Название: Доверчивое лицо
Автор: Тина (лютовик)
Жанр: поездная пьеса
пьеса содержит внушительное количество нецензурной лексики, потому что действие происходит в плацкартном вагоне на самом деле
Действующие лица
Четкая телка Ирина – офисная жженщина с четкой челкой и красными когтями.
Гуцул Степан – невозмутимый большой мужик с понятиями.
Охранник – мужик в спортивном костюме цветов украинского флага и в футболке со спайдерменом.
Длинный Юрий – просто длинный мужик.
Мыкола – украинец. Всім похуй, а Миколі крєпко ні.
Проводник, The – мужик с неменяющимся суровым выражением лица.
Мы – Тина и Шагрин на боковых полках.
Продавцы хуеты – бабка с игрушками, мужик с электрошокерами, мужик с зарядными устройствами и другие.
Место действия: поезд Москва-Киев, плацкартный вагон.
На сцену выходит водочный перегар и его обладатели – три сферических братка в плацкарте: Гуцул Степан, Охранник и Длинный Юрий. Гуцул Степан базарит по мобиле, заменяя смысл матом: та я ж блять про шо блять и хаварю нахуй, ебал я блять нахуй.
Появляется продавец хуеты:
– Купіть, будь ласка, християнську газету!
У продавца женский пол, нежный возраст и заячья губа, поэтому Гуцул Степан протягивает сто рублей, а газету не берет. Охранник и Длинный Юрий впечатлены.
Появляется четкая Ирина:
– Так, мужчина, вы тут мужчина, помогите женщине. Я на билет не посмотрела, а у меня оказывается десятое место, а не двадцатое. Я там сижу, уже с какой–то бабушкой познакомилась, разговорилась, а у меня тут десятое и мужской коллектив, помогите женщине поднять вещи на полку.
Ирина одета в кофту с короткими рукавами и воротником, имеет на голове ровную стрижку с ровной челкой, поэтому выглядит линейкой. Охранник впечатлен и помогает, но Гуцул Степан уже раздуплился и интересуется семейным положением Ирины.
– Ой, вы прямо так… в лоб, – говорит Ирина. – Замужем ли я… А вот не скажу!
Гуцул Степан не сдается и рекламирует себя как мужчину. Он говорит, что в России он на заработках, он строит.
– Мужчина добытчик, – говорит Степан.
Ирина спрашивает, нужен ли им сварщик.
– Сварщик! – говорит Ирина.
– Сварщик! – говорит Степан.
– Сварщик! Сварщик!
Сварщику 36 лет, о сварщике много говорят, после чего Ирина негодует:
– Что вы так прицепились к этому сварщику, он мне не муж! Я вообще не замужем.
Гуцул Степан доволен и приглашает Ирину быть поваром, Ирина отказывается.
– Степан, это очень редкое имя, мальчиков сейчас так не называют, у меня мама Степановна, значит моего дедушку зовут Степан. Редкое имя. Но поваром я у вас не буду!
Поезд отправляется, появляется Бутылка Бухла, начинаются разговоры за жизнь.
– Как вы относитесь к однополой любви? – спрашивает Ирина. – Я отрицательно.
– о_О
– Как вы относитесь к однополой любви? Я отрицательно.
– о_О
Мужчины рассказывают о своих семьях и работах, а Гуцул Степан еще и о богатстве. Гуцул Степан очень богат, он купил своему сыну такой компьютер, которого нет даже у самых зажиточных соседей Гуцула Степана. Гуцул Степан обеспечивает, мужчины и женщина впечатляются.
– Вы такой мужчина, Степан, – говорит Ирина. – Вы хотите лучшего. Чтобы у вас все было как у настоящего мужика. Вы не обижайтесь, Степан, я уж говорю как вижу. У меня друзья. Язык, как говорится, подвешен. Так что вы не обижайтесь. Правда ведь, Степан?
– Да. Я живу по понятиям. Хочу выглядеть прилично и все у меня чтобы было прилично. Хочу себе цепь на шею, толстую, золотую, но люди ж не так поймут.
– А что люди?! Главное какой человек внутри! Встречают по одежке, но провожают по уму! Главное, что в душе у человека. Пусть он будет как хочет одет, но если он человек хороший… вот это главное! – вопит Ирина.
– Да. Человек должен одеваться прилично. – соглашается Степан.
Мимо снуют продавцы хуеты, мужчины покупают все – тонны сервизов, талисманы, пирожки, гигантские игрушки. Телефоны они не покупают, достают свои и пытаются найти как включается музыка. С помощью продавца хуеты им это удается. Телефон гремит:
Гуцул Степан говорит, что Ирина красивая. Ирина кричит "И умная!", телефон гремит дальше:
Гуцул Степан качает головой и предлагает вдуматься в слова. Мужчины и женщина вдумываются.
– А что сейчас молодежь слушает! – восклицает Степан.
– И не говорите, какой–то их рок, попсу свою! – соглашается Ирина. – Никакого смысла.
– Тут слова, слушайте какие слова. Кто это поет?
Никто не знает.
– Он поет за жизнь! За жизнь поет он.
– Молодежь сейчас слушает что попало. Совсем забыли про музыку. Я вот классику люблю, хожу в эти… как их.. в эти хожу послушать классику. А молодежь.
– Это другое поколение, у них совсем другие вкусы.
– Но и сейчас слушают наше. Помните, Машина Времени. Вот это было наше все, а они и сейчас слушают.
– Да, молодежь.
– Молодежь.
