Двери Тамерлана.

[larkspur]

Зарисовка, написанная под впечатлением от фильма "Монгол" и собственно песни Мельницы "Двери Тамерлана".
Творческая импотенция, затасканные сравнения - в общем, полный набор. И вообще, я девочка-яойщица девяти лет от роду.)
Тем не менее, буду рад конструктивным и просто отзывам.
Автор: Curaisa

Вечер был тихим. Даже ветер, вечный житель бескрайних полей, угас далеко за горизонтом, запутавшись в косах сухих трав.

Вечер был тихим. Даже ветер, вечный житель бескрайних полей, угас далеко за горизонтом, запутавшись в косах сухих трав. На стоянке потянулись к ночному небу горячие всполохи костров. Женщины занимались едой, мужчины беседовали и пили, дети, укутанные потеплее, спали в юртах - люди занимались обыденными делами, из которых состояла их жизнь.

Раб же - не человек. Это не традиция, и это не закон - это непреложная истина.
Их кормили, как собак, стегали бичами, не давали ни отдыха, ни тепла, ни крова. Самые сильные и выносливые не могли этого выдержать. Иногда Джангар задавал себе вопрос, как за эти семь лет не погиб и при этом еще не превратился в тупую скотину, в бездушное животное, желающее только выжить. Сила его духа стала его проклятием - и муки его были хуже, чем у всех остальных, смирившихся. Ветер, ветер вольной души, бился о прутья клетки, и израненный, падал в забытьи, чтобы назавтра все повторилось вновь.

...Говорят, на рассвете открываются Двери, Двери Великого Хана. Не вход они в неизведанное, но выход в небо. Выход для свободных духом, породнившихся с сухими степными ветрами, с вечно странствующими облаками...

Джангар верил в них - а что ему оставалось? Он не был рожден для того, чтобы ползать в колодках, он был рожден для коня и степи, для звона сбруи, для пряного духа диких трав. Но его пригнули к земле, посадили на цепь. И хоть он и не был сломлен духом, его тело более не было в его власти. Джангар сидел, прислонившись спиной к повозке, как ему позволяли колодки. Не спал - неотрывно смотрел вверх, молил Небесного Отца о достойной смерти. И каждую ночь не получал ответа.

...Но сегодня - что-то было не так, как обычно. Сердце билось, не успокаиваясь, ковыль что-то сладко-тревожно шептал, и ему почудился тонкий запах благовоний из далеких земель.
Джангар, не моргая, смотрел на темное покрывало ночи - и сорвалась звезда, покатилась по небу, как бусина из кос юной невесты.
И порыв ветра - принес надежду.
Он ждал, теперь точно зная, что был услышан.

Небо подсветилось алым.
Над горизонтом поднималось, вначале узкой полосой, а потом болезненно яркой, раскаленной монетой, вплетенной в гриву Небесного коня - солнце.
Джангар встал, приветствуя рассвет.

Он, не отрываясь, смотрел на слепящий круг. Хотя нестерпимо больно было глазам, но перестало болеть глубоко внутри, там, где долгие семь лет за толстыми прутьями клетки умирал заточенный порыв ветра.
Улыбался, хотя думал, что давно разучился.
Сделал шаг вперед.

Скрипнули, открываясь и беспощадно ломая тяжелыми створками оковы, - Двери Тамерлана.

@темы: проза, зарисовки

---

[[UrbanChaos]]

Название: Бабушка
Автор: [UrbanChaos]
Жанр: проза

- Маша! - закричала мама ещё из коридора, напрявляясь в комнату, где мы сидели, - Звонила бабушка и просила к ней завтра приехать. Ей нужно покопать картошку. Ты же знаешь, она старенькая и сама не справится с этим. Ещё она предупредила о крысах, но они всегда там водились, так что ничего страшного в этом нету. Только ложитесь спать пораньше, а то как всегда всё проспите. Оставляю это на вашей совести, - прищурившись и погрозив пальцем, сказала мама и вышла из комнаты.
Конечно у нас были другие планы на ночь и спать мы точно не собирались. Автобус вместе с нами выехал от станции рано утром, когда солнце ещё не успело разогнать остатки ночной прохлады, заставляющую съёживаться людей, прятавших, как черепашки, голову и руки в глубины одежды. Я никогда здесь раньше не был и моя голова с открытым вечно задающим вопросы ртом весь путь вертелась чуть ли не на все триста шестьдесят градусов, заглядывая в каждое окошко автобуса и не пропуская ничего, мимо чего проносился автобус.
- Когда мы приедем? А вон там что? А там? - показывая пальцем,спрашивал я у Маши. - А сколько твоей бабушке лет? Ты очень похожа на неё? Она одна живёт?
- Саш, вот ты любитель позадавать вопросы. Сейчас сам всё увидишь. Уже почти приехали, - посмотрев с улыбкой на мою вертящуюся незамолкающую голову с тыкающим во всё подряд пальцем, ответила Маша.
Автобус, подъезжая к концу пути, замедлил ход, медленно развернулся и остановился прямо возле разрушенной временем остановки. Я первым выскочил из автобуса и начал вертеться по сторонам, осматриваясь и пытаясь понять в какую же сторону нам предстоит пойти. Маша вместе с остальными людьми спокойно вышла из автобуса и, взяв меня за руку, потянула по одной из дорог, ведущих вглубь этого муравейника, кишащего сотнями одноэтажных домов. Буквально минут через пять мы уже стояли у ворот, ведущих во владения её бабушки.
С первых секунд знакомства она не отрывала от меня взгляда и даже когда разговаривала с Машей смотрела на меня. И как и полагается бабушкам, она сразу же предложила нам чего-нибудь покушать.
- Да нет, баб, только если чай попить можно, - ответила Маша.
- Я как раз специально к вашему приезду купила вкусненькой колбаски, - смотря на меня и улыбаясь, сказала бабушка.
- Ну зачем? - хором произнесли мы.
- Ничего, ничего. Это вам благодарность за то, что приехали помочь мне. Кстати, мама, наверное, говорила вам о крысах. Так вот мне кажется, что их стало почему то больше и они стали наглее. Ночью когда я уже лежу в кровати и засыпаю они начинают бегать по всему дому в поисках еды. А иногда они будят меня каким-нибудь шумом посреди ночи. После них приходится каждое утро убираться и ставить всё на свои места. А совсем недавно у меня пропала одна из куриц. Не знаю почему, но мне кажется, что они её утащили.
- Да ты чё, баб! Может это кто-то из местных пробрался и урал её. Не уж то крысы на такое способны, - удивлённо сказала Маша.
- Ну не знаю. Но мне с каждым днём становится всё страшнее жить здесь.
Пока бабушка ушла на кухню делать нам чай я нашёл время рассказать Маше о своих впечатлениях.
- Маш, ты не заметила как она на меня смотрит? мне кажется как будто она готова нас прямо сейчас поженить. Помоему я ей понравился - ухмыляясь, сказал я.
- У бабушки есть вкус, - сжимая мою руку и смеясь произнесла Маша.
Позавтракав, мы решили не откладывать всё на потом и сразу же пошли в огород осматривать предстоящую нам работу.
- Да тут работы то всего на час, - воскликнул я.
- Ну знаешь, сынок, я бы и сама справилась будь я лет на двадцать моложе. А сейчас совсем старая стала.
- Зачем вы так о себе. Вы вполне ещё энергичны и очень молодо выглядите.
- А ты очень хороший парень. Маше с тобой очень повезло, - улыбаясь, сказала бабушка.
- Ведь вы же меня всего только полчаса знаете, а уже такое говорите. Зато я сам могу утверждать, что мне с Машей очень повезло. Вы наверное и не знали какая у вас чудесная внучка.
- Маша? Чудесная? - смеясь спросила бабушка, - может быть и так. Она редко у меня бывает, поэтому мало что могу о ней сказать. Хотя, судя по словам мамы всё совсем наоборот.
- Ну хватит обо мне. Я уже вся красная как помидор, - мило улыбаясь, резко прекратила разговор Маша. давайте уже заниматься делом. Потом же больше свободного времени останется. Тогда и поговорим.
Лопата с резким звуком вонзилась рядом с кустом картошки, нанося первые раны земле. Маша брала выкорченные кусты с лопаты, обдирала картошку с них и складывала в мешок. Бабушка умудрялась же комментировать каждую картошку и уже придумывала им назначение. одна картошка, например показалась ей достаточно молодой и она сразу определила её судьбу быть пожаренной. Другая показалась уже залежавшейся в земле и именно её бабушка отложила и решила сварить из неё суп нам к обеду. Её словам не было конца. она всё продолжала обсуждать картошку и пока я не выкапывал следующий куст она успевала рассказывать и о своей жизни здесь в домике. На секунду мне показалось, что её голос начал отдаляться. Он становился всё тишн и тише.
- Маш, а куда бабушка пошла? - не отрываясь от процесса копания, спросил я.
- Саааааш...! - испуганно закричала Маша и бросила куст на землю.
Я резко обернулся. около дюжины огромных крыс пытались затолкать бабушку в огромную дыру под крыльцом дома. Одни тянули её за волосы. Другие находились под ней и пытались тащить, толкая её вперёд. Но бабушка как будто не замечала этого и всё продолжала спокойно разговаривать с нами, рассказывая о том что она приготовит ещё к обеду.
- Маш, держи лопату. будешь бить по земле, отпугивая крыс. Смотри бабушку не задень! - крикнул я и отдал лопату, - А я попытаюсь вытащить бабушку из их лап.
Первым же ударом лопаты Маша приплющила одну из крыс к земле. Она словно старая игрушка от удара резко пискнула и кровь хлестанула из её пасти, окрапывая бабушкин халат. Второй удар глухим стуком разрозился по земле, не задев никого. Я же схватил бабушку за ноги и, пытаясь вырвать её из когтистых лап, отбрасывал крыс в стороны ударами ноги. Не сразу сдавшись, они всё-таки отпустили бабушку и скрылись в глубинах своих подземелий под домом. Мы оттащили бабушку подальше и подняли её ноги. Она всё продолжала рассказывать насколько вкусный получится её суп и что мы будем в восторге от него.
Отряхивая бабушку, я заметил, что пара красных глаз всё ещё продолжала смотреть на нас из огромной дыры под крыльцом. Крысиный оскал, блеснув на солнце, резко исчез в глубокой темноте.

