воинский фольклор

[Hemem]

Уважаемые сообщники,
посоветуйте пожалуйста, книги в которых был бы собран действительный или придуманный военный фольклор?
Пример такой книги - например, некоторые рассказы из сборника "Легенды невского проспекта" Веллера.
Предпочтение - современной военщине (с использованием всей техники современности), или даже чему-то футуристичному. Но и старое тоже годится, главное - дух.
Истории о рядовых, совершивших подвиг каким-то хитрым образом, о талантливых инженерах нашедших верное решение, о комичной и невероятной военной ситуации, о доблестных офицерах...

Спасибо заранее!

@темы: В процессе работы

---

[Джо Рэт]

Название: Фрагмент лета
Автор:  Джо Рэт
Жанр: зарисовка, если это жанр
От автора: ни на что не претендую, делюсь потоком мыслей-впечатлений.

Сегодня один из тех теплых августовских дней, когда кажется, что время будто отмотали назад и сейчас только начало июня. Облака ползут медленно-медленно и как от волнореза тают прямо над нашими головами, открывая взору ярко синее небо с белыми росчерками самолетных следов.
Полдень и все, обессилев от жары, валяются на откидных креслах или прямо на траве. Она неудобно впивается в руки и ноги, щекочет шею и голую спину, но сходить за каким-нибудь покрывалом просто нет сил.
Тень от яблони сдвигается вправо и солнце неумолимо становится все ближе, пробивается изредка сквозь неплотный слой листвы и тогда приходится закрывать глаза, пережидая яркие блики.
В ногах уже жжется, и я понимаю, что солнце все-таки берет свое, опаляет золотистым жаром кожу - она потом будет медленно темнеть, а не краснеть как у многих других.

***
В этом году яблоня почти пуста, только изредка глаз зацепит зеленый бок круглого плода. Еще не сентябрь и даже не конец августа, но бабушка приносит два уже упавших с дерева яблока и с озорной улыбкой - поймаешь? - кидает одно мне, второе - сестре. Ловлю. Яблоко маленькое, теплое, почти горячее, видимо зрело прямо под солнечным светом. Откуси кусочек и узнаешь, какое оно на вкус - сладкое, но не слишком, сочное, но не брызжет во все стороны. Такое не встретишь на рынке. Его приходится ждать целый год - с августа по август, вспоминая холодной зимой свежий солнечный запах.
Через час бабушка приносит откуда-то еще одно, хоть яблоки еще и не падают на землю. Оно такое же вкусное и теплое как и предыдущее, но на нем виднеются две маленьких дырочки - червяки постарались - и их приходится аккуратно вырезать ножом.

Пройдись по огороду и вдохни запахи, потрогай руками все, до чего можешь дотянуться - это мое негласное летнее правило. Вот растет щавель, с другой стороны - грядка картошки, а вон там - кусты черной и красной смородины. Между клубникой беспорядочно торчит во все стороны укроп. Он уже отцветает и семена коричневеют. Я наклоняюсь и отрываю маленькую веточку, растираю семена в руках; запах - пряный, острый даже, и перед глазами ровными рядами встают банки с засоленными на зиму огурцами.

***
После обеда едем на карьер. Он недалеко, всего в пяти километрах, и весь его берег забит так, что кажется, мы не на задворках Прибалтики, а где-то на побережье Средиземного моря.
Я украдкой трогаю себя за плечо; оно горячее настолько, что обжигает пальцы.
После дневной жары прохлада мутной карьерной воды кажется раем, омывает легкими прикосновениями тело и я, закрыв глаза, погружаюсь в воду целиком.
Вылезать совершенно не хочется.

@темы: проза, зарисовки, миниатюры

---

[Кэй Гонда]

Большая часть рассказов умирает на первой странице. Когда читатель открывает рассказ, он уже по первой странице делает вывод – нравится ему рассказ или нет. У вас есть всего одна страница, чтобы ваш рассказ понравился. Не больше.
Поэтому важно, чтобы ваш рассказ сразу производил впечатление. Чтобы у читателя в голове появлялась фраза: «Ого! Что-то интересное!» Чтобы читатель подавался телом вперёд к монитору, пропускал мимо ушей «о-оу» в аське, забывал, что он собирался пойти выпить чаю. Чтобы читателя настолько цепляло, что он дочитывал бы рассказ до конца и ни разу от него не отвлёкся.
Не важно, будете ли вы писать такое вступление рассказа, сами не зная как, или будете применять какие-то приёмы. Главное, чтобы это начало было. Главное, чтобы вы не продолжали писать рассказ, пока у вас нет такого начала.
Потому что рассказ без этого начала, как спичка без серы. Вроде и гореть может, но не загорится. Нет запала.

(с)

@темы: Литературные цитаты

---

без названия

[Mr_Zombie]

Название: без названия
Автор:  Shadow9II
Жанр: постапокалипсис
От автора: жду адекватной критики, всем кто будет читать мою пробу пера - спасибо!

Пролог.

Пролог.
Слезы наворачивались на глаза. Боль не позволяла сосредоточиться. Руки ломило от постоянного напряжения. Пальцы правой руки были истерты почти что в кровь. Сердце в груди билось как запертый в клетку зверь. Мысли в голове стали калейдоскопом состоящем из трех стеклышек: злобы, ненависти и обиды. Рядом кричали, поторапливали, велели сосредоточиться, но все их слова давно стали гулом в голове, из которого нельзя было разобрать совершенно ничего. Ты не понимал, чего они от тебя хотели, от маленького восьмилетнего мальчика, одного из многих на этом стрельбище, и уже точно, ничем не выделявшегося среди остальных. Собрав всю свою волю, и натянув тетиву максимально сильно, ты медленно выдыхаешь, как учил тренер, прицеливаешься. Ещё секунда: ты отпустишь руку, и уже через мгновение, которое не заметит глаз, стрела будет торчать из мишени в ста метрах от тебя, причудливо дрожа. Ты бы хотел этого, желал всем сердцем, да и тебе это было нужно не для себя, а для него. Но в лучшем случае она пролетит в метре от мишени, а не в пяти как в прошлый раз. Тренер за твоей спиной торопит тебя. Но не его слова, а саднящая боль в пальцах заставляет разжать руку. Удар сердца и выстрел – оперение древка проскальзывает между твоих пальцев, время замедляется, боковым зрением видишь, как тетива выталкивает стрелу. Крики и шум толпы уходят далеко на задний план. Остаешься лишь ты и летящая стрела. Следующий удар сердца совпадает с ударом стрелы, в пятидесяти метрах позади цели. Ты снова промазал. Подобно морской волне, возвращается шум и ропот толпы. Быстрый ищущий взгляд на трибуну со зрителями, но твоего отца там нет. Наверное, он ушел уже после первого промаха. Предательская слеза обиды течет по щеке. Он не верит в тебя, но раз так, то зачем он отдал тебя в эту секцию? Твои мысли прерывает рука тренера, подталкивающая тебя в спину, чтобы ты двинулся с места и уступил его другому, более меткому лучнику, и покинул стрельбище. Утерев слезу и не позволяя потечь другим, двигаешься к выходу на ватных ногах, ненавидя всех, кто заставил тебя заниматься этим. Но сам не замечаешь, что левая рука изо всех сил сжимает твой лук. И калейдоскоп мыслей стал наконец одним стеклышком, с одной фразой, что ты ещё докажешь всем им, что твой лук, это твое продолжение руки.

Глава 1.