Гуцула Степана вштыривает:
– Да молодежь после меня дрова колоть будет! Я строю, всю жизнь строил, фундамент, а они после меня будут колоть. Я дожил свой век.
– Степан, ну что вы.
– Послушай человека, который прожил жизнь!
– Степан, вы еще молодой. Говорят, мужчины как дети. Разве вы не чувствуется себя молодым в душе?
– Я пацан в душе!
– Вот видите.
– Я в душе пацан. Но жизнь свою я прожил. Уйду на покой и напишу книгу.
Ирина, Степан, Охранник и Юрий уже прилично накушались. Ирина лечит.
– Вот вы такой замкнутый мужчина, – говорит она Охраннику. – Сидите себе, не улыбаетесь. Наверное, сказывается работа охранником. Улыбнитесь! Все в жизни лучше, если улыбаться. Как вы относитесь к жизни, так и она к вам. Воспринимайте все позитивно.
Гуцул Степан соглашается:
– Как к жизни повернешься, так и она тебе потом.
– Вы наверное психолог? – спрашивает Ирина.
– Я по жизни психолог. Все в глазах вижу.
– Вы несостоявшийся психолог. Вот я да.
– У вас эти, пальцы красные, – говорит Охранник.
– Пальцы красные?! Где?! – вопит Ирина.
– То ногти! – вопит Степан.
– Ногти!
– Пальцы!
– Гагагагага!
Половые мужчины замечают "спящих" нас:
– Дети спят!
– Дети прочитали букварь! И спят!
– Гагагагага!
Бутылка Бухла заканчивается, начинается новая. Гуцул Степан объясняет почему он Гуцул.
– Гуцул значит горец! Гоноровий гуцул.
– Что значит гоноровий? – интересуется Ирина.
– Гордый, – объясняет Степан.
– Гордый и как это.. как это сказать, – задумывается Охранник. – Деловой!
Украинская граница, заходят таможенники и господа проверяющие. Бутылка Бухла скрывается под полкой, рюмки с бухлом под подушкой. Ирина вопит, Степан успокаивает:
– Ну це ж не сало, отстирается.
Пограничники недовольны документами Охранника, Охранник недоволен пограничниками:
– Тут всё нормально. Как нет? Я думал, нужно только это.. доверчивое лицо. И всё нормально будет.
Всё получается нормально, таможенники с пограничниками уходят, Бутылка Бухла возвращается, продавцы хуйни налетают.
– Рубли на гривны, рубли на гривны меняем, кто еще не поменял, меняем рубли на гривны, гривны, рубли, меняем, кто.
Охранник приобретает две Леси Украинки и уходит с Ириной курить. Длинный Юрий смотрит на нас, мы грустим.
– Чего задумалась? – спрашивает меня Длинный Юрий.
– Вот задумалась, – отвечаю ему я.
– Поспали? – спрашивает Юрий.
– Откровенно говоря, нет.
– Это через нас?
– Откровенно говоря, да.
Юрий извиняется, появляется Охранник.
– А де Ірусік? – спрашивают Охранника.
– Пісяє, – отвечает Охранник.
Возвращается Ирина, узнает, что мы не спим из–за них, и что они успели извиниться.
– Ничего мы не мешаем! Я не извиняюсь! Это мы еще тихо, это мы еще не мешаем! Вот я ехала, так они пили пиво и облили мне пивом пуховик. Облили пивом! Пуховик! Пуховик облили пивом!
Гуцул Степан говорит, что поспать еще все успеют на том свете вечным сном.
– А в жизни должна быть движуха. Я беру от жизни всё. Что жизнь дает, то и бери. Я так считаю, я всю жизнь так жил. Я прожил свой век! – снова вштыривает Степана.
Ирина лечит Степана, Степан питает многое к Ирине. Он дарит ей всякие предметы, Охранник и Юрий стараются не отставать и тоже дарят предметы. Степан не пасует и дарит телефон. Ирина кричит:
– Я не возьму его! Я не могу принять такой подарок! Я не могу! Нет, Степан, спрячьте! Немедленно спрячьте! Я не могу!
Степан уговаривает Ирину, после чего они удаляются, судя по пустоте бутылки бухла, в вагон–ресторан. Длинный Юрий общается с воздухом и сильно его ненавидит, Охранник стаскивает с верхней полки двух гигантских плюшевых собак и зарывается в них.
На сцену выходит Мыкола.
– Юрій, ви ще нормальний?
Юрий прерывает словесную перепалку с пространством и смотрит на Мыколу:
– Вы кто?
– Микола. Слухайте, Юрій. Я тут сиджу і все чую. Ви ту жінку знаєте? Гирину. Вона вам хто?
Юрий качает головой и мычит. Мыкола продолжает:
– Ця Гирина, вона вам наливає и наливає, а ви п'єте. Ось шо я вам скажу. Ви їй крєпко даруєте. Дуже крєпко. Вона зійде і ви її не побачите, а самі зостанетесь з чим? З нічим. Не треба їй так крєпко. Телефон… Чуєте, Юрій? Скажіть своїм.
Юрий кивает головой и замолкает. Включается охранник:
– Вы кто?
– Микола. Чули, шо я казав?
– Это наша женщина! Она у нас! Наша женщина, а вы идите к себе!
Мыкола качает головой и уходит. Юрий забирается на верхнюю полку спать. Появляются продавцы хуеты.
– Игрушки! Барби, пупсы, танцоры с музыкой! Игрушки!