© [UrbanChaos]

@темы: рассказы, проза

---

[дорогой Эсме]

Название: Високосный год
Автор: Светиэль
Жанр: зарисовка
От автора: по мотивам второго сезона одного ТВ шоу.

У нее - темные, очень мягкие волосы. Всегда в движении, всегда - вот загадка, достойная ученых умов! - в идеальной прическе. Ещё - светло-карие глаза и бледная кожа, тонкие кисти рук и хрупкая, совершенно девичья фигура. Впрочем, по паспорту Юристке скоро исполнится тридцать пять.
Он высок и неплохо сложен, так же кареглаз, но более бледен. У него чуть выступающие скулы, внимательный взгляд и уверенные движения врача. Он и есть Врач. В одной из крупнейших больниц города.
Она "купилась" не на врачебный шарм, нет, - подругам твердит, что ей "просто нравится его улыбка". А он любит её за то, что красивая Юристка с фигурой модели просто умеет его смешить. Стоит ли говорить, что они несвободны.
Украдкой, среди будней – встретится в маленьком кафе, чтобы провести еще один обеденный перерыв, рука об руку, почти не говоря. Зачем? Ведь она видит, как он порой задерживает взгляд на молодой маме с ребенком на руках. А он слышит в её пересмешнических рассказах о семейной жизни не только шутку, и улыбается – все больше с сочувствием.
Ей намекают подруги, ему – коллеги. Так почему-то вышло, что Юристке не удалось завести друзей в конторе, а потому иногда, вечерами, она оказывается в компании далеких, очень далеких от юриспруденции бывших одноклассниц. Одна из них – Филолог, или попросту Учитель языка и летературы, убеждает Юристку не рушить семью. «Восемь лет! Да ты что!». «Пф, тоже мне, - перебивает её до сих похожая на мальчишку-подростка Спортсменка. – Разве в сроке дело?!»
У Врача совсем не так. Его круг общения – в пределах ста метров от рабочего места, и, стоит только вернуться, как какой-нибудь коллега непременно ввернет: «Как прошел обед?»

По вечерам Врач сидит у телевизора с чашкой остывшего чая, бездумно глядя в экран. Канал выбирает жена: и вот они уже тридцатую минуту смотрят «Истории любви».
-Встретив его, Сесиль знала: счастью не быть долгим. Ведь любимый был смертельно болен! Но все же…
«А что же я? – думает Врач, поднося чашку к губам. – Что – у меня?..»
Нет оправданий. Не находятся. Разве что - Юристка действительно умеет его смешить.

@темы: проза, зарисовки

---

еще немного из старого...жду критики отзывы)

[Жизня]

Автор: Жизня
Название: без названия
Жанр: стихи

Не убежать, не спрятаться, не скрыться…
Отчаявшись, забыться. Утонуть.
Со страхом боли навсегда проститься,
Не верить в то, что можно все вернуть.
Попробовать проститься и простить,
Собрать все силы – память разорвать.
Найти друзей, врагов себе нажить,
Проклясть себя, чтобы тебя не знать.
Поплакаться в жилетку – и уйти…
Встречать рассвет одной... с больной душою…
Я все забуду… Только ты меня прости…
Как будто жизнь моя ушла вместе с тобою…

второе

С тобою по разным дорогам пойдем.
(Мы жизнь с тобой не прошли…)
Как будто бы в акте спектакля «Вдвоем»
Любовь развалила свои нам пути.
Поставила блоки, одним не столкнуть,
Но помощи мы не попросим.
Любовь же, как шла, продолжает свой путь…
Мы в разлуку кирпичики вносим:
Кирпичик обиды… Кирпич опозданья.
Обидное слово. Удар. Я – ничком.
Ни слова измены своей в оправданье…
Уже не спрошу я тебя ни о ком.
Гляди – вот и дом. Он построен из боли,
Из мелочей всяких, что мы не считали.
И мне не сломать его даже с тобою.
Хотя… Поважнее мы что-то сломали.
Сломали любовь – она выжить хотела.
Разрушили счастье, смахнули, как дым.
Смогло бы все быть, будь я чуть, но другая,
И выжило все – если б был ты другим….

третье

Отчаявшись, забыть, не вспоминать.
Обидевшись, надуться и уехать.
Судьбу потом со злости проклинать,
Искать для счастья своего везде помеху.
Забыться, разлюбить и отпустить.
Пускай любовь парит над облаками.
Пускай покинет сердце. Все прости.
Она ведь все равно была не с вами.
А ты уедь из города совсем.
Забудь про пыль и жар московских парков.
Потом себя ты спросишь: « И зачем
Жила я здесь? Здесь душно мне и жарко»
Забудь про все. Уедь и все прости.
Пускай все заживет – душа и тело.
Любовь свою навеки отпусти.
Пускай летит… Сама ты так хотела.

@темы: стихи

---

[Жизня]

Название: я дома.
Автор: Жизня
Жанр: стихи
***
Когда-нибудь огни зажгутся,
И сны мои ко мне вернутся.
Когда-нибудь к тебе приду,
Скажу: «Я здесь». И обниму.
Вернусь к тебе… Ворвусь, как ветер.
Увижу лик твой: чист и светел.
И снова я скажу: «Вернулась»,
Я от кошмарных снов проснулась.
И снова здесь огни зажглись,
Я снова дома. Это – жизнь.

@темы: стихи

---

Ориенталы

[mefie toi]

Название: «Ориенталы»
Автор: mefie toi
Жанр: стихотворение в прозе
От автора: (из нового)

Из воды, меди, пластика,
Только добрее,
Мягче,
Намного смелее,
Хотелось бы быть.
Как плитка холодна,
Ржавая педаль,
Кожа будто гусиная,
Качусь я ,качусь
Еду в даль,
Трусливая?
Да,трусливый пес.
Не лаю и не мяукаю,
Во мне нет грации, ни востока,
Только корни родного истока -
Одно бескультурье.
По кубикам разложили меня,
Через цвет, через линию,
Силуэт разобрали.
И если не через искусство,
В каждый дом приду я
Через электричество
Узнаете сами.
Сквозь трескотню,
На смену огню,на пару,
Обнаженная и
Разочарованная.
Движение,а не застывший момент.
Дюшан,покажи меня настоящую.
Пластика, хвост, ориентал
Два мазка, здесь окрашено,
Стой!
Не смотри на меня стоящую.
Вот, опять декламирую:
Машины, скорость, безумие,
Войну,мою милую,
Смерть или жизнелюбие?
А они совсем другие
Доверчивые и открытые,
А мы, мы не такие:
Скрытные, все очень скрытные.