Глава 1.
Ночь подходила к концу. Зарево рассвета уже окрасило небо на востоке в приятные розовые тона. Но в лесу посветлеет ещё не скоро. Может быть, через час или даже два. А пока что, лесной сумрак владел этими краями и создавал разные причудливые тени, которые казалось, то двигаются, то замирают на месте и смотрят пустыми черными глазами прямо на тебя. Но одна из теней леса и правда двигалась, неспешно и аккуратно обходя встречавшиеся на пути деревья и кусты. Вот она пробежала меж кустов, юркнула под поваленное дерево и оказалась на небольшой поляне, освещенной ещё звездным светом. Взору открылась старая собака с изодранной шерстью, проглядывающими сквозь кожу ребрами, и тоскливыми больными глазами. Голова была опущена, и могло даже показаться, что носом она касается земли. Одно ухо торчком стояло и смотрело в небо, второе порядком обгрызанное вяло болталось при ходьбе, лапы ступали беззвучно и мягко, так, будто это была и правда тень – весь вид псины говорил о том, что она взяла след и идёт по запаху. Пройдя ещё метров десять, она остановилась у высокого, с раскидистыми ветвями дерева, рядом с которым не далее чем вчера была чья-то стоянка. Найдя в траве остатки недоеденной пищи, кости, животное с жадностью накинулось на них. «Старый пес», - подумал мужчина. Собака его не заметила, да и куда ей, когда тут возможно единственная еда за неделю. Да и любой человек его тоже вряд ли бы нашел. Спрятавшись в ветвях дерева, неизвестный пристегнул себя к стволу ремнем, чтобы не упасть, и, видимо, дремал, пока его чуткий слух и напряженное сознание не среагировали на приближающуюся собаку. Ноги были укутаны в спальный мешок, а на теле плотно сидела теплая куртка из не промокающей ткани. Сильные руки уверенно сжимали лук и наложенную на тетиву стрелу. Убивать собаку не было никакого смысла: старая, израненная, тут не только мяса не найдешь, но и подхватишь что-нибудь. Да и продать такую не продашь. Никто в здравом уме не возьмет, разве что только совсем отчаявшийся и умирающий с голоду. Псина подкинув последний кусок и ловко схватив его ещё цепкими зубами со смачным хрустом начала жевать. Ещё немного порыскав, и не найдя ничего путного, двинулась в другую сторону, и вскоре скрылась за деревьями. Человек на дереве все это время наблюдал за ней, он не шевелился, боясь напугать. Поэтому, дав ей спокойно поесть и дождавшись пока она уйдет, мужчина расстегнул ремень. Осторожно свернув спальный мешок и убрав его в рюкзак, повесил за спину. Затем вложил стрелу обратно в колчан, в котором было ещё чуть больше дюжины стрел, закрепил его также за спиной. Осторожно приподнявшись и свесив с ветки ноги, осмотрелся по сторонам: осторожность никогда не бывает лишней. «Никого и ничего» - проговорил про себя человек, затем достал из кармана часы и посмотрел на время. «5.15, в десять вечера закроют ворота, должен успеть». Спрятав часы обратно в нагрудный карман, и проверив застежку, путник бросил лук вниз в густую траву, сам же повиснув на вытянутых руках и потратив секунду на то, чтобы перестать раскачиваться отпустил руки и бесшумно приземлился на твердую почву. Сразу же присев на корточки, и нащупав рукой лук, он вновь осмотрелся по сторонам. Снова никого. Поправив капюшон и рюкзак, путник достал компас, определил стороны света и направился в нужном направлении. Двигаться было легко, трава ещё не настолько проросла, чтобы путаться под ногами, и в тоже время дожди ещё не превратили землю в грязь. Несмотря на начало мая, ночи были ещё холодные, поэтому в пять утра в лесу можно легко озябнуть, а то и замерзнуть. Но деваться некуда. В сто раз безопаснее уснуть на дереве, чем в какой-нибудь подвернувшейся избушке. Во всяком случае, на дереве тебя никто не достанет, вернее почти никто.
Солнце уже висело в зените, когда путник сделал первую остановку. Достав из сумки флягу, немного отпил из нее, одновременно нащупывая в нагрудном кармане сухари. Затем присев у невысокого деревца забросил один в рот. Стараясь хрустеть не очень громко, начал осматриваться. Весной в лесу легко, видимость лучше, спокойней. Но осторожность все равно была превыше всего. Слишком опасно сегодня оставаться верным минуте спокойствия и тишины. Уже многие расстались с жизнью, доверившись «госпоже удаче». Убедившись, что вокруг тихо, мужчина достал из сумки старую истертую и местами прохудившуюся карту. Большинство названий уже было не прочитать, но этого ему и не требовалось, так как почти всех этих мест больше нет. До поселения нужно было идти ещё около 30 километров, дорога не дальняя, до вечера должен успеть. Съев ещё несколько сухарей и запив их водой, путник поднялся и бодрым и уверенным шагом последовал на северо-восток, каждые двести шагов сверяясь с компасом. Местность была холмистая, что несколько изматывало. Хоть до конца и не ясно, что сложней подъем или спуск. Особенно если хочешь, чтобы тебя не увидели. Когда путник добрался до нужного места, времени было уже около трех часов. Солнце начинало припекать, но это не доставляло дискомфорта, а скорей радовало, наконец-таки тепло. Зима в этом году была куда холоднее обычного. Из-за обилия снега охота делалась практически невозможной, а то, что удалось собрать с немногочисленных полей в прошлое лето, было слишком мало. Поэтому для многих эта зима стало последним временем года в их жизни. Опустившись на колени и достав бинокль, он начал что-то выглядывать у подножия холма. Легкая улыбка пробежала по его лицу, после чего, убрав бинокль за пазуху, путник достал охотничий нож и осторожно начал спускаться вниз. Несколькими днями ранее, когда он только уходил в глубь леса, в этой меже он установил несколько простеньких силков, в надежде поймать кролика или может быть даже лису. И удача улыбнулась в этот раз. В первом силке он нашел зайца, а во втором куницу. Подвесив добычу к рюкзаку за спиной, и установив силки заново, двинулся дальше. Можно было бы разделать их тут, но стоило успеть добраться до города пораньше. Да и был риск наткнуться на кого-нибудь: так как поселение было не далеко и в округе частенько бродили разные отморозки… и не только они. Следующая точка располагалась в километрах пяти к северу, там силки были уже на крупного зверя, поэтому идти приходилось медленнее, чтобы не напугать добычу, если она ещё жива. Да и не стоило забывать, что крупный зверь легко мог привлечь к себе чужое внимание. Силки путник научился ставить ещё в детстве, когда обучался стрельбе из лука. Частые турпоходы, где молодых следопытов учили языку леса и охоте на диких животных, а что за охота, если ты не знаешь, как делать ловушки. Поначалу поймать, и тем более убить зверька, было крайне тяжело. Да и детей об этом не просили, главным было сделать хитроумное приспособление, поймать туда добычу и все, остальное дело наставника. Но когда привычный мир покинул эти края, задумываться над тем, насколько гуманно свернуть голову перепёлке, чтобы выжить самому, уже не приходилось. Офисная работа, как и вся та офисная жизнь, осталась за плечами. Теперь жизни нет, есть только выживание. Естественный отбор, в котором уже погибли и слабые, и сильные.
Путник продолжал осторожно двигаться, зажав в руке лук и держа на изготовке стрелу. Если пойманный зверь ещё жив, то добить его нужно мгновенно, не оставив ему шанса на последний рывок. Взобравшись на холм, с которого должен был открыться вид на небольшую полянку, где и была установлена ловушка. Присев на одно колено, и натянув тетиву, мужчина резким и уверенным движением продвинулся вперед. Заранее начав метиться в потенциальную мишень, и приготовившись в любую секунду выпрямить пальцы и отправить стрелу в цель. Но такая необходимость отпала сама собой. Поляна была пуста. Опустив лук и ослабив тетиву, лучник спустился вниз и подошел к силку. Пронзающая ловушка, весьма опасная, но в данный момент она явно себя не оправдала. Суть ее в том, что когда будет задета нить, высвободится натянутый прут, на конце которого находится длинный заточенный кол. Удар придется животному в бок, и будет смертельным для большинства. Но сегодня зверь, или кто-то другой доказал обратное. Ловушка сработала и, судя по крови на деревянном дротике, попала в цель. Но, видимо, лишь задела зверя, не сумев нанести смертельный удар. Посмотрев на землю под ловушкой, мужчина увидел кровь, оглядевшись и обнаружив неподалеку багровые следы, двинулся в их сторону. «Судя по количеству крови, удар все-таки удался, а значит, раненая скотина не могла далеко уйти», - размышляя, охотник продолжал двигаться по следам, снова натянув тетиву и приготовившись к выстрелу. Метров через триста до его слуха стали доноситься хлюпающие звуки, чавканье и хрипение. Сомнений не было, охотник уже знал, кто первым добрался до его раненого зверя. Обогнув раскидистый куст, он увидел поваленного набок оленя, всего истекшего кровью и видимо, успевшего умереть до того, как его догнал этот шакал. Поедающая останки оленя тварь, была человеком по внешним приметам, но не внутри. Учуяв новый запах, нечто повернулось в его сторону, и взору лучника открылись белые мертвые глаза. Кожа на лице бывшего человека была рваной, хотя ручаться за это не приходилось, учитывая, сколько там крови оленя. Лучевая кость левой руки торчала снаружи, разодрав синюю куртку. Судя по одежде, когда-то это был автомеханик, синяя роба хоть и сносилась да изодралась, легко узнавалась. Нечто издало хрипящий звук и постаралось подняться на ноги, но вместо этого упав на четвереньки и начал ползти. Когда все это только началось, самым сложным в этом «новом дивном мире» было осознавать кто перед тобой. Понимать, что это уже не живой человек, а мертвец, что это враг и тут нет компромиссов, только смерть, либо его, либо твоя. На это уходило множество дней и ночей, те кто не успевали смириться с неизбежностью вскоре становились одними из них. Щелчок возвестил о пуске стрелы, и через сотые доли секунды она торчала в голове твари. Тело ещё не успело повалиться на землю, когда лучник уже натянул следующую стрелу, оглядываясь в поисках «друзей» убитого. Задерживаться теперь было ещё более опасно. Быстро подойдя к трупу и выдернув древко, так чтобы его не повредить, мужчина бросил взгляд на оленя и двинулся дальше. Терять такую добычу было обидно. Но теперь это мясо есть нельзя. Хотя наверняка этого он не знал, но проверять не собирался. Больше ловушек в этом районе не было, и мужчина двинулся к поселению, ускорив шаг, но, не теряя бдительность. Всю дорогу он думал над убитым. Жизнь круто изменилась после тех далеких событий. Уже пять лет прошло, и чем дальше, тем становилось хуже. Поначалу все задавали вопросы: откуда, почему, что случилось, где армия? А когда армия пришла, и большая её часть превратилась в ходячие трупы, вопросы отпали сами собой. Не живые, но и не мертвые, они гнались только за плотью, как слуги дьявола, оборачивая каждого попавшегося на свою сторону. Судный день, для многих и большинства наступил. Города и целые страны впадали в молчанье спустя всего лишь десять дней с момента объявления о начале эпидемии.
Где было начало этой истории, сегодня никто не знает. Было объявлено об эпидемии какого-то нового вируса, просили воздержаться от поездок в Азию и прочая, всем приевшаяся ерунда. По началу так и было, никто не обратил на это сильного внимания, пока не стали говорить о фатальности и необратимости заражения. В среднем после заражения человек жил ещё пять шесть дней, после чего умирал, и любой врач без ошибки смог бы констатировать смерть, однако человек продолжал двигаться и управляли им только инстинкты. Есть, чтобы жить, хотя слово жить совсем не подходило к ним. Но дольше всего умалчивалось о том, как распространяется вирус. Когда эта тайна вырвалась на экраны телевизоров, в эфиры радиостанций и на полосы всех газет и журналов мир охватила паника. Хаос сжигал все ещё до прихода вируса. Также произошло и с этой страной. Когда люди узнали, какова цена заражения, то стало и вовсе не понятно, кто страшнее: мертвый или живой. Живые резали живых, в то время как мертвые съедали оставшихся. С тех пор прошло мучительно долгих пять лет. За это время человек, как самое приспосабливающееся существо, научился жить и в таком мире. Оставшиеся в живых верили легендам и слухам о том, что где-то на севере есть город за огромной стеной. И это единственное место на Земле, в котором можно чувствовать себя в безопасности. Или что какой-то остров превращен в укрепленную крепость. Но никто не знал об этом наверняка, и тем более никто этого не видел. Многие уходили искать подтверждение мифов, но никто ещё не возвращался, чтобы опровергнуть их. Может быть, они нашли то, что искали, и осели там. Всем хотелось верить именно в это.
Лес подошел к концу, меж деревьев уже проглядывались пустыри, лежавшие дальше к северу. Солнце приблизилось к горизонту и окрашивало небо в ярко красные тона. Выбравшись наконец-то из леса, лучник вновь натянул тетиву. Хоть идти здесь было и легче, но опасности становилось больше, поскольку в открытом поле, ты слишком легкая мишень. Опыт научил его обходить высокую траву и темные канавы, так как никогда нельзя быть уверенным, что в них кого-то не окажется. Двигаясь точно на север, он уже видел невысокие, но достаточно крепкие стены поселения. Прибавив шагу, чтобы успеть, он вышел на дорогу, ведущую к воротам. Постепенно небо темнело, и на стенах зажглись небольшие, но мощные, чтобы осветить землю метров на пятьдесят, прожекторы. С одной стороны это был риск, так как свет хорошо виден издалека, и если не всякий человек рискнет нападать на маленький город, то мертвецы, заполонившие этот мир, думать не будут. За год существования, маленькая деревня стала зваться домом для почти трехсот человек. Была своя больница, и даже школа. Детей учили всему что могли, но главной дисциплиной было «выживание». Также были машины, несколько дизельных генераторов и даже двенадцать солнечных панелей, которые в хорошую погоду давали городу необходимое для существования количество электроэнергии.
Приблизившись на расстояние в сто метров, охотник снял с тетивы стрелу, осторожно убрал её в колчан за спиной. Перекинув лук через голову, аккуратно пристроил его рядом с колчаном. К этому моменту фонари выхватили его из темноты и окатили ярким белым светом. Люди на стене направили на него свое оружие: не всегда знаешь чего ожидать даже от одинокого путника. Один из охранников заговорил достаточно громко, чтобы охотник мог его расслышать:
- Назовись.
- Романов, - также громко ответил охотник, скидывая капюшон с головы, чтобы постовые лучше могли его разглядеть. На вид ему было около тридцати, крепкий, лицо покрылось щетиной. Зеленые глаза выглядели неестественно яркими, контрастируя с темными волосами. Он не сомневался, что его узнали, но пропускать в город, не спросив имени, было не положено, как и нельзя было впустить без обязательного досмотра.
Стражи на стенах опустили оружие, раздался скрежет, и ворота начали открываться. Охотник двинулся вперед, бросив взгляд на стену. Говоривший с ним исчез, и он знал куда. Пройдя за металлические ворота, которые всегда держались закрытыми, но на ночь ещё и укреплялись тяжелой техникой в лице трактора «Беларусь», лучник поздоровался с охранниками легким рукопожатием.
- Что-то ты долго в этот раз. По магазинам, что ль шатался? – со смехом проговорил один из них.
- Да, новая коллекция, знаешь ли, - улыбнулся Романов в ответ, указывая на свои грязные армейские штаны.
За воротами сразу повернув на право и зайдя в небольшое помещение, он скинул рюкзак, колчан и лук на стол. В комнату вошел человек со стены, и, улыбаясь в свои широкие усы, приветливо махнул рукой:
- Дима, что же так долго? Мы ждали тебя ещё вчера утром.
Евгений Петрович, так звали этого человека, в прошлой жизни командир военной части, сегодня возглавлял оборону города. Дмитрий всегда тепло относился к нему и даже считал другом. Добрый и мудрый, он не раз помогал охотнику хорошим советом. А его знания тактики и ведения боя неоднократно спасали город от нашествий мертвецов. Здесь же жили и его сослуживцы - ветераны, умелые ребята, отлично представлявшие, что такое бой, как с живым, так и мертвым противником.
- Непредвиденные обстоятельства. В карты нужно внести изменения. Мост к городу полностью обвалился, теперь там ни пройти. Пришлось искать переправу. Нашел несколько лодок, причалил их у бывшего понтонного моста. Если будешь кого отправлять, скажи им об этом.
- Значит, моста больше нет, - задумчиво произнес Петрович, заметно погрустнев, - А ведь мы хотели вытащить с города ещё машин…
- Зачем нам ещё машины? – скидывая рубаху и майку, поинтересовался охотник.
Ответить командир не успел, в комнату вошел врач, и, поприветствовав Дмитрия, начал осмотр.
- Поговорим об этом завтра, Дима. Зайди ко мне утром. А сегодня отдыхай. И да, ты нашел что искал? – разворачиваясь к входной двери, сказал Петрович.
- Все нашел.
- Молодец, это хорошо, - слегка задумчиво, кивая головой, проговорил старый солдат. И вышел из комнаты.
Врач бегло осмотрел тело лучника на наличие порезов, укусов и прочих травм. Справился о самочувствии и головных болях, об усталости. После чего записал данные в карточку, объявив, что осмотр закончен.
Выйдя на улицу, Дмитрий обратил внимание, что трактор уже подпирает ворота, значит, времени больше десяти вечера. Зимой ворота закрывают в восемь. На улице было немного народу, да и вряд ли вообще можно сказать много о трех сотнях. Вспоминая прошлую жизнь, когда на городских праздниках собирались тысячи людей, триста никогда не будет казаться чем-то грандиозным. Пройдя метров четыреста вдоль улицы, охотник свернул в маленькую улочку между домов. Вскоре он оказался на небольшой круглой площади, на одной из сторон которой стояло двухэтажное здание, с белым фасадом и маленькими аккуратными колоннами. Справа от входа был нарисован большой красный крест, сообщающий, что в здании находится больница. Осторожно открыв старую скрипучую дверь, Дмитрий проскользнул внутрь. Пройдя до конца коридора, свернул налево и сразу же вошел в кабинет. За столом сидел пожилой человек, в белом халате, устало подняв голову, он посмотрел на вошедшего затуманенным взором. Но как только понял кто перед ним, тут же вскочил на ноги:
- Дима, ты вернулся! Удалось?
Охотник запустил руку в рюкзак и осторожно достал оттуда несколько коробок, ставя их на стол перед врачом.
- Все как вы просили, док. Надеюсь, это поможет.
Надев на глаза очки, доктор стал быстро распаковывать коробки и читать названия лекарств. Он беззвучно шевелил губами, иногда кивал головой. Когда все коробки были изучены, эскулап поднял глаза на лучника.
- Да, я думаю, это поможет. Теперь у нас больше шансов, - врач подошел к двери и махнул кому-то рукой, приглашая войти, – Теперь у больных есть надежда, Дима. Благодаря тебе.
В комнату вошла женщина санитарка, или просто тетя Лена. Врач дал ей указания, которые показались Романову малопонятными, она подхватила коробки и быстрым шагом куда-то их понесла.
- Много работы. Спасибо тебе ещё раз, – похлопав парня по плечу, доктор направился следом за своей помощницей.
Закрыв рюкзак и накинув его на одно плечо, Дмитрий вышел из здания больницы. На верхнем этаже, где располагались комнаты для больных, зажегся свет - наверное, начали давать лекарство. В городе вспыхнула эпидемия лихорадки, точное название Дима и не запомнил, да и от него этого никто не требовал. Задача охотника – найти лекарства. Которых, собственно, никогда не хватало. Пришлось прочесать все ближайшие поселки и города. Они были давно брошены и разграблены, но шанс найти там что-то полезное, был всегда.
Каждый раз вылазки проходили с переменным успехом. Предыдущая была провалена полностью. Мало того, что они не нашли необходимых антибиотиков, так ещё потеряли многих славных ребят. Главной опасностью всех населенных пунктов давно стали толпы мертвецов, которые берут количеством, загоняя в ловушки и появляясь там, где им совсем не место. Поэтому на этот раз Романов пошел один, чтобы не рисковать чужими жизнями, одному проще рассчитывать силы, и знать, что если убегаешь, никто не погибает из-за тебя. И пошел он дальше, чем планировалось. Охотник направился туда, где мертвецов больше, чем здесь, туда, где точно есть не разграбленные аптеки. В самый большой город этой области, город Рязань.

@темы: проза, В процессе работы

---

вопрос об обозначении персонажей

[Hemem]

уважаемые авторы...
случалось ли вам писать - или читать у кого-то - про персонажей, которые имеют не имена, а прозвища? и по какому принципу они раздавались, или по какому принципу они выбирались?
сейчас поясню с чем связан такой странный вопрос. у меня пишется некий текст. герои его - не вполне люди и не имеют ни выраженного пола, ни имени. если с невыраженным полом я махнула рукой и выбрала мужской род как немаркированный, то с именами хуже.
не вижу я ни имен, ни прозвищ. но мне как-то надо же их обозначить, хотя бы на время. На что бы вы смотрели, ну кроме например цвета волос (чтобы не было "блондин обернулся", "брюнет наклонился"....)