Охранник требует у бабушки–продавщицы плачущего пупса. Бабушка заявляет, что таких нет и предлагает купить смеющихся или танцующих. Охранник выбирает пупса и протягивает бабушке Лесю Украинку. Бабушка заявляет, что деньги фальшивые, упаковывает пупсов обратно и уходит. Охранник устремляется за ней, пытаясь сфотографировать бабушку на мобилу. Следующая тетка с игрушками интересуется происходящим.
– Даю ей.. вот.. двести.. не берет! – объясняет Охранник. – Не продает мне! Говорит, меня получается развели.
Тетка смотрит на деньги, соглашается с бабушкой. Охранник в ярости, начинает фотографировать тетку. Тетка пугается и уходит, Охранник за ней.
– Ну чего тебе?! Ну чего тебе?! Ну чего тебе?! – доносятся вопли тетки. С полок гроздьями свешиваются любопытные головы.
– А–а–а–а–а! Ударил! – плачет тетка. Головы обрастают телами и бегут спасать тетку.
Охранника возвращают, Охраннику угрожают. Охранник сидит и грустит.
Возвращаются Гуцул Степан с Ириной. Ирина негодует – Охранник утонул в плюшевых собаках и ей негде сесть. Степан помогает Ирине поместить собак обратно наверх.
– Что ты сделал?! Что ты сделал?! Ну вот что?! – кричит Ирина.
Охранник молчит и грустит.
– Не умеешь пить, не берись! – мудрит Степан.
Охранник мычит и грустит. Приходит продавец хуеты. Это женщина со стеклом и керамикой.
– Эту женщину я знаю! Двадцать лет покупаю у нее все, – рекламирует женщину Степан.
Женщина заценивает горы сервизов, купленных Степаном не у нее. Двадцать лет Степан покупает все у всех.
– А что же ты накупил тогда? Это ж стекло! – черно пиарит конкурентов продавщица.
Степан смущен, женщина наступает:
– Вот я тебя обманывала когда? Обманывала? Они обманывают, а я нет. Хрусталь!
Женщина потрясает бокалами, Степан покупает. Ирина интересуется яйцом–шкатулкой:
– Вот это что у вас за нюанс?
Женщина объясняет, Ирина радуется:
– Я вот такое люблю, такой антиквариат.
Степан одаривает Ирину яйцом, Ирина пищит, продавщица одобряет выбор Ирины и делает комплимент ее часам.
– Как вы думаете, сколько они стоят? – спрашивает Ирина.
– Вещь хорошая. Думаю, дорого, – отвечает продавщица.
– А вы, Степан?
– Не знаю, дорого.
– Ну так сколько?
– Не знаю.
– Не знаете? Ну угадайте! Сколько стоят мои часы?! – вопит Ирина.
– Сколько?
– Не знаете?
– Нет.
– А я не скажу.
Продавщица удаляется, Охранник тоже, а Гуцул Степан решает подписать коробку с нюансом.
– Ооот… бааати… – озвучивает процесс написания Степан.
– Ирэн! От бати Ирэн! – повизгивает Ирина.
Ирина со Степаном обмывают покупки, возвращается Охранник. В руках у Охранника съежились провода зарядных устройств. За Охранником следует топот.
– Где он?!
Вбегают сразу два продавца хуеты – мужик с электрошокерами и мужик с зарядными устройствами.
– Отдай! – кричат в Охранника продавцы.
– Что происходит? – спрашивает Ирина.
– Он украл! Предложил фальшивые деньги, я отказался, так он взял и убежал!
– Зачем ты так сделал? – спрашивает у Охранника Ирина. Охранник не знает. Охранник начинает грустить.
– Отдай! – кричат продавцы.
– Сколько это стоит? Я заплачу, – щедрит Ирина. – Сколько?
Продавцы отказываются и кричат на Охранника. Охранник, видимо подзарядившись, вскакивает, достает электрошокер и кричит на продавцов:
– Как же фальшивые?! Не фальшивые!
Охранник размахивает одним электрошокером, продавец – тремя, после чего говорит:
– Мне надоело.
Выхватывает у Охранника устройства, передает продавцу устройств и удаляется. Ирина возмущена и зовет Степана с собой вдаль. Ирина со Степаном уходят.
Охранник грустит, предпринимает две попытки низвергнуть гигантских плюшевых собак с верхней полки, едва не низвергается сам и грустит пуще прежнего. Но не сдается. Собаки падают на пол вместе с кучей хуеты, которая была на столе, Охранник оседает на собак.
Поезд останавливается, входят Гуцул Степан с Ириной.
– Степан, я вас не просто уважаю. Я вас люблю! – вопит Ирина и добавляет, заметив Охранника. – И вас!
– Можно я вас поцелую? – спрашивает Охранник.
– Нет!
– У щечку!
– Нет!
Степан обнимает Ирину, Охранник грустит. Степан целует Ирину, Охранник укладывается спать. Ирина тоже хочет спать и забирается на верхнюю полку. Охранник спит и не может принять Ирину за плюшевых собак. Это меня немного огорчает.
– Чвяк чвяк чвяк, – целуются Степан и Ирина.
Я уже сильно огорчен и готов блевать.
– Ох ох ох, – стонет Ирина с рукой Степана между ног.
Я свешиваюсь с полки и изрыгаю:
– Пиздец вы ахуели. Нажрались, свиньи ебанутые, теперь еще, блять, ебетесь? Еще насрите тут, алкашня хуева.
Степан с Ириной замирают. Я пытаюсь облагородить изрыжение:
– Люди спят!
