды не живущих, но все же могущих отходить от воды на незначительные расстояния, да и детей они выращивают исключительно в воде.
Вторая, соответственно, млекопитающие, напрямую от воды независящие и, испив небольшое её количество, свободно уходящие от источника, но только до тех пор, пока жажда снова не будет их мучить. Дождь для них, естественно, в радость, а от засухи они не особо то и страдают. А различаются лишь по способности переносить жажду. Рептилии так же скорее впишутся в эту группу: когда-то освободившиеся от воды, они надели твердые и чешуйчатые панцири, предотвращающие потерю собственной влаги.
Ну а третья? Логично предположить, что это птицы, но в корне неверно. Птицы, по зависимости от воды, ничем не отличаются от млекопитающих. Они только и всего, что парят над ней, а в случае истощения одного источника, взмыв в высоту, легко могут найти другой. В общем, это ветреные особы.
А к третьей категории, каким бы странным это не казалось, относятся… бобры. Да, именно они, потому что их невозможно подвести под другие типы. Вроде и млекопитающие, но живущие лишь у воды. Вроде и могут уходить от неё, но вся их жизнь все равно завязана на ней. Но только лишь на непохожести на другие группы выделить их нельзя. У бобров есть своя, характерная особенность – они строят на пути рек плотины. Загораживают, перекрывают, пусть и оставляют небольшой поток, и подминают под себя. Засухи им не страшны: переживут, как и любые млекопитающие. Но вот разливов они боятся больше всего. При небольших подъемах потоки воды лишь вырываются по краям плотины, но под напором разбушевавшейся воды, несущейся на большой скорости и выходящей из-под контроля, не устоит даже самая хорошая плотина. Тогда-то не только им, но и многим окружающим, приходится несладко. Не сколько от прорыва столь долго выстраиваемой плотиной, а скорее от осознания вреда и необходимости все начинать заново.
Одна река и всего лишь три типа людей.

@темы: зарисовки, миниатюры

---

[Daria M(oomintroll)]

Название: "Давнее. Молчаливое. Несказанное"
Автор: Moomintroll
От Автора: отрывок, при чем слезливый и сырой. Попытка разобраться в себе. Сказать все то, что нужно было сказать давно. Жанр... я бы сказала "автобиографично-шизофреническая мракобесия".


«

Смотрю на тебя. Кажется, это со мной впервые. То есть, конечно, и раньше смотрела, но как-то вскользь. В твоих глазах столько обнаженной, болезненной нежности и любви.
Ты меня любишь.
За что? За что, за что, ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?
Меня ведь не за что любить... Тебя, наверное, расстроит, но люди в моей жизни не задерживаются. Или я выгоняю, или сами, разочаровавшись, уходят.
А ты - исключение. Хоть мы и знакомы так долго.

Нашу семью не назовешь дружной... Но сюда, к тебе, мы приходим все вместе. Часами изображаем идиллию. И ты всегда подыгрываешь нам в этих мини-представлениях, дилетантской попытке нарисовать в воздухе надежду. Мы жарко спорим о том, стоит ли весной сажать на участке малину или занять все смородиной.
Наши голоса жалко дрожат и срываются.
Змеятся ручейки слез, смывают оптимизм с наших улыбок. Не верим в то, что говорим.

И вот, я смотрю в твои глаза, и, черт возьми, вижу смирение. Вижу понимание. Печаль. Горечь.
Мы ломаем комедию, как оказалось, для собственного спокойствия. А ты одна в этом горе, в этой смерти (твоей смерти). Единственная, трезво оценивающая ситуацию. И ведь не тонешь в отчаянии... Научи и меня? А то я захлебываюсь чуть что. Так и живу. И настолько больно иногда становится, что я кричу.

Хотя, что я знаю о боли, если с тобой сравнивать?

Прости меня. Я так поздно поняла как дорога, нет, Боже, как БЕСЦЕННА эта связь. Эта любовь.
Истеричная особа внутри меня растеряла весь свой жалкий пафос, уразумела, дура, что нет в смерти никакой романтики.
И я рисовала кровью. Под пальцами расцветали алые розы и спели вишни, а утром воспаленные ранки болели, соприкасаясь с одеждой.
Я кутаю их в яркие платья, чтобы ты не видела. И чтобы никто не видел.

