[The wolf of Innsbruck]

Автор:  Horacius и  Кэтрин Вериндер
Жанр: Рассказ.
Место и время действия: Югославия. Декабрь 1999.

30 ноября 1999.
Приштина. Военная база США.
Я села за свой стол и принялась печатать доклад. В коридоре о чем-то яростно спорили мои напарники – Гораций Нортвуд и Эрни Крик.
- Это хитрая тварь. – услышала я. – Кливи кого хочешь обведет вокруг пальца! – Гораций и Эрни вошли в кабинет.
- Не бери в голову, Нортвуд. – мягко сказал Эрни. – Поверь, если уж не твоя пуля, то ледяная вода его бы добила. Ну, или в крайнем случае, разнесло бы о пороги. Ты видел эту речку? Там течение такое, что только зайди – останешься без ботинок.
- Тело не нашли? – я решила вмешаться в разговор.
Эрни молча разгрузил свою сумку. В пластиковых пакетах находились армейский ботинок и пистолет со сгоревшей обоймой.
- Все, что от него осталось. – пожал Крик плечами. – Ну вот, миссия выполнена! Гораций, хватит! Звездочка тебе уже гарантирована. Заработал на «попить» и «пожрать» на год вперед. Ну что тебе еще надо?
- Все это слишком запутанно… Я не могу считать миссию выполненной, пока не увижу тело капитана Кливи. Слишком долго он водил нас за нос. Пора с этим покончить.
- Подумать только! А ведь мы были друзьями! – пробормотала я.
- Не бери в голову, МакКрири. Прошлого не вернуть… - договорить Эрни не смог. Видимо, не сформировал до конца свою мысль. В следующий миг в кабинете воцарилась абсолютная тишина. Каждый был занят своим собственным делом.

4 декабря 1999.
Белград. Городское кладбище. Раннее утро.
После того события я почти поверила, что Рой мёртв. Жизнь приобрела оттенок повседневности, всё стало на свои места, но я по-прежнему не теряла надежды узнать всё самой. Гораций по-прежнему был полон желания найти труп Роя, чтобы удостовериться в его подлинной гибели, но эти попытки были равны нулю – в отличие от них, я хорошо понимала, что если Рой и остался чудом в живых, то уж точно обеспечил свою безопасность и анонимность.
И уж последнее, чего я ожидала – это появление Рваного уха. Звонок от него был не просто неожиданностью – он поверг меня в шок, к тому же, его голос я попросту не узнала. «Иллион Хиди». Всё сразу встало на свои места. Он предлагал встречу... я не знала, зачем, но всё же решила идти. Говорить об этом, разумеется, я никому не стала – во-первых, меня попросту не отпустят, а во-вторых… и впрямь, кто знает, что ждёт меня там? Хиди уже нечего терять, и вряд ли он решит пожалеть меня, если уж что-то задумал. Я рисковала собственной жизнью, но всё же решила идти – практически наугад - на могилу Дрегены Станкович.
Все время, пока я шла к могиле, меня не покидало ощущение, что кто-то внимательно наблюдает за мной, следит, выжидает – паранойя разыгралась, не иначе. Я подошла к могиле. С довольно ухоженного памятника на меня смотрела улыбающаяся девушка. "Дрегена Станкович 1970-1999". Несколько минут я молча разглядывала фотографию, и вдруг услышала шаги позади.
- Она была хорошим человеком. Не стоило ее во все это впутывать, - сказал чей-то глухой голос. Я вздрогнула от неожиданности, но не обернулась.
- Кто она?
Конечно, я не должна была это говорить, следовало спросить, зачем он назначил эту встречу и что хотел сказать, но я замерла у памятника, чувствуя странную грусть - словно бы здесь был похоронен кто-то, важный мне.
- Дрегена. Она погибла... Из-за меня... Я втянул Дрегену в свои грязные дела... Она заслуживала лучшего.
- Из-за чего она погибла? - тихо спросила я и, обернувшись, взглянула на стоящего сзади Иллиона.
- Мы проводили операцию по освобождению заложников, как нас атаковали Ф16. Албанцы знали, что я приду. Они хотели убить меня. Роман освободил большую часть заложников, мы были готовы завершить эвакуацию, но тут... этот бандит был еще жив, он начал стрелять в мою сторону. Дрегена заметила это и оттолкнула меня, но сама попала под пули. - Рваное ухо закрыл рукой лицо.
Я растерялась и, не зная, что ответить, положила руку ему на плечо, сама не ожидая от себя такого поступка.
- Это ужасно... мне жаль...
- Я это заслужил. Бог меня наказал. Я должен был погибнуть, а не она.
- Не вини себя... всё равно это уже в прошлом, а если прошлое не вернуть - значит, стоит прекратить терзать себя. – Отчего-то я чувствовала себя виноватой.
- Впервые за многие годы я ощутил весь ужас войны. Я помогал гражданским. Со мной был Георги Видич - сын генерала Видича. У меня сердце защемило, когда Георги вытащил из-под развалин Ясну - его младшую сестру. Моя жизнь - одна большая игра. Я слишком заигрался. Югославия дала мне путевку в жизнь. Если бы не Видич, я бы до сих пор воровал. - Рваное ухо стиснул зубы и потер глаза. - Если хотите, можете меня арестовать - терять мне уже нечего. Для вас я теперь бандит. Уже слишком поздно. Я причинил Дрегене слишком много боли и страданий. Она заслуживала лучшего.
Иллион присел на корточки и закурил.
Я села рядом, на скамейку, и задумалась. Сейчас Иллиону можно было поверить - я видела раскаяние и боль в его глазах, голосе, жестах... я знала, что это за боль, и что в такие минуты ты хочешь сделать всё, что угодно - исчезнуть, забиться в угол, впитаться в землю каплей дождя - всё что угодно, лишь бы не ощущать вкус этой жуткой потери.
- Если всё это время она была с тобой - значит, любила тебя по-настоящему.
Рваное ухо лишь молча кивнул. Затем встал и, выкинув окурок, продолжил: - Спасибо, что согласилась выслушать меня. Вот, тебе это нужнее, чем мне. - Рваное ухо протянул мне конверт. - Незадолго до своей смерти Рой отдал его мне. Он приказал не открывать конверт, пока он об этом не попросит, или с ним что-нибудь не случится. Велел тебе передать.
- Значит, он всё-таки мёртв... - прошептала я. Сюрпризом это не стало, и я была готова к такому повороту событий, но всё же...
- Спасибо, Иллион. - я взяла конверт и убрала его в сумку, решив распечатать дома. - Я знаю, каково тебе пришлось... держись. Это очень сложно. Такая боль не проходит. Но не вини себя. Это пустое занятие.
- Знаешь, Оливия, ты мне очень напомнила Дрегену - такая же добрая и отзывчивая.
- Правда? - я улыбнулась. - Рой всегда говорил, что на самом деле я вовсе не такая строгая, какой кажусь со стороны... а я ему не верила.
- Оливия, тебе пора назад - на базу. Наверняка тебя уже хватились. Оливия, я... у меня никого нет, кроме тебя...
"У меня тоже", - пронеслось в голове. Только сейчас я осознала, что на самом деле слишком одинока. Работа, вечная занятость... за всё это время я не сумела понять, что смысла практически нет - ведь рядом - никого...
- Я могу остаться. База подождёт, - быстро ответила я. - Не думай об этом.
Рваное ухо повернул голову ко мне. - Мне пора. Тебе-то они ничего не посмеют сделать, а вот мне несдобровать, - голос его был тихим и приглушенным.
- В случае чего я тебя прикрою. Они уважают моё мнение, и не станут спорить, если узнают о том, что я общаюсь с тобой. - на душе было нелегко, и я не могла определить, что было тому причиной. - Иди. Удачи тебе... - не зная, что ещё сказать на прощание, я осторожно его приобняла.
Все это было неожиданно для Иллиона. Он обнял меня, затем сказал:
- Мне пора в штаб - донесение отнести. Видич не любит, когда его заставляют ждать. - он отошел в сторонку и, поправив ворот, сказал: - Прощай. Еще увидимся. Автобус на Приштину вот-вот отходит.
- Прощай, - я улыбнулась, проводила его взглядом и пошла на базу, в противоположную сторону, твёрдо решив завтра вернуться сюда и принести цветы на могилу Дрегены Станкович.
Так и началось наше настоящее знакомство. Я открыла личность в Иллионе Хиди, и эта личность теперь казалась мне совсем другой, чем та, о которой я была наслышана прежде.