@темы: стихи

---

[Yozy]

Автор: Yozy
Название: нет
Жанр: фэнтези
От автора: Собственно, за критикой я) небольшая зарисовка на тему, даже не часть рассказа, так что никакого «глубинного сакрального смысла» в текст не заложено. Писать люблю, пишу много... хотелось бы услышать мнение «свободных»))

- Нарис? – молочно-розовые губы Демона изогнулись в холодной усмешке, - не торопишь ли ты смерть, враг мой? Ты рано пришел за ней.
Высокий широкоплечий мужчина с прямым и тяжелым взглядом громко и фальшиво засмеялся.
- За смертью? – он повел плечами, сделав удивительно легкий и быстрый для своего грузного тела шаг вперед. – Я пришел убить тебя…
- Ладно-ладно… - протянул Демон, коснувшись тонкими длинными пальцами дрогнувших век. Он сидел на темных камнях, всего в нескольких метрах от крутого обрыва, расслабленно и гордо, подперев плечом массивный ствол старого дуба. Даже сейчас, когда он находился так близко к земле, огромный силуэт нависшего над ним война казался жалким и никчемным на фоне длинной, преисполненной достоинства и пугающе холодным спокойствием фигуры Демона. – Я понял. И подыграю тебе…
Он снова улыбнулся, наконец, удостоив собеседника взгляда. Нарис нахмурил густые брови, оскалился, скрипнув зубами, и сильнее сжал рукоять тяжелого меча. Крепкий, огромных размеров мужчина лет сорока пяти, с удивительно подвижным лицом, он был уже совершенно седой – бесконечные походы, битвы и потери вымотали тело, сломили дух... Это читалось в выцветших, некогда пронзительно голубых глазах. Смеренное безразличие, покорность, замешанные на едва заметном блеске выступивших на глаза слез, отчаяние, умело маскируемое под отражение блеска холодного осеннего солнца в пока еще живых глазах – все это Демон видел уже сотни раз. Он точно знал – воин пришел, чтобы умереть, хватаясь за последнюю упоительную нить надежды – погибнуть с достоинством в схватке с сильнейшим.
- Мне жаль тебя, Нарис… - тихо произнес Демон. Холодный бархатный голос звучал спокойно и размеренно. – Еще шесть лет назад я был готов поклясться, что погибну от твоей руки… И что же ты сделал с моими надеждами?
- Заткнись!!! – резкий выпад мужчины заставил Демона оторваться от камней, легко, почти играючи перемахнув через высокую фигуру война.
Короткий быстрый вдох шумно впустил в легкие воздух в унисон с пением покинувшего ножны кинжала. Оказавшись спиной к спине с неповоротливым противником, Демон полоснул небрежно и почти наугад, прошивая широкую спину война, вонзая лезвие примерно на треть длины. Нарис заревел от боли, глубокая рана от поясницы до самого плеча с громким хлюпаньем разошлась, края распоротой рубашки моментально прилипли к загорелой коже, пропитавшись горячей кровью. Крик мужчины сошел на нет, превращаясь в сдавленный стон, обиженный, жалобный и протяжный. Он до крови кусал губы, медленно опускаясь на колени, дышал прерывисто и тяжело, сквозь зубы. Рука, сжимающая меч, задрожала, стараясь удержать уже непосильную ношу, от чего рана на плече раскрылась еще сильнее, выплевывая вязкую жижу, быстро стекающую по спине к ногам война.
Демон продолжал стоять спиной к противнику, слегка склонив голову к плечу, краем глаза наблюдая за тем, как Нарис, дрожа всем телом, опустился на землю, как тяжело вздымаются его широкие покатые плечи в унисон с прерывистым дыханием.
- Мне скучно так же, как и пять минут назад, - тихо произнес Демон, откидывая за спину густые черные волосы, забранные на затылке в высокий хвост. – Шесть лет, Нарис… Ты опоздал.
Он легко развернулся, ласково коснувшись холодной ладонью плеча мужчины, запуская пальцы в длинные разметавшиеся по спине белоснежные кудри, концы которых уже успели пропитаться кровью. Воин снова заревел, попытавшись избавиться от ненавистного прикосновения, но лишь сильнее подался вперед, теряя равновесие. От позорного падения спасла все та же холодная рука, Демон ухватил мужчину за волосы, резко дернув на себя, быстрыми движениями намотал белые локоны на руку, принуждая Нариса запрокинуть голову.
- Я ждал тебя четыре дня, – с улыбкой произнес черноволосый, заглядывая в полные ненависти и слез светлые глаза, ощущая на лице тяжелое обжигающее дыхание, - четыре дня, Нарис! Пока ты хоронил своих братьев, оплакивал жену и еще не родившегося сына… Разве слезы по ним не были пустой тратой времени? Когда я желал смерти так страстно, так истово молился о встрече с тобой?! …Ты мог даровать мне свободу, великий король, мог покрыть свое имя бессмертной славой! Но ты лишь проклинал меня на пепелище погребальных костров… Превращая смерть близких в бессмысленную жертву…
- Будь… - Нарис скрипнул зубами, сиплый голос звучал тихо и сдавленно. – Будь проклят… Будь ты проклят!!!
Слезы, не переставая, лились из пропитанных болью и ненавистью глаз, скатывались к вискам, теряясь в волосах, на высоком перевитом глубокими морщинами лбу, выступили капельки пота. Воин рычал и скрежетал зубами, извиваясь подобно змее. Он уже не чувствовал рук, мог только мысленно попытаться ухватиться за тонкую шею обидчика, задушить его. Наклонись Демон чуть ниже к его лицу, Нарис смог бы вцепиться зубами в его глотку, и тогда уже не отпустил бы, захлебываясь ядовитой кровью врага, наслаждаясь предсмертными хриплыми стонами… Но тот не шевелился, лишь сильнее стягивая волосы на мужском затылке, глядя в лицо война стеклянными глазами, в которых тонул даже солнечный свет.
- Не плачь, король, - Демон заботливо вытер слезы с побледневшего мужского лица. – Никто не узнает о том, что ты стоял на коленях предо мной… Я умею хранить секреты. – он улыбнулся добродушно и открыто, как улыбаются детям играющим в колыбели, раскрасневшимся от первых поцелуев невестам, матерям после долгой разлуки. – Поднимись...
Нарис отчаянно зарычал, попытавшись подняться с колен, но лишь сильнее прогнулся, беспомощно отводя взгляд. Яд успел пропитать все его тело, не оставляя ни единого шанса снова почувствовать радость движения.
- Поднимайся же! – улыбка была стерта мгновенно, лицо Демона снова превратилось в холодную бледную маску, невероятно узкие щелки зрачков расширились, на перевитой мышцами изящной шее тревожно забилась тонкая венка. – Поднимайся! Вставай на ноги!!! Умри, как подобает войну! – он кричал почти с отчаянием, оскалившись, надрывая горло.
Он резко потянул война за волосы, поднимая с земли, словно тряпичную куклу. Нарис захрипел, жадно хватая губами воздух и широко распахнув глаза, ощутив новый приступ нестерпимой боли. Она пронизала каждую клетку тяжелого тела, сдавливала горло, мешала кричать, разрываясь сотней ярких световых вспышек. На мгновение войну показалось, что он ослеп.
Демон не стал дожидаться, пока колени мужчины снова подогнуться... Клинок сверкнул в воздухе, легко входя в напрягшееся в попытках сделать новый вдох горло. Кровь брызнула горячим фонтаном, последний судорожный вдох зашелся сдавленным клокотанием.
Демон рывком отбросил бездыханное тело война к дереву, намертво пригвоздив кинжалом к нагретому солнцем стволу. Он тяжело дышал, все еще крепко сжимая рукоять клинка, врезавшуюся в открытую рану на горле. Кровь густым потоком сочилась по разогретому ладонью металлу, ласкала побелевшие от напряжения костяшки тонких пальцев, разбивалась о холодную каменистую землю.
- Всегда оставайся на ногах, мой король. – выдохнул Демон, приподнимаясь на мысочках, оставляя легкий поцелуй на покрытом испариной лбе мужчины.
Он оторвался от остывающего тела, отпустив кинжал, поднес к лицу окровавленную руку, вдыхая терпкий металлический запах, сладкий и дурманящий, провел языком по мизинцу, пробуя кровь на вкус.
Холодные сиреневые глаза застыли на горизонте, провожая яркий диск закатного солнца, окрашивающего и без того золотые леса долины в ярко-красный.
- Ты был самой любимой из моих надежд, Нарис…

@темы: проза, зарисовки

---

[nonsensO]

Автор: nonsensO
За стеклянными дверями вижу тебя. Уверенного в себе, ты говоришь по телефону, меня еще не заметил. Мешкаю: может, сбежать. Выпустит ли меня охранник через запасный выход. Какой бред — говорю себе и иду навстречу тебе. Открываю дверь и оказываюсь перед тобой
www.diary.ru/~nonsensO/p77967763.htm

@темы: грусть, проза, любовь, зарисовки

---

[misfit.]