И...еще я хотела сказать, что я люблю тебя. Тоже люблю.
Да ты это и так знаешь, правда? Ты ведь всегда была мудрее. Всегда видела суть. И тебя не обманывали мои образы. Ты легонько тянула за тесемочку маски и она спадала. И я уже рыдала, уткнувшись тебе в плечо, а ты легонько меня обнимала, гладила по плечам и целовала мокрые щеки.

Прости, прости, прости...

Письмо 1

»


Халат на несколько размеров больше необходимого. Он мешком повис на плечах, ключицы ехидно подмигивают из выреза. Я неловко ступаю шлепками, бахилы на них смотрятся крайне нелепо.
Пляжно-больничный вариант.
Сплошной гротеск.
Как-то все закружилось в последнее время. Я чувствую, что упускаю большую часть происходящего. Доктор прописала витамины, принимать после завтрака. Сначала я забывала пить витамины. Теперь в десять вечера вспоминаю, что забыла позавтракать. И так больше месяца. А еще не сплю почти. На выходных пытаюсь куда-то пойти с друзьями, но перед самым выходом (о неожиданность!) портится настроение и я остаюсь. А то вдруг бегу из дому одна, потому что оставаться тошно, а звонить кому-либо жалко.
Сижу одна, пью вино. Экономия. Когда не ешь- бьет в голову почти моментально. И я жмурюсь от каждого глотка. От такого образа жизни я, наконец, похудела. Вот плюс. Но нервы... нервы приходится задабривать таблеточками валерьянки. А это, несомненно, минус.

И как меня еще кто-то терпит? Я то пугающе веселая, то готова вцепиться в горло кому угодно.
Но я в порядке.
Хреновом таком, но порядке.

@темы: отрывки, проза, размышления

---

[Chiglopooh]

Название: Подвешенный язык
Автор: Мыльный Нанослоник Чигла
Бета: Опять же я
Жанр: Стёб

Один уважаемый господин прочитал мою статью. При обсуждении разговор коснулся истоков моего профессионального пути.
-Послушайте, прекрасно написано, такими понятными словами, легко для восприятия, меня впечатляет ход ваших суждений, критика совершенно обоснованная, в меру сдержанная и подкреплена убедительными аргументами, чувствуется новизна во взгляде. Думаю, вам есть, что сказать миру. У вас, вероятно, хорошо подвешен язык!
-Не-не, вы ошибаетесь, напротив. Он у меня вовсе не подвешен. Дело в том, что раньше временами я чувствовала, что он начинает неприятно почёсываться, так что порой было просто невозможно молчать, но приходилось.
-Молчать? Но я не понимаю зачем?
-О, всё очень просто. Чаще всего то, что он желал сообщить общественности, было, как бы вам сказать, где-то чересчур резким, где-то слишком прямолинейным, что-то типа своей личной, свободной от сложившихся стереотипов точки зрения. Боюсь, люди бы недопоняли, может даже не оценили бы, возможно сочли бы меня грубиянкой. Ведь никогда точно не знаешь, что народ примет, а что ещё не готов принять, а я не умею говорить то, что все хотят слышать. Я хочу выражать свои мысли, а не мыслить чужими выражениями, иначе это называется цензурой, а несоблюдение её, своеволие можно даже серьёзно схлопотать.
-То есть вас беспокоит негативная реакция окружающих на ваши слова?
-Если бы дело было в этом, то я закрылась бы в шкафу и не выходила оттуда. Вы правы, мне действительно есть, что сказать миру, но я не могу это сделать. Нет, я вовсе не боюсь, что за мои суждения меня закидают грязными тапками. Дело в другом, ибо, увы, Господь не наградил меня красноречием, харизмой, не могу ясно формулировать мысли в устной форме, проще говоря, язык у меня не подвешен.
-И в чём же причина на ваш взгляд, что язык у вас не подвешен?
-Элементарно, отсутствует петелька.
-А, вот как, хм... что ж, теперь мне предельно ясно. И как же вы решили эту проблему? Неужели пришили?
-Нет, к сожалению, не нашлось моего размера. Но решила эту проблему другим образом. Просто-напросто я прибила язык к листу бумаги* степлером за то самое место, где он больше всего чесался.
-И?
-И с тех пор пишу, то есть выражаю свои мысли только в письменной форме.
-Но позвольте, а как же вы разговариваете, может лучше петелька??
-Нет уж, тогда лучше в петлю. Как разговариваю с вами сейчас, также и всегда, а бумага стерпит всё.
-Но это, наверное, неудобно!
-Ну а об этом я напечатаю вам как-нибудь в другой раз, извините, мне пора.
-Что ж, конечно. До свидания
-До свидания

*Прибить язык к листу бумаги - это символично, а вовсе не дань моде в виде прирсинга (хотя, увидите такое - дайте глянуть). Да, не спорю, в наш век писать на бумаге уже не так актуально, но, согласитесь, прибить себя к клавиатуре это было бы откровенным мазохизмом по отношению к себе и садизмом в отношении клавиатуры.

