Мечты...

[~Jensen~]

Заветные мечты, реальны, но всегда не исполнимы

Ты жив пока ещё и значит, право есть мечтать

Терзанья и желанья все, они для разума едины

И ты решаешь сам всегда, как нужно поступать



Твои поступки в жизни, так спорны и беспечны

Твои ошибки, так всегда сложны, порой чуднЫ

Что ты жалеешь о своих проступках, бесконечно

А исправлять и осознать, ища слова, пути трудны



Да, ты не можешь в жизни без затейливых помех

И скука, беззаботность, виной тому, а может страх

Конечно в трудностях, ты ищешь луч земных утех

Всегда,как результат,незримо призывая в душу мрак



Сложности и суета проблем, нас всё же закаляют

Обдумывать и принимать неверные решенья, заставляют

Но знай, что всё исправить и вернуть назад,возможно

Всё, кроме смерти и потерь,вот с этим, очень сложно



Но я заканчивать, на сложностях, строку не буду

У нас итак, никто не верит в сказки и простому чуду

А мне так хочется, внушить своим стихом, порой

Что в этой жизни, сказки и улыбки, за горой



Которая, у каждого, кто человек, всегда своя

И в жизненной игре ошибок, не бьются козыря

А оптимизм, он помогает сделать верный шаг

Чтобы увидеть свет и рай, а не забытый богом ад...

/Jensen/

---

Рассказ(в комментарии)

[Белко-Летяго Сэнди]

Рассказ...наверное скомканый,нелогичный,с ошибками,наивный,банальный...так,что конструктивная критика приветствуеться....

---

Зазлобная неругательная

[Villiderna]

Петь бы хором песни не певучие,

Громко, матом, на резиновом плоту

посреди бассейна, с другами могучими,

воплощать эпикурейскую мечту



Пить ключом, икру есть с вёдер ложками

красную, да чёрную икру

всё, харе мечтать, пойду и заработаю,

или просто, как все люди, украду.

---

Ночь...

[~Jensen~]

Красота и тепло летней ночи чарует...

Так прекрасны созвездья и тихие звуки

Голубок с любимой на крышей воркует

А тебя обнимают мои сильные руки...



Я спокоен сегодня и просто любим...

И доволен судьбою и совсем не грустим

А ты дьявольским взглядом сверкая

Меня дразнишь, так нежно лаская...



А в ответ, я дарю, любовь и слова...

Говорю, что скучал и увидеть мечтал

И шёпот на ушко, как прекрасна она,

Что я пьян от любви и красивый финал



А она засмеётся, ей приятны слова...

И любовь встрепенётся, твои мысли, она

Её свет, её тьма, её чувства и стон...

Когда вместе сердца, ни к чему разговор



Да любовь и мечты, только я, только ты

Не грустим, не молчим, а люблю говорим

И уснуть не дано, и усталость не светит

Лишь Луна за окном наши тайны заметит...

/Jensen/

---

Гонки со смертью глава 2

[ALEA JACTA EST-LI]

Глава II.

В течение долгих тысячелетий великое множество людей совершало преступления, а представители закона должны были ловить их, и суд выносил приговоры, наказывая их различными путями, а часто даже смертью…

* * *

Молодой человек, которого все теперь считали Избранным, проснулся в своей постели с гудящей головой.

Если прошлым утром Блок стал свидетелем покушения на убийство, что само по себе не приятно, то следующее утро оказалось ещё менее приятным, чем предыдущее.

Сначала Блок был разбужен своим добрейшей души напарником с утра пораньше под предлогом того, что их единственная, помимо самого Блока, свидетельница, она же и пострадавшая, пришла в себя и могла снова впасть в кому в любое время. Уже и без того разозлённый оперативник начал было собираться, когда ему снова позвонил его напарник и сообщил, что в больнице ошиблись, и пострадавшая всё ещё находится в состоянии крайней тяжести. Но на этом его страдания не окончились.

Когда он вновь улёгся поудобнее в кровать и попытался заснуть, его телефон вновь начал разрываться на части от достаточно продолжительных звонков. Поняв, что поспать ему сегодня не удастся, Блок ответил на звонок, который рассеял все его смутные надежды одним махом: ему пришлось как можно быстрее одеться и выйти на улицу, где его уже ждала машина напарника Азазу. После того, как хмурый Блок кое-как туда залез, он предоставил другу полное право и выбора маршрута, и подробнейшего отчёта о причине, по которой он разбудил его в столь ранний час. Сам же он пытался отогнать прочь коварные мысли о том, как было бы хорошо, если бы их свидетельница вообще не очнулась, в то время как он в глубине души безуспешно пытался переубедить себя и заставить желать обратного, но мысль о том, что было бы очень не плохо покемарить ещё часок-другой.

Сначала они приехали в свой офис с целью составить фото-робот подозреваемого. Блока постоянно угнетала та мысль, что они не сделали этого раньше по причине того, что у них в принтере бумага кончилась.

Затем, через одно место отпечатав изображение, смутно напоминающее оригинал главного подозреваемого на роль убийцы, они поехали к мужу пострадавшей, но, поскольку день у них не заладился, они потеряли остатки уверенности в том, что им нужно хоть что-нибудь делать в этот день, после того, как не застали супруга дражайшей потерпевшей дома: оставив дочь дома у матери, он поехал в больницу к жене. Стоит ли говорить о том, что пока они туда доехали, проклиная тот день и час, когда решили подать заявление в полицейскую академию, дражайший супруг уже давно покинул временное пристанище жены и отправился на работу. Тогда, отстояв почти во всех возможных утренних пробках, Блок и Азазу намертво застряли на КП в его фирме. Охранник намертво отказался их пропустить без пропуска, даже после того, как, тихо буркнув себе под нос грязное ругательство, Блок сунул ему под нос свой значок со словами: «Такой пропуск не устроит?»

Пропуск не устроил, и сейчас ребята, максимально злые и недовольные судьбой, стояли в пробке по пути назад в участок.

- Да уж, кто постоял в пробке, над мопедом не смеётся! – в голосе Блока зазвучала горькая ирония.

В эту минуту в кармане Азазу зазвонил телефон. Блок хмуро посмотрел на напарника, до которого не сразу дошло, что звонят именно ему, а не парню в соседней машине. Блок со злым удовольствием наблюдал за тем, как в процессе разговора меняется лицо его друга: из злобного и не выспавшегося, оно становилось бледным и раздосадованным. А после того, как, повесив трубку, он рассказал ему, какие слова использовал их наставник, тщётно пытаясь дозвониться до Блока, чтобы вызвать их на место ограбления, и безустанно слушая монотонную фразу: «Абонент временно заблокирован», повторяемую язвительным автоответчиком. Блок похолодел: он опять забыл пополнить счёт.

- Ограбление в главном банке города. И мы, как обычно, узнаём об этом последними.

- Н-да. Если двигаться по прямой к этому банку, то мы туда даже через неделю не доберёмся.

- Есть идея?

- Возможны различные решения. Есть решения тривиальные, которые человек принимает, не задумываясь, они не связаны с каким-либо риском или риск слишком мал, чтобы ломать над ним голову.

- ???

- Есть также решения импульсивные, отличающиеся высокой степенью риска, имеются и нетривиальные решения, которые принимаются человеком в результате выработки и сравнения различных альтернатив, определения и оценки риска, выбора оптимального варианта и…- поняв, что его уже никто не слушает, Блок обиженно замолчал.

