чистота и диктатура
Протяни мне ладонь. Я пожму твои тонкие пальцы.
Только так я пойму – ты реальна. Мне это не снится.
Только так я поверю. Мы просто ночные скитальцы.
Нашу клятву запишут Отцы на священных страницах.
Скажешь мне своё имя души? Я открою своё.
Этот дуб вековой… Пусть он станет свидетелем чуда.
Только шепот дождя, только звезды да песнь соловьев,
Только ночь и цветы к нам в свидетели созваны будут.
Нашим детям дадим имена – Найтингейл и Свитграсс.
Пусть растет дочь прекрасной, а сын луком метким владеет.
Я тебе подарю свое сердце. Как есть. Без прикрас.
Нас коснуться ни горе, ни боль, я клянусь, не посмеют.
А когда наши звезды погаснут в ночной вышине,
Мы уйдем по дорогам, что древние волки открыли.
И тела наши ветер и дождь предадут тишине,
Подарив на прощанье нам сильные вечные крылья.
(Kyoufu)

Только так я пойму – ты реальна. Мне это не снится.
Только так я поверю. Мы просто ночные скитальцы.
Нашу клятву запишут Отцы на священных страницах.
Скажешь мне своё имя души? Я открою своё.
Этот дуб вековой… Пусть он станет свидетелем чуда.
Только шепот дождя, только звезды да песнь соловьев,
Только ночь и цветы к нам в свидетели созваны будут.
Нашим детям дадим имена – Найтингейл и Свитграсс.
Пусть растет дочь прекрасной, а сын луком метким владеет.
Я тебе подарю свое сердце. Как есть. Без прикрас.
Нас коснуться ни горе, ни боль, я клянусь, не посмеют.
А когда наши звезды погаснут в ночной вышине,
Мы уйдем по дорогам, что древние волки открыли.
И тела наши ветер и дождь предадут тишине,
Подарив на прощанье нам сильные вечные крылья.
(Kyoufu)

Спасибо. Писалось пару месяцев назад. Но никак не могда довести до ума первое четверостишие.