Ирина вопит:
– Ты! Да как ты… ?! Закройся, дурочка! Ссыкуха! Щас я тебе!
Я молчу, смакуя громогласие Ирины в тишине дрыхнущего плацкарта.
– Щас я тебе растолкую!
Ирина надвигается:
– Будет она мне тут, ссыкуха мелкая! Да у меня дочь твоих лет!
Ирина кладет руку на мою полку, я злобно шиплю. Гуцул Степан пытается угомонить свою самку:
– Та она ребенок ще. Каки родители, таки дети.
– Чего она меня стыдает?! Будет она мне тут свои… нюансы! – негодует Ирина, сползая на пол.
Степан держит Ирину, Ирина вырывается:
– Отпусти! Я ей щас объясню! Девочка в поезде никогда не ездила! Тоже мне тут!
Степан отпускает Ирину, Ирина подходит ко мне и хватает меня за руку. Я вырываюсь и шлепаю Ирину по рукам.
– Не смей меня трогать, – говорю я.
Гуцул пытается удалить Ирину, Ирина вопит:
– Ссыкуха! Ты как разговариваешь! Никакого уважения! Тыкает она мне тут! Стыдает! Да у меня дочь!
Ирина стихает в тамбурной дали.
Через несколько минут тамбурная даль снова наполняется воплями. Я делаю вид, что сплю. Степан с Ириной усаживаются, Ирина громко негодует:
– Это как вообще так?! Никакого уважения! Моя дочь такого возраста и она бы никогда! Слышь, ты! Это мы еще нормально! Это ты еще в поездах не ездила! Это мы еще тихо!
Охранник просыпается и встает. Ирина неустанна:
– У нас вообще компания очень цивилизованная!
Охранник впечатывается лицом в ноги Длинного Юрия.
Пассажиры начинают ворчать. Ирина успокаивает спящих:
– Всё, всё… я это… да.
Какое–то время Ирина действительно это да, и я успеваю задремать. Просыпаюсь от удара куда–то в средину меня. Гуцул Степан уже спешит изъять буйную Ирину, Ирина смакует победу, я зол.
– Бля пиздец, – говорю я и ебашу Ирину по голове. Такой Петрификус Тоталус хорошо действует на Ирину – она замирает и ничего не делает, и ничего не говорит.
Гуцул Степан развеивает заклятие.
– Ой! – говорит он и подхватывает Ирину.
Ирина оживает, цепляет когтем мое покрывало и начинает медленно процарапывать линию вдоль моей ноги. Ноге сильно похуй, нога в джинсах, я ничего не понимаю и придерживаю покрывало. Одной рукой – второй настолько же медленно процарапываю Ирине ее голую руку. Я стараюсь, Ирина не реагирует и тоже старается. Нога закончилась, Ирина дает Степану утащить себя в сторону купе Проводника.
Через несколько секунд:
– Че ты ржешь? Ты чего ржешь, а?! Проводник, называется. Ржет тут! – возмущена Ирина. – Не, ну а че он ржет–то?!
Я засыпаю. Просыпаюсь на следующей остановке от воплей Ирины.
– Проводник! Слышь, ты! Ты должен был предупредить, где моя станция! Проводник! Вот что мне теперь делать?!
Ирина проехала две лишние остановки. Мне немного страшно, что она решит стать поваром у Гуцула Степана и поедет с ним дальше. Но за окном раздается:
– Деньги только на такси, как я блин доеду блин! Проводников понабирали, где только таких берут?! Как я блин теперь!
Ирина пьяна, удручена и уходит в ночь.
Около часа до Киева. Я направляюсь заценить как там дела у туалета. Туалет открыт, но занят. Очень откровенный туалет. Я выхожу в тамбур и курю. Через какое–то время дверь открывается, в проеме торчит Охранник. Фокусирует взгляд на моем лице, сильно пугается и уходит.
Я возвращаюсь на свое место и ковыряю внезапно расхуячившийся наушник. Охранник сидит возле Шагрин, фокусируется на наушнике и пугается совсем сильно.
– Что у тебя в руках?! – ужасается Охранник и вскакивает с места.
– Наушник, – отвечаю я.
Охранник не понимает.
– От плеера, – объясняю я.
Охраннику страшно.
– Музыку слушать, – я надеюсь, что хоть эти слова ему знакомы.
Но Охранник убегает в соседнее купе, долго шарит по карманам и достает электрошокер. Теперь ему не так страшно, зато страшно мне. Охранник надвигается:
– Покажи руки! Покажи руки!
Я роняю наушник, показываю ему пустые руки, но Охранник не доверяет и делает выпады, требуя неведомого. Электрошокер маячит в неприличной близости с коленкой Шагрин, я хватаю Охранника за руку. Появляется проводник, мы с Шагрин дружно орем.
Проводник прибегает и заставляет Охранника грустить. Охранник грустит и уходит.
Через несколько минут возвращается.
– Вы откуда едете? – спрашивает Охранник.
– Из России, – отвечаю я.
– Что вы делаете в России?
– Ничего, нас там нет. Мы тут.
– Что вы делаете в России?
– Вы уже спрашивали.
Охранник виснет, поезд останавливается. Киев.
Автор: Тина (лютовик)
Жанр: поездная пьеса
пьеса содержит внушительное количество нецензурной лексики, потому что действие происходит в плацкартном вагоне на самом деле
Доверчивое лицо, поездная пьеса-пиздец.
Действующие лица
Четкая телка Ирина – офисная жженщина с четкой челкой и красными когтями.