@темы: проза, В процессе работы

---

[denco91]

Название: Симфония мёртвого города
Автор:  denco91
Жанр: что-то с закосом под тёмное фэнтези.
От автора : На самом деле, меня мучают странные подозрения по поводу того, что первая глава получилась слишком "девчачьей". Если кто-то сможет подтвердить их или опровергнуть - буду премного благодарен. Так же буду премного благодарен, если вы осилите хотя бы половину данного словоблудия. Это тоже подвиг.

Глава первая

- Помогите! - попыталась выкрикнуть она изо всех сил. Но слова превратились в пузырьки воздуха и, стремительно полетели куда-то вверх, навстречу солнцу, чтобы, достигнув поверхности, лопнуть, как лопается любой пузырь.
Она погружалась медленно, но с какой-то вгоняющей в тоску необратимостью. Бездна щекотала ей лодыжки и нежно гладила по спине своей широкой лапищей. Вода была ледяной, но она не ощущала холода. Все её чувства сейчас были обращены куда-то внутри себя. Нечто, спрятанное где-то в глубине её душе, сейчас пыталось упорно выбраться наружу, разрывая лёгкие и гортань. Нечто такое, чего она не знала, для чего не было слов ни в одном из известных ей языке, но она почему-то ясно ощущала всем своим естеством, что происходящее с ней было очень грустным, но в то же время единственно правильным.
А ещё ей почему-то чудилось, что в этой бездне за её спиной скрывается что-то неимоверно важное, но она не могла бросить туда и полувзгляда, боясь оторваться от покачивающегося над ней солнца, пытающегося пробиться к утопленнице чрез толщу воды.
Отсюда из глубины оно было похоже на уродливую кляксу, пятно на водной глади, но её глаза продолжали упрямо смотреть в одну точку, неотрывно, отчаянно. Потому что она знала, что, если отведёт взгляд хоть на секунду, хоть на мгновение, то уже не сможет понять, где небо, а где бездна.
Пятно становилось всё меньше и меньше, а вместе с этим уходила последняя надежда на спасение. Сейчас, вопреки своей вере, она думала не о Боге, не о райских кущах и даже не о том маленьком чуде, которому суждено было умереть здесь вместе с ней. Она думала лишь о руках, достаточно сильных, чтобы вырвать её из лап бездны. А ещё очень сильно жалела, что у неё самой нет таких рук.
Тут что-то твёрдое коснулось её спины, и она решила, что наконец-то достигла самого дна. Но неожиданно дно отринуло её из своих объятий и стремительно потащило вверх, к свету. Он был настолько ярким, что, как бы ни рада была она его приближению, ей пришлось зажмуриться от боли.