Автор: все не серьезно
Название: Не буду я плакать!
Жанр: стихи

Что-то льет там, за окном,
Что-то серое плывет по небосводу,
Мысли о боли оставлю на потом,
Плевать на плохую погоду.
Буду думать о хорошем,
Пить чай и дома танцевать,
Нет сил плакать больше,
А на боль мне наплевать.
Что-то внутри горит,
Осколком шальным задело.
Да, я ранен, но не убит,
А оплакивать себя надоело.
Буду много-много курить,
Мысли о боли разрывать.
Можешь дальше резать и бить
Не буду я плакать!!!

@темы: стихи

---

[f#ckin bogeygirl]

Автор: Reesia
Название: Потерянные (рабочее называние). Эпилог
Жанр: проза, неординарное фэнтази, уклон в древность
От автора: сразу предупреждаю - задумывается огромное произведение. Посему, представлен лишь кусок первой главы. Без бэты. Не серчайте.

Туман. Разжиженный сухой кислород, забивающий легкие, заставляющий вспоминать молитвы, которых никогда не знал. С самой вершины величественного кургана Гарнки можно во всех подробностях проследить, как бьется в анафилактических конвульсиях небольшое княжество, накрепко зажатое в пелене грязно-белесого облака.
Туман. Будто Верховные Божества решили подшутить над погибающими смертными, наслав этот угарный дым, цинично-откровенно передающий реальное положение княжества.
Та самая боль в легких, где-то под грудиной. Как если бы пронзили грудную клетку, медленно вытягивая из дрожащего, напитанного страданием тела, клинок…
Этот безостановочный грязный ливень продолжался уже третий день, и, кажется, не собирался покидать облюбованные владения. Почти окончившаяся осень оставила тяжелый, гнетущий след в сердцах и душах жителей Вильгерда, снова и снова видящих в своих неспокойных сновидениях сцены столь ужасающие, что даже бывалые старики-вояки рыдают ночами в своих кроватях.
Первым приехал сотник Великого Князя. Это было время подарков, поощрений, денежной поддержки, счастья… А потом, по депеше того же сотника, в княжество явился небольшой Великокняжеский полк. Явился. И разрушил все. Все мечты что строили молодые, все надежды, что питали люди постарше…. Все счастье в спокойной старости для прародителей…
С начала весны всех мужчин княжества, более или менее способных держать оружие в руках, собрали на Главной площади Первой Ласточки, выдали дешевое обмундирование и кинули в пекло сражения на границе, расположенной между Лесами Бедствия и Плодородными Пущами. Хотя, если говорить откровенно, это недоразумение и границей-то не назовешь – небольшой ручеек, берущий исток из Смертоносной Горной Реки, которая вот уже пять лет как заросла хвощем. Неопытные бойцы, граждане княжества не знали, против кого они сражаются, во славу кого складывают голову, а, уж тем более, с какой целью все это происходит….
…с того момента, как Великий князь Всеслав принял решение использовать в качестве резервной силы жителей мирных, отдаленных от очага военных действий, районов, минуло уже более семи лет. Никакая поддержка не помогла Радамилской армии одержать победу над Мангулами. Измученный непрекращающимися боями, кровавыми стычками и безжалостными нападениями, народ Вильгерда, к чьим стенам неминуемо приближалась вражеская сила, покорно ждал решения Богов, кажется, давно покинувших эти земли…
Мангулы …. Человек, однажды увидевший этих созданий, больше никогда в своей жизни не сможет отделаться от жутких кошмаров, подобных тем, что посещают виновных в чьей-то смерти грешников, под покровом слепой ночи. Было время, когда ими пугали малых детей. Но настала та пора, когда каждый малыш в каждой деревушки Радамила, знает, как выглядят эти твари. Дикие животные, не подвластные эмоциям. Зверье, наслаждающееся предсмертными криками, мольбами о пощаде, упивающееся кровью невинных, струящейся по глади клинка. Глаза этих существ звериные, никто еще не видел, чтобы их глазное яблоко было иного цвета, нежели кровавого, на фоне которого выделяется лишь расширяющийся зрачок. Они походят на людей, о, да. Но внутри их тела, там, глубоко под кожей, мышцами и костями, нет самого главного, что выделяет человеческую расу – пульсирующего горячей кровью сердца. Они не смотрят, кого убивают, не спрашивают, зачем. Их оружие настолько пропитано ненавистью к людям, что разрезает тела жертв, как мягкое масло. Никаких законов морали по отношению к людям. Строгое подчинение лишь Командиру армии. Никакой пощады. Не отступать.
Они пришли на земли людей почти полвека назад. Это было племя «варваров», истинных убийц, идеальных наемников. Вызывающие интерес жителей близлежащих деревень, Мангулы, сперва державшие стойкий нейтралитет, стали выражать агрессию, нежелание контактировать с людьми. Потом в тех местах стали пропадать молодые незамужние девушки. Одна за другой. Но их тела не находили. Как только люди смекнули, кто виновен в их бедах, Мангулы подняли оружие. Они как будто ждали. Желали первого повода. Устремив свой взгляд на южные территории, Великий князь не заметил «подмогу» врагов, устремившуюся на запад…
С того времени территория, занимаемая людьми, сократилась вдвое. Многократные победы Мангулов сотрясали земли Радамила, заставляя ее становиться на колени. Из той небольшой доли земли, оставшейся у людей, почти половина отказалась занятой болотами и хвойными лесами.
…Луна этим вечером была особенно ослепительна, маняща и чарующа. Она затуманивала разум, заставляла уходить от реальности. Ее яркие лучи ласкали улицы Вильгерда, неминуемо упираясь в окна большого деревянного дома, практически не отличающегося от прочих городских строений. В окнах дома княжеского наместника не горели свечи, мягкий полумрак опоясывал едва заметный силуэт девушки, сидящей на широком холодном подоконнике. Кончиками бледных пальцев она обводила вторгнувшиеся в ее обитель, неосязаемые лучи небесной правительницы ночи. Ее большие заплаканные глаза внимательно следили за гипнотическим танцем пылинок, - упивающихся энергией полуночи. Девушка едва дышала, боясь спугнуть нечаянных гостей, укрывших ее пологом дурмана. Луна всегда сводила ее с ума. С самого детства.
Непослушный локон выбился из связанной лентой волнистой копны каштановых волос, но остался незамеченным. Девушка продолжала ласкать тонкими пальцами хрупкий свет, будто боясь, что это жидкое золото прольется на грешную землю, недостойную его внимания. А с другой стороны, за этим большим надежным окном, беспощадный дождь продолжал свою погребальную прелюдию. Он уже никого не удивлял. Но продержись такая погода еще день-другой, и гнилостные болота разольются на тысячи километров. Вот тогда уже, наконец, можно будет сказать, что Вильгерд обречен…
Непроницаемая туча жестоко скрыла за собой лунное сияние, погружая улицы во мрак. Сквозняк, вызванный резким потоком дождевого ветра, заставил Велесу судорожно вздохнуть, выплывая из омута безопасной неги. Ее ресницы дрогнули, пытаясь скрыть капельки горьких слезинок, отчаянно пытавшихся сорваться. Девушка тяжело выдохнула, откидываясь на белесый косяк окна. Сейчас, без одурманивающего лунного света, она казалась особенно измученной, болезненно уставшей. Ее веки опустились, скрывая изумрудно-зеленые глаза, мгновенно отозвавшиеся острой судорогой переутомления.
С тех пор, как Велесу заставили отказаться от поездки по «дружественным» странам, прошло уже три месяца. Три месяца с тех пор, как она окончила «вольную» практику магических искусств. Три месяца, с тех пор, как она вернулась домой, в княжество Вильгерд. Три чертовых месяца, с тех пор, как Мельх приказал ей остаться в городе.
Одной. Без твердой поддержки. Без отца, без брата.
Одной. Наблюдать за тем, как день ото дня, мать тихо сохнет, немо умирает, не в силах даже высказать свою боль.
Одной. Здесь. На погибающей земле, где каждый прохожий заглядывает тебе в глаза, в попытке найти там ответ. А ответа нет. Здесь никто не знает, что будет завтра.
Одной. Одной. Одной.
-Хватит! - Девушка резко подалась вперед и, зашипев от переполняющих ее эмоций, со всей оставшейся силы, ударила кулаком по оконному стеклу.
Противный звон прорезал помещение, распарывая чрево упоительной тишине. На подоконник, усеянный десятками блестящих осколков, хлынули ледяные капли дождя, будто знавшего заранее о том, что его впустят внутрь. И он ждал.
В ноздри ударил резкий запах озона, мгновенно одурманив больную голову. Велеса судорожно выдохнула, чуть подрагивая всем телом. Нервно облизав губы, она открыла глаза и устремила их на мелко трясущуюся руку; временное онемение неминуемо спадало, по всей кисти, направляясь вверх, лавой разливался покалывающий жар, одновременно отдающийся и в кончиках побелевших пальцев. На перебитых костяшках треснула кожа, выпуская из-под мягкого эпителия светло-алую кровь. Девушка размяла пальцы, неприятно хрустевшие при сгибании. Она легко соскользнула с подоконника, лишь коротко «охнув», приземлившись на носочки.
«Будет синяк», - единственная мысль, нечетко отразившаяся в ее сознании.
Велеса еще раз кинула взгляд на окно, пол под которым уже был обильно залит дождевой водой. Не обнаружив в сей картине ничего примечательного, девушка развернулась и двинулась по коридору, освещаемому лишь несколькими старыми засаленными канделябрами, свет от которых дурманил и кружил голову. Повинуясь неприметному повороту, девушка оказалась на широкой дубовой лестнице, ведущей в главную залу.
Окно, которое разбила Велеса, чуть завибрировало и зазвенело. Все, даже самые мельчайшие осколки, беспорядочно покоящиеся на полу, собирались в правильную мозаику, восстанавливая разбитый участок; перед осколками к окну летела вся успевшая залиться дождевая вода, - создавалось впечатление, что ее смерчем засасывает обратно.
Через несколько секунд, в комнате вновь было сухо. Окно, как ни в чем не бывало, активно преграждало путь новым каплям. Из-за плотных туч вышла яркая луна.
Лестница была добротная, старая, покрытая специальным воском. Единственный ее недостаток состоял в критической непрогреваемости: насколько бы в доме ни было тепло, поход вверх означал верное онемение конечностей. И еще по ней было неприятно ходить босиком, - восковая поверхность заставляла ступни прилипать и мерзко хлюпать при движении. Никакие ковры здесь не помогали, ведь лестница ко всему прочему была еще и неимоверно скользкой, а, соответственно, наличие ткани на ней, повысило бы риск травмоопасности. Так и жили. Но она, хотя бы, не скрипела, как эти чертовы половицы…
Да, половицы. Велеса переступила через последнюю ступеньку, мягко ставя босую ножку на деревянный пол. Можно было не бояться пыли или осколков, ведь княгиня Вельграда всегда была особо щепетильна в отношении чистоты дома. Особенно, когда оставалась одна.
В главной зале темно и жарко. Камин мерно потрескивает, но одного его явно не хватает для освещения огромной комнаты.
Канделябры не горели. Их уже давно никто не зажигал, не было надобности. Девушка неспешно, уверенно шла по слабоосвещенному помещению, усиленно скрепя половицами. Чертово деревце… чертова погода… Чертов…
- Вела, дорогая, это ты?... Конечно, ты, кто же еще может быть в этом пустынном доме… Милая, подойди, пожалуйста, мне нужна твоя помощь.
Девушка чуть улыбнулась. Впереди, шагах в семи от нее, был хорошо виден яркий поток света, исходивший из небольшой комнатки, прилегающий к залу. Это «черновая» кухня, использовавшаяся княжеской семьей в те моменты, когда в доме не было гостей, а готовить нужно было не много. Сейчас она постоянно была в действии, ведь гостей это здание не видывало уже более года. Более года…
- Мам… Ты звала? -
Велеса тихо, еле касаясь пола аккуратными ступнями, приблизилась к дверному проему. Яркий свет неприятно ударил по уставшим глазам, заставляя веки дрогнуть, а курносый носик – наморщиться. Остановившись в проеме и выставив ладонь на уровне глаз, девушка небрежно оперлась на грубый косяк двери.
Взгляд. Мягкий, нарочито безмятежный и ласковый, он внимательно наблюдал за действиями, происходившими в комнате, текущими неторопливо и как-то несвойственно размеренно. Настолько внимательно, что в памяти откладывалось каждое движение, каждый незаметный кадр. Глаза Велесы чуть прикрылись, выражение лица сейчас приравнивалось скорее не к усталости, а к чему-то запредельному, живущему в параллельной реальности.
- Я испекла яблочный пирог. Точно такой же, как раньше. Помнишь, каждое равноденствие мы пекли пироги, праздновали Урожай. А вы с Мельхом бегали вокруг меня и воровали засахаренные яблоки. Такие маленькие, в рябиновом кадке. Я тогда так боялась, что вы вырастите. Что сказать, - молодые матери глупы…
У нее очень красивые глаза. Насыщенно-синие, глубокие, манящие. Сплошную пиленую цвета разрывают тончайшие золотые «ниточки», а саму радужку опоясывает иссиня-черный ореол. Яркие, подчеркнутые глаза, обрамленные пышными длинными ресницами. Мимические морщинки – «смешки» почти не заметны, их можно обнаружить лишь долго всматриваясь в это прекрасное, самое родное и близкое лицо. Она и вправду чрезвычайно привлекательна, свежа и молода, на вид – не более тридцати лет. Пропорциональное лицо, чуть круглое, но с впалыми щеками. Тонкий слегка удлиненный нос, полные губы, аккуратный остренький подбородок. Элегантно изогнутые брови «вразлет», белоснежная чистая кожа, жемчужные зубы. Длинные прямые черные волосы, всегда аккуратно уложенные в косу, доходили почти до колен. Она прекрасна. Да, так многие думали о княгине Вильгерда. О Лоредане. Многие…
- Вель? Ты чего… - Женщина оторвалась от раскатывания теста по поверхности стола, заметив на себе внимательный взгляд. Глаза наблюдающей девушки остекленели, она стояла в дверях, недвижимо. Кое-где на тонком белоснежном платье виднелись небольшие пятна крови. – Дорогая, что случилось? Где ты поранилась? Дай-ка я…
- Все хорошо, мам. – Бледные губы дрогнули, вырывая слова на выдохе. Бархатистый голос осел, а горло говорящей пересохло. Но она стояла спокойно и не было ни одного намека на то, что эта особа начнет рыдать. – Это царапина. Спасибо за пирог, мам. Но… тебе бы отдохнуть.
Женщина, успевшая за долю секунды подбежать Велесе, немного расслабилась и выдохнула. Ее плечи мягко опустились. Лоредана сбросила с губ глупую наигранную улыбку и отвела глаза. Сделав несколько шагов в сторону, она села на небольшой грубый табурет, встряхнула головой, откидывая с лица выбившиеся из прически локоны. Кое-где на ее лице виднелось напыление муки.
- Я не могу спать, дорогая. Уже давно. Знаешь, когда я закрываю глаза и падаю в пропасть первого дрема, я слышу крики, стоны умирающих воинов. Наших соседских мальчишек, ушедших на верную смерть. Знаю, что не права, но виню себя. Только себя. – женщина устало вздохнула и закрыла лицо ладонями. Костяшки ее рук побледнели, а тонкие, перемазанные в тесте пальцы, слегка подрагивали от напряжения. Но она не плакала. Она просто не могла этого сделать. Позволить дочери увидеть, насколько слаба и беззащитна ее мать. Насколько мала надежда победить в этой схватке.
Велеса молчала. Она и вправду не знала, что сказать.