Гуцул Степан – невозмутимый большой мужик с понятиями.
Охранник – мужик в спортивном костюме цветов украинского флага и в футболке со спайдерменом.
Длинный Юрий – просто длинный мужик.
Мыкола – украинец. Всім похуй, а Миколі крєпко ні.
Проводник, The – мужик с неменяющимся суровым выражением лица.
Мы – Тина и Шагрин на боковых полках.
Продавцы хуеты – бабка с игрушками, мужик с электрошокерами, мужик с зарядными устройствами и другие.
Место действия: поезд Москва-Киев, плацкартный вагон.
Акт I
На сцену выходит водочный перегар и его обладатели – три сферических братка в плацкарте: Гуцул Степан, Охранник и Длинный Юрий. Гуцул Степан базарит по мобиле, заменяя смысл матом: та я ж блять про шо блять и хаварю нахуй, ебал я блять нахуй.
Появляется продавец хуеты:
– Купіть, будь ласка, християнську газету!
У продавца женский пол, нежный возраст и заячья губа, поэтому Гуцул Степан протягивает сто рублей, а газету не берет. Охранник и Длинный Юрий впечатлены.
Появляется четкая Ирина:
– Так, мужчина, вы тут мужчина, помогите женщине. Я на билет не посмотрела, а у меня оказывается десятое место, а не двадцатое. Я там сижу, уже с какой–то бабушкой познакомилась, разговорилась, а у меня тут десятое и мужской коллектив, помогите женщине поднять вещи на полку.
Ирина одета в кофту с короткими рукавами и воротником, имеет на голове ровную стрижку с ровной челкой, поэтому выглядит линейкой. Охранник впечатлен и помогает, но Гуцул Степан уже раздуплился и интересуется семейным положением Ирины.
– Ой, вы прямо так… в лоб, – говорит Ирина. – Замужем ли я… А вот не скажу!
Гуцул Степан не сдается и рекламирует себя как мужчину. Он говорит, что в России он на заработках, он строит.
– Мужчина добытчик, – говорит Степан.
Ирина спрашивает, нужен ли им сварщик.
– Сварщик! – говорит Ирина.
– Сварщик! – говорит Степан.
– Сварщик! Сварщик!
Сварщику 36 лет, о сварщике много говорят, после чего Ирина негодует:
– Что вы так прицепились к этому сварщику, он мне не муж! Я вообще не замужем.
Гуцул Степан доволен и приглашает Ирину быть поваром, Ирина отказывается.
– Степан, это очень редкое имя, мальчиков сейчас так не называют, у меня мама Степановна, значит моего дедушку зовут Степан. Редкое имя. Но поваром я у вас не буду!
Акт II
Поезд отправляется, появляется Бутылка Бухла, начинаются разговоры за жизнь.
– Как вы относитесь к однополой любви? – спрашивает Ирина. – Я отрицательно.
– о_О
– Как вы относитесь к однополой любви? Я отрицательно.
– о_О
Мужчины рассказывают о своих семьях и работах, а Гуцул Степан еще и о богатстве. Гуцул Степан очень богат, он купил своему сыну такой компьютер, которого нет даже у самых зажиточных соседей Гуцула Степана. Гуцул Степан обеспечивает, мужчины и женщина впечатляются.
– Вы такой мужчина, Степан, – говорит Ирина. – Вы хотите лучшего. Чтобы у вас все было как у настоящего мужика. Вы не обижайтесь, Степан, я уж говорю как вижу. У меня друзья. Язык, как говорится, подвешен. Так что вы не обижайтесь. Правда ведь, Степан?
– Да. Я живу по понятиям. Хочу выглядеть прилично и все у меня чтобы было прилично. Хочу себе цепь на шею, толстую, золотую, но люди ж не так поймут.
– А что люди?! Главное какой человек внутри! Встречают по одежке, но провожают по уму! Главное, что в душе у человека. Пусть он будет как хочет одет, но если он человек хороший… вот это главное! – вопит Ирина.
– Да. Человек должен одеваться прилично. – соглашается Степан.
Мимо снуют продавцы хуеты, мужчины покупают все – тонны сервизов, талисманы, пирожки, гигантские игрушки. Телефоны они не покупают, достают свои и пытаются найти как включается музыка. С помощью продавца хуеты им это удается. Телефон гремит:
Тихо, тихо сердце бьется от любви
Ты расслабься и в глаза мне посмотри
В этот вечер нам с тобою по пути
Мне красивой такой не найти.
Ты расслабься и в глаза мне посмотри
В этот вечер нам с тобою по пути
Мне красивой такой не найти.
Гуцул Степан говорит, что Ирина красивая. Ирина кричит "И умная!", телефон гремит дальше:
Кайфуем
Сегодня мы с тобой кайфуем.
А я опять тебя целую
И забываю обо всём
Сегодня мы с тобой кайфуем.
А я опять тебя целую
И забываю обо всём
Гуцул Степан качает головой и предлагает вдуматься в слова. Мужчины и женщина вдумываются.
– А что сейчас молодежь слушает! – восклицает Степан.
– И не говорите, какой–то их рок, попсу свою! – соглашается Ирина. – Никакого смысла.
– Тут слова, слушайте какие слова. Кто это поет?
Никто не знает.
– Он поет за жизнь! За жизнь поет он.
– Молодежь сейчас слушает что попало. Совсем забыли про музыку. Я вот классику люблю, хожу в эти… как их.. в эти хожу послушать классику. А молодежь.