Азазу попытался пролезть в более-менее подходящую под размер из автомобиля щель, но в тот же миг его сначала подрезал и не пустил туда какой-то крутой парень на Мерседесе, а при попытке Азазу недовольно на него гуднуть, из окна Мерса высунулась рука, показывающая неприличный жест. Азазу гневно посмотрел на отчаянно веселящегося на соседнем сидении Блока и пробормотал:

- Всё бы сейчас отдал за сирену…

Блок хитро посмотрел на напарника, затем открыл окно. Азазу сначала не понял, откуда доносится невыносимый вой, подражающий мигалке, но, посмотрев на покрасневшее лицо друга, всё понял и ткнул его локтём в рёбра. Блок от неожиданности вздрогнул и ударился головой о раму стекла.

- ЧТО ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ДЕЛАЕШЬ?

- Так будет быстрее. Я думаю, - Блок помолчал и добавил.- Вернее думал…

- Какая новость! Он думал. Да, ты разве умеешь думать? А мне кажется, что ты хорошо заботишься лишь о своём остроумии…

- Ты меня разочаровал! Я думал, что сумел развить в тебе хоть какое-то чувство юмора…

Впереди образовалось место, затем пробка начала медленно рассасываться, и Азазу резко нажал на газ. Неожиданный набор скорости вжал друзей в сидения. Блок стиснул зубы: очень не хотелось признаваться, что достойного стража порядка сейчас стошнит, но когда Азазу изволил снизить немного скорость, а болтанка из ряда в ряд прекратилась, он решил достать таки напарника.

- Есть множество разнообразных методов принятия решений, которые делятся на три группы: общие методы принятия решений, групповые способы принятия решений, методы воздействия на принятие решения – к ним относятся методы, которыми пользуются, чтобы склонить партнёра к принятию нужного варианта решения…

Трюк удался на славу: Аз не выдержал этого издевательства. Он уже раскрыл рот, чтобы выразить всё, что думает об отчаянно веселящемся Алексе, в несколько не приличных выражениях, но его спасло то, что опять зазвонил телефон.

Быстро выслушав то, что ему хотели сказать, Азазу включил громкую связь и положил мобильник на специальную подставку и громко сказал:

- Так, по какому шоссе движутся подозреваемые?

- По главному шоссе, которое, кстати, является кратчайшим путём к нашему банку.

Блок скосил хитрый глаз на товарища и с улыбкой проговорил:

- А на какой машине они якобы уходят?

Азазу резко крутанул рулём – их опять подрезал тот козёл на Мерседесе.

- Привет, Алекс! Они не якобы уходят, они и впрямь уходят, и делают они это на серебристом Мерседесе класса B.

- Привет, Стив. А номера, случайно, у вас нет? – Проговорил Блок, осознавая всю комичность положения.

- Случайно, есть! – Радостно крикнул Стив и назвал цифры и буквы.

Алекс и его друг переглянулись. У обоих на лицах играла самая глупая улыбка. Перед ними всё ещё маячил козёл на серебристом Мерседесе с только что названными друзьям знаками на номерах.

Внезапно от Блока поступила замечательная и очень логичная мысль:

- Предлагаю следовать за ним на расстоянии. Если это он – мы его возьмём; если нет – то хоть потренируемся в умении следить за кем-либо…

- Знаешь, Блок, я тебя просто обожаю, но когда ты начинаешь корчить из себя академика, мне так и хочется опустить тебе на голову что-нибудь тяжёлое. Но, заметь, я этого не делаю, потому что я исхожу из аксиомы, что ты можешь проявлять просто чудеса логики и мышления.

Он немного помолчал и добавил:

- Даже во время припадка занудства.

Сказать, что Блок был польщён, значит не сказать ничего. Он зарделся, словно мак, и даже потерял дар речи: ведь так редко можно услышать комплимент от напарника. Вот уж кто настоящий зануда, вечно помешанный на правилах! Хотя Блок начал более-менее положительно влиять на друга: когда они только познакомились, все считали Блока неисправимым. А Азазу – вечным занудой. Идеальная пара: постоянный нарушитель всевозможных правил и законов и зануда, эти самые правила чтящий более всех, постановили окружающие. Кто именно подбил начальство на то, чтобы эти двое стали работать вместе, никто не знал, но факт остаётся фактом. Алекса вообще хотели уволить, а Азазу пророчили блестящую карьеру самого занудного мента, копошащегося в бумажках… Кто же знал, что они сработаются в самую профессиональную и идеальную пару в городе!..

К слову, Блок был так же очень дружен с молодыми коллегами из других отделов, благодаря чему полицейское управление города получило самую многообещающую проблему: компанию молодых талантливых стражей закона, но никак не порядка, на которых пагубное влияние Блока тоже имело место. Именно он придумал всем друзьям клички, на которые как-то влиял образ жизни или поведение человека, его пристрастия, даже его настоящее имя. Блока на самом деле звали Александр, но его сосед по комнате, фанатевший от стихотворений А.Блока, прозвал его в честь любимого поэта. Именно тот парень повлиял на Алекса так, что тот приобрёл свой своеобразный юмор и при этом хорошо делал своё дело, был серьёзен во время самых тяжёлых заданий. За своей юмористической несерьёзностью Блок скрывал истинное отношение к работе, и он уж точно знал разницу между настоящей работой и халтурой.

* * *

Довольно таки долго следуя за Мерседесом на расстоянии, они всё никак не могли понять, куда же он их приведёт, но тут он резко свернул с главного шоссе и покатился по просёлочной, порядком изъезженной, но всё ещё приличной дороге. Потом он совсем пропал из виду – слишком сильно петляла дорога, но вскоре Азазу вновь обнаружил воров. Место, где аккуратно припарковались те двое, оказалось подготовленной специально, но всё-таки вручную посадочной площадкой.

То, что они увидели, повергло их в «лёгкую степень недоумения», а внезапное осознание того, что они были бессильны что-либо сделать, повергло напарников в ужас: высокий, можно даже сказать долговязый парень залезал в аккуратно припаркованный на площадке вертолёт, а в его руках был уже знакомый им крупный чемодан с эмблемой свежеограбленного банка на поверхности.

После осознания увиденного Блок предпринял одно из самых, как в последствии выяснилось, глупых решений за всё то время, что он служит, которое могло бы стоить ему жизни. Оба увидели эту милую картину, прямо не вылезая из машины, но на тот момент им показалось, что всё дело в солнце, которое светило прямо им в глаза. И Блок, и его лучший друг вылезли оттуда, дабы увидеть сиё великолепное зрелище воочию. Они вместе со своим транспортом находились на достаточно близком расстоянии от происходящего на посадочной площадке, и Блок внезапно (а может, и нет) достал своё оружие правосудия и бросился наперерез преступнику, не задумываясь о последствиях. Например, о том, что у бандита тоже мог быть пистолет, и что у него было столько же шансов выстоять против грабителя и его возможного сообщника в роли пилота вертолёта (тоже вооружённого), как против пьяных каратистов однажды ночью, когда Азазу пришлось вызвать пожарных, чтобы достать его с вышки. А особенно, если эти не вели себя так же, как он, и не гнушались стабильно посещать тир для оттачивания мастерства… Что, собственно говоря, и произошло.

В другой раз, оказавшись в такой передряге, он бы порадовался новой возможности побывать в экстремальной обстановке, но не сейчас, потому что после падения мордой в сугроб и многократно отправляемых проклятий в адрес того, кто побудил его поступить академию полиции, он догадался таки использовать свой пистолет для того, чтобы отстреливаться. Пока бандюги попрятались от выстрелов (в никуда), он начал медленное продвижение к вертолёту, но вскоре пришлось прекратить эту минимальную попытку улучшить ситуацию, потому что кончились патроны.