@темы: отрывки, рассказы, проза

---

[Ki chan]

Автор: Ki chan
Название: Быть может..
Жанр: Стихи
От автора: просто хочу знать что править и где кроются мои ошибки

Быть может, и она была жива,
А может, стиснув зубы, задыхалась.
И в полумраке света показалось,
Что жизнь ее важнее чем слова

Наверное, она хотела жить,
Когда забив на ветер и на волю
Просила дать еще немного боли
Чтобы запомнить, как любить.

Быть может, он ее и полюбил.
Любил, касаясь трепетно губами.
А уходя, прощаясь со слезами..
А может и совсем не уходил?

Быть может он ее и полюбил..

@темы: стихи

---

[nonsensO]

Название: нет названия, варианты приветствуются)))
Автор: nonsensO
Жанр: жизненное
От автора(если Вы что-то хотите сказать читателям перед прочтением): это родилось сегодня, под аккомпанемент влюбленности и ожидания

В далеком городе, почти на краю земли, жила одна девушка. В ее жизни все было замечательно: любимый муж, любимая работа, отличная зарплата
www.diary.ru/~nonsensO/p77857531.htm

---

[Жизня]

Автор: Жизня
Название: А смог бы ты?
Жанр: стихи
От автора: очень хочется услышать объективное мнение...

А смог бы ты забыться хоть когда-то?
Уехать далеко, про всех забыв?
Сидеть и любоваться лишь закатом,
И напевать любимый свой мотив?
Проехать сотни верст, чтобы увидеть
Ее, одну их тысяч, на мгновенье?
Затем уехать и болеть с тоски и горя,
И поселить в душе своей томленье?
Ломаться много раз и вновь любить,
Сомненья навсегда свои развеять,
И жизнь свою ей, незнакомой, посвятить,
В мечту свою несбыточную верить?
Забыться навсегда, уйти от боли
И вновь искать ее везде и всюду.
Кричать везде, что ищешь силу воли,
Потом сказать: « Уйди, я все забуду».
Бороться на войне и верить в мир,
Искать свою звезду при ярком свете.
Но главное сейчас – хватило б сил
На то, чтоб сделать Счастье на планете…

@темы: стихи

---

[misfit.]