– Это другое поколение, у них совсем другие вкусы.
– Но и сейчас слушают наше. Помните, Машина Времени. Вот это было наше все, а они и сейчас слушают.
– Да, молодежь.
– Молодежь.
Гуцула Степана вштыривает:
– Да молодежь после меня дрова колоть будет! Я строю, всю жизнь строил, фундамент, а они после меня будут колоть. Я дожил свой век.
– Степан, ну что вы.
– Послушай человека, который прожил жизнь!
– Степан, вы еще молодой. Говорят, мужчины как дети. Разве вы не чувствуется себя молодым в душе?
– Я пацан в душе!
– Вот видите.
– Я в душе пацан. Но жизнь свою я прожил. Уйду на покой и напишу книгу.
Акт III
Ирина, Степан, Охранник и Юрий уже прилично накушались. Ирина лечит.
– Вот вы такой замкнутый мужчина, – говорит она Охраннику. – Сидите себе, не улыбаетесь. Наверное, сказывается работа охранником. Улыбнитесь! Все в жизни лучше, если улыбаться. Как вы относитесь к жизни, так и она к вам. Воспринимайте все позитивно.
Гуцул Степан соглашается:
– Как к жизни повернешься, так и она тебе потом.
– Вы наверное психолог? – спрашивает Ирина.
– Я по жизни психолог. Все в глазах вижу.
– Вы несостоявшийся психолог. Вот я да.
– У вас эти, пальцы красные, – говорит Охранник.
– Пальцы красные?! Где?! – вопит Ирина.
– То ногти! – вопит Степан.
– Ногти!
– Пальцы!
– Гагагагага!
Половые мужчины замечают "спящих" нас:
– Дети спят!
– Дети прочитали букварь! И спят!
– Гагагагага!
Бутылка Бухла заканчивается, начинается новая. Гуцул Степан объясняет почему он Гуцул.
– Гуцул значит горец! Гоноровий гуцул.
– Что значит гоноровий? – интересуется Ирина.
– Гордый, – объясняет Степан.
– Гордый и как это.. как это сказать, – задумывается Охранник. – Деловой!
Акт IV
Украинская граница, заходят таможенники и господа проверяющие. Бутылка Бухла скрывается под полкой, рюмки с бухлом под подушкой. Ирина вопит, Степан успокаивает:
– Ну це ж не сало, отстирается.
Пограничники недовольны документами Охранника, Охранник недоволен пограничниками:
– Тут всё нормально. Как нет? Я думал, нужно только это.. доверчивое лицо. И всё нормально будет.
Всё получается нормально, таможенники с пограничниками уходят, Бутылка Бухла возвращается, продавцы хуйни налетают.
– Рубли на гривны, рубли на гривны меняем, кто еще не поменял, меняем рубли на гривны, гривны, рубли, меняем, кто.
Охранник приобретает две Леси Украинки и уходит с Ириной курить. Длинный Юрий смотрит на нас, мы грустим.
– Чего задумалась? – спрашивает меня Длинный Юрий.
– Вот задумалась, – отвечаю ему я.
– Поспали? – спрашивает Юрий.
– Откровенно говоря, нет.
– Это через нас?
– Откровенно говоря, да.
Юрий извиняется, появляется Охранник.
– А де Ірусік? – спрашивают Охранника.
– Пісяє, – отвечает Охранник.
Возвращается Ирина, узнает, что мы не спим из–за них, и что они успели извиниться.
– Ничего мы не мешаем! Я не извиняюсь! Это мы еще тихо, это мы еще не мешаем! Вот я ехала, так они пили пиво и облили мне пивом пуховик. Облили пивом! Пуховик! Пуховик облили пивом!
Гуцул Степан говорит, что поспать еще все успеют на том свете вечным сном.
– А в жизни должна быть движуха. Я беру от жизни всё. Что жизнь дает, то и бери. Я так считаю, я всю жизнь так жил. Я прожил свой век! – снова вштыривает Степана.
Ирина лечит Степана, Степан питает многое к Ирине. Он дарит ей всякие предметы, Охранник и Юрий стараются не отставать и тоже дарят предметы. Степан не пасует и дарит телефон. Ирина кричит:
– Я не возьму его! Я не могу принять такой подарок! Я не могу! Нет, Степан, спрячьте! Немедленно спрячьте! Я не могу!
Степан уговаривает Ирину, после чего они удаляются, судя по пустоте бутылки бухла, в вагон–ресторан. Длинный Юрий общается с воздухом и сильно его ненавидит, Охранник стаскивает с верхней полки двух гигантских плюшевых собак и зарывается в них.
Акт V
На сцену выходит Мыкола.
– Юрій, ви ще нормальний?
Юрий прерывает словесную перепалку с пространством и смотрит на Мыколу:
– Вы кто?
– Микола. Слухайте, Юрій. Я тут сиджу і все чую. Ви ту жінку знаєте? Гирину. Вона вам хто?
Юрий качает головой и мычит. Мыкола продолжает:
– Ця Гирина, вона вам наливає и наливає, а ви п'єте. Ось шо я вам скажу. Ви їй крєпко даруєте. Дуже крєпко. Вона зійде і ви її не побачите, а самі зостанетесь з чим? З нічим. Не треба їй так крєпко. Телефон… Чуєте, Юрій? Скажіть своїм.
Юрий кивает головой и замолкает. Включается охранник:
– Вы кто?
– Микола. Чули, шо я казав?
– Это наша женщина! Она у нас! Наша женщина, а вы идите к себе!