Элиза открыла глаза. При этом её лицо осталось совершенно неподвижным. Так просыпаются безумно уставшие люди, слабость которых не смог вылечить даже крепкий сон.
Затем в её глазах проснулся разум. И Элиза обнаружила себя лежащей на удобной кушетке в капитанской каюте. Она поняла это сразу и точно.
Маркус так часто брал свою неугомонную женушку с собой в плаванье, что капитанская каюта стала ей чуть ли не второй комнатой. А кушетка вторым брачным ложем. Тесноватым, но от того ещё более уютным…
Но эта каюта не была похожа на ту, которая располагалась на корабле её мужа. Всё то пространство, которое было доступно её взору, оно было… другим. Воздух здесь был как будто сжат чьей-то мощной пятернёй, так что любой вдох для Элизы был как удар по лёгким. Над её кушеткой висела старая карта. Вернее, Элизе казалось, что она старая, потому что та была жёлтой, как больной цингой. А ещё на ней были многочисленные царапины и пометки, смысл которых был для неё покрыт мраком. Примерно из середины карты торчала рукоять кортика.
Да, это без сомнения была каюта капитана, но совсем иного типа, нежели Маркус. Более непредсказуемого и импульсивного, в голове которого творилось нечто пока не слишком понятное ей.
Элиза попыталась привстать, чтобы оглядеть своё место пребывания получше, но как только её голова оторвалась от подушки, будто бы стальная пружина врезалась ей в затылок.
На пару секунд мир стал оранжево-красным пятном. Элиза бессильно упала на подушку. Немного погодя, мир стал возвращаться в своё первоначальное состояние.
- Я бы не советовал так резко вскакивать, моя дорогая. Наш судовой врач сказал, что вам нужен покой. Кажется, один из моих грубиянов умудрился ударить вас по затылку эфесом меча. Не тревожьтесь, я обязательно выясню кто и, будьте уверены, этот негодяй всю неделю будет дочиста вылизывать палубу своим языком. Фигурально выражаясь.
Элиза аккуратно, чтобы не сдёрнуть невидимую пружину, вызывающую нестерпимую боль, повернула голову.
За широким столом, заваленным всякой рухлядью, полезность которой мог оценить только лишь сам автор беспорядка, восседал он. Если бы Элизе пришлось бы описать его лицо одним словом, она бы, не задумываясь, сказала: «чёрное». Нет, нет, его испещрённая сеточкой морщин и шрамов кожа, отдавала какой-то нездоровой, почти аристократической белизной. Дело было совсем не в ней. Такое ощущение вызывали его чёрные волосы, будто вымазанные в саже, непонятного цвета глаза, потонувшие во мгле зрачков, и аккуратно постриженная бородка цвета вороного крыла.
Надетый на него камзол когда-то можно было назвать щеголеватым, но время оставило от былого лоска лишь бледный призрак. Тем не менее, хозяин сделал максимум, чтобы его одежда выглядела помпезно. Рюшечки, запонки, аккуратно повязанный галстук-платок – и беглого взгляда хватило бы, чтобы понять, что хозяин камзола стыдился своей небогатой одёжи.
В пол-оборота вальяжно восседая на стуле, сложив ногу на ногу, он являл собой диковинного зверя, ранее никогда не встречавшегося Элизе.
Пока же Элиза, подобно любой женщине, для которой мода была одним из основных, а иногда и единственным хобби, внимательно разглядывала его одежду, мужчина с лёгкой отрешенностью забивал курительную трубку. Затем он чиркнул спичкой, затянулся, и комнату заволокло густым ароматом табака из смеси экзотических трав. Элиза поморщилась:
- Простите, пожалуйста, но не могли бы вы прекратить курить в присутствии дамы.
Мужчина издал лёгки смешок и отложил трубку в сторону.
- Свет моих очей, вы находитесь в такой довольно неоднозначной ситуации и первое, что приходит в вашу головку – это попросить меня бросить курить? Воистину, вы весьма интересная находка.
При этих словах лёгкий холодок пробежал по спине Элизы. «Находка» - именно так он и сказал. Будто бы имел в виду милую вещицу или озорного зверька, а не живого человека.
Игнорируя шумы и покалывание в голове, Элиза привстала и требовательно посмотрела в глаза своему собеседнику.
- Где я нахожусь? И кто вы такой? Отвечайте же, если, конечно, не боитесь назвать своё имя безоружной девушке, - произнесла она с вызовом.
Человек улыбнулся ей одними губами. Глаза же остались неподвижны, точно у коршуна, не отводящего взора от своей добычи до самого последнего момента.
Затем он взял со стола чёрную шляпу треуголку, поднялся со своего места и стал неспешно приближаться к Элизе. А потом навис прямо над ней всей своей массивной фигурой.
Глядя на него из своей полулежащей позиции, Элизе показалось, что этот человек – настоящий великан, способный раздавить её одним неловким движением руки. Она была уже готова инстинктивно отстраниться от него, но взяла себя в руки, в душе обругав своё малодушие.
- Сударыня, в мире полно людей, которые боятся лишний раз назвать своё имя. Будто бы кому-то есть до них дело… Но встречаются и такие, которые, назвав своё имя, заставляют бояться уже других людей. К сожалению или же к счастью для себя и для вас, я отношу себя ко второму типу, - мужчина снял шляпу и сделал почтительный реверанс. – Микель Дега к вашим услугам. Люди так же называют меня Кровавым маркизом, но мне больше по душе моё настоящее имя.
Микель быстро, так быстро, что Элиза даже не успела отреагировать, взял её руку и отпечатал на ней вежливый поцелуй. Она хотела было отдёрнуть её назад, но мужчина крепко сжимал её, не давая возможности выбраться.
Не обращая внимания на отчаянные попытки Элизы получить свою руку назад, Микель наклонился к её уху, так близко, что сердце Элизы затрепетало от страха. Запах курительных трав и дешёвых духов больно ударил по её чувствительным носовым рецепторам.
- А находитесь вы на моём корабле «Огненная пучина», - добавил Микель с улыбкой.
Кровавый маркиз. Не раз и не два Элизе уже доводилост слышать это прозвище. Когда за шумным и весёлым говором моряков, который она так любила слушать, проскальзывали эти два слова, атмосфера непринуждённой беседы сразу исчезала. Бывалые мореходы, не стесняясь пусть и жены капитана, но всё равно женщины, начинали словами, глазами и всей своей фигурой источать такую ауру страха, что Элизе сразу же становилось некомфортно и тошно рядом с ними.
А чего могут бояться моряки, безразличные к суше, не страшащиеся ни Богов, ни демонов, верящие лишь ветру и сигналам маяка? Только пиратов.
И сразу же её голова заполнилась выстрелами пушек, криками, руганью и звоном мечей. Это были воспоминания. Она силилась придать им форму, будто распутывая клубок ниток, превративший её мысли в кучу малу, но лишь больше увязала в них. Столько мелких событий произошло за столь короткий момент времени, что они все спутались в одно, крича в её ослабшем сознании на разные голоса и перебивая друг друга.
Где-то среди обломков воспоминаний всплыло лицо Маркуса. Он пытался ей что-то сказать, выкрикнуть, но ветер уносил его слова куда-то в сторону. Таким она его и запомнила. Безгласым. Затем белая вспышка изгладила его лицо из её памяти и повлекла куда-то в сторону, в бездну. А дальше была лишь пустота.
Выпутавшись из пелены былых образов, Элиза с удивлением и лёгким ужасом обнаружила, что Микель всё это время продолжал выжидающе всматриваться в её лицо, не отпуская при этом руки.
Элиза попыталась выбраться, но он лишь ближе притянул её к себе. Его вторая рука заползла ей за спину.
Сердце перестало качать кровь. Вместо этого с каждым толчком оно стало выбрасывать холод и страх, волнами прокатывающиеся по телу Элизы. Сейчас она хотела только одного: спрятаться от этого человека, не видеть его, не слышать, не чувствовать. Но она продолжала упрямо смотреть ему в глаза, сдерживая подступающие слёзы и боясь моргнуть. Почему-то ей казалось, что отведи она взгляд, и какая-то тайная битва, ведущаяся между ними двумя, будет безнадёжно проиграна.
В отчаянии она даже было хотела незаметно вытащить вбитый над её головой кортик, как будто он мог защитить её от этого громилы. Но глаза Микеля неотступно глядели ей в душу, предугадывая все её мысли и действия. Да и как могла хрупкая девушка вытащить из стены по рукоять вбитый в неё кинжал? Это была глупая идея, порождённая безысходностью. И Элиза это понимала, но почему-то не хотела до конца отпускать эту мысль, держась за неё как за последнюю соломинку.
Но так не могло продолжаться вечно. Кто-то должен был положить коней этой игре в гляделки. Элиза сглотнула и, все силы отдавая на то, чтобы её голос не сбился, сказала:
- Вы назвали мне своё имя, сударь и было бы бесчестным утаить от вас моё. Меня зовут Элиза. Мессир, вы говорили что-то о неоднозначности моей ситуации. И мне бы хотелось кое-что прояснить. Скажите, я пленница на этом корабле?
Улыбка ещё шире расползлась по губам Микеля. Он отпустил руку Элизы, вежливо отстранил её и поднялся.
- Нет, что вы! Вы моя гостья, - сказал он и многозначительно добавил. – Если обстоятельства не изменятся. Но я верю в лучший расклад. Для нас обоих.
Не смотря на то, что внутри у Элизы всё клокотало, она почувствовала, что обрела, наконец, внутреннюю опору, уверенность в том, что этот человек не причинит ей вреда. Почему-то ей казалось, что его словам стоит верить. Но вместе с уверенностью в её голову пришла ясность, а с ней – мучительное осознание того ужаса, который сотворил этот нагло улыбающийся мужчина.
Видимо, Микель сумел прочитать это в её наполненных презрением и страхом глазах, потому что поспешно отвернулся, достал бутылку вина и наполнил два стакана. Взяв один из них в руки он, впрочем, не предложил второй Элизе.
- Пожалуйста, прекратите эту пытку,- наигранно умаляющим тоном начал он. – Когда столь прекрасная девушка смотрит на тебя таким взглядом, даже в таком бесчувственном мерзавце, как я, просыпается стыд. А моё сердце уже не так молодо, чтобы испытывать столь сильные эмоции.
- Вы… - Элиза не могла найти слов и поэтому попыталась вложить как можно больше ненависти в это единственное.
- Да я, - ответил Микель и отхлебнул из бокала. – Мерзавец, подлец, убийца, ирод. Называйте, как хотите – это всё я. От самой моей треуголки и заканчивая этими поношенными сапогами. И мне искренне жаль вас. Вы не заслуживаете того, что с вами случилось. Или же может случиться в дальнейшем. Но… жалею ли я о содеянном? Увы, нет.
- Но ведь столько людей погибло ни за что! – со всей своей горячностью, которая ещё не выветрилась вместе с покидающей её юностью, выкрикнула Элиза. – И как вы сможете жить с таким грузом?
Микель задумчиво почесал за ухом:
- Да, в общем-то, нормально. Видите ли, я пират. Это моё призвание, если хотите знать. А в жизни главное следовать своему призванию. В этом и есть счастье. Если бы я был рыбаком или плотником, то, наверное, очень страдал. Но я следую курсу своего сердца. И поэтому вполне доволен собой и своей жизнью.
Элиза не нашлась, что ответить этому человеку. Его мораль была так чужда ей, так деформирована и уродлива, что она просто решила не бередить этот гнойник. Но, по крайней, хоть и такими неказистыми, Микель обладал собственными убеждениями. И с этим надо было считаться, если она хотела выбрать отсюда живой и в как можно более добром здравии.
- Вы сказали, что я вольна делать всё, что вздумается на вашем корабле. Я хочу видеть пленников. Я знаю, что вы, пираты, промышляете продажей людей, так что на вашем корабле должно быть место, где вы держите заключенных. Я хочу видеть их немедленно! Мой муж был капитаном потопленного вами корабля, и я хочу знать, жив ли он.
Капитан «Огненной пучины» покачал головой и пару раз прищёлкнул языком:
- Ох уж эти женщины… Они не могут держать в руках шпаги и поэтому сражаются словами. И вечно они пытаются повернуть их в свою пользу. То, что вы не пленница не значит, что вам дозволено свободно перемещаться по кораблю. Нужно же чувствовать разницу. К тому же это ради вашей же безопасности. Моя команда весьма своевольна, а я не могу уследить за каждым членом своего экипажа.
Губы Элизы скривились, будто у ребёнка, которого очень жестоко обманули.
- Ну-ну, не надо, - успокаивающе стал заискивать капитан. – Я не такой плохой, как вам кажется. К тому же для вас, уважаемая Элиза, нет никакого смысла встречаться с пленниками. То, что вы женаты безмерно огорчает меня, но, не сочтите за оскорбление… ваш муж был трусом?
Вспышка гнева прокатилась по трепещущему телу Элизы, и она, влекомая этим сильным чувством, вскочила с кушетки. И, если бы Кровавый маркиз был чуть менее расторопен, то его лицо познало бы неприятное жжение женской пощёчины.
- Как вы смеете! – возопила она. – Мой муж был достойным, уважаемым человеком. И он не был трусом! Он был храбрым, нежным и добрым. Храбрее всех на этой позабытой богом посудине!
Тяжело дыша, Элиза опустилась на кушетку. Её плечи подрагивали. Глаза были мокрыми, но слёзы не капали из них. Она плакала в душе.
Микель неловко огляделся и, чтобы почувствовать хоть какую-то опору, сел на стул.
- Мои слова могут ничего не значить для вас, но мне искренне жаль. Если ваш муж был хоть вполовину храбр, как вы о нём думаете, то, вернее всего, сейчас он мёртв. В моей темнице сидят одни трусы. Вам незачем видеть их.
Что-то в тоне его голоса заставило Элизу поверить, что этот человек говорит правду.
Крепко-крепко она обхватила живот и согнулась. Ей хотелось выть, будто волчице, лишённой кормильца. Но она держалась.
Все её чувства, все эмоции были сейчас направлены на то, чтобы не заплакать. Почему-то она ясно ощущала, что перед этим человеком категорически нельзя плакать. Будто что-то значимое было бы потеряно, если хоть слеза бы выкатилась из её глаз. А память Маркуса была бы безнадёжно запятнана этими слезами. Тепло её живота немного успокоило Элизу.
- Что будет со мной? – сказала она и с тоской заметила, что её голос стал тише, предательски выдавая всю ту палитру чувств, испытываемых ею. – Моя семья довольно богата. Она может выплатить вам солидный выкуп, если вы отпустите меня.
Микель взял в руки трубку, и Элиза уже была готова снова запротестовать, но тут она заметила, что он лишь задумчиво покусывает мундштук, не затягиваясь.
- От таких предложений отказываются только дураки, - сказал он после недолгой паузы. – Но, увы. Я видел флаги на вашем корабле. Они принадлежат Мольтену. А любой мой брат-пират знает, как Мольтен ведёт переговоры с нашей братией. Сначала залп пушек, затем залп ружей, а уж потом в дело вступает дипломатия. Если, конечно, на корабле в этот момент останется хоть кто-то с бьющимся сердцем. Спасибо, но я ещё хочу пожить.
- Вы просто трус без чести и совести, - злобно кинула Элиза.
Микель бросил ей ответный взгляд, такой резкий и злой, что где-то в глубине души она даже немного пожалела о сказанном.
- Вы ещё слишком юны и наивны, моя леди, - ответил он, и его взор смягчился. – Знаете, что объединяет и в то же время отделяет плохого пирата от хорошего? Они оба умеют рисковать, но хороший пират в состоянии понять, когда риск неоправдан. А я считаю себя лучшим среди этого отребья.
- Тогда что вы со мной сделаете? Выкинете за бор? – язвительно улыбнулась Элиза. – Отдадите побаловаться своим матросам? Или же оставите для личного пользования?
Микель разразился хохотом, заливисто и по-ребячьи. И от чего-то Элизе стало нестерпимо обидно, будто бы образ этого человека, который формировался в её голове стал стремительно разрушаться. И ей было грустно терять этот образ.
- Аплодирую вашей прямоте, - вымолвил Кровавый маркиз, хлопая в ладоши.- Всё не так плохо. У меня есть целых два варианта для вас…
Шумно и невежливо, разрушая атмосферу, пропитавшую каюту сверху до низу, в дверь ворвался один из матросов.
- Капитан! - крикнул он, но, увидев с каким недовольством посмотрел на него Кровавый маркиз, перешёл на полушёпот. – Мы близко. Где-то через пол-склянки будем на месте.
- Хорошо, можешь идти, - настроение Микеля заметно поднялось от этой новости. – И мы с вами, моя прекрасная госпожа, тоже, наверное, выйдем вслед за ним. Врачи говорят, что дышать свежим воздухом – очень полезно для юных дам и почтенных господ, каковыми мы с вами и являемся. Вашу руку, миледи.
Со свойственной ей, но немного неуместной в этой ситуации кокетливостью, Элиза попыталась немного оттянуть этот момент, чтобы затем как бы нехотя протянуть ему свою ладонь, но Микель чуть ли не силком стащил её с кровати.
Взявшись под руки, они торжественно вышли из каюты. Со стороны они походили на великосветскую парочку, вышедшую на прогулку. Очень контрастную и странную контрастную парочку.
Как только они оказались на палубе, под открытым небом, всё оцепенение, все страхи Элизы прошли. Выветрились из неё вместе с прокуренным воздухом капитанской каюты. Её душа была готова взлететь, но десяток глаз, пристально уставившихся на неё, приковал её к земле.
Когда-то она всерьёз считала грязными мужланами матросов на корабле своего мужа, которые, не смотря на присутствие девушки, могли рыгнуть или же – о, ужас! - почесаться. Как же она ошибалась. По сравнению с пиратами те люди были самыми приличными и благородными из людей, с которыми только могла свести её судьба.
Пираты глядели на неё зло, с вызовом. А их намерения в отношении Элизы можно было прочитать, как открытую книгу.
Конечно, они были не настолько глупы, чтобы напрямую пялиться на гостью самого Кровавого маркиза, но Элиза тут и там замечала полувзгляды, кидаемые на неё незаметно, невзначай. А её спина и всё, что пониже просто дымились от похотливых взоров этих мерзейших из людей.
От столь повышенного внимания к своей персоне Элизе всей захотелось сжаться, сделаться маленькой и незаметной. А ещё спрятаться. Куда-нибудь, куда не достигают эти взгляды. За кого-то большого и сильного.
Единственным препятствием между этими отбросами и ею был Микель. И Элиза чуть было не прижалась к нему в поисках защиты. Но вовремя собралась и в очередной раз сурово высказала себе за поведение, недостойное гордой дворянинке.
Кто вообще такие эти пираты? И какое может быть ей дело до них, наследнице мольтенских кораблевладельцев, чей род брал начало ещё с основания их города. И она гордо вскинула голову и зашагала дальше уже без страха, полная величия и какой-то неземной отчужденности.
Так они добрались до смотровой палубы.
На губах Микеля Элиза опять заметила эту насмешливую улыбку, которая за их непродолжительный срок знакомства уже успела ей поднадоесть.
- И как вам мои ребятки? - спросил он невзначай.
- Интересные личности, - Элиза старалась подбирать слова аккуратно, зная, что ещё несколько пар ушей вполне могли их слышать. И, наверняка, слушали. – Теперь я понимаю, откуда взялось ваше прозвище. На их фоне вы выглядите настоящим благородным господином.
- О, прекратите, - попытался шутливо отмахнуться Кровавый маркиз, но было заметно, что от этих слов он раздулся, как мыльный пузырь. – Право, виновен. Действительно, что-то дворянское во мне имеется…
…когда мужчина уходит в акт самовосхваления – женщина должна внимательно слушать и всячески давать понять, что ей это интересно. Этот урок Элиза в своё время усвоила на отлично.
-… К сожалению, не по материнской линии. Моя мать, да упокоится душа её, где бы она сейчас не находилась, была, что называется… портовой шлюхой. Не морщитесь, умение называть вещи своими именами – это то, чему должно научиться каждому из нас. Так вот она говорила, что зачала меня от одного молодого аристократа, загулявшего настолько, что тот очутился в её богом забытом кабаке. Может быть, она и врала, чтобы успокоить сердце глупого мальчишки и вселить в него немного гордости. Но мне приятнее думать, что в моих жилах течёт благородная кровь, а не жижа рыбака-пьянчужки. В положении бастарда есть свои плюсы.
Всё это время Элиза усиленно кивала, так что чуть не пропустила момент, когда история закончилась. Упусти она его, и… это было бы довольно неприятно. Возможно, даже смертельно.
Неожиданно Микель замолк и словно бы вывалился из этого мира, бредущий сквозь необозримые поля своих фантазий. И Элиза воспользовалась вторым важным уроком, необходимым для крепкой и счастливой семейной жизни. Когда мужчина молчит – он ведёт диалог с самим собой. И горе прервавшему этот разговор разума с душой.
Хоть Элизе и хотелось ещё многое узнать от этого человека, хоть и было у неё ещё много вопросов, требовавших ответа, она сохраняла выдержку и спокойствие. Потому что знала таких людей, как Микель. И то, что они никогда не отвечают, когда их спрашивают напрямую.
Когда настанет время, он сам скажет всё, что нужно.
Так и произошло.
- Скажите, миледи, - начал он, продолжая глядеть куда-то в сторону. – Вы верите в чудеса?
- К сожалению, моё образование не позволяет мне этого. Если только эти чудеса официально не признаны церковью.
- А вот я начал верить. Вот только эти чудеса, на самом деле, не такие волшебные, как о них говорят. Даже немного скучные.
В этот момент Элизе показалось, что лицо Микеля превратилось в маску, с отпечатавшимся на ней знаком отвращения. Но эта маска исчезла, так же быстро, как и появилась. И перед Элизой снова предстал привычный ей Кровавый маркиз, правда, слегка растерянный. И таким он показался ей даже немного милым.
- Но вы меня удивляете, дорогуша, - с каждым словом растерянности в нём становилось всё меньше, и Элиза даже немного пожалела о возвращении «старого» Микеля. – Я живу довольно долго и всегда считал, что неплохо разбираюсь в женщинах. Но, глядя на вас, начинаю подумывать, что совершенно их не знаю.
- Простите мою дерзость, но я могу предположить, что несколько выбиваюсь из привычного вам общества путан и наивных крестьянок, - при этом Элиза гордо вскинула голову. – Но всё-таки хотелось бы узнать, отчего вы пришли к такому выводу.
Микель театрально вскинул руку:
- Любопытство. Женщинам свойственно любопытство. Куда мы плывём? Что же со мной будет? Такие вопросы должна задавать женщина. Вы же, к несчастью, чересчур, нелюбопытны.
- Ну, вы задали эти вопросы за меня, так что не вижу никакой проблемы, - Элиза сделала попытку обворожительно улыбнуться.
- Чертовка, - улыбка подействовала. – Как лихо вы со мной играете. Смотрите только, чтобы эта игра не завела вас слишком далеко.
Атмосфера наполнилась холодом. Рвущий ветер, который до этого Элиза будто бы не замечала, разошёлся в полную силу, выдувая из её души все остатки надежды и веры в лучшее.
Заметив, как побелела её кожа, Микель, удовлетворившись результатом, продолжил:
- Не бойтесь, я люблю любопытных девушек. Особенно, когда в состоянии удовлетворить их любопытство. Мы держим путь в Хэнан. Или, если вам так привычнее, в Мёртвый город.
При этом Микель как-то выжидательно уставился на Элизу. Видимо, он ожидал какой-то реакции: удивления, ужаса, хоть чего-то. Но Элиза не могла оправдать его ожиданий. Всё, что она знала о Мёртвом городе – это пара обрывочных фактов, которые пыталась вбить ей в голову гувернантка, но, как свойственно любому человеку, всё, что не касалось лично её и казалось ей неинтересным, она слушала рассеянно, в пол-уха.
Но она была леди, а леди должны знать всё. Или делать вид, что знают всё. Так её учили.
Её глаза расширились, а рот вопросительно приоткрылся.
- Но что вы забыли в этом проклятом месте? Там же ничего нет, кроме пустых улиц, старых домов и запаха смерти!
Кровавый маркиз хитро сощурился и положил ей на плечо свою громадную ручищу. И Элизу как будто бы пригвоздило к полу его пятернёй. В этот момент она отчётливо и ясно поняла, что всецело находится в его власти. И не было способа спастись от этого человека, за улыбчивой маской которого прятался деспотичный тиран.
- Кое-что там всё-таки есть. Мы идём навестить наших деловых партнёров, - ласково ответствовал он ей, как ни в чём не бывало. - Видишь ли, в нашем трюме неожиданно образовался товар, который может их заинтересовать.
Товар. В трюме. Неожиданная догадка пронзила разум Элизы.
- Вы продаёте людей в Мёртвый город? – воскликнула она. – Что ж вы за люди такие!
- Пираты, - коротко ответствовал маркиз.
И этого объяснения, по его мнению, было достаточно. А с мнением человека, способного в любой момент сломать твоё хрупкое плечика, Элиза спорить не решилась. Вместо этого она спросила:
- Что же тогда будет со мной? Меня вы тоже продадите этим… деловым партнёрам?
- Нет-нет-нет, что вы!- Микель отрицательно замотал головой. – Кем бы я был, если бы поставил вас в один ряд с простолюдинами? В вас течёт другая кровь, но даже не это важно. Вы светитесь совершенно другим, благородным светом. Что отличает крестьянина от дворянина? Крестьянин не в состоянии распоряжаться собой. У него нет права выбора. Но вы – другой случай. Поэтому я дам вам возможность выбрать свою судьбу.
- И какой же выбор мне предстоит сделать?
Улыбка пропала с лица маркиза. Как будто её на нём никогда и не бывало. Его глаза будто бы пронзили Элизу мириадами тончайших игл.
- Разделить судьбу пленников – трусов и дезертиров. Или, - тут он сделал паузу. – Стать моей женщиной.
Что-то в груди Элизы будто бы начало засасывать её внутренности. Кончики пальцев начала бить мелкая дрожь. Постепенно она поднималась всё выше и выше. Элизе чудилось, словно это отвратительное чудовище страха карабкается ей по запястьям. И она бросала все силы на борьбу с ним, зная, что, когда чудовище достигнет её плечей, Микель сразу же поймёт, какая же она, на самом деле, трусиха.
Но тут, прислушавшись к рычанию её внутреннего зверя, Элиза поняла, что не страх карабкается вверх по её телу. А гнев и обида. И она дала ему волю.
Легко, точно руку мальчонки, Элиза откинула лапу маркиза со своего плеча и с вызовом уставилась на этого нахала. Больше он не казался ей гигантской несокрушимой громадиной. Напротив, он весь даже как-то съежился в своей малозначимости и мелочности, одрях и более не внушал ей ужаса.
В его расширенных глазах сквозило удивление и… страх. Микель боялся Элизу. Боялся, как грязный крестьянин боится своего землевладельца. Безотчётно, на каком-то подсознательном уровне. И в её душе проснулось презрение к этому жалкому человечишке, возомнившему себя невесть кем. И это презрение вылилось в ответ:
- Я отказываюсь! Потомок отцов-основателей Мольтена, законная супруга достопочтенного лорда Маркуса Харборга не станет подстилкой невежественному разбойнику.
Микель выглядел потерянно. Но команда внимательно следила за их разговором, и он не мог дать слабины.
- Ну-ну, не надо придумывать себе невесть что, моя леди, - сделал он примиряющий жест руками. – Я слишком уважаю вас, чтобы предлагать такое постыдство. Вы станете моей женщиной, то есть полноправной хозяйкой этого судна. И ваш авторитет среди команды будет почти равноценен моему.
- Очень щедрое предложение, но моего мнения не изменить, - сказала Элиза уже без гнева, но так же твёрдо. – Я отказываюсь ложиться под вас, чем бы мне это потом не обернулось.
И тут Микель Дега или, как его прозвали моряки, «Кровавый маркиз», вспылил как последний мальчишка:
- Вы отказываете мне потому, что я недостаточно голубых кровей для вас?! Смотрите, моё терпение велико, но и у него есть край. Через который вы почти переступили. Не пожалейте потом, что ваше высокомерие стоило вам так несправедливо дорого.
Поколения благородных мужей и высокомерных барышень взглянули на Микеля из-под ресниц Элизы. Спокойно, почти царственно, чеканя каждое слово, она сказала:
- Я отказываюсь не потому, что ваше положение недостаточно высоко для меня. И не потому, что ваша кровь другого цвета. Я отказываюсь, потому что память моего мужа ещё жива во мне. Вы отобрали его тело, но не сможете вырвать из меня его душу, как бы вы не старались. Я так же отказываю вам потому, что вы глубоко противны мне в своей мелочности, наигранности и злобе. И во мне сейчас говорит не моя благородная кровь, а обычная человеческая гордость. Но вам не понять даже этого.
Услышав это, Микель поник. Его взгляд сделался пустым и ничего не выражающим. Весь лоск, вся показная яркость ушли, испарились из него. Сейчас это был простой мужчина, лучшие годы которого давно прошли. Устало он ответствовал ей:
- Вы сделали свой выбор. Мне больше нечего вам сказать. Не бойтесь, это не изменит моего отношения к вам. До конца путешествия вы останетесь моей гостьей.
И его взгляд устремился в море.
Туда же устремила свой взгляд и Элиза, опасаясь смотреть куда-либо ещё. Повсюду ей теперь чудилась опасность. Пульсирующая атмосфера ненависти, разрастающаяся по кораблю, как чума, давила на неё и затрудняла дыхание.
И только море было безразлично к ней. И за это она была ему благодарна.
Они двигались вдоль линии берега. Буквально в сотне метров. Но тот был гол, пуст и безынтересен. Лишь скалы окаймляли его короной, делая похожим на королька, лишённого своего государства. Затем корона скал вывернула куда-то вбок, и перед Элизой предстал Хэнан. Внезапно, как морок.
При этом она ощутила на своей коже чей-то въедливый взгляд . На неё глядел Микель, всё так же улыбаясь своей отвратительной улыбкой. Но его глаза смотрели на Элизу с ненавистью и злым торжеством. А затем его губы произнесли:
- Добро пожаловать в город мёртвых, миледи.
И, возможно, это была просто игра воображения, но Элизе послышалось, как где-то за её спиной закрылись створки невидимых врат.