Рядом с лежащим в сугробе Блоком каким-то образом внезапно возник его напарник Азазу.

Блок (пригнув голову от пуль):

- Скажешь что-нибудь мудрое?

- Ну, всегда слушайся родителей.

- Добротный совет…

Воспользовавшись короткой передышкой, грабители проявили очень высокие скоростные возможности при помощи бега от их укрытия до вертолёта. Они даже деньги бросили, пытаясь спасти свои за… головы.

Блок тоже умел пользоваться обстоятельствами. Он вынырнул уз сугроба и побежал за ними, на ходу перезаряжая пистолет. С другой стороны начал приближение Азазу, тоже вооружённый. Только он не успел. Как не успел и его друг. Но Блок всё-таки приблизился к вертолёту раньше и в зрелищном броске уцепился за него, но при этом уронил пистолет, который приземлился чётко на макушку его напарника. Искры из глаз и ругательства долетели до ушей и глаз Блока. Он хитро улыбнулся (не каждый может заставить его друга употреблять нецензурные выражения) и попытался залезть чуть повыше.

Дверь вертолёта открылась прямо на ходу, и оттуда с кривой усмешкой выглянул один из бандитов. Пока он мило лыбился, щеря гнилые зубки (видно мама не приучила его чистить их утром и вечером, и они испортились настолько, что даже Aquafrash ему уже не поможет), Блок решил не упускать возможность захватить управление вертолётом, предварительно пробравшись внутрь. Упустил.

Пилот вертолёта немного поманеврировал, пытаясь стряхнуть надоедливого попутчика; Блок начал падать, схватился за первое, что попалось под руку; это оказался чемодан с деньгами из только что ограбленного банка, поэтому при следующем же манёвре незадачливый полицейский вылетел за борт. При этом он схватился за куртку грабителя, чего тот явно не ожидал, и они вместе совершили достаточно долгий полёт на землю.

Блок влетел в один сугроб, на этот раз головой вверх, но это его не спасло: сверху на него приземлился грабитель, а на последнего – чемодан с деньгами, который и сам по себе весил очень много, а если учесть, что там было 20 млн.$, то вдвойне больше… Благо, что чемодан вывел бандита из игры, а вскоре подоспел чертыхающийся Азазу, который помог выбраться им обоим. В результате оба имели на руках преступника, взятого с поличным, целый чемодан денег, несколько синяков вкупе с мокрой одеждой и плохое настроение, что второго они таки не поймали…

* * *

И, хотя позже воздушный патруль задержал вертолёт, настроение Блока не улучшилось, а у его друга ещё и ухудшилось. Потому что повышение, которое он так жаждал, досталось более ловкому и пронырливому Блоку. Их обоих должны были повысить одновременно, но Алекс заработал звание капитана досрочно. Правда, всего через неделю. А всё из-за пистолета, свалившегося на голову Азу, который вывел его из игры ровно на пару минут, которых вполне хватило Блоку на то, чтобы свалиться с вертолёта, предварительно прихватив с собой грабителя…

Досада, вызванная внезапным повышением его друга и шоком оттого, что оно было ещё и на одно звание выше, временно выбила Мартина Зика по прозвищу Азазу из колеи. Но, к счастью, временно. Она очень быстро сменилась радостью, а через короткий период времени бурным восторгом, ведь назначение Блока капитаном означало ещё и то, что их маленький офис окончательно переходил во владение капитана Антилвуда, (то есть Блока), и тот идиот, командовавший ими раньше, более не сможет им приказывать, потому что он был всего лишь старшим лейтенантом. Так маленький отдел перешёл в руки самого безбашенного копа во всём участке…

---

Набралась храбрости))

[Лоис Лэйн]

И выложила сюда свой небольшой рассказ=))) Надеюсь на честную критику,если конечно,кого-нибудь заинтересует...





Слова ударяют как нож

И бьют вплотную тебя,

Ты чувствуешь каждый миг,

Как боль пронзает тебя.



Ты закрываешь глаза

И видишь все те же слова -

Колкие, дерзкие, грязные,

Они убивают тебя!



Он произносит их так,

Словно нет чувств у тебя -

Дерзко, жестоко грубо...

Бесчувственные слова...



Автор Tiea





Черные тени печально танцевали на стенах длинного коридора.

В этот час около сотни людей трудились здесь, однако разговоры были не слышны – лишь приглушенный шепот за стенами…

Поздний вечер. Где-то пробили часы.

Неожиданно гнетущую тишину нарушил скрип двери, и вскоре в этом полумраке появилась молодая женщина с толстой папкой в руках. Она медленно шла мимо плотно закрытых дверей, задумавшись о чем-то. Её бледное лицо обрамляли длинные черные волосы, темные глаза с грустью смотрели перед собой. Она подошла к самой дальней двери, на которой висела табличка «Следователь Арина Льюис».

Тихо щелкнул замок.

В небольшое окошко привычно лился тусклый лунный свет, а на рабочем столе ярко горела лампа, освещая небольшое пространство кабинета.

Через пару минут Арина удобно сидела за столом, разложив перед собой документы, касающиеся сегодняшнего дела. Квартира на Грин авеню. Пустая упаковка из-под снотворного. Предсмертная записка. Самоубийство.

Арина прикрыла глаза. В памяти тут же всплыла совсем юная девушка: когда её нашли, она сидела за столом, уронив голову на руки. Казалось, она просто заснула за работой – но странная неподвижность не оставляла сомнений…не оставляла надежды…

Следователь протянула руку, вновь взяла исписанный по-детски крупным почерком лист бумаги…

«Мне все равно, кто это читает. Мне плевать на то, что обо мне подумают после этого. Я твердо решила покончить с жизнью. Но прежде я должна высказаться! Держать в себе это просто невыносимо!

Я просто не смогу так жить!! Я всего лишь хотела быть счастливой, разве это так много?! Но нет…у меня не получилось.

Я люблю…

Но…как выходит, нет ничего вечного. Если сможете, передайте мои слова Ему. Тому, кого люблю…кого буду любить вечно, даже после смерти…

Эдвард, я не виню тебя. Жаль будет, если ты не прочтешь этого, но я все равно напишу…

Правда, я…я слишком люблю тебя, чтобы винить в том, что произошло. Знай, я простила тебя, но жить после нашей ссоры – у меня нет сил…

Каждое брошенное тобой необдуманное слово стальным лезвием вонзилось в моё сердце. Оно истекает кровью. Его не спасти – как и меня. Ты так и не позвонил мне, и я не выдержала…

Возможно, ты будешь говорить, что я сломалась… Тогда прости, видно, я не такая сильная, какой должна быть…Тогда мне тем более надо уйти из этого мира…

Уже неважно, из-за чего мы поссорились, да я и не помню, если честно. Я все время слышу твои последние слова: «Ты сама виновата!...Ты идиотка!...Глупая!...Уходи прочь!!! Видеть тебя не хочу!»

Я даже по ночам не спала: меня преследовал твой срывающийся от гнева голос. Прости, мне не стоило тебя злить…»

Последние строчки были смазаны – следы упавших слёз. Арина вздрогнула.

Ей было очень жаль эту девушку. С трудом разбирая слова, она продолжила читать:

«Да, наверное…

Нет, я не могу больше писать! Сердце разрывается на части. Боже, как же невыносимо больно!! Знай, Эдвард, мой дух всегда будет охранять тебя. Будь счастлив…»

Из печальных раздумий мисс Льюис вырвала звонкая трель телефонного звонка.