Мыкола качает головой и уходит. Юрий забирается на верхнюю полку спать. Появляются продавцы хуеты.
– Игрушки! Барби, пупсы, танцоры с музыкой! Игрушки!
Охранник требует у бабушки–продавщицы плачущего пупса. Бабушка заявляет, что таких нет и предлагает купить смеющихся или танцующих. Охранник выбирает пупса и протягивает бабушке Лесю Украинку. Бабушка заявляет, что деньги фальшивые, упаковывает пупсов обратно и уходит. Охранник устремляется за ней, пытаясь сфотографировать бабушку на мобилу. Следующая тетка с игрушками интересуется происходящим.
– Даю ей.. вот.. двести.. не берет! – объясняет Охранник. – Не продает мне! Говорит, меня получается развели.
Тетка смотрит на деньги, соглашается с бабушкой. Охранник в ярости, начинает фотографировать тетку. Тетка пугается и уходит, Охранник за ней.
– Ну чего тебе?! Ну чего тебе?! Ну чего тебе?! – доносятся вопли тетки. С полок гроздьями свешиваются любопытные головы.
– А–а–а–а–а! Ударил! – плачет тетка. Головы обрастают телами и бегут спасать тетку.
Охранника возвращают, Охраннику угрожают. Охранник сидит и грустит.
Возвращаются Гуцул Степан с Ириной. Ирина негодует – Охранник утонул в плюшевых собаках и ей негде сесть. Степан помогает Ирине поместить собак обратно наверх.
– Что ты сделал?! Что ты сделал?! Ну вот что?! – кричит Ирина.
Охранник молчит и грустит.
– Не умеешь пить, не берись! – мудрит Степан.
Охранник мычит и грустит. Приходит продавец хуеты. Это женщина со стеклом и керамикой.
– Эту женщину я знаю! Двадцать лет покупаю у нее все, – рекламирует женщину Степан.
Женщина заценивает горы сервизов, купленных Степаном не у нее. Двадцать лет Степан покупает все у всех.
– А что же ты накупил тогда? Это ж стекло! – черно пиарит конкурентов продавщица.
Степан смущен, женщина наступает:
– Вот я тебя обманывала когда? Обманывала? Они обманывают, а я нет. Хрусталь!
Женщина потрясает бокалами, Степан покупает. Ирина интересуется яйцом–шкатулкой:
– Вот это что у вас за нюанс?
Женщина объясняет, Ирина радуется:
– Я вот такое люблю, такой антиквариат.
Степан одаривает Ирину яйцом, Ирина пищит, продавщица одобряет выбор Ирины и делает комплимент ее часам.
– Как вы думаете, сколько они стоят? – спрашивает Ирина.
– Вещь хорошая. Думаю, дорого, – отвечает продавщица.
– А вы, Степан?
– Не знаю, дорого.
– Ну так сколько?
– Не знаю.
– Не знаете? Ну угадайте! Сколько стоят мои часы?! – вопит Ирина.
– Сколько?
– Не знаете?
– Нет.
– А я не скажу.
Продавщица удаляется, Охранник тоже, а Гуцул Степан решает подписать коробку с нюансом.
– Ооот… бааати… – озвучивает процесс написания Степан.
– Ирэн! От бати Ирэн! – повизгивает Ирина.
Ирина со Степаном обмывают покупки, возвращается Охранник. В руках у Охранника съежились провода зарядных устройств. За Охранником следует топот.
– Где он?!
Вбегают сразу два продавца хуеты – мужик с электрошокерами и мужик с зарядными устройствами.
– Отдай! – кричат в Охранника продавцы.
– Что происходит? – спрашивает Ирина.
– Он украл! Предложил фальшивые деньги, я отказался, так он взял и убежал!
– Зачем ты так сделал? – спрашивает у Охранника Ирина. Охранник не знает. Охранник начинает грустить.
– Отдай! – кричат продавцы.
– Сколько это стоит? Я заплачу, – щедрит Ирина. – Сколько?
Продавцы отказываются и кричат на Охранника. Охранник, видимо подзарядившись, вскакивает, достает электрошокер и кричит на продавцов:
– Как же фальшивые?! Не фальшивые!
Охранник размахивает одним электрошокером, продавец – тремя, после чего говорит:
– Мне надоело.
Выхватывает у Охранника устройства, передает продавцу устройств и удаляется. Ирина возмущена и зовет Степана с собой вдаль. Ирина со Степаном уходят.
Охранник грустит, предпринимает две попытки низвергнуть гигантских плюшевых собак с верхней полки, едва не низвергается сам и грустит пуще прежнего. Но не сдается. Собаки падают на пол вместе с кучей хуеты, которая была на столе, Охранник оседает на собак.
Акт VI
Поезд останавливается, входят Гуцул Степан с Ириной.
– Степан, я вас не просто уважаю. Я вас люблю! – вопит Ирина и добавляет, заметив Охранника. – И вас!
– Можно я вас поцелую? – спрашивает Охранник.
– Нет!
– У щечку!
– Нет!
Степан обнимает Ирину, Охранник грустит. Степан целует Ирину, Охранник укладывается спать. Ирина тоже хочет спать и забирается на верхнюю полку. Охранник спит и не может принять Ирину за плюшевых собак. Это меня немного огорчает.
– Чвяк чвяк чвяк, – целуются Степан и Ирина.
Я уже сильно огорчен и готов блевать.
– Ох ох ох, – стонет Ирина с рукой Степана между ног.