@темы: проза

---

Ошибки начинающих писателей

[Кэй Гонда]

Если вы думаете, что великими писателями рождаются, то вы ошибаетесь. Написание художественных, публицистических и прочих произведений — это большой труд. Особенно больших усилий требуют первые пробы пера. Это период ошибок начинающих писателей. Они еще только начинают овладевать своим даром, поэтому неизбежны некоторые огрехи.

Через ошибки начинающих писателей проходили все когда-либо творившие и творящие ныне сочинители. Ничего страшного в этом нет. Самое главное выработать правильное отношение к этому. Никогда не ругайте себя и не критикуйте. Помните, что ошибки у начинающих писателей неизбежны. Это своего рода период обучения, пройдя который вы набираетесь опыта и мастерства. Учитесь вовремя замечать собственные ошибки и делать правильные выводы. Тогда вы не потеряете интерес к сочинительству и сможете развиваться дальше.

В этой статье мы рассмотрим пять основных ошибок начинающего писателя. Сразу договоримся, что начинающим писателем мы будем считать того, кто чувствует неудержимую тягу к сочинительству, но пока не может писать так, как хочет.

Первая ошибка — неуверенная писательская позиция. За все время своего существования человечество написало огромное множество книг. Все темы поднимались и разжевывались не один десяток раз. Внести что-то новое в этот мир уже довольно проблематично. Естественно начинающий писатель неуверен: зачем и о чем мне писать, если все уже написано до меня? Вот в этой неуверенности и кроется первая ошибка начинающего писателя. Да, в этом мире уже много написано и еще больше будет написано. Однако помните, что каждый человек уникален. Такого как вы никогда не было и никогда уже не будет. Поэтому если вы чувствуете потребность что-то сказать этому миру, будьте уверены и не сдерживайте себя.

Вторая ошибка начинающего писателя произрастает из первой. Начинающий писатель зачастую не знает о чем писать. Как правило, эта проблема возникает у молодых писателей, которые еще мало видели в жизни и имеют мало опыта. Неверное решение проблемы — отложить ручку до накопления этого самого опыта. Не делайте этого! Даже младенцу есть о чем рассказать этому миру, а уж вам-то тем более. В писательстве не так важна точность. Доверяйте своей интуиции и подсознанию. Наш мозг кладезь такого количества знаний, что порой мы даже не догадываемся, каким кладом владеем. Поэтому ничего не бойтесь и больше доверяйте себе.

Третья ошибка заключается в якобы отсутствии необходимого для сочинительства времени. Эта ошибка, впрочем, касается всех людей. Это своего рода оправдание, которое человек придумывает, чтобы оправдать свою лень и ничего не делать. Я же работаю с утра до ночи, ну когда же мне еще и писать? Вот заработаю побольше, уйду в отпуск и тогда непременно напишу гениальное произведение. Знакомо? Если вы поддаетесь таким мыслям, то никогда ничего не напишете. Творческий процесс не зависит от количества денег и времени. Помните, что писательство — это такая же работа, требующая немалых усилий. Это как спорт — без регулярных тренировок не будет результата. Не думайте, что все маститые писатели сначала зарабатывали деньги, а потом уже приступали к написанию своих шедевров. Они также работали, но не забывали о своем писательском труде, ежедневно выделяя какое-то время. Так что долой отговорки. Хотите стать настоящим писателем — уделяйте этому занятию минимум полчаса каждый день.

Четвертая ошибка начинающего писателя кроется в том, что у него обычно нет никакого алгоритма работы. У всех известных писателей обязательно существует определенный порядок написания произведения. Любой пропуск ведет к остановке всей работы. Все начинается с тренировки. Заведите себе правило не проводить ни одного дня без написания хотя бы строчки. Пишите что угодно и о чем угодно, главное делайте это каждый день. Как только родится замысел, можно приступать к дальнейшей работе. Порядок действий таков: замысел — сбор информации и необходимых материалов — написание первого варианта — редактирование, правка — написание второго варианта — читка друзей и близких — выслушивание критики и замечаний — написание третьего варианта — отправка написанного в стол на месяц и более — редактирование, правка — публикация окончательного варианта.

Пятая ошибка ,пожалуй, создает самые большие препятствия. Никогда не беритесь за написание произведения, если вашей единственной целью является желание прославиться. Слава и деньги — вполне закономерный итог вашей работы. Однако это лишь приятное вознаграждение. Для истинного писателя важен сам творческий процесс. Вот почему маститые писатели всегда избегали заказных, проплаченных произведений. Вас должна будоражить мысль не о будущих золотых горах, а о встрече с рабочим столом и своим шедевром. Вы должны полностью отдаваться творческому процессу, тогда вам будет не страшна никакая критика. Наслаждайтесь процессом творения, и вы создадите настоящий шедевр.

©

@темы: Творческая лаборатория писателя, В процессе работы

---

Капризная муза или сладостное вдохновение

[Кэй Гонда]

Интересно сказал об этой Даме П. И. Чайковский:

Вдохновение — это такой гость, который не всегда является на первый зов. Между тем работать нужно всегда… и настоящий честный артист не может сидеть сложа руки под предлогом, что он не расположен. Если ждать расположения и не пытаться идти навстречу к нему, то легко впасть в лень и апатию. Нужно терпеть и верить, и вдохновение неминуемо явится тому, кто сумел победить свое нерасположение.

А что есть Вдохновение для Вас?
Часто ли Вас посещает муза или Вы вообще не надеетесь на нее?
Сидите ли Вы сложа руки в ее ожидании или проламываете головой стену, работая изо всех сил?
Как побороть лентяя внутри себя и чем привлечь вдохновение к своему столу?
Let's talk ^^

@темы: В процессе работы, обсуждения, А что, если...

---

[Кэй Гонда]

«…Шире открой глаза, живи так жадно, как будто через десять секунд умрешь. Старайся увидеть этот мир. Он прекраснее любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной деньгами. Не проси гарантий, не ищи покоя – такого зверя нет на свете. А если есть, так он сродни обезьяне – ленивцу, которая день-деньской висит на дереве головой вниз и всю жизнь проводит в спячке. К черту! Тряхни посильнее дерево, пусть эта ленивая скотина треснется задницей об землю!»

© Рэй Бредбери

@темы: Литературные цитаты, В процессе работы, Вдохновляющие слова

---

Самые избитые темы в литературе

[Кэй Гонда]

Есть несколько сюжетов, которые непонятно почему бередят сердца начинающих авторов. Независимо друг от друга писатели создают романы, очень похожие друг на друга по содержанию:

1. Ангел хочет жениться. Прекрасный ангел попадает на землю и влюбляется во что-то земное и смертное. Альтернативный вариант: вместо ангелов - вампиры.

2. Жизнь не удалась или Поймите меня кто-нибудь. Главный герой списывается с автора, но наделяется еще недюжинными сексуальными способностями. Он непонятый, одинокий и гордый, как Печорин. Только работает либо инженером, либо дизайнером. Сюжет: череда пьянок, случайных связей и проблем на работе. Кончается чем-нибудь вроде: "Он стоял на мосту и смотрел на звезды".

3. Меч Фаберже. Все гоняются за каким-нибудь алмазом, мечом или волшебной лопатой, которой загребают деньги. Артефакт, как водится, способен изменить ход истории. Главный герой желает использовать его во благо, злодей - во зло.

4. Бог из-за бугра. Главный герой переносится в параллельный мир и там становится богом, королем, богатырем, волшебником (нужное подчеркнуть).

5. Любовь офис-менеджера. Живет себе девушка, все у нее есть - образование, работа, красота внешняя и внутренняя. Только любви нет. Но тут появляется ОН - красавец с деньгами и проблемами. Обязательное условие: наличие разбитной подруги-советчицы.

6. Герцогиня-ударница. Она умна не по годам и не по эпохе. Разоблачает международные заговоры, спасает Родину и любит подкаченного гусара, благородного, как кот Леопольд.

7. Советский семейный союз. Улицкая и Рубина слишком вкусно рассказывают семейные байки из 1940-1960-х: так и тянет увязаться за ними. Коммуналки, никакие герои, отсутствие диалогов и обилие прилагательных.

8. Конь бледный в темном подвале. Апокалипсис наступил, люди либо вымерли, либо превратились в мутантов. Жить грустно, остается только одно: ходить по подземельям с пулеметом. Книга является сиквелом компьютерных стрелялок.

9. Замуж за иностранца. Описывается знакомство, мытарства по посольствам и долгожданная любовь. Понятно, что автору хочется поделиться своим счастьем. Беда в том, что таких "невероятных" историй в каждом издательстве - завались. Миграция приобрела массовый характер - ничего не поделаешь.

10. Следствие ведет дилетант. Убийство не трогает, мотивации невероятны, герои неправдоподобны. Непременное условие: автор никогда не работал в правоохранительных органах. Книга имеет такое же отношение к литературе, что и кроссворд.

11. Всемирный заговор сержантов милиции. Враг не дремлет - не важно, какой: масоны, шпионы, янки или анонимные алкоголики. Миру вообще и Родине в частности грозит смертельная опасность. И тут появляется отставной Как-бы-бэшник Добрыня Шерлокович Суперменов. Читатель может спать спокойно. Уже на второй странице.