-Да?

-Арина. К тебе пришел Эдвард Смит. Это он?...

-Да, - перебила секретаря следователь, кивнула головой и нахмурилась. – Пригласи его в мой кабинет.

- Хорошо.

Арина, отложив прощальное письмо Элоизы, стала ждать человека, из-за которого и случилась эта трагедия.

Минут через пять в кабинет вошел высокий юноша: чёрный костюм, чёрная водолазка, строгий и сердитый взгляд. Юноша явно пытался скрыть свои чувства.

Арина спокойно кивнула ему, жестом пригласила сесть. Эдвард еле слышно поздоровался и сел на софу.

Вздохнув непонятно о чём, мисс Льюис тихо заговорила:

- Полагаю, спрашивать о том, знаете ли Вы, что случилось, нет никакой необходимости.

Ответом ей был нервный кивок.

- Я пригласила Вас сюда, чтобы исполнить последнюю волю умершей.

Проследив за её взглядом, Эдвард медленно встал, взял письмо и снова сел. Арина внимательно следила за тем, как он читает. Вдруг…губы его дрогнули, но он тут же справился с собой. Прочитав все, он сильно побледнел. Лист выпал из его рук, плавно опустился на пол. Мисс Льюис встретилась с юношей взглядом.

- Вы читали? – охрипшим голосом, слегка вызывающе, спросил Эдвард.

- Безусловно, - последовал ответ.

- Вы не имели права, - ледяным тоном, очень жестко сказал юноша. – Вы…

- Уж поверьте мне, - спокойно перебила его Арина, - я имею на это полное право. Как следователь, я должна знать причину смерти Элоизы. И смею вам уверить, - добавила она после секундной паузы, - у кого, у кого, а у вас не было совершенно никаких прав, - она делала ударение на каждом слове, - никаких прав доводить девушку до такого состояния.

Эдвард бросил яростный взгляд в сторону Арины, но не сразу нашел, что ответить. Следователь холодно на него смотрела.

- Да что вы понимаете?! – наконец выкрикнул он. – Я не виноват! Это обычная ссора обычных людей, я не понимаю, зачем принимать всё так близко к сердцу!...

- Близко к сердцу? – мисс Льюис медленно поднялась из-за стола, в упор глядя на Эдварда. – Я даже не подозревала, что можно настолько ничего не понимать в этом мире! Человек лишает себя жизни – это не каприз испорченного ребёнка! О чем вы вообще думаете?! Вы хоть понимаете, что вы – именно вы! – косвенно виноваты в смерти этой девушки? А ей было только восемнадцать! У неё вся жизнь была впереди, на её пути встал такой…молокосос, в которого она имела несчастье влюбиться!! Одним словом, одним только неосторожным словом вы разрушили всё! Оборвали жизнь, которая…которая…

Арина не закончила фразу. Как она могла забыть про свои служебные обязанности? Ей не следовало повышать голос на Эдварда, а тем более обвинять его в чём-то, да ещё и оскорблять…

Мисс Льюис опустила глаза, выравнивая дыхание.

Надо бы извиниться. Извиниться? Нет, ни за что!

Арина подняла глаза; все мысли спутались, когда она увидела Эдварда. Его словно окатило ушатом холодной воды. Он стоял мертвенно бледный, закусив губу и глядя куда-то за спину следователя.

- Молокосос…что ж , похоже Вы правы…Это так…Вы совершенно правы. Я рад, что мне наконец хоть кто-нибудь сказал эту обидную, но всё же правду. Знаете, - он с болью посмотрел на озадаченную его поведением Арину, - как порой хочется вернуть то, что сказал. Сказал в запале, по глупости ли… А время нельзя повернуть. Оно тебя не послушает. А цена ошибки…- его голос дрогнул, но он снова справился с собой. – Всего лишь слова…какие-то пустые ненужные слова…

Арина молчала. Он был абсолютно прав. Обидные слова – пустые слова. Вроде пустяк…а чья-то жизнь оборвалась вот так нелепо, без видимой причины! Разве это правильно?! Разве так можно?! И как теперь он будет жить с этим? А родители бедной Элоизы?...

Какой жестокой порой бывает реальность.

- Я …- Арина запнулась, к горлу подступил комок. Она снова опустила глаза.

- Не надо, - Эдвард покачал головой. - Вы правы, это всё моя вина. Спасибо Вам, что помогли мне увидеть это так ясно. Спасибо за то, что помогли почувствовать боль, которую могут принести обычные слова. Спасибо Вам…

Он медленно переходил на шепот и в конце концов замолчал. Кивнул, прощаясь. Вышел из кабинета.

Черные тени равнодушно продолжали свой печальный танец. Полумрак поглотил фигуру юноши.

Тьма порой лучше, чем свет.

Тьма скрывает боль.

Он впервые в своей сознательной жизни заплакал.

Но его слёз никто не увидел.

---

Гонки со смертью

[ALEA JACTA EST-LI]

"Гонки со смертью" - почти целая книга, к моему глубочайшему сожалению, недописанная, ибо времени на неё почти нет, равно как и на две другие, которые писались на самых скучных уроках в 10 классе школы... Жалко, но если кого-то заинтересует, то вот первая глава:



Гонки со Смертью

"Нельзя вечно бегать наперегонки со Смертью. Но можно заставить мерзавку вспотеть, как следует”.

Глава I. Начало

* * *

Судьба… штука странная и непонятная. Она всемогуща. Она может спокойно и без каких-либо угрызений совести сыграть над тобой злую шутку, а потом сидеть и наслаждаться видом твоих страданий…

Человек судьбы боится. Это может выражаться в нескольких видах деятельности. Вид первый: признание. Вечное признание и покорность якобы неизбежному. Человек с такими качествами живёт с вечным ужасом в душе, пожирающим его изнутри. Такие безнадёжны.

Второй вид – непокорность. Эти бродят по гадалкам и колдунам с просьбами исправить их судьбу, не понимая, что всё зависит лишь…

Третий вид не относится ни к одному из предыдущих. Такие люди могущественны, но сила заключена не в сосредоточенной в их руках власти. Она в них самих. В их поступках, действиях, желаниях. Эти действительно ищут власти и набирают её вместе с пониманием…

продолжение главы I

* * *

Задача ангела смерти заключена в том, чтобы забрать как можно больше жизней и обогатить преисподней. Но даже туда берут не каждого. Рассказы об Адском пламени правдивы лишь от части. Оно находится снаружи. То, что находится внутри мира сего не известно почти никому. А те, кто могут рассказать об этом мире, настолько ужасны сами по себе, что при одном только взгляде на них человек со слабым здоровьем может умереть от страха.

Мир преисподней напоминает наш с вами. Это обычный город со своими плюсами и минусами, где пожилые жители сплетничают, сидя на лавочках перед своими домами, а более-менее молодые оттягиваются по полной. Соотнести плюсы и минусы здесь очень тяжело. В этом городе всегда темно и жарко. Возможно, высокие температуры поддерживаются Адским Пламенем, находящимся немного выше.

Здесь люди обитают так, как хотят: хотят трудиться – будет им работа, хотят бездельничать – нет проблем. Здесь всё сделано для народа, который живёт безо всяких проблем. Но даже если человек хочет их, он может их получить. Достаточно лишь сказать, каких именно.