Отступление: Иметь дело с листом бумаги практичнее, чем с клавиатурой. Во-первых, он гораздо легче, а значит, не будет тянуть вниз, меньше по площади - не будет задевать за каждый косяк, следовательно, не будет причинять боли, и вы не забрызгаете кровью всю комнату, не потеряете много крови и будите жить, а главное - вам не придётся убираться. Чтобы прибить себя к клавиатуре, понадобится уже не степлер, а чего покрупнее, например, гвоздь, а он ещё и ржавеет. Во-вторых, это красивее, нежели повисающая на языке клавиатура, а с ней в придачу системный блок и монитор, а значит розетка, а вдруг ударит током? Если что, лист не нуждается в смене батареек! Из листа можно сделать самолётик, скомкать, в общем, придать любую форму, а клавиатуре - нет. В-третьих, единение с природой, ведь бумага, как известно, сделана из целлюлозы, ну из дерева короче, это же несомненный плюс, не так ли?! Лист можно даже съесть, если больше нечего, а пластмасса, говорят, не так полезна и не переваривается к тому же. В четвёртых, целоваться, думаю, будет легче, а при обильном слюновыделении так он вообще отвалиться. А дальше думайте сами, всё зависит от того, что вы делаете языком. Но, кстати, люди, не извращайтесь так!)))

@темы: миниатюры

---

[Chiglopooh]