12. Грязные портянки политики. Профпригодность к написанию романов о продажных политиках определяется так: автор должен видеть политиков только по телевизору и в тревожных снах. Тогда его незамутненный глаз различит всю подноготную Давоса, швейцарских банков и американского Сената. Знание иностранных языков, изучение истории и путешествия по миру строго воспрещаются.

Эльвира Барякина

@темы: Творческая лаборатория писателя, В процессе работы

---

Неизвестный автор отжигает:)

[Кэй Гонда]

Я люблю свою работу,
Напишу рассказ в субботу,
И, конечно, в воскресенье.
Опишу я день рожденье,
Новый год, восьмое марта.
Ночевать не буду завтра.
Если я не заболею,
Не сорвусь, не озверею,
С книгой встречу все рассветы,
Все закаты и приветы.
От работы дохнут кони,
Ну а я - бессмертный пони!
(c)

Вопрос: Добра автору!

1. +		15	(100%)
Всего:		15

@темы: Литературные цитаты, Творческая лаборатория писателя, В процессе работы

---

Потому что.

[Toporillio]

Автор:  Toporillio
Название: "Потому что".
Жанр: любовная сатира
Предупреждение: Негативные эмоции.

Я любил тебя с надрывом,
Потому что ты рвала.
Поил водкою и пивом,
Потому что ты пила.

И я понял вдруг - наплывом -
Потому что ты плыла -
Что вдруг стало все постылым,
Что меня ты доняла.

Стала жирною, брухлявой,
Потому что много жрешь.
Хоть ты бегай, хоть ты плавай -
Жрешь ты так, что не схуднешь.

Стала мерзкой горлопаншей,
Потому что я - слепец,
Не заметил это раньше,
А теперь такой конец.

А теперь - да - это точка.
Потому что точно, Кать,
У меня нет больше мочи
Тебя зайкой называть.

@темы: стихи

---

[Кэй Гонда]

У начинающих писателей одна проблема - они часто бросают свои произведения

Инна Картеева

Вопрос: Согласны?

1. О да!		29	(87.88%)
2. А вот и нет:)		4	(12.12%)
Всего:		33

@темы: Литературные цитаты

---

Как стать писателем :)

[Кэй Гонда]

@темы: Литературные цитаты, Творческая лаборатория писателя, В процессе работы

---

Чувство вины

[Shoan]

Название: Чувство вины
Автор: Shoan
Жанр: Мистика
Возрастные ограничения: PG-13
Краткое содержание: Попав в больницу, Артур каждую ночь стал видеть призрака.

Артура уже несколько минут непрестанно трясло. Он даже закутался в одеяло с головой, но дрожь и не думала проходить, наоборот, в кромешной темноте страх взял верх над разумом. Чувство полной уязвимости только росло. Виной всему стал не холод, нет, хотя температура в палате резко упала, даже пар пошёл изо рта. Всему виной стала безликая фигура, склонившаяся над одной из больничных коек. Без движений, не издавая никаких звуков, она уже пять минут стояла в углу, недалеко от входа, бесцельно уставившись на изголовье пустой кровати.
По подоконнику тихо барабанил осенний дождь, ветер гнал по земле опавшие иссохшие листья, а в палату порой врывался вместе с жуткими изломанными тенями от деревьев свет проносившихся машин.
Артур так больше не мог. В темноте, под одеялом, становилось ещё страшнее, казалось, что, пока он так лежит, безликий человек подойдёт к нему и протянет руку, схватит, как в страшилках. Может быть, он уже стоит возле его койки. Этот закравшийся в голову образ заставил нерешительным движением сдернуть с головы одеяло.
Замер, зажмурив от страха глаза. Затем открыл.
В углу уже никого не было.
На секунду стало легче, показалось, что можно расслабиться, но только на секунду. Воздух в палате всё ещё был до дрожи холодным. Артур медленно повернул голову в сторону окна, страх усилился, бешено погнал по венам кровь, заставив сердце стучать как ненормальное. Артур уже знал, что увидит там, знал по прошлым двум ночам, с момента госпитализации. Призрак, всё так же склонив голову, стоял на подоконнике, смотря вниз, на асфальт. Его фигура подрагивала, точно колышась на ветру, хотя все окна наглухо заперты.
А затем призрак поднял правую ногу, она на секунду повисла в воздухе, будто призрак страшился сделать роковой шаг, но вот уже спустя мгновение он решительно шагнул, бросившись вниз, пройдя сквозь стекло и решетку.
Третий этаж. Асфальт.
Артур не стал вскакивать, как сделал это в первую ночь, он ещё минуты две лежал на кровати, чувствуя, как в палате становиться теплее и только потом всунул ногу в тапочек. В палате он был один, а оставшиеся три койки пустовали из-за временного прекращения записей пациентов. Никто не видел этой сцены, никто не подтвердил бы его слов. Стоило лежать и дальше, приходя в себя, но он поднялся. Где-то недалеко проехала машина, в палату вновь ворвались похожие на кривые пальцы тени, на мгновение вернув страх. Артур шагнул вперёд, преодолевая расстояние до окна, и, когда его ладони коснулись подоконника, он посмотрел вниз, насколько это позволяло сделать закрытое окно.
Ничего и никого.
Да даже если бы эта часть территории хорошо освещалась, он бы всё равно не увидел там ничего. Ни тела на асфальте, ни следов смерти. Можно спокойно вздохнуть, всё кончилось… До следующей ночи, когда эта сцена вновь повторится. Все оставшиеся дни, возможно, ему придётся лицезреть этот ужас, чувствовать пронизывающий до костей холод, видеть эту безликую молчаливую фигуру, которая изо дня в день совершает свой жуткий прыжок. Трястись в кровати от страха, смотреть и не знать, что сделать. Ведь ему не поверят, а проситься перевестись, аргументируя, что вот уже какую ночь чудится призрак самоубийцы… Нет, скорее сразу приведут психиатра. А значит, остаётся вернуться в койку и перестать думать об этом, попробовать уснуть.
Он перевёл взгляд от залитой дождём дороги, мельком посмотрев в сторону соседней угловой части здания, где находилась лестница, и шарахнулся в сторону, стукнувшись об угол койки, не удержался, повалился вниз, ударившись головой об пол.
Оттуда за ним наблюдал человек.

* * *

– И как ты только умудрился так головой стукнуться?
Артур отнял руку от глаз, поморгал, фокусируя взгляд на молодой медсестре, имя которой всё никак не мог запомнить, а спрашивать повторно как-то неловко. Она склонилась над ним, улыбнулась. Она всегда улыбалась.
– Спал? Вид такой, словно всю ночь глаз не смыкал. Хотя с такими-то приключениями так, наверняка, и было, – она повернулась к стойке для капельниц, потрогала прозрачный мешочек для раствора и крутанула колёсико зажима до упора, перекрыв доступ жидкости в его вену. – Так что с тобой ночью приключилось? Наши так и не рассказали. В туалет неудачно сходил?
Как понял Артур за эти дни, сестра любила шутки и никогда не упускала возможности вставить хоть одну. Порой весьма неудачную, как вот эта.
– Нет, – произнес он, устремив свой взгляд в белый потолок, когда сестра принялась вынимать иглу из вены. – Показалось, что в окно что-то стучится.
На сгибе левой руки почувствовалось лёгкое неприятное жжение, когда игла резко вышла из вены. Согнул локоть, наконец, почувствовав свободу – целый час был прикован к койке.
– Наверное, страшно было? – заинтересованно спросила сестра, сложив капельницу в пластиковую коробочку. – Лежать одному и слышать всякие странные звуки.
– Было, иначе не вставал бы.
– И как? Какая невиданная сила к тебе стучалась? – поинтересовалась она, прижав коробочку к груди. В её взгляде виднелись искорки интереса, она явно любила ещё и жуткие истории.
– Насекомое, – соврал Артур, не желая рассказывать о призраке, чтобы помимо «прогулок в туалет» про него ещё не стали шептаться, что он чокнутый.
– Скучно, – вся её заинтересованность мигом слетела, не оставив и следа во взгляде. Она развернулась и направилась к выходу. – Вот если бы что мистическое, необычное, к примеру, жуткая бабушка на метле, – говорила она на ходу. – Хотя от такой скуки тут и встреча с насекомым радостью покажется.
Артур наблюдал, как она коснулась ручки двери, потянув на себя, и вышла, почти скрывшись. Сейчас дверь захлопнется и у него не будет шанса спросить.
– Постойте, – сорвалось с его губ, громко, чуть громче, чем он хотел.
Дверь замерла, так полностью и не закрывшись, затем приоткрылась, и внутрь просунулось озабоченное лицо сестры.
– Чего?
Он хотел спросить о призраке, точнее поинтересоваться, не происходило ли чего в этой палате странного, жуткого, но следующие слова сами собой сорвались с его губ:
– Когда сюда кого-нибудь поселят?
– А что, одному совсем скучно?
– Нет, я… просто… – не зная, что соврать, сказал он.
– Ну, если просто, то пока могу порадовать тем, что начальство разобралось с проблемой, так что скоро жди. А пока терпи и не скучай.
Дверь захлопнулась.

На сегодня процедур больше не было.
Он лежал на кровати в полутёмной из-за закрывавших небеса чёрных туч палате, прижав к груди недочитанную книгу, неотрывно смотря в надоевший ему белый потолок. Сон не шёл, хотя спать и хотелось, но Артур так и не смог сомкнуть век. Взгляд мельком опустился к проклятому углу, словно ожидая увидеть там ту самую фигуру, но, естественно, там никого не было, только голые, окрашенные в кремовый цвет стены и пустая тумбочка. Днём всегда тихо и спокойно, чересчур спокойно, лежи и отдыхай, основные проблемы начнутся между часом и двумя ночи, когда из пустоты вновь появится этот человек, чтобы в очередной раз шагнуть с третьего этажа вниз.
Нужно было встать и пройтись, слегка развеяться и размять ноги, раз уж поспать всё никак не удавалось, да и постоянно находиться в лежачем положении сильно угнетало. Словно прикован к этой койке. Заключённый. До ужина оставался ещё час, ему надо было чем-то себя срочно занять.
Отложив книгу на тумбочку и положив в карман сотовый, он мельком глянул в окно на унылый серый осенний пейзаж, на дорогу, по которой шёл единственный человек, кутаясь в пальто из-за сильного ветра. Не самое любимое время года, сплошная серая хмарь; содранные осенью летние краски давно исчезли, больше ничего не оставив. Развернувшись, он вышел в коридор, чересчур пустой и тихий. Многие палаты сейчас пустовали, многих уже давно выписали, а остальных так и не поселили из-за каких-то там проблем, в которых он ничегошеньки не понимал. Сперва Артур обрадовался, ведь вся палата будет некоторое время в его полном распоряжении, а он спокойно там отдохнёт после всей той суеты, никто не будет надоедать, вот только…
Не хотелось об этом думать.
Он глянул по сторонам, сразу отмел идею идти направо, в сторону лестницы, вспомнив ту странную фигуру в полутьме, поёжился и не спеша направился вдоль коридора. Рядом с его палатой находился лифт, но, посмотрев на него, он передумал спускаться в буфет, еды на сегодня у него и так хватало. В конце коридора показался врач, вышедший из чьей-то палаты, и скрылся за углом. Коридор вел в другой корпус, где содержались тяжело больные, и туда, собственно, смысла идти тоже не было. Ели подумать, то идти, кроме как прямо, уперевшись в стену, больше и некуда. Вниз – подышать воздухом – не хотелось, тем более погода стояла отвратительная, остальные места он и так знал назубок, когда лежал тут полгода назад. Ничего не изменилось с того времени, только сменились больные. Скучное место, отвратное.
Артур все же пошёл вперёд. Упрётся в стену, так упрётся, повернёт обратно, вернётся в палату, а там постарается переждать до ужина. Главное – не думать о предстоящей ночи. Надо, наверное, попросить у сестёр снотворное.
Мигнула лампа на потолке, замерла, мерно освещая пространство вокруг: маленький столик с журналом на нём, несколько кресел, горшок с разросшимся цветком. Правда, выглядел он уныло, словно очередной пациент, помещённый сюда на лечение. Вот-вот зачахнет.
Прошёл мимо. Журнал трогать не стал, ничего стоящего там не найдёт, судя по пёстрой обложке. Он ещё не настолько заскучал, чтобы рассматривать женские журналы. Пока ещё.
Неожиданно впереди послышались голоса. Громкий вскрик… Нет, скорей кто-то на кого-то со злобы гаркнул, попросил идти прочь. Артур остановился, прислушиваясь: два женских голоса что-то обсуждали, один, молодой, громко, почти срываясь, требовал убраться, даже слышались всхлипы. Второй, принадлежащий человеку разменявшего не первый десяток лет, успокаивал, но выходило это неудачно.
Любопытство погнало вперёд, захотелось взглянуть, хотя Артур и понимал, что встревает в личную жизнь. Но соблазн сам переставлял его ноги. Палата их находилась неподалёку, он уже много раз проходил мимо, но не помнил, чтобы там кто-то ещё вчера был. Видать, разместили недавно, привезя на скорой, как и его.
– Убирайся, – раздался громкий крик, когда Артур уже оказался у самой двери и в следующую секунду из платы вылетел тетрапак с водой, пролетел прямо перед его лицом, с хлопком ударившись в стену. Упал. От удара крышку сорвало и вся вода потекла на пол.
Из палаты выскочила женщина, закрыв за собой дверь. Она не сразу заметила столбом стоявшего рядом с ней Артура, а когда обратила внимание, охнула.
– Вас не задело? Простите нас. – У женщины было приятное, но расстроенное лицо. Она поднялась, но взгляд её смотрел вниз, на лужу. – Простите. Моя дочь сильно расстроена, она немного устала. Так вы в порядке?
Она говорила, опустив взгляд, не решаясь посмотреть на Артура. Женщина была подавлена, это сразу бросалось в глаза, трясущимися руками она сжимала бутылку, словно цепляясь за спасательный круг, и тихим дрожащим голосом, в котором не было никаких эмоций, кроме печали, продолжала извиняться.
– Что вы, – Артур поднял руки и натянуто улыбнулся, – всё в порядке, не беспокойтесь.
– Тогда ещё раз простите нас. Извините. – Она развернулась и вошла в палату.
Пока дверь не захлопнулась, Артур успел увидеть черноволосую девушку, как оказалось, примерно его возраста; она сидела на койке и, закрыв ладонями лицо, плакала. Но хорошенько разглядеть её не удалось.
Дверь захлопнулась.

