Название: Изобилие
Автор: Полина Колпакова
Жанр: повесть (начало)
читать дальшеНачало моей повести " Изобилие"
Когда молодой капитан «Змееглавого» Тодо Длинный сошел на пристани в Димекрах, простые матросы, желтолицые, как все жители Великих Островов, долго пожимали плечами, напоминая обезьян, обитавших на тех же Великих островах. И зачем ему только понадобилось останавливаться в Демекрах? Пройдет всего пять-шесть суток и из яиц, ящики с которыми переполняют трюм, выйдут змеи-охранительницы, что тогда прикажешь делать? Расползутся по всему кораблю, ведь известно же, что змее охранительнице нельзя преграждать путь. Как их потом соберешь, как продашь?
Так думал один из матросов, с лицом, словно бы натертым шафраном. Эдак, «Змееглавый» никогда не доставит свой товар, если змеи будут ползать по палубе и висеть на снастях. Видать очень важное дело у капитана в Димекрах.
Матрос с обезьяньей ловкостью влез на наблюдательную площадку, чтоб посмотреть, куда направится Тодо, чей синий плащ все еще мелькал в портовой толпе, но подошедшая к «Змееглавому» шлюпка с молодыми женщинами в нескромных одеждах отвлекла его, и он отправился помогать им подняться на палубу, по дороге прикидывая, хватит ли у него денег сторговаться хоть с самой некрасивой из них.
Тодо несколько ошалел от того, как вырос город, каким шумным и многолюдным он стал. Дерзко развеваются пестрые полотна, расстилаются веселые ковры перед знатными гостями, сходящими с кораблей в окружении охраны и слуг. Вот засвистели флейты и закружились плясуны, взметая шелковые одежды, вот полунагие атлеты, подпоясанные алыми и золотыми кушаками, вертят над головой медные гири, описывающие в воздухе гудящие золотые круги. На многолюдных площадках у пристани шарлатаны и фокусники торгуют позолоченными цветами и орешками от болезней и дурного глаза, в пыли у харчевен кувыркаются шуты, оглушительно трубит слон, не желающий подчиняться руке укротителя. Водоносы и торговцы сладостями с поклоном подходят к молодым чернокожим рабыням, а те оглядываются на своего хозяина – не побалует ли? Мудрецы и предсказатели проворно снуют между толпами, обещают за монетку открыть ту или иную тайну мироздания, какую будет угодно господину.
Вот в середину толпы врезаются всадники в крашеных латах. На головах лошадей трепещут длинные перья, узорчатые чепраки сверкают серебряной чешуей, мягко светятся жемчуга, сердито вспыхивают самоцветные камни, мечи и щиты горят голубоватым сиянием в лучах солнца. Где-то трубно голосит продавец дынь, так, что слышно на несколько кварталов, словно он - полководец, ободряющий свою армию.
А над всем этим – ослепительная громада Священного Конуса с высеченными на нем стихами из вечных книг, и в тени его – безмолвные изваяния трех великих богинь, чьи головы увиты золотыми змеями и чьи каменные ноги никогда не просыхают от крови жертвенных быков и верблюдов.
В ушах капитана еще долго раздавалось оглушительное хлопанье огромных флагов всех городов Империи, вопли торговок, бряцанье и позвякивание бляшек на сбруях лошадей и верблюдов. Быстро минуя все соблазны торговой площади, он отправился прямиком в Богатый Квартал, выискивая особняк из желтого камня с фигурами баранов у ворот, такой, как мать ему описала. Отыскав его наконец, Тодо встал в тени под платаном, пытаясь унять неистово забившееся сердце. Темнокожий привратник в яркой короткой курточке уже заметил долговязого молодого человека с загорелым лицом, мгновенно оценил его богатую одежду и капитанский плащ, и теперь направлялся к нему, нацепив самую доброжелательную улыбку.
- Что угодно господину?
- Я Тодо из Карилл, капитан «Змееглавого», меня еще знают как Длинного Тодо. Проведи меня к хозяину дома.
- Господин Абата ненадолго отлучился, но вы можете подождать его, отдыхая в саду, господин Тодо. Нигде в Димекрах вы больше не найдете таких роскошнейших ирисов, как...
- Как ты сказал, Абата?
- Совершенно верно - господин Абата.
- Давно ли ему принадлежит этот дом?
Слуга поглядел на Тодо подозрительно и ответил важно:
- Да уж подольше двадцати лет будет.