Название: За полночь
Автор: Мыльный Нанослоник Чигла
Бета: Я
От автора: Я вот пишу, пишу обо всё, что меня интересует по чуть-чуть, но ведь это скорее отвлечённые темы. А вам нравится читать бред, хоть и неплохо оформленный? Но вот я не жалуюсь, меня всё вполне устраивает. А про саму себя рассказать у меня, увы, нет ничего интересного. Но я хочу, правда.))) Рассказик о себе, из недавних воспоминаний.
За полночь.
Где-то там небольшой одноэтажный домик. Внутри всё погружено в сон, почти всё. Кромешная темнота. Лишь из-под двери одной из комнат идет тусклый свет. Это маленькая тёмная комнатушка. Дверь плотно закрыта на замок. В комнате нас трое. Оперевшись спиной на шкаф, стоящий в углу комнаты, я сижу на полу, подобрав к себе колени, голову опустив на стену. На кровати по правую руку от меня лежит и мурлычет кошка. На столе напротив меня стоит он, третий, мой компьютер, от него-то и идёт этот свет. На его мониторе пляшут причудливые мыльные пузыри. Через минуту он гаснет. Устанавливается полумрак. Заполонить всю комнату ему мешает свет луны, смотрящей мне в окно. Так что мне отчётливо виден стол, остальное видно не так ясно, но я могу разглядеть очертания предметов, окружающих меня. Я сижу с закрытыми глазами и ничего не делаю, кроме того, что пытаюсь уснуть. Я ничего не делаю, но это только на первый взгляд. Умственная деятельность – это тоже деятельность. Просто я погружена в свои мысли. Я постоянно о чём-то думаю. И сейчас сижу в раздумьях, а иначе я бы уже давно спала. Но я не специально. Я уже передумала обо всём, что произошло сегодня, в том году, много лет назад, о том, что надо будет сделать завтра, через неделю, месяц. Не то что бы я строю подробный план, мне это несвойственно, а такие мысли посещают меня сами, стоит только дёрнуть за ниточку. Потом я всё равно половину забуду. Попеременно я беру в руки лежащий на полу рядом со мной телефон, чтобы посмотреть сколько времени. Яркий свет его экрана, разрезая тьму, больно бьёт мне по глазам. Я каждый раз удивляюсь, что прошёл ещё час, два, три, а мне всё ещё никак не удаётся уснуть. Мне становиться уже не по себе, но, кажется, сна предательски нет ни в одном глазу. Всё было бы проще, если бы я могла вовремя отрубиться от всего вокруг происходящего, но чем дальше в лес, тем всё ещё запутанней.
Форточка в окне всегда открыта настежь. Если её закрыть, то будет душно, если открыть, то будет дуть прохладный ветерок, может даже быть холодновато, но в таком случае я лучше накину что-нибудь сверху. Так я и сижу и прислушиваюсь к каждому шороху за окном. Если что-то мне кажется не так, я тут же открываю глаза и устремляю свой взгляд в окно, пытаясь что-то там увидеть, но из такова положения там, в принципе, ничего и не видать. Убедившись, что ничего не видно, я успокаиваюсь и вновь закрываю глаза. Временами мне становиться этого недостаточно, и во мне включается параноик, я начинаю вскакивать и подбегать к окну, чтобы убедится, что всё в порядке. Там всё тихо - возвращаюсь обратно. Находясь всё в том же режиме, мне слышатся звуки из-за двери. Боже, надеюсь, что я не схожу с ума! Я осторожно выхожу, чтобы удостовериться, что там никого нет. Кстати, иногда там действительно кто-то ходит. Слышу бурчание. Это мой живот. Он явно испытывает голод, причём постоянный, потому что там снаружи наверняка нечем поживиться. Кошка мяучит, хочет выйти, видимо, ей надоело за мной наблюдать. Я встаю и отпускаю её туда, где всё остальное. Сложившаяся ситуация начинает натурально меня доставать. В конце концов, я всё-таки решаю прикрыть форточку. Я уже не слышу устрашающего завывания ветра, собачий лай и разных шорохов. Всё спокойно. Я ложусь на кровать. Не помню как, но я всё же засыпаю.
Просыпаюсь я днём. Форточка закрыта – в комнате жарко. Вставать неохота, хотя проспала я много. Голова квадратная. Делать ничего не тянет. Совершенная апатия. Если по батарее доносятся противные сверлящие звуки, то в соседней комнате очень громко играет музыка, весело. Мне никакого удовольствия от этого веселья. К томе же даже есть неохота.
Во весь оставшийся день, потом вечер до ночи, место действия преимущественно меняться не будет, это всё та же комнатка. Действующие лица те же. Я в это время буду заниматься всякой фигнёй, например, писать это или писать то, о чём думала всю эту ночь. Как всегда я думала о том, что там, за пределами этой комнаты, что меня волнует, что поражает, что не устраивает, а что забавляет. Думала о том, как это так донести, чтобы это было не пресно и банально, а интересно и взволновало бы не просто меня, но возможно и ещё кого-нибудь. Но прежде всего, конечно же, я пишу для себя, мне это нравится. А как же хорошо, когда тебе и в голову не приходит, что в мире есть столько всего, чего ты не знаешь, что есть что-то большее, чем только твой круг интересов, а остальное тебя не касается. Так вот, это было бы просто замечательно! Выходит какая-то утопия, где можно действительно ощущать себя счастливым человеком. Здесь находит своё подтверждение поговорка “ Меньше знаешь – крепче спишь”. Потому что, если углубится в это всерьёз, то, в конце концов, можно и не найти этих концов и почувствовать свою несовершенство и никчёмность в этом мире, но это только с одной стороны. С другой стороны - тебе всегда будет к чему стремиться, будет какое-то побуждение к действию, в голове не будет пусто, а значит, тебе никогда не будет скучно и одиноко. Меня вовсе не угнетает отсутствие внимания к моей персоне со стороны других людей. Наоборот, как же хорошо, когда тебе никто не мешает, никто не дёргает, не пытается на тебя воздействовать, капать на мозги. Чрезмерное внимание меня утомляет. Поэтому, дверь в комнату всё также закрыта на замок, так что каждый зайти в неё не может. Контакты с другими обитателями домика недолгие, обычно несущие деловой характер. И плевать, что некоторые там думают. Может я и овощ, но я расту на своей грядке! И во мне ни капли пессимизма. А откуда ему быть? Жизнь ведь прекрасна и ничто её не омрачит. Всё пройдёт, И сё будет хорошо. Благо я не утешаю себя таким образом, я просто говорю, как оно и есть. А иначе говоря, здесь царят Мир и Любовь.)))
И так проходит очередной день...

@настроение: Лирическое

@темы: рассказы, размышления