* * *

В этот раз он не стал прятаться под одеяло, хотя его вновь била дрожь. Артур просто наблюдал, отсчитывая мгновения до того момента, как призрак повернётся и направится к окну. Смотрел, не отрываясь, боясь, что призрак сделает хоть один шаг в сторону. Ему казалось, так будет безопасней. Надеялся на это.
Фигура шелохнулась. Точнее силуэт человека на мгновение дрогнул, размылся, словно чернила, и вот призрак развернулся, не сделав для этого ни одного движения. Просто незаметно сменился кадр, как показалось Артуру. Сейчас он должен был неуверенно переставить одну ногу, замереть и уже медленно, не останавливаясь, пройти через всю палату к окну, за которым сегодня разбушевалась настоящая буря. Погода сошла с ума, озаряя чёрные небеса бесчисленными вспышками. Сильный стук дождя и грома грохот сливались воедино, яростно врываясь в уши. Уличному шуму не мешали даже закрытые окна.
Артур словно оказался в фильме ужасов.
Фигура медленно шла по палате. Бесшумно, точно по воздуху. Артур немного осмелел, чуть подался вперёд, пытаясь разглядеть черты лица призрака, но, сколько ни вглядывался, всё тщетно: оно отсутствовало, были видны только размытые очертания, будто кто-то намеренно смазал на картине лицо водой. Он только понял, что это мужчина, одетый в полосатую пижаму. Просто гость, заглянувший к нему… Если бы только не дальнейшее.
У окна призрак остановился, правая нога поднялась, упершись в воздух, затем призрак всем телом подался вперёд. Завис в воздухе. Складывалось ощущение, что там когда-то что-то стояло, возможно, стул, при помощи которого призрак взобрался на окно.
А затем прыгнул.
Артур на этот раз не стал подниматься и пытаться что-то рассмотреть внизу. Оставшись лежать на кровати, он ещё некоторое время смотрел в сторону окна, на то, как небо озаряют вспышки, и затем только лёг, так и не укрывшись.

* * *

– Похоже, ты простыл.
Всё та же сестра отняла руку от его лба и смешно надула губки. Она была недовольна его состоянием, как, собственно, и он. Пускай палата и отапливалась, но, забыв укрыться одеялом, Артур обеспечил себе сопли из носа и лёгкую температуру. С его-то здоровьем.
– Какой ты беспокойный больной, Артур. Пришёл к нам лечиться после такого случая, а сам то головой ударяешься, то вот теперь заболел. Меня за это могут и наказать, что не уследила. Признавайся, открывал окно?
– Нет, – устало ответил он, шмыгнув носом, – укрыться забыл.
– И как ты только мог так сплоховать? Небось, ещё в одних трусах спал. Ты бы мог.
– Нормально я спал! – возразил Артур.
«Хорошо, не сказала, нагишом», – подумал он, искренне не желая, чтобы в его характеристику затесалась ещё и такая деталь. Хотя сестра и так успела собрать о нём прискорбные данные.
– Ну, смотри, таблетку я дала, ты выпей, станет лучше. Только от соплей она не избавит, так и знай. А теперь лежи и отдыхай, не забудь укрыться одеялом. Ладно, пока.
– Постойте, – Артур остановил её, не дав даже развернуться. То ли простуда на него так подействовала, а может и смелости прибавилось.
– Да?
– Вы не знаете, в этой палате когда-нибудь происходило что-то странное? Не погибал ли тут человек?
Сразу после его слов лицо сестры сильно нахмурилось, глаза слегка прищурились. Она словно изучала его, пытаясь понять смысл слов. Или что-то ещё.
– Почему ты спрашиваешь? – спросила она неуверенно.
– Просто… – пускай он и спросил её об этом, но вышло это спонтанно, достойного ответа не находилось.
– Просто говоришь? Просто так просто, но здесь ничего не случалось такого. Ты лучше лежи и не думай о всякой ерунде, а то, похоже, твоя простуда не так проста.
Сказав это, она вышла.

Лежать долго он не собирался. Приняв таблетку, некоторое время подождал, пока она подействует и ему станет лучше. А затем только поднялся. Он, наконец, решился сделать то, что стоило проделать сразу – осмотреть койку, возле которой появляется призрак. Хотя и понимал всю глупость этого занятия. Сколько бы времени ни прошло со смерти того человека, любые вещи, которые могли от него остаться, давно выкинули.
Но всё же он встал и направился к заправленной белой простынёй койке. Первым делом глянул под неё, осмотрев сперва линолеум, а затем низ кровати, но ничего, кроме прилепленных двух жвачек, он там не обнаружил. Хотя кто знает, чьи они, но трогать их не рискнул именно по этой причине. Затем принялся за спинку у изголовья. Поначалу ничего необычного не заметил – непримечательная спинка с закруглёнными углами, но, сдвинув подушку и скользнув взглядом по низу, наконец, увидел то, что искал.
Это больше походило на прощание, чем на баловство. Неумело, дрожащей рукой, там было вырезано одно единственное слово: «Простите». Не двигаясь, Артур некоторое время ещё смотрел на это слово и только потом прикрыл его обратно подушкой. На душе стало как-то тяжело, словно сделал что-то неприятное.
Прощальное послание человека, полное отчаяния и боли. Мольбы.
Предсмертный крик в никуда.
Это всё, что осталось, единственное предсмертное слово, а он отчего-то в этом был уверен, ничего более. И он по глупости его увидел.
Артур поднялся и облокотился спиной о стену. Похоже, сестра ему соврала или просто не знала о случившемся, ведь прошлый раз, когда он лежал в этой больнице, её не было. А теперь ему стало как-то неприятно копаться в чужом прошлом, тем более в таком. Больше он не будет ни о чём спрашивать, так лучше для него.
Возвращаться в койку и выполнять предписанный ему постельный режим он не стал. Артур вообще не хотел находиться сейчас в этой в палате, лучше было немного развеяться и пройтись, привести мысли в порядок. Так будет правильно, незачем лежать и думать о неприятном. Вспоминать эту надпись.
В коридоре всё также было пусто. Если включить воображение, подумал он, то можно представить, что ты в фильме ужасов, а по лестнице… Хотя не стоит такой ерундой заниматься и представлять хоть что-то. Как ребёнок какой-то.
В этот раз он спустился на лифте вниз, на первый этаж. Тут было шумно, не то, что наверху. Всюду сновали люди, врачи халатах куда-то спешили, а посетители, пускай и не многочисленные, что-то обсуждали с пациентами больницы. К нему же пока никто не приходил и ничего не приносил, так что запасы еды и воды приходилось пополнять в буфете, что он и проделал, купив стандартный набор из тетрапака и нескольких булочек. До завтра хватит, а там уже приедут родные. Купив необходимое, он вернулся к лифту.
Когда Артур вышел из лифта, то услышал чей-то голос. Кто-то плакал. Отчего-то в голову сразу пришёл образ той черноволосой девушки, швыряющей бутылки с водой, так что он и не удивился, увидев её, опёршуюся рукой о стену. И не удивился тому, что ноги его опять понесли к ней.
Отчего-то вид горько плачущей девушки не давал Артуру покоя. Он знал, как это неприятно, услышать диагноз, у него тогда подкосились ноги, когда лечащий врач произнёс эти слова. Неприятное чувство, хотелось зарыться в землю и не слышать голос врача, удавиться. Но со временем это проходит, жизнь возвращается в обычное русло, ты не смирился, борешься и живёшь как прежде. А эта девушка явно узнала о своих бедах только недавно и теперь не могла прийти в себя.
– Простите… – произнес он, подойдя ближе. Говорить «могу ли чем-то помочь» Артур не стал, понимая насколько бессмысленны эти слова сейчас.
Девушка не ответила, только её ногти сильнее врезались в стену и, возможно, она крепче стиснула челюсть.
– Я, наверное, не смогу понять всего вашего горя, но я сам прошёл через это и понимаю, как тяжело поначалу. Но вы не сдавайтесь, прошу вас.
– Уйдите, – прошептали её губы. – Оставьте меня… А лучше убейте, я не хочу так жить.
Произнеся эти сова, она отняла руку о стены и вернулась в свою палату.
Артуру не нашлось, что ответить.

* * *

Всё повторялось.
На этот раз Артуру не было так страшно, наверное, всё, даже настолько жуткое и сверхъестественное, в итоге становится обыденным. Просто привыкаешь ко всему.
Артур не спал, дожидаясь появления призрака. Но всё пошло не так. До его появления оставалось ещё минут двадцать, когда тот материализовался из воздуха. Артур вздрогнул, приподнявшись на локтях, и непонимающе уставился на силуэт, не зная как реагировать на это изменение. Страх перед призраком, который вроде бы на время затаился и больше так не беспокоил его, вернулся с новой силой. И потому, когда призрак неожиданно поднял голову и посмотрел на него, Артур вздрогнул, а сердце замерло.
«Это ненормально, так не должно быть», – пронеслась в голове мысль. Что-то заставило призрака обратить на него внимание, хотя он сидел тихо, не шелохнувшись. Но теперь призрак пристально смотрел на него.
А затем шагнул.
Артура вмиг сдуло с койки, и он очутился на прохладном полу, спрятавшись под кровать, хотя и понимал, что всё это бессмысленно. Его в любом случае достанут, никакие преграды не помешают. Нет таких преград. Надо было закричать, это единственный выход и плевать, что о нём подумают, пускай делают, что хотят потом, но попадаться в лапы призраку он не собирался.
Но отчего-то так и не закричал.
Лежа на полу, он наблюдал из-под кровати, как призрак медленно переставляет ноги, неспешно идёт к своей цели, сейчас вот завернёт налево и будь что будет. Артур зажмурился, затем открыл глаза, боясь что-нибудь пропустить, но страх заставил снова зажмуриться. Воображение уже начало рисовать те ужасы, что с ним могут произойти.
Но призрак свернул направо, направился в сторону двери, прочь от него. Артур был ему не нужен.
«На прогулку, что ли, пошёл», – промелькнула в голове дурацкая мысль. И правда, казалось, что призрак решил размять ноги, устав от своих ежедневных попыток самоубийства. Вот он уже у двери, не останавливаясь, плюнув на преграду и здравый смысл, прошёл сквозь неё, даже не остановился. Полностью скрылся.
Артур продолжал лежать на прохладном полу, даже не шелохнувшись, минуты две, не зная, что делать. Вставать не хотелось, мало ли чем это закончится, но и мерзнуть тоже было неприятно. Здравый смысл просто вопил, что стоит оставаться тут, не двигаться, пускай всё само пройдёт, а тело тем временем действовало само. Он выбрался из-под кровати, встав во весь рост, думая, что сходит с ума, раз решается на это.
И вышел вслед за призраком в полутёмный коридор.
Возле дверей никого не было, слева тоже. Мог, конечно, спуститься на лестницу, но идти туда Артуру не хотелось категорически. Нашёлся призрак быстро, в дальней части коридора, у одной из дверей. Стоял, смотря на Артура, дожидаясь только его, и после вновь скрылся, войдя в чужую палату. Мелькнула мысль, что сейчас раздастся крик ужаса, испугавшись неожиданного визитёра. Вот только что ему там понадобилось?
И крик действительно раздался, не сильный и не полный ужаса, скорее боли. Нестерпимой боли, жуткой. В груди все похолодело, но страх улетучился, Артур уже не стоял столбом, а бежал. Он уже знал, чья это палата, как и то, что призрак не был виноват в том крике. Вспоминая услышанные слова, он понимал, что случилась трагедия.
Церемониться не стал, распахнув плечом дверь, ворвался в палату, как детектив из фильмов врывается к преступнику. Включил свет и мигом оценил ситуацию.
То была палата черноволосой девушки. Она сидела на кушетке, выставив вперёд правую руку, в левой же ладони сжимала небольшой нож. Из пореза на запястье текла кровь, а девушка невидящим взглядом смотрела на Артура. «Я не хочу жить», – так сказала она днём, решив воплотить свои слова в реальность.
Артур быстро подошёл к ней, решительно вырвал нож, хотя и неумело – лезвие оставило порез на ладони. Но он не обратил на это внимание, а схватил её за раненую руку, посмотрел. Рана выглядела жутко.
– Кто-нибудь, помогите! – закричал он что было сил, затем ещё раз, после чего вспомнил о кнопке вызова и с силой нажал на неё. Он надеялся, что к ним придут быстро, должны были.
Но медлить не стал, попробовав самостоятельно справиться.
Руки тряслись, взгляд бешено бегал по комнате, надеясь найти хоть что-то. Как он помнил, надо наложить сдавливающую повязку так, чтобы остановить кровь. Но чем? От страха и адреналина мозг лихорадочно работал, ища выход. В голову пришла мысль о платке в нагрудном кармане; Артур только сегодня вытащил его из запасов, так и не воспользовавшись.
Трясущимися руками наложил на рану платок, наскоро обмотал вокруг запястья, туго стянул и прижал пальцами, надавив на рану, надеясь, что так остановит кровотечение, а саму руку поднял вверх. До прихода помощи этого должно было хватить, чтобы не дать ей потерять много крови и девушка не умерла у него на глазах.
Артур заметил, как глаза девушки закатились и она стала терять сознание. Он подхватил её, не дав упасть на пол, немного развернул, положил голову на подушку. Девушка тяжело дышала и могла умереть, если помощь не подоспеет вовремя. В своих собственных возможностях Артур сильно сомневался, мог сделать только то, чему учили в школе, не более.
– Что тут происходит? – в палату вбежала сестра, ещё две стояли за её спиной.
Они увидели залитую кровью койку и Артура, державшего девушку за руку. Ахнули, кто-то обратился к Богу, но мешкать не стали, вмиг окружив их, решительно отстранив Артура и взявшись за дело. Одна из сестёр, та самая, что ставила ему капельницы по утрам, стала отдавать распоряжения остальным, затем вынула сотовый и позвонила, наверное, кому-то из врачей, требуя подготовить всё необходимое.
Артур на негнущихся ногах отошёл к стене, привалился к ней спиной, чувствуя, как пот ручьём течёт по лицу. В глазах потемнело, он стал съезжать по стенке вниз, теряя сознание. «Похоже, очередной приступ», – отстранённо успел тогда подумать он, прежде чем глаза закрылись.