Относительно обитателей можно сказать следующее: это самое большое сборище подонков в мире. Здесь живут серийные убийцы, грабители, насильники, но только те, кто действительно были ими. Это были те люди, которые отдали жизнь за своё дело и ничуть не раскаивались об этом. В тоже время про них можно сказать, что они были честными подонками. От этих людей вы никогда не дождётесь никакой подлости. Как не парадоксально, но всё будет честно. Если их когда-либо ловили, они были готовы понести наказание, но только за дело. Они никогда не предадут друга, товарища или даже врага, поэтому они собраны здесь. А вся та мелочь, закладывающая своих только так и гордо носящая это имя, но его абсолютно не достойная, находилась этажом выше. Именно о них люди живые говорят: «Гореть тебе в Адском пламени!»

Естественно, что в каждом мире есть своё правительство. В преисподней это Дьявол. Многие считают его тираном, но это не так. Он всегда справедлив. «А что есть справедливость?» - спросите вы. Вопрос ваш будет вполне закономерен, ведь справедливость для всех разная. То, что один считает несправедливым, другому может казаться наоборот. Поэтому мудрый Дьявол создал свод законов для своего народа. Эта книга касается всего, каждой мелочи, даже супружеского секса. Для чего? Ответ прост: владыка Дьявол считал, что с такими ребятами, как жители его города, надо всегда быть начеку, иначе можно обрести слишком много нежелательных проблем.

У Дьявола были свои слуги. Типа опричников у Ивана Грозного, только эти назывались Ангелами Смерти, или просто Смерть, и терроризировали они только живых людей, а не подданных своего властелина. Но со временем количество этих слуг сократилось, пока не осталось всего около десятка.

Так вот эта история началась с одного из этих Ангелов. Если приглядеться, то история началась даже не с него. Просто Дьяволу наскучил весь тот сброд, который жил в его мире. Тогда он решил немного облагородить преисподнюю. Задача его Ангела состояла в добыче иных душ, добрых и светлых, которые разбавили бы немного Тьму преисподней светом своей Чистоты. Изначально этим занималось несколько Ангелов Смерти, но на поприще добычи таковых их погибало всё больше. Если выразиться точнее, они не погибали. Их устраняли Ангелы Света. Смерть нельзя убить физически. Это явление встречается в Летописях Ада редко. Оно названо, как уход Ангела Смерти в отставку, но на самом деле это фактическая смерть Смерти. После этого Ангел перестаёт быть Ангелом. Вообще-то все они были ещё живы. Они могли спокойно жить и в реальном мире, и в преисподней, так как забирать светлые души они могли только ночью, потому что ночью у них было меньше шансов нарваться на неприятности с представителями Света. Ежели это происходит, то его тело умирает, но душа продолжает существовать и превращается в некое подобие тени, которая незаметно бродит между нами и делает всякие пакости.

Так с течением времени старый Ангел стал сентиментален. Когда-то он тоже был нормальным человеком. Возможно, по своей дурной прихоти Дьявол возжелал, чтобы его Ангелы оставались людьми.

Вестник Смерти стал задумываться о своём предназначении. Ему надоело каждый дьявольский день сидеть сначала в своём кабинете и выискивать достойных, а потом идти и забирать их. И каждый раз, а вернее каждую ночь одно и тоже. А после этих ночей он стал ловить себя на мысли о том, что сожалеет. Нет, конечно, не сожалею, - тут же поправляет он сам себя. Но всё чаще он стал задумываться над этим. Он даже вспомнил, как однажды, когда ещё только начинал свой нелёгкий труд, он пришёл на похороны своей жертвы. Тогда слёзы и рыдания вызвали у него отвращение. Интересно, что я буду чувствовать сейчас? Если я вообще ещё могу чувствовать… Примерно такие мысли закрадывались в голову старого посланника Дьявола.

Сегодня ему предстояло забрать душу Света. Женщину. Мать маленького ребёнка. Примерную жену. Любимую дочь. За что Владыка её выделил, ему было непонятно - она не делала ничего во благо народа или страны, что было основным показателем для его хозяина. Смерть внимательно перечитал досье женщины.

«…Вежлива, помогает консьержке выносить мусор и старушке донести продукты до дома, где бы та ни жила…»

Как следует поразмыслив над этой фразой, он принялся за следующую.

«…Помогла пожилой матери с деньгами на ремонт дома, хотя сама уже давно мечтает о покупке нового велосипеда для пятилетней дочери…»

Вот, Добрая Душа!.. - подумал Смерть, вкладывая в слова иной смысл, - Такой не место у нас, хотя здесь ей хватило бы денег не только на ремонт дома матери.

Почти неслышно звякнул будильник. Смерть посмотрел на него. Время ещё не пришло, но отчего-то он хотел отправиться прямо сейчас. Смерть достал свой Ритуальный нож и вышел.

Его путь наверх был недолог. И почти сразу же он нашёл свою жертву: она вела дочь из детского сада. Обе смеялись. В такие моменты Смерть очищал свой разум и давал волю ненависти.

Его ненависть была направлена не на жертву, не на Хозяина. Смерть ненавидел сам себя. Он был очень зол. Он ненавидел себя он за то, что сам с собой сделал. Если бы он тогда не согласился стать тем, кто он сейчас, он бы жил со своей женой, с детьми, у него были бы друзья, работа, он бы был порядочным человеком. А кто он сейчас? Безжалостный маньяк, убийца, пусть и ритуальный. Только его убийства не похожи ни на одно из тех, что лежат в картотеке полиции.

Но сейчас всё это перестало волновать старого Ангела Смерти. Он уверенно подошёл к женщине. Она могла его видеть, так как он всё-таки был живым, и мертва у него была только душа. Он старательно пытался прятать лицо, но не заглянуть ей в глаза он не мог. И увидел он там лишь удивление и радость. Да, радость. Она радовалась всему: смеющейся дочери, проезжающим машинам и даже ему. Она была рада тому, что он, такой странный, подошёл к ней этим чудесным днём. Но даже это не остановило его. И он хладнокровно достал свой кинжал и вонзил его ей в живот. Женщина даже не поняла, что произошло. На её лице появилось лёгкое изумление, и, тихо вздохнув, она обмякла у него на руках. Девочка закричала и заплакала. Ну вот, опять. Этот плач стал чем-то вроде сигнала для её матери. Её душа поднялась и недоумённо смотрела на происходящее. Но всё внимание Ангела уже привлёк кое-кто другой. К нему стремительно приближался Ангел Света с другого конца улицы. Так. Старый знакомый. Аркадий.

Аркадий был высоким и худощавым. Его густые светлые волосы короткими прядями ниспадали на лоб, немного прикрывали прямой, правильный нос и часть лица, а из-под них поблескивали озорными огоньками голубые глаза. На вид ему было лет двадцать. Никто никогда бы не сказал по нему, что он был одним из самых сильных и могущественных Ангелов Света. Это благодаря ему Дьявол почти полностью лишился своих слуг.

Голос Аркадия был мелодичен и плавен, но при его звуке Смерть невольно вздрогнул, будто его огрели чем-то тяжелым по голове. – Что ты здесь делаешь, Регулус? Разве недостаточно бед и несчастий ты принёс людям за последнее время?

Договорить Аркадий не успел. Смерть предпочёл не связываться со старым врагом. Гневно встряхнув головой, он развернулся и важно прошествовал мимо Ангела Света, а его плащ развевался, как чёрный парус.