Тодо явно не ожидал этого услышать, лицо его побледнело, темные глаза зажглись странным блеском. Он приблизился к слуге вплотную, и положил ему руку на плечо.
- Я разыскиваю прежнего владельца, его зовут Рафаль Эбо. Знаком ли тебе этот человек? Я мог бы дождаться твоего хозяина, и сам потолковать с ним, но у меня совсем нет времени, понимаешь?
Пока слуга собирался с мыслями, Тодо осенило и он протянул привратнику серебряную монету.
- О, щедрый капитан! Да ведет тебя змея-охранительница за...
- Ведет-ведет, говори, знаешь такого?
- К моему несчастью, я в те времена еще служил у старого хозяина в доме у Светлых Ворот, и не имел чести знать, кто тут жил до господина Абаты. Но, это имя – Рафаль Эбо – кажется мне знакомым...
- Поможешь мне его найти, получишь золотой.
- Э... я...
-Три золотых!
- Ты щедр, как ливень в сухую пору, и я очень хочу помочь тебе. Иди в сторону Круглой Площади и в трех кварталах отсюда тебе встретится харчевня «Шесть Тараканов», там часто бывает один старик. Все называют его Старый Раф. Он нищий, не знаю, зачем хозяин «Тараканов», пускает его за порог. Так вот этот старик как-то обмолвился, что его род - Эбо, уж не знаю, правда это или нет... Может, он был пьян. Эбо когда-то были богачами, но в Димекрах о них уже мало кто помнит. Этот Старый Раф заплесневел мозгами, вот как я думаю. Путает что-то...
Тодо отвлекся от умозаключений слуги и прикинул, мог ли процветающий Рафаль Эбо, которого он никогда не видел, за два десятка лет превратиться в презренное существо – Старого Рафа, кормившегося в каких-то «Тараканах» из жалости хозяина?
Перешагнув порог харчевни, Тодо на несколько мгновений ослеп, так темно было внутри. Полуденный свет почти не пробивался через плотные коричневые занавеси на двух окнах, и единственным источником освещения была плошка из фиолетового стекла в которой горели несколько фитилей, плавающих в масле.
«Удачный ход, - подумал Тодо, осматриваясь, - не так заметна грязь и пресловутые тараканы, чьи усы, торчащие из щелей, я вижу даже отсюда»
Старик, сидевший в самом темном углу, не обернулся, но Тодо сразу понял, что это и есть – Старый Раф. Нет, Рафаль Эбо. Тодо видел лишь его профиль, белеющий на фоне темной стены, да грязно-рыжие волосы, лежавшие в беспорядке на не по старчески мощных плечах, обтянутых серой вязаной хламидой. Он не мигая пялился на пожелтевшее от времени изображение прекрасного корабля, заключенное в тяжелую раму.
Тодо подошел. Его сердце билось где-то в горле, а колени, подумать только – дрожали так, как не дрожали даже в тот день, когда на него, семилетнего, ринулось стадо волов, вспугнутое бешеной собакой.
- Красив? – спросил старик могучим басом, кивая на корабль, так, словно знал Тодо давно.
- Да. – ответил Тодо, не отрывая беспокойного взгляда от лица старика.
- Ты хоть глянь.
Тодо глянул.
Наполненные ветром паруса цвета топленого молока, изящные обводы, на носу откинула изящную голову деревянная птице-дева с позолоченными крыльями...
«Айтамир», что значит «изобилие».
- Когда-то он был моим. Моим изобилием.
Послышался раздраженный вздох чернокожего хозяина харчевни. Было совершенно очевидно, что он слышал эту фразу несметное количество раз. Тодо не было нужды на него оборачиваться, он и так знал, что хозяин жеманно закатил выпуклые глаза, так как это делали все в их чернокожем племени: и мужчина и женщина, и бедняк и богач.
- Слушай, Раф, если бы каждый раз за твои сказки про изобилие я получал золотой, то уже в следующем году я бы открыл огромную харчевню на двадцать столов, да не где-нибудь, а на площади перед Священным Конусом, и уж не метался бы тут между лавками как вошь в волосах.
Автор: Полина Колпакова
Жанр: повесть (начало)
читать дальшеНачало моей повести " Изобилие"
Когда молодой капитан «Змееглавого» Тодо Длинный сошел на пристани в Димекрах, простые матросы, желтолицые, как все жители Великих Островов, долго пожимали плечами, напоминая обезьян, обитавших на тех же Великих островах. И зачем ему только понадобилось останавливаться в Демекрах? Пройдет всего пять-шесть суток и из яиц, ящики с которыми переполняют трюм, выйдут змеи-охранительницы, что тогда прикажешь делать? Расползутся по всему кораблю, ведь известно же, что змее охранительнице нельзя преграждать путь. Как их потом соберешь, как продашь?