Автор: все не серьезно
Название: Не Джульетта

Плачу солеными, терпкими, теплыми,
Они капают на старинные книжные переплеты.
Грустные истории, вечные писатели и поэты,
Но ты ведь не Ромео, а я точно не Джульетта.
Между нашими семьями нет никакой войны,
У нас все проще- друг другу мы не суждены.
Я давно не замечаю, что на улице кончается лето,
Нет, ты- Ромео, только я не твоя Джульетта.
Кричу громким, визжащим, пронзительным,
Ты всегда был моим горем, таким упоительным.
Мальчик, лицо которого просит портрета,
Да - он Ромео, только вот я не Джульетта.
Рисую яркими, масляными, линиями острыми.
Рву холст, я рисовать и не умею вовсе.
Сочиняю пустые ненужные куплеты,
Для Ромео, но не от Джульетты.
Люблю до боли, до отчаяния и кровопотерь,
Я могу ради него умереть, не хочешь - не верь.
Без него мне нет в жизни света,
Он - Ромео, жаль, что я не Джульетта.

@темы: стихи

---

[misfit.]

Автор: Я (все не серьезно)
Название: Тварь

А у меня в руках все "горит" ,
Нет, не в хорошем смысле этого слова.
Вот вымытая тарелка на пол летит,
Придется подметать осколки снова.
А я такая маленькая и глупая,
Читаю что-то и витаю в облаках,
Хотелось бы быть чьей-то куклою,
Красивой игрушкой в умелых руках.
А я всегда опаздываю на встречи,
Знаю, не пунктуальна совсем.
Я наивно надеюсь, что время лечит,
Я всегда увлекаюсь чем-то не тем.
А я люблю много алкоголя и секс до утра,
А потом после оргазма нервно курить,
В моей жизни не проходит детства пора,
Я бы так хотела научиться что-то ценить.
Без меня не могут многие, я знаю,
Но мне почему-то на них наплевать.
Алкоголь, ты, секс - я снова улетаю,
Я привыкла на утро тебя терять.
А у меня в руках все "горит" ,
Я маленькая, глупая дура,
Я никого не умею любить,
Для меня моя душа - помойная урна.
Я люблю много алкоголя и жесткий секс,
Я всегда опаздываю на встречи и свидания,
Я во всем приследую личный интерес,
Я тварь, мне нет оправдания.

@темы: стихи

---

Чужая (не судите строго)

[ангелочки@]

Правила читаем

---

[совершенно летний]

Название: Время
Автор: Совершенно Летний
Жанр: Стихи

Время

однажды, время, тебе споет колыбель,
унося на руках, тебя и что было,
слезы, тихонько, как будто капель,
развеет по небу, пузырями из мыла.

однажды, секунда, будет длиннее других,
сердце замрет, навсегда и навеки,
время прижмет тебя нежно к груди,
положит монетки на закрытые веки.

однажды, ты вспомнишь всю свою жизнь,
как пуля промчится, все перед взглядом,
ты поймешь, что не зря, прошел этажи,
и душой улыбнешься, тому, кто был рядом.

однажды, все страхи развеятся в дым,
когда время возьмет тебя, к себе в руки,
и знаешь, так просто, умирать молодым,
это лучше, чем в старости, загнуться от скуки.


Название: Провода
Автор: Совершенно Летний
Жанр: Стихи

Провода

мне все еще снятся осенние листья,
бежать и бежать, вдоль по аллеям,
встречаться с тобой теперь только в мыслях,
разорваных снимков уже нам не склеять.

я все еще слышу запах дождя,
и какая на вкус, с твоих губ помада,
тот август, я помню, тебя не дождясь,
осознал, что меня тебе больше не надо.

ты все еще пишешь, и любишь звонить,
наверное нравиться резать осколком,
натянутых нервов, серую нить,
что то менять, уже нету толка.

всю ночь по крышам разливалась вода,
но я не болен и совсем не простужен,
на шее все туже, вяжут петли провода,
и не надеюсь, что еще кому то нужен.

@темы: стихи

---

"Ты ее видишь...?"

[Fede]

Название: "Ты ее видишь...?"
Автор: Fede
Жанр: Не знаю, хорошо это или плохо... Никогда неписала в данном стиле, да и вообще, это мое первое законченное творение)) Так что не судите строго) Просто, хочется услышать справедливую критику независимых лиц..^_^

«Ты её видишь…?»
- Марина, девочка моя, просыпайся, - мама аккуратно трясла меня за плечо. Она стянула одеяло, когда я ещё спала, но видя, что это не помогает, приступила к более радикальным мерам. Ярко синяя в голубую полоску шторка моего окна была отдернута и сквозь белый тюль били солнечные лучи. Один из них упал мне на лицо, и я недовольно поморщившись, лениво открыла глаза. Моя мама счастливо улыбнулась, но тут, же посерьезнев, с укоризною сказала:
- Ты опоздаешь в школу, если будешь продолжать лениться. Вставай, завтрак ждет тебя на столе, - слова хоть и выражали крайнее недовольство, были сказаны с нежностью.
Я нехотя поднялась с кровати и сонно потянувшись, зевнула. В зеркало, стоявшее рядом с моей кроватью, заглядывать решительно не хотелось. Но переборов себя я встала и подошла к нему. Из него на меня вытаращив большие зеленые глаза, смотрела девочка лет 11, ее русые волосы были растрепаны, и в данный момент, очень напоминали небольшой стог соломы. Щёки покраснели, пижама после неспокойного сна смялась. Я улыбнулась своему отражению и поспешно отошла от зеркала. Скинув с себя пижаму, потянула руки к висевшему на спинке стула школьному костюму. Это был обычный классический строгий костюм, темного коричневого цвета, состоявший из недлинной юбки в складку и пиджака на пуговицах. Белая, с бахромой блузка, висела тут же рядом. Мне она определенно не нравилась. Но ссориться с мамой из-за неё тоже не хотелось, поэтому натянув школьную одежду я, схватив рюкзак, побежала на кухню.

В общем, утро началось очень даже неплохо, в школе первый урок прошёл спокойно. Но вот на втором, неподготовленная домашняя работа по литературе, дала о себе знать.
Урок по ненавистному мне чтению проходил у нас в старом кабинете рисования. В этой комнате всегда была душно, и сильно пахло масляными красками, запах которых даже после усилий многих учителей, выветрить не удалось. Стены, как это ни глупо смотрелось, были обклеены светло – голубыми обоями. Вела этот урок Елена Андреевна, женщина лет 35, с коротко постриженными каштановыми волосами и большими в толстой роговой оправе очками, наша классная руководительница. По звонку все как обычно собрались возле двери, ожидая появления учителя, который, кстати, не заставил себя долго ждать. Шумно завалившись в кабинет, ученики начали рассаживаться по своим местам. Я, протолкнувшись сквозь своих одноклассников, прошла к задней парте, и кинула рюкзак на стол. Сидеть сегодня мне было предназначено одной, так как моя соседка по парте заболела гриппом, и, судя по слухам, ходившим по классу, ее появления в школе можно было не ожидать до конца второй четверти. Поэтому грустно улыбнувшись, я села на стул, собирая разделить свое одиночество с учебником по литературе и портретом, с изображенным на нем художником Шишкиным, который угрюмо смотрел на меня со стены.
- Класс, успокоились, начнём урок! – громкий голос Елены Андреевны, заставил замолчать даже самых больших любителей поболтать. Я, покорно сложив ручки, приготовилась отсидеть ещё один, по моему мнению, нудный и скучный урок. Но следующие слова, заставили меня вздрогнуть:
- Марина Карпова, к доске. Отвечать домашнее задание, – все глаза в классе, а их было не мало, обернулись ко мне. Я, жутко покраснев, поднялась и направилась к учительскому столу, по дороге лихорадочно пытаясь вспомнить, что нам задавали. Руки, как и всегда, когда я начинала волноваться, вспотели. Но в голову, не смотря на все мои усилия, как назло ничего не приходило.
Передумывая все возможные варианты ответа, я не заметила, как очутилась на нужном месте.
- Ну, я слушаю тебя, Марина.. – голос Елены Андреевны прозвучал, как-то подозрительно, словно она знала, что сейчас творится в моей голове.
- Я, - мой голос вздрогнул, с какой радостью я провалилась бы сейчас сквозь землю, но вместо этого я устойчиво продолжала стоять на ногах, - я не…
-Да, не готова она! – крикнул кто-то с места, и моя шея так же, как и щёки приобрели багровый оттенок, я кинула разъярённый взгляд на подавшего голос, им оказался Вася Серов. Высокий блондин с голубыми глазами, который мне так нравился. Расстроившись ещё больше, я начала разглядывать носки своих черных туфель. Вы скажете, что в этом таково страшного? Подумаешь один раз получить двойку, ничего, до свадьбы забудется. Но мне это, казалось, концом света. Я представила огорченное лицо мамы, когда ей позвонит из школы Елена Андреевна, а она уж это непременно сделает, для неё двойка у хорошиста была подобна удару в спину, чем она все время нас попрекает.
- Ты готова к уроку, Карпова? – раздраженный голос, учительницы, вывел меня из моих размышлений.
- Нет, Елена Андреевна.
- Садись, два! - эти слова прозвучали для меня словно приговор к смерти. «И почему я все воспринимаю так близко к сердцу?» - думала я, возвращаясь к своему месту. Подумаешь, двойка. Вон, Семенов, их каждый день по несколько штук получает и ничего. «Сравнила, - заговорил голос разума, - Семенов двоечник, а ты хорошистка. Для тебя двойка – это стыд и срам». Не покидаемая такими мыслями я просидела все оставшееся время, и не заметила, как прозвенел звонок. Ученики зашумели, и я, омраченная начала собирать свой рюкзак. Быстро выбежав из класса, мои одноклассники, оставили меня наедине с моим на этот день, злейшим врагом. Закинув сумку на плечо, я тихо прошествовала мимо учительского стола к двери, как вдруг услышала, ещё больше огорчившую меня фразу:
- Карпова, после уроков ты останешься убирать класс, вместе с Семеновым. Это будет своего рода наказание для тебя.
- Хорошо, Елена Андреевна, - мой голос прозвучал тихо и неуверенно, сказав это, я вышла из класса.