Аркадий даже не удосужил проходящего взглядом: всё его внимание было приковано к лежащему на земле трупу женщины. Она прекрасна…

Ну вот, опять он думает не о том, о чём надо. О чём ещё может думать холостяк, когда смотрит на красивую, пусть и замужнюю женщину? Аркадий пригляделся к её душе женщины: она ещё не до конца отделилась от тела, значит, человека ещё можно спасти. Он пригнулся и, убедившись в том, что старый Смерть удалился, протянул руки над её телом. Левая рука легла на её лоб, правая нависла над местом соединения души с телом. Одна короткая яркая вспышка света, и женщина сделала глубокий вздох, как будто она была только что спасённой утопающей.

Аркадий слегка улыбнулся, довольный результатами своей вылазки, но стоило ему подняться, улыбки как не бывало.

Древняя магия, используемая Смертью для того, чтобы не привлекать внимания посторонних к их действиям была известна всем Ангелам Света. Никто не мог заметить ничего подозрительного до тех пор, пока либо Ангел Смерти уходил с той душой, которая была ему нужна, либо он сам хотел привлечь к этому факту внимание. А потом кто-нибудь находил обезображенный, уже окоченевший труп.

Сейчас же Аркадий мог наблюдать полный крах второго пункта. Вряд ли потерпевший фиаско Регулус сам снял защиту… Ведь вокруг столько народу… Тем не менее встревоженный взгляд Ангела Света был направлен в сторону одного автомобиля, стоявшего у обочины недалеко от места происшествия. Водитель – молодой человек лет тридцати, с тёмного цвета волосами и сверкающими глазами – непонимающе смотрел на Аркадия. А Аркадий на него. «Ну, что, так и будем играть в гляделки?» - подумал Аркадий и жестом объяснил пареньку, чтобы тот вызвал Скорую.

Прежде чем тот схватил телефон и начал стремительно набирать номер, Ангел успел разглядеть небольшие шрамы на лице парня. Он явно не раз бывал в переделке…

Мысль, пришедшая в голову Аркадия, привела его в полуобморочное состояние.

Не может быть… Ведь это может значить лишь… Нет, не может быть… И всё же…

Когда молодой человек вновь взглянул туда, Аркадия уже не было.

* * *

- Идиот! Полный идиот!

Старый Смерть стоял, преклонив колени перед своим господином, который распекал его на все корки.

- Ты не просто идиот, ты полностью безнадёжный клинический идиот!

Старый Смерть опустил голову, чтобы повелитель не увидел его улыбку. Не каждый мог довести Дьявола до такого состояния. Если подумать, то «идиот» было самым мягким словом, каким всегда спокойный, хладнокровный и беспристрастный хозяин преисподней назвал своего слугу.

- Ну, зачем ты туда днём полез? Тебе что, шило в одно место вставили, или ты решил меня развлечь?

Смерть его не слушал. Он думал…

Тот парень в машине, ведь он всё видел, хотя не понятно как. Значит, следующей целью станет он. Нужно будет спросить у него, каким образом он это сделал? Может, он и есть тот самый Избранный, о котором всё толкуют Светлые. Который, якобы, может противостоять Смерти?

Внезапно Смерть поднял голову и посмотрел хозяину прямо в глаза, то есть туда, где у него должны были быть глаза…

Придётся его навестить…

* * *

Поднявшись несколькими стандартными уровнями выше, вы попадёте в мир, кардинально отличающийся от мира Тьмы. В мире Света всегда хорошо и радостно. Если преисподняя наводит тяжкие думы, странное ощущение дискомфорта и желание убраться подальше от этого мира у любого нормального человека, то здесь у него возникнет страстное желание остаться.

Здесь свежо (в отличие от преисподней): не так, чтобы холодно, но и не так, чтобы уж жарко. Нормально. В этом мире практически всегда светло, за исключением тех часов, когда солнце заходит. Тогда здесь становится сумеречно.

Люди здесь живут прекрасные. Хотя если быть точным, это не люди, а их души. Души людей, умерших своей смертью после светлой и честной жизни. Здесь собраны самые благородные в прошлом люди. Или просто безгрешные умершие.

Но самое главное то, что здесь нет правителя. Он здесь просто не нужен. Зато здесь есть так называемое «УПРАВЛЕНИЕ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ И ПОРЯДКА ЖИВУЩИХ НА ЗЕМЛЕ ЛЮДЕЙ». Сокращенно УЗПИПЖЗЛ. Но местные служащие называли это место УЗПИП или просто Управление. Вот здесь начальство как раз было. И очень строгое.

Аркадий как раз был служащим. Его основной задачей было присматривать за Тёмными. В последнее время они что-то стали заниматься полным произволом. Не существовала определённая договорённость между силами Тьмы и силами Света, просто так уж повелось с древних времён, что Тёмным полагалось забирать души грешников. Силам Света оставались все остальные. Но Аркадий стал всё чаще замечать странные беспричинные смерти своих подопечных. И сегодня, когда он засёк своего старого врага Тьмы и чудом сумел спасти жизнь той женщины, он понял, что его худшие подозрения оправдались. Он догадывался, что оставшийся в живых после массового уничтожения всех убийц Ангел Смерти продолжил своё чёрное дело. Но подобные чистки происходили только один раз в десять лет, при этом уничтожались не только Тёмные грешники, но и Светлые тоже. Аркадий уже собирался, было, пойти к своему начальнику со своими подозрениями, но неожиданная и очень простая мысль его остановила. А с чего бы это Регулус начал заниматься произволом? Ангелам Смерти не свойственно проявлять своё мнение. Учитывая все обстоятельства: и то, что Регулус был необычным во всех отношениях Ангелом Смерти, и его боязнь лишний раз столкнуться с представителями Света при любых обстоятельствах, - всё работало против его хозяина. Тем более что Ангелы Смерти – существа подневольные, куда пошлют – туда и отправятся.

Нет, это точно проделки старого Дьявола.

Тот день не заладился с самого начала. Сначала пропал его коллега, и Аркадию пришлось идти на дежурство вместо него. Потом эта стычка с Регулусом, закончившаяся, Слава Богу, без жертв с чьей бы то ни было стороны. А сейчас, когда ему так необходим совет шефа, по всему Управлению ползают упорные слухи о его ссоре с женой. А раз он опять поругался со своей «милой» женушкой, значит приближаться к нему ближе, чем на два метра опасно. Можно случайно угодить под горячую руку разозлённого начальника. Аркадий вообще не понимал, как их шеф живёт с этой грымзой. Когда он впервые был ей представлен, она показалась ему очень приятной. Но после нескольких часов общения и пустых разговоров о платьях и туфлях, Аркадий вдруг осознал, что если его начальник сейчас же не уведёт своё чудо (в прямом смысле этого слова), то он не удержится и стукнет милую жёнушку по голове чем-нибудь тяжёлым, не задумываясь о последствиях. А последствия были бы ужасны, так как шеф прихлопнул бы его, как муху прямо на том же самом месте.

Итак, милое существо, которому Аркадий уже не решался дать пол (ведь так хладнокровно издеваться над окружающими их людьми, по мнению Аркадия, могут только мужчины, а она была «в женской упаковке») сумело довести их всегда обстоятельного и доброго начальника до белого каления. Значит, в кабинете один незадачливый Ангелочек мог получить очень большие проблемы, касающиеся отчёта, который он был обязан сдать несколько дней тому назад. Но, судя по тому, как быстро набирают ход события, другого выхода нет.