Так думал один из матросов, с лицом, словно бы натертым шафраном. Эдак, «Змееглавый» никогда не доставит свой товар, если змеи будут ползать по палубе и висеть на снастях. Видать очень важное дело у капитана в Димекрах.
Матрос с обезьяньей ловкостью влез на наблюдательную площадку, чтоб посмотреть, куда направится Тодо, чей синий плащ все еще мелькал в портовой толпе, но подошедшая к «Змееглавому» шлюпка с молодыми женщинами в нескромных одеждах отвлекла его, и он отправился помогать им подняться на палубу, по дороге прикидывая, хватит ли у него денег сторговаться хоть с самой некрасивой из них.
Тодо несколько ошалел от того, как вырос город, каким шумным и многолюдным он стал. Дерзко развеваются пестрые полотна, расстилаются веселые ковры перед знатными гостями, сходящими с кораблей в окружении охраны и слуг. Вот засвистели флейты и закружились плясуны, взметая шелковые одежды, вот полунагие атлеты, подпоясанные алыми и золотыми кушаками, вертят над головой медные гири, описывающие в воздухе гудящие золотые круги. На многолюдных площадках у пристани шарлатаны и фокусники торгуют позолоченными цветами и орешками от болезней и дурного глаза, в пыли у харчевен кувыркаются шуты, оглушительно трубит слон, не желающий подчиняться руке укротителя. Водоносы и торговцы сладостями с поклоном подходят к молодым чернокожим рабыням, а те оглядываются на своего хозяина – не побалует ли? Мудрецы и предсказатели проворно снуют между толпами, обещают за монетку открыть ту или иную тайну мироздания, какую будет угодно господину.
Вот в середину толпы врезаются всадники в крашеных латах. На головах лошадей трепещут длинные перья, узорчатые чепраки сверкают серебряной чешуей, мягко светятся жемчуга, сердито вспыхивают самоцветные камни, мечи и щиты горят голубоватым сиянием в лучах солнца. Где-то трубно голосит продавец дынь, так, что слышно на несколько кварталов, словно он - полководец, ободряющий свою армию.
А над всем этим – ослепительная громада Священного Конуса с высеченными на нем стихами из вечных книг, и в тени его – безмолвные изваяния трех великих богинь, чьи головы увиты золотыми змеями и чьи каменные ноги никогда не просыхают от крови жертвенных быков и верблюдов.
В ушах капитана еще долго раздавалось оглушительное хлопанье огромных флагов всех городов Империи, вопли торговок, бряцанье и позвякивание бляшек на сбруях лошадей и верблюдов. Быстро минуя все соблазны торговой площади, он отправился прямиком в Богатый Квартал, выискивая особняк из желтого камня с фигурами баранов у ворот, такой, как мать ему описала. Отыскав его наконец, Тодо встал в тени под платаном, пытаясь унять неистово забившееся сердце. Темнокожий привратник в яркой короткой курточке уже заметил долговязого молодого человека с загорелым лицом, мгновенно оценил его богатую одежду и капитанский плащ, и теперь направлялся к нему, нацепив самую доброжелательную улыбку.
- Что угодно господину?
- Я Тодо из Карилл, капитан «Змееглавого», меня еще знают как Длинного Тодо. Проведи меня к хозяину дома.
- Господин Абата ненадолго отлучился, но вы можете подождать его, отдыхая в саду, господин Тодо. Нигде в Димекрах вы больше не найдете таких роскошнейших ирисов, как...
- Как ты сказал, Абата?
- Совершенно верно - господин Абата.
- Давно ли ему принадлежит этот дом?
Слуга поглядел на Тодо подозрительно и ответил важно:
- Да уж подольше двадцати лет будет.
Тодо явно не ожидал этого услышать, лицо его побледнело, темные глаза зажглись странным блеском. Он приблизился к слуге вплотную, и положил ему руку на плечо.
- Я разыскиваю прежнего владельца, его зовут Рафаль Эбо. Знаком ли тебе этот человек? Я мог бы дождаться твоего хозяина, и сам потолковать с ним, но у меня совсем нет времени, понимаешь?
Пока слуга собирался с мыслями, Тодо осенило и он протянул привратнику серебряную монету.