Следующие уроки, прошли хорошо. На истории я получила пять, за самостоятельную, которую мы писали на прошлом занятие. Никто не кривлялся и не напоминал мне о моей неудаче. Только Семенов, с которым сегодня после уроков мне придется, заговорить первый раз за всю четверть, не сводил с меня глаз, после произошедшего на литературе, пожирая меня незнакомым и каким-то странным взглядом.

Прозвенел звонок, закончился последний урок – математика. Я нехотя собрала рюкзак и уже собралась выходить из класса, как чья-то рука тронула меня за плечо. Обернувшись, я недовольно спросила:
- Что тебе? – на моё удивление, Дима Семенов, неожиданно покраснел, и тихо проговорил в ответ:
- Мы же вместе убираем, вот я…и подошёл.., - вспомнив о неприятной обязанности поджидавшей меня, я скисла ещё больше.
- Ну, тогда пошли, - попытка сделать, голос более дружелюбным не удалась. Я, не обернувшись на моего одноклассника, зашагала по проходу между партами, погруженная в свои мысли. С каких пор я стала такая раздражительная? Что он мне сделал такого, что я ему нагрубила? «Извинись, - сетовал голос разума».
Кабинет литературы, а по совместительству, и кабинет, закрепленный за нашим, 5 «Б» классом, находился в противоположной стороне школы, от комнаты в которой у нас проходила математика.
Рюкзак, тот и дело сползал с моего плеча и я раздраженно его подтягивала. В один из таких моментов, ремешок не выдержал и лопнул, сумка с шумом упала на пол. «Только этого мне ещё не хватало», - подумала я, опускаясь на колени, чтобы подобрать рюкзак и учебник, зловредной литературы выпавший из неё. Но меня опередили чьи-то ловкие руки, подняв глаза, я увидела Диму Семенова, про которого я уже совершенно забыла, в правой руке он держал мой рюкзак, а левой неуверенно сжимал учебник в синей обложке.
- Спасибо, - смущенно проговорила я, чувствуя, как легкий румянец заливает мои щеки. Я забрала у него свои вещи и засунула учебник в сумку. Дима, смотрел на меня своими большими карими глазами, от этого взгляда мне становилось, как-то не по себе и поэтому я постаралась быстро отвернуться в сторону. Попытавшись мило улыбнуться, я, уткнув глаза в пол, возобновила движение. Мой товарищ по несчастью, шел рядом, изредка посматривая на меня из-за своей длинной черной челки. А голос моего разума, после этого не большего инцидента начал ещё более интенсивно требовать своего: «Извинись, извинись, извинись» - эта фраза крутилась у меня в голове без остановки, и как я не старалась думать о чем-то другом, она не исчезала из моих мыслей. Из моего обычного задумчивого состояние меня вывели слова, Димы, прозвучавшие как-то необычно, по-деловому:
- Пришли.… Давай я за шваброй, а ты пока подметешь? – не дождавшись ответа, он залетел в кабинет, кинул рюкзак на парту и побежал в уборную. Я последовала его примеру, но только отчасти, кинула сумку и, взявшись за веник, который наши учителя привыкли прятать подальше, в страхе за целость этого орудия для уборки, начала подметать доски пола. Кое-где красновато-коричневая половая краска уже слезла, а местами пол смотрелся очень даже неплохо, но вот мусора было много, и так было постоянно. Так как в этом кабинете учились только старшеклассники, а после них, уборка была мучительным трудом.
- Привет, - холодок пробежал по моей спине, голос прозвучал почти над самым моим ухом. Я резко распрямилась в поисках источника звука, но вокруг никого не было. «Послышится же такое», - подумала я. И, улыбнувшись самой себе, незамедлительно продолжила подметать. Осталось совсем немного, - прикинула я, окинув взглядом класс. И желая поскорее закончить, замахала веником быстрее.
- Я знаю, ты меня слышишь, - на этот раз, глаза мои округлились и я, отбросив веник в сторону, вылетела из класса, чуть не сбив при этом Диму, возвращавшегося со шваброй и ведром воды. Вода расплескалась на пол.
- Карпова, ты, что с ума сошла? – голос его прозвучал так громко и неожиданно, что я вздрогнула и очнулась от наваждения панического страха.
- Нет, я это…извини,…в общем…
Почему ты ему не сказала? – твердил разум, - Почему?
- Потому что он сочтёт меня сумасшедшей, - ответила я очень тихо на свой вопрос.
- Ты что-то сказала? – услышала я вновь обрекший привычное спокойствие голос Семенова.
Я отрицательно покачала головой, поймав при этом на себе, его подозрительный взгляд. Не смело зайдя, в класс, я подняла откинутый мной в сторону веник и, взглянув на кучку мусора у своих ног, и на Диму выжимавшего серую половую тряпку, кажется в прошлом служившую, кому-то футболкой, сказала:
- Я, пожалуй, схожу за совком….
И тут же выбежала из кабинета. Уборная была всего лишь в нескольких метрах от комнаты литературы, но я специально растягивала время, еле передвигая ногами, не желая возвращаться в класс. Что это было? Я не могла даже представить себе. Скорее всего, моё больное воображение разыгралось не на шутку. Вот и всё. Так я шла и убеждала себя, пока не заметила впереди табличку с надписью «Подсобка». Странно, раньше её здесь не было. Дрожь опять пробрала мое тело:
- Да, Марина, - констатировала я самой себе, - кажется, Дима прав, ты действительно сошла с ума. Ну, или, по крайней мере, начинаешь сходить.
Открыв дверь подсобки, или же, уборной, как называло её большинство учащихся в этой школе, я оглядела помещение. Пол был заставлен всякими инструментами для работы, начиная с тяпок и заканчивая, желтым совком с длинной черной ручкой, который мне и был нужен. Шагнув за порог, я вытащила совок из под кучи наваленных на него, в основном поломанных грабель, и закрыла дверь. Теперь предстояло вернуться в кабинет литературы, что хотелось сделать мне меньше всего.
Но переборов себя я уверенно зашагала в обратную сторону и в доли секунды добралась до нужного места. По началу, я не совсем поняла, что происходит. Дима, стоял посреди класса, и тихо что-то кому-то говорил. Да, да, тот самый Димка Семенов, наш двоечник. Я зашла в кабинет и, отложив совок в сторону, подошла к нему ближе, наконец, разобрав слова, которые он произносил. Всё это напомнило мне диалог, за тем исключением, что второго собеседника никто не видел.
- А кто ты?
- Я ничто…
- Но как такое может быть?
- Не знаю, но я существую, я вижу тебя и её, - Дима обернулся, вытаращив свои испуганные глаза на меня, и тут, же спросил:
- Ты её видишь?
Я отрицательно покачало головой, тут же сообразив, что голос, который с нами разговаривал, действительно принадлежал маленькой девочке.
- Но вы меня не видите… - это фраза, прозвучала так печально, как будто бы существо, произносившее её, готово было вот-вот заплакать. Дима, отошел в сторону после этих слов, я почувствовала, как его холодная рука, коснулась моей. Он дрожал, значит, он тоже боится, и под этой маской спокойствия кроится страх. Не веря своим ушам, я вдруг тихо спросила:
- А как ты здесь оказалась? – несколько минут молчания, показались мне вечностью, но вот «она» все, же заговорила:
- Я не помню, просто….здесь и всё…не помню…
- Всё это очень странно, и не реально, - услышала я за свой спиной голос Семенова.
- И что же нам теперь делать? - попыталась продолжить я разговор.
- А ничего не надо делать, - прошептал Димка, - заберем рюкзаки и смотаем отсюда.
- Не оставляйте меня одну…. – прошептал жалобный голос.
- Нет, Семенов, напрягай мозги. Просто так уйти не вариант, - набравшись какой-то больной самоуверенности, возразила я.
- Можно, мы-то здесь причём? Чем мы ей поможем?
- Не знаю, - впервые жизни я не знала, что ответить, Дима, загнал меня в тупик. Какая-то часть меня действительно хотела бежать от сюда, куда глаза глядят, но вторая твердо настаивала на обратном. Я сжала, вспотевшие руки в кулаки, и тихо произнесла:
- Тебе нужно уходить отсюда…
- Не могу…я не знаю, как…
Мозг, казалось, сейчас лопнет от навалившейся на него информации.
- Расскажи нам о себе, - это неожиданное предложение со стороны Семенова, прозвучало так гулко в тишине наполнявшей комнату, что я невольно задумалась о том слышит ли нас кто-нибудь. Но ответ пришел тут же, шёл урок, и скорее всего все, сейчас удобно расположившись на желтых лакированных стульчиках, слушают монотонные речи учителей о безударных гласных и вычислениях дробей. Дрожь пробежала по моему телу, когда «она» вновь, после недолго молчания, заговорила. Голос её звучал неуверенно, но громко:
- Меня зовут Катя… - услышав такое простое старое и всем известное имя, я издала истерический смешок, кажется, нервы начинали сдавать, нарвавшись тем самым на неодобрительный взгляд Димы. Существо, невозмутимо продолжило:
- Мне 6 лет…я хочу домой… - вдруг услышали мы плач.
- А где ты живёшь? – хладнокровности Семенова я могла только завидовать.
- Я не знаю…не помню…я хочу к маме!! – кажется, наш невидимка, в этот момент плакал навзрыд. Хотя всхлипов мы больше не слышали. Вновь повисла звенящая тишина. Дима посмотрел на меня каким-то непонятным озабоченным взглядом. Только сейчас я пожалела, что не согласилась с ним, когда он предложил убираться отсюда. Но было поздно, вся эта история с каждым мгновением, казалось всё невероятнее. Может, это сон – эта мысль пришла так внезапно, но произошедшее следом отбросило её в сторону.
- Ой…- этот возглас был подобен грому среди ясного неба, мы с Димкой вздрогнули и вжались в стену, - что-то происходит….
Яркая вспышка осветила весь кабинет.
- Семенов! Карпова! Что вы здесь вытворяете? Вы, почему на полу? – голос Елены Андреевны, с каждой секундой становился всё яростнее. Я огляделась, не понимая, что произошло. Дима сидел рядом со мной и потирал ушибленную руку. Поднявшись на ноги, я, заикаясь, начала отвечать:
- Мы, понимаете, тут…а она…
- Кто она? Карпова, выражайся яснее! Тут кроме вас двоих и меня никого нет, - Елена Андреевна, казалось, сейчас вскипит. Щеки у неё покраснели, такой яростной я её ещё ни разу в жизни не видела. Но тут Димка, пришёл мне на помощь, поднимая швабру, обмотанную уже подсохшей тряпкой, он серьёзным спокойным голосом сказал:
- Простите нас, Елена Андреевна. Мы сейчас же всё уберём…
- Да уж извольте… - учительница смягчилась, и я радостно улыбнулась, - Не радуйтесь раньше времени, Карпова. Вашей маме я позвонила и она, я Вам, скажу, очень недовольна. Надеюсь, когда вы придете домой, она с Вами серьезно поговорит.
Закончив свою речь, наша классная, гордо держа голову и довольная собой, вышла из кабинета.