Ещё Аркадия волновал тот парень, который точно видел всё, что произошло этим днём, несмотря на всевозможные меры предосторожности со стороны Регулуса. Аркадий прекрасно знал, что Старый Смерть не мог ошибиться: слишком часто он проделывал подобные фокусы. Мало того, согласно упорным слухам, ходившим в Управлении, настало время, когда должен был появиться на свете человек, способный победить Смерть. Сам он не бессмертен, но дарить долгую жизнь другим всё-таки сможет.

И вот уже битый час Аркадий маялся перед кабинетом своего начальника и не мог заставить себя постучать. Сам он ни в какие слухи и легенды не верил, но единственным объяснением увиденного была именно эта история. Наконец, подумав о том, что если Регулус узнал об этом явлении, то несчастный парень мог быть в очень большой беде. Ещё раз вздохнув, Аркадий постучал в дверь и, услышав оттуда приглашение войти, толкнул дверь и вошёл.

запись создана: 10.08.2006 в 19:21

---

Ангелу.

[ZarKeLa]

Я как всегда устала от людей,

Они совсем не видят моей травмы...

Зачем ты, Ангел, не со мной теперь?

Ты охранял меня, хоть и не зная правды...



Я вспомнила тебя – ты был велик,

Твоя печаль всех светом озаряла,

Но вдруг однажды взор совсем поник,

Ты знай, я тоже крылья потеряла...



Я не могла понять – зачем нам нужен свет,

Зачем нам тьма – мы все забыли это,

Но как же я хотела получить ответ,

И все пыталась разглядеть портреты



Всех тех, кто уж давно был позабыт,

Кто также был отвергнут этим небом,

Один лишь Бог сказал мне, где сокрыт

Таинственный чертог всех согнанных за негу...



Я вспомнила – мне кажется, что все теперь...

О Боже, кто бы знал... ну что я натворила!

Прости меня, мой друг, не знаю я зачем,

Но, Ангел мой, ведь это я тебя убила...

---

«Нарисуй меня»

[~Наяда~]

Достань рукой до неба счастья

И нарисуй меня на нем своей мечтой,

Среди двух звезд, где нет ненастья,

Где солнце на закате встречается с луной.



Ты нарисуй меня кусочком неба,

Раскрась меня вечерней радугой дождя,

Добавь в меня немного солнечного света -

Нарисуй меня лишь только для себя!



Глаза мои наполни горною рекою,

А губы - нежностью цветка,

И нежной, сильной ты своей рукою

Вплети мне в волосы игривость ветерка.



Меня ты нарисуешь, поцелуешь и прижмешь,

Твоей мечтой хочу жить только для тебя

И ты единственный душой меня поймешь,

Ведь ты создал меня лишь только для себя!

---

И только ветер…

[Kurihara]

Лишь ветер в ушах…

Бежать…

Судьба в пух и прах…

Смотри…

Мне холодно здесь…

Лежать…

Встречая туман…

Зари…



Я стисну зубы…

Пока…

Движенье притупит…

Боль…

А ночь как огонь…

Легка…

А воли осталось…

Ноль…



Меня забери…

С собой…

Туда где огонь…

И дым…

Хочу жить ценой…

Любой…

Хочу быть из вас…

Одним…



Позволь мне тебе…

Сказать…

Я перед тобой…

В долгу…

Предсказано мне…

Летать…

Я буду, пока…

Смогу…



Но ты не слышишь…

Стена…

А мне больно так…

Кричать…

Одна лишь мне жизнь…

Дана…

И я не хочу…

Молчать…



(Kyoufu)

---

так, задумки ;)

[Хельга Айлис Ди]

Пляж



Тут очень тихо, если не считать звука волн и крика морских чаек. Наверное, потому что тут нет других людей, кроме тебя. Зато тут очень много песка, из которого можно понарошку строить замки, подземные тоннели и дома, или же просто рыхлить его руками, временами пропуская меж пальцев горсти сухих песчинок. И тут много солнца, лучи которого греют слабо, как утром, но и не дают совсем озябнуть даже в мокром купальнике.



Какая-то часть тебя ждет, что вот-вот появяться родители, папа с мамой(тебе ведь всего тринадцать), и уведут тебя домой, но проходит время и этого не происходит. Как будто минуты спокойной, особой для тебя детской игры в песке затянулись до бесконечности. Но ты все ждешь, сидя на песке, и глядя на море, временами оглядываясь назад. В какой-то момент тебе начинает казаться, что должен прийти кто-то другой, не мама или папа. Волны лениво лижут берег, намывая на песок все новые и новые ракушки и гладкие камушки, часть их всегда забирая обратно. Солнце поднялось высоко над горизонтом, будто уже полдень, но тебе кажеться что это все еще немного утро, несмотря на то, что тепло от лучей стало более ощутимым.



По прежнему никого нет, хотя уверенность в том, что кто-то скоро придет не исчезла, а наоборот усилилась. Ты оглядываешься, окидываешь взглядом бечконечный пляж, тянущийся, казалось бы, до самого горизонта, и не видишь никого. Хотя, если закрыть глаза, легко представить чей-то неясный силуэт вдалеке. Ощущение ожидания не исчезает. Оно становиться в одно мгновение таким сильным, что ты встаешь и приподнимаешься на цыпочки, глядя на линию, где смыкаються пляж и голубое безоблачное небо.





Сердце говорит, что кто-то идет, но глаза не видят никого, как и многие часы назад(или секунды?Ты не знаешь). На море ты не смотришь - хотя кажеться, что и там можно увидеть кого-нибуть. Ты смотришь на берег, по привычке ожидая гостей именно оттуда. Нет, не гостей. Кого-то родного.



Когда устаешь, ты снова садишься на песок, и снова продолжаешь водить руками по нему, оставляя глубокие бороздки. Смотришь на них, не желая поднять взгляд, и о чем то думая. Мысли и ощущения тоже застыли, как и все вокруг. Ты устаешь ожидать. Безнадежно вскидываешь голову, только что бы увидеть, что никого нет и никто не появился. Смутно припоминаешь, что где-то лежали твои вещи. Белая кепка. Твоя любимая белая кепка и еще что-то, но ты не помнишь что. Где она сейчас? Снова оглядываешься, что бы в который раз понять, что пляж пуст.



Привыкаешь.





Что бы отвлечься от мыслей ты идешь к воде. Она холодная, и ты понимаешь что это холод вод Черного моря. Что-то в этом странное, но ты тут же откидываешь эти мысли прочь, восприняв этот холод как нечто узнаваемое, приносящее спокойствие. Пляж же был знаком и незнаком одновременно, и это пугало. Как во сне.



Прохлада и брожение по этой воде очищает твою голову, и заставляет забыть и том, какое же все вокруг странное. Ты даже забываешь, что ждешь кого-то.



А когда тебе надоедает, ты снова идешь к тому месту, где до этого сидела, водя руками по песку и взрыхляя его пальцами. Чуство ожидания притупилось, и ты решаешь построить песчаный домик. Начинаешь рыть ямку, что бы набрать песка, и вдруг совсем рядом слышаться шаги. Быстро обернувшись ты вскидываешь взгляд, наконец-то дождавшись...





- Уснула. Может не будить?



- Да ты издеваешься? Не-ет! Я ее не понесу, пусть просыпаеться. Буди ее.



Открываешь глаза, и понимаешь, что уснула на пляже. Произошедшее только что кажеться чем-то реальным, и ты некоторое время веришь в это. Но потом все становиться на свои места и ты понимаешь, что это сон.