@темы: рассказы, проза

Comments

[consolo]

- Это хитрая тварь. – услышала я. — правила оформления прямой речи авторам совсем незнакомы...
но эти попытки были равны нулю – в отличие от них— от кого, от попыток? они упоминались последними. предпоследним упоминался один напарник, Гораций. он никак не может быть "них".

значит, стоит прекратить терзать себя. – Отчего-то я чувствовала себя виноватой.— смотрите, вы даже одной схемы оформления прямой речи не придерживаетесь. почти что в соседнем абзаце было "П.- а.", это в первой цитате моего коммента, если что. здесь уже схема: "П.-А."
Я помогал гражданским. Со мной был Георги Видич - сын генерала Видича. У меня сердце защемило, когда Георги вытащил из-под развалин Ясну - его младшую сестру. — чью точно сестру? если свою сестру тащил Георги, то почему так косноязычно, о нем же в третьем лице?
по контексту непонятно, в общем, что за сестра, да и нужно ли упоминать персонажей, пока что не имеющих отношения к повествованию? Их имена грудой хлама должны валяться в памяти читателя? воин-освободитель с ребенком на руках должен вспоминаться? так не сказано, что сестра - дитя. Сказано, что младшая, не сказано даже, чья.
ну а вообще наблюдаю проблему пустоты такой эмоциональной.
многие авторы, пишущие на исторические, политические темы и об увлечениях, уверены, что если она скажут: "Халва!", то, конечно, читатель их поймет и станет ему сладко. не станет, уверяю. сколько ни говори читателю про гибель массовых жертв, а сочувствия или даже огорчения он не испытает. Читайте Шолохова, Лавренева, Чаковского. Переживания не просто призываются магическими словами: "Она умерла, всем должно быть жаль", понимаете?

[The wolf of Innsbruck]

consolo, спасибо за критику! Учту. Это покаместь черновой вариант. Маленькая поправка - Видич-младший пока еще не солдат))) В армию он отправится потом)))