- О, щедрый капитан! Да ведет тебя змея-охранительница за...
- Ведет-ведет, говори, знаешь такого?
- К моему несчастью, я в те времена еще служил у старого хозяина в доме у Светлых Ворот, и не имел чести знать, кто тут жил до господина Абаты. Но, это имя – Рафаль Эбо – кажется мне знакомым...
- Поможешь мне его найти, получишь золотой.
- Э... я...
-Три золотых!
- Ты щедр, как ливень в сухую пору, и я очень хочу помочь тебе. Иди в сторону Круглой Площади и в трех кварталах отсюда тебе встретится харчевня «Шесть Тараканов», там часто бывает один старик. Все называют его Старый Раф. Он нищий, не знаю, зачем хозяин «Тараканов», пускает его за порог. Так вот этот старик как-то обмолвился, что его род - Эбо, уж не знаю, правда это или нет... Может, он был пьян. Эбо когда-то были богачами, но в Димекрах о них уже мало кто помнит. Этот Старый Раф заплесневел мозгами, вот как я думаю. Путает что-то...
Тодо отвлекся от умозаключений слуги и прикинул, мог ли процветающий Рафаль Эбо, которого он никогда не видел, за два десятка лет превратиться в презренное существо – Старого Рафа, кормившегося в каких-то «Тараканах» из жалости хозяина?
Перешагнув порог харчевни, Тодо на несколько мгновений ослеп, так темно было внутри. Полуденный свет почти не пробивался через плотные коричневые занавеси на двух окнах, и единственным источником освещения была плошка из фиолетового стекла в которой горели несколько фитилей, плавающих в масле.
«Удачный ход, - подумал Тодо, осматриваясь, - не так заметна грязь и пресловутые тараканы, чьи усы, торчащие из щелей, я вижу даже отсюда»
Старик, сидевший в самом темном углу, не обернулся, но Тодо сразу понял, что это и есть – Старый Раф. Нет, Рафаль Эбо. Тодо видел лишь его профиль, белеющий на фоне темной стены, да грязно-рыжие волосы, лежавшие в беспорядке на не по старчески мощных плечах, обтянутых серой вязаной хламидой. Он не мигая пялился на пожелтевшее от времени изображение прекрасного корабля, заключенное в тяжелую раму.
Тодо подошел. Его сердце билось где-то в горле, а колени, подумать только – дрожали так, как не дрожали даже в тот день, когда на него, семилетнего, ринулось стадо волов, вспугнутое бешеной собакой.
- Красив? – спросил старик могучим басом, кивая на корабль, так, словно знал Тодо давно.
- Да. – ответил Тодо, не отрывая беспокойного взгляда от лица старика.
- Ты хоть глянь.
Тодо глянул.
Наполненные ветром паруса цвета топленого молока, изящные обводы, на носу откинула изящную голову деревянная птице-дева с позолоченными крыльями...
«Айтамир», что значит «изобилие».
- Когда-то он был моим. Моим изобилием.
Послышался раздраженный вздох чернокожего хозяина харчевни. Было совершенно очевидно, что он слышал эту фразу несметное количество раз. Тодо не было нужды на него оборачиваться, он и так знал, что хозяин жеманно закатил выпуклые глаза, так как это делали все в их чернокожем племени: и мужчина и женщина, и бедняк и богач.
- Слушай, Раф, если бы каждый раз за твои сказки про изобилие я получал золотой, то уже в следующем году я бы открыл огромную харчевню на двадцать столов, да не где-нибудь, а на площади перед Священным Конусом, и уж не метался бы тут между лавками как вошь в волосах.
@темы: проза
-
-
31.03.2013 в 17:01сошел на пристани в Димекрах
останавливаться в Демекрах
Довольно неприятно - очепятка в самом начале.
Насчёт описания города, который вырос. Впечатление, что герой даже не покинул порта, ибо всё увиденное слишком портово-рыночное, что ли. Дома появились? Или другие посторойки? Город-то вырос.
Привратник-негр. Сие привратник или дворецкий? Он сидел в доме или стоял у ворот? Впечатление, что стоял у дверей и подходил ко всем приблизившмся к дому.
Таверна. Сначала там темно, на всё помещение одна лампа. Но герой видит и тараканов, и картину, и профиль Рафа.
И последний вопрос. А как можно не перегораживать путь змее? Разве города тогда не будут наводнены змеями?
-
-
01.04.2013 в 13:14а по поводу змей