Уснула прямо в кепке - та сбилась набок, и хвост на затылке, что ты сделала перед уходом, растрепался. Рядом спорят родители. Мама, увидев, что ты проснулась улыбаеться и ласково гладит тебя по голове.



- Уснула, соня? Пошли уже домой.





И вовсе ты не у моря, а у реки. Тут есть пляж, но рядом с ним заросли ивняка, и крутые песчаные обрывы, оставшиеся после оползней. И он вовсе не бесконечен - позади тебя склон холма, на котором видны деревенские дома и огороды, а еще оттуда доносяться крики домашних гусей, окрики людей, разговоры. Ты поднимаешься, поправляешь сбившийся хвост, затягивая туже заколку, берешь пакет с вещами, выслушивая обычные разговоры мамы с папой. Последний жаловался на то, что вы пришли сюда слишком поздно, а мама привычно возражала, что у нее слишком много было дел, и что выйти раньше она не могла. И вправду, уже скоро вечер.



Так получаеться, что ты идешь прочь последней, и родителей ты уже нагоняешь чуть ли не бегом, неся сложеный спининг, которым вы с папой удили рыбу в кавертах и в реке. Покидая линию пляжа, и уже собираясь перейти вброд небольшой ручей, отделяющий пляж от луга, ты вдруг снова чуствуешь что-то. Оборачиваешься, где-то на грани слышимости различая звуки шагов за своей спиной.



И никого не видишь.

---

[Persistence and Purplehands]

пол года прошло, а мы всё сидим на месте, не делая шагов.

мы живые люди с психоантропным комплексом.

наши руки не приспособлены для действий.

мы лишь сидим и мечтаем.

занимаемся лишь этим, последние пол года.

у нас нет ничего.

кроме внутренних чувств.

становись на ноги и иди вперёд.

а за время я попытаюсь ухватить все нужные мне моменты.

хочу сотворить комиксы из твоих шагов

---

Ему...опять...

[ZarKeLa]

Скитаясь без цели меж потерянных лиц

Я очень боялась - так хотелось мне жить,

Отчаянье бросив, вдруг покинув гнездо,

Ты, друг, стал опасен, словно вечное зло...



Однажды оставшись, ты верил в меня,

А я подводила, бросая всегда.

Но ты раз поверив, не мог не сказать

«Тебя полюбил я – с тобой даже в ад»



И снова не веря, бросала тебя,

А ты словно ветер, стремился, любя,

Ко мне со словами – Я вечно с тобой,

Я верю тебе, я теперь твой герой...



Но мне не хватало чего-то еще...

И я все твердила – не верю... «За что?»

Пытаясь ответить, молчала всегда,

Устав повторять: «Я не буду твоя».

---

Пауза...

[~Jensen~]

Вот и закончился таинственный момент

Опять всё возвращается ко мне назад

И ты не хочешь слышать комплимент

Не нужно больше украшать увы фасад



Ушла, сказав прости и не сердись

Один остался я в потерянных мечтах

Себе кричу я громко ты встряхнись

Но слёзы боли и потери на глазах



Я сильный, это непременный атрибут

Стерплю и это, точно знаю и прощу

Но как же те слова шепчащие Люблю

Да нет, я всё прошу тебе и не робщу



Момент любви и счастья он не вечен

Я знал об этом, как только полюбил

Метанье мыслей узел бесконечен

И я все взгляды и слова твои забыл



Напомни всё прошу тебя так тихо

И не услышишь сердца моего ты пульс

И не хочу тебе я разочарований лиха

На миленьком лице увидеть грусть

/Jensen/

---

[ALEA JACTA EST-LI]

---

Assassin

[Kurihara]

Меня учили с детства убивать,

Не позволяя в адрес свой упрека.

Я научился горечь запивать

Стаканом ананасового сока.



Безмолвие – единственный удел

Голубоглазого бездомного мальчишки.

Я пальцы в клочья бил, но боль терпел,

Не тратя времени, ища ответы в книжках.



С младых ногтей приученный к борьбе,

Я грубости обиды не прощаю.

Я не привык гнуть спину и судьбе

Долги с лихвою кровью возвращаю.



Я не умел ни жизнью дорожить,

Ни чувствами. Лишь ненависть и сила.

И что страшней всего – я не умел любить.

Пока любовь меня однажды не убила…



(Kyoufu)

---

[Julber]

Три ночи напролет один в пустой квартире

Без права на друзей, без доступа в инет

Смотрю, как город спит, как будто в целом мире

Во всех его домах вдруг вырубили свет



Три ночи напролет сидел на кофеине

Я обменял бы ночь на пачку сигарет.

Беспомощный и злой под стать бездомной псине

В шкафу гремит, как псих, обиженный скелет



Кричу ему: «Заткнись!». А он шумит сильнее

Прошу: «Ну, помолчи» А он стучит, бошкой

И с каждым днем слова становятся больнее

И с каждой ночью жизнь стремится на покой



Ты открываешь дверь вся бледная, нагая

Ты смотришь мне в глаза – я падаю без сил

Любимая, постой… ведь ты совсем другая…

Так значит, это я тебя вчера убил…



Julber

---

после Ахматовой...

[ZarKeLa]

Мне кажется я вновь забыла повернуть

Тот ключ, что в сердце я храню...

Да, я пыталась Вас вернуть,

Но Вы ушли, сказав:"Приду"...



И Вы, оставивший страданья,

Забывший, что на свете есть любовь,

Вы посмеялись над моим стараньем

В Вас бушевать заставить кровь...



Я видела ухмылку строгих губ

И этих глаз упрямых очертанье,

Вы мне позволили побыть у ваших рук,

Вдруг начавших душить меня с стараньем...



Вы растоптали мои чувства, как костер,

Раз Вас согревший и уже ненужный,

И Вы покинули когда-то тот шатер,

В котором тайное не станет вдруг досужим...

---

Здравствуйте,дорогие учатсники сообщества!

[километры строк]

Итак,хочу узнать,появились ли(а может они и были) желающие вступить в группу "Критиков"=))?? Прошу всех желающих отметиться в комментах к этому посту. Главная ваша задача, не оставить наших дорогих авторов без вашего ВНИМАНИЯ,а также удовлетворить свои потребности по части критики и копании в чужих мозгах,если можно так выразиться))) Только критика должна быть ОБЪЕКТИВНОЙ,ПОМНИТЕ*)

---

Спасибо Julber за мое вдохновение.

[Kurihara]

Там, высоко…



Мой день прошел, шатаясь как слепой,

Как будто бы под действием зарина.

А я – я не хочу идти домой

По бесконечному дороги серпантину.

Мне остается только это небо и

В наушниках мелодии и крылья.

Смотри, моя душа! Смотри! Смотри!

Как люди падают от гордого бессилья.



Я ртом хватаю воздух. Не бегу,

А медленно иду, сутуля плечи.

Не потому ль летать я не могу,

Что слишком грустен, резок и беспечен?

Меня трясет от этой суеты.

А люди так жестоки, так небрежны.

Их мысли всем понятны и просты.

И их падения, конечно, неизбежны.





Я так хочу туда, где никого.

Где нет людей, машин, дорог, печали.

Там тихо, одиноко, высоко.

И даже голуби туда не долетали.

Когда-нибудь я из папье-маше

Сооружу себе стальные мысли-крылья.

Я позволял своей лететь душе,

Ее спасая от людей бессилья.



Теперь пришел ее черед спасать

Меня от пустоты промозглой тени.

Смотри душа, я научился вниз летать,

Тебя разбив о скользкие ступени.



(Kyoufu)