Я свешиваюсь с полки и изрыгаю:
– Пиздец вы ахуели. Нажрались, свиньи ебанутые, теперь еще, блять, ебетесь? Еще насрите тут, алкашня хуева.
Степан с Ириной замирают. Я пытаюсь облагородить изрыжение:
– Люди спят!
Ирина вопит:
– Ты! Да как ты… ?! Закройся, дурочка! Ссыкуха! Щас я тебе!
Я молчу, смакуя громогласие Ирины в тишине дрыхнущего плацкарта.
– Щас я тебе растолкую!
Ирина надвигается:
– Будет она мне тут, ссыкуха мелкая! Да у меня дочь твоих лет!
Ирина кладет руку на мою полку, я злобно шиплю. Гуцул Степан пытается угомонить свою самку:
– Та она ребенок ще. Каки родители, таки дети.
– Чего она меня стыдает?! Будет она мне тут свои… нюансы! – негодует Ирина, сползая на пол.
Степан держит Ирину, Ирина вырывается:
– Отпусти! Я ей щас объясню! Девочка в поезде никогда не ездила! Тоже мне тут!
Степан отпускает Ирину, Ирина подходит ко мне и хватает меня за руку. Я вырываюсь и шлепаю Ирину по рукам.
– Не смей меня трогать, – говорю я.
Гуцул пытается удалить Ирину, Ирина вопит:
– Ссыкуха! Ты как разговариваешь! Никакого уважения! Тыкает она мне тут! Стыдает! Да у меня дочь!
Ирина стихает в тамбурной дали.
Через несколько минут тамбурная даль снова наполняется воплями. Я делаю вид, что сплю. Степан с Ириной усаживаются, Ирина громко негодует:
– Это как вообще так?! Никакого уважения! Моя дочь такого возраста и она бы никогда! Слышь, ты! Это мы еще нормально! Это ты еще в поездах не ездила! Это мы еще тихо!
Охранник просыпается и встает. Ирина неустанна:
– У нас вообще компания очень цивилизованная!
Охранник впечатывается лицом в ноги Длинного Юрия.
Пассажиры начинают ворчать. Ирина успокаивает спящих:
– Всё, всё… я это… да.
Какое–то время Ирина действительно это да, и я успеваю задремать. Просыпаюсь от удара куда–то в средину меня. Гуцул Степан уже спешит изъять буйную Ирину, Ирина смакует победу, я зол.
– Бля пиздец, – говорю я и ебашу Ирину по голове. Такой Петрификус Тоталус хорошо действует на Ирину – она замирает и ничего не делает, и ничего не говорит.
Гуцул Степан развеивает заклятие.
– Ой! – говорит он и подхватывает Ирину.
Ирина оживает, цепляет когтем мое покрывало и начинает медленно процарапывать линию вдоль моей ноги. Ноге сильно похуй, нога в джинсах, я ничего не понимаю и придерживаю покрывало. Одной рукой – второй настолько же медленно процарапываю Ирине ее голую руку. Я стараюсь, Ирина не реагирует и тоже старается. Нога закончилась, Ирина дает Степану утащить себя в сторону купе Проводника.
Через несколько секунд:
– Че ты ржешь? Ты чего ржешь, а?! Проводник, называется. Ржет тут! – возмущена Ирина. – Не, ну а че он ржет–то?!
Я засыпаю. Просыпаюсь на следующей остановке от воплей Ирины.
– Проводник! Слышь, ты! Ты должен был предупредить, где моя станция! Проводник! Вот что мне теперь делать?!
Ирина проехала две лишние остановки. Мне немного страшно, что она решит стать поваром у Гуцула Степана и поедет с ним дальше. Но за окном раздается:
– Деньги только на такси, как я блин доеду блин! Проводников понабирали, где только таких берут?! Как я блин теперь!
Ирина пьяна, удручена и уходит в ночь.
Акт VII
Около часа до Киева. Я направляюсь заценить как там дела у туалета. Туалет открыт, но занят. Очень откровенный туалет. Я выхожу в тамбур и курю. Через какое–то время дверь открывается, в проеме торчит Охранник. Фокусирует взгляд на моем лице, сильно пугается и уходит.
Я возвращаюсь на свое место и ковыряю внезапно расхуячившийся наушник. Охранник сидит возле Шагрин, фокусируется на наушнике и пугается совсем сильно.
– Что у тебя в руках?! – ужасается Охранник и вскакивает с места.
– Наушник, – отвечаю я.
Охранник не понимает.
– От плеера, – объясняю я.
Охраннику страшно.
– Музыку слушать, – я надеюсь, что хоть эти слова ему знакомы.
Но Охранник убегает в соседнее купе, долго шарит по карманам и достает электрошокер. Теперь ему не так страшно, зато страшно мне. Охранник надвигается:
– Покажи руки! Покажи руки!
Я роняю наушник, показываю ему пустые руки, но Охранник не доверяет и делает выпады, требуя неведомого. Электрошокер маячит в неприличной близости с коленкой Шагрин, я хватаю Охранника за руку. Появляется проводник, мы с Шагрин дружно орем.
Проводник прибегает и заставляет Охранника грустить. Охранник грустит и уходит.
Через несколько минут возвращается.
– Вы откуда едете? – спрашивает Охранник.
– Из России, – отвечаю я.
– Что вы делаете в России?
– Ничего, нас там нет. Мы тут.
– Что вы делаете в России?
– Вы уже спрашивали.
Охранник виснет, поезд останавливается. Киев.