* * *

– Спасибо вам огромное, – та самая женщина, мать спасённой девушки, трясла Артура за руку, не переставая благодарить.
Он лежал в незнакомой комнате на каталке, а за окном наступало утро. Всё такое же пасмурное, но хоть не шёл дождь, чему он был очень рад. Очнулся Артур уже давно, тут, не помня, как добрался, хотя его могли и перенести. Последнее было более вероятным. Из бормотания женщины он понял, что с девушкой всё в порядке, ей наложили швы и она отдыхает. Затем женщина расплакалась, отчего Артуру стало неловко, но ничего поделать с этим не мог: пережитый ею шок дал о себе знать, так что он не стал трогать женщину, просто отвернувшись и глянув в окно.
Благодаря тому призраку он спас девушке жизнь. Его предупредили. Если бы не действия призрака, Артур так ничего и не сделал, девушка тогда истекла бы кровью, а во время обхода в палате нашли бы уже труп. От этого стало жутковато, но он был рад. Спас жизнь. Теперь им осталось её сохранить.
– Попрошу выйти, нашему герою нужен покой.
Та самая сестра вошла в комнату, остановилась возле них и строго посмотрела на женщину. Мать девушки снова сквозь слезы поблагодарила его и вышла.
– Ты всё же очень беспокойный пациент, знаешь ли, – сказала сестра с иронией, присев рядом на стул. – Каждую ночь с тобой что-то случается и случается.
– Уж какой есть.
– Что ты там делал, не скажешь? Далековато от палаты, знаешь ли. Подглядывал за девушкой?
Очередная деталь в характеристику.
– Не сочиняйте, я ходил в туалет.
– Далеко, знаешь ли. Твой туалет в палате, – сестра хихикнула, улыбнувшись ему. – Но ладно, чтобы тебя не заставило туда пойти, ты спас девушку. Хотя первую помощь оказываешь неумело, но, благодаря тебе, она осталась жива и рука не пострадала, по крайней мере, она продолжит играть на своей скрипке.
– Главное, чтобы не повторила попытки.
– Тут не беспокойся, с ней поработают специалисты. И эта дурёха явно перегнула палку со своими страхами, не всё у нее так страшно, как представила. Что же, в общем, ты герой, мои поздравления, пускай и свалился там в обморок. С тобой всё хорошо, как самочувствие?
– Боли не чувствую, похоже, был простой обморок.
– Отлично. Тебе скоро принесут твою одежду, сходишь в душ и переоденешься, а потом тебя покормят. Будешь как новенький.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Артур. Ему и правда не мешало сменить одежду и набить чем-то желудок, тот, по крайней мере, начинал возмущаться, а потом стоит уснуть, проваляться весь день в грёзах.
– Давай тогда, я пойду, а ты пока отдыхай и никуда не ходи, а то знаю я тебя.
Она встала, дружески хлопнув его по плечу, улыбнулась и направилась к выходу. Но замерла, явно что-то вспомнив, обернулась, сказав:
– Да, ты меня спрашивал, не случалось ли в твоей палате чего-либо такого. Так вот, случалось.
Артур приподнялся на локтях, удивленно уставившись на сестру.
– Лет пять назад в этой палате погиб человек, я всех подробностей не знаю, только то, что он бросился из окна и разбился. Собственно, с того момента и стоят решётки на окнах, чтобы такое больше не повторилось. Правда, за всем, как ты видишь, не уследишь.
– А почему он совершил это?
– Вроде как чувство вины. Он не спас двух детей, которые тонули в ледяной реке, совсем немного не хватило, но не вышло, они захлебнулись, а мужчина попал сюда. Тогда тоже в палате никого не было, так что он спрыгнул, а ему никто не помешал.
– Чувство вины, значит, вот как, – прошептал Артур. Теперь для него всё стало ясно.
– Что? – переспросила сестра, не поняв.
– Нет, ничего, просто.
– Тогда ладно, отдыхай, – и с этими словами она вышла.
«Простите». Вот что значило это слово, он обращался к погибшим детям, вырезав слова перед смертью на кровати. Извинялся за то, что не смог их спасти. Но в итоге спас человека с его, Артура, помощью. Может быть, таким образом, как он думал, если призрак, конечно, умел думать, он искупил свою вину, спасая жизнь девушки. Так, скорее всего, и было. Артур понадеялся, что призрак теперь успокоится и больше не будет появляться, тревожа его. По крайней мере, спать уж точно он будет нормально.
Артур положил руки под голову, уставившись в потолок, все такой же белый. И улыбнулся.

@темы: рассказы

---

[Кэй Гонда]

Есть три причины, по которым становятся писателем.
Первая: вам нужны деньги;
вторая: вы хотите сказать миру что-то важное;
третья: вы не знаете, чем занять себя длинными зимними вечерами.

Квентин Крисп

Вопрос: А почему Вы хотите писать?

1. Ради денег и славы		1	(3.33%)
2. Мне есть, что сказать миру		24	(80%)
3. От скуки		5	(16.67%)
Всего:		30

@темы: Литературные цитаты

---

Сколько можно заработать на писательстве или немного о гонорарах

[Кэй Гонда]

Узнав о том, что я пишу книги, мне часто задают один и тот же вопрос - меня спрашивают о гонораре. Звучать этот вопрос может по-разному: "реально ли заработать на жизнь писательским трудом?", "и сколько ты отхватил за последнюю книгу?", "на какой гонорар стоит рассчитывать начинающему писателю (подразумевается - вопрошающему)?" и т.п. Попробую ответить.

А велика ли сумма?

Думаю, и ежу понятно, что размер гонорара напрямую зависит от тиража. Но как? А очень просто - чем больше тираж, тем больше гонорар. Авторские отчисления обычно составляют 6-12% от суммарной стоимости тиража. В договоре, в пункте о выплате авторского вознаграждения, этот процент может быть прописан прямо, либо же там может быть указана некая денежная сумма - если вы ее пересчитаете, то должны опять же выйти на те же самые 6-12% от стоимости тиража.

Стоимость тиража рассчитывается просто: надо отпускную цену одной книги умножить на количество книг (тираж). Отпускная цена издательства на настоящий момент (2003 год) составляет примерно 30-35 рублей за одну книгу. (Да-да! Накрутку 100-300% делают продавцы). Начинающий автор в лучшем случае может рассчитывать на 15-ти тысячный тираж (издательство "Армада" ("Альфа-книга"), серия "Фантастический боевик").

Таким образом получаем, что размер авторского гонорара за книгу, выпущенную тиражом 15000 составит примерно 40 тысяч рублей (немногим меньше 1500 $). Вас устроят такие деньги? Меня бы устроили.

Но это общий случай. Бывают и исключения. Есть малые издательства, которые выплачивают гонорар авторскими экземплярами. Хотите завалить свою кухню стопками книг? Желаете осчастливить подарками всю родню? А может у вас есть знакомые книготорговцы? - тогда такой вариант может вас устроить.

Есть одно довольно известное издательство (не буду его называть , которое вообще не утруждает себя особенно выплатой гонораров. Но, быть может, для вас это не так важно? Бывает и такое - многие согласны остаться без денег, лишь бы только книга вышла.

Некоторые издательства выплачивают авторское вознаграждение с каждой ПРОДАННОЙ книги. Я бы семь раз подумал, прежде чем заключать договор на таких условиях. Ну, а теперь давайте прикинем, сколько получают писатели-фантасты разного ранга

Книги некого Михаила Кликина %) печатаются 8-10 тысячными тиражами. Сколько это в деньгах - считайте сами.
Тираж каждой новой книги Ника Перумова (не считая допечаток) - примерно 100 тыс. экз. Автору это должно приносить 10.000 $. А Джоан Роллинг, мама Гарри Поттера, выпустив в России свою новую книгу миллионным тиражом, только с российских издателей должна получить 100.000 $ (Впрочем, за верность данной цифры я не ручаюсь. Каким образом начисляется ей гонорар, я не знаю).

Как его выплачивают

Гонорар обычно выплачивается в два этапа. На момент подписания договора выплачивается аванс - обычно он составляет половину или треть общей суммы. Оставшуюся часть гонорара автор получает после выхода книги из печати, обычно через 1-3 месяца - это срок должен быть указан в договоре.

Но, опять же, это общий случай. Исключений хватает. Например, издательство "Армада" ("Альфа-книга") аванс, как правило, не платит. Они выпускают книги достаточно быстро, за несколько месяцев. И гонорар - весь, целиком - платят после выхода книги. Платят, кстати сказать, исправно.

Если какое-то издательство заинтересовано в вашем тексте, оно может заплатить деньги сразу после подписания договора - идеальный вариант, на мой взгляд, никаких волнений и переживаний на тему "обманут-не обманут, а вдруг курс доллара обвалится, или издательство разорится..."

Так можно ли зарабатывать писательством?

Наверное, можно. Впрочем, все зависит от ваших потребностей. Мне, например, для нормальной жизни нужно немного - 4-8 тыс. руб в месяц. Если вы решили податься в профессиональные литераторы, то нужно трезво оценивать некоторые обстоятельства:

1. Мало кто из литераторов стал известен первой своей книгой. Большинству требуются годы и годы, чтобы получить хоть какую-то известность.

2. Большинство авторов пишет книгу несколько месяцев. Затем нужно найти издателя - это тоже может занять солидный срок (моя первая книга путешествовала по издательствам два года). Потом еще примерно полгода книга будет готовиться к печати... А ведь все это время надо на что-то жить! Потому большинство начинающих (и не только) литераторов вынуждены подрабатывать. Вы можете совместить работу и писание? У меня пока еще получается.

3. Начинающему (любому малоизвестному) автору не стоит рассчитывать на крупный тираж. 6-8 тыс. экз. - это уже хорошо. Денег с этого вы поимеете немного (перечитайте п.2). И вторая ваша книга, скорее всего, выйдет таким же тиражом. И третья... Вы готовы к этому?..

Подвожу итог - если вы хотите зарабатывать деньги - найдите для этого другой способ. Эрвин Кобб сказал: "Будь писатели хорошими бизнесменами, им бы хватило ума не быть писателями." И мне почему-то кажется, что он прав.

Михаил Кликин

@темы: Творческая лаборатория писателя, В процессе работы

---

Расскажи об этом

[polina-kolpakova]

Название: Расскажи об этом
Автор: Полина Колпакова
Жанр: Стихи


Закрыв глаза, ты расскажи об этом:
Как ослепительна громада ночи,
На фреске неба звезды мироточат,
И истекают заповедным светом.
Ты расскажи, как оседлавши ветер,
Душа твоя, летя в хвосте кометы,
Натягивала призрачные вожжи…

Но ты не любитель болтать.
Я тоже.

А я бы рассказала о дорогах,
Струящихся по склонам и предгорьям,
И уходящих к северному взморью,
И в городах, разнузданных и строгих,
Сливающихся, словно бы в камланьи.
Там ветер шепчет сладкие признанья,
Луна как бубен из оленьей кожи…

Но ты не любитель слушать.
И я тоже.

@темы: стихи

---

Самые раздражающие литературные герои

[километры строк]

Любопытный опрос был проведен клубом книголюбов. В нем участвовали посетители тематического сайта librarysciencedegree, и целью его было узнать, герои каких романов вызывают негативные эмоции у читателей и почему.
В список из 50 участников попали не только всем знакомые литературные злодеи, но и герои весьма положительные. Это привело к многочисленным спорам. Однако не будем забывать, что литература искусство субъективное, и рассмотрим некоторых номинантов на звание самого раздражающего персонажа.

1. Том Бьюкенен.
«Великий Гэтсби» Фрэнсис Скотт Фицджеральд.
Роман переполнен героями, вызывающими яркую антипатию у читателей. Но самым раздражающим оказался Том Бьюкенен – женоненавистник, расист и лицемер. К слову, его жена Дэзи тоже попала в список.

2. Дориан Грей.
«Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд.
Когда Дориан Грей получает заслуженное возмездие за свою легкомысленную жизнь, не все читатели проявляют к нему сочувствие.

3. Ретт Батлер.
«Унесенные ветром» Маргарет Митчелл.
Очаровательный сердцеед в понимании многих таковым совсем не является, его образ многие называют распущенным и изворотливым.

4. Скарлетт О’Хара.
«Унесенные ветром» Маргарет Митчелл.
В экранизации романа за миловидным образом Скарлетт, воплощенным Вивьен Ли, не все могут разглядеть упрямую эгоистку и карьеристку. Именно такой видят ее многие читатели.

5. Большой Брат.
«1984» Джордж Оруэлл.
Хоть «Большой Брат» это метафора тоталитарного правительства, а не конкретный человек, граждане мрачной Океании рассматривают его именно так. Читатели считают его и его приспешников отвратительными, и в списке Большой брат занимает 29 место.

6. Стэнли Ковальски.
«Трамвай „Желание“» Теннесси Уильямс.
Персонаж, который насилует женщину лишь бы «поставить ее на свое место» может вызывать симпатию только у извращенцев. Если добавить сюда издевательства над беременной женой и полное отсутствие чувства раскаяния – то совсем неудивительно, что Стенли Ковальски порождает у читателей глубокую ненависть.

7. Годо.
«В ожидании Годо» Сэмюэл Беккет.
Держать своих друзей в неизвестности относительно своего местонахождения целую вечность – тут читатели солидарны – Годо отвратительный тип.

Так же в список попали герои Сумеречной саги, Холден Колфилд, Яго, Долорес Амбридж, Гамлет и многие другие.

источник

А какие литературные герои больше всего раздражают Вас?

@темы: Литературные заметки

---

[Кэй Гонда]

Доброго времени суток, господа!

В комментариях к данной записи принимаются все жалобы, предложения и пожелания по работе сообщества.
Убедительная просьба - выражать свои мысли дружелюбно и понятно, а также не стесняться предлагать решения проблем, если таковые имеются
Всем хорошего настроения!

P.S. На заметку: в правилах сообщества произошли незначительные изменения.

@темы: организационные вопросы