- Извини, - смущенно и тихо проговорила я, когда мы с Димой уже выходили из здания школы.
- За что? – недоуменно спросил он.
Ещё больше покраснев, я ответила:
- За то, что тогда нагрубила,…извини…
Он улыбнулся.
- Тебя проводить?
Я кивнула.

Так странно. Но утром я поднялась ровно по будильнику, быстро оделась. И распахнув дверь комнаты, чуть не сбила удивленную маму, которая поднималась по лестнице, готовая приступить к своему обычному утреннему занятию – борьбе с ленивой соней, её дочерью.
- Пока, мам! – крикнула я на ходу.
- А как же…. – конец этой фразы, я уже не услышала, слетев пулей по лестнице, я выбежала из подъезда.
Солнце ярко светило, ни одной тучки. Погода была просто замечательная. Подходя к школьному двору, я глубоко вздохнула, прежде чем зайти в здание. Но как только переступила порог, не замедляя ход, ни на шаг направилась, в конец коридора наполненного галдящими школьниками, к кабинету литературы. Мысли в голове превратились в кашу, но чувство чего-то необычного, какого-то чуда не покидало меня. Я и не заметила, как добежала до пункта назначения. На моё счастья дверь была приоткрыта. Но зайдя внутрь, я удивленно открыла глаза. Дима Семенов, сидел на парте и задумчиво оглядывал кабинет, заметив меня, он тихо спросил:
- Ты её видишь? – этот вопрос меня немного ошарашил, но мгновение спустя я всё поняла.
И отрицательно качнув головой, услышала разочарованный вздох Семенова:
- Я тоже.
Это торжественное ощущение чего-то необычного, испарилось так, как будто его никогда и не было. Грустная улыбка озарила моё лицо. Медленно передвигая ногами я подошла к столу, на котором сидел мой одноклассник и тихим надтреснутым голос задала вопрос, который в данную минут, пожалуй, волновал меня больше всего:
- Как думаешь, мы её ещё встретим?
Семенов молча, повернул голову к окну и пожал плечами.
- Не знаю, - вдруг неожиданно прошептал он.
Тут прозвенел звонок. Мы с Димкой оба разочарованные, отправились на урок.

В это время в кабинете литературы, где в углу всё ещё стоит тот самый желтый обтрепанный веник, раздался жалобный плач маленькой девочки.

@темы: рассказы

---

Cтазис (2 части)

[mefie toi]

Название: «Стазис»
Автор: mefie toi
Жанр: стихотворение в прозе


~ 1 ~

Синее небо -
Просто лужа,
А эта стужа,
Сегодня не к спеху,
Не к спеху сегодня заря.
Все они ведь умрут,
Через пару минут,
Я одна здесь бессмертная,
Я в безопасности тут.
Гибнут люди
Очень много людей,
Полыхают костры
Сорок дней.
Их тени
Тоже
Сжигаются,
Извиваются,
Корчатся,
Как глупые книги.
Молчат, молчат,
Под гнетом судьбы,
Не познавшие слов о любви,
Верности, счастье, и свете,
Пускай горят по всей планете -
Они не настоящие,
Их не жаль.

~ 2 ~

Пытка статикой,
Я искажена,
Я неправильна.
Безумная,
Что же ты делаешь?
Плачешь?
Такое возможно?
Плачешь?
Такая же как и все,
Ты плачешь?
Книга ни о чем,
Пустая и серая.
Воздух спертый,
Обугливается.
Где - то догорают обложки,
Вырываются страницами,
Божий ребенок падет на ножки,
Заклеванный черными птицами.
Восходящее солнце,
Не соблаговолит -
И мир убивает бессмертную.
Стазиса нет,
И уже не болит,
Не ищи ты звезду заветную.
Твой рот уже столько наквакал,
Помни
Скиллу убил Геракл -
Значит,так надо.
Значит, так чище,
Значит, так лучше

@темы: стихи

---

Если больно…

[averen]

Название: Если больно...
Автор: Сами догадайтесь.
Жанр: Дело было вечером, а на душе - темно.

Если больно – то значит, жив,
Если плачут – то буду мёртв…
Но покамест земля бежит,
Не пугает меня и чёрт:

Если верю – то, в общем, лгу,
Если знаю – то, значит, прав…
И не важно в каком веку
Отменили такой устав.

Если лоб раздолбил о лёд
И о камень сточил ножи,
То покамест земля идёт
Моё время ещё бежит.

@темы: стихи